Мизантропия

***

(Т)

***

Он поглощает меня с ног до головы. Он внутри и мне некуда бежать. Он сильнее, быстрее и намного темнее. Такой, что даже мои драки и ненависть в сравнении с ним кажутся ничтожными.

В мои лёгкие зашёл едкий дым. Мои глаза накрывает мрак.

Мои звериные пороки открыты перед тобой полностью. Твои жестокие наклонности и мой внутренний монстр, наконец, встретились.

Теперь я приобрел статус полноценного дьявола… *** После случившегося, именно ты должна была понять, что освободила меня от внутренней борьбы. Мы с тобой стояли в полицейском участке, я давал показания, даже не обвиняя тебя ни в чём, и кинулся на выход сразу, как только увидел, что ты собираешься уходить. Внутри меня всё только начинало затвердевать. Отец снова тут же направился за мной. — Тайлер, ты что делаешь?! — Мне надо с ней поговорить. Она была моей подругой. Мы в полицейском участке, что может случиться? — сказал я, лишь бы он отстал и оставил нас в покое. — Чего ты хочешь? — замерла ты, глядя на меня, когда я целенаправленно шёл к тебе, и я вдруг тоже замер, поднимая руки и замедлив шаг. — Задать вопрос. — я крался всё ближе, словно внутрь тебя, — Каково это? — Что именно? — застыла ты в недоумении, ожидая услышать новую порцию лжи. — Проигрывать, — сказал я в полном восторге, с животной страстью в глазах, я хотел быть максимально откровенным с тобой, — Знаешь, первое время я просыпался голым, весь в крови… Без понятия, что случилось… Но потом я начал вспоминать… Всё… Звук их криков… Панику в их глазах… И страх, столь первобытный, что я чувствовал его вкус… И это было восхитительно… Схватив тебя за тонкие плечи, я, наконец, волен вести себя так, как пожелаю.

И я чувствую твой запах. Ты пахнешь, как страх, как ненависть, как боль. И это так возбуждает, что мне тяжело дышать. — Ты даже не представляешь, что грядёт. Не будь мы в участке, я бы сожрал тебя прямо там. Моя вторая половина плакала, от того, что я проиграл нас, но сила, что я ощущал всем своим телом, всеми внутренностями была сочнее всего этого…

Я представлял, как план Лорел рушится, и ты всё же остаёшься живой.

И я счастливо жив рядом с тобой. Я и подумать не мог, что мои желания так близко… Ты так и осталась стоять с тем ужасом на лице, с ощущением, что проморгала очевидное, что я обманул тебя. Но на деле я уже не мог сопротивляться.

Моя тёмная сторона захватила меня полностью.

Приказы Лорел, отстранённость отца и твои пытки, что окончательно добили меня там…

Прости, но и я не робот. Я больше не мог терпеть. *** — Уэнсдей, мне нужна разрядка, иначе я с ума сойду, — говорю я ей и, отрывая от неё свои руки, иду в сторону за тем, что приготовил для нас. Я знаю, чего хочу, всего лишь небольшая прелюдия перед тем, как сделать её своей окончательно. — Я знаю, ты будешь противиться, но это для твоего же блага, — говорю я, взяв в руки ремешок с кляпом в виде кольца, острый нож и зажимы для её шикарных розовых сосков. У неё на лице в мгновение вспыхивает огонь. Оно сразу заливается алым румянцем. Как, сука, мило. Ты боишься или стесняешься? — Нет, нет, Тайлер, нет, — говорит она, судорожно мотая головой, и я знаю, о чём она думает. Даааа, это подходит не всем. Но я не хочу, чтобы она мне что-нибудь откусила, а с её характером это вполне возможно. — Тсссс, хочешь первой ощутить оргазм, Уэнс? — шепчу я, взяв нож, и её стан выпрямляется струной.

Она застывает, глядя на меня с таким видом, словно уже жалеет, что я не нажал на этот сраный курок.

