25. Разногласие
Несколькими днями позже… Несмотря на то, что за несколько минувших дней у Вейдера поубавилось страстное желание прибить на месте или изувечить Хана Соло, нрав Тёмного Лорда стал гораздо резче. Он постоянно находился на грани длительного и, как правило, фатального срыва в безудержную ярость, периодические соскальзывания в которую уже стоили жизни по меньшей мере такому же количеству штурмовиков, сколько застрелил Соло. Он с трудом сдерживался, понимая, что в столь нестабильном состоянии ему ни в коем случае нельзя посещать детей. В связи с нежданным появлением Соло Вейдеру, чтобы закончить все необходимые мероприятия, пришлось ещё на три дня задержаться в замке Баст. Он сильно рисковал, скрывшись вместе с Люком на столь длительный срок, и полагал, что каждый лишний час задержки повышает на градус подозрительность Императора. А возможно, и на два. Опасений, что он может поставить под угрозу безопасность своих детей, было более чем достаточно, чтобы разбудить грозный нрав Вейдера. А чтобы ослабить подозрения Палпатина, ему придётся покинуть замок Баст на весьма продолжительный срок… наверняка больше года. Пожалуй, года на два как минимум. Столкнувшись с перспективой длительной разлуки с детьми и другими проблемами, Вейдер стремительно терял последние остатки покоя и превращался в совершенно неистовое чудовище, яростно мечущееся по неподъёмному плану работ словно обезумевший рик. Но за три дня он всё закончил, и уверенность в том, что вскоре он сможет улететь и успокоить подозрения Палпатина, помогла ему восстановить утраченную выдержку. Люк и Хан находились у себя в новых комнатах, оборудованных всем необходимым, чтобы занять двух мальчиков-подростков: лётные тренажеры, Арту с Трипио, «Сокол» в личном ангаре, чтобы ребята могли с ним повозиться, и капитан Ландре, который будет обучать их военной истории и стратегии, пока Вейдер не подберёт приемлемого преподавателя. Кроме того, он оставил Люку несколько книг и инструкций, которых должно хватить столь многообещающему ученику, чтобы закончить освоение и отработку базовых и нескольких дополнительных навыков. Он не мог припомнить чего-то незавершённого, что нельзя было бы спокойно переложить на Мийяр… Его ждали шаттл и Флот. Вейдер резко отмахнулся от мысли, что, не считая невероятной возможности смерти Палпатина или ещё более невероятной отставки, он в течение двух лет не сможет увидеть детей. Опустился трап его шаттла, и он стал подниматься… — Милорд! Разрешите доложить, милорд! Раздражённый задержкой Вейдер повернулся к подбежавшему капитану Ландре. — Что ещё? — спросил он. Разумеется, повод должен быть крайне серьёзным. — Милорд, в целях обеспечения безопасности, прежде чем переместить судно Соло «Тысячелетний Сокол» в Ваш персональный ангар, я досмотрел его, — доложил Ландре, доставая датачип, — и хотя Соло очистил память всех систем, в неисправном утилизаторе был обнаружен данный датачип. Считаю, что Вам необходимо ознакомиться с содержащейся на нём голозаписью. Капитан передал Вейдеру чип и миниатюрный голопроектор. Раздосадованный Тёмный Лорд принял их и включил запись, ради самого Ландре уповая, что она стоит его вни… — О, да ты заработал! — из динамиков устройства раздался знакомый мальчишеский голос. Вейдер вгляделся в изображение сына, возившегося с Трипио. Эта запись была сделана на «Исполнителе». Он узнал комнаты, отведённые Люку. Вейдер почти не слушал продолжавшуюся на записи болтовню, пока его сын не произнёс: — …мой опекун отдал вас мне. Его глаза прищурились под маской, и он перемотал запись. Во второй раз он смотрел гораздо внимательнее… да. Точно, запись отредактирована. Судя по движениям губ Люка, произнесённое им слово состояло из двух, а не трёх слогов. Отец. Кто-то изменил эту запись. Вейдер внимательно смотрел, как на голозаписи открывается дверь и появляется он сам. Он неожиданно вспомнил тот разговор с Люком. Ты хочешь, чтобы я называл тебя сыном? И опять слова в диалоге изменены, чтобы скрыть правду о родстве Вейдера и Люка. Запись закончилась. И в Вейдере стал нарастать холодный, пугающий, смертоносный гнев. У Соло причин редактировать запись не было… значит, он получил её от кого-то другого, у кого были такие причины. В Галактике есть кто-то ещё, обладающий опасной информацией о том, что у Вейдера есть живой ребёнок, и более того, что этот ребёнок скрыт под его присмотром. Кто-то, кого он не контролирует. Кто-то, у кого есть возможность проникнуть сквозь систему безопасности в его святая святых. «Арту,» — холодно понял Вейдер. Должно быть, запись отправил Арту. Вейдер как никто другой знал, что от строптивого астромеха не добиться признаний. Этот дроид на редкость упрям. Но в замке Баст остается ещё один человек, который может назвать этого «кто-то»… Хан Соло. Похоже, придётся отъезд отложить.* * *
