Играя свою собственную роль...

      Я легонько провела пальцами по голой, чуть влажной от пота, спине Робин, от простыни на талии до лопаток и обратно, наблюдая, как пятнистый свет раннего утра играет на гладкой коже. Даже не вспомнить, когда я последний раз была так счастлива и довольна. Я глубоко вздохнула, чувствуя себя пресыщенной и приятно уставшей после наших недавних занятий.       – Мне нравится, как ты говоришь ‘доброе утро’, – лениво пробормотала я, немного передвигаясь под ее весом.       Как я обнаружила, Робин была жаворонком и, хотя я любила поспать, но я легко могла попасть в зависимость от возможности просыпаться от ее прикосновений. Она наполовину лежала на мне: нога заброшена на мое бедро, голова покоится на моем плече; я мягко поцеловала темные волосы, продолжая рассеянно поглаживать ее спину. Робин мурлыкнула и обняла меня за талию.       – Я хорошо провела время вчера вечером, еще раз большое спасибо, что пригласила меня, – сказала я после нескольких минут тишины. – Мне действительно понравилась твоя семья.       Несмотря на препирательства с Триш, вечер все равно получился приятным, и мое знакомство с семейством Вард прошло успешно. Как и обещала София, почти все они собрались в маленьком внутреннем дворике между рестораном и стеной соседнего здания. После тихого ‘готова?’ и ободряющей улыбки, Робин провела меня мимо цветов в горшках, маленьких пальм и кованных кофейных столиков к группе, собравшейся вокруг одного из столиков. Все шумно поприветствовали Робин и с любопытством смотрели на меня, так началось мое знакомство с кланом Вард.       Ее отец – Рич – высокий, темноволосый и весьма харизматичный мужчина все еще вполне модельной внешности. Из нескольких случайных фраз я заключила, что ему предложили баллотироваться в городской совет Санта-Барбары, и он серьезно обдумывает это предложение. У него громкий смех и теплая улыбка, и я заметила его привязанность к своим дочерям, что вызвало краткий острый приступ тоски по тому, чего у меня никогда не будет. Ее тетя Пэйдж была сестрой Рича; Пэйдж и ее муж Даррин живут в Таузенд-Оукс и разводят золотистых ретриверов для шоу – приветливые и весёлые, они иногда взрывались песней, когда появлялось настроение, и их голоса очень неплохо звучали вместе. Сестра Робин – Лори была беременной и очень милой, и ее муж Уилл тоже был милым; тихая нежная пара, они явно обожали друг друга и говорили практически только о своих двух детях, и третьем, который еще не появился на свет. Последним членом семейства Робин, с которым я познакомилась, была ее сестра Диана – дружелюбная улыбка и холодный ум, и проницательный взгляд темных глаз, внимательно наблюдающих за мной из-за маленьких очков без оправы.       Все они были эффектными и темноволосыми, дружелюбными и любезными, и у каждого была какая-то особенность или манера поведения, которая напоминала мне о Робин – внешность Рича, улыбка Софи, странное чувство юмора Пэйдж, голос Лори и глаза Дианы... Они все сразу понравились мне, и я была рада, что это чувство, казалось, было взаимным.       – М-м-м. – Робин пошевелилась и повернула голову, чтобы поцеловать мою грудь. – Ты им понравилась, Кэйд. – Я чувствовала, что она улыбается. – Пэйдж и Даррин хотят удочерить тебя. Когда оказалось, что ты знаешь третью версию ‘You are my Sunshine’, Пэйдж была так возбуждена.       Я улыбнулась.       – Надо будет поблагодарить за это бабушку, когда в следующий раз ее увижу. Еще я могу сыграть ‘Camptown Ladies’ и ‘Tiny Bubbles’ на гавайской гитаре.       Робин подняла голову, и посмотрела на меня.       – Правда?       – Правда. – Я поцеловала ее. – У меня есть множество бесполезных талантов. Казу, пускать ‘блинчики’ по воде, строить карточные домики, вешать ложку на нос...       (прим. переводчика. Kazoo – казу, американский духовой музыкальный инструмент)       – Ты можешь сделать это? – с любопытством спросила Робин, убрав волосы с лица и наклонив голову в сторону.       – Ага.       – Ничего себе. Я даже удачливее, чем думала, – с улыбкой сказала она.       – Ага. – Я задрожала, когда она наклонилась, чтобы поцеловать меня в шею, и ее волосы скользнули по моему плечу. – Я – выгодная партия.       – Тут и спорить не о чем, – пробормотала она напротив моей кожи. Поцеловав ключицу, Робин со вздохом положила голову мне на грудь.       Я продолжила поглаживать ее спину, и несколько минут мы лежали в уютной тишине.       – Я люблю это, – спокойно произнесла Робин. – Я люблю ложиться спать с тобой, просыпаться с тобой, проводить с тобой утро...       Крепче обняв Робин, я прижалась губами к ее макушке.       – Я тоже люблю это, детка.       Робин поправила простынь и перекатилась на спину, улегшись затылком на мою руку.       – Утро всегда было моим временем, – тихо произнесла она, глядя в потолок. – Это маленький кусочек дня, который полностью принадлежал мне – иногда единственный кусочек, который принадлежал только мне – и мне никогда не хотелось делиться. – Она повернулась ко мне и провела пальцем по моему подбородку. – Теперь я с нетерпением жду возможности разделить его с тобой. Смотреть, как ты пьешь кофе, читая газету, как прикусываешь нижнюю губу, когда пытаешься сосредоточиться, – Робин провела пальцем по моей нижней губе, пристально глядя на нее. – Слушать, как ты рассказываешь что-то, показавшееся тебе интересным или забавным...       Я не была уверена, как отвечать на это. Я чувствовала себя немного виноватой за то, что ворвалась в ее личное время, но ведь она сказала, что ей это нравится... Поцеловав палец, касающийся моих губ, я продолжала молчать, чувствуя, что она еще не договорила.       Робин убрала руку и снова вернула внимание потолку. Она открыла рот, закрыла, посмотрела на меня, вновь на потолок.       Я слегка улыбнулась этой нетипичной неуверенности.       – Живи со мной, – мягко произнесла Робин. Она повернулась ко мне, и в ее глазах были волнение и надежда. – Здесь, в твоем доме, в любом другом месте – все равно. Только... – Она мягко накрыла мою щеку ладонью, – живи со мной.       Я в шоке открыла рот.       – Чт?..       Робин прижала палец к моим губам.       – Ты делаешь меня счастливой, Кэйд, – просто сказала она. – Я более счастлива за последние несколько месяцев, чем когда-либо раньше, и я поняла, что счастливее всего становлюсь, когда мы с тобой вот так проводим время вместе, делясь чем-то особенным. Как во Флориде, или в домике для гостей у Лиз... Ложиться спать с тобой, просыпаться с тобой, проводить с тобой утро и все свое свободное время... Жить с тобой.       «Святое дерьмо».       Это было так неожиданно, что я молча изумленно смотрела на нее, потеряв дар речи.       Это было оно. Все, чего я хотела, на что надеялась, чего жаждала... Все.       Робин печально улыбнулась моему длительному молчанию, и провела тыльной стороной ладони по моей щеке, прежде чем убрать руку.       – Ну...       Возможно, мы слишком торопимся, возможно, мы обе сошли с ума, возможно, мы толком ничего не обдумали, но я не собиралась упускать шанс.       – Да. – Наконец, просипела я. Перекатившись на нее сверху, я принялась осыпать поцелуями лицо, шею и грудь Робин. – Да, да, да, да, да, да, да...       Она хрипло восхищенно рассмеялась и зарылась пальцами в мои волосы, приподнимая мою голову.       – Это значит 'да'?       Я лучезарно улыбнулась ей во всю ширь.       – Это определенно 'да'.       Робин улыбнулась мне, и у меня перехватило дыхание.       Что бы ни случилось, как бы все ни пошло, что бы ни принесло нам будущее... я все готова отдать, чтобы просто видеть эту ее улыбку.