Я тоже теперь понимаю, насколько иначе ощущается жизнь лишь от существования в ней человека, с которым хочешь быть. Франц Астероп, «Злодейка, перевернувшая песочные часы»
Арта вернулась к резиденции сёгуна и отдала указы, а после вернулась домой, чтобы отдохнуть. Мысли в её голове были хаотичны, времени на сон было немного, и эти два фактора мешали спокойному отдыху девушки. Сама Арта желала очутиться в объятиях любимого человека, а не быть впянутой в политические и семейные противоречия. Утром на столе лежали три отчёта: Тэнрё, Кандзё и Ясиро. Каждый из них был очень подробным. Девушка закрыла дверь, села на мягкое кресло своего кабинета и с головой окунулась в документы, отданные господином Кудзё. Он состоял из тридцати листов, все данные в нём были расположены в хронологическом порядке и включали в себя планы на будущее. Госпожа Микоси, читая, понимала, почему сёгун не желает самостоятельно с этим разбираться. Отчёт Кандзё был написан неопытной рукой госпожи Хийраги, из-за чего Арте стало понятно, что этот отчёт займёт больше всего времени. Он был небольшой, но к нему прилагались двадцать листов дополнений. Через несколько часов в деревянную дверь кто-то постучал. — Госпожа, я принёс вам ужин, — Казура вошёл в кабинет с подносом в руках. — Спасибо. Можешь идти, я останусь здесь. Работы ещё очень много, — сказала Арта, не отрывая взгляд от бумаг. — Ты говорите, словно господин Камисато, — произнёс он. — Не забывайте об отдыхе. Арта и на следующий день покидала рабочее место лишь для того, чтобы немного размяться, пройдя от одной стены кабинета до противоположной в попытках собрать множество мыслей в единственную, самую точную форму. К полудню с двумя из трёх отчетов было покончено. Посередине стола лежало то, что было написано господином Камисато. Сорок листов, аккуратно пронумерованных в правом нижнем углу, и на каждом листе красовался герб клана Камисато. — Госпожа, я принёс вам обед, — сказал Казура, вновь зашедший с подносом. — Спасибо, — улыбнулась девушка и сжала правую руку в кулак. — Мне действительно стоит сделать перерыв. Пообедав, она снова взяла кисть для каллиграфии и стала аккуратно продолжать систематизацию информации. К ночи практически всё было готово, оставалось лишь перечитать. Арта хотела заняться этим сразу, чтобы вернуться в кровать и на рассвете отчитаться сёгуну, но руки устали, текст расплывался, и кружилась голова. В итоге она мгновенно уснула, положив голову на стол. Девушке впервые за долгое время снился сон. Кошмарный сон, в котором она убегала, но после пробуждения не вспомнила бы, от кого или чего. — Арта, ты в порядке? — голос рассеял кошмар. Девушка резко открыла глаза и увидела перед собой Аято. Арте на миг показалось, что её догнали и душат. В это же время сердце колотилось так сильно, что она не могла сделать глубокий вдох, чтобы прийти в себя и ответить на вопрос комиссара. Он обошёл стол, подошёл к возлюбленной и аккуратно положил ладонь ей на макушку. Аято превосходно умел чувствовать чужие эмоции, поэтому, как только увидел, что Арта не отторгает его, стал поглаживать ладонью, пытаясь помочь девушке. Как только он ощутил, что ей стало легче, то наклонился и шепнул на ухо: — Это всего лишь сон, дорогая. Девушка медленно повернула голову в сторону голоса. Её дыхание успокоилось. — Спасибо. — Тебе нужен свежий воздух. Они вышли на улицу, но остались всего в нескольких метрах от входной двери. Девушка, слегка нервничая, сжимала ладони в кулаки. — Когда я устаю, то всегда выхожу на прогулку, — говорил он. — Это помогает мне привести мысли в порядок. — Я хотела сделать все дела как можно раньше, но заснула, да ещё и в очень неудобной позе. — Я хотел навестить тебя позавчера, но получил информацию, что ты работаешь. — Ты можешь договариваться со мной о встрече заранее, — сказала она, избавившись от бинта на руке. — Где сейчас Казура? — Я приказал ему отлучиться на час. — Пора возвращаться. Пойдём со мной, мне нужно кое-что тебе рассказать. Удостоверившись, что дверь плотно закрыта, Арта и Аято сели за стол друг напротив друга. — Во-первых, комиссия Тэнрё хочет предложить сёгуну в конце месяца провести в Тэнсюкаку мероприятие для работников Трикомиссии и сёгуната. Я думаю, что, по мнению Камадзи, это будет для «улучшения отношений». — Я могу попробовать перехватить инициативу в свои руки, — сказал комиссар Ясиро. — Тэнрё предложит, Ясиро проведёт. Шаткое положение кланов Кудзё и Хийраги обеспечивает стабильность в Инадзуме, поэтому я не хочу позволять кому-то из них расширять своё влияние. — А