Воздушный замок

      Хёнджина тянуло к Чанбину с самого начала их знакомства, когда они были ещё начинающими и неопытными стажёрами в их компании. Они стали друзьями практически с первых дней, будто знали друг друга всегда. Будто Хёнджин любил его всегда.       Позже, когда группа начала набирать известность, Хван часто работал с ними как вокалист, иногда писал тексты и помогал с музыкой, а потом начал ездить с ними в туры и стал частью их команды. Им было весело вместе, они много тусили, писали песни, выступали и усердно работали.       Хёнджину было комфортно рядом с Чанбином, они часто проводили время вместе, заботясь друг о друге, флиртуя и часто подшучивая, что они пара. Хван всегда мечтал о большем и чувствовал, что альфа тоже небезразличен к нему, хоть старался это всячески скрывать под шутками и флиртом.       Однажды, когда они остались вдвоём в студии и как обычно много шутили, Хван не выдержал и поцеловал Чанбина, надеясь, наконец, разрушить между ними невидимую стену и сделать шаг к более серьёзным отношениям, чем просто дружба. Но альфе это не понравилось, и он оттолкнул Хёнджина, сказав, что его чувства, к сожалению, не взаимны. — Не ври мне, я ведь вижу, что тебя тоже тянет ко мне! — отчаянно восклицал Хван, держа альфу за руку и чувствуя разочарование. — Хёнджин, послушай, — Чанбин впервые был так серьёзен с ним, — у меня уже есть помеченный омега, которого я очень люблю. Он пока в другом городе, но после учёбы он переедет сюда, и мы с ним обязательно поженимся, — ответил он, сжимая его руку, стараясь таким способом достучаться до омеги, который не хотел возвращаться в реальность. — Но… — голос Хёнджина дрожал, — ты никогда не говорил о нём… — Я не хочу афишировать свою личную жизнь, ты же знаешь…       Хёнджин был зол и находился в смятении после этого разговора. Он ушёл, оставив Чанбина одного, сдерживая слёзы и не обращая внимания на его слова, извинения и утешения. Омега не хотел его больше видеть и как-то с ним контактировать вообще. Ему было больно и обидно. Он не верил, что Чанбин не испытывает к нему ничего. И всю ночь Хван пролежал в обнимку с подушкой, проплакав все глаза из-за альфы.        После этого признания отношения между друзьями изменились, и они старались не пересекаться лишний раз, не смотреть друг на друга и не разговаривать. Чанбин упорно игнорировал существование Хёнджина. Хоть омега старался делать то же самое, но надолго его не хватило. Он начал скучать и нуждаться во внимании альфы. Но все старания начать разговор или хоть как-то пересечься оборачивались неудачей для омеги. И, возможно, он бы перестал пытаться и постарался бы забыть Чанбина, если бы не внезапные его порывы ревности. — Вот, это передали тебе, — Чан зашёл с огромным букетом роз.       Парни отдыхали во время перерыва после выступления в очередном шоу для продвижения их альбома и ждали следующих съёмок. — Оу, — растерялся Хенджин. — От кого? — Не знаю, тайный поклонник, — улыбнулся альфа. — Наверное, кто-то из фанатов. — Какие красивые, — настроение омеги поднялось, и он с улыбкой начал рассматривать букет. — Что это? — спросил удивлённо Джисон. Они с Чанбином только вернулись с улицы. — На нашего Хёнджина, наконец, кто-то обратил внимание? — произнёс он, смеясь. — Завидуй молча, — проговорил Хван, не обращая на них внимание, ища записку в букете и не замечая недоверчивый и хмурый вид Чанбина, который встал рядом с ним, скрестив руки. — Чему завидовать, знаешь, сколько омег хотят меня и радуются от одного моего внимания к ним? — дразнился Хан. — Да, особенно один омега очень рад сейчас твоему вниманию, вследствие которого ему приходится ходить по врачам и сдавать анализы, — улыбался Чан, намекая на Минхо.        В тот момент никто не ожидал, что эти двое будут вместе, и новость о беременности омеги всех немного удивила, и парни постоянно дразнили этим Хана, радуясь за него. — Чан-хён, — недовольно сказал Хан, а Хёнджин не понимал, о чём они говорят и не пытался вникнуть. У них часто бывали свои разговоры, сути которых Хван не понимал. — Прости, просто не забудь перезвонить ему, чтобы не было, как в тот раз, — ответил Чан тихо, всё ещё загадочно улыбаясь. — Тут записка! — омега, наконец, нашёл небольшую бумажку. — «Прекрасному певцу от ценителя красоты», — прочитал вслух омега. — Ого! — воскликнули Чан с Джисоном вместе. — Что за бред? — хмуро произнёс Чанбин, скрестив руки.        А Хёнджин взглянул на него, заметив его грозный взгляд и чувствуя его недовольство. Омега отложил букет в сторону, почему-то не желая расстраивать альфу, и начал готовиться к следующему выступлению.       После букетов Хвану начали приходить всякие сладости и другие подарки с комплиментами от того же ценителя красоты. Парни радовались, ведь им тоже доставалась большая часть всяких вкусняшек, которыми делился омега. Но Чанбин был всё ёще недоволен и даже отказывался от угощений. — Очень вкусные, зря отказываешься, — с набитым ртом говорил ему Хан. — Судя по этим пирожным, да и вообще по качеству подарков, твой тайный поклонник, должно быть, богатый человек — сказал Чан задумчиво, рассматривая в интернете цены на эти сладости по их названию.       Через какое-то время после очередного выступления Хёнджина в гримерке ждал очередной букет с запиской о просьбе встретиться. — Это плохая идея, что, если там какой-нибудь сумасшедший фанат, сталкер, — недовольно предположил Чанбин. — Но для обычного фаната у него слишком дорогие подарки. А если это какой-нибудь влиятельный человек? — задумался Джисон.       — Что же делать? — Хёнджин присел на диван, рассматривая записку, где был адрес дорогого ресторана. — Как по мне, пусть сходит, в любом случае, зато вкусно покушаешь, — предложил Джисон. — А я против, — резко вставил свою речь Чанбин. — Джинни, а ты сам чего бы хотел? — спросил Чан. — Ну… — замешкался омега, — мне интересно, кто он, — ответил он, взглянув на парней и заметив нервный взгляд Чанбина. — От того, что я схожу на один ужин с ним, ничего же не будет? — Мы можем послать кого-то из стаффа, — произнёс Чанбин. — Пусть проверят, кто это. — Чанбин, успокойся ты, — Джисон положил на его плечи свои руки. — Мы ещё не настолько известная группа, чтобы за нами сталкерили. — И всё же, мне не нравится всё это, — не унимался альфа.       Взвесив все за и против (Чанбина), Хёнджин решил всё же сходить на это свидание.       За столом шикарного ресторана сидел немолодой солидный мужчина. Он был рад Хёнджину и, как истинный джентльмен, помог ему сесть за стол. Они заказали пару дорогих блюд и изысканное вино.       В тот момент для Хёнджина это всё было в новинку, он впервые пробовал такую дорогую еду, поэтому был рад, что согласился встретиться с этим альфой.        За разговором стало понятно, что этот мужчина является директором одной художественной галереи и сам пишет картины. Хёнджин был восторге, потому что сам любил искусство с самого детства и иногда рисовал в своем скетчбуке, когда находил время на это.       Они разговорились, обсудив любимых художников и картины. Омега отлично провёл время, что даже не заметил, как наступила поздняя ночь. После ужина мужчина пригласил Хвана посетить его галерею, но Хёнджин отказался из-за позднего часа, поэтому они договорились встретиться на выходных вновь.       Хван был в предвкушении, с нетерпением ожидая конца недели. Он весь светился от счастья, это даже заметили парни в студии. Все были рады за Хвана, кроме Чанбина, который ворчал или вообще не разговаривал ни с кем. Такое поведение альфы беспокоило Хёнджина, но с другой стороны он надеялся, что тот мужчина сможет отвлечь его от мыслей о Чанбине.       Однако все надежды Хёнджина рухнули, когда он приехал с альфой в его галерею, а вместо изящных картин его ждали рисунки обнажённых людей в разных позах, а сам мужчина начал просить омегу стать его натурщиком за деньги и распускал руки. Хёнджину еле как удалось вырваться из рук сумасшедшего альфы, ударив того по голове кувшином для воды, который стоял на столе поблизости.        Хёнджин, напуганный и весь в слезах, быстро шёл по улице, когда Чанбин на машине подобрал его у дороги. — Я же говорил, что ничем хорошим это не кончится! — злился он, когда Хван сел к нему и начал реветь сильнее, рассказав всё альфе. — Он тебя трогал? — спросил альфа, достав из бардачка салфетки. — Держи, — Хван взял салфетки и начал вытирать слёзы, игнорируя вопросы альфы. — Джинни, я спрашиваю: он трогал тебя? — не унимался Чанбин. — Тебе-то что? — шмыгая носом, произнёс омега. — Не зли меня, я и так на нервах сидел, пока ждал тебя, — вырвалось у альфы. — Ты что следил за мной? — Хёнджин взглянул на него, только сейчас понимая, что альфа не случайно появился здесь так вовремя. — Я знал, что всё так обернётся, но ты же не слушаешь меня, вот мне и пришлось следить, — ответил он нервно. У Хёнджина забилось сердце от осознания, что альфа был готов его защитить и беспокоился за него всё это время. Так значит, ему не всё равно на него? — Не воспринимай это слишком близко, — добавил альфа, заметив тёплый взгляд Хвана. — Я сделал это, потому что ты мне дорог. Как друг.       Он снова разбивал сердце Хёнджину, напоминая, что омега не нужен никому. Даже его изящный тайный воздыхатель оказался обычным извращенцем. Это злило парня. — Хорошо, — ответил Хёнджин, вновь шмыгая носом. — Тогда, будь другом, оставь меня, — проговорил он, начиная выходить из машины, но альфа успел остановить его, схватив за руку. — Хёнджин, сядь! — прорычал Чанбин. — Оставь меня в покое! — омега вырвал руку, психуя, и, прежде чем хлопнуть дверью машины, добавил: — И да, если тебе так интересно, он трогал меня, — он быстро зашагал в сторону остановки, где сел в первый попавшийся автобус и поехал в неизвестном направлении, рыдая всю дорогу.       Хёнджин чувствовал себя разбитым и никому не нужным. Будто все видели в нём только красивое тело, а на чувства и мысли никому не было дела. Даже Чанбину было всё равно, что он чувствует.       На следующей неделе Хёнджин узнал, что его «ценителя красоты» арестовали и отправили под суд, но ещё он узнал, что когда полиция его нашла, тот был избит, и Хван немного испугался, понимая, чьих рук это дело могло быть, замечая небольшие ссадины на костяшках Чанбина. Но, к счастью, никто за альфой не приходил, и в список подозреваемых он не был включён. Арест богатого извращенца стал сенсацией, расследование его дела даже показывали по телевизору, и эта новость стала самой обсуждаемой темой у окружающих.       Компания постаралась сделать так, чтобы это не коснулось их артистов и не испортила репутацию, поэтому Хёнджин немного успокоился и решил, что больше никогда не будет ходить на свидания с неизвестными альфами, несмотря на их дорогие подарки и внимание.       Спустя некоторое время Хёнджин немного отошёл от всего этого, но его отношения с Чанбином всё так же были напряжёнными. Тот, как и просил омега, отстал от него и снова начал игнорировать его существование. А Хвану хотелось поговорить, хотелось извиниться за своё поведение и вернуть их взаимоотношения, чтобы всё было как раньше. Потому что в жизни Хёнджина не хватало смеха, шуток и ворчания альфы. Ему не хватало Чанбина.       И Хёнджин понимал, что ревность — это единственный способ обратить внимание старшего на себя. Поэтому в ночь вечеринки от безысходности, пьяный Хёнджин специально полез целоваться с Ханом, дабы наконец обратить внимание Чанбина и заставить заметить его, никчёмное без альфы, существование.       Но всё пошло не по плану. Ревнивым оказался не только Чанбин, но и разгневанный Минхо, с кулаком которого познакомился омега в ту ночь.       Хёнджин правда не знал и даже не мог представить, что этот красивый и элегантный омега, с которым он познакомился часом ранее, носил под сердцем ребёнка Джисона и был его законным мужем.              «Джисона?!»— удивлялся Хенджин.       Джисона, который был таким ещё ребёнком, ветреным и иногда бестолковым и самоуверенным, что аж раздражал Хёнджина. Как у такого как он мог быть такой невероятный муж? В голове Хёнджина это не укладывалось, но потом, когда омега увидел их взаимодействия и отношения, понял, что Хан может быть другим: заботливым, милым и любящим, таким, каким Хван совсем не привык его видеть. Омега понял, как сильно Джисон любит своего Минхо, и даже в какой-то миг начал завидовать им.        Как бы то ни было, Хёнджин в ту ночь ушёл с вечеринки с разбитой губой, но с Чанбином, который первый прибежал на помощь и утащил Хвана от разборок. — У тебя совсем крыша едет? — злился он, когда они вдвоём зашли в туалет и Хван отчаянно пытался остановить кровь, споласкивая губы водой. — Ты серьёзно не знал, что у него есть муж? — Мне никто об этом не говорил! — обиженно сказал Хёнджин, всё ещё склоняясь над раковиной. — Даже если не знал, зачем вообще полез к нему целоваться?! — А тебе-то что? — спросил Хван и взглянул на Бина со злостью, но довольный его реакцией. — Он же тебя всегда бесил, а тут ты резко решил поцеловать его? — не унимался альфа. — Мне показалось, что он классно целуется, — спокойно ответил омега, снова склонившись над раковиной, — а я хотел, чтобы мой первый поцелуй был классным, — признался он, а Чанбин вдруг затих, нервно рыча.       Когда Хёнджин выпрямился и начал разглядывать свою рану в зеркале, альфа повернул его, заставляя взглянуть на себя. Он злился и не мог себя контролировать, он злился настолько, что Хван слышал его гневный рык, от которого мурашки бежали по коже.        Чанбин толкнул Хвана и прижал к стене, рассматривая его опухшую губу, и взглянул в глаза омеги: — Ты такой идиот, Хёнджин, — сказал он и неожиданно накрыл его губы своими, осторожно целуя их. Хвану показалось, что он сошёл уже с ума и ему всё это мерещится, но приятное чувство в животе говорило о реальности поцелуя. Чанбин целовал его нежно, но Хёнджину всё равно не хватало воздуха, он отвечал отчаянно, боясь вернутся в реальность, сильно зажмурившись. Чанбин осторожно провёл по ране языком, заставляя Хвана скулить. — Больно? — шёпотом спросил альфа, прерывая поцелуй, но Хван поддался вперёд, целуя губы Чанбина вновь, не обращая внимание на боль, которая становилась всё слаще от поцелуев и вкуса крови.        