Одержимая

— Ключи! Быстро! — требует Сонька, протягивая ладонь и смотрит строго. Она уже надела куртку и сапоги, а Женя смотрит на нее, как на дуру, стоя, все ещё, в футболке и трусах. Руки на груди сложила и уступать не намерена. Они поднялись полчаса назад и все это время продолжали ночную ссору. — Отдам, когда буду уверена, что ты меня не бросишь, — спокойно отвечает Женька. — Я ухожу! — кричит Анисимова, — я никогда не терпела такого отношения и не собираюсь! Сколько раз за ночь ты меня шлюхой обозвала?! Ну и зачем тебе такая тогда, найди себе монашку-девственницу. А я пойду блядовать, чтобы ты хоть не зря говорила! — Женя нервничать начинает, потому что Соня говорит с таким серьезным лицом, будто это и правда самый настоящий конец. Ключи в ее протянутую ладонь вкладывает и проговаривает со слезами на глазах: —Я не переживу, если ты меня бросишь. Не вернёшься через час и можешь искать мой трупик в сугробе, под окном, — тихо проговаривает и горячие слезы текут по щекам. — Фу, какая дешевая манипуляция, — Соня не хочет верить в ее слова, но что-то кольнуло в груди. Она впервые видит Женькины слезы, — ты на такое не пойдешь, — пытается убедить и себя, и ее. — Я на что угодно пойду — лишь бы ты осталась, — уверяет Женя и уходя на кухню хватает на руки щенка, — покормить тебя надо, говнюк. А то если эта свалит, а я умру, некому о тебе позаботиться будет. — Не бойся Фрай, Аленка тебя к себе заберет, — кричит Сонька и хлопая дверью, вылетает из квартиры. Чернышевская ухмыляется грустно, а от слез ее и следа не осталось. Она знает — Соня вернётся. Не будь Женя уверена в этом, ни в коем случае, не отдала бы ей ключи. *** Здравый смысл подсказывает сесть в автобус и ехать домой, к маме. Но, что такое здравый смысл, если сердце просится обратно. А если она и вправду — из вредности, только чтобы отомстить, сделает то, что обещала. Соня не верит и верит одновременно. Сейчас она, впервые за время отношений, снова допускает мысль, что Женя в ее жизни — большая ошибка. Но ничего не может сделать с чувствами, которые испытывает к ней. Тяжело в таких ситуациях, но остальное время им ведь и правда хорошо вместе. Соня даёт им шанс, она иначе не может. Потому, что боится пожалеть и знает, что захочет вернуться, если бросит ее сейчас. Спустя сорок минут проведенных в теплой кофейне, неподалеку от дома, она бредет расстроенная к Жене. Злится на себя, что не может взять себя в руки и уйти. К ней никто не относился хуже, чем Женя в гневе. По правде, в ее отношениях, раньше вообще ссор не было. И для нее это все странно и ужасно тяжело. *** — Мамка твоя вернулась, — обращается, с довольной улыбкой, к собаке Женя, когда слышит скрежет ключей в замке. И идёт встречать. Обхватывает ее лицо и агрессивно впивается в губы. И Соня отвечает на поцелуй. Ей хочется и плакать и смеяться одновременно. Пока Женька снимает ее куртку, роняя на пол. Пока она опускается на колени и поочереди расстегивает замки на сапогах. Пока освобождает ноги от обуви. Пока подхватывает под бедра и несёт ее в спальню. И теперь Соня снова счастлива. Несмотря на скандал, на выброшенные с балкона вещи. Несмотря на угрозы и оскорбления. Верит, что и это они переживут. Все ведь пары ссорятся. Обошлось без битья посуды —уже не плохо. Каждая из них поработает над собой и вместе они все решат и договорятся. — Мне на работу завтра идти не в чем, — проговаривает Сонька, пытаясь отдышаться. Женька касается нежно ее лица и в губы произносит: — Съездим в ТЦ, когда закончим. Я телефон разбила, — ей тоже тяжело дышать, но она продолжает оставлять поцелуи по всему телу подруги. — Тогда, твоя очередь, — Сонька заставляет Чернышевскую упасть на подушки, а сама целует, покусывает и облизывает там, где вздумается. *** Спокойно и без приключений встретили Новый год. Только вдвоем. Подарили друг другу подарки. И напились хорошенько. Да так, что первого января, ни одна ни другая не смогла подняться с кровати, до самого вечера. Анисимова обещала маме приехать, но появиться помятая на ее пороге не может. Поэтому с Женей они решили, что навестят маму следующим днём. У Сони каникулы в школе, а Женька отдыхает только до третьего числа. Потом выходит на работу и радуется, что Любка больше не ее забота. О измене своей — вообще не вспоминает, для нее это просто пьяный трах. Ничего не значит, любит-то она — Соню. Несерьёзно, в общем. Старается возвращаться домой раньше. Чтобы побыть с Анисимовой побольше, пока она отдыхает.