то, что у Ясиро больше всего влияния, не нарушает баланс? — Тэнрё и Кандзё в большинстве своём действуют от имени Её Превосходительства, поэтому они сейчас в упадке. Ясиро больше взаимодействует с простыми жителями, но также является лицом Архонта, отвечая за культурные дела. — Понятно. Ясиро имеет две стороны. — Ты права. Что дальше? — Стопроцентно могу заверить, что Хийраги Тисато в ближайшие годы будет лишь представителем Кандзё. Я попробую обмолвиться перед сёгуном об её обучении, но, кажется, она всё ещё под сильным влиянием проблем с отцом. — В Кандзё всегда свои проблемы. Они лишь делают вид, что у них всё хорошо. Пока что это всё, что я узнала, — она притронулась пальцами к шее. — Сейчас прочитаю в последний раз и пойду отчитываться к сёгуну, а ты? Аято встал, подошёл к Арте со спины и положил свои большие ладони ей на плечи. — Меня ждут дела в имении. Я несколько дней не был дома, — говорил он, медленно массируя больные места девушки. — Как прошла твоя встреча с родителями? — Лучше бы они не приезжали, — отвечала она. — Меньше проблем бы было. У Гэнитиро и Аои свадьба в следующем месяце, нужно придумать, что им подарить, а ещё у меня появилось дело, которые желательно начать в ближайшее время, но для этого нужно плыть в Сумеру... Арта приложила руку ко лбу, когда Аято закончил массаж и надел свои чёрные перчатки. — Спасибо, что заходишь. Никто никогда не делал мне настолько восхитительный массаж, — смущённо улыбнувшись, госпожа Микоси поднялась с кресла и подошла к господину Камисато. — Благодарю за информацию, — сказал он, приобняв её. — Надеюсь, что следующая наша встреча пройдёт в домашней обстановке, а не в рабочей. Напоследок комиссар Ясиро долго целовал девушку в губы, и сразу после ушёл, а она ещё долго не могла сосредоточиться, постоянно прикасаясь к губам подушечками пальцев. Сердце словно сжималось, стоило вспомнить о заботе Аято.***
Спустя два дня Арта пришла на семейный ужин. Отец был в прекрасном настроении, много пил, шутил и улыбался. Это был последний день, когда он носил бремя главы клана. — Арта, можешь купить ещё вина? — спросил Гэндзиро, держащий в руках бокал. Девушка и её мать оставались единственными, чей разум был ясен. Арта скрестила руки на груди и закатила глаза, но всё же поднялась из-за стола и покинула дом. Сразу после ухода сестры Гэндзиро нагнулся и вытащил из-под стола ещё две бутылки вина из одуванчиков, а госпожа Микоси напряглась. Её дочь не вернулась ни через пятнадцать минут, ни через тридцать, ни через час. Каждый раз, когда Хива говорила, что Арты нет уже долгое время, её муж и младший сын практически синхронно отвечали, что с ней всё в порядке, она просто устала, поэтому, наверное, отправилась домой, или, что до сих пор не научилась принимать неудачи как должное, поэтому застыдилась и ушла.***
— Как думаешь, через сколько девчонка откроет глаза? — эту фразу Арта услышала, как только пришла в себя. — Если смотреть на статистику, то, в среднем, наши жертвы приходят в себя спустя двенадцать часов. До двенадцати часов осталось пятнадцать минут. Девушка приоткрыла глаза, чтобы проверить обстановку. Перед ней стоял агент фатуи, а позади, возле небольшого деревянного ящика, пиро застрельщик, вместо оружия держащий в руках блокнот и кисть. — Статистика никогда не подводит, говорил пиро застрельщик. — одиннадцать часов сорок шесть минут, так и запишу. — Слушай, девчонка, — хриплым голосом произнёс агент. — Нам сказали, что ты очень много знаешь, и что можешь с нами этим поделиться. Арта молчала, понимая, что следующие несколько часов, а может и дней, ей придётся провести в ужасающих условиях. Все её конечности были связаны, тело находилось на сгнивших половых досках, а глаз бога лежал на ящике рядом с застрельщиком. — Предлагаю начать, — сказал агент застрельщику, а потом подошёл ближе к девушке. — Вопрос номер один: сколько человек занимаются охраной резиденции сёгуна Райдэн? Она знала ответ, но не имела право произнести его. Каждое слово могло стоить жизни сотням людей, а жалеть Арте было ни о чем, поэтому умирать было не страшно. — Ладно, если не знаешь, задам другой вопрос: В какие часы на улицах города находится наименьшее количество граждан? И снова тишина. Агент разозлился, вынул клинок и резко, в порыве гнева, взмахнул им. Он разрезал левый рукав кимоно девушки и создал довольно глубокую рану, из которой тут же потекла кровь. Арта задержала дыхание, как будто это могло остановить кровотечение.Мне не больно. Мне не больно. Я не буду плакать. Мне нельзя выглядеть слабой.
