Видения

Едва благородные господа бессмертные скрылись за городскими воротами, показалось, что даже стало легче дышать. — Это надо отметить, — пробормотала А-Цин, глядя на довольного жизнью Сюэ Яна, любовно поглаживающего рукоять ЦзянЦзая, который ему наконец-то вернули. — Чесслово, вернётся шиди с охоты, напьёмся. И не смейте возражать!!! — И в мыслях не было, сестрица! А-Лин вернулся к обеду и огорчился, что пропустил проводы этих достопочтенных, хотя по мнению А-Цин, зачем смотреть на них лишний раз? Разве что, кроме...кхм. Отмечать они решили вместе с господином Оуян Гао и Лэй Хуа, для нервной системы которых произошедшее тоже не прошло гладко. По этому случаю градоправитель даже раскупорил пару кувшинов рисового вина, которые уцелели после приезда "гостей-палачей" и особенно — Старейшины Илин, который, как оказалось, не мог жить не только без адски острой пищи, но и без вина. Сюэ Ян не без интереса выслушивал, как проявили себя А-Цин и А-Лин, пока их не было — от его глаз не укрылась некоторая ревность во взгляде Лэй Хуа, и он пообещал себе поинтересоваться этим вопросом позже. Оуян Гао рассказывал, как они помогали ему в управлении городом, особенно А-Цин, и тёмный заклинатель даже загордился ею: конечно, он бы не провёл обряд побратимства с какой-нибудь бездарностью, не говоря уже о том, чтобы дать свою фамилию. Он твёрдо решил, что прямо завтра обязательно пообщается и с сестрицей, и с парнем, который зовет его наставником — проверить, что знают, и вспомнить... Сам он мог мало что рассказать о том, как был в тюрьме, а даочжан был не сильно многословен. Впрочем, зато господин Лэй Хуа очень красноречиво описывал процесс суда — Сюэ Ян аж заслушался, а заодно и убедился в своих подозрениях. Посадили его сюда, как собаку на цепь, ошейник уродский нацепили — и ждут, что он по первому требованию выполнит грязную работу... Печати будет накладывать — только вспомнить бы, что за печати... Пока Лэй Хуа рассказывал, Сюэ Ян заметил, что сестричку и ученичка-то здорово развезло, и они клюют носом — засиделись-то заполночь... Оттащив их по гостевым комнатам, он попрощался с градоправителем и его помощником и повёл слегка раскрасневшегося от вина даочжана домой. Они шли неторопливо, и Сюэ Ян припомнил, что они уже ходили так — по ночному городу И, и не торопясь с охоты, а просто так, и он точно также обнимал даочжана за талию одной рукой и придерживал за ладонь — другой. И сейчас Синчэнь спросит... — Расскажи, что ты видишь, друг мой? — Я вижу, — охотно начинает Сюэ Ян, — что все в этом городе, похоже, спят, потому что в окнах нет ни проблеска света. Сегодня ясно, поэтому звезды видны — тут их столько, ты не представляешь, даочжан, будто кто-то насыпал зерна каким-нибудь небесным курам... А луна — огромная, похожа на здоровенное серебряное блюдо. Может, с этого блюда небесные куры и таскают своё зерно, как считаешь, душа моя? — он вдруг почувствовал, как даочжановы пальцы дрогнули в его ладони. Он что-то не то сказал? — Всё в порядке? Даочжан? — Всё замечательно, — мягко улыбнулся Синчэнь. Сюэ Ян смотрел и понимал — неважно, как много он забыл, кто из них кому мстил — одна эта улыбка, сияющая в лунном свете, заставляла всё внутри него переворачиваться. Даочжан почти невесомо ступал рядом с ним, будто потусторонне плыл по воздуху, да ещё и в своих подсвеченных луной белых одеждах — он был похож на какое-то неземное создание. Сюэ Ян остановился и привлек даочжана к себе, прикасаясь к губам. Тот ответил на поцелуй, но потом смущённо отстранился: — Мы же на улице. — И что? Сейчас глубокая ночь. Думаешь, кто-то увидит нас, или, хуже того — осудит? Пфф. Если у кого-то лишние зубы — пожалуйста. Как раз себе хотел сделать ожерелье — с этим уродским собачьим ошейником будет смотреться просто сногсшибательно...Весь город И будет у моих ног, отвечаю. Или ты будешь ревновать? ... тебе не понравилось, что я так долго прикасался к другому мужчине? Никак мой любимый даочжан ревнует? — Узнаю тебя, — нежно улыбнулся Синчэнь. — Пойдём домой.. Дороги до похоронного дома Сюэ Ян вообще не заметил. Едва они переступили порог дома, он подхватил даочжана и, в считанные мгновения проделав путь до их комнаты, посадил его на кровать. Однако тот ловко извернулся и, заставив лечь на спину, на миг прижался к нему всем телом и отстранившись, распахнул его одежды. — Лежи, я сам... — Неужели ты думаешь, — хохотнул Сюэ Ян, — что мне настолько отшибло память, что я не вспомню, что и куда? Эх, даочжан! — Я верю, что ты всё вспомнишь в нужный момент, — прошептал Синчэнь, садясь на сюэяновы бёдра и водя руками по его телу, — и всё же, позволь мне... Я так скучал. — Хорошо, даочжан... Всё, что хочешь, всё, что скажешь...Даочжан, я тут вспомнил... Крысы... — Что? — недоуменно спросил Синчэнь, останавливаясь. — Какие крысы? Здесь? Я ничего не слышу.. — Нет... Не здесь крысы.. Просто я вспомнил... Вдруг потом забуду спросить? Это было или тоже привиделось, как твоё тело в гробу? Такие красные, как новогодние фонари.. Потому что... — Им стыдно... — даочжан улыбнулся такой счастливой улыбкой, будто он только что спас всю Поднебесную.