После этого поцелуя всё снова изменилось. Их тянуло друг к другу, словно магнитом, и каждый раз Чанбин произносил в поцелуй «Нам надо это прекратить» и, одурманенный запахом Хёнджина, целовал его снова и снова.       Они не переходили дальше, лишь страстно целуясь и обнимая друг друга. Хёнджина всё устраивало, он был рад даже этому. Чанбин скрывал их связь от окружающих, беспокоясь, что это дойдёт до Феликса, и перед парнями делал вид, что не замечает омегу, не желает снова прижать его к стене, заставляя скулить и вздыхать. Альфа просто потерял голову, а губы Хвана действовали как наркотик, которые хотелось попробовать ещё и ещё, с каждым разом увеличивая дозу, проникая языком, углубляя поцелуй до дрожи в ногах. Чанбин говорил себе, что это всё из-за того, что он давно не виделся с Феликсом и просто скучает по подобным ощущениям. И уверял свой внутренний голос, что это не измена, ведь он всегда будет любить только своего Ликса.       Альфа прерывал поцелуй и приходил в себя, когда Хван уверенно начинал переходить дальше поцелуев, прося большего, чего альфа не мог ему дать и это его будто отрезвляло… — Стой, стой, — говорил он в поцелуй, когда ловкие руки Хвана, скинув с него рубашку, касались крепкого тела. — Я не могу. Надо это прекратить. — Ну, пожалуйста, хён… — умоляюще просил Хёнджин, проводя руками по мышцам рук альфы, вызывая у того мурашки. — Хёнджин, — он нехотя отрывался от манящих губ омеги, которого прижимал к кровати, и начинал быстро одеваться, чтобы снова не отвлечься на омегу. — Ты милый, — говорил Хёнджин, наблюдая за ним, — и хороший, — добавил он. — К чему ты это? — спрашивал Чанбин, застёгивая последние пуговицы рубашки. — Хёнджин, я серьёзно, это было в последний раз, — говорил он. — Как скажешь, — устало отвечал омега, прекрасно понимая, что они снова встретятся вскоре, где-нибудь в кладовке, в туалете или в студии, когда все уйдут.       Чанбин всегда перед уходом говорил ему, что больше подобного не повторится, а потом сам же искал поводы вновь остаться с ним наедине. — Вы идёте? — спросил как-то Чан, заканчивая работу и собираясь домой. — Мне нужно ещё немного посидеть, уже почти заканчиваю, — произнёс Чанбин, делая вид, что полностью погружён в работу и вовсе не думает о мягких губах омеги, который сидел напротив, что-то печатая на ноутбуке и облизывая при этом губы будто специально. — Я подожду хёна, хочу показать ему свой предварительный текст, — сказал Хёнджин, не отрываясь от своей работы. — Хорошо, вам виднее. Не засиживайтесь, — ответил Чан, закрывая за собой дверь. — Что ты хотел показать? — тут же спросил Чанбин, как только шаги лидера отдалились и послышался звук закрытой двери в коридоре. — Я ещё не закончил, сейчас допишу и покажу, — ответил Хван, незаметно улыбаясь нетерпеливости альфы. Тот встал с места, потянулся и подошёл к омеге поближе, вставая за ним. — Давай быстрее, я уже закончил и хочу домой, — проговорил альфа, видя, что Хван действительно работает над текстом и не собирается обращать на него внимание. — Можешь идти, если хочешь, — немного обиженно произнёс омега, — завтра покажу лучше Чан-хёну, — добавил он, а Чанбин застыл на месте, но затем одним движением повернул кресло Хёнджина к себе, тот даже ойкнуть не успел.       Альфа взял омегу за подбородок, заставляя поднять голову на него, и взглянул в тёмные глаза. Чанбин нежно погладил подбородок большим пальцем, а затем и по губам, которые манили и сводили с ума. Хёнджин, наконец, встал с места и потянулся к альфе, обнимая его за шею и утопая в его жарких поцелуях.        Всё усугубилось, когда работа Хёнджина в студии закончилась и он просто готовился к записи альбома, время от времени навещая парней. Чанбин постоянно был раздражён и недоволен тем, что теперь они видятся реже. Он не понимал, что происходит, но ему были необходимы поцелуи с Хваном, словно глоток свежего воздуха. — Что опять не так? — устало спрашивал Чан, слушая споры Чанбина с Джисоном. — Объясни ему, что нам по концепту здесь не подойдет такой текст, — злясь, говорил Хан. — Он меня не слышит. — Это ты не слышишь, я же объяснял уже… — психовал Чанбин как никогда. — Бинни, тебе нужно взять отдых, — говорил ему Чан, когда они остались вдвоем в студии. — Слетаешь к Феликсу, отдохнёшь немного. По твоему поведению видно, что у тебя приближается гон. — Я не могу оставить вас в самый разгар работы. Да и Феликса не хочется отвлекать от учёбы, у него сейчас и так много экзаменов, — ответил Чанбин, понимая, что лидер как всегда прав. — Я пока поработаю в общежитии, по необходимости буду приходить к вам, — предложил он.       Он понимал, что животные инстинкты не дадут ему нормально работать, поэтому лучшим решением было отгородиться от всех, а самое главное — от Хёнджина, который уже начинал раздражать своим отсутствием.        Вечером Чанбин, весь погружённый в работу, отвлёкся на негромкий стук двери в свою комнату. Хёнджин зашёл осторожно, немного неуверенно поглядывая по сторонам. — Привет, — произнёс он, заходя внутрь. Чанбин с порога учуял его запах роз, который ощущался сильнее. — Привет, цыплёнок, — устало ответил альфа. Он весь день сидел над треком и не мог всё ещё его закончить. Ему хотелось немного отдохнуть и отвлечься, поэтому Со был только рад омеге. В те времена Хван перекрасил свои тёмные волосы в светлый блонд и напоминал альфе цыпленка. — Как ты? Всё хорошо? — заметил Хван усталый вид альфы. — У тебя? — ответил вопросом на вопрос Чанбин, всё ещё копаясь в ноутбуке и делая вид, что он очень занят, чтобы омега не подумал, что Со вообще-то нуждался в нём. — Ты что-то хотел спросить? Зачем пришёл? — Да, — неуверенно сказал Хван, прижимая к себе какие-то бумаги, — я хотел спросить насчёт моей партии, ты же её писал… — начал он и подошёл поближе, положив листочки на стол. Когда альфа обратил внимание на листы, Хван подвинул их к нему, указывая на строчки. — Вот, смотри, тут… — начал Хёнджин, а Чанбин не мог оторваться от его запястий, которые слишком приятно пахли, которых хотелось касаться, прижимать к кровати над головой Хвана, а самого омегу целовать, целовать и целовать, пока в лёгких не закончится воздух. — Ты ведь знаешь, твои партии всегда пишет Чан, — произнёс Чанбин, поднимая глаза на омегу. — Аа… — растерялся Хван, — да, что-то я забыл… — Ты ведь здесь не за этим, — подметил Чанбин, улыбаясь и наконец взяв его руки в свои. Он поднес их поближе к себе, вдыхая приятный аромат. — Вкусно пахнешь, — добавил альфа и поцеловал руки омеги, взглянув при этом на него и замечая, как тот весь задрожал от этих прикосновений.       Альфа поднялся и встал напротив омеги, чувствуя своё превосходство над ним. Хёнджин был готов подчиниться ему, стоит тому только захотеть. Это нравилось альфе больше всего. — Ты точно хотел спросить насчёт партии? — усмехнулся Чанбин, заправляя его светлые волосы за ухо. — Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь, — ответил Хван и взглянул на альфу. Чанбин в тот же миг притянул его к себе и накрыл желанные губы своими.        Они снова целовались страстно и горячо, изголодавшиеся по этим чувствам и ощущениям. Чанбин прижимал Хёнджина к кровати, навалившись всем весом, наслаждаясь его запахом, вздохами и негромкими стонами, когда тот переходил к его шее.        И всё же, как бы не хотелось Хвану, Чанбин не переходил черту, не позволял раздеть себя и касаться дальше. Каждый раз он злился и отталкивал Хвана, когда тот пытался залезть к нему под футболку. Чанбин реагировал на его прикосновения, но ему это не нравилось, и он останавливался, не позволяя омеге продолжать. — Пора это прекратить, — произнёс он и в этот раз, когда руки младшего спустились к паху альфы. — Чанбин, у меня скоро течка и… — начал Хёнджин, скуля под ним и снова вовлекая его в поцелуй. Альфа это знал, понял это по поведению омеги и запаху, который стал намного сильнее и приятнее. — Тогда тем более. Нам надо остановиться, — проговорил он, резко оторвавшись от Хвана и поднимаясь с кровати. — Я просто подумал, что ты мог бы… — начал Хёнджин, взглянув на него с мольбой на глазах. — Это не мои проблемы, — прервал его Чанбин безэмоционально и снова сел за свой стол, оставляя омегу на кровати. — Иди домой, — добавил он, повернувшись к нему. — Ты жесток со мной, — обиженно произнёс Хван, тоже поднимаясь и приводя в порядок свои волосы и футболку, которую альфа задрал, сам того не замечая. Чанбин отвернулся от него, стараясь не думать о бархатной коже Хвана. — Ты знаешь, почему. У меня есть омега, которого я люблю, — нервно сказал альфа. На самом деле, он хотел Хвана до потери пульса, он желал его тело и еле как себя сдерживал. Это пугало альфу и нервировало. — Ты его представляешь, когда целуешь меня? — спросил Хёнджин, злясь. — О нём думаешь, когда смотришь на меня с желанием? — Хёнджин, уходи, — Чанбин не желал об этом говорить. — Ты для меня всего лишь забава — ничего больше, — ответил он, стараясь не смотреть на реакцию омеги, зная, как задеть его, чтобы тот точно ушёл. — Вот как, значит? — спокойно спросил Хван, хотя голос дрожал от небольшой истерики. — Что ж, тогда давай действительно прекратим это, я уже устал быть всего лишь твоей игрушкой для развлечений, у меня тоже есть чувства, — проговорил он. — И, пожалуйста, больше не лезь ко мне со своими дурацкими поцелуями. Неси за это ответственность, — добавил омега и, взяв свои бумаги, ушёл, громко хлопнув дверью.       Чанбин тяжело вздохнул и опустил голову на поверхность стола, стараясь не думать об омеге, запах которого всё ещё витал в комнате, кружа голову альфы от желания.       Хёнджин перестал писать ему, не приходил в их студию и пропал на пару дней. Чанбин волновался, но думал, что это, возможно, из-за течки. Он успокаивал себя тем, что омега решил отлежаться дома вместо того, чтобы ходить среди альф, удручая их своим запахом. При мысли о его запахе живот альфы тянуло, и он старался отвлекать себя. Из-за гона, который стремительно приближался, всё вокруг раздражало парня, а запахи и мысли об омеге только сильнее усугубляли ситуацию. Но тот факт, что Хван в безопасности подальше от него и от других альф, немного успокаивал Чанбина, и он продолжал работать, делая вид, что не волнуется за младшего. — Что случилось? — спросил Чанбин.        Когда альфа пришёл в студию показать свой материал Чану, тот выглядел расстроенным и часто отвлекался на телефонные звонки. — Хёнджин расторг контракт с компанией и вообще пропал куда-то, — ответил старший устало. — Чего? — округлил глаза Джисон. — Но у нас скоро выход нового альбома, о чём он думает? — Не знаю, что-то тут всё странно, он не отвечает на звонки, — беспокойно сказал Чан, снова копаясь в телефоне. — Я схожу к нему домой, — рыча от злости, произнёс Чанбин, точно зная, где искать омегу. — Бинни, не торопись, стафф уже был там, он никому не открывает дверь, прося всех оставить его в покое. — Что происходит? Он там вообще в порядке? Может, ему помощь нужна? — волновался Хан. — Думаю, у него течка, нужно выждать немного, мы не можем ворваться к нему домой так просто, — ответил Чан. — Пусть он успокоится, а потом поговорим. Компания не хочет его потерять, и, пока не подписали его увольнение, у нас есть время.       Чанбин не стал слушать слова лидера и после работы сразу поехал к дому омеги, злясь на него и ругаясь всю дорогу.       Хёнджин выглядел истощённым и маленьким, когда после нескольких настойчивых стуков альфы, наконец, открыл ему дверь. Хван был в одном бархатном халате, только что вышедший из душа, поэтому запах его казался ещё более удручающим. — Что тебе нужно? — устало спросил он. — Я же просил оставить меня в покое. — Что ты задумал? — спросил альфа, стараясь игнорировать приятный запах омеги и его привлекательный вид. — Ничего, хочу оставить тебя в покое и себя тоже, — произнёс он. — Ты понимаешь, что подводишь нашу группу? — Это не мои проблемы, — повторил омега слова альфы, нагло посмотрев на него. — То есть, так ты решил поступить с нами? — А что мне мешает, ты ведь поступаешь со мной, как вздумается, — тоже злясь, сказал Хёнджин. — Уходи, Чанбин, я хочу всё это прекратить и единственный способ — это держаться от тебя подальше, — предупредил он, закрывая дверь, но альфа не дал ему этого сделать. Он успел удержать дверь и, силой открыв её, толкнул слегка ошарашенного омегу внутрь, сам зашёл, захлопнув дверью, и резким движением протянул к себе омегу.        Чанбин впился в губы Хвана, жадно целуя его и вдыхая приятный запах с наслаждением. Хёнджин сначала пытался вырваться из цепких рук, злясь и что-то бормоча, но когда альфа прижал его к стене, углубляя поцелуй, то омега, наконец, сдался, отдавая себя полностью своим чувствам и Чанбину. Тот целовал его, обжигая всё тело жаркими поцелуями, одним движением сняв с омеги его домашний халат. Он прикасался к его телу дрожащими руками, нежно касаясь его, на миг отвлекаясь от желанных губ и рассматривая хрупкое бархатное тело омеги. — Ты красивый и такой сладкий, — прошептал он, снова и снова оставляя свои поцелуи на белоснежной коже, заставляя омегу вздыхать и запрокидывать голову от удовольствия, когда он переходил поцелуями на шею. Хёнджин неуверенно начал снимать одежду с Чанбина, боясь прервать их страсть и нарваться на гнев альфы как обычно, но тот сам помог ему избавиться от тесной одежды и поволок его в спальню, не переставая целовать при этом.       