Графские хэдканоны

С высоты многоэтажки обычные улицы, люди, машины, парковка, деревья, животные, кажется, абсолютно всё было ничтожно маленьким… Весь мир словно бы представал перед глазами, примерно так же, как его видели птицы, только, в отличие от пернатых, он осознавал своё полное превосходство. Не каждый мог позволить себе дом над небом. Копошение муравейника вечно спешащих куда-то людей ему никогда не нравился. Ну что за непонятливые? Бегут, торопятся, ругаются, проклинают друг друга, спотыкаются и вновь бегут, потому что куда-то опаздывают. И, по его мнению, такого стремления заслуживала только мягкая, нагретая собственным телом, кровать, с которой ещё предстояло согнать три бесполезных клочка шерсти. Один из них, самый раздражающий, сейчас сидел рядом с ним. Су был крупным котом чёрного цвета с редкими проплешинами на лапах и множеством шрамов на едва покрывшейся сединой морде. На его теле, должно быть, заживших ран было куда больше, но из-за густой косматой шерсти было не разобрать. Куцый хвост, уши с мягкими кисточками и безразличные, несколько апатичные, ореховые глаза. Пусть он и не обладал какой-никакой привлекательностью, всё равно, почему-то, был принесён в его дом одним из таких спешащих и вечно торопящихся куда-то людей. А потом и ещё двоих. Чтобы ему, видите ли, не было скучно в его отсутствие. Ага, как же. Да он каждый день мечтал об этих часах спокойствия, когда он мог продвинуться ещё на несколько шажков в своём плане по завоеванию мира, обдумать все мелочи, поискать себе соратников. Но вместо соратников он получил Ли, Чон и Су. Эти три чёрных бедствия вечно ему докучали, причём если с младшим они сожгли все возможные мосты дружбы, то эти двое, навязчивые до жути, всё ещё пытались хоть как-то подобраться к нему. В последний раз навалились сверху, сворачиваясь клубком на его бедных конечностях, чтобы вместе поспать. Ему тогда кое-как удалось выбраться из этого пекла. Грели они не так приятно, как тёплое стекло или батарея. Он, наверное, слишком долго задерживается взглядом на коте, потому что тот, закончив умываться, выразительно зыркнул в ответ, махнув лапой наотмашь. Это отрезвило его дремлющие мозги, которые так мечтали об избавлении от ненужного сброда. Су, будто читая его мысли, поскрёб когтями по подоконнику, на котором они сидели, и с небывалой прытью быстро соскочил на пол. На лежанке у противоположной стенки спали Ли и Чон, последний лениво приподнял голову и что-то промяукал, призывая младшего спать с ними. Он фыркнул. Его компании он предпочёл их. Немыслимая наглость и глупость. Вообще, почти все животные в этой квартире по какой-то неведомой причине его избегали. Два сома в аквариуме — Тира и Сетон, попугай жако — Беру, ретривер — Хан. Даже не такой уж и домашний паучок в углу кухни, получивший имя Мэри, и то стремительно поджимал свои бескостные лапки и сматывался в вентиляцию. Он предпочитал называть это выдрессированностью. Между прочим, ему пришлось потратить на неё не один год, зато теперь его никто без надобности не трогает. Кроме голубей. Эти безмозглые непонятно как долетают до окна, смотрят на него несколько минут, а потом улетают. Было ли это достижением в жизни голубя или церемонией посвящение в полноценные взрослые — он не знал, и знать, честно, как-то не хотелось. Изредка его дни в этом зверинце разбавляли его подчинённые-соратники, они не были слишком умны, обсудить детали плана с ними было нельзя, но они собирали информацию, а ему этого очень не хватало. К сожалению, очень скоро им приходилось собираться, выгребать из кучки муравьёв своих вечно спешащих навязанных сожителей, и уходили в свои квартиры. Он понимал, этим мелким сошкам долго расслабляться нельзя, иначе они начинали заниматься какой-то чушью. Видимо, мозги переставали работать, чтобы их запустить — придумывали себе проблему и решали её. А жалобы потом выслушивать ему, что всё сейчас не очень хорошо, так что блюдо ЖриЧёДали останется его завтраком-обедом-ужином ещё надолго. Если бы не стратегически выгодное расположение места жительства, он бы с удовольствием переехал к другому человеку, где не было бы вонючих животных, шарахающегося по ночам соседа, который мог отдавить тебе всё на свете, а потом обвинить в этом тебя же. Самое главное, чего не было бы, так это невкусной еды. Хотя, кормили тут всяко лучше, ведь был в его практике опыт, когда из хот дога ему отдавали только булку, молочник наливал скисшее молоко, а совсем недавно продавец напрямую спросила, не нужно ли «другу», то есть ему, сожителя диетический план питания. И это при том, что он стоит едва ли к ней не в упор, в трезвом рассудке и прекрасным слухом! Отвлекаясь от своих мыслей, он понял, что в скором времени его спокойствию придёт конец, так как в прихожей раздалась возня. Хан и человек вернулись с прогулки, какая радость… Впрочем, для кого-то это и правда было счастливым событием. Чон, запутавшись в клубке кошачьих лап, кое-как пролез между ними, пока Су и Ли сонно моргали, настраивая свои уши будто антенны. — Ты опять тут сидишь? — Кэйл, а именно так звали его заполошную занозу, вошёл в гостиную, чтобы повесить ветровку в шкаф. Он никак не отреагировал, лишь уткнулся лбом в нагретое солнцем стекло, издав характерный звук пустого ведра. Сосед лишь вздохнул, попытался потрепать его по голове, за что получил по рукам, и удалился на кухню, откуда вскоре донеслось приятное шуршание упаковок корма и заветное гудение холодильника. — Безе! До еды, я надеюсь, ты сам уж дойти сможешь! Рыжий кот, наконец-то, лениво оторвал взгляд от окна, заинтересованно навострив уши. Большой рыжий хвост, больше походящий на беличий, застучал по подоконнику, и, прождав менее нескольких секунд, он решительно спрыгивает на пол, покидая свой зал раздумий. Ничего страшного, завтра у него будет ещё больше времени. Потому что завтра у Кэйла рабочий день.