Не все то золото

Серхио заметил ещё с утра, как Сьерра морщится от каждого движения и с трудом поворачивается. Свободная рубашка скрывает повязки, но скованность движений не спрячешь. Но спрашивает он лишь теперь, оставшись наедине. — Какого черта ты с собой сделала? — Отвали, — грубо огрызается Сьерра, отыскивая в сумке обезболивающее. Он подходит, резво прижимая ладонь к её лбу, и прежде чем Алисия отталкивает его от себя, чувствует, какой у неё жар. — Идиотка, — цедит Серхио сквозь зубы, — тебе сейчас же нужно домой и лечь в постель. — У меня нет на это времени. — Думать головой нужно было, — повышает голос он, — что ты сделала с собой? Подтяжку? Когда? Утром? — Вчера вечером. Я ненавижу свое тело, — выдыхает она, опускаясь на стул. — Оно отвечает тебе тем же. Где тебя оперировали? — Маркина, это все не твоё дело. — В машину, — он ещё раз прижимает ладонь к её лбу, тридцать девять точно есть. Ладони ледяные, — в машину, я сказал. Адрес этой клиники? Какого черта врач вообще отпустил тебя?! — Не отпускал, — снова морщится Сьерра, поднимаясь. — Ещё лучше. Её обкалывают антибиотиками и обезболивающим, и Сьерра безапелляционно подмахивает документы об отказе госпитализации. Серхио чертыхается, но отвозит её до дома на своём потрепанном авто. Она курит в салоне, едва приоткрыв стекло, и с тоской смотрит на свой дом. Потом достаёт мобильный, договариваясь с няней, чтобы та осталась на ночь. Смотрит в его сторону, но вместе с тем — как-то отрешенно — сквозь него. — Хочешь отдохнуть? — кивает он, осознавая простую причину. Она кивает и отворачивается. Серхио заводит двигатель, петляет по узким улочкам, объезжая привычные вечерние пробки и останавливается у своего дома. — Идём. Она падает на его постель, не раздевшись, только скинув обувь. Он переодевается, аккуратно развешивает костюм и кидает рубашку в стирку. — Сними рубашку, давай постираю, — говорит он, и Сьерра смотрит едва не с презрением. — Ты себе не противен? — Можешь, конечно, ходить завтра грязная и мятая, — фыркает он. — Ты спишь с ней? — С кем? — недоуменно оборачивается Серхио. — С Бланкой, — она смотрит с лёгким любопытством, — она хорошенькая. Ты не замечал, что она похожа… — Да какое ты имеешь право, — он злится и обрывает ее, и Сьерра самодовольно улыбается. Расстегивает рубашку, и он видит компрессионное белье, в нескольких местах точечно пропитавшееся кровью. — Идиотка, — повторяет он, морщится, садясь на постель рядом с ней. Протягивает руки, расстегивая на ней пояс, качает головой, глядя на посиневшую и отекшую кожу, отклеивает пластырь и оценивает воспаленные швы. — Я сейчас вернусь, — говорит коротко и уходит. Сьерра потягивается, выдергивает из-под покрывала подушку. Успевает задремать, а просыпается, когда он гремит над ухом, пристраивая к торшеру физраствор. — Ты чего это делать собрался? — хмыкает сонно, и он только деловито берет её за руку, перетягивает жгутом выше локтя, обеззараживает кожу и вгоняет в вену иглу капельницы. — Не дергайся, — приказывает и натягивает медицинские перчатки, быстро обрабатывает швы антисептиком и накладывает свежую повязку, после чего аккуратно застегивает белье. — Тебе нельзя поднимать ничего тяжелее ручки, — он регулирует капельницу, после чего поднимается и забирает её рубашку, — и не вздумай спать, пока не закончится раствор. — Спасибо, док, — усмехается она, опуская веки. Слышит, как он запускает стирку и готовит чай, а потом чувствует, как садится рядом и берет её за запястье, удерживая неподвижно руку, в которую приходит игла капельницы. Его ладонь кажется ей ледяной, и она осознает, что её сильно знобит, прежде чем провалиться в сон. Открывает