Следующие две недели у них снова — все хорошо. Женя снова паинька. Пылинки с Соньки сдувает. На свидания водит. И все время говорит о любви. Но Соня, сама того не замечая, начинает придираться к Женьке. В основном по бытовым вопросам. И часто они бурно ссорятся, а потом — так же бурно мирятся в постели. И так продолжается весь январь и февраль. А в марте Соня не идёт на корпоратив, в честь Восьмого марта. Потому что в этот раз Женя не постеснялась закатить истерику. И Анисимова не желая больше ругаться так же сильно, как перед Новым годом, уступает. Женя устраивает романтическое свидание восьмого числа в небольшом ресторане. И все должно было пройти более, чем замечательно, если бы там они не встретили одного из коллег Сони. *** — Ты же понимаешь, что я в школе работаю! — срывается Соня на крик. Проходит вглубь квартиры и нервно переодевается в домашнее. — И чё, блять?! — Женю раздражает поведение подруги. В ресторане она, перед Павлом Эдуардовичем — притворялась, будто они с Женей — просто подруги. На самом деле, Чернышевская понимает, почему она скрывает на работе свои отношения, но все равно начинает скандал. Потому, что попросту приревновала. Снова. — А то! Я не могу допустить, чтобы до руководства дошли подробности моей личной жизни! Они до сих пор думают, что у меня жених! — сердится Соня, неужели не понятно, почему она не представила Женю, как свою девушку. — Да всем адекватным людям насрать, с кем ты в отношениях, — гнет свою линию Женя. — Меня у-во-лят! Уволят, если до родителей дойдет, что их детей обучает… Такая, как я. — Лесбиянка! Чё, даже слово это сказать не можешь? Да и правда — какая из тебя лесбуха? Семью захочешь — быстренько мужа найдешь себе! — Опять ты херь несёшь! А ничего, что я бросила того за кого замуж хотела — ради тебя?! — Недостаточно хотела, значит. Ну, или просто, ради эксперимента. — Женя! Ты ебанутая? Я тебе говорила, что хочу семью с тобой! Но ты делаешь всё, чтобы я перехотела. — Ну и пошла ты тогда! Пиздуй к своему Эдику! Улыбалась ему там, блять даже мне так не улыбаешься, может вы ещё и ебетесь? — Его зовут Павел Эдуардович — это во-первых, во-вторых — у тебя больная фантазия, в-третьих — у него жена и дети. В-четвертых — иди, нахер, голову лечи. — злится Сонька, аж искры из глаз летят, — не могу поверить, что я променяла, здоровые, адекватные отношения на ебнутую, ревнивую тебя! — плюется ядом Анисимова, а лицо Жени превращается в злобную гримасу. Она смотрит так — будто убить готова за эти слова. — Забери свои слова обратно, — шипит угрожающе Женя. — Нет! Из-за твоего поведения, я начинаю жалеть, что связалась с тобой! — Заткнись! — Пошла к черту! — Вот и пойду! — Разворачивается на пятках и быстро выходит из квартиры, потому что чувствует, что хочет ударить хорошенько. Слишком сильно задели Женьку злые слова Анисимовой. Жалеет. Этого Чернышевская не хотела. Но все равно, сделала все, чтобы услышать. *** Женя не появлялась дома до вечера следующего дня. И Соня успокоившись, всерьёз задумалась над тем, что сказала. Правда жалеет или нет? Теперь, когда она больше не злится, очень стыдно за то, что сказала это. Да, не всё всегда замечательно, но чаще всего они счастливы, чаще всего Женя купает ее в любви и заботе. А она вот так, просто на эмоциях, взяла и ляпнула. Обидела. Наверное, надо мириться. Соня идёт за продуктами в супермаркет. Будет готовить примирительный ужин. Пишет Женьке сообщение, что ждёт ее пораньше и предупреждает, что сегодня готовку берет на себя. Чтобы ничего не покупала. Весь день проводит у плиты. А к вечеру накрывает на стол. Свечи зажигает и ждёт. Долго ждёт. Женя не появилась ни в шесть, ни в семь и ни даже в восемь вечера. Сонька уснуть успела, в кресле на кухне, под монотонный