(Т) *** Я чувствую её, пытаюсь бежать не туда, уклонить курс не в ту сторону и не могу. Единственное, что отвлекает меня — память о том, как она говорит, что моя.
Но и этого недостаточно.
И я не переживу, если это случится.
Он такой сильный, злоба разрастается с каждым преодолённым метром.
Скорость достигает максимума, сердце бьётся настолько сильно, что я ощущаю каждый его стук.
Это моё бремя — быть убийцей.
За любовь нужно платить.
В моём сердце навсегда хранятся её голос и все сказанные мне фразы.
«Я перестаю думать рядом с тобой»…
Я преодолеваю расстояние в километры за считанные минуты, перелезаю через забор проклятого Невермора и весь трясусь в надежде на провал…
Видимо, отец отвёз её на учёбу, и я молю Бога, чтобы Торп защитил её, убив меня, как сможет.
Территория словно зачищена, обычно здесь хоть кто-то находится, это заставляет меня считать, что они в курсе происходящего.
И тут я вижу её прямо на входе...
Одну. Беззащитную и умиротворённую, будто уже принявшую свою погибель.
Внутри всё сжимается, а он несётся, сломя голову, оставляя в земле глубокие впадины от когтей.
Я пытаюсь остановить его, она ведь не настолько глупа и безумна? Что она, мать её, делает?
Его тащит туда, будто на металлическом тросе, и я не могу вообще ни хрена сделать, пытаюсь воткнуть когти в землю, чтобы затормозить его, и, наверное, со стороны это выглядит, пиздец как, безумно.
Грёбанный уродец, остановись, сука! Хрена ли ты делаешь?!
Я смотрю на её лицо, на котором вообще нет страха, и уже чувствую, как мой монстр встаёт на дыбы, ощетиниваясь и замахиваясь мохнатой лапой, чтобы разодрать её на куски.
Она вдруг быстро открывает рот, и я ощущаю, как мои уши закладывает, словно громкий свисток направили в рупор прямо возле моих барабанных перепонок.
Он в мгновение теряет ориентацию в пространстве, отряхивая свою морду.
И я ощущаю боль в висках.
Поворачиваю голову, а взгляд падает на парнишку Энид, что стоит без своей шапки и весь трясётся от страха, видя меня.
Я готов разорвать его, но чувствую, как мои ноги каменеют, я не могу пошевелиться, а затем и всё тело уходит куда-то в беспросветную темноту…
(У) ***
Он каменеет, и моё сердце отпускает, пока я смотрю на него в окно. Держись, Тайлер…
Я всё улажу.
— Это ненадолго! — громко говорю я, — Вскоре тут появятся и Крэкстоун, и Лорел.
Мы планируем повести Тайлера по ложному следу, потому что его нужно временно остановить, иначе будет много жертв.
Хайды непредсказуемы, сильны и безумны.
Очевидно, у него приказ — убить меня любой ценой.
И ничего его не остановит на пути к своей цели.
Так, в моей голове рождается план, чтобы отвлечь его временно моей копией, которую Ксавье создаст с помощью своего дара, поместив её за решёткой в участке.
Она должна играть ему, пока он не проберётся внутрь и не рассеет её в воздухе.
Так мы выиграем время, и Невермор уже будет готов к финальной битве...
Но поскольку у Тайлера есть чутьё, и оно сильно развито, я переодеваюсь в чужие вещи, обильно вылив на себя духи Энид, которые пахнут просто отвратительно сладко, будто я теперь целиком состою из каких-то персиков и ананасов.
Меня передëргивает, но выбора нет.
Мои вещи берёт Ксавье, и везёт вместе с мистером Галпином в участок.
Тем временем я, Энид, Бьянка и другие сирены готовят остальных. Наиболее слабые подвиды отправляются в подвальные помещения.
Все те, кто способен противостоять или хочет этого, остаются с нами.
— Твой дар подействует на Крэктоуна? — спрашиваю я Бьянку в сомнениях.
— Я не знаю, не встречала никого, на кого бы он не действовал, но это существо из другого мира, он уже мёртв, и его этот посох, помнишь, что он творил им в прошлый раз? — эмоционально произносит она грубым голосом.
— Нам нужна книга про магические артефакты, — говорю я, и Йоко тут же кивает, направляясь в библиотеку на поиски.
Минуты в панике и сомнениях...
Если я проиграю этой красноволосой стерве, обреку всех на бесконечные страдания...
Я уже думаю о нашем провале.
Как вдруг она приносит нужную книгу. Мои пальцы судорожно перебирают страницы, пока не натыкаются на строчки.
«Уничтожив артефакт, можно освободить магию, что в нём находится».
— Внутри посоха демоны, что жаждут отмщения, нам нужно уничтожить его, — говорю я, глядя на Бьянку.
— Как это сделать? В прошлый раз он разломал твой меч, — парирует она удивлённо.