Она повторяла эту фразу в мыслях, словно молитву, пытаясь обмануть собственные чувства. Застрельщик сделал заметку в блокноте. — Борь, предлагаю поесть, всё равно ты сейчас из неё ничего не выбьешь, — сказал он, положив кисть на ящик. — Хорошая идея, — перебил коллегу агент и нанёс ещё один удар, только в этот раз он пришёлся на деревянный ящик. Фатуи ушли, и через несколько минут девушка почувствовала запах еды. Она ощущала лёгкий аромат тэмпуры с сакурой, которую не ела уже давно. Арта попыталась подняться, пока большая часть её тела ещё была цела, но конечности будто бы стали тяжелее и тянули всё тело вниз, обратно на холодный гнилой пол, накрытый какой-то тонкой материей.Мне не холодно. Мне не холодно.
Девушка попыталась ползти на животе, но продвинувшись на пару-тройку метров, была замечена агентом и получила «заслуженный» пинок в левый бок. Она попыталась контратаковать с помощью клинка, который тут же возник к неё в руке, но противник вёл себя так, будто всё предвидел, поэтому через пару минут лишил Арту оружия. — Что, тоже есть захотела? Держи, — он кинул на пол тарелку с вяленой на углях рыбой. — Пока ешь, задам тебе ещё один вопрос: кем на самом деле являются твои охранники? От рыбы исходил тухлый запах, сама она выглядела сырой, и как только Арта попробовала, то поняла, что органы чувств её не обманули. Девушка тут же выплюнула всё обратно в тарелку. С каждым часом она всё больше и больше теряла счёт времени, а Фатуи не получали ни одного ответа на свои бесчисленные вопросы. Когда удавалось погружаться в сон, госпожа Микоси просыпалась, как только слышала звук шагов. Когда агент принес воды в полуразбитой кружке, в своём отражении она увидела, как сильно полопались капилляры в глазах, из-за чего склеры обрели алый цвет. Во время питья девушка порезала нижнюю губу, и в тот же момент из глаз впервые потекли слёзы. — Вопрос номер пятнадцать: в каких ты отношениях с комиссаром Ясиро? Арте бы тоже хотелось это знать. Ниндзя из Сюмацубан должны были уже давно выйти на след. За двенадцать часов невозможно успеть добраться до другой страны и спрятать заложницу в тайном убежище. Девушка всё ещё находилась в Инадзуме. И не хотелось верить, что именно Аято захотел избавиться от неё. — Может быть, мы просто убьём её? — спросил агент у застрельщика. — Мы заплатили слишком много и ничего не узнали. Старайся лучше. — Мы можем вернуть деньги, и даже больше, если попросту захотим выкуп. — Камисато Аято скорее нас найдёт, чем согласится на такие условия. Деньги. В голове у старшей дочери клана Микоси наконец-то сложился пазл. Арта, в отличие от Гэнитиро, знала, что у родителей проблемы с финансами. А предложить Фатуи такую сделку мог человек, который точно знает, что она располагает множеством информации. Выгодная получилась сделка: отец получил деньги, Гэндзиро стал главой клана и избавился от нелюбимой сестры, а Фатуи получили человека, который знает очень много о сёгунате и его работниках. С каждым часом тело Арты утрачивало изначальный вид. Ежедневно ей казалось, что она вот-вот погибнет в этой комнате, одинокая и беззащитная. Как жаль, что боги не отзываются на молитвы смертных. Когда агент ушёл, непослушное тело Арты вновь попыталось сдвинуться с места, но тут же было остановлено точным попаданием пули застрельщика в плечо. Госпожа Микоси слышала, что эти пули продолжают жечь мышечные ткани около двух часов с момента попадания, и ей уже было всё равно. — Вопрос номер тридцать семь: Как ты считаешь, сможет ли клан Микоси выстоять после того, как мы убьём тебя? Слова «клан Микоси» сейчас не значили для девушки ничего. Если Трикомиссия сможет провести тщательное расследование, то весь клан обвинят в государственной измене и он просто перестанет существовать. Гэнитиро, скорее всего, к этому моменту будет убит. Послышался грохот. Арта прижалась к стене, насколько это позволяли её физические возможности. Голову застрельщика пронзила стрела, а пиро агент, словно пуля бывшего коллеги, побежал в сторону вторженцев, но тут же был остановлен ещё одной стрелой и упал замертво. — За мной, — послышался грозный приказ генерала комиссии Тэнрё. К заложнице подбежала Сара и несколько самураев с носилками. Самураи смогли переместить её на носилки и вынести из помещения. Девушка была спасена.***
