Мир наизнанку

      В машине было тихо и прохладно, не бормотало радио, в закрытые окна не хлестало ветром, который был отчетливо виден по тому, как сгибались деревья. Даня не знал города, никогда не видел больших пространств, а потому прилип взглядом к окну, вцепился в ручку двери и старался занимать как можно меньше места. Рядом сидел Саша, копошился в телефоне и то и дело двигался еще ближе, пока не оказался между передними сидениями. — Как погода на юге? — Даня немного растерялся от вопроса, резко обернулся, но увидел только плечо Саши. — Здесь все совсем не так, да?       Саша повозился, снова расправил широкие плечи, чуть подвинув Даню, и поставил локти на спинки сидений. — Пап, это попытка завязать светскую беседу? — насмешливо переспросил он.       Мужчина мягко рассмеялся, а когда остановился на светофоре, то попробовал заглянуть назад. Даня был почти уверен в этом, даже хотел выглянуть ради приличия, чтобы показать, что он никуда не исчез, просто воды в рот набрал и не знает, как себя вести. — Я не могу соскучиться? — Эм… — Саша наигранно задумался, погладив подбородок. — Нет. — А я могу говорить не с тобой?       Впереди виднелись только красные фонари машин, поток едва ли двигался, и тогда Даня понял, что избежать разговора не удастся. Он кашлянул и ткнул Сашу пальцем в бок, чтобы тот сел ровно. — Я ещё не совсем понял, но местный дождь меня точно не пугает, — неловко пробормотал он, сильнее вцепляясь в ручку двери.       Ответом ему был довольно уверенный кивок и теплая улыбка. Отец Саши выглядел молодо и свежо, совсем не на свой возраст, хотя Даня и не знал, сколько ему лет. И зря Саша думал, что такой человек не мог бы писать тех теплых писем, которые они нашли в сарае, потому что вид у мужчины был довольно романтичный. — Думаю, что могу тебя понять. — Голос с улыбкой немного успокоил Даню. — Таких страшных ливней у нас не бывает. — Уверен, что мне тут понравится. Мне бы только найти работу и жилье.       Острая боль вгрызлась под ребро, не дав Дане договорить. Рядом сидящий Саша смотрел раздраженно и даже зло. — Дань, ты что такое несёшь?! — всплеснул он руками, насколько это было возможно. — Я думал, мы с тобой договорились, что будем жить вместе? — Да, но… я…       Но Саша уже не слушал, повернул Даньке свою спину и снова повис между сидений. — Кстати, пап, — спокойно продолжил он, — я привёз кое-какие вещи, которые забрал из дома. Нашёл их в подвале, в старом сундуке. Мне бы хотелось, чтобы ты посмотрел. — Мы можем это сделать не сегодня? — Не страшно, — махнул рукой Саша и сунул отцу свой телефон, чтобы тот рассмотрел снимок с кучей старых вещей, — но будь готов, у меня много вопросов.       Поток машин поехал быстрее, но все еще плотно пробирался по центру города. Даня снова смотрел в окно, видел крупную рябь широкой реки, гранит набережной, видел даже ветер и нависающие низко облака. Нестерпимо захотелось открыть окно и вдохнуть влажного воздуха. — Кто тебя научил не спорить? — Снова услышал он голос отца Саши. — Не помню, чтобы ты так быстро сдавался. — Думаю, это Даня на меня так влияет.       Побледневший Данька повернулся так резко, что умудрился удариться локтем об дверь. Он громко зашипел, постарался ударить Сашу и тем самым попросить его замолчать. — Но я ничего не делаю…       Саша только громче рассмеялся, растрепал Дане волосы и откинулся на спинку, вытянув длинные ноги. — Он скромничает, — заключил он, снова высматривая что-то на экране своего телефона.       