Хёнджин всем телом чувствовал вес Чанбина, сгорая и дрожа от страсти и волнения. Тот целовал его так отчаянно, будто наркоман во время ломки, который нашёл себе желанную дозу. Хёнджин прижимался к нему, ощущая над собой сильные и упругие мышцы, проводя по широким плечам альфы рукой и зарываясь в его тёмных волосах. Тот целовал его шею, оставляя следы и небольшие укусы, спускаясь ниже к животу омеги, заставляя того вздыхать и стонать. Альфа немного отстранился, снова разглядывая хрупкое тело под собой и проводя по бархатной коже руками, будто не веря в реальность. — Ты такой красивый, — повторил он и взглянул в глаза Хенджина, который смущённо улыбнулся, уже мысленно ожидая, что Чанбин на этом остановится. Омега протянул его к себе, стараясь не думать об этом и снова почувствовав его влажные губы, начал успокаиваться, сгорая в своем наслаждении. Руки альфы блуждали по телу омеги, приятно касаясь его, заставляя хныкать младшего. Чанбин углубил поцелуй, когда Хван в очередной раз вздохнул и прижал его ещё ближе. Альфа кусал его губы, проводя по ранам языком и снова спускаясь ниже к нежной шее, кусая и его, сам вздыхая от желания и страсти.        Он заставил Хвана повернуться к нему спиной, проводя рукой по позвоночнику и целуя нежную кожу и каждый позвонок. Хёнджин застонал, он прижался к его паху, нетерпеливо прося большего и ощущая влажные поцелуи на спине. Чанбин спускался всё ниже и ниже, проводя языком по сладкой бархатистой коже, заставляя Хёнджина скулить и вздрагивать от приятных ощущений.       Альфе нравилось чувствительность Хвана, его сладкие стоны и нетерпеливость, когда тот сам отчаянно двигался всё быстрее, пытаясь принять Чанбина полностью и ощутить его всё глубже. Это сводило с ума альфу, и он, прижимая Хвана к кровати, увеличивал скорость и грубость с каждым толчком, плавно входя в податливое и влажное тело омеги, наслаждаясь его стонами и скулежом. Омега уже плакал сквозь громкие стоны, ощущая альфу всем телом и душой и чувствуя невообразимое приятное наслаждение, которое уносило его в астрал.        Чанбин ушёл рано утром, стараясь не разбудить мирно спящего омегу, и, когда Хёнджин проснулся, ему стало не по себе от ощущения одиночества, разбитости и брошенности. Всё его тело изнывало, свидетельствуя о прошлой ночи с Чанбином и подтверждая, что это не было очередным грязным сном омеги в период течки. Хёнджин пролежал всё утро без сил и желания как-то встать с кровати и продолжать своё никчёмное существование.       Но к обеду к нему домой неожиданно вернулся альфа с большими пакетами продуктов и ярким запахом сандала, который действовал на Хёнджина как серотонин, поднимая ему настроение. — Ты в порядке? — спросил Чанбин, снимая обувь и проходя на кухню с пакетами, и это выглядело так по-домашнему, что Хван улыбнулся этим мыслям, ощущая тепло на душе. — Ты здесь? — спросил он хриплым голосом, устало привстав на дрожащие руки. — Я купил нам еду, сейчас разогрею, тебе надо покушать, — послышался голос альфы с кухни.        Хёнджин не верил своим ушам, он боялся, что это окажется его сном, поэтому омега несильно себя ущипнул, пытаясь быстрее проснуться и не страдать потом от разочарования. Он не хотел верить в бессмысленную надежду, что отношение Чанбина после этой ночи изменилось к нему, но всё равно Хвану было приятно, что тот проявлял заботу. — Я сходил в компанию и взял отдых на пару дней, — продолжал альфа, шумя посудой на кухне. Чанбин не мог сейчас думать о чём-то, кроме Хёнджина, из-за своего гона, и парень не смог смотреть в глаза своих друзей, которые напоминали ему о Феликсе, мысли о котором заставляли сердце альфы залиться кровью и ненавидеть свои природные инстинкты.       Хван, наконец, встал на свои дрожащие ноги и зашагал в душ. — Ты справишься? — спросил Бин, заметив омегу, который выглядел слабым. — Конечно, — улыбнулся омега, всё ещё не веря в реальность происходящего.        Когда он вышел из душа, на кухне приятно пахло едой, и Хван только сейчас понял, что не ел нормально все эти дни мучительной течки. — Ты ведь вернёшься в компанию? — спросил Чанбин, когда они приступили к еде. — Так ты таким способом решил меня вернуть в компанию? — улыбнулся Хёнджин, накладывая себе мясо. — Нет, я… — неуверенно начал Бин и положил палочки на стол, уставившись на омегу, который сейчас выглядел намного лучше и счастливее, чем пару дней назад. Он только сейчас заметил, что на теле парня практически не было живого места, оно было покрыто засосами и укусами. Они кричали и напоминали Со об их грязной ночи. — Это немного странно, — произнёс альфа. — Что странно? — спросил Хёнджин, начиная есть и поглядывая на альфу. — То, что произошло… между нами, — ответил Бин, и Хван тоже перестал есть, положив палочки на стол. — Чанбин, я пойму, если ты решишь уйти после этого и перестанешь со мной вообще как-либо контактировать, — сказал Хёнджин. Он всё утро думал об этом и решил, что будет лучше уехать отсюда, ведь понимал, что альфа не откажется от своего омеги, а Хвану придётся в итоге страдать. — У меня только одна просьба: побудь со мной, пока не закончится моя течка, — жалобно попросил он. А Чанбин опустил взгляд, задумавшись. — Твоя течка, — начал он. — Твоя течка спровоцировала мой гон или мой гон спровоцировал твою течку? Или это обычное совпадение? — спросил он, снова взглянув на омегу. — Я чувствовал приближение твоего гона, но ты, кажется, подавлял их какими-то лекарствами, — ответил Хван. — Из-за этого мне более-менее легче было переносить течку до сегодняшнего дня, — добавил он. — Не знаю, но в этот раз было сложнее, может, это связано с тем, что происходило между нами в последнее время? — На этот раз я не принимал ничего, — произнёс альфа, — они почти перестали действовать, — Чанбин начал нервно вертеть в руках палочки для еды. — Вот оно что, — проговорил Хёнджин, опустив взгляд. — Значит, каждый раз мой гон становился причиной твоей течки? — спросил Чанбин. — Ты ведь понимаешь, что такое бывает между альфой и омегой, только если они предназначены друг другу. — продолжил он и вдруг с хрустом сломал палочки. Хван пожал плечами и вновь принялся за еду, стараясь не думать об этом, ведь и так знал, что Чанбин его истинный, хоть и тот не хотел принимать этого.       Они пообедали в тишине, каждый погружённый в свои мысли, слышался лишь стук посуды и тиканье настенных часов. — Что ты собираешься делать? — спросил альфа, когда они закончили с едой. — Хочу уехать отсюда, — тихо ответил Хёнджин, обнимая себя за плечи и смотря в окно. На улице, кажется, начинался дождь, и, хоть дома было тепло, он почему-то чувствовал прохладу дождя всем телом. — Думаешь, это хорошая идея? Вот так бросить всё, когда наша группа только-только начала делать первые успехи? — Чанбин убрал посуду и сел напротив него, снова взглянув с беспокойством. Он не знал, что происходит, обвиняя во всём этом свои инстинкты, но, тем не менее, ему хотелось защитить Хёнджина, позаботиться о нём и не дать ему сломать свою карьеру. — А что ты предлагаешь? — спросил Хван. Он снова почувствовал лёгкую боль внизу и смазку, которая начинала стекать по коже. Его организм слишком остро реагировал на присутствие Чанбина. — Я не отпущу тебя, — произнёс вдруг Чанбин, на что Хёнджин усмехнулся. — Запрёшь меня в собственном доме и запретишь выходить? — Я, как альфа, не разрешаю тебе уезжать, — он строго взглянул на омегу, а тот всё ещё улыбался, не воспринимая слова альфы всерьёз. — Я не твоя омега, чтобы ты командовал мной, — сказал он, хотя всем телом чувствовал, что не сможет пойти против слов альфы. — И вообще, знаешь, — Хёнджин встал из-за стола на ватные ноги, — я передумал насчёт своей просьбы, ты можешь уйти. Лучше прямо сейчас, — проговорил он, чувствуя, что течка вновь начинается. Он не хотел усугублять ситуацию с Чанбином, не хотел быть причиной его проблем. Самым верным решением было уехать как можно дальше, и лучше бы он это сделал ещё вчера, пока они не успели совершить ошибку. — Хёнджин, — прорычал Чанбин, тоже вставая. Альфе явно не нравилось, что его слова не воспринимают. — Уходи, пожалуйста. Напряжение между ними снова нарастало. Чанбин чувствовал запах роз, который кружил голову и опьянял. Он подошёл к омеге, который не смел сдвинуться с места, чувствуя его недовольство и злость. — Позволь мне помочь тебе, — почти шёпотом сказал альфа, вдыхая запах Хёнджина и кладя руки на его талию. Он нюхал его с желанием, проводя носом от волос к шее. — Чанбин, — произнёс Хван, с силой отталкивая альфу. — Уходи, пока можно. Я не смогу потом тебя отпустить, — с мольбой в голосе сказал он и отвернулся, чтобы уйти.       Но альфа, тихо рыча, схватил его за запястье, резко притянул к себе, целуя омегу в пухлые губы. Хёнджин не мог противиться родному запаху и тут же начал отвечать, обнимая Чанбина за шею. Его здравый рассудок кричал, что нужно остановиться, но было уже поздно. Омега уже познал сладость этих губ и не мог от них так просто отказаться, а запах сандала одурманивал мозг похотью, и он застонал, когда почувствовал руки альфы, сжавшие его задницу. Чанбин поднял его и усадил на стол, углубляя поцелуй и тяжело вздыхая от желания.       На этот раз они занялись сексом на кухне, пачкая стол и пол смазкой. Хёнджин стонал громче обычного, пытаясь заглушить голос разума и принимая Чанбина полностью, позволяя ему кончить в себя.       После альфа на руках отнёс омегу в душ. Они стояли под струями воды, не переставая целоваться и ласкать друг друга. Вода унесла их следы любви, вздохи и стоны с собой, смыв всё до последней капли.       Чанбин накрыл Хвана одеялом, положив подушки так, чтобы тому было удобно, создав для него гнёздышко, и сам улёгся рядом, обнимая его. — Как себя чувствуешь? — спросил он, замечая усталый вид омеги. — Хорошо, — ответил Хван, хотя чувствовал беспокойство из-за своих мыслей. — Хочу тебя поцеловать, — сказал он, сам того не ожидая. — Вдоволь не насладился ещё? — улыбаясь, спросил Чанбин. — Мне всегда будет недостаточно тебя, — ответил он, чувствуя влажные губы на щеках и прижимаясь ближе к альфе.       Чанбин жил у него почти неделю, заботясь и ухаживая за омегой. Они занимались сексом почти каждый день, пока течка омеги не прекратилась, но бывали дни, когда они просто лежали, нежась друг с другом, смеясь и разговаривая о разном. Хёнджин понимал, что всё это происходило из-за инстинктов и после гона альфы и его течки они снова вернутся в реальность, где их как пары не было. Где Чанбин не любил его и не ухаживал за ним так трепетно и осторожно, где не говорил ему этих ласковых слов каждое утро, где не обнимал его с такой нежностью и не целовал его с таким желанием. — Я уеду, когда всё это закончится, — проговорил Хёнджин. Они, уставшие после очередного секса, лежали напротив друг друга, приводя дыхание в норму. — Не уезжай, — произнёс Чанбин, повернувшись и взглянув в глаза омеги, который устало улыбнулся ему. — Ты не откажешься от Феликса, — сказал он, а сердце Чанбина тревожно забилось, напоминая ему о его предательстве. — Нет, — ответил альфа, — он — мой омега, я не могу так с ним поступить. Знаю, я уже виноват перед ним, но… я люблю его, — ответил он, вызывая нервную улыбку на лице Хвана. — Поэтому будет лучше, если я уеду.       Хёнджин устало повернулся на спину, ощущая приятную боль в заднице и небольшое изнеможение, закрывая глаза. Он постарался успокоить тревожное сердце. — Хёнджин, — окликнул его Со. — М-м? — Не уезжай, — снова повторил альфа. — Мы что-нибудь придумаем. — Что именно? Будешь жить двойную жизнь? — усмехнулся Хван. — Нет, но… Возможно, мы справимся с этим, мы что-нибудь придумаем и… — Я не знаю, что тут можно ещё придумать? — Хёнджин снова повернулся к альфе и посмотрел на него с болью в глазах. — Что ты будешь делать, когда твой омега вернётся? Уйдешь к нему, а во время гона будешь искать меня? — Нет, послушай, — злился Чанбин. Его раздражало, что он не может контролировать ситуацию и всё шло наперекосяк. — Я буду с тобой столько, сколько этого потребуется. Феликсу ещё два года учиться. За это время мы с тобой научимся контролировать свои инстинкты и, возможно, у нас получится не реагировать на них вообще. — проговорил он, приподнявшись на локти. — Ты эгоист, Чанбин. — разозлился Хван. — Думаешь, дело только в инстинктах? — Нет, я имею в виду… — Я не смогу с этим так просто справиться, у меня есть чувства к тебе, как ты не понимаешь! — злость потихоньку перешла в небольшую истерику, и омега начал плакать от безысходности.        Чанбин обнял его, нежно поглаживая по спине и говоря какие-то слова утешения, но Хван не реагировал на них. Тогда альфа начал целовать его нежно и трепетно, и это, наконец, подействовало. Омега начал хныкать и прижиматься к альфе, чувствуя его приятный запах и присутствие рядом. — Прости меня, — говорил почти шёпотом Со. — Ты красивый, даже когда плачешь, — улыбнулся он, вытирая слёзы с лица омеги, а тот потянулся к нему за очередным поцелуем.       Хёнджин привык к Чанбину за этот короткий промежуток времени, что они провели вдвоём. Альфа иногда уходил в студию, а вечером всё равно возвращался, даря горячие поцелуи и чувственный секс, во время которого Хван, лёжа под Чанбином с раздвинутыми ногами, отдаваясь ему полностью, иногда плакал навзрыд. Потому что понимал, что это не навсегда, потому что он никогда не будет принадлежать Чанбину, который руководствовался только животными инстинктами и, кроме желания, ничего к нему не чувствовал. Омега нужен был ему только для того, чтобы удовлетворить свои потребности. — Прости, прости, цыплёнок, — говорил он, испугавшись слёз Хвана. — Тебе больно? — Нет, всё хорошо… Просто поцелуй меня, — отвечал ему Хёнджин, каждый раз целуя альфу, как в последний.        Чанбин же каждый раз ненавидел себя, понимая, что поступает ужасно, как по отношению к Феликсу, так и к Хёнджину. Но парень не мог противиться своим инстинктам, которые сами каждый вечер приводили его к дому Хвана. Он не мог отказаться от этих губ, сколько бы ни старался. Он не мог так легко отказаться от чувствительности Хвана, которая сводила с ума, от его стонов и покорности. Иногда Чанбин просыпался посреди ночи в объятиях спящего омеги и любовался его красотой и губами, которые так нравились альфе. Он старался в такие моменты не думать о Феликсе, мысли о котором отдавались болью на душе. — Я люблю тебя, — произнёс однажды Хёнджин, дрожа и прижимаясь к альфе, когда Чанбин заставил его достигнуть пика и кончить, громко застонав и выгибаясь в спине. — Ты такой красивый, — только и ответил ему альфа, заправляя его пряди влажных волос за ухо.

