* * *
Следующий день начался плохо с самого же утра. Кацуки и хотел бы подвергнуть Эйджиро тотальному остракизму, но при виде него мгновенно загорался. Так и чесались кулаки съездить по его несчастному лицу несколько раз, да не хотелось под домашний арест садиться — его прошлая потасовка с Изуку не привела ни к чему хорошему. Но и молча смириться он тоже не мог. Покинув утром свою комнату, словно по часам, в коридоре он встретил Эйджиро. Тот шёл по направлению к своей комнате и, фактически, ему навстречу, так что, завидев Кацуки, сразу опустил взгляд в пол, останавливаясь. — Доброе утро, — неуверенно поприветствовал Киришима, не зная, куда деть руки. Но Бакуго только фыркнул ему в ответ и, проходя мимо, с силой толкнул плечом в плечо, что Эйджиро хорошо так развернуло. Можно ли назвать то, что Кацуки ощущал, злостью? Однозначно. Но происходила она не из воздуха. Хоть ему и не хотелось этого признавать, он чертовски обижался. Киришима был первым человеком, которому он по-настоящему открылся, с кем чувствовал себя уверенно и кому готов был рассказать каждый свой секрет. И ему верилось, что эти чувства были взаимны. А на деле оказалось, что Кацуки не такой уж для него единственный и неповторимый. Что это, если не подстава? И нет, это совсем не значило, что он готов взять и сдаться, отдать Эйджиро в руки Ашидо и забыть про эти отношения, как страшный сон. Но конкретно сейчас ему хотелось надрать этому герою-любовнику зад, а Мину отправить куда-нибудь в открытый космос. Вполне логичное желание, но мало реализуемое. Так или иначе, уже время завтракать, а после — идти на занятия. Всё равно устраивать разбор полётов раньше, чем после учебного дня не получится, а до этого момента Кацуки просто постарается не пришибить их обоих. Очень постарается.* * *
— Каччан, — его позвал Изуку, говоря вполголоса, чтобы не привлекать внимание одноклассников. В конце концов, сейчас был перерыв, и у них обоих выдалась свободная минутка. — Чего тебе, Деку? — Кацуки только откинулся на спинку стула, даже не повернув головы в его сторону. — Между тобой и Киришимой что-то произошло? Он выглядит очень подавленным сегодня, и вы с ним совсем не разговариваете, — осторожно спросил он, склонившись над партой, чтобы быть ближе к собеседнику. — Это не твоё дело, задрот, — цокнул Бакуго и кинул косой озлобленный взгляд в сторону Эйджиро, а тот быстро отвернулся, боясь удерживать зрительный контакт. — Но ведь Киришима… — начал было Изуку, но поспешно умолк, когда Кацуки резко подскочил, развернулся к нему и почти что саданул взрывом по лицу — хорошо хоть увернуться успел. — Что в словах «не твоё дело» неясно, а?! Мне надрать тебе зад, чтобы ты отвалил, чёртов деку?! — закричал он во весь голос, зло топая ногой. Многие сказали бы, что это обычное поведение Кацуки, ничего из ряда вон выходящего, но лишь некоторые знали, что так он бесился только когда чувствовал себя бессильным. И это была правда, он не знал, как решить эту ситуацию, как разобраться с Эйджиро и Миной, что ему делать и как дальше сложатся их отношения. И даже спустя целую ночь решение так и не наклёвывалось, а ввязаться в потасовку за парня даже звучало как-то глупо. Вот Кацуки и злился на всё подряд, срываясь на каждом, кто рискнёт спросить его об этом. — Бакуго, немедленно прекрати! В классе нельзя пользоваться причудами! — запричитал возникший из ниоткуда Тенья, размахивая руками. — Свали, очкастый! Я не с тобой разговариваю! — Каччан, успокойся, я же просто… — вмешался Изуку, но снова был перебит. — Заглохни, я сказал! Тем временем Эйджиро бормотал себе под нос извинения, потому что весь этот бедлам происходил фактически из-за него, а он опасался вмешаться, хотя обычно так и делал. — Вот он шумный, — усмехнулся Ханта, подходя к парте Киришимы. — Не пойдёшь их разнимать? — М? — переспросил он и сделал вид, что не понимает, о чём идёт речь. — А надо, да? Вроде ситуация под контролем… — Шутишь? Бакуго их сейчас на фантики порвёт, какой там под контролем! — ухахатывался Денки, с интересом наблюдая за летающими тетрадями и не прекращающимися взрывами. Эйджиро вымучено вздохнул и бросил короткий взгляд на Мину. Совпадение или нет, но в этот момент она тоже посмотрела на него. Ашидо пожала плечами и качнула головой, мол, не стоит. Но раз