Тьфу на вас.

После Дашиной болезни прошло дня четыре. Она еще немного кашляла, но чувствовала себя нормально. После той встречи с Женей, Хабенский сидел с ней ещё дня два, а после навещал её, и в переписке интересовался состоянием. Безусловно, оба хотели побыть вместе, но также боялись - каждый разного. Девушка - внезапного приезда родителей, да что там родители, она себе придумала самых разноплановых картин, как их увидят вместе и всё поймут правильно. Да, Даша наконец осознала, что влюблена. Когда это случилось? Может, когда Костя лежал рядом с её лицом, или когда она обняла его на кухне. А может намного раньше? Когда они в очередной раз ехали в метро, или изображали парочку. Вавилова этот момент упустила. Хабенский тоже чего-то боялся. Да примерно того же самого - замарать репутацию. Хотя, ему было наплевать. Вот в тюрьму угодить не хотелось - всё-таки музыкантше восемнадцати ещё не было. Да и слухи в театре или школе тоже были лишними. К тому же, он не до конца понимал - взаимна ли его симпатия, и не хотел проблем, если ответ оказался бы отрицательным. В общем, что уж расписывать - вживую они виделись теперь реже. Но у девушки были свои радости - на её День Рождения приедут родители! Как только Даша сама об этом узнала, поспешила рассказать мужчине, чтобы поделиться радостью. Он, будучи актером, замечательно на буквах изобразил счастье, но это известие омрачило состояние Константина. Он-то хотел устроить сюрприз. А как его при родителях устроить? Придется только поздравить в полночь - единственное «неожиданное», что он мог сделать. Вечер. 18 апреля. Дарья сидит в своей комнате, на кровати. Пытается читать, но получается не очень. Она ждёт родителей. Мать поехала в аэропорт - встречать отца. Говорила, что к десяти будут дома, но уже почти одиннадцать. Что скрывать - девушка волновалась из-за перспективы провести День Рождения в одиночку. Но вдруг раздался звук дверного звонка, а спустя пару мгновений - и открывающейся двери. Музыкантша вылетела из комнаты, и сразу же оказалась повисшей у папы на шее. - Папа!! Как я рада тебя видеть! - И я тебя. И я тебя. - повторял мужчина, обнимая дочь. Мать в тот момент стояла рядом, улыбаясь, и снимая верхнюю одежду. Вскоре Даша обняла и её. - Ну что ты,-удивлялась женщина,- будто год не виделись, в самом деле. - она отстранилась от девочки, закрыла входную дверь, и направилась на кухню, где поставила чайник. Благо, весь день Вавилова усердно убиралась, и никак нельзя было определить, что в квартире она была не одна. Вскоре на кухню зашли и отец с дочерью. Женщина уже сидела за столом, будто бы в ожидании. Как только увидела дочь, заговорила: - Родная моя, несмотря на приближающийся праздник, разговор к тебе есть. - отец сел на соседний стул, кларнетистка осталась стоять в дверном проеме. - Твоя классная руководительница все чаще жалуется на то, что ты уходишь с последних уроков, учителям грубишь. Иногда и целые дни прогуливаешь беспричинно! Ты мне разъясни, разве наше отсутствие, и твой этот оркестр - причина для подобного поведения?! - девушка стояла, потупив взгляд. «Нашла время» - вертелось у неё в голове. Отец молчал, не любил встревать в споры, и явно был согласен с претензией жены, но сведенные брови говорили о том, что выбор места и времени неверный. Музыкантша молчала. - Что молчишь? Сказать нечего? Ты почему меня позоришь? Нас! Себя! Нет, праздник, это понятно, но Даш, правда, почему я должна в середине урока выслушивать все это? Разве я виновата? - мама явно устала. Сорвалась. Вавилова понимала это. Но в то же время - серьезно, у неё День Рождения меньше, чем через час, а тут такое.. Приятно, ничего не скажешь. Девушка молча, закусив изнутри щеки, чтобы лицо оставалось каменным, удалилась из кухни в свою комнату. Дверью не хлопала - изображала спокойствие. Такое всегда действует лучше, чем агрессия. В комнате взяла сумку-барсетку, запихнула туда павербанк, зарядку, деньги, которые