***

Наутро А-Цин и А-Лин, пришедшие домой завтракать, сидели хмурые, уставившись каждый в свою чашку с чаем и едва разговаривали. — А-Цин, А-Лин, с вами все в порядке? — обеспокоенно спросил Синчэнь, почувствовав напряжение, висящее в воздухе. — Они же с похмелья, головы небось трещат? — ухмыльнулся Сюэ Ян. Су Лин поднял глаза, покраснел и снова уставился в чашку, из которой так ничего и не отпил. А-Цин же, напротив, недовольно зыркнула. Ян-гэ, судя по его плотоядным взглядам в сторону даочжана, был полон энтузиазма восстанавливать свои утраченные воспоминания, а вот ей не хотелось ни есть, ни пить, ни тренироваться — ничего. Наверное, шиди тоже. Все эти дни они были в таком напряжении, что когда все кончилось, они оба просто сдулись, как рыбий пузырь, из которого выпустили весь воздух. Сюэ Ян пригляделся — в уголках её глаз блестели слезы. Внезапно его накрыло осознание: сколько лет он прожил в этом городе — десять лет, больше? — и кроме Синчэня, здесь были и другие, кто ждал и волновался за него, любил его. Например — эта девушка, которую он помнил весьма смутно, но назвал сестрой. Что она пережила, пока он торчал в тюрьме почти луну? Пока чуть не умер во время ритуала? Он решительно пересел на лавку рядом с ней и обнял за плечи. Реакция не заставила себя ждать — А-Цин уткнулась носом ему в грудь и разрыдалась. И даже Су Лин подозрительно шмыгнул носом. А-Цин рыдала долго и со вкусом, перемежая всхлипывания с ругательствами в адрес некоторых заклинателей, которые шатаются по глухомани, вместо того, чтобы спокойно сидеть у себя в ордене, криворуких типов, которые не могут провести ритуал, не убив человека, самого Сюэ Яна, который зачем-то поперся на этот суд, вместо того, чтобы тихо прикопать этих товарищей где-нибудь рядышком с Проклятой троицей... Сюэ Ян неловко гладил её по спине и говорил, что зато можно не бояться, что кто-то из Великих орденов выйдет на него и казнит, что всё кончилось и он тут вроде как на законных основаниях, и она так усердно работала, и он ей гордится, правда-правда, теперь можно и отдохнуть поэтому лесная нечисть подождёт, и Оуян Гао подождёт, они сейчас пойдут рыбачить и валяться на траве, таращиться на облака и нихрена не делать, они это заслужили... А потом они с даочжаном проверят, не разучились ли они держать в руках мечи во время их отсутствия... План Сюэ Яна оказался действительно удачным. После пары дней блаженного ничегонеделания А-Цин взбодрилась: через шесть лун снова прибудут главы Великих орденов. У неё огромные планы на эти полгода: освоить подаренный трактат по магической вышивке, отточить свои навыки рукопашного боя и фехтования, чтобы уделать в этот раз главу Цзян!