Она думает, я зарежу её так и не насладившись всеми грехами? Как по-детски глупо. — Я всего лишь хочу разрезать верёвку, успокойся, — говорю я, высвобождая её ноги, и она сразу пытается убежать от меня, но я силой хватаю её за талию и усаживаю обратно. — Уймись. Не убегай и я не сделаю тебе больно. Раздвинь ноги, расслабься, — говорю я, сидя перед ней на коленях, крепко придавив её бёдра к кровати. — Тайлер, не надо, — просит она меня с жалобным видом, и мне хочется успокоить её, но моя натура мне этого не позволяет. И она держит ноги в том же положении, в каком они были связаны. Я начинаю целовать её бёдра. И чувствую, как ей страшно. Её тело содрогается. Хоть сама она и не двигается, замерев передо мной, словно статуя. — Тайлер…, — вновь звучит её жалкий выплеск, и мне так это нравится. Слышать своё имя на её устах, особенно, когда она произносит его вот так, как стоп-слово. — Просто раздвинь их, Уэнсдей, тебе это нужно, правда, — говорю я сбивчиво, так как уже схожу с ума от этого запаха, влекущего меня зайти дальше. Я не представляю, что будет сейчас у меня в штанах, но потом её глотке точно будет больно, — Страшно только начать. Я задираю её сорочку выше и целую низ её живота, она вздрагивает, на её лице сплошное отчаяние, отчего ноги сами начинают податливо разъезжаться в стороны, и я ухмыляюсь. Чёрт, наконец-то ты моя… Я вижу, какая она пиздецки мокрая, и уже знаю, насколько она вкусная. Предвкушение этого первого раза разрывает мой и без того поехавший мозг на две ипостаси. Одна хочет быть с ней безумно нежным, а вторая выбить из неё всю её отрешённость. Это лучшее, что со мной когда-либо происходило. Стоит моим губам примкнуть к её коже в чувственном поцелуе, проталкивая язык внутрь и придерживая её за бёдра, она тут же запрокидывает назад голову, неестественно выгибая спину и издав такой звук, от которого в моей голове всё лопается от удовольствия, словно это пузырьки от долбанного шампанского. Её ноги раздвигаются передо мной так, будто она готова сесть на шпагат, лишь бы я продолжал. Я вылизываю её как самый вкусный десерт, что существует в мире. Она такая горячая, влажная и пульсирующая внутри, что я изнемогаю от собственных фантазий. Это нечестно. Разве можно быть такой охуенной? Я только слегка ускоряю темп, а она уже прижимает мою голову бёдрами, ёрзая на пружинах своей мягкой кожей. И мне безумно хочется перенести её куда-нибудь, где не будет никакого Торпа, этой грязи и жестокости. Где будет светло, тепло и комфортно. Чтобы она расслабилась и доверилась мне. — Скажи мне, как это, — говорю я, отрываясь от неё, чувствуя, как она сама подаётся навстречу бёдрами, — Иначе я остановлюсь. — П… риятно. — сбивается она, так как уже не может дышать. Я тут же смотрю на недовольную, опечаленную рожу Торпа и, блядь, моя улыбка сама расползается на лице. — Я знаю, — говорю я и одновременно проникаю в неë двумя пальцами, - А ты не хотела начинать... Она съёживается в немом наслаждении, и я уверен, не будь её руки связаны, она бы притянула меня за волосы ещё ближе и глубже в себя. Настолько она возбуждена сейчас. Её грудь вздымается от напряжения, пальцы на стопах согнуты, живот словно камень, всё тело находится в ожидании, и я дарю ей это. Первый оргазм в её жизни от мужского влияния. Я надеюсь на это. Из её уст вырываются такие жалобные всхлипы и стоны, что, мне кажется, Торп уже оглох от них, у парня точно будет сломана психика. Да и насрать. Какая она громкая. Это же просто охуеть. Её жалкие попытки выкрикнуть моё имя во время этого прекрасны. Я ощущаю её ускоренную пульсацию, как ритмично сокращаются её мышцы на моём языке, и какой сладкий её оргазм на вкус… И я уже не могу, блин, сдерживаться. Я заботливо убираю волосы с её лица, встав перед ней во весь рост, пока она сидит на кровати и отходит от этой первой эйфории. Глаза будто покрыты пеленой, сплошной туман. Я представляю, каково это. Выпустить весь это трэш из своей головы. — Уэнсдей, я надеюсь, тебе понравилось, — говорю я и тяну руку в сторону, взяв тот самый кляп, — А теперь открой рот. Она смотрит на меня испуганным, напряженным взглядом, плотно сжав свои зубы. И я провожу пальцами по её коже. Так, как когда целовал её в нашем кафе. — Уэнсдей, не заставляй меня делать это силой. Я тоже хочу тебя. Но ты дёрганная. Я боюсь, что ты откусишь мой член. — говорю я откровенно и вдруг слышу. — Я не сделаю так. Я обещаю, — говорит она, глядя своими бездонными глазами, — Иначе можешь пристрелить меня. И я веду пальцем по её щеке… (У) *** Это было невероятно. Раньше я не думала, что чей-то язык способен довести мозг до таких кульбитов, я словно вообще не могу думать, не принадлежу себе сейчас. Почему моё тело так реагирует на него?