***

— Останься, — снова и снова повторял альфа. — Я прошу тебя не как альфа, а как коллега, который видит твой потенциал, как музыкант, который хочет с тобой сотрудничать в дальнейшем, и как друг, — умолял он, заглядывая в глаза омеги.       Они стояли у двери, чтобы попрощаться. Гон альфы прошёл так же, как и течка омеги, поэтому Чанбин решил, что им стоит заканчивать с этим. До следующего раза. Но Хван уже купил билеты и собирался улететь в Японию, чтобы начать там всё с начала. — Я не знаю… — ответил Хван, обняв себя. — Я не справлюсь с этим, — добавил он, указывая на него и себя. — Мы справимся, — ответил Чанбин умоляюще, заставляя сердце омеги трепетать. — Поверь мне, нам просто нужно время. Ты не должен ставить точку на своей карьере только из-за такого как я. — Из-за такого как ты? — усмехнулся Хван. — Я готов умереть за тебя, не то, что потерять карьеру, — отчаянно произнёс он, вызывая тяжелый вздох альфы. — Не говори так, ты достоин большего… — Ты и есть это большее, — ответил Хван, обнимая альфу. — Мы обязательно справимся, цыплёнок, — повторял альфа, словно мантру.        После того, как Чанбин ушёл, Хван ещё долго думал о его словах. И, как бы ему ни хотелось, он не мог пойти против альфы. Своего альфы. Хёнджин понимал, что у того есть Феликс, который ни о чём не подозревал. Хван понимал, что Чанбин никогда не будет принадлежать ему, но и жить без него он не мог. Уже не мог, когда познал счастье его присутствия, его поцелуев и заботы. Поразмыслив немного, омега понял, что уже скучает по Чанбину и его запаху. И Хван решил, что, возможно, тот прав. Возможно, они справятся, лишь бы альфа был рядом, хотя бы иногда, хотя бы во время течки. А со временем, может, и Чанбин сам поймет, что ему лучше с Хваном и сможет отказаться от Феликса, признаться ему во всем. Ещё два года. За это время может многое измениться, думал Хёнджин. За это время, возможно, Чанбин полюбит его по-настоящему.        Эти мысли заставили Хвана развернуться назад, когда он уже был в аэропорту. И Хёнджин понял, что сделал правильный выбор, когда вернулся в компанию, подписав заново договор, зашёл в студию три-рачи, где альфы встретили его с улыбкой и радостью, с облегчением выдохнув. Хёнджин взглянул на Чанбина и, увидев его улыбку и гордость в искрящихся глазах, сам почувствовал облегчение и лёгкость на душе, будто избавился от тяжелого груза. Наверное, так действовал на него альфа. Его альфа, которому он принадлежал на самом деле, что бы тот не говорил.        Дни тянулись один за другим, проходили месяцы. Хёнджин снова работал с парнями, и у них выходили альбомы, — один успешнее другого, — принося всё больше и больше известности и работы.       Чанбин с Хёнджином сблизились за это время ещё сильнее, хоть и старались держать дистанцию и сначала не занимались любовью, пока этого не требовали инстинкты. Это разбивало сердце Хвану, но потом из-за работы и загруженного графика не оставалось сил думать об этом. А со временем они начали спать и проводить время вместе, даже когда не было периода гона с течкой. Их отношения стали очень удобными для обоих: когда возникала необходимость удовлетворить свои потребности, они всегда были друг у друга и не нужно было тратить время на поиски сомнительного партнёра.       А иногда во время тура, когда им приходилось сталкиваться с инстинктами, они всю себя отдавали на сцене, а ночью лениво, затягивая удовольствие, или грубо и жёстко занимались любовью, окутывая друг друга запахами и наслаждением. По этой причине альфа с омегой всегда делили один номер в поездках. Им было комфортно друг с другом, и за два года действительно многое изменилось. Кроме отношения Чанбина к Феликсу. — Феликс приедет на следующей неделе, — произнёс Чанбин, когда Хёнджин предложил ему приехать к нему на выходные, чтобы немного отвлечься от работы. — А-а, — только и смог произнести омега.       За это время они очень редко говорили о Феликсе, что Хван немного забыл о его существовании, живя в собственном мире, где было всё хорошо. — Джинни, я знаю, — грустно сказал Чанбин, видя его замешательство. — Я обещал, что мы что-нибудь придумаем… Но… — Но мы ничего не придумали, — за него ответил Хван. — Думаю, с этого дня нам не стоит больше видеться, — проговорил альфа слова, которые больше всего боялся услышать омега. — Так резко? — Другого выхода я не вижу. — Ты… — неуверенно начал Хван, — скажи честно, Бинни, — он взглянул ему в глаза. — Ты любишь его? — спросил с надеждой на отрицательный ответ. — Хёнджин, ты и так знаешь ответ на этот вопрос, — альфа отвёл взгляд в сторону, делая вид, будто ищет свой телефон. — Просто скажи мне это вслух, — отчаянно попросил Хёнджин. — Ну, как дела, жених? — в комнату, где были альфа с омегой, неожиданно зашёл Джисон. — Подготовка к свадьбе идете полным ходом? — Да-да, — растерявшись, ответил Чанбин. — Все нервы уже потратил на это, — улыбнулся он Джисону. — Что? — Хёнджин в недоумении посмотрел на альф. — Свадьба? — Да, наш Чанбини позвал Феликса замуж, — Джисон похлопал того по спине, улыбаясь. — Подожди, ты не знал? — удивился Хан. А Хёнджин растерянно взглянул на Бина. — Я сделал предложение Феликсу ещё в начале месяца, когда ездил на выходных домой… — произнёс Чанбин, оправдываясь. — А-а-а… — всё ещё недоумевал Хёнджин, вспоминая их горячую ночь после приезда Чанбина из его родного города. — То есть, ты… — его голос задрожал от осознания того, что альфа сначала сделал предложение Феликсу, а потом спокойно отодрал его почти в тот же день. Хёнджина затошнило. — Цыплё…- чуть не вырвалось у Чанбина, когда он заметил замешательство омеги, — …Джинни — быстро поправился он, прокашлявшись. — Всё хорошо? Ты чего так побледнел? — Джисон удивлённо взглянул на Хвана. — Принести воды? — Просто что-то голова закружилась, — произнёс омега, расстроившись из-за вдруг нахлынувших новостей. — Принеси ему воды, — приказал быстро Чанбин. — Садись, Хёнджин, — он повёл Хвана к дивану и, когда Джисон наконец-то вышел, взглянул тому в глаза виновато. — Прости меня, — тихо сказал он. — Я не знал, как сказать тебе…. — Да, конечно, — понимающе ответил Хёнджин. — Как говорить о таком, особенно после того, как трахал меня в ту ночь до самого утра, — усмехнулся он. — Прекрати, Хёнджин, — произнёс нервно альфа. — Ты ведь знал, что так будет. — Точно, — улыбнулся Хван и нервно кивнул, стараясь сдерживать свои слёзы. — Я сам виноват, что ожидал от тебя решительности… — омега посмотрел на Чанбина со злостью. Тот тоже начал психовать. В комнату вернулся Хан со стаканом воды. — Вот, держи. — Спасибо, — Хёнджин отпил немного воды, стараясь успокоиться. — Ты в порядке, Джинни? — мягко спросил Джисон, а для Хвана это как будто стало последней каплей, и он вдруг начал реветь, отпуская всё напряжение и уронив стакан на пол. — Эй, эй, ты чего? — Джисон в панике опустился на корточки, старясь взглянуть на Хвана, но тот закрыл лицо руками, пытаясь скрыть свои слёзы. — Всё хорошо? Хёнджин? — Хан положил руку на его плечо, погладив, и посмотрел в панике на Чанбина, который был зол и растерян одновременно. — Ты что, расстроился из-за свадьбы? — удивляясь, спросил Джисон. — Ну-ну, ты чего? — альфа погладил его снова, стараясь успокоить. — Нет, я просто… — шмыгая носом, начал Хёнджин, — …день выдался нелёгким, — добавил он сквозь истерику. — Да, бывает такое, понимаю, — Джисон продолжал гладить его. — Извини. Я очень рад за тебя, Чанбин, — Хёнджин улыбнулся как можно искренне. — Семья — это хорошо… — добавил он, вытирая слёзы. Чанбин стоял неподвижно, наблюдая за друзьями и чувствуя ужасную вину. — Не пугай так больше, — Джисон поднял с пола стакан, который уронил омега, когда тот более-менее успокоился. — Может, принести тебе еще воды? — Нет, спасибо, — Хван продолжал вытирать солёные капельки, которые предательски скатывались по щекам вновь. — Я почти успокоился… — Тебе всё равно надо ещё попить, а то голова будет болеть, — произнёс Хан. — Минхо тоже был таким эмоциональным, когда был в положении, ревел из-за всего, что движется рядом, постоянно приходилось носить с собой воду, чтобы успокоить и чтобы потом у него не болела голова, — вдруг вспомнил он, крутя в руках стакан. — Подожди? — Хан резко взглянул на омегу. — А ты случайно не… — неуверенно начал он, — ну … не беременный тут?       Чанбин тоже поднял голову, взглянув на Хёнджина и встретившись с ним взглядом. — Хан, по-твоему, все, кто эмоционален — беременны? — нервно спросил он. — Нет, ну я просто предположил, — ответил он растерянно. — Извини, если как-то задел тебя, — сказал альфа Хвану. — Ничего, это меня не задело, — ответил тот. — Мне стоит провериться, может быть, ты прав, я с утра плохо себя чувствую и тошнит, — вдруг произнёс он, ловя на себе тревожный взгляд Чанбина. — Ну вот, видишь, — ответил Хан альфе. — Я принесу тебе ещё воды, — Джисон снова вышел. — Что ты несешь? — злясь, спросил Чанбин. — А что? Ты испугался? — усмехнулся омега, взглянув на него. — Думаешь, этого не может произойти? Сколько раз мы не предохранялись? — Хёнджин, прекрати… — Не бойся, в любом случае я бы избавился от ребенка, — Хван встал с дивана, направляясь в сторону выхода. — Я бы не хотел, чтобы он напоминал мне о том, что я был для кого-то просто забавой… — добавил он, прежде чем исчезнуть за дверью.

***

       Чанбин с Феликсом отыграли свадьбу, даже Хвана пригласили. Он сжег приглашение, истерично смеясь и заливаясь слезами снова и снова. Мир слишком был несправедлив с ним, отнимая всё, что ему дорого. Он был одинок, ни друзей, ни знакомых, которым омега мог бы поплакаться или хотя бы выговориться. Поэтому, парень продолжал сидеть у себя дома в гордом одиночестве и выпивая алкоголь литрами, чтобы хоть как-то унять душевную боль. Дни проходили один за другим, а Хенджин, так и не смог прийти в себя, пропуская работу и игнорируя многочисленные звонки от Чана. — Да что с тобой происходит? — ошеломленно спросил Джисон, когда Хенджин позволил ему зайти к нему в квартиру — Мы волнуемся, может хочешь поговорить? — беспокойно спросил он, видя пустой взгляд омеги. — Меня бросил мой любимый человек, — произнес безэмоционально Хван — Я был для него был лишь забавой. — Какой урод мог сказать такое? — разозлился Хан, — Скажи нам, кто это, мы его с парнями в один миг на место поставим! У тебя под рукой три альфы, только скажи, мы всё ради тебя! — Вы его не знаете, — улыбнулся устало Хенджин словам альфы — И он уже не здесь, уехал, оставив меня одного — соврал он, чтобы не было лишних вопросов. — Ты из-за него так убиваешься? — беспокойно спросил Джисон- Послушай, человек, который посмел сказать тебе эти ужасные слова, точно не достоин ни одной твоей слезинки, Хенджин- Джисон погладил его за спину, тот положил голову ему на плечо, пытаясь успокоиться. Они сидели на кухне у Хвана, где была гора мусора из-под бутылок. — Но я люблю его, и кажется, всегда буду любить, — произнес Хван тихо. — Любовь… она иногда дарит крылья и позволяет взлетать до небес… но порой…заставляет гореть в огне отчаяния и боли… — Философ из тебя так себе — произнес Хенджин, шмыгая, на что Хан тихо посмеялся. — Знаешь, иногда любовь приносит боль. Но мне кажется, за болью, нас ждет лучшая награда, нужно только перетерпеть страдания и не дать им нас уничтожить… — продолжил альфа. — Думаешь? — Да. Думаю, это своего рода испытание. И я уверен, ты еще встретишь свою истинную любовь — Хан обнял Хенджина. — Что если он и был моим истинным? Нас так тянуло друг другу, какая-то необъяснимая связь. И я ведь знаю, что он любит меня, чувствую это всеми клетками тела. Разве это не истинная любовь? — Если это так, то просто подожди. Время всё покажет. Может он вернется к тебе и признает свою ошибку? Может он сказал тебе эти слова не со зла, а просто чтобы ты не удерживал его, чтобы просто отпустил, чтобы тебе было легче его забыть… — Не знаю — вздохнул Хенджин, утыкаясь носом в плечо Хана и чувствуя запах его омеги. — Тебе с Минхо тоже пришлось пройти через испытания? — спросил он, вспомнив красивого омегу. — Конечно — усмехнулся Хан, — С ним, каждый день это новое испытание — Но он так тебя любит, — произнес Хенджин, вспоминая взгляд Минхо, когда однажды тот пришел к Джисону на работу. Хван тогда наблюдал за ними издалека, не смея попадаться на глаза омеги, после случая с поцелуем. — И я его тоже. Люблю его, даже когда он в плохом настроении, злиться или ворчит, — улыбнулся Хан. — Повезло вам… — произнес Хенджин, отстраняясь от друга. — Это мне повезло с ним, — тепло улыбнулся альфа- Тебе тоже повезет, обязательно — ответил Джисон, похлопывая его по спине — Давай, возьми себя в руки — добавил он ободряюще, — И возвращайся к нам, мы все там тебя заждались. Без тебя совсем скучно в студии, все только о работе и говорят. Не с кем посмеяться, обсудить сплетни — улыбнулся Джисон, засавляя Хвана улыбнуться тоже, — Особенно Чанбин — вдруг произнес альфа, — Ходит весь такой поникший и молчит постоянно. — Витает в облаках, наверное — еле улыбнулся Хван, стараясь скрыть свое беспокойство — Думает о своем…муже… — Не похоже, — задумчиво ответил Джисон, — Его, как будто, подменили, и с текстами у него ничего не ладиться. Сегодня с Чаном останутся допоздна из-за этого. Чан хен злится и говорит, что тот наоборот вдохновленный переменами в жизни, должен писать не отрываясь, а он все продолжает сидеть уткнувшись в одну точку. — Ему нужно отдохнуть и отвлечься, такое с ним бывает, когда он перегружает себя мыслями — вырвалось у Хвана.Он слишком хорошо знает альфу. — Вот видишь, ты уже и решение нашел для нашей проблемы, а мы с Чаном всё гадали, что с ним делать — радостно произнес Джисон.       