попались под руку, большие беспроводные наушники надела на шею. Вы удивитесь этому набору сбежавшей - его дополнял кларнет. Сняв домашнюю одежду, Даша надела какую-то гигантскую футболку выцветшего-зеленого цвета, широкие джинсы, черное худи. Выйдя в коридор она ожидала увидеть хотя бы отца, который обычно молча ждал её у двери, извинялся за скандал, и все улаживалось. Сейчас с кухни доносились мамины рыдания и обвинения. Если раньше Вавилова обиделась бы, расплакалась, возможно, сейчас её лицо никак не изменилось. Она быстро зашнуровала кеды, накинула куртку и вышла из квартиры - с барсеткой на поясе и кларнетом на плече. Включив наушники, она включила музыку на максимум, вышла из дома. Тогда, в комнате, она планировала прогуляться. Но когда взяла кларнет - поняла, что не решила, сколько будет гулять. Девушка ускорила шаг, отдаляясь от привычного двора, и даже не в сторону метро она направлялась. Включив телефон, она зашла в чат. Привет. 23.37 Ответа не было. Начинал накрапывать дождь. Не противный, освежающий. Костя всё молчал. Несмотря на это, курс Вавилова не меняла. Пока шла, напридумывала себе теорий заговора - вдруг он с кем-то? Благо, спустя минут десять ходьбы ей позвонили, что отвлекло девушку. Это был папа. Как истинная бунтующая - музыкантша скинула. Решила проверить чат, потому что напряжение все же появлялось. Ответь, пожалуйста 23.52 Пока Дарья шла под дождем, Хабенский сидел в кресле в гостиной, намеренно игнорируя все приходившие сообщения, чтобы поздравление в полночь хоть немного было удивительным. Взгляд мужчины был направлен на письменный стол, где в вазе томились душистые цветы - сирень. Достать их было непросто, в конце апреля-то. Но актер постарался. Ему показалось, что этот букет сам все отобразит - без слов. Посмотрев на наручные часы - 23.54, он все-таки взял телефон, на который тут же позвонили. И это был никто иной, как Даша. Костя думал с минуту - брать или не брать, но трубку с того провода не бросали. Поэтому он все же взял. - Даша? - Я. - Ты чего не спишь? - он играл в дурачка. - Да так. Гуляю. - она шмыгнула носом, на фоне проехало одинокое такси. - Гуляешь? Поздновато. - Да тут дело такое. Я потерялась, Кость, - на последнем предложении девушка устала корчить из себя похуистичную и самостоятельную. Дала волю единственной слезинке, которую тут же скрыл дождь, - Я.. старалась сама найти тебя, но не уверена, что пришла в нужное место. Ты извини, что поздно звоню. Вообще, извини. Что так все получается - я постоянно за помощью прибегаю. Не специально я, правда.. Ну, в принципе, все, наверное - Константин молчал, потому что сначала бежал в прихожую, накидывая куртку, а потом судорожно вызывал и ждал лифта. На последних словах Даши рявкнул в трубку: - Адрес скинь. - ей все равно ничего другого не оставалось, поэтому кларнетистка скинула. Как выяснилось для Константина - она неведомым образом преодолела большую часть маршрута, а до нужного дома оставалось пешком минут семь. Поэтому актер трусцой направился к местоположению Дарьи. Вавилова стояла в каком-то дворе на Малой Полянке. Он был густо засажен деревьями, на которых только начали появляться листочки. Девушка завороженно глядела на звездное небо сквозь ветки. Дождь понемногу усиливался. Во дворе горели фонари, поэтому было даже спокойно. Звонки от папы Вавилова даже не сбрасывала - оставляла без внимания, а геолокацию выключила. До её Дня Рождения несколько секунд. Обычно, девятнадцатого апреля, в полночь, мама заносила в комнату самодельный торт со свечками, папа шел за её спиной, чтобы сперва обнять дочь, а потом отдать подарки. Но сейчас она мерзла в неизвестном месте, ожидая по факту - своего учителя. Посмотрев на экран телефона, мокрый из-за капель дождя, Дарья обнаружила, что ей уже три минуты как восемнадцать. «Неплохо..» - началась очередная философская мысль, как на её плечо кто-то со спины положил ладонь. Конечно, она