Потерять голову

       Но я его так и не увидел.       Слияние произошло. Я наконец освободился от безумных мыслей, но источник моей жизненной энергии оставался слишком нестабилен. Теперь ни чего не отделяло меня от моих страхов и противоестественных, слишком резко возникших чувств.       Вторжение заметно меня отрезвило. Существо, насиловавшее меня, было настроено враждебно, испытывало ненависть ко мне. Очень глубокую и личную. Она презирала меня, не желала находиться здесь. Ей было очень мерзко. Казалось, что она сама воспринимает это, как изнасилование, гораздо сильнее меня. Ей хотелось абстрагироваться, исчезнуть. Не видеть всего этого, не смотреть в мою суть. Она испытывала весь тот кошмар, что испытывал я. Сначала все это вызывало у меня отторжение. Мне не хотелось видеть подобное отношение к себе, при этом настолько напрямую, без возможности спрятаться и закрыться. Сейчас я был сломлен и уязвим. Я всегда прятал все свои эмоции за слоем брони, теперь же все это было обнажено.       Но вскоре я заметил, что она начинает вглядываться вглубь, изучая меня. И то, что она видела... Не вызывало у нее такой же неприязни. Я понял, что она... Заинтересована? Что она зацепись за что-то внутри меня... Точнее, её что-то тронуло. И я откликнулся.       Но после к ней снова подступило отвращение. Я в ответ тоже заглянул вглубь, пытаясь осознать, с чем столкнулся, даже не имея прямого доступа к процессору. И тогда, и сейчас я начал понимать — Элиту я видел совсем по-другому. Это не могла быть она.       И то, что вторглось в меня, начало вызывать... Можно ли это назвать ассоциацией? Это было очень похоже на то, что я хотел. Чужая Искра очень ярко реагировала на малейшие изменения внутри меня, улавливая их, сразу давая эмоциональную отдачу, и эмоции были самыми разными, даже в какой-то степени нелогичными. Все это напоминало быстрое вращение калейдоскопа. При желании можно собрать цвета в правильной последовательности и получить настоящую картину, но сейчас это казалось полнейшим хаосом.       Но даже когда образ складывался, он выходил противоречивым. Я плохо ее понимал — слишком отличается от меня. Она была куда более... Живой? Не обладала моей заторможенностью. В ней было меньше глубины, то есть постоянного эмоционального фона, остающегося неизменным. Чувства вспыхивали и бесследно гасли, уступая место другим.       И... Я был заворожен этим. Хотел продолжить наблюдать. Страхи и боль стали отступать, пусть многие реакции партнерши мне были очень неприятны.       И все же связь стала обрываться. Мне не хотелось уходить. Оставлять те малые крупицы тепла, что я получил. Не хотел снова возвращаться в кошмарную реальность.       Партнерша почувствовала это. Я увидел очень яркую позитивную вспышку. Она отразилась в моей Искре, смешиваясь с нарастающим отчаянием.       Я пытался снова зацепиться, но понял, что начинаю растворяться, что моя суть умирает, как и суть этого существа.        «Свет» становился все тусклее. Чувства, как мои, так и чужие, гасли. Вскоре я остался в полном одиночестве. Пустота в Искре казалась невыносимой. Когда она вернулась в камеру, сознание так и не включилось...       Приходил в себя я очень медленно, с ощущением тотальной пустоты и абсолютной боли. В процессор стала поступать визуальная информация ужасного качества. Слышал я гораздо лучше, чем видел. Это не радовало и не расстраивало. Данные и есть данные. На их появление, как и на кошмарное состояние, я среагировал абсолютно спокойно. Весь корпус, кроме головы и (наверное, мне повезло, что ее не успели восстановить) левой руки, был в норме. Я попытался подняться. Тело реагировало сносно, так или иначе оно было уже заправлено. Процессор не разваливался, я мог спокойно перемещаться, но он все еще был открыт.       И все же мне казались странными мои эмоциональные реакции. Точнее, их полное отсутствие. Это не пугало, страха я тоже не чувствовал. Скорее, вызывало интерес, а также желание понять, насколько все запущено и какие меня ждут перспективы. Проблема могла крыться в нарушении связи с соответствующими блоками или это была защитная психическая реакция на травму? Как оказалось позже, верным был первый вариант.       Сложно сказать, к лучшему ли это. Да, мне больше не будет беспокоить пережитый опыт. Я понимал, что после не смогу жить нормально. Вероятно, мне даже повезло. Но... Это можно было сравнить с отключением блоков боли — ты перестаешь испытывать это кошмарное чувство, но если ты напорешься на штырь, то даже не заметишь, как к тебе приблизится смерть от потери энергона. Я понимал, что меня в перспективе ждут не самые лучшие последствия. Но возвращать все как было не собирался, да и не знал, смогу ли. Скорее всего, это приведет к суициду. Или сумасшествию. Сейчас же мой рассудок был чист. Как сказать чист — процессор оставался перегружен. Но здесь я тоже не собирался ничего править (как оказалось, и не смог бы — процессор слишком сильно пострадал, многие вещи вернуть назад не представлялось возможным). Так или иначе это было гораздо лучше, чем лишиться интеллекта. Элита, видимо, не успела совершить задуманное, либо ошиблась в подсчётах. А может просто пыталась меня запугать и всего лишь хотела убить, при этом усилив мое восприятие смерти. Последняя теория звучала логичнее всего. Значит она врала? Как же это по-автоботски...       Пока я анализировал свое положение, в палату вошел Мегатрон. Я узнал его только по голосу.       