***
Прошлый год прошел со взлетами и падениями, мягкими моментами на солнечных пятнах и напряженными моментами на затененных крышах, смехом и слезами, и всем, что можно ожидать от года в жизни трех травмированных детей. Эри пошла в школу, придерживаясь онлайн-обучения, пока не почувствовала себя более уверенно. У нее были проблемы с некоторыми предметами, но Изуку изо всех сил старался помочь и подбодрить ее, уверяя ее, что нет ничего плохого в том, что она не все делает правильно, пока она старается изо всех сил (это не значит, что у нее не было приступов паники). в первый раз она не знала, как ответить на вопрос, и слишком переволновалась, но Изуку удалось ее успокоить и объяснить ответ). Хитоши практически ускорил свой последний год в средней школе, закончив его на полгода раньше, чтобы он мог более полно сосредоточиться на подготовке к UA, проводя долгие часы за учебой, на пляже, в спортзале или на секретном складе Изуку, тренируясь и подталкивая себя больше, чем он когда-либо умел. Он также тренировал свою причуду, удерживая Изуку под водой столько, сколько мог, и до полутора часов руководил Изуку, совершая утрение приготовления к открытию, пока у него не пошла кровь из носа. Изуку попеременно ругал и хвалил его, успокаивая его опасения, что он причинил Изуку боль, мягким заверением, что «на самом деле это довольно расслабляет, пока я не пытаюсь бороться с этим. Вообще-то, приятно не волноваться об утре», что заставило Хитоши рассмеяться. Он также пытался сделать то же самое с другими членами их разрозненной семейки, по отдельности и со всеми сразу (за исключением, конечно, Эри и Даби, которые вежливо отказались и вместо этого дежурили) и продержался целых двадцать три минуты, которым он очень гордился, большое спасибо. Даби сделал свою первую татуировку другому человеку (Маки) и, когда все получилось, быстро сделал вторую Изуку, у которого на груди появился маленький мешок для мусора с сердцем посередине и крошечный (настолько крошечный, что он выглядел как веснушка) силуэт кролика под ним. Даби также каким-то образом незаметно оказался с маленьким ожерельем из красных перьев, которое он носил заправленным под рубашку (хотя Изуку видел его. Изуку видел все), которое никто не прокомментировал, а Даби и не упоминал. Однако он имел привычку пропадать по ночам и пропускать «семейный» ужин, возвращаясь поздно с легкой улыбкой на лице; Изуку мог бы поклясться, что видел, как однажды ночью Даби нырнул в переулок во время патрулирования, а затем таинственным образом исчез, когда Изуку пошел проверить, но… конечно, нет, он, должно быть, ошибся. Джиро, Киришима и Токоями значительно улучшились, присоединившись к семье на пляже для тренировок, пока не стало меньше инструкций и более энергичных и искренних, но игривых сражений с заминкой и подведением итогов после обсуждения тактики и идей. Их небольшая группа хорошо сражалась вместе, особенно когда Джиро, Киришима, Токоями и Хитоши объединились против Изуку (а иногда и Даби); им даже удалось избить его в двух разных случаях, после чего он отпраздновал их и пригласил на мороженое. Они также усердно учились и часто проводили часы после школы в кафе, работая вместе и время от времени умоляя Изуку дать им ответы (иногда он это делал, хотя и пытался позволить им сначала решить это самостоятельно, но… У Киришимы были действительно хорошие щенячьи глаза). Вместе они все были на пути к экзамену на геройский курс UA.***