испугалась и тут же обернулась. Перед ней стоял запыхавшийся Константин Юрьевич. Костя. На девичье плечо он скорее опирался, чем этим жестом хотел показать свое присутствие. Музыкантша хотела заговорить, но мужчина лишь шикнул на неё. Она послушно замолчала. Спустя пару минут, Хабенский отдышался, выпрямился. Глядя на мокрое лицо именинницы - и от дождя, и от нескольких слезинок, он, даже не оглядывая двор, приблизился к лицу спутницы на запретное расстояние. Желая поцеловать каждый миллиметр этого лица, он легонько прикоснулся губами ко лбу кларнетистки. - Пойдем. Тут недалеко. - он взял её за руку и потащил за собой, но Дарья быстро сориентировалась, и пара пошла рядом. - С Днем Рождения, кстати.. - тихонько сказал Константин. - Спасибо. - девушка до сих пор не отошла от сцены во дворе. - Не расскажешь,что произошло? - уточнил актер, посмотрев на спутницу, но тут же осекся: - Можешь не рассказывать! - Да расскажу, чего ты. Родители приехали. Так ждала, а получила обвинения. - Да ты сбежавшая? - Получается. - Позвони им. Скажи, что в порядке. - Не хочу. - Тогда напиши. Тебе не тринадцать. - Ладно. Я бы и так это сделала, но попозже. - Даша вынула телефон из кармана, попыталась вытереть экран о мокрую куртку, но это почти не помогло, пришлось коммуницировать так. Она зашла в чат с папой, быстро написала «Не переживайте, я в порядке», отправила, убрала телефон в карман. Путь они продолжили молча. Константин невидящим взглядом смотрел вперед, домой он шел машинально. Часто поворачивал голову на спутницу - она двигалась спокойно, с таким же взглядом. На мужчину не смотрела, но боковое зрение не подвело. Что уж таить - ей было ужасно приятно, что актер так часто «убеждается,что музыкантша не сбежала». Несмотря на осадки, пара даже не думала ускорять шаг. Им было ясно,что это, возможно, единственный шанс на времяпровождение вдвоем. В какой-то момент, они, конечно, дошли до финальной точки маршрута. Константин Юрьевич приложил ключ к домофону, открыл дверь и пропустил девушку вперед. Вавилова вызвала лифт, оставалось только подождать. Но и на ожидание им времени не хватило. Зайдя в лифт, Хабенский нажал нужный этаж и кнопку закрытия двери. Девушка и мужчина встали напротив друг друга, оперевшись о стенки лифта. Он устало смотрел на неё - усталость любовь не вытесняла, а она - так же на него. Молчали. Вскоре пара все же прибыла на нужный этаж. Константин снова галантно пропустил Дашу вперед, а сам, выйдя после, легонько взял её под локоть и повел в сторону нужной квартиры. Открыв входную дверь перед Дарьей, мужчина предоставил ей время осмотреться. Кларнетистка увидела уже описанный коридор. Он был мрачен, ведь освещался одним лишь настенным светильником с лампочкой теплого света. Пока Даша осматривала помещение, прислонившись к стене, актер снял с себя мокрую куртку, повесил её на вешалку, а после аккуратно и невесомо снял куртку со спутницы, так же повесив её на вешалку. Он подошел к кларнетистке, и, положив ладонь на спину, как бы подталкивая вперед, направил её в гостиную. - Голодная? - спросил Костя. - Нет, спасибо. - Дарья слегка улыбнулась. Это все, на что ей хватило сил. - Как пожелаете. Я бы не отказался от чая. - мужчина направился на кухню, и, поставив электрический чайник кипятится, последовал за Дарьей. Она разместилась на диване, положив рядом на пол кларнет и сумку. Хабенский пренебрег традицией сидеть на кресле и устроился рядом. Мужчина и девушка сидели в полумраке - основной свет был выключен, горел уже указанный выше светильник, и напольная лампа в гостиной, но на слабом режиме. Дарья подняла взгляд, усердно всматривающийся в пол, на спутника, как обнаружила, что на неё уже глядят. Заметив это, музыкантша всем корпусом развернулась к Константину, сев в позу лотоса. Он не смутился. Даже подвинулся немного ближе. Вавилова приблизилась к лицу мужчины, потому что заметила что-то у него в волосах. Легким