Представляя себе все, что угодно, но только не частный жилой комплекс, Даня жадно прилип к окну и пытался осознать, что же он видит. Когда канал со стоячей водой остался позади, впереди показались зеленая набережная и снова бегущая река. У белоснежного причала ровным строем стояли яхты, под светлеющим небом уже играли дети, кидали мячи, махали ракетками и дрались за самокаты, которые очень скоро покинули в траве и побежали к воде. Все это пропало из вида, когда машина свернула под шлагбаум и скрылась на подземной парковке.       Даня мельком взглянул на Сашу, а тот постучал пальцем по руке, указывая на часы. Обратив внимание, что день уже клонился к вечеру, а все еще не темнело, Данька вспомнил деревню и уже опускавшиеся на нее сумерки. Что бы он сейчас делал? Пришел с работы к себе в дом, уселся бы на диване и стал сочинять список дел, которые обязательно надо переделать. Где-то там, в шкафах, осталось заботливо выглаженное постельное белье, где-то там в окна заглядывал закат, а еще где-то там остались абсолютно все родные люди, которые сейчас уставшими брели домой, чтобы приготовить ужин. В желудке тоже неожиданно заурчало.       Оперативно забрав сумки и чемоданы из багажника, Саша поймал на лету ключи от квартиры и отпустил отца. Даня немного удивился, но переспрашивать не стал, делая вывод, что Саша, наверное, живет один. Он следовал по лабиринтам парковки след в след, снова очутился на улице, после чего бежал за Сашей до самого дома. Даня обратил внимание, что в комплексе нет мест для машин, а все дворы обустроены только для пешеходов, засажены газоном, украшены небольшими фонтанчиками и современными детскими площадками, где и сейчас кричала неугомонная ребятня. — А… далеко тут до метро? — спросил Даня и зачем-то даже огляделся по сторонам, будто искал что-то в закрытом пространстве.       Саша повернулся к нему и первым пропустил в дом мимо сурового охранника. — Не очень, — небрежно ответил он, подталкивая Даньку в стеклянный лифт, который должен был довезти их до третьего этажа. — Но, Дань, тут никто на метро не ездит. Все, кто входит или выходит из подземки, это туристы или люди с окраин, которые приехали в яхт-клуб.       Лифт остановился, бесшумно открывая двери, а впереди показалась небольшая прихожая, похожая на гостиничный коридор с дорогим ковром. По бокам красовались чисто вымытые окна, а посередине единственная белоснежная дверь, ведущая в квартиру. — Одна квартира на этаже? — Даня неверующе приподнял бровь, а в ответ ему только улыбнулись. — Четыре этажа — четыре квартиры.       Данька никогда в жизни такого не видел и уже мысленно считал количество комнат, которые могли бы поместиться на этаже. Четыре? Пять? — Почему никто не ездит на метро? — Опомнился он.       Саша промолчал, открыл дверь нараспашку и услужливым жестом пригласил Даню внутрь. Тот сначала застыл, прищурился от обилия белого цвета, а потом машинально снял кеды за порогом и перешагнул его, ступая на прохладную мраморную плитку босыми ногами. — Другой уровень жизни, — словно в подтверждение всему услышал он голос Саши за спиной.       Осторожно ступая по полу, Даня обошел огромный холл, встретил свое растрепанное отражение в зеркале и машинально пригладил волосы рукой. — Я сюда явно не вписываюсь… — Ты теперь со мной. — Подошедший сзади Саша обнял Даньку поперек груди. — А я не заставлю тебя толкаться в метро.       