Какой стыд. Всё напряжение уплыло куда-то, но ровно до того момента, пока я не вспомнила об этом унизительном кляпе. И я понимаю его. Частично. Ведь я действительно ненавижу его за всё это и хочу ему что-нибудь откусить. Он напряжённо опускается на колени и проталкивает руки под мою сорочку, оттягивая мои соски и надев на них эти металлические зажимы. Будоражит, я не спорю. Ощущения пока дико странные. Я отчаянно пытаюсь понять нравятся ли мне эти извращения, и у меня больное чувство в голове, будто потом я не смогу жить без этого. Если по какой-то причине останусь живой. Слава Богу мы сидим к Ксавье спиной, я бы не пережила этого позора, но мне кажется, всё это временно. Скоро он вновь разозлится и разложит меня прямо на его клетке. И я буду надеяться на скорую смерть после этого. Его рука тянется натянуть цепочку, отчего я тут же ощущаю натяжение, кровь приливает к груди, посылая в мозг какие-то новые импульсы. — Приоткрой рот, слегка высунь язык, и не бойся, ладно? — звучат его слова, словно это мой парень, что учит меня моему первому оральному сексу. Ужасно. И стоит ему раздеться, мой вид меняется. Я чувствую это сама. Я смотрю на его огромный, длинный член и не понимаю, как такое может где-то поместиться. Мне в момент становится жарко, и я нервно сглатываю слюни, смыкая свои губы напрочь, и, мне кажется, никто не сможет меня заставить разомкнуть их. — Рот, Уэнсдей, — требовательно напоминает он. Он насильно касается им моих губ, и они сами, блядь, раскрываются, пропуская его внутрь, как чёртовы предатели. Я уже не могу вспомнить момент, где я потеряла себя… Тогда, когда поцеловала его в кафе, когда думала о нём целых полгода или сейчас, почувствовав его вкус. Он нежно проталкивает его буквально на пять сантиметров, отчего мой язык автоматически скользит по нему, и я вдруг понимаю, что у меня между ног становится ещё мокрее. Так зверски мокро, что по моим бёдрам течёт. Как это работает?! Я в его бесконечной власти. И я ненавижу его за это. (Т) *** Я доверился ей, сам хрен знает почему, и только коснувшись её губ своим членом я, блядь, понял, что они были созданы для меня. Я скольжу по её языку, и учу её каким-то первым азам. Это, пиздец как, странно, но возбуждает ещё сильнее. Она как по инерции обволакивает меня, интенсивно двигая своей головой, и я чувствую, что буквально сейчас умру. Это, сука, нечто. Оттягивая цепочку на её груди, заставляя чувствовать её новые ощущения, я сам охреневаю от того, что со мной сейчас происходит. И это далеко не первый минет в моей жизни, но почему-то ощущение, что это она, окончательно сносит мне крышу. Один её вид подбрасывает меня куда-то, фиксируя в невесомости. Грёбанное гравитационное поле её тела. — Сейчас будет неприятно, дыши носом, абстрагируйся, сосредоточься на возбуждении, ладно? — говорю я, выдыхая, и беру её голову, удерживая перед собой и делая болезненные, глубокие толчки внутрь.

Заставляя её задыхаться и изнемогать от этого ощущения.

Твою мать, это просто невозможно. А её взгляд?

Она, блядь, смотрит на меня, как будто сосёт конфету, а не член. До чего же похотливая стерва. Но вместе с этим я вижу эту расплывающуюся ненависть в её глазах. Я резко вынимаю его и стучу по её губам, как сотни раз делал в своих снах, лишь бы только ощутить это чувство доминирования над грёбанной Аддамс. И она вытаскивает язык, словно и сама всё это время смотрела эти порнофильмы с нашим участием.

Блядь, блядь, блядь.

Я снова залезаю внутрь, отдав ей контроль, и она ускоряется, глядя на меня как на какое-то божество. Нет, я не могу терпеть уже. Её язык елозит по моей головке, а губы обвили меня в тугое кольцо. Всё внутри надрывается и ожидает финиша.

Слишком плотно, слишком горячо и слишком, блядь, безумно.

И, наконец, это происходит, прямо в еë похотливый рот.

Ещё никто и никогда так быстро не доводил меня до такого пушечного удовлетворения.

Она жадно сглатывает всё до последней капли, выпивая меня, словно я коробка из-под сока. И я выскальзываю из неё в каком-то дьявольском состоянии…

Внутри меня ураган.

И это я ещё не ощутил её на себе. Не ощутил её кровь, её содрогания, сокращения от её собственных оргазмов.

Наверное, я просто откинусь во время нашего секса.

Сука.

Зачем дьявол создал её?

Чтобы мучить меня, не иначе. Я вдруг понимаю, что снова улетел куда-то и очень долго молчу.

Мне нужно дать ей воды. Она, наверняка, хочет пить после этого.

Какой заботливый мудак, думаете вы… — Это был самый лучший оргазм в моей жизни, — говорю я максимально честно, задевая подушечкой большого пальца еë пухлые губы и смотря в эти чëрные, пронизывающие глаза, полные страсти и безумия.

Блядь, да она самая красивая девушка на свете. — Тайлер… Выпусти меня, — нервно воет Торп в своей клетке. — Это лучшее наказание для такого мудака как ты, — говорю я, отрываясь от её лица и натягивая джинсы обратно. Между нами теперь что-то изменилось, и я не могу понять, что. Я не хочу делать ей больно. Лишь хочу, чтобы она покорилась мне. Но знаю, что это ровно до того момента, пока она снова не пошлёт меня нахер.

И я боюсь себя сам, когда я рядом с ней.

Проснуться с её кровью на своих руках и забыть, что сделал, медленно и частично вспоминая это всю свою последующую жизнь… — Я сниму это, — говорю я, наклоняясь и убирая цепочку с её измученных сосков. Она вновь молчит, сдавив свои ноги в коленях, и я понимаю, что кто-то дико перевозбудился от всего этого, только коснувшись её до безумия мокрых бёдер. Я знаю, что будет дальше, я научу тебя кричать, заставляя его уши сворачиваться в трубочку от этого.