Drowning, please save me

Рейн всё это время пытался до него достучаться, заваливал ему личку в мессенджере. Дью было плохо от одной лишь мысли, что из-за него волнуются, он чувствовал, в какую обузу он превратился. Меньше всего он хотел, чтобы за него волновались, это заставляло его сердце сжиматься и обливаться кровью. Первое время он скучал по вечерним посиделками, он скучал по Рейну, он в принципе скучал по своей нормальной жизни. Позже всё это переросло в полнейшую апатию ко всему. Ему ничего не хотелось. Он ходил на репетиции через силу, постоянно выслушивая недовольства в свою сторону. Всё ещё первым покидал зал для репетиций, не задерживаясь там ни на секунду. Просидев очередную бессонную ночь, он решил выйти на улицу продышать свежим воздухом, возможно ещё и покурить. Взяв пачку сигарет и открыв дверь своей комнаты, он вышел в коридор, направляясь в сторону выхода. Улица встретила его прохладным ветерком, где-то на горизонте уже занимался рассвет. Было около пяти утра. Свежесть утреннего воздуха отрезвляла и придавала немного сил. Вытащив сигарету и прикурив, Дью двинулся в сторону сада, оттуда открывался красивый вид на озеро. Дойдя до нужного ему места, огненный уселся на траву, затягиваясь едким дымом, никотин ударил в голову, расслабляя, голова легко кружилась. Сейчас всё казалось таким нереальным, словно ничего не было, ни Ифрита и Альфы которые убивали направо и налево, ни Сестры Император с её вечными претензиями, словно всё было нормально. Как же хотелось, чтобы всё действительно было нормально. Дью крутил сигарету в руке, всматриваясь в тлеющий фильтр. На душе расползалась удушающая пустота. Тяжело вздохнув, огненный поднялся на ноги, уже собираясь идти обратно, как в боку прострелило вспышкой режущей боли. Он в панике попытался дернуться, но тяжелая рука на плече не дала ему этой возможности. – Давно не виделись, жаль, что я на это маленькое шоу не смог затащить Ифрита, ну да ладно. Прости маленький, ничего личного, приказ босса, не особо ты понравился Сестре Император. – Альфа ухмыльнулся, вгоняя лезвие ножа ещё глубже, проворачивая лезвие по часовой стрелке, а после резким движением выдергивая. Дью даже пискнуть не успел, насколько всё быстро произошло, перед тем как упасть на холодную землю единственное, что он увидел, была удаляющаяся в сторону леса фигура Альфы. Огненный попытался встать, но безуспешно. Его и без того болезненное состояние до этого, оказалось роковым. Организм был не в силах бороться с новой порцией стресса и боли. В глазах плыло, воздуха катастрофически не хватало. Ему было страшно. Силы бороться за жизнь покинули его уже через десять минут, от чего Дью зажал рукой бок, сворачиваясь в калачик. Мир погряз в темноте через мгновенье. Рейн проснулся раньше всех, сам даже не понял почему. Уже по привычке выйдя из своей комнаты, он направился в комнату Дью. Когда он увидел открытую дверь и пустую комнату, он насторожился. Пока рано было делать какие-то выводы, нужно было сначала осмотреться, возможно, Дью сидел на кухне с кружкой кофе. Кухня встретила его тишиной, Дью здесь не было. В общей комнате его аналогично не оказалось. Волна паники поднималась огромной волной. Рейн разбудил всех, от чего заспанные гули недовольно ворчали, но как только басист, сказал, что Дью в здании нет. Все резко пришли в себя. Рейн первым делом выбежал на улицу, выкрикивая имя огненного гуля. Что-то ему подсказывало, что всё очень плохо, хуже, чем плохо. Сделав круг вокруг самого здания, водный гуль двинулся в сторону сада, он бегал по территории как ужаленный. В панике оглядываясь и продолжая звать. Ответа не было. Рейн влетел в сад, и сердце