Пока Саша вываливал свою одежду из чемоданов, Даня скромно пробрался в ванную и прихватил рюкзак. Очень хотелось умыться и переодеться. Он встал перед душевой кабиной, бросил взгляд на широкую раковину, а потом на свое отражение — оно казалось бледным в холодном свете ламп. Данька еще усмехнулся, когда вспомнил, как Саша хвалился большой ванной и видом из окна. Может, он думал, что Даня забудет об этом?       Отражение вместе с Данькой склонилось на раковиной. Паренек достал грязное нижнее белье из сумки, бросил его под струю воды, выдавил немного мыла на ладонь и принялся за стирку. И минуты не успело пройти, как дверь уборной открылась. — Дань, ты что тут делаешь? Я думал, что мы пойдем есть, потому что мой желудок умирает с голоду.       Саша замолчал на полуслове, заглянул Дане через плечо и увидел его совершенно красное лицо в зеркале. — Может… оно высохнуть успеет… — промямлил Даня, сжимая в кулаке свои трусы и пристыженно отворачиваясь.       Не став спорить, Саша прихватил рюкзак Даньки, схватил за руку и потащил за собой снова через весь холл. Толкнул дверь с матовым стеклом, демонстративно и молча указывая на стиральную и сушильную машинки. — Пользуйся, Дань. — И прозвучало это даже строго.       Данька замялся, все так же сжимал в ладонях мокрый комок, но, видя, что Саша не собирается уступать, начал нехотя вынимать одежду из рюкзака и складывать ее в барабан стиральной машины. — Я сейчас что-нибудь сделаю не так… — Я тебе помогу, — перебил его Саша. — И про ванную ты мне соврал… — бубнил Данька, пытаясь скрыть свое смущение и заставить Сашу оправдываться.       Снова не угадал, когда Саша схватил его за локоть. Вещи упали на пол, рюкзак перевернулся, а Даня вновь волочился за Сашей по холодной плитке холла, пока не уперся в еще одну стеклянную дверь, за которой скрывалась ванная комната, по размеру больше похожая на гостиную в Данькином доме.       Все было так, как и рассказывал Саша: широкая ванна на хромированных ногах посередине, чистые зеркала, полочки, разнообразие косметики, духов и средств для ухода, тонированное окно в пол, выходящее на реку. Даня открыл рот, но ответить не успел. — Дань, почему тебе так трудно принять то, что можно жить легко?       Он не знал, что тут можно ответить. С малолетства стирал руками, в холод морозил руки на улице, развешивал белье во дворе, мылся из тазика, скрывался ото всех в общей бане и такие дома видел только в журналах «Идеи интерьера». Эти журналы всегда отправлялись в печку, потому что то, что в них было, казалось чем-то с другой планеты, на что никогда и ни за что в жизни не хватит денег. — Потому что я так не привык, — пробурчал он, обошел ванну и встал у окна, рассматривая улицу. — Но я же принял твой образ жизни, — настаивал Саша, все так же стоящий в дверях и не решающийся подойти, — я принял ваши условия труда, ваши традиции и праздники. А я приехал вот из этого. И заметь, Дань, принял молча и быстро.       Даня молчал, вдруг оказавшись в «Идеях интерьера», которые сам же отправлял в топку, вдохнул поглубже парфюмированного воздуха ванной комнаты и прикрыл глаза. — Извини… — почти беззвучно выдохнул он, опуская плечи.       Саша снова оказался рядом, сжал Даню в объятиях и покачался вместе с ним, стараясь расшевелить. Данька наконец улыбнулся. — Ну что? — Хохотнул Саша. — Как говорил мой дед фронтовик, не желаете ли провести вечер в приятном окружении? Идем есть?       Даня расслабленно кивнул и развернулся в объятиях. — Идем.

