«Дорогая миссис Уизли, рады видеть вас в нашем центре волшебной сексологии. Вас ожидают в кабинете номер три. Пройдите на прием, как только будете готовы.
С уважением,
Каролина Забини».
Находясь под дверью с табличкой «номер три», Гермиона вдруг захотела уйти отсюда. Зачем она здесь? Мерлин, что она скажет незнакомому человеку? Как откроется и поведает о том, в чем не хотела признаваться даже самой себе? Тяжесть на сердце давила, вынуждая ее поглядывать в сторону выхода. Всего лишь несколько шагов позорного побега — и можно будет забыть об этой глупой попытке наладить свою личную жизнь. Кажется, она уже начинала задыхаться от волнения. К черту, нужно всего лишь войти в эту долбаную дверь и покончить с этим. Она выдохнула и шагнула в светлую комнату с белыми стенами и высоким потолком, чтобы встретиться с пустотой. Сначала ей показалось, что она ошиблась кабинетом, либо и вовсе адресом, поскольку внутри никого не было. Однако на скрип двери к ней развернулось кресло, стоящее спинкой ко входу рядом со столом, и Гермиона обомлела. На нее смотрел тот, кого она никак не ожидала увидеть снова, тем более, здесь. — Приветствую вас, миссис Уизли, — сказал он с долей сарказма, приподняв уголки рта. Высокий статный мужчина медленно встал с места, расправив широкие внушительные плечи и уставившись на нее пристальным взглядом, отчего Гермиона неуклюже выронила сумочку, которую держала в онемевших руках. Прямоугольные очки, подчеркнувшие его синий деловой костюм, сидевший на нем, как влитой, удивляли не меньше, чем его пребывание в этом кабинете. Белые волосы, подстриженные на висках, были зачесаны назад, но небрежная челка чуть спадала на лицо, придавая мальчишеского задора и завершая сексуальный образ молодого доктора. Кем бы он ни был, Гермиона потеряла дар речи и готова была провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть этих едких проницательных серых глаз. — Малфой? — она нагнулась, чтобы поднять сумочку и скрыть густой румянец, предательски покрывший ее лицо и шею. — Не понимаю… а где миссис Забини? — Я прошу прощения за наш сервис, — произнес он официозно, — видимо, не успели сообщить. Каролина слегла с драконьей оспой — это очень неприятная штука. Мне пришлось срочно ее заменить... — Но… — Гермиона не могла посмотреть ему в глаза прямым взглядом, безуспешно пытаясь найти в белоснежном пространстве точку, на которой можно было бы сфокусироваться, — я записывалась именно к ней. — Я — ее лучший ученик, — ответил Драко с неким самодовольством, — так что вам не на что будет жаловаться, миссис Уизли, — последнее слово он словно выплюнул. В глазах Гермионы отразилось откровенное сомнение. — Я закончил магловские курсы, к вашему сведению. Вот такое чувство юмора у Министерства: отправлять бывших Пожирателей на учебу к маглам, — хмыкнул Драко. — До этого я даже не знал, что есть такая профессия и ей обучают. — Ну и как результат? — спросила она с неким вызовом. — Я был первым на курсе: и в теории, и в практике. Так что можете не сомневаться в моей компетентности, — он ухмыльнулся так привычно, что она вздрогнула. — Не думаю, что готова, — пробормотала Гермиона, так и застывшая в дверном проеме, — приду в другой раз, — она сделала трусливый шаг назад. — О, нет-нет, — усмехнулся Малфой, стремительно подходя к ней, — у наших клиентов часто бывает такая реакция на меня, да и на приемы, в принципе. Все-таки, тема щепетильная, но, — он завел ее в кабинет за руку, остановив ровно по центру, — со временем я налаживаю коннект со всеми. — Я… не особо нуждаюсь, — продолжала отнекиваться Гермиона, — возможно, я поспешила, — сердце бешено колотилось в груди, а к горлу подступила тошнота. Она уже не помнила, когда в последний раз испытывала подобное потрясение. Незаметно вытащив волшебную палочку, Гермиона попыталась трансгрессировать подальше от этой неудобной ситуации, но после мощного хлопка так и осталась стоять на месте. — У нас тут запрещена трансгрессия, — полунасмешливым тоном заметил Драко, — сбежать не удастся, — добавил он прямо. Посреди кабинета возникло два уютных кресла с мягкой обивкой и высокими спинками. — Присаживайтесь, миссис Уизли, — властный голос Драко не оставлял ей выбора. Гермиона опустилась в кресло и попыталась выровнять дыхание и унять взбунтовавшийся при виде Малфоя пульс. При виде повзрослевшего, возмужавшего, чертовски привлекательного Малфоя. Реакция ее организма на нового мужчину, на самом деле давно забытого сокурсника, пугала ее. — Миссис Уизли, вы вполне