уж они втроём держали всё в секрете, то и вести себя должны были соответственно. Хотя Мидория наверняка был не единственным, кто заметил изменения в настроении каждого из них. Киришима знал, что это плохая идея. Очень плохая идея. Пока Кацуки находился в таком состоянии, он был последний, кому стоило подходить к нему. Ладно, предпоследний. Но Эйджиро всё равно, собравшись с духом, встал со своего места и направился к буйствующему однокласснику. Ему потребовалось много сил, чтобы придать своему виду непринуждённости. — Баку-бро, остынь, — он положил ладони Кацуки на плечи и слегка потянул на себя, — скоро урок начнётся, а вы тут… Эйджиро закончить не успел, как получил с разворота мощный удар в челюсть. Он даже не среагировал, всё произошло слишком быстро и неожиданно; только зубами клацнул да зажмурился инстинктивно. Всю левую сторону лица сразу прострелило сильной болью, щеку обожгло, в ушах зазвенело, даже звёзды перед глазами на секунду замигали, но Киришима удержался на ногах. Кацуки схватил его за грудки пиджака и навалился всем весом, почти что снося стоящую за ним парту. — Не трогай меня, подонок, — прорычал Бакуго сквозь зубы ему в лицо, находясь очень близко. Его взгляд задержался на глазах Эйджиро, в которых отчётливо читалась секундная паника, но он отнюдь не наслаждался этим. Кацуки злился, очень злился, не сдержался и ударил его, о чём несомненно пожалеет позже, но извиняться не станет. А тот хорошо понимал, за что ему прилетело, как и то, что без разрешения самого Бакуго больше не притронется к нему и пальцем. Эйджиро больше не имел на это права. Он дышал загнанно, сбито, словно после пробежки, тот удар выбил его из колеи. Впрочем, а чего он ожидал? Мягкого рукопожатия? Или поцелуя в дёсны? Он получил то, что заслужил. Сердце колотилось где-то в глотке, отдаваясь эхом в висках. Киришима и сам не до конца понимал, почему так разволновался. Он чувствовал себя провинившимся щенком, от которого отказался хозяин, практически затухая на глазах. Обычно ему нравилась близость с Кацуки, но сейчас она чертовски душила. Он словно весь воздух отобрал, а Эйджиро оставил только углекислый газ. Видеть столько обиды в его взгляде было очень больно, и вина давила всё сильнее. Секунда, которая обоим показалась вечностью, быстро прервалась, и одноклассники оттащили Кацуки назад, хватая за руки чуть ли не вчетвером. Но он продолжал сверлить взглядом Эйджиро, будто в любую минуту был готов снова наброситься на него. А тот не смел разорвать зрительного контакта, так же смотря на него в ответ. Отвлечься заставили подбежавшие друзья. — Ты цел? — Мина повернула его голову на себя, обеспокоенно рассматривая его лицо. Она пребывала в таком же шоке, как и все остальные, даже слегка забывшись. — Охренеть, знатно он тебе вмазал, — высказался Денки, разглядывая щеку друга. — Тодороки, сделай лёд, пожалуйста! — Мидория рванул к Шото и завернул в платок новосозданный кусок льда, после чего приложил к ушибленной щеке Эйджиро. — М-м, я в порядке, — пробормотал тот, опуская взгляд в пол. На что-то большее сейчас он просто не был способен. Но в глубине души он был совершенно не в порядке, будто ему проткнули лёгкое. Казалось, что он вот-вот задохнётся прямо здесь, у всех на глазах. — Отвалите! — Да успокойся ты, Бакуго! — запыхавшись, ответил Ханта, вместе с Теньей удерживая того за плечи. — Я сказал отвалите, вашу ж мать! Спокоен я! — с силой дёрнулся Кацуки, частично вырываясь из захвата. Он не собирался продолжать драку и, тем более, развязывать новую, но чрезмерное внимание к своей особе его раздражало. Парни так или иначе отпустили его. — Чел, ты с ума сошёл? Какого хрена? — воскликнул Денки, преграждая ему путь к Эйджиро. Не то чтобы он был большой помехой для Кацуки, но всё же. — Отъебись или тебе тоже вмажу, — рыкнул он, оскалившись. Обсуждать произошедшее не хотелось ровным счётом ни с кем, но после такого представления от них теперь точно не отстанут. — За что ты его? — недоумённо выпытывал Ханта, всё же надеясь получить ответ, а не по лицу. — Он знает, за что. Это не ваше дело, придурки! Свалите нахрен с моего места! — снова огрызнулся Кацуки и растолкал всех, садясь за парту. В ту же минуту в класс вошёл учитель, и ученики разбрелись по своим местам. В ближайший час этих двоих никто трогать не будет, но позже придётся несладко. Впрочем, все расспросы всё равно достанутся Эйджиро, поскольку, если Кацуки тронет ещё хотя бы одна грешная душонка, он точно подорвёт половину школы к чертям.* * *