***

      После утреннего душа, закутанный в тёплый, явно не по размеру халат, Данька снова завис у огромного, минимум выше него раза в два, окна. Ночной дождь уже закончился, и тучи начинали немного расходиться, позволяя солнечным лучам снова дарить петербуржцам редкий, но такой желанный свет. Перед глазами простирался аккуратный зелёный парк, перед которым располагалась стеклянная гладь Средней Невки. С левой стороны парк простирался дальше, уходя к новой современной Зенит-арене, над которой можно было видеть отдалённо проглядываемую макушку величественной башни Лахта-центра.       Данька всё ещё не верил, что находится в Петербурге: и не просто в Петербурге, а в одном из явно очень дорогих районов города. Ещё сидя на заднем сидении автомобиля отца Саши, Даня только и успевал открывать рот от восхищения, пока машина медленно проезжала различные особняки в европейском стиле. — Разве это возможно, жить здесь? — вслух подумал Даня, почти прижимаясь носом к стеклу. — Ещё как возможно, я же здесь живу. — Над ухом раздался приятный голос, и напуганный Даня обернулся.       Когда он увидел бесцеремонно подкравшегося к него Сашу, который ещё и стоял перед ним в одном полотенце, повязанным вокруг бёдер, то совсем смутился и поспешил снова повернуться к окну. — Так не бывает… Я даже в кино такого не видел, — продолжал Даня, всё ещё сражаясь со своим смущением. Что бы между ними ни происходило, привыкнуть к бесцеремонности Саши иногда было непросто. — А жизнь вообще намного лучше кино. — Саша приблизился к Даньке вплотную, обхватывая его руками. Одной рукой он всё же скользнул за ворот Даниного халата и обхватил поперёк груди, прижимая к себе. — И поверь мне, это ещё не весь Питер. Это даже не один процент Питера.       Данька мягко рассмеялся и откинул голову на Сашино плечо. — Я всё ещё не верю, что я здесь… Что я с тобой. — Даня перешёл на шёпот. Сашины губы коснулись его виска. — Тебе здесь нравится? — Прошептал Саша и, получив в ответ энергичный утвердительный кивок, продолжил. — Я очень беспокоился, что тебе может не понравиться то, где я живу. — Ты, наверное, шутишь! — Воскликнул Данька, разворачиваясь в Сашиных объятиях. — Я уже просто влюблён в этот город! — Только в город? — Хитро прищурился Саша и тут же громко рассмеялся, когда Даня несильно ударил его по груди.       Саша подхватил его на руки и в пару шагов дошёл до кровати — та огромная комната с гигантскими окнами была спальней. Оба парня в обнимку завалились на мягкий матрас. — Я хочу показать тебе город, — проговорил Саша, убирая мокрые пряди со лба Даньки, — чтобы ты увидел его и никогда не думал, что он серый, как любят говорить некоторые туристы. Кстати, ты обещал мне во всём доверять, так что здесь тебе тоже придётся мне поверить. — Саша подмигнул Даньке.

***

      Он сдержал своё обещание. На Дворцовой площади у Даньки почти закончилась память в телефоне, пока он пытался подобрать лучший ракурс для Эрмитажа и здания Главного Штаба. Саша широко улыбался, сжимая дрожащие руки своего мальчишки, пока помогал ему подняться на колоннаду Исаакиевского собора. Выяснилось, что Даня побаивался высоты. И Саша с большим удовольствием прижимал к себе возбуждённого, пугающегося, но взволнованно-радостного Даньку.       Медного всадника Даня старался рассмотреть особенно отчётливо. Вычитав где-то в интернете о том, что зрачки бронзового Петра Великого на самом деле выполнены в форме сердца, Даня не успокоился, пока не увидел их воочию. Саше пришлось посадить его на плечи, чтобы стало лучше видно. Сделав заветный снимок со зрачками-сердечками, довольный Даня потянул Сашу дальше, вдоль по Адмиралтейской набережной.       