глаза, когда он вытягивает иглу из её вены. Чертыхается, потирая локтевой сгиб. — Всё. Можешь отдыхать, — он выбрасывает одноразовый комплект и поднимается. В маленькой квартире ему даже деться толком некуда, и он устраивается на кухне, глотая чай и расстилая на столе ментальную карту и раскладывая карандаши. Этому простому способу сохранения информации когда-то научил брат, нельзя ничего писать, пересылать и уж тем более выкладывать в сеть. Только вот так, по старинке, оставляя процентов сорок в своей голове. Пока лист пуст, и он только раскладывает карандаши — по углам листа, в центре, словно примеряя, сколько действующих лиц будет в этой сцене. Слышит, как медленно идёт в кухню Сьерра. — Ты везде таскаешь это с собой? — она садится напротив, и закуривает, а потом бесцеремонно забирает его чашку и жмурится, глотая дым вместе с кипятком. Серхио приоткрывает окно, достаёт ещё одну кружку. — С кем ты воюешь? — спрашивает, с любопытством ожидая ответ. — Это не касается меня, — зло отвечает Сьерра. — Это касается всех, и тебя — в первую очередь. Ты — кость в горле для начальства, сука для подчинённых, головная боль для коллег. Ты — женщина, ты мать-одиночка, ты слишком много знаешь и слишком много можешь. Видео направили тебе. Это может быть слишком личным. Нужен кто-то внутри, кому ты сможешь доверять. — Ты не войдёшь в здание выставочного центра. Нет. — Там должен быть хоть кто-то из наших людей. — Ты не войдёшь в здание, — повторяет она холодно, — я буду расценивать это как попытку ограбления лично тобой, понятно? — Более чем, — поджимает губы он, вставая и наливая себе ещё кружку чая. — Как бы ты вынес алмазы? — спрашивает она, и он замирает, не присаживаясь за стол. — Оптимально — сделать это тогда, когда в здании не будет людей. Это ведь не золото и не бумага, им не нужно время, которое они бы стали тянуть. — И здание — не банк и не монетный двор. — Для чего тогда это все? Вопрос остаётся без ответа — они рассуждают об этом каждый день. Аналитики собирают факты о здании, участниках, шерстят список гостей — почти все билеты уже проданы. Связи между гостями нет. Здание — лёгкая мишень с лабиринтом переходов, коридоров и лестниц. Он бы не выбрал себе в команду этих людей и не вошёл бы в это здание с целью осады. Это все не имеет смысла. *** Хорошо, что впереди два выходных дня. И пускай Сьерра уже давно не позволяла себе отдыхать даже в эти дни, персонал она не третировала, и их отсутствие никто не заметит. Она спит уже почти тридцать часов подряд. Дважды он будит её, осматривает швы, меняет повязку, колет обезболивающее и ставит капельницу с антибиотиками. Она настолько безжизненная и вялая в эти минуты, что Серхио терпеливо держит её кисть, чтобы не дернулась, провалившись в дрему. К утру воскресенья спадают отёки, и она наконец поднимается и выползает на кухню. — Так нельзя, — качает он головой, когда Сьерра, пошатнувшись, цепляется за столешницу. — Мне гораздо лучше. Спасибо, — говорит тихо, без всякой издевки. Он ставит перед ней кружку и наливает бульон. — Серьёзно? — слабо улыбается Сьерра. — Не думаю, что тебе стоит сейчас что-то есть. Отеки спали, а лицо осунулось так, что заострились и без того выступающие скулы. Она глотает горячий бульон и морщится, обжигаясь. — Что-то существенное произошло? — Мне есть что с тобой обсудить, но это подождёт до понедельника. Допивай и топай обратно в постель. — Звучит несексуально. Он хмыкает и забирает пустую чашку. Краем глаза присматривает, как она бредет в комнату. Разворачивает снова ментальную карту, значительно заполненную за эти пару дней. Место определено. Количество участников предположительно