— Ты как? — осторожно спросила Мина, касаясь ладонью плеча Эйджиро. Он сидел на диване в общей комнате с убитым видом, практически ни на что не реагируя, даже разговоры с друзьями не смогли отвлечь его. — Не очень, — тихо признался тот, пока Денки и Ханта отвлеклись на какое-то видео в телефоне. Эйджиро не мог прекратить вспоминать взгляд Кацуки. Как и не мог простить себя за то, что причинил ему эту боль, ещё и обидел. Теперь даже боялся подойти к нему, чтобы попросить прощения. К тому же, левая щека так и ныла, хорошо хоть не прикусил её. Мина шумно вздохнула и растрепала его стоящие торчком волосы. Как бы она ни хотела, но всё равно не смогла бы его отвлечь или поддержать как-то иначе, нежели просто словами. Сама Ашидо не злилась на Эйджиро так сильно, как это делал Кацуки. Конечно, поначалу лёгкая обида всё же имела место быть, но она по каким-то причинам быстро утихла. Возможно тому посодействовало поведение Бакуго. К слову, разговор о расставании она даже и не думала поднимать, по крайней мере пока что. Звучно вздохнув следом за ней, Эйджиро хлопнул себя по коленкам и поднялся на ноги. — Ты куда? — поинтересовались друзья, заметив. — К себе. У меня гора домашки, ещё и к завтрашнему тесту подготовиться надо. — Про ужин не забудь. — Ага, постараюсь… Эйджиро побрёл к лифту. Признаться, ему совсем не хотелось ни с кем разговаривать, настроения развлекаться не было и ужинать, если честно, тоже. Хотелось рухнуть в кровать, моргнуть и осознать, что это всё был просто плохой сон. С другой стороны, у него всё равно бы осталась та самая проблема с двумя возлюбленными, которую он до сих пор не придумал, как решить. Уже друзьями хотя бы остаться. Проблема. За своими размышлениями он зашёл в лифт, нажал на кнопку четвёртого этажа и опустил взгляд в пол, ожидая, пока закроются двери. Но в самый последний момент между железными дверцами просунулась чья-то рука, останавливая. Лифт послушно открылся. Эйджиро поднял взгляд и сдвинулся в сторону, чтобы дать место позднему пассажиру, но тут же застыл как вкопанный. В кабину вошёл Кацуки. Он молчаливо встал рядом, складывая руки в карманы по привычке, и слегка сгорбился в своей манере. На Эйджиро не смотрел, так же как и тот на него. Дверцы лифта закрылись, и они поехали вверх. — Я не буду извиняться за сегодня, — без эмоций сказал Кацуки, смотря перед собой. Эйджиро осторожно взглянул на него. Тот не выглядел таким обозлённым и раздражённым, каким был утром, наоборот же — довольно спокойным и уравновешенным, как для себя. Привычно хмурил брови, не улыбался, смотрел безразлично, словно бы плевал на всех. Самый обычный Бакуго Кацуки в своём лучшем проявлении. Неожиданно. — М-м, — промычал в согласии Эйджиро и снова опустил взгляд. Эти несколько секунд тишины прервались гудением открытия дверей лифта, и парни покинули кабину. Им было по пути, ведь они соседи, но, несмотря на то, что комната Кацуки была дальше, он остановился вместе с Эйджиро. Тот заметил, но промолчал, дабы не вызвать спонтанную агрессию, — в конце концов, разозлить Бакуго дело трёх секунд. Когда Киришима открыл двери в комнату, Кацуки окинул коридор спешным взглядом и, не обнаружив никого, ступил следом за ним. Эйджиро и удивиться не успел, когда он захлопнул двери, вжал его в стену и грубо поцеловал. И целовал требовательно, с напором, не дал даже и шанса на сопротивление, оставляя только один выбор — сдаться. Кацуки сжал в ладонях его бёдра, придавил их своими к стене, чем вызвал рваный вздох; воспользовался этим, чтобы проникнуть в чужой рот и пройтись языком по ряду острых зубов, потом оторвался. Без паузы он впился губами в его шею, оттянул край футболки, оголяя часть плеча, и прикусил кожу. Тот слегка содрогнулся под ним. — Постой, Бакуго, — пыхтя произнёс Эйджиро, цепляясь за чужие плечи, но Кацуки грубо оттолкнул его руки от себя. Разрешения прикасаться к себе он так и не дал. — Заглохни, придурок, — прошипел он, скомкав его футболку в кулаке, оторвал от стены и свалил на кровать, нависая сверху. — Но… — Завались, блять, — пригрозил