Неожиданно ставший упрямым Даня долго «зависал» на одном из маленьких причалов на берегу Невы. В какой-то момент Саше пришлось почти «вылавливать» Даньку, пока тот пытался коснуться ладонью воды в Неве. Оба парня громко смеялись, чем вызвали недоумевающие взгляды прохожих. А некоторые даже, которые, вероятно, тоже были туристами, решили повторить за Даней его каприз — коснуться воды Невы ладонью. И хотя Саша и без того считал Даню чуть ли не самым красивым человеком, которого он встречал за всю свою жизнь, в моменты этой совместной экскурсии Даня выглядел ещё красивее. Саша будто сам вдыхал испытанные Данькой эмоции, заряжался ими и наполнялся какой-то особой энергией, которую мог подарить ему только Данька. В один момент Саша не сдержался и, стоя на пологом гранитном пандусе возле Зимней канавки, накрыл губы Даньки поцелуем.       В Летнем саду Даня постоянно просил Сашу сфотографировать его со скульптурами. Он вставал рядом с каменными статуями, принимал забавные позы и менял выражения лица. Саша не мог перестать улыбаться до ушей. Он делал это так часто за сегодняшний день, что его щеки уже болели, но неугомонный Даня не успокаивался. Пока Саша перенастраивал камеру в телефоне, чтобы сделать очередной снимок, Данька украдкой приблизился к нему, встал на носочки, приобнял за шею и прошептал тихое «Спасибо» на ухо. Саша сразу почувствовал, как прохладные губы-бантики оставляют мягкий поцелуй на его щеке.       Окрыленные своими чувствами, парни не заметили, как над Петербургом снова сгустились облака. Саша загадочно пообещал Даньке показать необычный памятник. Пока Даня гадал насчёт памятника, Саша тянул его в сторону набережной Фонтанки, где красовался величественный Михайловский замок, освещаемый вечерним солнцем. — Это здесь. — Саша выпустил руку Даньки и оперся на парапет, глядя куда-то вниз.       Даня подошёл ближе, глядя через Сашино плечо, и заметил небольшой бронзовый памятник в виде птички. Если бы Саша не обратил его внимание, то Даня просто прошёл бы мимо. — Это Чижик-Пыжик, — пояснил Саша, указывая на памятник, — если ты возьмешь монетку, загадаешь желание и сможешь бросить её так, чтобы она осталась лежать на постаменте, то оно обязательно сбудется. — Как же можно забросить туда монетку? Еще и так, чтобы она не отскочила? — Удивился Данька. Он прищурился, разглядывая пару момент, которые всё же остались. — Видимо, если ты попадёшь, желание точно исполнится, при такой-то сложности… — Я пытался много раз, — признался Саша, задумчиво потирая подбородок, — но монетки всегда падали в воду. — Поймав данькин взгляд, он тут же встрепенулся. — Но я всегда готов попробовать ещё раз!       Саша порылся в карманах, извлекая несколько монет, и вручил их Даньке. — Ты тоже можешь пробовать, не бойся, — подбодрил он.       Тем временем вокруг стали собираться такие же любопытные туристы, которые подошли с той же самой целью: исполнить свое заветное желание.       Саша действительно старался изо всех сил. Он хватал монетку за монеткой, делая осторожные броски, но монетка либо отскакивала от гранитной поверхности, либо пролетала мимо, улетая сразу в воду. Но Саша не был бы Сашей, если бы так легко сдавался. — Почему бы тебе тоже не попробовать? — Саша взглянул на Даньку, пока тот медленно перебирал монетки в ладони. — Здесь у всех равные шансы. — Если у тебя не получается, то у меня точно не получится, — надулся Даня, — и вообще, желание может исполниться само по себе, без всяких легенд… — Да ладно тебе! Просто попробуй, всего разок. — Саша положил руку на Данькино плечо.       И хоть Даня ничего не терял, переводить монетки просто так ему было жаль. Он долго выбирал, на его взгляд, подходящую монетку, вертел её между пальцами, а потом с тяжелым вздохом подошёл к тому участку набережной, где стоял Саша. — И всё это зря, — продолжал бубнить Даня, — броски у меня никогда не получались, и вообще…       И он отправил монетку вниз.       Каково же было всеобщее удивление, когда маленькая монетка, брошенная Данькиной рукой, встала сначала ребром, а потом завалилась набок и застыла на постаменте. Какие-то прохожие туристы одобрительно закивали, а Саша тут же сгрёб Даньку в охапку. — С первого раза! — Смеялся Саша, прижимая Даню к себе.       