можете мне довериться, — лукавая улыбка говорила об обратном, — я сохраняю тайну клиента неприкосновенной. — Мистер Малфой, — Гермиона скривила губы, будто его фамилия вызывала у нее боль, — если бы я знала, что наткнусь на вас… — она нервно сцепила руки, сомневаясь в том, стоит ли продолжать этот фарс, и уставилась на него исподлобья. — Вы пришли с проблемой интимного характера, — Драко приподнял брови, словно упрекая ее в непотребном поведении, — а я, без лишней скромности, — ведущий специалист в нашем центре после миссис Забини, конечно же, поэтому… — он дал ей время додумать фразу, не отрывая от нее пронзительного взгляда, пробирающего до костей. — И потом, прием уже оплачен, а мы не возвращаем денег. — Да неужели? — Гермиона сдерживалась, но от Малфоя не укрылось ее подавленное раздражение: она с силой вцепилась в подлокотники кресла. — Может, вы еще и штрафуете за сорванный сеанс? — У нас тут не лавка чудес: сеансы гаданий мы не проводим, — Драко сохранял спокойствие, этим еще больше усугубляя ее паническое состояние. — Озвучьте вашу проблему. Вы же не зря пришли к сексологу. От последнего слова ее бросило в жар: стыд стремительно просачивался наружу, заставляя бледную кожу пылать все сильнее. — Ну, раз ты хочешь… вы жаждете это услышать, — огрызнулась Гермиона, скрестив на груди руки: закрывшись от него в защитную позу. — Окей, у меня, то есть у нас с мужем… — она густо покраснела, запнувшись и громко вздохнув. — У Уизли не стоит? — тихо произнес Драко самым будничным и утвердительным тоном, словно они говорили о погоде. — Или слишком вялый? — Ты издеваешься, Малфой? — воскликнула Гермиона, повышая голос от возмущения: ее лицо горело и покалывало. — Хочешь обсудить эрекцию моего мужа? — Точнее, ее отсутствие. Это не редкость, к сожалению, — заключил он спокойно, — проблема обозначена. Мне нужны подробности. — Что? — она задохнулась от негодования, беспомощно глотая ртом воздух. — Я не говорила этого! — Я вижу это по твоему дерганому состоянию, Грейнджер, — безапелляционно произнес он. — Ты… извини-те, вы много суетитесь. Она беспомощно всплеснула руками и открыла рот, желая разрыдаться прямо здесь и сейчас, выставив нахала за дверь. Изнутри рвался возмущенный крик боли. Мерлин, что он с ней сделал? Всего лишь парой фраз. Чертов Драко Малфой. Она злобно покосилась на него, подбирая слова. — Если ты будешь измываться надо мной в своей привычной манере, я встану и уйду, — пригрозила Гермиона. — Ну уж нет, Грейнджер, — Драко поднял раскрытую ладонь, останавливая ее, — вернее, миссис Уизли. Ваш побег станет грязным пятном на моей репутации профессионала, так что мы поступим иначе, — он щелкнул пальцами. — Для начала выпейте воды. Перед Гермионой завис стакан с прозрачной жидкостью, на который она взглянула с подозрением: — Хм… это точно вода? — Естественно. Она бы все отдала, чтобы стереть кривую ухмылку, возникшую на нахальном лице Малфоя. Эти его острые скулы — об них можно было бы порезаться. Послав все к черту, Гермиона опрокинула стакан в рот, выпив все без остатка. Странным образом она тут же почувствовала себя спокойнее и увереннее, что вызвало в ней дополнительное подозрение. — Ты что-то подмешал туда? — голос оказался резче, чем она предполагала. — Немного успокоительного по моему собственному рецепту, — признался он без всяких угрызений совести. — Вам это необходимо. — Что это за методы такие? — спросила она для вида, вовсе не ощущая нужного уровня возмущения, чтобы повысить голос или, наконец-то, найти повод для ухода. — Я предвосхищаю реакции своих клиентов, миссис Уизли, — елейная полуулыбка Малфоя обезоружила Гермиону, введя ее в подобие транса: в глазах начинало двоиться. — А теперь приступим. Прикройте веки и слушайте меня внимательно… Низкий глубокий голос доносился словно издалека, обволакивая ее на манер мягкого теплого одеяла, унося ее в измерения, неподвластные земному человеку. Ей казалось, что она парит где-то в космической невесомости, не ощущая своего тела, не чувствуя обычных тревог. Свободная от назойливых мыслей. — Гермиона, представь себе, что ты находишься в безопасности: среди самых родных и близких людей, — ровным тоном выговаривал Малфой, — кто эти люди? Назови их. Перед ее внутренним взором возникли неясные образы утерянных родителей, чью память так и не удалось вернуть, но довольно скоро они сменились знакомыми смеющимися лицами рыжей волшебницы, держащей на руках вертящегося сына, и черноволосого мага, с любовью смотрящего на жену. В грудной