Кацуки и задрал его футболку до самой шеи. Эйджиро оторопел. Мозг закоротил ещё в момент поцелуя, совершенно отказываясь переваривать получаемую информацию. Что происходит? Разве Кацуки не в обиде на Киришиму? Эйджиро был искренне уверен в том, что с ним даже не заговорят в ближайшую неделю, а то, что сейчас творилось, выходило за любые рамки нормального. Даже в лучшие времена Бакуго не наседал так, а теперь что? Теперь он внаглую метил его, словно свою собственность. А Эйджиро только и мог, что вцепиться в подушку у себя над головой и покорно терпеть. Кацуки прошёлся ладонью вниз по его талии, приспуская спортивки почти до бёдер, оставил долгий поцелуй на ключицах, мазнул языком по соску, сжимая второй пальцами, и вновь укусил его, оставляя новую отметину. Эйджиро дрогнул всем телом и еле слышно всхлипнул. А ещё говорят, что у него зубы острые. Странные ощущения удовольствия на грани с болью и наоборот не позволяли ему даже капельку сосредоточиться на своих мыслях. Он покраснел до кончиков ушей, срываясь на глухой стон, когда чужое колено ощутимо придавило пах, и отвернул голову в сторону, с силой жмурясь. Но Кацуки схватил его за щёки и повернул голову на себя. — Слушай сюда, идиот… — зарычал он ему в губы, — даже не мечтай, что я отдам тебя черноглазой. Ты меня чертовски выбесил, говнюк, но я не сдамся. Хрена с два ты ей достанешься. И, если ты не можешь сам решить, с кем оставаться, я сделаю это за тебя. Уяснил? Эйджиро застыл в шоке. Такого заявления он совсем не ожидал, поэтому сейчас только и мог, что пялиться в глаза Кацуки да хлопать своими, стараясь разобрать, сон ли это или реальность. Острая боль в челюсти быстро вернула его в чувства. — Уяснил, спрашиваю?! — повторил Бакуго, сжимая пальцами чужие щёки чуть крепче. — Да, — закивал тот, смаргивая выступившие от боли слезинки. — Умница, — он запрокинул голову Эйджиро вверх и опустился к шее, задерживаясь для влажного поцелуя. А потом отстранился, вставая с него, и покинул комнату, не проронив ни слова. Только дверью хлопнул — его, а потом своей. Ещё несколько минут Эйджиро лежал неподвижно, просто приходя в себя и осознавая услышанное. Когда же очнулся от ступора, то понял, что теперь пестрит синяками и засосами в самых различных местах своего тела. А ещё со стояком. Чёртов Кацуки. Но, так или иначе, он сделал несколько выводов. Первый и самый главный — он всё ещё состоит в отношениях как с Ашидо Миной, так и с Бакуго Кацуки. И плохая, и хорошая новость одновременно. Второй — в такой заднице, как сейчас, он не был ещё никогда, потому что из-за его нерешительности эти двое теперь будут драться не на жизнь, а на смерть. И третий — он полнейший идиот. Хотя, впрочем, это он осознал ещё вчера.* * *
— Он сделал что? — вскинув брови, спросила Мина, так и рассматривая Эйджиро. — Да, это и сделал, — пробормотал он и убрал ладонь от собственной шеи, показывая яркий засос. То, что творилось под футболкой, он всё же решил не демонстрировать, хоть и упомянул об этом вслух. Ашидо помолчала несколько секунд, а потом закатила глаза и хлопнула себя ладонью по лбу. — Боже, что за детский сад? — рассмеялась она и упала на спину на свою кровать. Эйджиро же совместно с этим бурно покраснел, насупившись. — Прекрати, — пробормотал он, толкая её в бедро. — Извини, просто… хах, какие же вы дураки, ей богу, — весело заявила Мина и села рядом с ним, кладя подбородок ему на плечо и обнимая за руку. — Просто пообещай мне, что не будешь заниматься такой ерундой, — взмолился Эйджиро, тихо хныкая. Он не знал, как будет завтра оправдываться перед друзьями на практическом занятии, ведь в своём геройском костюме он будет щеголять голой грудью перед всем классом, а оставленные Кацуки отметины не сойдут ещё ближайшие несколько дней. Хоть бери и тональником замазывай. — М-м-м, я подумаю, — хихикнула она. — Мина! — Ла-адно-ладно, обещаю. Только, знаешь что? — Что? — Я тоже не сдамся. Не отдам тебя нашему взрывному мальчику без боя. И буду стоять до последнего, — заявила она уверенно, без тени сомнения. И Эйджиро ещё пуще покраснел. Его смущали такие откровения в свой адрес, а он, не привыкший к ним, не знал как реагировать, так что просто кивнул, соглашаясь. Мина улыбнулась шире и потянула его на себя, вовлекая в мягкий расслабляющий поцелуй.