Он был очень рад, что я очнулся, но при этом крайне обеспокоен:       — Шоквейв? Ты слышишь меня?       — Да, аудиодатчики работают в норме.       Революционер облегченно провентилировал.       — Тебя спас отряд твоих сикеров. Первая триада, по их же словам, вообще вытащила тебя из колодца Искр. Мне стоит верить им?       — Да. Я и правда был при смерти, — о единении Искр я все же решил промолчать. Информация показалась не такой важной, к тому же я не был полностью уверен, что это и правда случилось со мной. Слишком абсурдно. Зачем Элите было заглядывать в мою искалеченную Искру? Почему я не увидел в ее реакции характерного садистского наслаждения?       — Меня спасла первая триада? — уточнил я. — Скайварп, Тандеркрекер и Старскрим? — произнеся последнее слово я почувствовал странную пульсацию в Искре. — Только они?       — Никого больше они не упоминали... — кажется, Мегатрон был растерян. — Ты как-то слишком спокоен...       — Со мной все в порядке. Мне только нужно устранить поломки и восстановить обшивку головы.       Революционер недоверчиво хмыкнул. А после я услышал металлический стук. Кажется, Мегатрон положил что-то на стол передо мной:       — Они успели подобрать некоторые твои запчасти. Видимо, Элита решила оставить их в качестве трофея.       — Что это? — многие отломанные детали вживить обратно уже не представлялось возможным, так что находки могли оказаться простым мусором.       — Антенны, — ответил лидер десептиконов.       Я, безразлично кивнув, все же решил озвучить свои догадки:       — Мне провели лоботомию. Это могло лишить меня способности чувствовать эмоции. Думаю, так я буду гораздо более эффективен.       Думал, бывшего гладиатора обрадует такое заявление, но он пришел в ужас, даже с таким плохим зрением я увидел, как исказился его фейсплейт. Мегатрон не сразу нашелся с ответом:       — Ты уверен?       — Нет. Но сейчас я ничего не чувствую. Нужно провести исследование.       Революционер молча кивнул, а потом произнес:       — Так или иначе, ты жив! — тревога в его голосе стала еще более явной. — И, думаю, сможешь разобраться с возникшими проблемами. Раз твое состояние нормализовалось, не хочешь немного пройтись?       Я не был уверен в безопасности этого мероприятия, хотел отказать, но, судя по всему, Мегатрон не собирался принимать возражения и, взяв меня за руку, потащил на улицу.       У выхода, как оказалось, все это время стоял Саундвейв, безмолвно наблюдавший за диалогом. Раньше я боялся это существо, сейчас же принял его появление за данность. И все же я не понимал, почему главу десептиконов не смущает этот бот. Бывший гладиатор доверял ему всей Искрой. Особенно после предательства Ориона Пакса.       Молчаливый кибертронец тенью последовал за нами. Тень — вообще было довольно точным определением, прекрасно передававшим его суть. Он передвигался бесшумно, его было очень трудно заметить, практически невозможно, если он того хотел. Кажется, у него не было собственной воли, он во всем подчинялся Мегатрону и не взаимодействовал ни с кем, кроме него, разве что по приказу самого Лорда.       Для многих он оставался загадкой, но я был посвящен во многие его тайны. И на самом деле раньше я считал, что некоторые вещи лучше было бы и не знать. Сейчас же во мне этот бот (если его вообще можно было так назвать) вызывал во мне только сухой научный интерес.       Бывший гладиатор начал допрашивать меня. Он в целом не отличался особой тактичностью. Сейчас я видел, что своими вопросами он испытывает мое спокойствие на прочность, пытаясь надавить на больное. Нет, я ничего не чувствовал.       Сейчас я понял, что не чувствую ничего также и к самому Мегатрону. Но пока мне было выгодно находиться с ним — так или иначе, у нас общие интересы.       Я стал гораздо хуже, как личность. Элита называла меня психопатом? Что же... Она сделала меня настоящим психопатом.       Лорд это понимал. Понимал, что лишился еще одного друга, но... Я стал более ценным как союзник, и пока не собирался предавать его. Глава десептиконов должен был это понимать, но от чего-то в его голосе все чётче слышалось отчаяние.       Саундвейв молча шел рядом, но один раз я поймал на себе его "взгляд". Несмотря на экран, я был уверен, что он смотрит конкретно на меня.       Мы вышли на плац. Мегатрон выступил с речью перед сикерами. Так или иначе, теперь они стали десептиконами. Я не мог различить даже их силуэты — только яркие пятна. Старскрима найти не получалось. Я вообще не был уверен, что он здесь.       И все же... Если единение Искр и правда было, то с кем? Оно возможно только с фемкой (я точно не фемка). Элита? Очень маловероятно... Может с сикерами был кто-то еще? Эта теория логичнее всего, но все же она была не единственный.       Но все же командир отряда оказался на месте — я сразу узнал его по голосу. В процессоре стали возникать подозрения, пока совершенно безосновательные. Я даже не видел смысла их проверять.       Старскрим сразу же начал выкаблучиваться (а как же иначе?). Начал требовать, чтобы Мегатрон сделал его командующим ВВС. Но в конечном итоге все же дал клятву верности, сразу же, не дождавшись окончания церемонии, трансформировавшись и улетев. Не логично...       Когда я услышал рев его двигателей, мою Искру пронзила резкая боль. Точнее, она посылала в процессор определенную эмоцию, что не считалась, но на физическом уровне я воспринял это именно как боль.       Рев ее двигателей.       Не логично.