известно. Цель ясна, как слеза. Что можно сделать с алмазами? Их высокая стоимость за незначительный вес позволяет перевозить контрафакт через границу даже просто в человеческом теле. И вряд ли будет уместно осматривать все гипотетически подходящие места участников. Витрины оборудованы датчиками движения, давления. При перевозке их будет сопровождать маленькая армия, а контейнеры для хранения выдержат взрыв или прямое попадание бомбы. А на выставке охранять их будут не меньше. Слишком много шума. Слишком много внимания. Это должно иметь гораздо более глубокий смысл. *** — У меня колени болят как от хорошего секса, — психует Алисия, поднимаясь с пола. Карта перестала помещаться на столе пару вечеров назад, и сейчас занимала почти весь свободный пол на его маленькой кухне. Здание, коммуникации, люди, алмазы, охрана, камеры, посетители, организаторы. В её голове объем информации вместе с давлением приближающейся даты превратился в калейдоскоп обрывочных данных. Маркина же напротив, усмехается и кивает на пол. — Отсутствие результата порой самый важный результат. — Здание — лёгкая мишень, — она повторяет это так часто, что раздражается сама. — Значит, будет серьёзная угроза заложникам, — пожимает плечами Серхио. — Здание нашпиговано камерами и оптоволокном. — Нужно продублировать всю систему беспроводным автономными устройствами. Все действующее, вероятно, будет отключено в первые полчаса. — Охраны достаточно много. Там будут иностранцы и наши соотечественники. Также будут наёмники. — С этим сложнее. Я бы устранил их. У меня нет красивой версии, — Серхио становится более серьёзным, а Алисия задаёт очередной вопрос. — Как вынести алмазы? И что делать с ними после этого? — Фактически, ценность алмазов определяется двумя аспектами — физико-химическими свойствами и правильным маркетингом. Блиллианты — это модно. А ещё это уникальный материал, химически нейтральный элемент с потрясающей плотностью. Вынести их несложно, сложно сбыть. Их ценность определена размером и значимостью для мира. Слишком мало покупателей найдётся на такую вещицу после шумихи. И слишком упадёт ценность, если, например, разделить камни на более мелкие. — Это ведь не золото, которое можно переплавить. — Это точно. — Я завтра буду после обеда. Встряхнешь аналитиков? Я хочу увидеть результат их работы. — Настолько, насколько смогу. Алисия уходит, и он провожает взглядом её фигурку до машины, гадая, что происходит с женщиной, такой уверенной и самовлюбленной пару лет назад. Потом открывает ноутбук и ещё несколько часов изучает информацию, которая так или иначе может помочь ему в решении этой головоломки. И уже перед сном он заглядывает в телефон, смотрит на сообщение с незнакомого номера. Впрочем, одно сообщение он уже с него получал. «Не спишь?» Какого черта, Бланка? Что это, банальное заигрывание? Он не чувствовал, чтобы она была им увлечена. Даже Сьерра выдавала больше сексуальности, хоть он уже и успел понять, насколько это было напускной игрой. «Нет» Глупо писать «не сплю» и ложиться спать, поэтому Серхио откладывает пижаму и обувается. Спортзал, который он присмотрел, работал до глубокой ночи. Она набирает ему минут через тридцать, когда он уже успевает пару раз пропотеть у боксёрский груши, и ему требуется пара секунд, чтобы перевести дыхание. — Я невовремя? — спрашивает она, и Серхио слышит насмешку в голосе девушки. — Говори, — отрезает ей возможность болтать без дела он. — Та спам-атака. Я видела сегодня отчёт Викунья. Комиссар показала тебе его? Он закрывает глаза. Нет, не показала. — Он не нашёл ничего стоящего, — продолжает Бланка как ни в чем не бывало, — судя по всему, это было продумано