клетке разлилось тепло. — Джинни и Гарри, — глухо произнесла Гермиона, глупо заулыбавшись. — Поттеры. Малфой подавил смешок и, прочистив горло, продолжил: — Какие эмоции ты к ним испытываешь? В солнечном сплетении запекло, и из глубины на поверхность поднялся комок позитивных чувств, который трудно было распутать. — Доверие, благодарность, уважение… дружелюбие… еще что-то… — Не спеши, Гермиона, рассмотри эти эмоции поближе. Определи их четко. — Забота… спокойствие… От них веет счастьем, и это вызывает во мне зависть и горечь. Сердце в груди екнуло, переключив внутреннее состояние на досаду и раздражение. Яркие эмоции окрасились в темные оттенки. — Это нормально, Гермиона, ты в праве чувствовать это, — подбодрил ее Драко. — А какие еще люди есть в твоей жизни? В твоем ближайшем окружении? Рыжая макушка Рона, всплывшая в памяти, причинила ей тупую ноющую боль. Гермиона часто заморгала. Руки начали подрагивать, а вдоль позвоночника прошлась обжигающая волна. — Рональд, — во рту пересохло, и Гермиона сглотнула, проталкивая застрявший в горле ком. — Что ты чувствуешь к нему? К твоему мужу? — Жалость… — грудная клетка сжалась, а в животе закрутился нервный узел, — отрешенность, отчуждение… Скука, постоянная скука… загнанность. Она замолкла, ощущая, как горит основание языка, который с трудом ворочался, выталкивая слова наружу. — Разочарование. Последнее слово забило гвоздь в крышку гроба ее семейных отношений. — Я думаю, там есть еще что-то, — мягко потребовал Малфой, — возможно, чувство вины? — Да, вина и стыд. И много неловкости. — Гермиона сжалась на кресле, задрожав всем телом. — Мерлин, когда он трогает меня… я не хочу. Не хочу, пожалуйста… не надо… Из глаз потекли непрошеные слезы, которые она не замечала, продолжая обнимать себя, словно прячась от кого-то, пытаясь спастись. — Почему ты не хочешь этого, Гермиона? Скажи это вслух. Освободи себя. Давай! — приказал он громче. — Это насилие, — выпалила она. — Чертово насилие! Я сама позволяю Рону насиловать себя, хотя не хочу этого. И молча терплю каждый раз… Ее плечи сотрясались от горьких рыданий. Маленькая запуганная девочка внутри нее билась в истерике, прорвавшись наружу потоком давно сдерживаемых слез. — Я не люблю его! Не люблю… — причитала она, захлебываясь, — не люблю собственного мужа… — Салазарово дерьмо, кажется, я переборщил с зельем, — Драко вскочил с места и, не переставая чертыхаться, поднял Гермиону на руки и усадил к себе на колени, поглаживая по спине и покачивая, как ребенка, — это абсолютно непрофессионально, Грейнджер, — приговаривал он, утирая ее слезы шелковым платком, вытащенным из верхнего кармашка пиджака, — но ты меня вынудила, честное слово, вынудила. Половина времени, отведенного на прием, у Гермионы ушла на то, чтобы успокоиться на коленях у Малфоя. Когда она очнулась и обнаружила себя с заплаканным лицом и влажной от слез блузкой в его сильных руках, обнимающих ее, то ужаснулась и отпрянула от него. — Какого драккла? — воскликнула она, вставая на ноги и пошатываясь. — Что тут произошло… Драко молча наблюдал за ее безуспешными попытками вытереть лицо руками. Гермиона стыдливо отвернулась от него, все еще всхлипывая. — Простите, я вас запачкала… — Не стоит, миссис Уизли, — он быстро взял себя в руки, — пройдите в уборную, там есть раковина… — Малфой указал ей на дверь, которая сливалась со стеной, из-за чего была незаметной поначалу. — Хорошо, спасибо, — она заперлась в маленькой светлой комнате, мечтая ретироваться прямо отсюда в неизвестном направлении и больше никогда в жизни ни при каких условиях не встречаться с Драко Малфоем. Теперь Гермиона была уверена, что краска стыда затопила ее с ног до головы. До самых кончиков волос. Как она выйдет к нему после такого позора? Это было сродни добровольному согласию на прилюдную казнь. Лучше бы она никогда не слушала Джинни и не приходила в проклятую клинику миссис Забини. Ополоснув лицо и пригладив растрепавшиеся волосы, она собрала всю свою гриффиндорскую смелость в кулак и шагнула за дверь, словно в пропасть. — Мне пора, — заявила Гермиона как можно более равнодушным тоном, хотя ее голос все еще дрожал после приступа откровенности, который она здесь устроила. — Можете не провожать, — бросила она на прощание, не поднимая глаз на Малфоя, — больше я в ваших услугах не нуждаюсь. Пулей вылетев из злосчастного центра сексологии, Гермиона трансгрессировала за первым же поворотом и с облегчением завалилась на домашний диван, чувствуя себя выпотрошенной подчистую.