***
Юнги весь потом обливался, несмотря на то что в помещении было прохладно. Уборка заняла весь день и вытянула из него все силы. У Юнги слипались глаза. И, как назло, самые абсурдные мысли всегда лезут ночью. Перед сном Хосок пошёл в душ первым. Юнги представлял, как он проводил руками по своему телу, как блестели капли воды, как полотенце касалось кожи, впитывая влагу. И, чёрт возьми, ему нравился образ, который рисовало воображение. Хосок хотел его. Юнги явственно почувствовал его возбуждение, когда Хосок сидел на его коленях. Хосок. Сидел. На его. Коленях. Это даже звучало абсурдно. Но Юнги хотел в ответ, что звучало более абсурдно. И он не видел причин, почему бы этому не случиться. Юнги списывал желание на долгое отсутствие близости. Наверное, когда долго держишься, взять хочется кого угодно, даже мужчину. Ну и, конечно, после такого шага он станет ещё ближе к Хосоку. Это всё ради того, чтобы сдать его Ену. — Давай выйдем на улицу, — первое, что сказал Хосок, выйдя из душа. — А? — Я хочу подышать свежим воздухом. Здесь уже находиться невозможно. Я дождусь, когда примешь душ, мы поднимемся, немного посидим. Ляжем спать попозже. — Звучит заманчиво. Они правда уже давно не выходили за пределы бункера. Не помешало бы посмотреть, что творилось на улице. Уже через полчаса Юнги сидел, прижимаясь к Хосоку, греясь о его тело. На улице было прохладнее, чем он ожидал. — Иногда мне немного стыдно перед Юми, — вдруг признался Хосок. — Но в этом плане я тот ещё эгоист. Я рад, что ты со мной. Юнги опустил голову. Он часто думал о Юми, надеялся, что с ней всё в порядке. Но он понятия не имел, к чему приведёт вся каша, которую он заварил. — Это уже мои проблемы, — отозвался Юнги. — Ты мой, не думай ни о чём другом. Он ощутил на щеке тёплое дыхание Хосока, а потом и лёгкий поцелуй. Хосок положил руку на его щёку, заставляя повернуть голову, чтобы было легче найти губы в кромешной темноте. Юнги казалось, что во время поцелуев их души отрывались от земли и парили, в то время как тела оставались внизу. — Давай спускаться, — предложил Хосок, отстранившись. — И спать.***
Проснулся Юнги в объятиях Хосока. Сначала испугался, не понимая, чья рука лежала на нём, а потом тихонько толкнул Хосока локтём в бок. — Ты чего? — спросил Юнги. — Мм? — Хосок широко зевнул и разлепил глаза. Сонно проморгался и потряс головой, словно не понимая, что происходит. — Прости, — сдавленно пробормотал Хосок. — Я сейчас уйду! — Да нет уж, не надо! — ухмыльнулся Юнги и обнял его в ответ. Зрачки Хосока слабо блестели при едва уловимом освещении и бегали из стороны в сторону. — Я ночью пришёл посмотреть на тебя. Знал бы ты, какой красивый, когда спишь, — буркнул Хосок, прикрывая глаза. — И случайно уснул? — Видимо. — Это так мило. И возбуждающе — пронеслось в голове. Прямо как в тот день перед признанием. Хосок выглядел таким милым, сонным, беззащитным, его зацеловать хотелось. Что Юнги и сделал. Он перекинул ногу и руку через Хосока и навис сверху, покрывая его лицо короткими поцелуями, а потом переместился к шее. Хосок поджал губы. Юнги на пробу лизнул его кожу, а потом втянул губами. Хосок вцепился пальцами в его волосы, пока Юнги целовал за ушком. Юнги дрожащей рукой потянул за край его футболки, а потом, одумавшись, взглянул ему в глаза. Видимо, надеялся, что Чон остановит это безумие. Но тот только всё усугубил. — Смазка там. — Хосок кивнул на ящики, встроенные в стену, которые находились недалеко от кровати. — Смазка? — сглотнул Юнги. — Ну да. Смазка. И презервативы. Это нужно, для секса, чтобы… — Я знаю, что такое смазка и презервативы. Хосок расхохотался. Юнги моргнул и готов был поклясться, что выражение его лица выглядело крайне глупым. — Смазка. В бункере. Откуда, я стесняюсь спросить? Хосок задохнулся в новом приступе смеха. — Прятал когда-то от родителей. Раньше они в этом доме со мной жили. — Я-ясно, — протянул Юнги. Действительно, бродить по бункеру в поисках смазки родителям в голову вряд ли взбредёт. Он встал и прошёл туда, куда указал Хосок. Неужели он правда готов был заняться сексом с главным врагом своей жизни? Разум ещё не определился. Тело было только за. Юнги порылся в ящиках. Тюбик и вскрытую коробку