пропустило удар. На земле контрастно выделялась светлая макушка, это определённо был Дью и он не двигался. Совсем. Рейн подлетел к лежащему на траве гулю, сразу бросаясь на колени. Паника охватила с новой силой. Вся трава была пропитана кровью. Водный гуль даже представить не мог, что случилось? Сколько он пролежал здесь? Столько вопросов и ни на один не было ответа. Он в панике прикоснулся к огненному, подмечая, что он был почти ледяной. Для огненных гулей это было не свойственно, обычно, у них всегда повышенная температура тела. Рейн в панике даже не знал, что ему делать, лишь подтянул к себе худощавое тельце. Он дышал. Очень слабо, но дышал. – Дью! Давай, золотой, просыпайся, всё будет хорошо, пожалуйста, прошу открой глаза… – водный был на грани истерики, не сильно потрясывая огненного за плечи. Дью приоткрыл, казалось свинцовые веки, зрение не фокусировалось, но он точно знал, кто сидел рядом с ним. Он слабо улыбнулся, снова закрывая глаза. Мир снова окрасился чёрным. – Дью! Не смей закрывать глаза! Ну, давай, всё будет нормально… Пожалуйста… – Рейн осматривал рану на боку, Дью потерял слишком много крови, даже адское создание такое вряд ли переживёт. В очередной раз, когда водный легонько потряс огненного за плечи, он вдруг понял. Он больше не дышал… Всё… Истерика накрыла моментально, водный гуль захлёбывался слезами, кричал, срывая голос. Подняв взгляд на такое спокойное лицо Дью, он ужаснулся, по его рукам ползли чёрные прожилки, поднимаясь выше, в конце доходя до рогов. Дью осыпался пеплом у него на руках. На крики из сада сбежались остальные. Обнаружив сидящего на траве Рейна, окруженного серебристым пеплом, водный заходился в истерических рыданиях. Осознание доходило до всех постепенно. Никто не хотел верить. Все отказывались верить. Рейн не помнил, как и когда его вытащили из того сада, произошедшее потрясло всех, все тяжело переживали смерть товарища. Басист закрылся у себя, он не мог выходить из комнаты, всё напоминало ему о Дью, он везде видел его присутствие, и это давило тяжёлым грузом на душу. На второй день после произошедшего, Рейн переступил через себя и зашёл в комнату Дью. На глазах снова навернулись слёзы, нос защипало, здесь всё осталось прежним, как и до всего произошедшего. Словно Дью просто вышел и вот-вот вернется. Но Рейн понимал, что он больше не вернется. Он больше никогда не услышит его смех. Больше не будет недовольств из-за того, что ему не уделяют внимания. Больше не будет вечно неугомонного огненного гуля. Он больше его никогда не увидит. Пройдя вглубь в комнаты, всё ещё борясь с слезами, водный увидел на полке свернутый листок. Он как-то автоматически вытащил его из полки. Развернув сверток, сердце словно раскололось надвое. Это было письмо. Которое было написано от руки. Рейн потёр слезящиеся глаза, в попытках убрать мешающую взору пелену. Пробежавшись по тексту, он понял, что это письмо было написано ещё во время, когда по аббатству гремели убийства и Дью написал его на случай, если с ним что-то случится. Водный забывал дышать временами пока бегал глазами по написанному. Хей, Рейн, Я не знаю на самом деле, кто стоит за всем этим дерьмом, но я правда хочу в этом разобраться. Если этот загадочный убийца хочет меня увидеть, то я устрою нам встречу, пусть не переживает. Я просто хочу, чтобы всё это прекратилось, понимаешь? Я устал от всего этого. Водный читал всё это с трудом, это выглядело настолько обычно, словно он не читает, а говорит с Дью прямо сейчас с глазу на глаз. Добивало ещё осознание, что мозг автоматически производил в мыслях написанные строчки голосом огненного гуля. От этого становилось дурно. Это было настолько