Одно из наиболее значимых событий года произошло ранней весной, когда мальчик с красно-белыми волосами открыл дверь кафе, и Изуку уронил на пол все, что держал в руках, включая три печенья, полпачки крышек и собачью миску Аки. — Привет… — сказал Изуку, казалось, не замечая беспорядка, пока… — О, Аки, нет, тебе нельзя печенье, в нем шоколад, — сказал он, наклоняясь, чтобы поднять печенье и бросить его в мусорное ведро, погладив Аки по голове, когда она заскулила. Мальчик (и Изуку знал его имя, но так было лучше… да, ему следует подождать, пока он не представится) сильно нахмурился и вздрогнул от звука, издаваемого миской, и поднял голову, когда Изуку заговорил. — Эм… привет, — сказал он странно официально. «Привет!» — снова сказал Изуку, подобрав крышки и миску с пола. — Я Изуку. Мальчик моргнул. — …Тодороки, — сказал он через мгновение. «Приятно познакомиться и добро пожаловать в Bears Books and Beans!» Изуку, казалось, вспомнил, что он работает, и отскочил на шаг назад, на его щеках появился легкий румянец. «Что я могу вам предложить?» «Я не совсем уверен. У вас есть холодные напитки?» «Конечно да! Мы делаем много холодных напитков, вы хотите смешанный или со льдом?» «Смешанный. И сладкий. — решил Тодороки, все еще глядя на меню. — Как и ты, — пробормотал Изуку, а затем поднял голову на «Простите?» Тодороки. «Ничего!» — сказал Изуку. «Тебе, ах, тебе с кофеином?» Тодороки покачал головой, и Изуку кивнул. — Как насчет шоколадного фраппе? Я могу сделать его с темным и молочным шоколадом, карамелью и взбитыми сливками, если хочешь? Это мой любимый». Тодороки снова кивнул и вытащил карту, чтобы заплатить, но Изуку отмахнулся. — Это бесплатно, не беспокойся об этом, — сказал он, поворачиваясь, чтобы сделать напиток и явно игнорируя протесты Тодороки. Хитоши, который с огромным удовольствием наблюдал за всей процедурой, выбрал этот момент, чтобы заговорить. — Он не возьмет деньги, — сказал он. — Почему бы тебе не сесть? Тодороки снова моргнул, но пошел и сел за ближайший стол, наблюдая за происходящим со смутным интересом. «Мне нравятся твои волосы», сказал тихий голос, и он посмотрел вниз, чтобы найти девочку, смотрящую на него, одной рукой гладившую шерсть на собачьей спине. — Ты так красишь? Тодороки покачал головой, и волосы упали ему на глаза. «Нет. Просто так растут». «Это очень круто!» сказала девочка. «Я Эри, а это Аки!» — Привет, Эри, — сказал Тодороки. Эри помолчала, потом надулась. — Ты должен поздороваться и с Аки тоже. Легкая улыбка тронула губы Тодороки, и он протянул Аки руку. — Привет, Аки, — сказал он, когда она понюхала его руку и облизала пальцы. Она любит тебя!» — сказала Эри, затем наклонилась вперед и заговорщически понизила голос. — Изу тоже. Изуку, подошедший как раз вовремя, чтобы услышать это, издал низкий смущенный стон. «Эри-и! Ты не можешь просто!.. он повернулся к Тодороки и поставил фраппе на стол, чтобы помахать руками. — Это не… я не…! Ну, нет, дело не в том, что ты мне не нравишься, просто… подожди, нет, я… — сказал он, становясь все более взволнованным, когда Эри и Хитоши растворились в хихикании позади него. Тодороки отхлебнул свой фраппе. — Все в порядке, Изуку, — сказал он. «Ты мне тоже нравишься.» И с этим Изуку растворился в луже и умер, к большому удовольствию Хитоши и Эри, вечному смущению Изуку и замешательству Тодороки. Так получилось, что Семья Из Мусора познакомилась с младшим Тодороки, мягко и неизбежно втягивая его в свои дела, вытаскивая на пляж для тренировок, устраивая встречи в кофейне, следя за тем, чтобы у него было безопасное место, куда он мог пойти, когда бы он ни захотел или нуждался в этом (включая рабочее и нерабочее время). Он даже, после одного позднего ночного инцидента, когда Изуку определенно не преследовал его, познакомился с Усой-тян и часто обнаруживал, что мститель заглядывает в его окна поздно ночью, чтобы убедиться, что он жив и здоров. Тодороки пытался пригласить его внутрь, но Изуку всегда отказывался, прекрасно зная, что любой продолжительный контакт с Тодороки приведет к неудачному и незапланированному раскрытию личности. Однако он настоял на том, чтобы принести Тодороки все виды фаст-фуда, которые ему никогда не разрешалось пробовать, пропуская их через окно и наблюдая, как его лицо проходит через все стадии горя и радости в тот момент, когда он откусывает куриный наггетс. Это было довольно хорошо.***