Данька выглядел шокированным. После ещё пары неудачных бросков Саша оставил все свои попытки пробовать забросить монетку. Зато всю мелочь сбросил, и на том спасибо, успокаивал себя он.       За всё время наблюдений за Чижиком, парни не заметили, как тучи над головой стали гуще. Ни они, ни другие туристы не заметили, как начался дождь. И хотя дожди начинаются в Петербурге так же внезапно, как и заканчиваются, многие жители города, даже местные, так и не смогли привыкнуть к этому. Саша потянул Даньку за рукав его ветровки, указывая куда-то в сторону, а тот даже не двинулся с места, задрав голову к небу и подставляя лицо дождю. — Данька, не дури, ты промокнешь и простудишься, и это будет совсем неромантично, — нахмурился Саша, — впереди ещё столько всего, не хватало, чтобы ты простудился в первый день…       Даня выставил ладони перед собой, завороженно глядя на падающие на них капли. — Это же настоящий дождь, — прошептал он, а поймав ошарашенный взгляд Саши, поправился, — настоящий питерский дождь… И я его вижу… Ты обещал показать мне его, и вот он пошёл…       Саша помотал головой, словно отгоняя галлюцинации. Показать дождь? В Петербурге? Даня точно спятил. Но тот всё ещё не двигался с места, в отличие от туристов, которые поспешили разбежаться в укрытия. На лице Даньки сияла такая яркая и тёплая улыбка, что Саша невольно раскрыл рот. Неужели Дане нравится такой дождь? Он же противный, холодный и… мокрый. Но сомнений быть не могло — Даня выглядел предельно счастливым. — Пойдём, — вдруг шепнул он, потянув Сашу в сторону Пантелеймоновского моста.       Поток людей заметно поредел, а скрывающиеся под дождевиком прохожие не обращали внимания на забывчивых, неподготовленных к питерским дождям Сашу и Даню. Данька, сжимая Сашину руку, остановился возле изгороди, глядя вдаль на набережную Фонтанки. Саша совсем перестал понимать происходящее вокруг него. — Что ты хочешь сделать? — Недоумевал он.       Не говоря ни слова, Даня сделал маленький шаг к Саше и, обняв того за плечи, мягко поцеловал. Из-за разницы в росте ему пришлось встать на носочки. Не ожидавший такого поведения Даньки, Саша обхватил его талию руками и ответил на поцелуй. — Знаешь, Саш… — Загадочно прошептал Данька. — Моё желание исполнилось ещё раньше, чем я бросил эту монетку. Я загадал тебя.       Сердце Саши, кажется, остановилось.       Уговорить Даню уйти под навес всё же удалось, и Саша увёл его в какой-то случайный ресторан азиатской кухни на Фонтанке. Вернее, это для Даньки этот ресторан был случайным, Саша же, кажется, бывал здесь и раньше. — Уже почти восемь вечера, так поздно… — пробормотал Данька, глядя на свои старые часы на потрепанном ремешке, пока Саша энергично листал меню. — У нас бы все уже было закрыто. — Ночная жизнь Петербурга это тоже своего рода достопримечательность, — подмигнул ему Саша, — здесь всегда что-то работает, всегда можно где-то поесть в любое время. Даже если возвращаешься с тусовки в пять утра.       Он небрежно пожал плечами и, кажется, определился с выбором блюд. — И часто ты так… до пяти утра? — Робко спросил Даня. Саша, видя Данькино смущение, поспешил оправдаться. — Пару раз, когда еще учился на первом курсе, летом я встречал закат на набережной. — Даня немного вытянулся вперёд, но всё ещё выглядел смущенным. — Знаешь, в этот час город только просыпается, он практически пустой… Это такое непередаваемое чувство… Мы обязательно встретим рассвет вместе. И еще много рассветов!       Даня широко заулыбался и попросил Сашу помочь ему с выбором так странно ложащихся на язык названий блюд азиатской кухни.       После сытного ужина, за время которого Даня сделал несколько открытий в новых блюдах и пообещал себе когда-нибудь попробовать их приготовить, оба парня вышли на набережную Фонтанки. Ещё в ресторане Даня, нахваливая Петербург, говорил что-то о пляже, что, наверное, единственный недостаток Петербурга в том, что тут негде купаться во время жары. На его замечание Саша хитро подмигнул, но на последовавшие вопросы предпочел помолчать. Дане же только и оставалось гадать, что же Саша имел в виду. — Давай пройдём через Соляной, — предложил Саша, указывая направо, — покажу тебе красивое здание одного университета. Спорим, ты такого не видел. — Я даже спорить не буду, — фыркнул Даня, — мне кажется, я насмотрелся красивых зданий лет на десять вперёд. — Это ещё не всё, — бодро заверил его Саша и потянул Даню за руку, переходя улицу Пестеля.       