Арта приоткрыла глаза. Девушка уснула, как только почувствовала себя в безопасности. Она, укрытая тёплым пледом, чувствовала себя в тысячу раз комфортнее, чем во все дни, проведённые в качестве заложницы. Корабль стал плыть намного медленнее, и это значило, что он причаливал к острову Рито. Когда судно встало на якорь у причала, самураи сразу же отнесли госпожу Микоси на площадь, где собрались люди, ожидавшие её возвращения: Гэнитиро, Казура, Сиканоин Хэйдзо, Камисато Аято и доктор комиссии Ясиро. Последний, осмотрев Арту, быстро начал обрабатывать раны и перевязывать их. Самым серьёзными из кровоточащих ран был след от довольно глубокого прикладывания острия клинка к горлу и раны на руках, которые начинали гноить. — Руки вряд ли удастся сохранить, — сказал доктор, и эта фраза серьёзно ударила по и так переживающему Гэнитиро. — Но пару дней я понаблюдаю. Как только доктор прикоснулся к носу девушки, из него потекла кровь. — Нос слегка деформирован, это перелом. Казура фиксировал каждое слово, чтобы позже чиновники могли посчитать весь ущерб, нанесённый юной госпоже. — Тебя били по спине? — спросил доктор у Арты и увидел отрицательный кивок. — Это хорошо, значит, ходить ты, скорее всего, сможешь.***
Утром «первого» дня, когда комиссар Ясиро шёл в комиссию Тэнрё, на территории полицейского участка он заметил обеспокоенного старшего сына клана Микоси. — Господин Камисато, Арта... пропала. Вчера у нас был семейный ужин... кажется, Гэндзиро отправил её за вином... я не помню... — Давайте подождём ещё несколько часов. Если до вечера не объявится, досины заведут дело о пропаже, — говорил Аято, скрестив руки на груди. — Я прямо сейчас приму свои меры, можете не беспокоиться. Предлагаю встретится на этом месте, когда солнце начнёт садиться. — Я согласен, — сказал Гэнитиро, поклонившись. Глава клана Камисато надеялся, что освободит место для встречи в своём плотном графике, но всё-таки опоздал примерно на полчаса. Гэнитиро всё ещё ждал у полицейского участка. — Прошу прощения за опоздание. Арта так и не нашлась? — Нет, господин Камисато, — растерянно ответил господин Микоси. Аято знал, что Арта — девушка непредсказуемая, но если бы в её жизни что-то резко изменилось, то она обязательно предупредила Казуру, избавив от волнений всех её близких. Благодаря вмешательству в дело комиссара Ясиро, комиссия Тэнрё быстро отреагировала, и воодушевлённый досин Сиканоин незамедлительно отправился к родителям Арты, чтобы начать расследование. — Спасибо вам, господин Камисато, — говорил старший сын клана Микоси, кланяясь. — Я просто сделал то, что должен был. Отправляйтесь домой, уже поздно, Арта обязательно найдётся. Им обоим очень хотелось в это верить. В этот же день Аято отправил своих людей на поиски. Казура изъявлял огромное желание отправиться вместе с товарищам, но комиссар строго приказал ему остаться. Господин Камисато очень хорошо знал последствия, которые могут быть вызваны чрезмерной эмоциональностью. Каждое утро Аято получал доклад о поисках. Сюмацубан и досин Сиканоин действовали по-разному и шли разными путями, и ни одна сторона не могла понять, кто находится ближе к правде. На четвёртый день в голове Аято сложилась картина. След, по которому шли его люди, ложный. На пятый день в докладе были известия о том, что досин нашёл предполагаемое место и туда незамедлительно отправляется Кудзё Сара с войском. Комиссар сжёг лист бумаги и задумался. Пяти дней достаточно, чтобы получить от заложника то, что надо, и достаточно, чтобы избавиться от него. Вероятность того, что Арта жива, ничтожно мала. Главе клана Камисато было досадно от того, что его ниндзя