— Здесь написано, что только магия может уничтожить магические артефакты, используемые со злым умыслом. Заклинание. Латынь. — показываю я на строчки в книге.
«Что создано для тёмных дел, в мгновение канет в пропасти миров, Если таков его судьбы удел — померкнуть в царствии стальных оков».
— Предлагаешь попробовать? — спрашивает она, нервничая.
— Да. Я рискну. — отвечаю я, не задумываясь.
— Я подстрахую тебя, когда всё начнётся. — соглашается она, — Ксавье пишет, они на месте, он создал тебя в камере, но видение хрупкое.
— Достаточно, чтобы Тайлер повёлся и ушёл отсюда, иначе и он, и другие могут пострадать. — говорю я.
— Уэнсдей. Между вами всё же что-то есть? — спрашивает она навязчиво, — Ты так странно о нём отзываешься, учитывая то, что он предал тебя.
И я молчу, пытаясь понять свой правильный ответ на этот вопрос.
Но кажется, мой взгляд говорит сам за себя, ведь она улыбается.
— Можешь не отвечать, — продолжает она и уходит к окну.
Она наблюдает за ним около пяти минут, пока я читаю.
— Он превращается обратно из камня, — шепчет она, и я замираю в ожидании, — Сработало. Он побежал в другую сторону, нужно звонить Ксавье… (Т)
***
Слава Богу, это был их план, надеюсь, она уже далеко. Чувствую её запах, и он вновь бежит туда, как сумасшедший. Я и не знал, что она умеет издавать такие странные звуки…
И мне не нравится эта дорога, она ведёт в сторону полицейского участка, надеюсь, вблизи уже нет гражданских, я не хочу никого убивать.
Переулок действительно пустой, он забегает внутрь участка, ломая всё на своё пути, и останавливается возле камеры с металлическими прутьями, где сидит она и играет на виолончели… Лапы не дотягиваются, он рычит и нервничает, наворачивая круги вдоль камеры, а я вслушиваюсь в эту мелодию, пытаясь абстрагироваться от всего происходящего кошмара.
Не знаю, как это работает, но внутри вдруг становится совершенно спокойно, и я расслабляюсь в этом ощущении гармонии и душевного равновесия, сам не замечая, как забираю у него контроль, и превращаюсь обратно в человека... (У)
***
— Вот и они! — кричит Йоко, глядя в окно, пока мы с Бьянкой изучаем книгу.
— Запомнила заклинание? — спрашивает она.
— Естественно. У меня фотографическая память. — объясняю я, и Бьянка закатывает глаза.
Мы в мгновение выглядываем в окно, и я вижу их. Эту конченую суку и грёбанного психопата старика.
Воспоминания о том дне, о тех словах, что Тайлер говорил мне в полицейском участке накатывают, словно снежная лавина…
Внутри зарождается семя раздора, я убью её так показательно, чтобы она вечно горела в Адском пламени.
За каждое прикосновение к нему, за каждое слово, за каждый приказ. Вырву её сердце и скормлю волкам в лесу. Ненависть захлёстывает меня.
— Я с тобой, Уэнсдей, — берёт меня за руку Энид, будто чувствуя, как меня трясёт.
И ведь он был прав. Это мои эмоции. Они родились во мне из-за него. Представляя, как она лапает, касается его, как раздаёт ему команды, словно псу, злость накрывает мои глаза пеленой.
— Энид, всем волкам придётся обратиться, его посох силён, мне нужно подобраться в упор к нему, для этого Лорел должен кто-то отвлечь. — говорю я, и она кивает, зазывая свою стаю.
— Момент икс настал, — произношу я, и мы все вместе выходим защищать свою школу. (Т)
***
— Тайлер? — подходит отец откуда-то со стороны, помогая мне встать.
Моя рана затянулась, но внутри всё горит.
— Уэнсдей, ты в порядке? — спрашиваю я, глядя на неё.
— Это копия, я нарисовал, чтобы отвлечь хайда, — появляется Ксавье и протягивает мне какую-то одежду.
Не знаю, что я чувствую к нему. Благодарность за то, что спас её или злость за то, что так детально прорисовал абсолютно всё в ней. Я даже сейчас ощущаю жжение в груди от ревности к нему.
— Спасибо. — скупо произношу я.
— Можешь сдерживаться? — спрашивает он.
— Не знаю. Она отвлекла меня игрой. Удивительно, как она похожа на неё. — говорю я, вглядываясь в её черты лица, и он рассыпает её в воздухе одним взмахом руки.
Как он это делает, блядь, я не понимаю…
— Лорел и Крэкстоун направились в Невермор, уничтожить всех изгоев, — говорю я.
— Мы знаем, Тай, они остались там защищать его. — говорит отец.
— Что?! И Уэнсдей тоже? Вы с ума сошли. Что она может против этого безумца?! — кричу я, резко натягивая одежду.