бубнеж ведущей новостей. Подрывается от грохота входной двери и бежит подругу встречать. А она, с безразличным лицом, раздевается и проходит в кухню, игнорируя Анисимову. В руках пакет из местного фаст-фуда. Усаживается за накрытый стол и демонстративно поедает бургер. А Соньку трясет от этой картины. Она сдерживать себя не может и не собирается. Выхватывает еду из рук Чернышевской, заталкивает обратно в бумажный пакет. Мнет с остервенением. И выбрасывает в мусорное ведро. И все это — под холодный, безразличный взгляд Жени. На вид она спокойна, но внутри все переворачивается от гнева. — Ты, всю ночь не известно где шарилась и, считаешь, что можно — вот так меня ещё и унизить?! Я извиниться хотела! — Извинения свои в жопу можешь засунуть, — пугающим тоном отвечает Женя. Сонька губы от обиды поджимает, моргает часто в надежде прогнать слезы. — Ну, это точно — все! — кричит она. И когда Чернышевская отворачивается к телевизору, Соня не верит в то, что видит. — Это что?! Засос? Ты вообще ахренела? — И Женя торопливо прячет след на шее. Надо же так спалиться! Она и забыла о нем. — Бля… — и что сказать не знает. — Сука! Ненавижу тебя! — в истерике орет Анисимова, — Мне все нервы вымотала, а сама изменяешь! — Женя растерялась ненадолго, но быстро взяла себя в руки. — Рот закрой! Ты, блять, в этом виновата! Нехер было бросать меня одну на Новый год! — имеет в виду корпоратив. И Соня это понимает, потому что сам Новый год они провели вместе. — Это ещё и с прошлого года длится?! — Это не длится, это второй раз и только. Ты же жалеть начала. Вот и нехер ныть теперь! — Пошла ты! Тварь! Ты худшее, что случилось со мной в жизни! — и это выводит обманчиво спокойную Женьку. Выводит так, что в Соню летит посуда со стола, вместе со всем, что она готовила. Тарелки бьются о стены и пол. Еда по всей кухне разбросана. А сама Соня сидя, на холодном кафеле, свернулась в калачик и ревёт. Так больно ей ещё никогда не было. Разве что — на похоронах отца. Женю несёт: оскорбления одно за другим выкрикивает, обвиняет во всех грехах, кулаки летят во все вертикальные поверхности. А Соня успокаивается под эту бурю. Поднимается спокойно и топает в комнату. Телефон в руки берет и через приложение собирается вызвать такси. — Мы расстаёмся, — тихо сообщает, когда Женя следует за ней. — Нет! Нихуя! — ещё больше распаляется Чернышевская. Бесит спокойный тон Сони. Она все решила, не спрашивая мнения Жени. Этого допустить Чернышевская не может. Выхватывает телефон и разбивает о пол. Нравится сегодня ей все крушить и ломать. Соня злится, но ничего не говорит. А просто идёт на выход. Ей плевать, на попутке доехать тоже — вариант. Одевается и хочет открыть дверь входную, как чувствует, что за волосы ее тянут обратно. Женька разворачивает ее к себе и Соне прилетает хорошая, звонкая пощёчина. Да такая, что она не удерживается на ногах, летит в стенку и падает. — Я же сказала, нет, — злобно рычит Чернышевская. Проворачивая Сонькин ключ в замке и пряча его в кармане штанов. А Соня поверить не может. Ладонь к лицу прикладывает. И чувствует вкус крови на губах. Разбила. Но Анисимова больше не плачет. Устала плакать. Надоело. Она смотрит пустым взглядом и любимую девушку не видит. Видит какую-то незнакомку, злую опасную. Ту, что любить никогда больше не сможет. Ту, которой, одним взмахом руки, удалось выбить все нежные чувства, которые так пыталось сохранить ее бедное сердце. — Я тебе никогда этого не прощу, — отстраненно произносит Соня и на Женю даже смотреть не хочет. — Простишь. Тебе придется. Потому что мы — любим друг друга. Я тебя, а ты меня, —уверенно заявлят Чернышевская. А Сонька — смеяться начинает. Громко, истерично. Будто не она, вовсе. — Отпусти, пока я тебя окончательно не возненавидела, —требует она. — Нет. Мы помиримся и все будет хорошо, как раньше, — убеждает Женька. На самом деле она испугалась, когда ударила Соньку. Ей стыдно и очень хочется повернуть время вспять. А ещё хочется упасть на колени и просить о прощении. Но вместо этого она, злобно, идёт на балкон курить. И пытается саму себя уверить, что все наладится.