Целый мир.

      — Ну и что это за хрень, Сатору? — скрип входной двери звучит прежде, чем на все помещение раздаётся знакомый голос подруги. Сёко приходила к нему и раньше, когда Сугуру только-только ушел.       Приходила и молчала. Ей было тяжело найти подходящие слова для Сатору, от которого только только ушёл человек, которому он доверял сильнее, чем кому либо еще. Вторым таким человеком была Сёко, пусть и не в полной мере, однако и тогда, и теперь она была его опорой, с которой можно было посидеть в тишине, разделяя тоску, боль и утрату на двоих. Просто не могла сказать что-либо, но прекрасно понимала все чувства Годжо.       Только единожды она пришла и все таки решилась вымолвить словечко. Не какую-то повседневную дрянь в духе "Как поживаешь, Сатору?" "Хорошо кушаешь?" — на эти вопросы она и так знала ответ: ужасно. Шаман выглядел едва ли не как покойник, заметно схуднул и позволил синеве пробиться на нежную и светлую кожу под глазами.       "Ты все еще не можешь забыть его?" — вот что спросила тогда девушка. Годжо не был сильно удивлён тому, что она так внезапно задала вопрос подобного рода, после того как уже почти десятый раз приходила к нему и молчала. Он знал, что рано или поздно этот вопрос Секо ему задаст.       "Он снится мне, Сёко, как я могу забыть его, когда чуть ли не каждую ночь снова вижу его?..." — пробубнил тогда Сатору осипшим голосом, в словах чувствовалась измученность.       В тот день она впервые дала ему снотворное, надеясь, что может хоть так друг станет высыпаться как следует без всяких призраков прошлого, и... уже через пару недель пришла и забрала его у Сатору так же, как и отдала. Нашла в аптечке несколько пачек уже другого снотворного, которым шаман, очевидно, пользовался не меньше, чем тем, что ему дала подруга. Таблетки явно действовали на Годжо не самым лучшим образом, учитывая тот факт, что он злоупотреблял — это заметил бы даже самый слепой слепец на планете. Чтобы вырвать Сатору из лап зависимости до того, как она полностью заграбастает его себе, Сёко пришлось лишить его чуть ли не всех таблеток, которые были у него дома. Без таблеток Сатору учился засыпать долго и мучительно, но снова по несколько раз в неделю заглядывала к нему в гости Секо.       Пришла она и сейчас, но теперь уже не к Сатору, от которого отвернулся его друг, а к Сатору, который этого самого друга своими собственными руками и убил. Убил и даже не сказал ничего на прощание, пусть и готов был сказать миллиарды слов и фраз. Но не сказал, и больше никогда не скажет — теперь уже некому.       Теперь уже Секо точно не планировала разжёвывать соплю больше недели, приходя и просто молча существуя рядом с Сатору, теперь она точно знала, что единственная способна хоть немного вразумить его.       — О чем ты?... — недоуменно спросил шаман, кидая взгляд из под одеяла на подругу, пришедшую с почти полным пакетом таблеток, это была основная его составляющая, другой составляющей являлись фрукты. Прикинулся незнайкой, хотя знал на деле больше, чем кто либо ещё.       — Ты опять щеголял под дождем? — корящий взор девушки уперся прямиком в Годжо, последовал глубокий вздох.       — Я так больше не буду, тетя Секо, я клянусь! — каким-то писклявым дурацким голосом ответил Сатору, но на долгие придуривания у него не оставалось сил, скоро на смену глупому голосу пришел усталый взгляд и слабо высунутый язык Годжо.       — Прекращай дурачиться, Сатору. Сейчас явно не для этого время. Если ты еще раз выйдешь в дождь без бесконечности, я приеду хоть с другого конца города и зонт засуну тебе в одно место.       — Ну за что, Сёко?... — хнычет. — Я уже привык использовать ее не постоянно!       — Значит буду учить тебя заново. — строго ответила Иери и до нее тут же дошел смысл собственных слов. В последний раз они делали это вместе с Сугуру.       Со стороны Годжо снова послышался вздох, точно вспомнил то же самое, что и девушка. Он молчал еще минуты три, а потом внезапно заговорил:       — Такое ощущение, что это было еще вчера. Как будто все это просто страшный сон, а я не могу проснуться... Как будто никто никуда не уходил и никто никого не убивал. Как будто вы вот только что помогали мне с бесконечностью и сейчас я только пришёл домой... — Сатору устремил взгляд в пол. Вина захлестнула шамана с головы до ног, пусть он и понимал, что в самом то деле его вины здесь нет.       Годжо даже как-то упустил момент, когда соленые капли вышли за борт нижних век и медленно, аккуратно двинулись по щекам.       Секо молча подошла к кровати и присела рядом, укладывая руку на мягкие белоснежные волосы. Слегка погладила и прикрыла глаза.       — Все хорошо, Сатору. Просто так нужно было, так сложились обстоятельства. Такой была его судьба... — вздохнула девушка, не в силах взглянуть в глаза друга. Тот уложил пальцы на щеках, стирая слезы. Да, действительно... Так нужно было, все в порядке и ничьей вины здесь нет. Но избавиться от душащей боли это понимание не сильно то помогло... И не сильно поможет потом. И даже через сотни лет не поможет, теперь Сугуру будет вечно жить в его снах и никакая бесконечность не спасет его от прикосновений бывшего друга, пусть и ненастоящих. Даже если так, Сатору бы лучше предпочёл, чтобы все в этом мире оказалось ненастоящим кроме его теплого взгляда и нежных рук.       — Чертова судьба, ну почему все сложилось именно так... — остановить слезы вышло только спустя минут двадцать, охрипший и еще более усталый чуть ли не от получасовой истерики голос разрушил тишину. Теперь слова звучали пусть и не менее болезненно, но все же более смиренно. Может быть, когда-то Сатору и сможет смириться полностью и окончательно, но точно не сейчас.       — Спи, Сатору... — полушепотом выдыхает Секо, доставая из кармана полупустую пачку сигарет. Ее рука продолжают гладить мягкие волосы Годжо, но она не знает, что как только шаман провалится в сон, это будет уже не ее рука, это будет рука Гето Сугуру. Из-за нее Сатору не хочет просыпаться больше никогда, поэтому теперь он спит крайне мало.