Горечь

      — Ночь сегодня особенно холодная.       Джехт наслаждается ветром, проникающим сквозь палатку, сооруженную на скорую руку. Слабый огонь костра выглядит очень удручающе. Всë в этом мире гаснет, когда в сердце человека нет счастья. Нет разливающегося тепла, которое бы напоминало, что жизнь идёт.       Но сейчас она рядом.       — Именно поэтому тебе следует накинуть плед, — белые одежды Люмин особенно красивы в лунном свете, что пустынница замечает не в первый раз. Обычно Джехт прячет свой восхищённый взгляд за повязкой, но будет преступлением, если она не сможет лицезреть её изящную красоту в полной мере. — Всë хорошо?       — Конечно. Почему ты спрашиваешь?       — Ты довольно пристально на меня смотришь, — путешественница смущённо смеëтся. Присаживаясь рядом с девушкой, она закидывает руку вместе с узорчатой тканью на их плечи, чтобы оказаться под единым теплом вместе. — Вот так.       Джехт тает от такой близости. От ощущения чего-то столь родного и уютного, чего-то похожего на дом. Люмин стала для неë путеводной звездой, светом, который может привести еë сердце к счастью. Она продолжает смотреть на неë, как на самое драгоценное сокровище.       — Всë ещë смотришь.       — Ты мне запрещаешь? — получив игривый толчок в бок, Джехт улыбается. — Я хочу это запомнить.       — Запомнить что? — блеск янтарных глаз отражается на душе пустынницы, заставляя шумно втянуть воздух. Как найти слова, которые будут достойны того, чтобы выразить всë то, что она чувствует к девушке, перевернувшей всю еë жизнь.       — Я… — в беспорядочных мыслях таятся сомнения, но руки всë же берут чужие, переплетая пальцы, — Я не умею красиво говорить. Но я хочу, чтобы ты поняла меня.       Люмин кивает, чувствуя, как сердце ускоряет ритм.       — Я думаю, что понимаю, — она пододвигается ближе, чуть крепче сжимая пальцы, — Я тоже хочу это запомнить.       Джехт перемещает ладонь к лицу Люмин, наблюдая в свете звезд еë смущение и то, как она доверяет еë касаниям. Пустынница нетерпеливо подаëтся вперёд, накрывая желанные губы. У неë перехватывает дыхание от жгучего тепла, хочется чувствовать больше, намного больше. Она крепко обнимает девушку, стараясь как можно ярче закрепить эти ощущения в воспоминаниях.       Люмин отстраняется. В еë глазах не горит огонь, только застывший отблеск слëз, скатывающихся по щекам.       — Люмин? Прости, это было-       — Ты не можешь. — внутри Джехт что-то холодеет, она смотрит на свою звёзду в растерянности, — Не можешь оставаться в этом воспоминании вечно.       Отрезвляющий холод ночи был жесток. Проснувшись в покосившейся от ветра палатке, сооружённой на скорую руку, Джехт медленно осмотрела своё пристанище. Костёр больше не горит. В облачном небе не видно ни единой звезды. А рядом нет никого, кто мог бы согреть израненную душу. Только одинокая пустынница, уже не сдерживая в себе слëз, укрывается пледом оставившим в себе частичку звёздного света.       — Я хочу вернуться домой.