Еще немного поболтав о разном, успокоив Хвана, Джисон уехал домой. Хенджин понял, что Чанбин в таком же разбитом состоянии, как он сам. Неудевительно, ведь они чувствовали друг друга и что бы альфа не говорил, были истинными. Поняв, что Со нуждается в нем, как никогда, Хенджин решил, что поедет в студию сегодня же. Он долго приводил себя в порядок, пытаясь смыть следы от страданий и только к вечеру поехал на работу, встретив у входа загруженного Чана. — Ого, какие люди, — произнес он увидев Хенджина. — Извини меня, что так долго отсутствовал — быстро произнес омега. — Я смотрю, Джисон, сегодня навестил тебя, — улыбнулся лидер. — Да, я приехал поработать… — Приходи завтра — улыбнулся Чан, — Сегодня мы всё, выжили из себя всё что смогли -устало добавил он. — Хан говорил, что вы будете допоздна… — Если мы задержимся еще хоть на минуту, боюсь, разругаемся с Бинни и развалим группу — нервно усмехнулся Чан — Ему удалось вывести меня из себя за пару часов, а ты знаешь, как я стараюсь быть спокойным и понимающим. — Вот оно как -понимающе кивнул Хван, — Он уехал? — Возможно. Мы с ним не пересекались. Я решил пока не трогать его — ответил лидер.       Они попрощались и Хенджин с надеждой в сердце побежал внутрь здания, где была их студия. Лифт после оканчания рабочего дня не работали и Хвану пришлось бежать по лестнице до шестого этажа, молясь, чтобы Бинни не ушел с другой стороны и они не разминулись.       Дверь в студию была приоткрыта и Хенджин с бешенно бьющемся сердцем и отдышкой зашел внутрь. Чанбин сидел на своем месте, опустив голову у ноутбука. Хенджин почувствовал его запах сандала, немного перемешанный с запахом апельсинов, от чего парня немного затошнило. Еще пару секунд и альфа тоже учуял его запах с удивлением поднимая голову и взглянув в сторону двери. Хенджин стоял у порога, тепло улыбаясь ему. Он скучал, слишком сильно скучал, чтобы сейчас начать какие-то споры, разборки и выяснения отношений. -Хенджин? — произнес Чанбин удивленно, будто не веря своим глазам. И омега уже побежал бы к нему в объятия, целуя его и наконец вдыхая родной запах. Но блестящее кольцо на безымянном пальце альфы, вдруг резко остановил все порывы Хвана. — Привет, — ответил он, пытаясь успокоить сбившиеся дыхание и переизбыток чувств. — Ты как? Ты в порядке? — альфа резко встал с места и подошел к нему положив руки на плечи Хвана и рассматривая его с ног до головы. — Да, — улыбнулся омега, — Ты как? Как Феликс? — Хенджин взглянул в глаза Чанбина, которые были полны отчаяния и что-то словно поменялось в нем, когда он услышал имя мужа. — Хорошо, всё хорошо — ответил он, немного замявшись и убрал руки с плеч омеги. — Остаешься допоздна? — поинтересовался Хенджин. — Я уже собирался домой, но если ты здесь, могу составить компанию — ответил альфа. — Хорошо, у меня как раз есть, что тебе показать — улыбнулся Хван, садясь за свой стол и открывая ноутбук.       Они поработали вместе до глубокой ночи. Хенджин показывал свои наброски, тексты и треки для своего сольного проекта, которые он недавно писал в пьяном состоянии и понимал, что они все требуют доработки. Чанбин с радостью согласился помочь, слушая идеи и мысли младшего. Они поговорили на отвлеченные темы, смеясь и вспоминая некоторые смешные случаи. А потом Хвана начало клонить в сон и омега сам не заметил, как заснул, уткнувшись на плечо альфы. Чанбин осторожно перенес его на диван, который стоял в конце комнаты, в случае если, кто-то решит остаться на ночь в студии, что бывало очень часто, во время подготовки альбома. Альфа накрыл одеялом омегу, а сам обратно сел за ноутбук Хенджина, дорабатывая его песни, а потом накидав наброски для своих текстов.       Так они потихоньку вернулись к работе, радуя Чана своими работами и продуктивностью. Отношения между Хенджином и Чанбином трудно было назвать прежними, они старались держать дистанцию, но всё еще уважали друг друга и пытались помочь и поддерживать, когда возникала необходимость. Они по прежнему подшучивали друг над другом, но делали это осторожно, боясь перейти черту.       Выходные Хенджину было непривычно просыпаться одному, без альфы, который в последнее время часто проводил у него выходные. Поэтому, чтобы хоть как-то отвлечься он пошел на работу, встретившись там сонным Чаном, который уже несколько дней нормально не спал. Они вместе посидели над предварительным трек листом, который нужно было уже отправить до завтра.        Работы было много и это позволило омеге отвлечься от своих мыслей, но потом к вечеру позвонил Чанбин о чем-то прося Чана, а тот вспомнив сквозь сон про его файл, начал требовать его от Хвана.Когда Хенджин ответил на звонок альфы, он через телефон почувствовал его напряжение и почему-то подумал, что возможно он с Чаном прервали что-то важное для него. Ревность Хенджина начала потихоньку давать о себе знать и он из вредности сделал вид, что понятия не имеет о каком файле идет речь, хотя помнил, что альфа загружал его на ноутбук омеги. Чан сонный уехал домой, извинившись перед омегой и сказав, что с утра сам все отправит. А Хван снова начал названивать Чанбину, потому что сердцем чувствовал, что у тех еще не было брачной ночти. Через пару часов Чанбин сам приехал к нему с флешкой на руках. — Хенджин, ну ты конечно, умеешь наводить суету — произнес он, заходя в комнату, а омега первым делом почувствовал яркий аромат апельсинов, что совсем его не радовал. — Извини, я тебя отвлек от важных дел? — спросил он, ища намек на раздражение, во взгляде альфы, но тот был спокоен. — Нет, я собирался выспаться в единственный выходной — ответил он. — Извини, но тут правда нет твоего файла, — соврал он, а Чанбин даже не стал проверять, закидывая всё заново на ноутбук Чана. — Всё? Поехали домой, — произнес спокойно альфа в привычной манере, а сердце омеги пропустил удар. — Ну, в смысле, — произнес Чанбин растерявшись, — Я отвезу тебя домой, а сам поеду к себе. — Я понял — улыбнулся Хван, радуясь хотя бы такой небольшой возможности побыть с альфой. — Они ехали медленно, обсуждая что-то и не обращая внимания на время. Ночной город был погружен в умиротворение и сон. Уже почти расцветало, поэтому вокруг было практически тихо, только где-то слышался шум машин и метро. — Не хочешь зайти? — вдруг спросил Хван, когда они уже подъехали к его дому, не желая отпускать альфу. — Мне нужно ехать — произнес Чанбин виновато, не решаясь смотреть омеге в глаза. — Ну ладно, увидимся — спокойно произнес Хван и быстро приблизившись, чмокнул в губы альфу, — спасибо что подвез — добавил он и пулей вылетел из машины, стараясь не смотреть на реакцию Чанбина, и схватившись за свое сердце, которое вырывалось из груди, как у влюбленной школьницы, которая впервые поцеловала своего возлюбленного. Позже Хенджину пришло сообщение от Чанбина. Чанбини: Не делай так больше

Вы:

Извини

Я по привычке

       Они не вспоминали этот случай после этого и погруженные в работу головой обсуждали в основном только рабочие вопросы. Но Хенджин время от времени ловил на себе взгляд Чанбина, наполненный тоской и нежностью, хоть и старался не обращать на него внимание, это грело омеге сердце и заставляло приходить на работу с воодушевлением.        Хенджин иногда забывал о существовании Феликса, ведь альфа практически ночевал в студии и Хван не испытывал постороннего запаха апельсинов и чувства ревности. Пока Феликс в один из самых загруженных дней у парней, не позвонил вдруг Чанбину и не попросил приехать его, невзирая на то что отвлекает мужа от работы. Хвана это взбесило и он даже понадеялся, что Чан не отпустит альфу в разгар их записи, но тот отнесся с пониманием, несмотря на то что Со второпях ушел, даже не предупредив его толком.       Альфы не было уже час, Хван засекал время и нервничал постоянно, думая о них и не находя себе места. Ему было душно и неприятно. Могло произойти всё что угодно, Феликс мог вызвать мужа из-за того, что ему стало плохо или дома что нибудь могло произойти или ещё что, но Хенджин понимал, в чем дело. Чувствовал это всем нутром и уже ощущал запах омеги, представляя, как Чанбин его сейчас нежно целует прижимая к кровати и пытаясь помочь с течкой. — Хенджин, соберись, — произнес ему лидер, когда они снова перезаписывали его вокал, который никак не удовлетворял Чана, — Ты можешь лучше, я знаю- подбадривал он его.       Хван не мог сконцентрироваться и это сказывалось на его работе. Ему не хватало воздуха и чем больше омега думал о молодоженах, тем сильнее задыхался. — Мы можем прерваться на пару минут? — спросил он вдруг, расстегивая верхние пуговицы своей рубашки, чтобы дышать было легче. — Что не так? Тебе плохо? — Хочу немного подышать воздухом — ответил он и вышел из душной студии, как только Чан кивнул ему в знак согласия и позвал Джисона, пока попробовать записать его партии.        Хенджин выбежал на улицу, глотая воздух и стараясь отдышаться. Он весь горел внутри и не мог никак успокоить бешеное биение сердце, которое будто пыталось вырваться из его груди, изнывая и не вынося эту боль. Парень опустился на землю и сел на холодную лестницу, прижимаясь к перилам. Жизнь была несправедлива с ним снова. Снова заставляя его страдать и чувствовать свою никчемности. Он знал, что это когда нибудь произойдет, но не был готов к такому сейчас. Он не был готов, так быстро отказаться от любимого и отдать ему другому.        Хенджин пытался успокоиться и не плакать, не поддаться истерике, только не сейчас, когда Чан ждал от него полной самоотдачи работе. — Тяжелый выдался день? — послышался голос сбоку и омега вздрогнув поднял голову. Рядом с ним стоял молодой альфа с улыбкой рассматривая его и с сигаретой на руках. — Да, просто немного выдохся, — произнес Хенджин, поднимаясь. — Такое бывает, порой нужно немного отвлечься от работы, чтобы она не высасывала все силы, — произнес альфа, протягивая сигарету омеге. — Не курю, — отказался парень, — плохо влияет на связки, — тут же добавил он, чтобы не выглядеть грубым. Он встал рядом с незнакомцем, который затянулся, с интересом разглядывая Хвана. — Я кстати, Сан, — произнес он, стряхнув пепел с сигареты. — Хенджин, — представился парень. — Я знаю, — улыбнулся альфа. Он был привлекательным парнем, с пронзящими темными глазами и ямочкой на левой щеке. От него веяло уверенностью и спокойствием.        Сан оказался новым молодым продюсером, который недавно устроился в их компанию, но уже имел небольшой успех. Они ещё немного поболтали о работе и Хенджин оставил его, сказав, что ему уже пора возвращаться.        Хван вернулся в студию и постарался снова взяться за работу и не думать о чем либо другом. Чан продолжал подбадривать его и у них вроде начало что-то получаться, когда к ним вернулся Чанбин, немного уставший, но довольный. Омега старался не внюхиваться, но вся комната уже пропахла апельсинами, запах которых душил его теперь только сильнее, раздражая и напоминая о своей ненужности альфе.       Хенджин не хотел ни с кем разговаривать и его раздражение нарастало с каждой минутой пребывания в студии. — Да что не так опять? — спросил Джисон его, когда омега нагрубил и ему, за то что тот лез с вопросами о его тексте. — Я просто предложил, тут если заменить эту строчку, будет звучать намного круче. — Делай, что хочешь, — выдохнул Хван, потирая переносицу. — Когда ты так говоришь, уже ничего делать и не хочется — произнес альфа. — Просто отстань от меня со своими дурацкими строчками, ладно? — Хенджин вышел из студии захлопнув дверью. Он не мог себя контролировать и не думать о другом, когда всё вокруг напоминали только о Феликсе и Чанбине.        Хенджин в раздражении шел по коридору, когда снова наткнулся на Сана. А точнее столкнулся с ним чуть ли не в лоб, разлив его кофе на его одежду, не замечая никого перед собой. — Черт, извини, извини, — произнес он виновато, не зная что с этим делать. — Всё в порядке, — ответил парень, — Благо я купил айс американо, а не что нибудь погорячее — улыбнулся он. — Вот же черт, мне жаль, правда. Я куплю тебе новый кофе, ладно? И рубашку тоже — протараторил он дрожа уже от раздражения и досады — Боже, — произнес он закрывая лицо руками и пытаясь не разреветься. Сегодня явно был не его день. — Эй, эй, это всего лишь кофе, — спокойно произнес альфа, поставив стакан на подоконник и приблизившись к омеге, растерявшись от его слишком расстроенного вида. — Но твоя рубашка, — Хван взглянул на пятно в белоснежной одежде Сана. — Ничего, это всего лишь одежда. Ты в порядке? — спросил он, а Хенджин поднял на него глаза, не веря, что тот может быть таким спокойным и всё ещё волноваться за омегу, а не за себя. — Я должен буду тебе кофе и новую рубашку, — произнес Хван. — Только кофе, — улыбнулся альфа — и предлагаю сходить со мной выпить его вместе, что скажешь? — Я…- растерялся омега и уже подумал, что это было бы неплохо, немного отвлечься ему бы не помешало. Но омеге не хотелось сейчас заводить новые знакомства и давать кому-то ложные надежды. Он понимал интерес альфы к себе и видел его намерения привлечь внимание омеги. — Хенджин, — послышался голос Чанбина и Хван заметил его за собой. — Хорошо, — ответил Хенджин вдруг Сану, — Я согласен. Буду только рад, — добавил он, когда Чанбин приблизился к ним. — Отлично — обрадовался альфа, — Когда тебе удобно? — Может сегодня после работы? — Хорошо, прекрасно — довольно улыбнулся Сан, кивая. — Дашь мне свой номер, чтобы созвониться, не уверен, что выйду с работы рано — произнес Хенджин замечая взгляд Чанбина, застывшего неподалеку от них. — Конечно, не волнуйся, я если что подожду — радовался альфа. Они обменялись номерами и Сан ушел довольный, забрав свой кофе. — И что это было? — рыча спросил Со, когда Хенджин повернулся и приходил мимо него — Назначаешь свидания кому попало? — Не твое дело, — разозлился Хван, не обращая на него внимание, но Со схватил его за руку, заставляя повернутся к нему. — Мы значит переживаем там за тебя, терпим твои выходки, и перепады настроения, а тебе просто оказывается не терпелось потрахаться? — злясь спросил он. А Хенджину стало до боли обидно от слов альфы, и не выдержав, он влепил ему пощёчину. — Может быть и так, это уже не твое дело — произнес Хенджин нагло посмотрев в ошарашенного альфу и поспешил в уборную, чтобы наконец выплакать все глаза от обиды и боли, успокоиться, умыться и вернутся к работе, как ни в чем не бывало.       