***

— Что это такое?! — бушевала А-Цин, тыкая пальцем в громоздкую хреновину, стоящую в углу кухни. — Меня не было всего два дня, откуда появилась эта штука?! — Это ткацкий станок, — мягко ответил Синчэнь, отвелекаясь от плетения корзины, — зря ты кричишь. Это очень полезная в хозяйстве вещь. — И кто будет заниматься этой ерундой?! — Ну а кто, как не ты, сестрица, — хохотнул Сюэ Ян, — это тебе подарок, между прочим, от господина Лэй. А-Цин со стоном осела на лавку. А какое было прекрасное настроение! В деревне, где она побывала, в уплату за работу, кроме кое-каких продуктов, ей отдали маленькие пяльцы, миниатюрные, прямо-таки волшебные ножнички и набор игл — ей не терпелось начать применять на практике то, что было написано в трактате. Но ткацкий станок — это уже слишком. — Чем ты его так взбесила? — Мы поругались. Он считает, что я хочу занять его место, уж очень господин Оуян был доволен. Знаете, что он мне заявил? Вы, дева Цин, заклинательница, ваше дело мечом махать да гонять тёмных тварей. А в управление городом не лезьте, не вашего это ума дело! А если вам надоело махать мечом, так идите замуж и нарожайте пару-тройку детей... Вот, что он сказал! — и уже шёпотом добавила, — козлина... — Ну, ткацкий станок — весьма ценное приобретение и недешёвое. — возразил Синчэнь, — к тому же, можно самим делать зачарованную ткань с уже вплетенными туда защитными заклинаниями, это будет неплохим подспорьем. Так что тебе стоит поблагодарить господина Лэй. Почему бы тебе не пригласить в гости Ван Су? Она покажет тебе, как обращаться со станком, заодно и поболтаете... — Угу, — хрюкнул тёмный заклинатель, его плечи тряслись от смеха. — Потом... В приданое тебе пойдёт... Ахаха!... — Тебе бы всё ржать, бездельник! — рявкнула на него красная, как помидор, девушка. — Иди в свой сарай и там копайся в своих темнозаклинательских штуках... — И пойду! Между прочим, подарочек тебе готовлю. Тебе понравится.