или вовсе оказалось подставой или разводом. — Что-то всегда должно оставаться. Он всегда что-нибудь находит. — Квартира не была стерильна. Она сдавалась посуточно. Там винегрет из биометрических данных. Это было логично. Даже если там были отпечатки интересовавших их людей, они были среди сотни остальных. И им не с чем было их сравнить. Пока. — Мы можем получить копию отчёта? — Сбросила тебе на почту. — И комиссар не возражает? — Она не знает, Серхио. Я сделала копию без её ведома. — Хорошо, — говорит вслух, сам тем временем хватаясь за голову, потому Бланка вздумала играть в какую-то свою игру, и это совсем не хорошо. Но продолжает ровным голосом, — спасибо, я посмотрю. — Я не знаю, с какой стороны подступиться к этим данным. Они разрозненные и неполные, и мне не с чем их сравнить. Если я просто прогоню их по базе, оставлю след в системе. Не думаю, что мне стоит это делать. Умная девочка. Если Сьерра скрывает это от них, то, вероятнее всего, и не пытается бить вслепую. А прогон по базе даст знать, что у них есть эти отпечатки. — Не стоит. Я посмотрю отчёт, после поговорим. — Доброй ночи, Серхио, — она кладет трубку первой, и мужчина уходит в душ и переодевается. Вернувшись домой, он торопливо открывает отчёт, погружаясь в скупой текст ещё на несколько часов. После этого заставляет себя уснуть, чтобы через четыре часа продолжить работу уже в офисе. *** Алисия не приезжает даже после обеда. Он проводит планерку с аналитиками, после чего сам погружается в изучение материалов. Делает короткие пометки на листах для записи, но оставляет их достаточно обрывистыми, просто наметки, чтобы дополнить вечером карту. Ребята занимаются отладкой камер, девушки погружены в написание алгоритма. Он видит, как Бланка склонилась над Инесс, и готов спорить на что угодно, что причина их новой разработки — отчёт криминалиста. Сегодня у него значительно больше времени на изучение офиса. Большое открытое пространство, стекло и металл, так что он видит каждый кабинет, и так же видят его. Кроме знакомых ему четверых ещё двое программистов, два системных администратора, судя по всему занятых и другими делами и имеющих разьездной характер работы. Три детектива, специализирующиеся на кибер преступлениях. Офис-менеджер, занятая в основном звонками, почтой и обеспечением остальных работников всем необходимым. Вечером он приносит Инесс чашку кофе и получает подтверждение своим мыслям. Офис вовсе не центральный, да и новодел, появился после назначения Сьерры. Она в целом руководит ими всеми, хотя в её подчинении и находятся главные инспекторы округов, и ими она обычно занимается гораздо больше. В общем, пару месяцев назад она появлялась здесь не чаще раза в неделю. Задачи сыпались онлайн, а специалисты чаще всего подключались к действующим инспекторам при расследовании. Инесс училась в Авиле и принята чуть больше года назад по рекомендациям преподавателей. Остальные на тот момент уже были в штате. — Я в повседневной работе занимаюсь базовой проверкой системы, после чего проверяю аномалии в отчётах, и если им нет логического объяснения, включаю в отчёт для комиссара. Сейчас все больше информации можно получить законно и не вставая из-за компьютера. Остаётся лишь правильно наложить фильтры, — пожимает плечиками Инесс, и он кивает, ожидая продолжения. Но к ее столу подходит Марио, и Серхио видит мучительный выбор в глазах девушки, вероятно приглашенной на свидание. Он мягко улыбается ей и кидает взгляд на часы, демонстративно заканчивая рабочий день и позволяя Инесс не разрываться от выбора. — Продолжим завтра, — кивает ей, — хорошего вечера, — он пожимает Марио ладонь и уходит из офиса.