Они старались с Чанбином не смотреть и игнорировать существование друг друга. Напряжение между ними чувствовали даже Чан с Джисоном и тоже лишний раз их не дергали, не понимая, что происходит. — Что ж, сегодня предлагаю пойти домой пораньше, а завтра с новыми силами продолжить запись, — произнес Чан, понимая что сегодня никто особо не в настроении работать. — Отлично, мне уже не терпится домой — произнес Джисон — Обрадую Минхо, — добавил он собирая свои вещи и что-то быстро печатая в телефоне. — Я хотел предложить вам сходить всем вместе поужинать и прогуляться, как в старые добрые времена. Это было бы полезно для взаимоотношения в группе — произнес Чан и все озадаченно посмотрели на него. -Блин, хён, я уже успел отправить сообщение Минхо, — ответил Джисон устало, — Может без меня? — А у меня сегодня планы на вечер, — произнес Хенджин. Чанбин снова взглянул на него с раздражением. — Я хотел ещё немного поработать над своей песней, — произнес нервно он — Мне не нравится вокальная партия. — Чего? — Хенджин уставился на него, понимая что речь идёт о его вокале. — Чанбин, перезапишем завтра, давай сегодня отдохнем, — произнес Чан. — Завтра у нас и так достаточно работы, я не хочу долго зацикливаться на этом. Там буквально припев нужно заново записать и всё. Вы с Джисоном идите, а мы с Хваном останемся, — произнес он. — Ты уверен? — осторожно спросил Чан, недоверчиво взглянув на злого омегу. — Это будет полезно для нашего взаимоотношения, — произнес тихо Чанбин, чтобы его услышал только Чан. — Но у меня планы…- начал возмущаться Хенджин тем временем. — Ничего, это не займет много времени, как закончим, можешь уйти — добавил Чанбин, готовясь к записи.        Чан с Джисоном переглядываясь ушли, оставляя альфу с омегой наедине с работой. Хенджин злился, но надеялся, что они действительно закончат всё быстро, не потому что ему хотелось встретиться с Саном, (про него омега и вовсе забыл, пока лидер не предложил совместный ужин) а потому что просто было невыносимо рядом с Чанбином. — Заново, — произнес альфа, когда послушал запись, — ты фальшивишь, дотягиайся до всех нот, — добавил он, а Хван устало закатил глаза. — Стоп, — прорычал альфа снова, когда их прервал телефонный звонок омеги. На экране высветился номер Сана и взглянув на часы Хенджин понял, что рабочее время закончилось. — Рабочее время закончилось — произнес он. — С каких пор, мы работаем по графику? — спросил альфа — Не закончим, пока ты не споешь нормально и выключи телефон, — скомандовал он, надевая наушники.       Хенджину захотелось реветь снова от усталости, но он спокойно отправил сообщение Сану, что задержится и постарался выложиться на все сто на своем вокале. Чанбин сидел молча, переслушивая отрывки за отрывками, а омега тихо молился, чтобы тот уже отстал от него. — Нет, не то — произнес недовольно Чанбин, снимая наушники. — Да что не так? — злился Хенджин. Прошло уже достаточно времени с тех пор как они остались вдвоем в студии, Хван уже отменил встречу, написав, что сегодня ничего не выйдет. — Всё не так, — прорычал альфа, устало протирая глаза. — Давай заново. — Хватит — не выдержал омега, — я устал, прекращай издеваться надо мной — произнес он, умоляюще взглянув на альфу. — Ладно, отдохни десять минут и продолжим, — произнес Чанбин, а Хенджина уже начало трясти от злости и усталости и больше не выдержав, он начал плакать сидя возле микрофона, закрывая свои глаза руками. Альфа затих, заметив расстроенного омегу. — Что тебе нужно, Чанбин? — сквозь слезы произнес Хван, — Что я сделал тебе, что ты так решил меня наказать? Не понимаю — ревел он и почувствовал руки альфы на плечах. Тот подошел сзади и попытался его обнять и омега поднимаясь со стула, повернулся к нему, позволяя себе утонуть в крепких объятиях, которых так ему не хватало. Хенджин начал плакать ещё сильнее, утыкаясь носом в шею альфы, оставляя мокрый след на его футболке и прижимаясь всем телом. — Прости, — шепотом произнес Чанбин, гладя его по волосам, а Хенджин прижался ещё сильнее, заревев от нежности его голоса — Прости меня, — повторил альфа, — Не могу я вынести мысль, что ты можешь быть с другим альфой, — произнес он, вспоминая сегодня пожирающий взгляд Сана в сторону омеги. — А мне каково, знать, что ты там…- всхлипнул Хенджин — со своим Феликсом… — еле произнес он. Альфа повёл его к дивану и они уселись, продолжая обниматься. Чанбин успокаивающее гладил Хвана по спине, позволяя его эмоциям, что он держал сегодня весь день в себе, выплеснуться. Хенджин со временем успокоился, положив голову на крепкое плечо Чанбина и прижимаясь к нему. — Он тебе нравится? — спросил альфа вдруг, спокойным голосом. — Нет, — ответил Хенджин, даже не раздумываясь. — Тогда зачем… — Чтобы не думать о тебе, — тут же ответил омега — Чтобы позлить тебя и чтобы ты понял, что я чувствую… — честно ответил он. — Глупышка, — произнес Чанбин и поцеловал его в макушку, от чего омега, буквально растворился. Он приподнялся, чтобы взглянуть на альфу и увидев нежность в его глазах потянулся к нему за поцелуем, но Чанбин отвернулся, разбивая все надежды омеги. — Хенджин, — произнес он, — не будем усугублять ситуацию. — Она уже усугублена, куда еще хуже? — нервно улыбнулся Хван. — Давай, с этого дня договоримся, держаться подальше друг от друга. У тебя своя жизнь, у меня своя. Я буду стараться не реагировать на твоих альф… а ты — произнес он. — Говоришь так, будто их у меня много — обиженно произнес Хван, прерывая его. — Ты не замечаешь, сколько альф смотрят на тебя с интересом и желанием — произнес, Чанбин взглянув в глаза Хенджина. — А я смотрю только тебя, — сказал Хван отчаянно. — Я их за метр чувствую. И не у всех у них приличные намерения. Не всегда легко контролировать себя, когда буквально чувствую их животное желание — сжимая кулаки от злости, произнес он. — У тебя есть омега, тебе не нужно контролировать меня и мою жизнь и тем более злиться из-за посторонних альф — произнес Хенджин успокаивающе. — Это непросто — вздохнул альфа — Ты ведь тоже реагируешь на Феликса и злишься, ты можешь меня понять — Но я никогда от тебя не отказывался — произнес Хван, — в отличии от тебя, — добавил он — поэтому мне сложно… — Так давай с сегодняшнего дня откажемся оба — произнес Чанбин — Ты же видишь, что из-за этого страдаем не только мы, но и окружающие… Я знаю будет непросто — произнес он, — Но нам надо это сделать, чем раньше тем лучше — Чанбин заправил за ухо спавшие пряди волос Хенджина — — Я не смогу — произнес он, прижимаясь к его руке. — Постарайся — ответил альфа, убрав свою руку, — Найди себе альфу, я не буду… постараюсь не злиться. Забудь меня, отвлекись на что нибудь другое, заведи отношения… — добавил он. Хенджин усмехнулся и нервно покачал головой. — Ради меня…- произнес Чанбин, заставляя Хвана взглянуть на него снова и видя мольбу в его глазах.        После этого разговора, напряжение между ними спало и работать стало намного проще. Хенджин старался, как и просил его альфа, не реагировать больше на запах его омеги, не расстраиваться из-за них и не обращать внимание. Они с Чанбином остались просто друзьями и в отличии от Хвана, тот справлялся отлично, не реагируя на него никак, рассказывая Чану и Джисону о Феликсе и об их планах, и будущем, не замечая как этими рассказами он медленно убивал Хенджина. Омега старался держаться и думать только о работе, поэтому времени на личную жизнь у него не хватало и Сан со своими предложениями о встречи тоже остался в прошлом.        Когда они наконец выпустили альбом и прошла стрессовая неделя промоушена, парни наконец смогли отдохнуть на вечеринке в честь завершения упопрной работы. Там Хенджин наконец познакомился с обладателем апельсинового запаха. Хенджин про себя отметил, что Феликс был очень невинным и светлым, как ангел. Вряд ли он вообще догадывался об измене своего альфы и подозревал его в чем-то. Он смотрел на Чанбина с покорностью и уважением, будто любое его слово для него божией закон, при этом на Хвана омега смотрел с каким-то презрением, будто видел его самым грязным воплощением греха.       Хенджина это бесило и он постарался отвлечь себя напитками, когда снова наткнулся на Сана возле бара, который тоже присоединился к вечеринке. -Привет, — поприветствовал его Хван. — О, Хенджин, рад тебя видеть, — улыбнулся он своей очаровательной улыбкой- Тяжелые рабочие дни уже позади, да? — Точно, можно, наконец, расслабиться, — улыбнулся омега, опустошая свой бокал с виски. — Насчёт этого, — произнес альфа, — если ты не занят, могу я надеяться, на твое внимание в эти дни? — Конечно — ответил Хенджин, которому уже было наплевать на всё, — Я весь твой, после промоушена, завтра у нас последнее интервью, — произнес он, радуя альфу. Чанбин словил его в уборной, когда омега споласкивая лицо. — Хенджин, — произнес он, останавливая омегу, когда тот хотел выйти. — Что такое? — Ты вкусно пахнешь, — произнес он вдруг, заглядывая в глаза омеги. — А ты уже пьян, — отметил Хван.        Весь вечер Чанбин не отпускал Хенджина от себя, злобно рыча каждому альфе, который крутился вокруг Хвана. Чтобы не привлекать лишнее внимание, Хенджин старался держаться рядом с ним и успокаивать, ловя при этом недоверчивый взгляд Феликса.        «Что я могу поделать, он может создать для всех проблему » — говорил он омеге мысленно. Феликс ушел, не задержавшись до конца вечеринки. И Хенджин надеялся, что тот и мужа с собой заберёт, но Чанбин вернулся, выпроводив омегу и снова начал налегать на алкоголь. Он веселился как вне себя, танцуя и громко смеясь. Хенджин наблюдал за ним весь оставшийся вечер, переживая и нервничая за альфу. — Помой руки, Бинни, — произнес он альфе, когда тот выйдя с толчка, начал к нему прижиматься. — Как скажешь, детка, — он сильно был пьян и еле стоял на ногах. Хенджин заказал для него такси и пока они ждали альфе захотелось отлить. — Ты красивый, Джинни — улыбнулся он ему, вытирая руки — И такой заботливый. — Да-да, идём — омега подошёл к нему, чтобы помочь ему выйти, но тут альфа, который только что казался, еле как стоял на ногах, вдруг резко прижал его к стене, вдыхая его запах и прижимаясь к нему. Сердце Хенджина пропустил удар за ударом от родного запаха сандала. Чанбин мягко провел рукой по его губам, смотря на них как на свое самое заветное желание. — Я скучаю, — вдруг произнес он тихо, заставляя сердце омеги залиться кровью и взглянул на него с отчаянием и болью в глазах. — Я тоже, — не выдержал омега. Он слишком долго держался и старался забить на свои чувства, но когда альфа на него так смотрел, Хван уже ничего не мог с собой поделать. — Можно? — спросил Чанбин, — Можно я тебя поцелую? — мольба в его голосе разбивало сердце омеге и он поддавшись вперёд наконец накрыл его губы своими, отчаянно целуя мягкие губы альфы, отвечая ему и обнимая за шею. Омега понимал, что альфой движет алкоголь в крови и что будь он трезв не за что бы не сделал такого и пожалел бы о своих действиях потом. — Стой, стой, Бинни — произнес Хенджин, пытаясь оттолкнуть его, когда тот с желанием начал выцеловывать его шею и задирать кофту — ты пьян — произнес он снова, когда альфа не поддавался ему, оставляя засосы на шее парня — Чанбин, завтра ты пожалеешь об этом — произнес он нервно, с силой отталкивая парня — У тебя есть муж, забыл?       Альфа смотрел на него растерянно, тяжело дыша и выравнивания дыхание. — Прости, — произнес он, смотря как Хван поправлял свою одежду. — Идём, твой таксит уже подъехал — спокойно произнес он ему.        Хенджин поехал с ним, потому что сомневался, что тот сам дойдет до квартиры и пока они ехали альфа то и дело лез к нему поцелуями. — Чанбин, прекрати- злился уже омега и тот наконец устало уложив голову на его плечах успокоился. — Я люблю тебя, Джинни — произнес он вдруг, заплетая их пальцы вместе, а Хенджину сделалось дурно. И пока Чанбин задремал на его плечах, Хван поворачиваясь к окну тихо плакал, чувствуя запах альфы и тепло его рук.        Омега дотащил Чанбина до нужной квартиры и передав его, растерянной омеге, ушел оттуда с тяжёлой душой, стараясь не вспоминать слова альфы и его взгляд.        На следующий день, альфа приехал на интервью с опозданием, ловя на себе недовольный взгляд Чана. Чанбин выглядел разбитым и помятым после вчерашнего. Визажисты сделали всё что смогли, чтобы скрыть следы веселой вечеринки, но голова альфы то и дело раскалывалась. Видимо Феликс не сделал, о чем его просил Хенджин и поэтому во время перерыва, Хван сам подошёл к альфе с таблетками и водичкой. — Спасибо, детка — произнес Чанбин с нетерпением выпивая воду и таблетки, — не успел сутра выпить — добавил он, замечая беспокойный взгляд омеги. Альфа сидел молча, даже во время перерыва, ни промолвив ни слова, задумываясь о чем то своем. Хван не отходил от него, просто находясь рядом и копаясь у себя в телефоне. — Да сядь, ты уже, без тебя голова кругом идёт — единственное что нервно произнес Со Джисону, который беспокойно ходил по комнате туда сюда, разговаривая со своей омегой по телефону. — Меньше надо было пить — прилетело от Хана, прежде чем они снова вышли к журналистам.        