***

Шесть лун пролетают быстро. Память Сюэ Яна всё еще напоминает решето, но основные моменты он вспомнил. На исходе шестой луны Оуян Гао приходит письмо из Цинхэ. Глава Не в витиеватых выражениях интересовался его здоровьем и сообщал, что через две недели в город И прибудут главы Орденов и их сопровождающие в количестве восьми человек, среди которых будет трое адептов, которые в случае чего могут потесниться в одной комнате, поэтому пусть уважаемый глава города не волнуется... — Восемь человек?! — ахнула А-Цин. Серьги — тоненькие, как ниточки, цепочки с крохотными бусинами на конце — качнулись в ушах. Их ей подарила дочь господина Оуян, которая луну назад приезжала со своей семьёй навестить отца. Оуян Цинь была настолько добра, что отдала ей часть своих украшений, которые уже не носила, и научила пользоваться косметикой — это оказалось целой наукой! Сначала А-Цин поворчала было, что серьги в ушах — это неудобно, и враг может схватить её за цепочку и разорвать ей ухо, но, посмотревшись в зеркало и увидев, как эти тонюсенькие ниточки преобразили её лицо, она наотрез отказалась расставаться с ними. В конце концов, нужно учиться драться так, чтобы враг не подобрался к тебе на то расстояние, с которого можно схватить за ухо. — Ладно, главы кланов, а адепты нам тут зачем? Ладно... За две недели, полагаю, мы успеем подготовиться, — сказала она. — Пойду договариваться с плотниками. — А-Цин, не обращая внимания на хмурого господина Лэй, встала и, отвесив прощальный поклон, покинула кабинет градоправителя. Заклинатели прибывают ранним вечером. На этот раз их встречают не у городских ворот, а у дома Оуян Гао. К разочарованию А-Цин, тут нет Лань Сичэня, зато есть его младший брат, холодный, словно нефритовая статуя, и трое адептов в белых одеждах и с лентами на лбу. Цзинь Лин стал выше неё ростом, глава Не мило улыбается из-под веера, расточая ей комплименты, а глава Цзян приподнимает бровь: неужели думает, что она для него прихорашивалась? Пфф. — Где же глава Лань? — спрашивает их Оуян Гао за ужином. — Цзэу-цзюнь в уединённой медитации, — неохотно отвечает Лань Ванцзи, слегка недовольный оттого, что приходится нарушать правило о разговорах во время еды. — Я заменю его в этой поездке. Завтра с утра мы отправимся проверять защитный контур. — А ваши адепты? Чем они будут заниматься? Лань Ванцзи слегка замялся. — Мы хотели представить их господину Лю, — выручил его Вэй Усянь. — О, так орден Гусу Лань распробовал новую бумагу? — оживился Цзинь Лин, оглядываясь на широко раскрывшего глаза Сычжуя. — А я говорил! Я сам их отведу куда надо, прямо завтра с утра. Я в очень хороших отношениях с господином Лю, к тому же, у меня самого к нему есть дело... В следующий раз вместо ваших пойдут адепты из моего ордена, чтобы честно. — А значит, ордену Цинхэ Не ждать полгода своей очереди? — изумился Не Хуайсан. — Дядюшке ты, наверное, и так бумаги подгонишь? — Мы можем договориться, — как ни в чем не бывало ответил Цзинь Лин, откусывая большой кусок баоцзы. — Паршивец! "Нет, вы посмотрите на них, главы Великих орденов готовы стоять в очереди за бумагой для талисманов!" — подумала А-Цин. Она скосила глаза на главу Цзян, который не участвовал в этом разговоре и увидела, что он смотрит прямо на неё. Она слегка качнула головой в сторону спорящих заклинателей и выразительно закатила глаза. Мужчина согласно ухмыльнулся, пряча улыбку в чашке с чаем. Неужели они могут быть хоть в чём-то единогласны, подумать только!

***

На следующий день юный глава и правда отвел троих адептов Лань к господину Лю. Долго шептался с ним, сунул в руку кошель с деньгами и, обведя юношей широким жестом, сказал: — Они ваши на ближайшие два дня. Ну, и я тоже присоединюсь. — А как же защитный контур? — недоуменно спросил Сычжуй. — Без меня справятся, — отмахнулся Цзинь Лин. — Пусть полазают по лесу в своё удовольствие, всё равно столько народу не нужно, чтобы проверить. Устанавливать было сложнее. Ну-с, приступим!