Хитоши очень нервничал из-за вступительного экзамена, и Изуку оставил кофейню в руках Даби и Эри на утро (с Маки и Канон, которые периодически проверяли их), чтобы он мог отвести туда Хитоши и забрать его после. Изуку попрощался с Хитоши в девять утра, наблюдая, как он идет через ворота, глядя на весь мир, как будто он вот-вот встретит свою смерть, а затем, четыре часа спустя, наблюдал, как он решительно выползает из здания. Потрепанный, но с яркой улыбкой на лице. «Я сделал это!» — выдохнул он, практически бросившись в ожидающие объятия Изуку (Изуку, который провел большую часть дня, нервно блуждая по городу, только для того, чтобы вернуться к воротам UA и слоняться вне поля зрения камер). — Конечно, — пробормотал Изуку, прижимая его к себе и проводя руками по спине Хитоши. «Я знал, что ты это сделаешь.» — Или, ну, я думаю, что, наверное, — сказал Хитоши, отряхивая волосы с лица. — Я не… Я не знаю наверняка, пока нет, мне нужно дождаться результатов, но… — Хитоши, — сказал Изуку, отстраняясь и кладя руки ему на плечо. «Ты прошел.» И это так. Неделю спустя Хитоши, Токоями, Киришима, Джиро и Тодороки (который уже знал о своих результатах, но был там для моральной поддержки) собрались в кофейне со своими письмами, чтобы открыть их вместе; один за другим на стол высыпались маленькие диски с проекцией Всемогущего (Изуку был очень рад сообщить, что он лишь немного надулся), объявляя об их принятии в UA и класс 1-A. Все они были очень взволнованы.***
Все это говорит о том, что, когда Хитоши вышел за дверь, чтобы присутствовать на своем первом дне UA, Изуку одолевали смешанные чувства, но ни одно из них не было таким сильным, как гордость. Его брат собирался творить удивительные вещи, и Изуку не мог гордиться еще больше им, тем, насколько он был силен и решителен, его непоколебимой преданностью помощи людям; он станет удивительным героем. Изуку просто знал это.***
Очень недовольный Айзава уставился на список учеников класса 1-А в первый день в школе и уже не в первый раз пытался выяснить, предположительно, кто из новых учеников-героев был печально известным братом Усы-тян. Конечно, этот брат и сестра скорее всего принят (Айзава был почти уверен, что он будет принят; его ребенок был слишком хорош, чтобы позволить их брату или сестре подать заявку, не убедившись полностью, что они поступят). Группа была достаточно разнообразной, с большим количеством сильных, явно «героических» причуд, а также несколько менее физических причуд; как член последней группы, Айзава мог оценить усилия, которые потребовались, чтобы попасть в геройский класс в UA, несмотря на тест, который был явно предвзят против них. Проблема заключалась в том, что Уса-тян дал ему только период времени, что означало, что любой из детей в этом году, в прошлом году или в следующем году мог быть родным братом Усы-тян, не говоря уже о том, что он мог попасть в 1-B или даже в любой из классов, не являющихся геройскими. Айзава глубоко вздохнул и провел рукой по лицу, затем расправил плечи и отправился учить группу из двадцати детей, как не умереть, делая очень опасные вещи. В целом это была приличная группа; у них был хороший потенциал (за исключением нескольких, которые не будут упомянуты), и был один…. — Хамасаки Хитоши? — позвал он, подняв взгляд от блокнота на мальчика, который стоял в стороне после теста на понимание причуды, лишь слегка запыхавшись. Он не использовал свою причуду на протяжении всего теста, и быстрый взгляд на его карту дал очень разумное объяснение, что его причуда была ментальной. Хамасаки поднял взгляд, и Айзава подозвал его, отпустив остальных учеников. Четверо его учеников шептались с Хамасаки, проходя мимо, похлопывая его по руке в знак моральной поддержки и обещая дождаться его у входа. Интересно. «Сэр?» — спросил парень, выпрямляясь и дергая себя за рукава. Вблизи Айзава увидел легкий шрам, пересекающий его нос и щеки, и подавил хмурый взгляд. Этим он явно займется позже. — Ты не использовал свою причуду, — сказал Айзава. «Это был тест на понимание причуд». Хамасаки секунду