Мальчик айтишник

      Киф никогда не замечала за собой каких-либо фетишей или пристрастий. Она была настолько неприхотлива в сексе, насколько это вообще было возможно: кровать и миссионерская поза в течении пятнадцати минут. Однако было кое-что общее среди всех, кого она выбирала себе в партнеры – это просто ебейший мозг. Умные люди – самые сексуальные люди на Земле, и от потока профессиональных слов Киф без шуток могла кончить. Абсолютно странная хрень, но рассуждения Шерлока с применением дедукции можно было смотреть вместо порнухи бесконечно.       Единственное, что мешало Киф предложить перепихнуться каждому второму профессору в колледже – это ее нелюдимость и довольно грубоватый характер. Пидж бесконечно ее подъебывала на эту тему, но она все еще была ее лучшей подругой – обладательницей не менее странного вкуса на абсолютных кретинов. Оставалось загадкой, как они еще не сошлись друг с другом.       – Але, прием, – Кэти, не щадя, щелкает ее по лбу, чтобы привести в чувства. Киф уже минуту залипала куда-то в сторону, так что йогурт начал стекать не только с ложки, но и изо рта. – На кого ты там смотришь?       Пидж оборачивается, и по стонущему звуку ясно, что это не тот человек, на которого она бы хотела, чтобы подруга пускала слюни – их Киф сейчас подтирает вместе с несчастным клубничным йогуртом.       – Вы такие фу, – бессовестно комментирует Кэти, закатывая глаза. – Из бесчисленного количества умных мужиков и девушек нашего колледжа ты выбрала моего брата. Когане, за что ты меня так не любишь...       – Мэтт недавно сказал в что у него компилятор ебучий не компилирует что надо, что бы это не значило, – она подпирает щеку рукой, глядя на то как сексуальный айтишник собирается из-за стола, болтая с друзьями. – Как думаешь, если я предложу ему шестьдесят девять, он согласится? Я бы попробовала.       – Киф, я категорически не хочу знать, что там нравится моему брату. Фу-фу-фу, – Пидж дергает ее за длинный черный хвост, чтобы та окончательно вышла из своего хорни-транса. Киф ойкает и потирает кожу. – Но тебе действительно ничего не мешает предложить.       – Нет, я передумала, – фыркает она и отворачивается к подруге. Напрямую предлагать странно, так что нужна была хоть какая-то подводка.       Несомненный плюс в том, что Мэтт – брат Пидж, потому что большую часть времени она видела его именно у них дома. Ну, точнее, когда он выходил из своей комнатушки в перерывах между кодированием. Именно тогда Киф крипово залипала на старшего Холта, представляя, как он втрахивает ее в стол, параллельно рассказывая о каком-то там тендере.       – Трусиха, – осуждающе смотрит на нее Пидж, закатывая глаза. – У Мэтта компьютерный мозг, но не настолько же, чтобы не понять намека.       – Я не умею намекать, ты же знаешь, – Киф была абсолютно слаба в таком способе коммуникации, хотя бы потому, что сама не понимала какие-либо знаки.       – Боже, как же с вами сложно, – Кэти прекрасно замечала, как реагируют обе стороны друга на друга. Мэтт может и не говорил с ней на счет Киф, но то, как он жрал ее глазами, выползая за энергетиками, было заметно всем. Всем, кроме ее недалекой лучшей подружки. Пидж любила Киф, но иногда ее тупость поражала.       – У нас сегодня совместная лекция по философии, – а Пидж, увы, на курс младше и из другого потока, пусть и была программисткой, как брат.       – Ну вот, подсунь ему записку, мол «трахни меня в туалете» или что ты там еще хочешь.       – Шестьдесят девять, – без труда напоминает Киф, играясь с кожей на беспалых перчатках. Она всерьез задумывается над словами Пидж, но потом качает головой. – Не. Не хочу так делать. Мэтт обычно уходит с тех мест, куда сажусь я.       Даже если он уже сидел там. Обидно так-то.       – Потому что у него стояк на тебя, вот и бегает, – что неоспоримый аргумент, потому что Мэтт был не из тех дебилов, которые игнорируют чужие чувства, ведь он говорит человеку все напрямую. Все, кроме того, что ему нравится тупенькая Когане. Возможно, боится, что она заагрессирует на флирт.       Киф делает такое сложное лицо, от чего Кэти решает, что у нее происходит перегрузка процессора. Нельзя заставлять ее так много думать. Именно поэтому вопрос сексуальной совместимости остается нерешенным, и каждая из них расходится на пары. Сегодня группы решили набиться в аудиторию плотным потоком – свободных мест почти не видно, и Киф уже жалеет, что задержалась в кафетерии. Когане несколько секунд стоит почти в проходе, рыкая на кого-то особо широкого и недовольного ее стоянием, прежде чем выхватывает взглядом одно свободное местечко. Так что она стремится туда, особо больше не глядя на людей. Минутное копошение в рюкзаке отключает Киф от реальности, погружая в воспоминания о том, как старший Холт бэкапил какой-то код, чтобы устранить баг в альфа-тестере игры. Иногда кажется, что быть его клавиатурой или мышкой – это лучшее, что может быть, ведь программист с ними не расстается.       Сами звезды, небо и космическая богиня решают столкнуть их с Мэттом, так что, когда она все же фокусируется на окружение, то замечает рядом с собой рыжий хвостик. Киф удивленно и немного подзависше смотрит на парня, пока наконец не осознает, что он тоже вглядывается в ответ.       – Привет, – наконец выдает она, промаргиваясь. Мэтт не выглядит таким же растерянным, наоборот, улыбается и салютует ей.       – Приветик. Да уж, не продохнуть тут сегодня, – он придвигается ближе к столу под пристальным взглядом Киф. Иногда она делает такое лицо, которое вообще не выражает эмоций – жуткое зрелище. – Сегодня последний день, когда можно закрыть долги и апрувнуть свои работы, вот и приперлись. К слову, я тоже...       Апрувнуть. Киф смакует это слово на кончике языка, скрещивая бедра.       – У меня нет долгов. Удачи тебе, – она только жмет плечами. Киф не любит философию, потому что мнение профессорки абсолютно не совпадает с ее, что приводит моторчики в голове в негодование. Сейчас же ее моторчики заинтересованно реагируют на Мэтта, который закатывает рукава рубашки. На кистях отчетливо выступают синие вены, расползаясь до самого предплечья, а несколько мелких тату – партаков – украшают запястья. У рыжика довольно тонкие пальцы, которые в отличие от ее собственных не имеют ни одной мозоли или ранки. Киф представляет, как они очерчивают ее тело, ощупывают пирсинг на сосках и медленно доходят ниже до клитора, раздразнивая сначала его, а затем погружаясь внутрь. Киф уверена, что пальцы у айтишника натренированные и ловкие, так что он бы растрахал ее сначала ими, а затем своим большим...       – ...думаю это хорошая идея для гугла, – доносится до ушей Киф, так что она спешит снова заглянуть в лицо Мэтта.       – Ага, – подтверждает Когане то, что даже не слышала, спеша перевести разговор на другое. – Как там твой компилятор ебучий?       – О, ты запомнила, – Мэтт бессовестно ржет с дополнения «ебучий», но ему явно льстит, что она интересуется. – Да там проц перегревается, что все к чертям вырубается. В биос бы залезть, но так бесит...       Абсолютно восхитительный поток слов ласкает уши, хотя мог бы еще и киску, так что Киф кивает на все, будто понимает. Так странно, что ее вообще это возбуждает. Возможно, дело было в том, что подобное понимание своей сферы было чем-то вроде превосходства в ее представлении. По Киф так и не скажешь, но она любит, когда над ней доминируют, как умственно, так и физически. Когда ее прижимают к стенке, говоря какая она глупая сучка, раз не может высчитать логарифм из девяти. Это абсолютно противоречит характеру испульсивной львицы, ведь нелюдимость не означает, что она не даст тебе в морду за любое неверное слово. За «сучку» без хорни-подтекста Киф может и нос сломать.       