В следующей жизни

      Тихое постукивание по шкатулке раздражали Тарталью, ведь терпение у него отнюдь не резиновое, а интуиция подстрекала на тревожные мысли, когда он смотрел на распечатанное письмо перед Царицой.       — У меня посылка и письмо лично для тебя, от Двенадцатого Предвестника, — от упоминания Амброзия сердце защемило и дышать стало труднее. Как же они давно не виделись, не собирались за одним столом для того, чтобы выпить чая, не занимались обучением игры на пианино, да и просто не общались.       Госпожа пододвинула шкатулку ближе к Тарталье. Он, дождавшись, когда Царица кивнёт ему, разрешая осмотреть содержимое, и не теряя времени, принялся распечатывать письмо. Как же он скучал по манере общения Амброзия, не лишённое сарказма, и хоть и блекло, но выраженных эмоций, с расфуфыренными словечками, значение которых Амброзию приходиться объяснять.       Открыв шкатулку, Тарталья на долю секунды уловил аромат мяты, которую Амброзий так любил добавлять в утренний чай, ведь, по его словам, чай с мятой бодрит, хоть и не так хорошо, как сумерский кофе, что Тарталья пьёт по несколько кружек на дню, но полезнее уж точно.       В деревянной, резной коробке лежат несколько засушенных одуванчиков, семена которого разбросаны по всей шкатулке, письмо с мятыми кончиками, что лежало на чём-то небольшом, и вынув письмо, Тарталья впал в ступор. Погасший Гидро Глаз Бога Снежной покоился на дне шкатулки, и как только он взял его в руки, артефакт на мгновение засветился тёмно-голубым, и Тарталья почувствовал похолодание в районе живота, где висел его Глаз Бога.       В голове пронеслись последние воспоминания прошлого владельца Глаза Бога, то есть Амброзия. Его битва с монстрами, с небольшим складным ножиком, и без силы элементов, вместе с блондинистым пареньком с Гео Глазом Бога.       Холодная капелька пота прокатилась по спине, и Тарталья, потеряв самообладание, выронил артефакт. Он отошёл на несколько шагов назад, и вспомнив о Царице, которая с тревогой смотрела на него, взял себя в руки.       — Что ты там увидел? — было видно, как же ей хочется узнать, что ему там такого привиделось, но взглянув на незнающего, куда себя деть, паникующего Тарталью, она сглотнула и решив ещё сильнее не тревожить его своими расспросами, махнула рукой в сторону двери. — Ступай, как соберёшься с мыслями, приходи ко мне.

***

      Не было и дня, когда кто-либо или что-либо не напоминало об Амброзие.       Его комната, в которой он собственноручно прибирался в свободное время, вытирая пыль, протирая его коллекцию, при этом слушая магнитофон, который сам же Амброзию и купил.       Сны с печальными концами терзали его каждый раз, как он сомкнёт глаза в надежде хотя бы один раз не видеть эти душераздирающие сны. Сны, где Амброзий, истекая кровью на руках незнакомца, шепчет ему что-то. И с каждым годом шёпот всё тише и тише, и больше Тарталья не может различить ни лица любимого, ни незнакомца, что плакал глядя на Амброзия.       С каждым минувшем годом Тарталья всё хуже помнит силуэт любимого. Его прекрасные вьющиеся волосы и холодные ладони всё, что остаётся в памяти Тартальи.       После каждой битвы Тарталья вспоминал, как Амброзий ругался на него и обрабатывал раны, специально надавливая ватой сильнее, чтобы показать как он злится, хотя понимал страсть Тартальи к схваткам, ведь в Фатуи без этого никак.       И вот уже не молодой Тарталья, после очередной схватки, рухнул на сырую землю в предсмертной агонии. Перед ним стоял абсолютно белый силуэт и протягивал ему руку, но Тарталья был уверен, что это никто иной, как его любимый. Ведь он бы и после смерти встретил его, всего побитого и грязного, и обрабатывал раны, причитая об осторожности.       В Инадзумском сборнике легенд есть интересный рассказ о жизни после смерти.       После смерти у людей два варианта: или попадание в Ад, лишь на некоторое время, либо же они попадают сразу в Сад Душ, через который они могут попасть на перерождение или вступить в ряды жнецов. Но также есть души, которые связанны судьбой, и неважно, в каких обстоятельствах и телах, ведь в каждой жизни они будут встречаться вновь и вновь.

***

      Матеря всех вокруг из-за того, что завалил сессию и придётся ходить на пересдачу, Аякс шёл с шапкой на перекос по тёмной безлюдной улице. Вокруг кружились снежинки. Фонарь, рядом с которым он шёл, резко отключился, как и вывески магазинов, от чего, когда он сворачивал в сторону своего дома, Аякс врезался в человека. Подскользнувшись, они оба полетели на лёд, запорошенный снегом.       Уставившись на человека, на которого Аякс упал, он прищурил глаза, чтобы лучше разглядеть черты лица незнакомца. Тот в свою очередь как ни в чём не бывало поднялся опираясь о стену близстоящего дома, протянул Аяксу руку, облачённую в чёрную кожаную перчатку. Ухватившись за неё, Аякс почувствовал, как его легко подняли на ноги, хотя он был не из лёгких.       — Чего расселся, заболеешь ведь, — улыбнувшись, незнакомец осмотрел Аякса с ног до головы и остановил взгляд на его прищуренных глазах. — Не щурься, морщины будут, — хохотнул он и выпустил из своей хватки чужую, покрасневшую от холода, руку.       — И где вас таких правильных только находят? — оттряхивая штаны от снега, хмыкнул он.       — А где таких грубиянов берут, не подскажешь? — вопросом на вопрос ответил незнакомец и поправил Аяксу шапку.       — Да ты! — вздохнув, он сунул руки в карманы. — Делать мне нечего, светские беседы здесь с тобой вести, своих дел по горло.       — Да ладно тебе, может хоть имя своё скажешь, занятой ты наш! — крикнул вслед уходящему Аяксу. — Меня вот Амброзий зовут!       — Аякс! — не разворачиваясь крикнул он и продолжил идти к своему району, пытаясь понять, от чего так горят щёки и сердце стучит сильнее обычного.