смотрел на него, затем отвел взгляд в сторону. «Что делает этот тест изначально необъективным», — пробормотал он, закусив губу. «Прошу прощения?» Он встретился взглядом с Айзавой, его решимость вспыхнула глубоко. «Это предвзятый тест. Не только потому, что он предполагает, что у каждого есть причуда, но и потому, что он предполагает, что причуда каждого поддается контролю и полезна для данных физических тестов. Это дает людям с физическими особенностями очевидное преимущество, в то время как другие находятся в неравном положении, и полностью пренебргает поощрением детей с физическими особенностями попробовать использовать их уникальными способами, предоставляя более сложные или менее физические тесты. Кроме того, он оценивает причуды, а не навыки, укрепляя идею о том, что именно причуда делает героя, а не его способности с причудой или без нее. Использование моей причуды в этой ситуации заставило бы меня использовать своих одноклассников в своих интересах и, возможно, заставить их отстать, действие, которое не способствовало бы хорошему взаимопониманию в первый день занятий. И кроме того… — он ухмыльнулся. «Если я могу пройти тест, не используя свою причуду, зачем мне тратить энергию, которая мне может понадобиться позже, пытаясь хвастаться? Я не хочу быть популярным или известным героем, Сенсей, нет смысла выделяться. Это логично». Айзава в шоке уставился на мальчишку, и что-то яркое и радостное мелькнуло в нем, но тут же было подавлено. — Ты уверен, — сказал он, нахмурившись. «Может быть. Или, может быть, я просто пытаюсь высказать мнение, пока риск невелик». Айзава невольно фыркнул и рассмеялся, и отпустил мальчика, отмахнувшись от него, и в глубокой задумчивости направился обратно в свой кабинет. Это будет очень интересный год.***
Хитоши ворвался в кофейню через час с яркой улыбкой на лице и взволнованно размахивая руками. «Хитоши!» — воскликнул Изуку, бросаясь вперед, чтобы обнять его. «Как все было? Как прошло? Был ли Айзава груб с тобой? Я надеру ему задницу… — Изуку! Хитоши прервал его, смеясь. «Айзава нормальный, он пытался спросить, почему я не использовал свою причуду для теста на понимание, но я прочитал ему лекцию о предубеждениях, и он меня отпустил. Но все было хорошо! Киришима, Джиро, Токоями и Тодороки тоже были там, мы вместе пообедали. Эри подошла и обняла ноги Хитоши, а Аки обвила его ноги, а затем подошел Тодороки, и Изуку нежно улыбнулся ему, глаза Тодороки немного загорелись, и он обнял Эри, когда она подняла руки, и это было хорошо. Чудесный первый день в школе.***
П. а. Хаххх слушай. Слушай. Я знаю, что это поздно. Мне очень жаль, и это, вероятно, произойдет снова. Большая часть моей творческой писательской энергии ушла на мой роман, но с другой стороны, сейчас он составляет около 65 тысяч? Так ближе к завершению, чем к невыполнению, что всегда приятно! НО ТОДОРОКИ ЗДЕСЬ!!! Эта сцена была слишком милой, чтобы ее писать, они такие неуклюжие, что я люблю их. Изуку называет Тодороки смешанным и сладким, это просто *поцелуй повара* мой любимый (смешанный относится к его волосам, кстати) Кроме того, напиток, который Изуку делает для Тодороки, я приготовила в своей кофейне, и он мне очень нравится! Я думаю, что это на вкус как морозный Wendy's, но, может быть, только для меня. И мы теперь в каноне! Я постараюсь не слишком сильно менять, лучше просто выяснить, как бы все пошло, если бы история Изуку была другой, но кое-что изменится! Я очень рада! В какой-то момент, когда я начала этот фик, я поняла, что Эри придется потерять зубы, и я эмоционально не готова иметь с этим дело (это еще одна причина, по которой я не собираюсь быть матерью), но это краткое упоминание как я решила справиться с этим. Также, пожалуйста, представьте, что Тодороки смотрит однажды ночью в окно и видит маску кролика, держащую сумку из Макдональдса и просто говорящую «да ладно». В любом случае! Большое спасибо за чтение и, как всегда, дайте мне знать, что вы думаете!