презервативов нашёл не сразу, но нашёл. Он вернулся к Хосоку, который теперь посерьезнел. Юнги положил всё на кровать и принялся за то, на чём остановился: стянул футболку с Хосока. Перед ним предстало вполне себе красивое подтянутое тело — не зря Хосок столько лет танцами занимался. Юнги, сам того не замечая, облизнулся, а Хосок внимательно проследил за языком. — Я так понимаю, ты сверху? — спросил Чон. — Ну… наверное… А ты… ну, где ты обычно? Юнги постарался говорить обычным тоном, но вышло слишком по-детски. Слишком неуверенно. — Мне без разницы, — ухмыльнулся Хосок. — Просто обычно бисексуалы предпочитают быть сверху. И на всякий случай я подготовился. — Подготовился? Юнги закусил губу. Хосок на это рассчитывал? — Ну, мы с тобой вдвоём под одной крышей. К тому же влюблены. Рано или поздно это должно было случиться, — Хосок приподнялся, чтобы поцеловать. Он сразу проник языком в рот Юнги и потянул на себя. Юнги снова оказался сверху и случайно проехался своим членом по возбуждению Хосока. Из уст второго вырвался несдержанный стон. Юнги хотелось слышать ещё больше. Он принялся зацеловывать живот Хосока, подбираясь к нижней части, отчего Хосок немного напрягся. А потом поднялся чуть выше и принялся играть с сосками, то облизывая ореол, то чуть прикусывая и прислушиваясь к сбитому дыханию Хосока. При мысли о том, что Хосока возбуждали его действия, в сердце Юнги фейерверки взрывались, обжигали искрами внутренности, а жар постепенно стекался внизу живота. Хотелось пальцами разорвать на Хосоке оставшуюся одежду, пройтись языком по каждому миллиметру тела, сжать рукой его член, чтобы услышать ещё один громкий стон. Но всё это происходило лишь в фантазии Юнги. А от этих пошлых мыслей дыхание сбивалось. К открытым действиям переходить было страшно, словно Юнги девственник. Тело Хосока для него неизведанная пустошь. Он не знал, как доставить Чону удовольствие, не знал, какие точки самые чувствительные, какие лучше не трогать, и от всего этого становилось не по себе. — Давай уже! — прошептал Хосок. Юнги перевёл взгляд на его лицо. Тот ухмыльнулся, чуть прищурил глаза и провёл языком по губам. У Юнги от этого зрелища в горле встал ком. Юнги стоило больших усилий его сглотнуть. — Ломаешься? — после небольшой паузы Хосок игриво подёргал бровями, после чего положил ладони на грудь Юнги, вынуждая того встать на колени и опереться ладонями о спинку кровати. Хосок начал расстёгивать пуговицы на рубашке Юнги так быстро, как Юнги сам не умел. И ему не хотелось размышлять о том, сколько парней, носящих рубашки, побывали у Хосока в постели, раз он добился такого мастерства. Стоило Хосоку закончить, как Юнги сам снял с себя рубашку и отбросил на пол. Он прильнул губами к шее Хосока, обещая себе больше не бояться, чуть прикусил и с силой втянул в себя желанную кожу, оставляя заметный засос, словно стараясь показать этой яркой меткой свои противоречивые чувства. Хосок издал звук, похожий на всхлип. А потом Юнги оказался прижатым к кровати. Лицо Хосока оказалось сверху. Он пожирал Юнги поплывшим взглядом. Начал проводить кончиками пальцев по торсу, вырисовывая ведомые только ему замысловатые узоры. Юнги никогда ещё не чувствовал своё тело так отчётливо. От каждого прикосновения хотелось до боли кусать губы, от каждого прикосновения хотелось метаться по кровати. Юнги повернул голову и уставился на стену, думая о том, как бы позорно не кончить спустя пять минут. Всё остальное ушло на второй план, будто и не было у Юнги раньше жизни, не было Юми, не было бизнеса. Юнги никогда ещё не было так хорошо. Он лишь сейчас понял, что такое жизнь. Пока Юнги не смотрел, Хосок расстегнул его ширинку и приспустил штаны, достал член и пару раз умело провел по нему кулаком. — Блять! — простонал Юнги. От прикосновений Хосока тело молний пронзило. Юнги больше не мог терпеть. Теперь только вперёд идти. Он толкнул Хосока, снова меняя их местами. Тот чуть недовольно нахмурил брови, но замер, стоило Юнги начать расстёгивать его ширинку. Юнги снял с Хосока джинсы с бельём, после чего избавился и от своих. Юнги замер на мгновение, оглядывая Хосока с ног до головы и не скрывая глупой улыбки. Просто любить — одно. Видеть возлюбленного обнажённым — другое. Это шаг к чему-то большему, чем просто объятия и поцелуи. Это уже серьёзно. Юнги хоть и хранил верность Юми — до этого момента — понял эту прописную истину только сейчас. Хотелось бы ему, чтобы и Хосок это понял. Юнги потянулся за тюбиком смазки. Щёлкнул крышкой, принялся размазывать прохладную жидкость по ладоням, согревая. Юнги снова вернулся к своим страхам. Член стоял так крепко, что казалось, пара толчков — и Юнги кончит. Он выдавил ещё немного смазки и проник пальцем в Хосока. — Всё хорошо? — прошептал Юнги, чуть раздвигая его ноги, чтобы было удобнее. — Всё прекрасно, — облизнулся Хосок, прикрывая глаза. — Только это… я подушку пододвину… а то неудобно будет… Ну, ты понял. — Понял. Юнги вытащил палец и снова потянулся за смазкой, пока Хосок сдвинул подушку, на которой лежала его голова, себе под спину. Юнги толкнулся в этот раз двумя пальцами. Хосок громко вздохнул. Внутри Хосока было хорошо, горячо, стенки то сжимали его пальцы, то снова расслаблялись, пока Юнги двигал пальцами. — Чего нервничаем? — усмехнулся Юнги. Хосок уставился в потолок, будто старался избегать его взгляда. — Можно подумать, ты не нервничаешь. Если бы Юнги несколько недель назад узнал, что по своей воле будет трахаться с Хосоком, он бы застрелился. А сейчас всё казалось правильным. Словно Юнги жил ради того, чтобы однажды его пальцы оказались в Хосоке, чтобы так неловко говорить с ним сейчас. Всё не укладывалось в голове. Как тут не нервничать? Юнги потянулся к Хосоку, чтобы провести языком по его губам, а потом поцеловать. Он толкнулся третьим пальцем, вводя до упора, чуть согнул и поймал ртом долгожданный стон Хосока — видимо, Юнги достал до простаты. Он водил пальцами внутри, играл с Хосоком, чувствуя, что сам уже едва держится. Но лучше он погибнет, чем сделает Хосоку больно. Хосок укусил его за губу. Юнги дёрнулся. — Давай уже! — выдал тот, хмурясь. Юнги и сам понял, что тот готов. Потянулся к картонной упаковке, разорвал фольгу, раскатал презерватив по члену, после чего распределил по нему смазку. Обхватил член ладонью, приставил головку ко входу и толкнулся вперёд, проникая медленно, чувствуя, как туго его сжимают горячие стенки. Хосок выгнулся и вздохнул, когда Юнги вошёл до конца. — Какой ты охуенный, — вырвалось у Юнги. Он понимал, что потом пожалеет о таких словах, но сейчас не мог промолчать. Животные инстинкты захватили мозг. Юнги начал двигаться, ускоряясь по мере того, чем громче становились стоны Хосока. Ему от них сносило крышу, они для него были наградой, знаком того, что Юнги всё делал правильно. Хосок царапал пальцами его спину, Юнги даже почувствовал, как капля крови по ней стекла, но ему было всё равно. Пот попадал в глаза, чуть обжигал, застилал вид, но плевать. Всё и так перед глазами смешалось. Юнги был на пределе. Начал вколачиваться быстрее, до оглушительных шлепков, и сам тихо постанывал в преддверии оргазма. С некоторым удовлетворением Юнги отметил, что Хосок кончил первым, пачкая спермой их животы. Сделав ещё несколько толчков, Юнги с громким криком кончил в презерватив и, выгнув спину, вышел из Хосока. Стянул презерватив, завязал, отбросил прямо на пол — это всё, на что его хватило. На Юнги накатила слабость. Он улёгся рядом с Хосоком, уткнулся носом в его плечо и приобнял. — Пойдём в душ, — прошептал Хосок. Юнги подумал, что у самого, наверное, сил не больше осталось. — Нет, — капризным голосом, которым никогда ещё не говорил с Хосоком, протянул Юнги. — Я хочу ещё полежать. — Мы, вообще-то, оба в моей сперме, — усмехнулся Хосок. — Неудобно как-то. — Меня всё устраивает. Юнги почувствовал, как Хосок фыркнул, но продолжать тот не стал. Так вот как, оказывается, можно его заткнуть? Юнги было хорошо. Хотелось остаться здесь с Хосоком навечно, прожить до старости. Пусть только еда, вода и электричество не заканчиваются. Юнги помнил недавние вопросы. Помнил, как тот старался выбить правду, делился личными историями, чтобы сделать шаг навстречу и стать ещё ближе. Пожалуй, скрываться дальше было бы глупо. Юнги поднял голову, поцеловал Хосока в ушко и прошептал: — Я начинаю влюбляться в тебя. У Юнги снова задрожали колени, будто вся сущность его отказывалась принимать правду.