Как только Данька увидел Академию Штиглица — огромную музыкальную шкатулку, величественно расположившуюся в Соляном переулке, — а потом толпу учеников, которые выходили из этого роскошного здания, он даже открыл рот от удивления. — Это что, ещё один музей? — Прошептал Даня. Он даже забыл о том, что нужно достать телефон и обязательно сделать фото. — Просто художественная Академия. Здесь учатся. — объяснил Саша. — Сейчас лето, видимо, это ученики из подготовительных классов. Здесь, кажется, есть творческий конкурс. — Он почесал затылок. — У меня одноклассницы сюда поступали, вроде надо сдать какое-то портфолио. — И трудно сюда поступить? — Даня стоял с задранной кверху головой, разглядывая фасад. — Думаю, да, очень большой конкурс, — подтвердил Саша. — И ты прав, музей тут тоже есть. Если ты хочешь, мы можем потом сходить сюда.       Даня энергично закивал и немного «отвис», делая очередную серию снимков. — Там, где я учился, было намного меньше студентов, чем тут учеников с подготовительных курсов, — пробормотал он. — А есть университеты намного больше. Потом покажу тебе свой юрфак. — Саша развернул к Дане экран телефона, показывая фотографии корпуса и аудиторий. — А в Питере каждый университет похож на музей? — Почти недовольно выдохнул Даня. — Ну, наверное, — засмеялся Саша. — Идём, покажу тебе наш фирменный питерский пляж. Только не советую там купаться. — Это ещё почему? — Увидишь, — многозначительно проговорил Саша.       Дорога до пляжа, несмотря на близкое расположение на карте, заняла больше времени, чем планировалось. На протяжении всего пути Саша что-то рассказывал, а Даня то и дело останавливался для очередной фотографии начинающегося заката. Один раз он потянул Сашу к себе и запечатлел совместное селфи на мосту: освещаемый лучами закатного петербургского солнца, Даня широко улыбался, а Саша мягко целовал его в щеку. Данька тут же поставил это фото себе на обои. — Неужели это пляж прямо в центре города? — Не верил свои глазам Даня, робко держа руку Саши. — И тут разве можно купаться?       Оба парня теперь шли вдоль пляжа Петропавловской крепости. Ноги Даньки приятно вязли в песке. Он снова вспомнил деревню, совершенно случайно. Вспомнил, как босиком мог гулять по песчаному пляжу, хоть и дикому, но здесь, в Петербурге, на территории Петропавловской крепости, глядя на все торчащие коряги и странные камни, Даня решил, что это было явно плохой идеей. — Вообще купаться здесь нельзя. — Саша указал рукой на огромную табличку. — Но когда в городе градусов тридцать пять со знаком плюс, это никого не останавливает. Даже дети здесь купаются.       Даня подошёл ближе к воде, разглядывая мутную, коричневую гладь. С моста Нева выглядела красивой, синеватой, а при близком рассмотрении напоминала какую-то мутную жижу. — Иногда здесь даже зимой купаются, — хохотнул Саша, — бывает, идешь по Троицкому мосту, а тут очередной морж ныряет. Странные они.       Данька поёжился. Он бы ни за что не полез в такую грязь, а зимой и подавно. — Но ведь должны же быть нормальные пляжи? — Даня смотрел, как вода касается носков его потрёпанных кроссовок. — Они есть, просто за городом, — объяснил Саша. — Я могу тебя свозить. Найдём самый тихий пляж, хоть это и будет непросто с таким-то количеством народу в городе, и проведём время вдвоём. — Он хитро подмигнул Даньке, и тот надул щёки, явно смущаясь. — Пойдём, покажу тебе уголок покрасивее. — Саша потянул Даньку за собой дальше, вынуждая подняться.       