движением руки убрав соринку, она глубоко вздохнула, чтобы хоть как-то завязать разговор, и тут же закипел чайник. Костя бросил обиженный взгляд, но удалился на кухню. В голове у Дарьи вертелось «Блять,я в дораме? Какого дьявола он ушел из-за чайника?», но Константин Юрьевич не заставил себя долго ждать. Вскоре он вернулся с двумя белоснежными небольшими чашками с золотой каемочкой, наполненными душистым зеленым чаем, и, поставив их на стол прямо рядом с сиренью, занял то положение, в котором пребывал, пока не удалился. Впервые досконально изучив стол, Даша наконец-то нашла повод для разговора: - Сирень красивая у тебя. - А.. так это тебе. - Мне? - Да, я хотел подарить, но так вышло.. ты сама видишь. - Вижу.. ну ладно, ничего. Квартира у тебя уютная. - она все еще старательно уходила от главной темы. - Даш. - М? - Ты же знаешь, что не мой дом тебя интересует? - Ну, в какой-то мере.. - Я люблю тебя. - она опешила. Не отводя взгляда от глаз Кости, она и представить себе не могла, как менялось её лицо. Не внешне, просто всё чувствовалось. Удивление, страх, радость, любовь - все смешалось в одно. Ей таких важных слов раньше никто не говорил. Не считая родителей, но какие тут родители! Совершенно же другой случай. Нужно было что-то ответить. Но что? Вавилова застеснялась, но все-таки постаралась выдавить из себя хоть что-нибудь: - И я.. и я тебя.. лю.. - на последнем, казалось бы, самом важном слове, Даша запнулась. Не по своей воле, между прочим. Нет, не упала ваза с букетом. Нет, не резко включился телевизор. И нет, ни ей, ни ему не позвонили. Только девичьи губы накрыли чужие - но, тем не менее, родные. В этот раз музыкантша решила не думать о действиях, а о последствиях - подавно, и правой рукой обвила шею Хабенского, запустив пальцы в его волосы, а левой аккуратно поглаживала его по щеке. В то же время мужчина одной рукой обхватил Дарью за талию, а вторую расположил между её шеей и щекой. Это был крайне живописный момент. Если бы нам удалось увидеть это, а не просто прочитать и осознать, думаю, наблюдали бы мы через окно, усеянное каплями дождя. Думаю, нам бы несказанно повезло, и между шторами осталась полоска света. Сперва мы бы увидели вышесказанное, а после.. Девушка то ли устала сидеть, то ли осуществила это специально, в общем - постепенно наклонялась назад, а мужчина, то ли не замечая, то ли не противясь, следовал за ней. Оказались они весьма в неоднозначном положении - Даша практически лежала на диване, только локти, на которые она опиралась, препятствовали этому, а Константин нависал над кларнетисткой, в свою очередь опираясь на прямо-выставленные руки. Неизвестно, сколько описанное продолжалось, и до чего бы дошло, если бы актер в один момент не "промазал" с поцелуем, впечатав его в нос. После этого он сел, и слегка потянул спутницу за руку, как бы призвав её к тому же. Вавилова выглядела испуганным котенком. Думала, что что-то сделала не так. Хабенский заговорил: - Даш, я надеюсь, ты понимаешь, что дальше ничего быть не может? - Не очень. - ответила она честно. - Все-таки, у нас трудовые отношения. - Понятно. А зачем было говорить то, что ты сказал? - на это Костя не нашел, что ответить. - Ты скрываешь что-то, что-ли? - девушка начала переживать. - Нет. Ты можешь сама в этом убедиться, я открыт к обсуждению. Просто не хотелось бы торопить события. - у Константина Юрьевича в подобных вопросах присутствовала явная проф. деформация. Если предстояло сказать что-то важное, глаза его принимали стеклянный вид, а лицо - толику отрешенности. Фразы получались официальными, зато честными и понятными. Благо, Дарья либо действительно поняла то, что старался донести ей партнер, либо смирилась. Склоняюсь к первому, ведь она лишь тихонько вздохнула, невесомо прикоснулась губами к щеке Кости, а после легла ему на грудь и задремала. Актер ожидал любого исхода, но не такого, поэтому он лишь прижал "котенка" ближе к себе.