После интервью и съемок они всей командой собрались в офисе компании, чтобы обсудить предстоящий тур и ближайшие планы, где Чан просил у их директора немного отдыха перед началом тура, чтобы набраться сил. И они вместе со всеми менеджерами, начинали рассуждать на эту тему, предлагая, как им можно было бы сдвинуть пару концертов так, чтобы получилось освободить место для отдыха. — Как ты? — спросил Хенджин, слишком сегодня тихого Чанбина, который сидел возле него и не участвовал в обсуждении, будто это не из-за его медового месяца Чан так копошился с этим отпуском. — Уже лучше, — улыбнулся он ему искренне — Спасибо, Хенджин — добавил альфа, взглянув на него. — Всегда пожалуйста — отмахнулся тот. — Нет. Я правда очень благодарен тебе — он вдруг положил руку на его колено, заставляя Хенджина оглянуться по сторонам. Все были заняты и вовсе не обращали на них внимания — Спасибо за вчерашнее тоже, — тихо произнес Чанбин. — Обращайся — произнес омега нервно, полагая, что Чанбин немного помнит, что Хван возился с ним. — Я говорю о том, что ты не позволил мне перейти черту, хотя я очень хотел это сделать, — вдруг произнес альфа. Хенджин задрожал не веря своим ушам и уставившись на альфу в удивлении. Он думал, что тот ничего не помнит, потому что был пьян до чёртиков — Сегодня я бы, возможно, жалел об этом и ненавидел бы себя — альфа взглянул на омегу. — Так ты, всё помнишь? — Я был пьян, но не настолько чтобы не помнить ничего, — улыбнулся он нервно — я хотел напиться и совершить что нибудь глупое…- начал он вдруг. — Что-то глупое? — переспросил Хван. — Я…просто, подумал…что мог бы списать все на алкоголь и не чувствовать вину после, ведь я сам предложил держаться друг от друа подальше …- произнес он, опустив голову. — То есть ты хотел …- Хенджин не мог поверить, что альфа всерьез намеревался переспать с ним вчера. — Прости — тихо произнес Чанбин, — я просто… но сейчас я понимаю что это было глупо и хорошо, что ты… — Эй, вы двое в углу, — голос директора вдруг прервал Чанбина и они оба вздрогнув, выпрямились, посмотрев на окружающих — О чем вы там шушукаетесь? Вам вообще, смотрю, неинтересно тема отпуска. — Извините, — виновато произнес Хван, — Я согласен с Чан хеном и предлагаю снять с наших дальнейших отпусков дни, чтобы эта неделя была полностью свободна, — произнес омега не растерявшись, он краем уха слышал речь их лидера.       Все оставшееся собрание, Хван не мог не думать о словах Чанбина, иногда наблюдая за ним и пытаясь понять, о чем он весь день сегодня думал. Его не покидала мысль, что вчерашнее признание, альфа тоже говорил искренне и помнил об этом.        После встречи, все потихоньку начали расходиться, наконец утвердив неделю отпуска для парней.        Хенджин хотел подойти к Чанбину и попросить их встретиться как нибудь, пока тот не уехал в свой медовый месяц на неделю. Он хотел хотя бы раз, ещё раз ощутить его присутствие, напоследок насладиться им, подарить ему свой последний поцелуй и только тогда, он бы мог его отпустить, как тот просил. А может альфа бы и не захотел после этого его отпускать, может он бы передумал, ведь Хван видел, как тот скучает по нему и нуждается, так же, как и он сам. — Хенджин, — альфа первый подошёл к нему, будто читая его мымысли. — Да, — выпрямился омега, с надеждой на глазах. Они вдвоем остались в коридоре, пока все работники один за другим уходили с работы, не обращая на них внимания. — Я тут подумал… — растерянно произнес Чанбин. — Мы можем встретиться сегодня? — на одном дыхание произнес Хенджин, не желая больше думать об этом. Чанбин взглянул на него растерянно но понимающе — Пожалуйста, Хён. Всего лишь раз — умоляюще и шепотом продолжал Хван — И я обещаю, оставить тебя в покое, дай мне лишь одну последнюю возможность почувствовать тебя… — Хенджин, я…- начал было Чанбин, но его прервал радостный Джисон. — Вот ты где, Чанбини! — произнес он, стоя у порога с телефоном на руках, — У меня потрясающе новости! — альфа улбыался на все 32 зуба и был таким счастливым, что Хенджин встревожился.        Когда он услышал о беременности Феликса, постарался как и все выглядеть радостным за Чанбина, поздравляя его и скрывая свое отчаяние и маленькую истерику, которая возрастала с каждым новым радостном восторгом окружающих на счастливую новость. Более близкие коллеги, которые узнали новость, поздравляли Бина и подходили к нему, пожать руку и радостно похлопать по спине. Хенджин еле как вырвался из толпы и быстро ушел в сторону выхода, не желая тут больше находиться. Ребенок. Теперь всё кончено. Чанбин ни за что теперь не пожелает вернуться к Хенджину. Его крошечная надежда, которая зародилась из-за вчерашних слов альфы, разбилась на маленькие кусочки, осколки которых, словно застряли в сердце Хвана и кровоточили.        Хенджин не находил себе места после этих новостей, продолжая плакать у себя в холодной постели, ненавидя свой отпуск, из-за которого он не мог на что нибудь отвлечься или уйти с головой в работу. Дни тянулись как целый месяц, а омега всё никак не мог найти в себе силы, наконец уже встать и начать что-то делать. Он продолжал лежать днями и ночами, не отвлекаясь от своего горя даже на еду, душ, медленно превращаясь в овоща и срастаясь со своей кроватью.       Он спал, когда раздражающий звук звонка не разбудил его и он сначала отклонял звонки, но когда телефон зазвонил в пятый раз, Хван раздраженный решил ответить. — Хенджин, куда ты пропал? Я уже третий день не могу до тебя дозвониться, — послышался незнакомый голос. — Кто это? — хрипло спросил омега и сам удивился своему голосу. — Это я, Сан. Ты что заболел? — спросил альфа беспокойно. — Да, — ответил омега и отключил телефон, не желая слышать его слишком раздражающий весёлый голос.        Хенджин пролежал так ещё пол дня, а потом понял, что так продолжаться не может. Нужно было что-то делать. Он с силой поднялся, сходил в душ и перезвонил Сану, желая отвлечься и забыться от своего горя. Альфа был только рад и предложил тому сходить куда нибудь, на что Хван предложил ночной клуб, где бы он мог напиться до потери пульса и будь что будет.        Алкоголь прожигал совсем пустой желудок омеги и он опьянел уже через пару стаканов. — Может тебе уже хватит, — беспокойно спросил Сан, видя состояние Хенджина. Тот прислонив к его губам палец, заставил альфу замолчать. — Малыш… У меня горе…ой, то есть отпуск…хочу развлечься на полную, — произнес он, немного шатаясь, — Такой милашка, — добавил он улыбаясь и легонько ущипнул Сана за щёку. — Меня ещё никто так не называл, — усмехнулся альфа. — Правда? — пьяно спросил Хенджин, положив локоть на стол и подперев голову ладонью. Он взглянул на него улыбаясь и смущая альфу. — Разве я не слишком сурово выгляжу, для милашки? — спросил тот. — Пфф, нееет — произнес Хван отмахнувшись, — Ты очень милый, ну прям очень — говорил Хван и подавшись вперёд к нему, чуть не упал со стула, альфа успел его удержать за спину. — Осторожно, — Всё нрмально, нрльно — пьяно протороторил омега.        Хенджин проснулся в незнакомой спальне, укрытый мягким белоснежном одеялом. Омега резко привстал, пытаясь хоть что-то вспомнить о прошлой ночи, но голова вдруг закружилась, напоминая ему о том, что он хотел напиться до потери пульса и пригласил для этого Сана в куб. В голове немного всплыли еле ощутимые воспоминания о том, как он прижимался к альфе, танцуя перед ним слишком откровенно и развязно. Он немного помнил, как они целовались и Хван отчаянно пытался представить при этом Чанбина вместо него. Голова гудела от похмелья, а во рту пересохло и хотелось пить. — Проснулся? — в комнату зашёл Сан с подносом на руках и улыбаясь омеге. — я приготовил тебе завтрак, — добавил он, и поставил поднос с яичницей рядом с ним. — Есть совсем не хочется, — хрипло произнес Хван. — Тут и лекарство от похмелья и вода, выпей, — заботливо ответил Сан, указывая на поднос и присаживаясь рядом — Как себя чувствуешь? — Ужасно — Хенджин с жадностью выпил воду с таблеткой. Он не хотел смотреть в глаза Сана, не хотел даже вспоминать и думать, было ли между ними что-то вчера, кроме поцелуя. К тому же, омеге было стыдно, что тот видел его в таком состоянии. — Поешь, ты вчера ничего не ел, — произнес альфа тем временем. — Прости, не смогу, — ответил Хенджин наливая в своей стакан ещё воды. — Хорошо спалось? — Ничего не помню, — сухо ответил Хван, зажмурившись от головной боли. — Полежи ещё немного, воду я оставлю на тумбочке — произнес альфа, убирая поднос — Мне нужно съездить на работу, ты можешь остаться тут столько сколько захочешь, ключи я тебе оставлю, — добавил он. — Я лучше поеду домой. — Останься, я буду только рад, — мягко произнес альфа. Хенджин только сейчас заметил, что он спал в одежде и это дало маленькую надежду, что между ними ничего не было. — Что-то вчера было? — спросил Хван прямо. — Если ты про секс… то нет — улыбнулся альфа и посмотрел на омегу нежно — ты отрубился, как только мы приехали ко мне, — добавил он — Да и к тому же…- замялся он вдруг, вызывая тревожность Хенджина, — у тебя нет метки, Хенджин, но…я чувствую, что ты кому-то принадлежишь, а я не люблю посягать на чужое, — произнес он, прежде чем выйти из комнаты. По коже Хвана пробежалась мурашки и ему стало досадно, что Чанбин действовал на него, даже когда отсутствовал. Это его раздражало. Лучше бы Сан переспал с ним, может тогда эта связь немного ослабла бы, а омега бы ничего не помнил из-за алкоголя, это было бы идеально. — Я никому не принадлежу, — произнес Хенджин, когда Сан согласился его подбросить, попути на работу и остановился возле его дома — Больше не принадлежу, — добавил он грустно и взглянул в глаза альфы. — Это из-за него, ты такой разбитый, в последнее время? — спросил альфа с сожалением. — Я не разбитый, всё в порядке — улыбнулся омега. — Вчера мне так не показалось, когда ты вдруг заплакал, во время поцелуя и просил меня не останавливаться… — Извини, что тебе пришлось всё это терпеть — виновато произнес Хван, — и спасибо — улыбнулся он искренне и вышел из машины, — Увидимся, — добавил омега, скрывая свое отчаяние и направился к своему дому. — Хенджин, — Сан вышел из машины, — Постой, — догнал он омегу. Хенджин повернулся к нему чувствуя его запах вишнёвого дерева — У тебя ведь отпуск? Я сегодня ночью улетаю в Японию, в командировку. Может, ты бы хотел слетать вместе со мной? Я знаю там несколько хороших мест, где можно погулять и просто насладиться видом. Мы бы могли побыть с тобой вместе и получше узнать друг друга — произнес он и взял руки Хенджина — Ты бы мог отвлечься немного от рутины и собраться с мыслями…        Хенджин смотрел на него с удивлением. Сан с первого знакомства старался проявить заботу и внимание к нему, даже если тот его не просил и всегда относился с пониманием к его чувствам. Сначала Хван думал, что альфа делает это, чтобы привлечь внимание, но сейчас его предложение вдруг ввело в замешательство омегу. — Я- растерялся Хенджин, — у меня есть время подумать? — Мой рейс сегодня ночью, я могу попросить компанию, чтобы мне дали ещё один билет в это же время. Но если хочешь, мы можем заказать тебе билеты на завтра или когда… — Я согласен, — прервал его Хенджин, уже зная что если он будет долго думать, точно ничего не решит — Я полечу с тобой, — добавил он. — Да? Хорошо. Отлично, — улыбнулся альфа радостно и вдруг неожиданно обнял омегу.       Договорившись, что он заедет к нему вечером, альфа счастливый уехал на работу, оставив в воздухе свой аромат вишнёвого дерева, которому Хвану было всё равно. Он хотел не думать о Чанбине, не вспоминать каждый раз его запах, прикосновения, поцелуи, но тот будто постоянно находился рядом с ним, не позволяя смотреть на других альф. И Хенджина это раздражало, ведь Чанбину на самом деле было плевать на него. Хван всегда был для него всего лишь лекарством от гона. Удобной игрушкой и забавой от скуки. Хенджин хотел разорвать эту связь, забыть его, как тот и просил, отвлечься на кого нибудь другого. Сан не был так интересен Хенджину, но омега хотел попробовать. Что если тот действительно поможет ему забыть чарующие поцелуи Чанбина, по которым омега до сих пор скучал.       Пока Хенджин собирал вещи и думал о будущей поездке, он понял, что вернувшись из отпуска они с Чанбином никогда больше не будут смотреть друг на друга по прежнему. Больше не будут пытаться сблизиться хоть на миг, после отпуска их дороги разойдутся и от этого Хвану стало очень грустно, ведь он так и не попрощался с ним, как следует. Не испытал его последний поцелуй, прежде чем отпустить его навсегда. — Готовишься? Я заеду за тобой после работы, чтобы мы сразу потом поехали в аэропорт, — довольно говорил Сан в трубку, а сердце Хенджина сжималось в груди. — Сан-а, — произнес он неуверенно, — мне нужно будет съездить к Чанбину, отдать ему кое-какие файлы по работе, — соврал он — Я сам приеду к тебе домой ближе к вечеру. — Хорошо, как скажешь — одобрительно ответил Сан, ничего не подозревая.        А Хван сразу же после звонка рванул к своей машине, на которой он очень редко ездил. Он решил, что это последний шанс попрощаться с Чанбином и отпустить его. И пусть это было очень отчаянно, но Хенджин поехал к нему домой, надеясь, что тот выйдет к нему на пару слов, ведь на его звонки и сообщения альфа вообще не отвечал с того самого дня, когда они виделись в последний раз.        Возле дома альфы, Хенджин сидел долго, пытаясь собраться с мыслями и взять себя в руки, чтобы при первой же встрече, не накинуться на него с объятиями.       Когда омега уже хотел выйти, он вдруг заметил подъехавшую к дому знакомую машину, из которого первым вышел радостный Феликс, а затем и сам Чанбин, подходя к мужу и что-то ему говоря, тепло и мягко улыбаясь. Альфа забрал пакеты с багажника машины, пока его омега продолжал что-то ему рассказывать. Чанбин закрыл багажник и держа в одной руке пакеты, а вторым приобнимая мужа, направился в сторону дома. В один момент Чанбин прижал Феликса к себе и трепетно чмокнул его в щеку, вызывая у того смущенную улыбку и радость в глазах. Они зашли домой, не обращая внимания на машину Хвана, у которого, уже казалось бы, зажившие все раны начали снова кровоточить накрывая его новой волной боли и отчаяния. Он сам не помнил, где находится и как выехал со двора, думая только о счастливом Чанбине с Феликсом и разрываясь от своей боли в груди. Слезы скатывались один за другим, не давая парню нормально видеть дорогу и остановившись у обочины, он разревелся, опуская голову на руль машины. Не было ему места в жизни Чанбина, вовсе. Он прекрасно жил без него, радуясь и наслаждаясь своей семейной жизни.       