Парни обошли Петропавловскую крепость вокруг, и в какой-то момент ноги Дани коснулись брусчатки. Саша не соврал: эта часть выглядела более чисто, и можно было даже сесть на набережную, любуясь водой. Саша так и поступил, приглащая Даньку сесть рядом. — А разве здесь можно сидеть? — Даня стал вертеть головой в стороны, будто ожидая, что сейчас рядом с ними должны возникнуть полицейские и оштрафовать их. — Ну, ты же не собираешься бросать в реку мусор или пустые бутылки из-под пива. Не дури, Дань, садись. — Саша потянул Даньку за штанину.       Тот сразу сел, а Саша поспешил обнять его одной рукой за талию и притянул ближе к себе.       Перед глазами открылся и вправду красивый вид. Как рассказал Саша, они смотрели на Стрелку Васильевского острова, на которой гордо возвышалось здание биржи, а перед ним ярким красным пятном вырастали растральные колонны. Даня не заметил, как уронил Саше голову на плечо и просто слушал, следя за направлением его руки. Тем временем солнце продолжало садиться. — Дань, что ты там делаешь все время в телефоне? — Саша уже в который раз заметил, как Данька что-то отыскивал в своем смартфоне, постоянно поворачивая пальцами экран. — Ставлю маркер, чтобы не заблудиться, — невозмутимо отозвался он. — Я же с тобой, — засмеялся Саша, прижимая Даньку к себе крепче, — ты где собрался заблудиться?       Данька продолжил свои странные поиски, поворачивая карту снова и снова. — Вообще-то ты делал так же. — Он развернул экран к Саше. — Я просто прикинул, сколько нам добираться до дома, а то можем не успеть купить продукты. У нас в холодильнике мышь повесилась. Сейчас уже закат… В городе, наверное, всё закрывается позже, но точно закрывается, и… — Даня, — прервал Саша, слегка взлохмачивая его волосы, — тебе не нужно думать, как успеть купить продукты. Здесь тебе их может привезти курьер. — Что?! — Данька аж подскочил на месте. — Ты, наверное, шутишь?! В любое время? Разве у них нет рабочих часов, перерывов, и… — Всё это есть, просто курьеров очень много, как и сервисов доставки. Вот, смотри. — Саша выбрал на своем телефоне одну из иконок с белой буквой «В» на зелёном фоне. — Здесь ты можешь выбрать любые продукты, которые есть в наличии, и заказать их домой. Если чего-то здесь нет, — Саша свернул приложение и тут же открыл другое, уже с белой буквой «С» на розовом фоне, — то ты можешь выбрать другую доставку. — Неужели они и вправду могут доставить за пятнадцать минут? — Данька не верил своим глазам, листая приложение. — Какая-то магия… — Ничего удивительного, сейчас очень много кто пользуется доставкой, — пожал плечами Саша. — Наш сельский магазинчик закрывался, самое позднее, в семь вечера, и иногда приходилось бежать с полей, чтобы успеть закупиться… — бубнил Даня, — а здесь как будто другой мир… — Ага. Мир наизнанку, — подмигнул Дане Саша. — Не переживай, для курьеров чем больше заказов — тем лучше, это их работа и их деньги.       Даня рассеянно кивнул, услышав слова «работа» и «деньги», немного опустил плечи, но ничего не сказал. Чтобы отвлечься, он решил скачать то же самое приложение себе на телефон и зарегистрировать там свой номер телефона. — Слушай, Даньк, — встрепенулся Санька, — а почему это у доставки теперь есть твой номер, а у меня всё ещё нет?       Даня вздрогнул, глядя на Сашу широко раскрытыми глазами, и заморгал. — Я не знаю, — пролепетал он.       За всё время их отношений, даже после признаний в любви, парни ни разу не обменялись телефонами. Ситуация была и комичная, и идиотская.       Диктуя Дане свой номер телефона, Саша набирал виртуальную корзину, куда кидал все нужное и ненужное, чего ему так не хватало в деревне. Он попросил Даньку написать сообщение, чтобы начать чат, продолжал листать ленту и спохватился тогда, когда понял, что Даня долго молчит. — Ты уснул? — Посмеялся он и повернул голову.       На Дане, казалось, не было лица. Он смотрел в экран телефона, а затем медленно опустил его на колени, сам продолжив смотреть куда-то вдаль.       На экране пестрел оживший чат, в котором последним сообщением было фиолетовое сердечко, а предпоследним — фото Дани, сделанное в поезде.