допустили огромную ошибку. Эта ошибка могла стоить жизни девушке, которая ему доверилась. — Господин, вас хочет увидеть младший сын клана Микоси, — сказал внезапно вошедший в кабинет Тома. — Впусти его. Через несколько минут перед Аято возник человек, с которым он изредка пересекался, когда приходил в комиссию Тэнрё, но ни разу не говорил. После пары приветствий собеседники перешли к сути разговора. — Где моя сестра будет находиться на лечении? — спросил Гэндзиро. — В имении Камисато. — не показывая никаких эмоций, ответил Аято. — Как глава клана Микоси и её брат, я против. Она должна находиться дома! — В том самом доме, из которого она вышла и не вернулась? Исключено. Хотите навлечь на себя гнев Её Превосходительства? — строгим голосом произнёс комиссар. — Могу заверить Вас, что здесь, в имении, представлены лучшие условия для лечения Вашей сестры.***
Через час после осмотра госпожа Микоси поселилась в имении Камисато, где каждую минуту за её состоянием следил кто-то из специально отобранных комиссаром слуг, но из-за этого девушка чувствовала себя более дискомфортно, чем в окружении Фатуи. Когда приходил Гэнитиро, слуги на время покидали комнату, и старший сын клана Микоси мог не сдерживать себя, поэтому он позволял себе немного поплакать, смотря в безжизненные глаза младшей сестры. — Прости, прости меня, сестрёнка... — говорил он каждый раз, когда сидел на коленях у футона. — Я.. я не должен был выпивать в тот день. Ей очень хотелось взять его за руку и сказать «я тут, брат, рядом с тобой», но вместо этого у старшей дочери клана Микоси получалось лишь, едва управляя собственным телом, царапать его руку ногтём большого пальца. По ночам заходил Аято. Он несколько минут молча сидел на стуле рядом с кроватью. Арта не могла понять, что означает выражение его лица: наигранную грусть или серьёзные переживания? А может, чувство вины? В комнату вошёл Тома со стаканом воды и подошёл к больной. Аято поднялся с места, встал у изголовья кровати и слегка приподнял голову девушки, стараясь не навредить. Тома поднёс стакан к губам и помог госпоже Микоси сделать несколько глотков через тонкую трубочку. — Поправляйтесь, госпожа, — сказал он, уходя вместе со своим господином.***
Через неделю Арте стало заметно легче. Мелкие ссадины зажили, синяки изменили свой цвет. Руки девушки смогли сохранить. Доктор вправил ей нос, но задерживать дыхание под водой, как раньше, она уже не сможет. — Некоторые из ранений ещё напомнят о себе в будущем, — говорил врач, — осматривая девушку. — Особенно во время беременности. Ночью, сразу после ухода доктора, госпожа Микоси заснула. Через полчаса в комнату зашёл господин Камисато и случайно стал свидетелем очередного кошмара. Арта сжимала пальцы в кулак, ворочалась, тяжело дышала, а позже издала негромкий крик. Аято схватил её за плечи и слегка потряс, чтобы разбудить. Девушка резко открыла глаза. — Ты в порядке? — спросил он. — Да, — хриплым голосом ответила она. — Спасибо. Комиссар улыбнулся, осознав, что спустя больше чем неделю лечения его союзница заговорила. Он провел пальцами по её щеке, а после очень осторожно погладил по предплечью. — Я рад, что ты вернулась. — Как долго я была там? — приподнявшись, Арта оказалась на одном уровне с сидящим рядом союзником. — Пять дней. — Почему мне пришлось ждать так долго? — девушка с грустью посмотрела ему прямо в глаза. — Разве твои люди не нашли меня раньше, чем Сара и её подчинённые? — Сюмацубан не может напрямую вмешиваться в дела Инадзумы, — он опустил руки. — Из-за недостатка информации мои люди шли не по тому следу. Парень молчал, опустив голову, а девушка, расстроившись, опустилась на футон. — Там было так холодно, страшно, — сказала она, всхлипнув. — И невероятно больно. — Ты очень сильная девушка, Арта. Она просила о собственной безопасности. Он, имея огромную власть, не смог этого обеспечить. На следующий день Арта узнала, что лишь благодаря вмешательству Аято, полиция смогла найти её так быстро. Гэнитиро рассказывал это с таким энтузиазмом, что девушка не могла перестать смеяться. — Если бы я стал главой клана, но тут же принёс клятву верности клану Камисато, — говорил её брат, и в глазах его виднелось беспокойство. — Для меня нет никого дороже тебя, сестрёнка. — Не говори так, Гэнитиро, — Арта, сидящая на футоне, положила руки на колени. — Ты скоро женишься, я тоже не могу постоянно быть незамужней. Тогда наши отношения должны будут измениться, и мы не сможем на это повлиять. — Я понимаю. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Обещаю, что бы не случилось, я всегда буду обеими руками против того, чтобы ты выходила замуж по расчёту. — Спасибо. За время рекреации девушка запомнила звуки шагов всех, кто жил и работал в имении. Ближайшие несколько часов она лежала, внимательно прислушиваясь к каждому шагу. Арте нужно было извиниться, но с того дня, как она высказала всё Аято, он больше не навещал её. Когда стало слышно, что он остановился за сёдзи, Арта уронила на пол чашку, стоявшую на котацу. Аято незамедлительно вошёл в комнату. — Ты в порядке? — спросил он, остановившись у входа. — Да, — Арта потерла пальцами левой руки запястье правой. — Кажется, мои руки ещё слабые. Можешь принести воды? Контакт налажен. Как только сёдзи задвинулись, девушка гордо улыбнулась. Оставался лишь разговор. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался комиссар, как только вернулся. — Мне намного лучше. Я надеюсь, что та чашка не была частью дорогого сервиза. — Нет, это был обычный гостевой сервиз. Не переживай, клан Камисато может позволить приобрести хоть тысячу таких же. — Аято направил взгляд на то, что было за Артой. — Гэнитиро принёс тебе книг? — Да. Я хотела попросить несколько листов бумаги и письменные принадлежности, но почему-то сегодня я не видела никого из слуг. — Странно. Я поговорю с Фурутой по этому поводу. — Может, они испугались моего брата? — сказала девушка, улыбаясь. Аято никак не отреагировал на шутку. Несмотря на то, что Арта пыталась хоть как-то разрядить обстановку и перейти к сути разговора, между партнёрами по-прежнему витало напряжение, которое словно выталкивало из неё всю уверенность, что она копила с момента их последнего разговора. Девушка тяжело и громко выдохнула, опустив взгляд. — Извини. Я пыталась пошутить, а у меня это всегда плохо получается. — Хочешь подышать свежим воздухом? — Хочу. Комиссар помог партнёрше подняться и выйти на улицу. По пути они встретили Фуруту, и Аято попросил её пройти в кабинет. Как только Арта оказалась у ограждения на востоке имения, она осталась одна. А если он не вернётся? Когда ещё получится поговорить? От досады она сжала ладони в кулаки так сильно, что длинные ногти оставили красные следы на коже. На глазах появились слёзы, которые она без промедления начала вытирать рукавом кимоно. После этого она несколько раз взмахнула ладонями так, чтобы потоки воздуха были направлены прямо в лицо и высушили мокрые «дорожки». Аято вернулся через несколько минут, но всё ещё держал дистанцию. — Все слуги, которые работали сегодня, будут оштрафованы. — Даже Тома? — повернувшись в сторону комиссара, спросила Арта, чтобы хоть как-то поддержать разговор. — Несмотря на то, что Тома – наш с Аякой друг, он всё ещё слуга комиссии Ясиро. Если бы такая ситуация произошла с иностранным дипломатом, то комиссии Ясиро пришлось бы несладко. — Когда я смогу вернуться в Тэнсюкаку? — Ты можешь вернуться в любой момент, но лично я, как твой близкий человек, прошу тебя остаться до тех пор, пока ты полностью не восстановишься. — Я так и поступлю. Спасибо за всё, что ты для меня сделал, и прости за грубость. — Ты сегодня постоянно извиняешься. Не стоит. — Аято сделал шаг вперёд и заключил Арту в объятия. — Тогда я просто подумал, что какое-то время ты не захочешь меня видеть. И он был прав. Ощущая тёплые руки любимого человека, девушка мысленно благодарила старшего брата. Гэнитиро «создал» этот счастливый момент.