— Она сама изъявила желание остаться, кроме того, она там не одна, — говорит отец, оправдываясь.
— Вы в своём уме, как вы могли оставить её там?! — бегу я в сторону улицы, а они за мной.
— Садись в машину, Тай, поедем вместе, — упрашивает меня отец, и я соглашаюсь.
Я надеюсь лишь успеть вывезти её оттуда до того, как Лорел появится там.
Но стоит нам приехать я понимаю, что уже, нахрен, поздно, и вокруг происходит сплошной хаос.
Лорел отбрасывает волков от себя, будто какой-то суперсилой, находясь в зелёном облаке энергии. Видимо, Джозеф дал ей еë с помощью посоха.
Энид пытается пробиться, но у неё не выходит, и, кажется, это больно, судя по тому, как долго они приходят в себя после такого удара. На них не действуют ни чары горгон, ни сирен.
Полная неприкосновенность.
Крэкстоун защищает их обоих с помощью этого посоха…
— Почему он не убил тебя?! — громко возмущается Лорел.
— Потому что он не подопытный зверёк. — коротко отвечает Уэнсдей.
Я боюсь подходить, боюсь, что она вновь прикажет мне, и я не смогу ослушаться.
Я сдерживаюсь только вспоминая, как она играет мне, понятия не имею, что это значит для нас обоих, но это помогает, держит в узде, чтобы не обратиться.
— Не прикончил он, сделаю я. — говорит эта грёбанная сука и направляется в её сторону, отчего я тут же срываюсь с места, немедля и не гадая.
Отец бежит за мной, я слышу, как он окрикивает меня, но уже не реагирую.
— Сука! Не подходи к ней! — возникаю я из ниоткуда, оказавшись прямо перед ней в тени сомнений и безумия.
Меня всего трясëт.
— А вот и защитничек объявился. Неужели ты забыл наш поцелуй, Тайлер? Забыл, что я говорила тебе? Ты должен был убить её. — говорит она, и Уэнсдей смотрит на меня испепеляющим взглядом. — Иди ты нахер, Лорел, — выплёвываю я.
Сука, как я хочу, чтобы она сдохла. Надеюсь, у них есть какой-то план.
— Как обидно, Тай, придётся опять взывать к твоей лучшей половине, — молвит она своими скользкими фразами.
И я уже представляю, как она снова вызывает его и уничтожает мой мир окончательно...
Краем глаза, я вижу, как Уэнсдей медленно двигается к Крэкстоуну.
Что она, блядь, творит…
Ксавье маячит ей руками, но она игнорирует, подбираясь всё ближе.
— Тайлер, обратись, — слышу я свозь звуки потасовки вокруг, но всё ещё сдерживаюсь, вспоминая игру Уэнсдей.
Эта музыка где-то внутри меня, на более эмоциональном уровне, чем всё остальное.
— Ты меня не расслышал, живо, обратись и убей её!!! — кричит она, как потерпевшая.
И я начинаю ощущать, как когти медленно вылезают из пальцев через адскую, мучительную боль от моей внутренней борьбы.
(У)
***
Я знаю, это выше его, и он не выдержит. Поэтому мне нужно схватить этот проклятый посох. Пока они разговаривают, я подхожу всё ближе к Джозефу.
— Наконец, ты сдохнешь, проклятая Гуди Аддамс! — как старый маразматик выдаёт он, и протягивает его к моей груди.
И я вновь ощущаю, как меня засасывает куда-то. Ужасная боль в солнечном сплетении, давление и меня словно выжигает изнутри.
Я никогда не ценила собственную жизнь настолько, не цеплялась за неё и не ощущала этой тяги к человеческому.
Но после встречи с Тайлером всё изменилось.
Мощная эмоциональная волна, свалившаяся на меня тогда, научила меня одному.
Верить, что не всё то, чем кажется на первый взгляд.
Через чудовищную боль моя рука всё-таки схватила этот чёртов жезл, и я начала шептать заклинание, как мантру, глядя прямо в глаза этому сумасшедшему пилигриму.
Внезапно зелёный свет погас, Лорел осталась стоять без защиты, а Крэкстоун изменился в лице, глядя на свою бесполезную безделушку.
Я резко оттолкнула посох от себя, перехватив его другой рукой, и разломала вдребезги одним ударом о близстоящий железобетонный блок.
В его глазах виднелся страх. Я увидела это и ощутила в полной мере, как нечто потрясающее.
Мой взгляд метался между ними двумя.
— Тайлер, давай быстрее, обращайся! — прозвучал её визг, но он всё ещё стоял, как вкопанный, проткнув собственные ладони когтями насквозь, за невозможностью пошевелиться.
И вдруг в прохладном воздухе раздался один громкий, оглушающий и опьяняющий меня выстрел, как гром, стреляющий в моë чёрное сердце…