Но счастью разговоров приходит конец с заходом женской версии Северуса Снейпа в кабинет, так что Киф разочарованно фыркает и готовится слушать бред часа полтора. Ее сосед слева выглядит немного разочарованным, но не более. Первое время от лекции Мэтт молчит и что-то даже записывает на ноутбуке, пока она чиркает ручкой каракули на полях. Плотный поток студентов означал полную занятость лавочек, поэтому там, где в один ряд свободно умещались десять студентов, сегодня втиснулись двадцать. Киф незаметно решает воспользоваться ситуацией, придвигая свою ногу к Мэттовой. Теперь они сидят вплотную, и рыжик едва заметно вздрагивает, но в лице не меняется.       Так бесит, что она не может просто молча затащить его куда-нибудь, чтобы потрахаться. Разговоры – это абсолютно не ее, как и намеки. Мэтт уже пару минут, как отодвинулся от стола, расслабившись, и взгляд невольно падает туда, куда не следовало бы. Киф облизывает губы. Ее моторчики приходят в движение, постепенно осознавая для себя, что стояк рыжика абы откуда не взялся. И тут было два варианта: либо он возбудился на нудную лекцию по воздействию на личность, либо на саму Киф. Первый вариант звучит как что-то очень бредовое, и это понимает даже Когане. Она крутит черные волосы на палец, а в серых глазах загораются какие-то проблески сознания, которые так и кричат о том, что все-таки Пидж была права.       В следующее мгновение Киф бесцеремонно ловит печатающую руку и тянет ее вниз. Мэтт сначала не понимает, что ей так резко понадобилось, но потом ощущает под пальцами мягкое бедро, и все встает на свои места. Не теряясь, он сжимает пальцы на кожаной ткани джинсов, пока Киф тянется к его уху. – Давай пойдем ко мне после этой пары. Хочу, чтобы ты мне вставил, – горячее дыхание обдает нежную кожу, пока клавиатура продолжает медленно щелкать. Мэтт ничего не говорит – лишь поглаживает бедро, постепенно поднимаясь вверх.       Внизу живота сладко тянет, когда пальцы подцепляют край джинсов, стремясь залезть под них. Все фантазии Киф начинают стремительно воплощаться в реальность, так что ей приходится закусить рукав, пока Мэтт проходится по лобку до клитора. Но она не хочет сейчас так, поэтому направляет его пальцы ниже во влажное влагалище, ощущая себя такой мокрой и грязной от того, что вокруг есть люди, которые могут легко это заметить. Отчасти сейчас все равно, особенно когда два пальца входят внутрь, заставляя ее чуть дернуться и тяжело выдохнуть в кофту. Мэтт двигает только пальцами, что получается у него очень даже хорошо: стенки податливо раздвигаются, а клитор стимулируется изнутри от давления. Киф хочется елозить, но она сдерживает себя, поглядывая из-под ресниц на Мэтта – тот выглядит абсолютно спокойным и смотрит только перед собой, не привлекая внимание. Возможно, было бы здорово сначала сходить на свидание, но Киф не сможет больше терпеть – сначала она полноценно трахнет этого гения, а потом покушает с ним пончики в пекарне под домом.       Ее прошибает током, когда Мэтт находит ее точку G. Тот чувствует ее дрожь от касания, поэтому немного садистски начинает воздействовать на эту часть промежности. Киф хотела бы застонать в голос, но сдерживает себя из последних сил из-за слишком активных игр Холта. Он двигается, как близко к краю, так и просовывает пальцы глубже, прощупывая все рельефы и играясь. Киф нравится, несмотря на то, что стимуляции, как таковой нет. Сам факт того, что тебя трахают пальцы парня, на которого у тебя краш, пока твоя киска щедро выделяет смазку, делая бесстыдно мокрыми все трусы, дает повод оставаться в очень приятных чувствах. Ощущая приближающийся оргазм, она непроизвольно зажимает руку Мэтта бедрами, крупно вздрагивая и обмякая. Медленно на чужие пальцы стекает теплая смазка, и только через минуту Киф выпускает его из оков. Мэтт как ни в чем не бывало возвращает себе конечность и на глазах у расслабленной подруги облизывает влажные пальцы. Она чувствует, как к щекам приливает тепло, так что можно услышать полудовольный фырк.       – Идиот, – комментирует Киф, до конца еще не осознав, что ей подрочили прямо на паре.       – Для тебя буду кем угодно, – руку все-таки приходится протереть, прежде чем вернуться к клавиатуре. Мэтт Холт поистине терпеливый человек, раз продолжает спокойно сидеть возбужденным.       Эта пара философии оказывается самой долгой в их жизни. Они начинают сосаться еще в подъезде: Киф кидается как дикая кошка, сначала облизывая чужие губы и только потом целуя, в то время как Мэтт, ощутив вседозволенность, облапывает ее задницу – он слишком давно мечтал об этом. Импульсивность Когане дает о себе знать, ведь в какой-то момент губы Холта оказываются прокушены. Кто бы мог подумать, что грубоватая подружка сестры окажется такой ведомой. Уже в квартире Мэтту не составляют труда прижать Киф к стенке, вылизывая проступающие хрящи на шее. Грудь мягкая и податливая, поэтому все похотливые желания выходят наружу – и Киф не против, как сильно он ее мнет. Под рукой ощущается нечто странное, и Мэтт охает, когда понимает, что это.       – Пирсинг, господи, я хочу вылизать его. Всю тебя, – к слову добавляет он, на что Когане только фыркает и тянет его в комнату.       Раздевать другого человека приятно. Киф уже давно не занималась сексом, так что сейчас она стягивает чужую рубашку с плеч, блаженно проводя по ним рукам – несмотря на сферу деятельности, Мэтт не все время просиживал за компом, так что увиденное ее устраивает. Собственная одежда расходится по комнате гораздо быстрее, потому что рыжик жаждал дорваться до пирсинга. И он это получает, облизывая сейчас металлические красные шарики вместе с сосками. Киф закусывает губы, обхватывая руками шею Мэтта. В приятной близости оказывается хвост, так что она скручивает его волосы несколько раз в руке, удовлетворенно натягивая. Рыжик явно «за» такой подход к ласкам, судя по тому, как он пускает в грудь стон, заставляя первый красноватый засос разползтись по коже. Но прелюдия уже слишком долгая – Киф разогрета еще после пары, и все, что ей сейчас нужно – это большой крепкий член внутри. Шестьдесят девять подождет.       Она тянет за собой на кровать Мэтта, убирая последнее, что им мешало – трусы. У него – с черепашками ниндзя, у нее – с волками, и это кажется идеальным поводом начать встречаться прямо сейчас.       – Презервативы, – Киф кивает на запечатанную коробочку на тумбочке. Кажется, кто-то собирался накануне сходить в бар.       – Я уже говорил, что мне нравится эта твоя прямолинейность, – если экономию слов в предложении можно назвать так. Но Мэтт и сам поторапливается, потому что, когда перед тобой привлекательная девушка с приветливо раскрытой влажной промежность, ты не будешь долго болтать ни о чем       – Мне нравится, какой ты айтишник, – пока рыжик возится с резинками, Киф поглаживает свой клитор, надеясь, что развалившиеся из хвостика длинные волосы не спутаются в процессе. – Давай, вставь свой провод в мой разъем.       Попытки Киф в грязные разговорчики только смешат Мэтта, но она хотя бы пыталась. Затянувшаяся пауза слишком долгая, так что вскоре ожидающая хоть какого-то действия девушка недовольно поднимается на локтях.       – Ну чего ты там?       – Слушай, тут такое дело... – Мэтт нервно хихикает, положив руку на ее колено. – У меня кажется упал сервер.       – Что? – Киф смотрит на него с искренним непониманием, но потом опускает взгляд ниже. Полувставший член Мэтта лежит у него в руке и не планирует пока вытягиваться в полный рост. Большой размер – большие проблемы. – Блять.       Киф с протяжным и не самым довольным стоном падает назад, не понимая, что все-таки пошло не так.       – Эй, не раскисай, – Мэтт же решает, что разговоры тут ни к чему, и пока девушка окончательно не поддалась апатии, он делает все по-мужски – опускается на колени и лижет на пробу клитор. Киф такого явно не ожидает и чуть не зажимает его голову, но вовремя развивает бедра назад. Не теряя времени, Мэтт полностью погружается в процесс качественного куни. Как минимум по стонам Киф ясно, что ей заходит. Он посасывает клитор, проходится языком по всей длине, отчасти заходя внутрь. Мэтт лижет так, будто она самый сладкий десерт на кондитерской полке, ждавший именно этого клиента. Его язык выводит абсолютно потрясающие формы: тут и петли, и зигзаги, и геометрические фигуры – Киф стонет от разнобразия приемов, уже сейчас понимая, что она заставит его повторить.       Их проблеме нужно было всего-то пара дополнительных минут, за которые Мэтт успевает не только порадовать практически свою девушку, но и раскатать на вставшем члене презерватив – ловкость рук, она такая. Киф явно не против того, что он забирается назад на кровать, поэтому она лишь заводит руки за голову в нетерпеливом ожидании. Мэтт наконец выходит в нее, и оба почти синхронно выпускают довольный вздох. У Холта большой – Киф чувствует, как стенки влагалища распирает даже после растяжки и крайней степени возбуждения. Но это приятно, особенно когда к размеру добавляться еще и темп. Мэтт берет ее быстро, зажимает руки и ласкает все ее фетиши просто мастерски.       – Я бы хотел поднимать свои софт-скиллы в сексе с тобой почаще, – между делом успевает добавлять рыжик, пока сама Киф может сейчас думать только своей вагиной. Но очередной набор гиковских слов явно приходится ей по душе.       Собственно, эту душу из нее выбивает большой член, головку которого она чувствует своей маткой. Это странно приятно, особенно вкупе с хлюпаньями от обилия смазки. У Киф всегда хватало своей, за что она была благодарна вселенной. Мысленно она благодарит ее и сейчас, когда подступающее изнутри тепло окутывает стенки, а дрожь распространяется по ногам. Она кончает на вздохе, чуть не давясь слюнями. Ее гиперчувствительного влагалище продолжают растрахивать еще несколько секунд, прежде чем Мэтт кончает тоже. В воздухе слышно только дыхание – они даже с места пока не двигаются, зависнув один над другой. И все же надо хотя бы скинуть презерватив, что Мэтт и делает, завязав узелок на кончике и отправляя в удачно стоящую в углу комнаты мусорку. Он еще и меткий. После этого можно заслуженно упасть рядом с жгучей красоткой, все еще смотрящей в пустоту потолка.       – Хочу пончик, – заявляет Киф, переводя взгляд на Мэтта.       – Детка, для тебя я их хоть сам испеку, – он смеется, хоть и знает о своих кулинарных возможностях. Нет, ну пиццу он реально делает великолепную.       – Нет, хочу из кондитерской, – Когане резко садится и за ней подпрыгивают ее распушившиеся волосы. – Пойдем вместе. Она на первом этаже.       – О, ну раз так, то это будет всяко быстрее, – и безопаснее.       С Пидж они снова обедают вместе, однако сегодня она не выглядит особо довольной. Хотя бы потому, что Мэтт под боком травит байки. Киф и не знала, что он такой шутник, но ей нравится.       – Скажи, – Кэти обращается к подруге. – Почему наше уютное сестринство пошатнулось?       – Мэтт мой парень, он правда не мешает... – Киф остается только сделать виноватое лицо.       – И твой любимый брат, между прочим! – добавляет гиперактивный рыжик между делом. – Кстати, а что за светленькая девочка за тобой постоянно бегает?       – Ах, это Роммель, – Пидж сразу же меняется в лице, расплываясь в блаженной улыбке. – Она так восхитительно затирает про таро...       – Ты же не веришь, – фыркает Киф, но после становится понятно, откуда растут ноги.       – Не верю – это ненаучно и тупо. Но это же и дико возбуждает.       Так что компания собрается у них в самый раз: две фетишистки и их объекты обожания – такое встретишь только в ситкоме.