— Хатт, Арту, откуда в тебе столько карбона? Астромех лишь беззаботно чирикнул. Люк хмуро рассматривал выбоину на серебристом корпусе дроида, яростно зачищая её гладилкой в попытке выровнять обгоревшее место с остальным корпусом. Он уже начал подумывать о том, что придётся заменить обшивку дроида, чтобы избавиться от всех задиров на его корпусе. Мальчик настолько сосредоточился на своей задаче — сознательно, чтобы не думать о том, что сегодня уезжает отец, — что подскочил, когда за его спиной с шипением распахнулась дверь. Край гладилки прочертил свежую царапину по корпусу Арту, и Люк в досаде отбросил её, разворачиваясь на месте. Хатт, если это снова Мийяр… — Папа! — удивлённо выдохнул он, живо поднявшись с пола, — я… я думал, ты уезжаешь. Волна, наверное, самого сильного гнева, который он когда-либо ощущал от отца, одновременно и обожгла, и заморозила его. Его восторженное удивление быстро угасло, и он инстинктивно попятился, испугавшись, что отец сердится на него, и не понимая, что он мог такого наделать. — Меня задержали, — ответил отец, опасно близким к шипению голосом. Чёрный шлем повернулся и сфокусировался на Арту. — Отошли этого дроида из комнаты, — приказал он. Люк повиновался в рекордное время, но его пальцы дрожали, когда он закрывал дверь за Арту. Медленно, с трудом сдерживая страх, он обернулся. — Подойди. Люк не смел отказаться… но всё же не мог заставить себя подойти ближе. Ноги не слушались. Сердце колотилось так сильно, что почти заболело, а во рту стало сухо, как в Дюнном море. «Люк! Делай, что он говорит!» — прикрикнул он на себя. Он так и застыл у двери, не реагируя на приказ. Отец рассерженно обернулся. — Подойди. Люк обнаружил, что почти судорожно замотал головой. О чём он только думает? Это не то, что поможет смягчить гнев отца! Отец сам двинулся к нему, с каждым шагом его ярость гулко отдавалась в полу, и спустя почти вечность он встал перед Люком. Люк инстинктивно вздрогнул, когда отец поднял руку… но она очень мягко опустилась и сжала его плечо в знакомом успокаивающем движении. Когда Вейдер заговорил вновь, его гнев был взят под контроль. — Не бойся, — сказал ему отец, — я сержусь не на тебя. От облегчения Люк хотел привалиться к дверному косяку. Вместо этого его отвели к кровати и велели сесть, что оказалось сделать несложно. Отец достал из кармана миниатюрный голопроектор и яростно стиснул его. — Похоже, кому-то удалось проникнуть в мою систему безопасности. Мои люди обнаружили голозапись, на которой ты ремонтируешь своих дроидов на борту «Исполнителя», — голопроектор пролетел через всю комнату и врезался в стену, — её нашли на судне твоего друга. Люк затаил дыхание, сразу же испугавшись за безопасность Хана. — Из записи ясно, — продолжил отец подчёркнуто сдержанным тоном, — что твой друг получил её от кого-то другого, кто, по всей видимости, установил систему слежения в твоего астромеха. И хотя страх за Хана слегка поутих, его сменил страх, что у него отнимут Арту. — Люк, у меня нет нужного времени, чтобы выяснять у твоего друга источник этой записи. Он крайне строптив, а мне нужно срочно уехать, — отец повернулся к нему, — эту информацию вместо меня получишь ты. Когда ты её узнаешь, то сообщишь мне через Силу, как я тебя учил. Ясно? — Ты хочешь, чтобы я допрашивал Хана? — Люк с трудом поверил своим ушам. Вейдер, продолжавший расхаживать по спальне Люка, резко обернулся. — Разве не об этом я говорил? К клубящейся тёмной ауре отца добавилось нетерпение. — Он мне не скажет, — попытался мягко возразить Люк. — Если твой приятель откажется сотрудничать, то ты вытащишь это прямо из его сознания, — резко сказал Вейдер, — может быть, это научит его уважать… Люк что-то прошептал, и Вейдеру показалось, что он ослышался. — Что ты сказал? — потребовал Тёмный Лорд, повернувшись лицом к своему ребёнку. Люк поднял голову, и в его голубых глазах мелькнула искра непокорности, которую в последний раз Вейдер видел в них, когда они были зелёными. — Я сказал, что не буду этого делать. Гнев поднялся в груди ситха до опасной отметки. — Ты сделаешь то, что я говорю, — холодно сказал Вейдер. Вдохновлённый внезапной вспышкой почти забытого бесстрашия Люк вскочил на ноги. — Нет, если это неправильно, я не буду этого делать, — заявил он. — Ты юн и заблуждаешься, — ответил ему отец, — у тебя нет истинного понимания о том, что правильно, а что нет. Об этом судить буду я, и ты примешь моё решение. — Это неправильно, и я не стану этого делать! — со всем упрямством своей матери Люк стоял на своём. В следующий момент отцовская рука взметнулась и гневно схватила его за воротник. — Ради твоей безопасности и безопасности твоих сестёр, которая гораздо важнее любого моего отношения к Соло, ты, безусловно, сделаешь всё необходимое! — Вейдер резко задрал подбородок Люка, заставив его встретиться с тёмными визорами маски, — если ты предпочтёшь ослушаться меня в этом, мне придётся доставить Соло в Имперский центр и допросить его лично. Если потребуется, ты больше не увидишь его, дитя, ни здесь, в замке Баст, ни где бы то ни было ещё. Люк рухнул обратно на постель, когда отец неожиданно отпустил его и направился к двери. — Я жду твоего ответа в течение трёх дней, — сказал он, — капитан Ландре распорядится, чтобы твоего астромеха очистили от шпионских программ. С этими словами Дарт Вейдер ушёл.