Хенджин посидев ещё полчаса, поехал прямиком в ближайший клуб бар, залить свою боль алкоголем и не чувствовать ее больше. — Чанбин-щи, это вы? Извините, что беспокою вас, в такой час — послышался голос в конце трубки. — Да, а кто это? — Чанбини сидел с Феликсом за нотбуком, рассматривая разные варианты отелей в острове Чеджу. Вообще-то то, они уже забронировали один, но Феликсу захотелось посмотреть ещё варианты. Чанбин сидел рядом с ним, обняв его за талию и слушая его комментарии и рассуждения, почему им не подходит тот или иной отель. Весь день альфа чувствовал какую-то тревожность и когда зазвонил его телефон, он ответил сразу, надеясь, что всё будет хорошо. — Я Сан, может вы помните меня? — Что-то случилось? — спросил Чанбин нахмурив брови, вспоминая альфу, который всегда крутился вокруг Хвана. — Хенджин, — начал альфа тревожно, а сердце Чанбина тут же задрожало, уже понимая что что-то не так. Он резко привстал, ловя беспокойный взгляд Феликса. — Подожди, тебя не слышно — произнес Чанбин раздраженно, выходя на балкон, подальше от ушей Феликса. — Хенджин пропал, не могу до него дозвониться. Последний раз он говорил, что поедет к вам, что-то передать по работе — произнес Сан в конце трубки — Мы с ним должны были улететь сегодня в Японию, но его нет дома и на звонки он не отвечает. Он вам не звонил разве?        Чанбин потер переносицу, не представляя, что мог задумать Хенджин и куда пропасть. — У нас самолет через час, я уже опаздываю. — Сан, верно? — произнес Чанбин нервно — поезжай в аэропорт, я как найду его свяжусь с тобой. Скорее всего, он в студии, — соврал он, чтобы быстрее альфа отстал от него.       Разум альфы начал затуманиваться злостью и он сам не понял, как выбежал на улицу, солгав Феликсу находу. Не хватало ему, чтобы омега переживал и нервничал из-за него, в его положении.       Первым делом альфа поспешил домой Хвану, даже если Сан уже сказал что его там нет. Чанбин до этого заблокировал номер омеги, чтобы тот не названивал и не отвлекал его от повседневной жизни и мужа. Поэтому сейчас, разблокировав его номер заново, он начал названивать ему, дрожа от злости и нервов. Дома парня не оказалось, но альфа заметил что и машины омеги нет на месте. Тот очень редко ездил на ней, боясь попасть в дтп, после одного случая. Тем не менее, сейчас машины не было на месте и Чанбин поехал по той дороге которая вела к его дому, вспоминая слова Сана, что омега хотел встретиться с альфой. Он рассматривал все машины, но нигде знакомых не видел.       Сердце бешено билось в груди, от страха, что с Хенджином может что-то произойти. Он названивал ему снова и снова, пока наконец в конце трубки не послышались какие-то звуки. — Хенджин! — произнес Чанбин отчаянно, — Где ты?! В ответ послышались какие-то посторонние голоса и пьяный смех Хвана и он отключил вызов. Ярость новой волной накрыл альфу, он чувствовал, что Хенджин не один, а в компании посторонних альф. Чанбин позвонил снова, сжимая телефон от злости. — Хенджин, где ты, черт тебя подери?! — зарычал он, когда тот снова ответил на звонок. — Бинни — послышался пьяный голос Хвана, — Я… — усмехнулся он пьяно. — Малышка, ты идёшь? — спросил кто-то посторонний. — Погоди, мне сначала нужно…- ответил ему Хван — Хенджин, быстро скажи, где ты? — психовал уже Чанбин, он через телефон чувствовал запах чужой альфы. — Бинни, я… — снова произнес омега, а потом снова послышались какие-то посторонние голоса и громкий хенджиновский «Эй, верни!» и вызов снова завершился. И больше омега на звонки не отвечал, заставляя Чанбина переживать и психовать ещё сильнее.        Он объездил все бары заведения по дороге и лишь на самом ближайшем к его дому, альфа наконец заметил машину Хвана. Чанбин ворвался в заведение, не видя никого на пути и толкая всех, кто мешался у него под ногами. Запах Хенджина был едва уловимым, но вел прямиком в уборную куда и направился Чанбин.        Когда он открыл дверь, сразу увидел хрупкое тело Хвана, которого прижимал к стене какой-то здоровый альфа, жадно целуя его, а руки отпустив к его заднице, грубо их сжимал. Хенджин стоял неподвижно, будто в страхе и плакал в поцелуй.        Чанбин одним рывком вырвал альфу с омеги, кулаком врезав при этом тому в морду. Он упал и еле поднялся пьяно шатаясь, поэтому Чанбину не составило труда отключить его ещё одним ударом и схватив за руку ошарашенного омегу повел его за собой к выходу. — Что ты делаешь? Отпусти меня сейчас же! — кричал пьяно Хван, еле успевая за альфой. Но тот не стал его слушать, ведя его за собой к своей машине и протолкнув в пассажирское сиденье. Хенджин пытался выбраться, но альфа держал его крепко, быстро застегивая его ремень безопасности и поспешив к своей стороне. Пока он сел, омега еле как, но успел выпутаться из ремня и пытался выйти из машины. — Сядь сейчас же на место и не дергайся! — ругал его альфа, схватив за руки и не дав тому открыть дверь, заблокировал их и заново застегнул ремень. — Зачем ты вообще приехал? Что тебе надо от меня? — психовал Хенджин сквозь слезы. — Ты правда хотел чтобы тот альфа тебя трахнул?! Прям там?! О чем ты только думаешь, Хенджин! — продолжал ругаться Чанбин, заводя машину и быстрее выезжая со двора к главной дороге. — Да хотел! Зачем ты вообще вмешался?! Я не мешаю тебе трахать твоего мужа! — прокричал Хенджин и альфа в этот момент резко остановился, от чего омега немного отлетел вперёд. Чанбин, злясь, взял за подбородок Хвана, силой поворачивая его к себе и сильно сжимая его челюсть от чего тот заскулил. — Вот именно, что мужа, Хенджин. — произнес он сквозь зубы — я трахаюсь с мужем! А не с первым встречным, как ты! — он резко оттолкнул Хенджина, будто он самая противная вещь для него. Машины сзади альфы начали сигналить им, Чанбин снова тронулся, взглянув на пьяного омегу, который застыл на месте. — Что я поделаю, если никто не хочет меня трахать, кроме пьяных мужиков в баре. Из-за тебя! — всхлипнул омега, — Из-за тебя никто из порядочных альф даже не смеют взглянуть на меня, — тихо произнес он и отвернулся к окну, шмыгая носом всю дорогу и разглядывая огни ночного города.        Чанбин понимал, что даже если на омеге не было его метки, он слишком сильно оставил на нем свой запах, что отталкивал других альф. Но это не повод, Хвану трахаться с первыми встречными и подпускать к себе, кого попало. Он злился и всю оставшуюся дорогу старался успокоиться, боясь в таком состоянии ещё что нибудь наговорить омеге или ещё хуже, что нибудь сделать. Поцеловать например и прижать его к кровати, грубо и жёстко вытрахнуть, чтобы омега наконец понял, как сильно он нервирует альфу своим поведением. Чанбин сжал руль сильнее, пытаясь избавиться от этих мыслей.        Когда они приехали, Хенджин дрожащими руками пытался высвободиться из ремня, но не мог. Альфа помог ему, выводя его из машины осторожно, чтобы тот не упал и не поранился. — Отстань от меня! — Хенджин оттолкнул альфу слабыми руками и шатаясь направился к своему дому. Чанбин последовал за ним, зная, что в таком состоянии он не сможет дойти. Так и произошло, Хенджин встал посреди дороги, схватившись за голову. Чанбин выдохнул нервно и подойдя ближе, поднял его дрожащее тело, заставляя его кричать и брыкаться. Альфа держал его сильно, не позволяя сползти и не обращая внимания на его крики и слабые удары, он понес омегу на руках к квартире. — Как же ты меня бесишь! Зачем вообще, ты приехал за мной, сам ведь говорил держаться друг от друга подальше! — кричал всё ещё омега, когда Чанбин поставил его на пол, а сам отвернулся чтобы закрыть дверь. — Ненавижу тебя! Ненавижу! — Хенджин, психуя, резко набросился на Чанбина кулаками, не сильно толкая его и плача при этом истерично. Альфу уже выводил из себя такое поведение омеги — Хенджин, перестань! — пытался его успокоить тот, но омега не реагировал, палача и пролжая слабо бить альфу. — Ненавижу тебя! Ненавижу!       Тогда Чанбин резко приблизился к нему, одним движением подняв на руки, понес истерично кричащего омегу в ванную. И включив воду, он отпустил Хвана на ванну, направляя на него холодную струю воды. Тот сначала кричал и пытался вырваться, но Чанбин держал его крепко, желая смыть с него весь бред, которым была переполнена его пьяная голова.       Когда омега успокоился и перестал брыкаться, Чанбин унёс его в его комнату, снимая с него мокрую одежду и вытирая тело полотенцем. — Всё, успокоился? — спросил он, укутывая Хвана махровым халатом. И осторожно высушивая его волосы, с которых стекали капли воды. — Ты ппр.идурок — заикаясь и дрожа произнес Хван тихо. — Зато ты теперь паинька — мягко ответил Чанбин. — Ввода…ббыла леденая, — произнес омега стуча зубами — Если я заболею и умру, это будет на твоей совести! — Не умрёшь, — альфа накрыл его одеялом и осторожно уложил на кровать — Я сделаю тебе горячий чай, полежи немного, — произнес он, направляясь на кухню. — Заснул? — спросил альфа возвращаясь с кружкой горячего чая. — Я заледенел и не чувствую свое тело, как тут заснешь, — обиженно произнес Хенджин. Он немного протрезвел, но всё ещё дрожал. — Ну вот, сейчас согреешься, выпей — он протянул кружку омеге, но тот не привстал, продолжая лежать обернувшись в кокон. — Меня согреют только твои губы, — произнес он тихо. — Давай, не отнекивайся, иначе заболеешь, — строго произнес альфа. Хенджин послушно сделал пару глотков и лег обратно, всё ещё дрожа. — Сан переживал за тебя, это он попросил меня тебя найти — произнес Чанбин. — Пошел он, — тихо произнес Хенджин дрожа. — Тебе не лучше? — спросил беспокойно альфа, переживая, что, возможно, он переборщил с холодной водой. — Нет, — покачал головой омега и тогда альфа раскрыв его кокон лег рядом, обнимая его и накрывая их одеялом. Тело Хвана все ещё дрожало и было холодным, альфа прижал его к себе, согревая своим теплом. — Я хотел напоследок увидеться с тобой, — произнес тихо омега, когда более менее начал приходить в себя. — Напоследок? — Да. Напоследок. Пока мы окончательно не расстались — он поднял глаза на Чанбина. — Хенджин… — Пожалуйста позволь мне — умоляюще просил омега — Я больше ничего от тебя не буду требовать. Я постараюсь забыть тебя и не вмешиваться в твою жизнь, лишь подари мне одну последнее ночь. — Хенджин, — альфа тяжело вздохнул, а Хван в это время прижался к нему, касаясь, дрожащими руками, его тела и медленно спускаясь к паху — Если будешь распускать руки, я уйду — строго произнес альфа, испытывая небольшой, приятный жар от прикосновений младшего, который послушно убрал руки, но полез к нему и удобно лег на крепкое тело альфы, уткнувшись носом в его шею. — Если я перейду эту черту, не смогу себя больше контролировать, понимаешь? — вдруг произнес альфа, обнимая его за спину и поглаживая — ты действуешь, как наркотик, мне будет мало одного раза, я захочу ещё и ещё — добавил он, спокойным голосом. — А я больше не побеспокою тебя и не позволю больше прикасаться к себе, после этого раза, — немного отстранившись произнес Хенджин заглядывая в глаза альфы и осторожно сокращая расстояние между их губами. — Ты не сможешь — тяжело дыша произнес Чанбин, чувствуя горячее дыхание омеги, — Смогу… — Я не позволю тебе отказывать мне… — их губы едва коснулись, когда вдруг зазвонил телефон альфы.        На экране засветился номер Феликса и Чанбин нервно отложил телефон, не зная, что, пока, говорить омеге. — Меня ждут дома, — произнес альфа заметив расстроенный вид Хенджина. Они всё ещё лежали прижавшись друг к другу. — Останься ещё ненадолго, прошу тебя, — произнес омега укладывая голову на крепкое плечо альфы и обнимая того — Просто побудь со мной ещё немножко, как раньше. — Хенджин, теперь, как раньше уже не будет. У меня семья — тяжело произнес альфа. — Я знаю… — Я люблю Феликса…- добавил Чанбин, понимая как больно он сейчас делает парню, который прижался сильнее, зарываясь лицом в его плечо и вдруг совсем затих. — У нас будет ребенок. Ты знаешь это. Поэтому, прошу тебя, не усложняй мне жизнь, которую я пытаюсь наладить… — спокойно продолжил альфа, поглаживая его по волосам — и перестань так убиваться, найди себе кого нибудь, но не на одну ночь. Тот же Сан, он хороший парень, перезвони ему. Мне будет легче, если ты будешь счастлив и забудешь меня…        Омега молчал, слабо вздргивая и всё пряча лицо. — Хенджин, ты меня слышишь? — спросил Чанбин тревожно и слегка оттолкнул парня от себя, чтобы наконец взглянуть на омегу, но тот опустил голову, не позволяя смотреть на него и Чанбин убрал мешающие волосы с его лица, открывая заплаканный вид омеги, который разбивал сердце Чанбину. Он выглядел ужасно подавленным и разбитым. — Прости меня, если сможешь, — произнес альфа виновато, вытирая его слезы с лица. — Не смогу, — тихо произнес омега, наконец, взглянув на него с заплаканными глазами.        Чанбин ушел с тяжёлой душой, волнуясь, что оставил младшего в таком разбитом состоянии одного. Но он продолжал повторять себе, что так будет лучше для всех. Особенно для самого Хвана. С этого дня, альфа решил и сам полностью отдать себя семейной жизни и не вспоминать эти манящие губы больше никогда.       Он старался, все свои дни отпуска, думать только о семье, о будущем малыше и уделять больше внимания Феликсу, который, наконец-то, начал сиять ярче солнца, от присутствия альфы рядом и греть его кровоточащую душу, своим теплом и звонким смехом. Чанбин чувствовал ужасную вину перед своим омегой, но в тот день, он дал себе обещание, что никогда не позволит Феликсу страдать и плакать из-за него, что бы не случилось. Альфа сделает всё, чтобы его омега и их ребенок были счастливы.