больно, словно Рейну переломали несколько костей разом. Шмыгнув носом и в очередной раз, смахнув слезы с глаз, он продолжил читать. Ты знаешь, что я не очень хорошо могу излагать свои мысли, да, с этим у меня определённо есть проблемы, но я знаю, что ты поймешь, что именно я хочу сказать, ты всегда меня понимал лучше, чем я сам себя в целом. Забавно вышло, не думаешь? Проще говоря, я собираюсь разобраться с этим раз и навсегда. Обещаю вернуться! Твой Дью – Водный гуль прижал письмо к груди, это единственное, что осталось от Дью. Единственное существенное напоминание. Которое как раскалённый нож по маслу режет сердце жгучей болью. Ноги подводили, Рейн уселся на пол, тихо всхлипывая. Он никогда не мог даже предположить, что такое случится. Воспоминания прокручивались как заевшая пластинка. Это было слишком больно. Фантазия настолько чётко рисовала образы, что Рейн видел всё словно со стороны. Вот он сидит на полу вместе с Дью и они играют в уно. Он перевёл взгляд, цепляясь глазами за не заправленную кровать. Очередной образ промелькнул перед глазами. Здесь они сидели, и Рейн читал книжку, а Дью что-то спрашивал, с интересом заглядывая в открытую книгу. А потом недовольно хмурился и пытался вырвать эту книгу из рук басиста. Водный гуль отвёл взгляд, закрывая глаза рукой, это было просто невыносимо. Прошла уже неделя после трагедии. В общей комнате и вечерами за столом стало слишком тихо. Когда Рейн зашёл на кухню и полез за кружкой в шкаф, он снова провалился в воспоминания. Кружка Дью всё ещё стояла на том месте, куда огненный её поставил, словно он скоро вернется, чтобы выпить с ними перед сном чаю. Все сидели молча, никто ещё не оправился от того, что именно произошло. Обстановка была напряжённой, за столом уже не царил привычный смех и дурачества. Все были в ожидании предстоящего прощания. Копиа дал им всего неделю, чтобы прийти в себя хотя бы немного. В этот день Рейн отказался от ужина, просто обходясь одной кружкой чая. Образы привычных воспоминаний здесь оживали с новой силой. Иногда водному казалось, что он слышал приглушенный звук, словно его звали. Каждый раз он пытался услышать в этом звуке голос Дью, воспалённый разум каждый раз подбрасывал подобного рода вещи. Ему казалось, что сейчас на кухню зайдет обычно весёлый Дью и начнет снова рассказывать какие-то бессмысленные истории или подшучивать над всеми. Но он понимал, что этого не случится. Рейн с ужасом ждал церемонии прощания, ведь тогда придётся принять тот факт, что Дью действительно больше нет. И он уже никогда не вернется в родные стены. Время ползло ко сну, все стали расходится по своим комнатам. Один лишь Рейн по привычке засиделся на кухне. Они с Дью всегда засиживались допоздна. Он уже не помнил, как уснул за столом на кухне. Утром его разбудила Циррус и Кумулюс, которые молча указали на улицу, оповещая о том, что злосчастный день всё же настал. Рейн с трудом поднялся из-за стола, даже не приводя себя в порядок, направился за Циррус и Кумулюс, что так же нехотя плелись в сторону озера. Рядом с озером в нескольких метрах был небольшой пригорок. Рейн поднял взгляд, увидев, что там уже собрались почти все. Поднявшись на небольшую возвышенность, с которой открывался вид на рассвет. Причудливым образом лес в этом месте редел, открывая импровизированный коридор, через который было прекрасно видно, как всходило солнце. Всё происходило в молчании. Копиа протянул Циррус и Кумулюс небольшую коробочку с серебристым пеплом. Рейна при виде этого снова бросило в слёзы. В тот день, когда его вытащили из сада, Эфир и Свисс собрали весь пепел, а теперь они все стояли здесь. И это всем давалось с огромным трудом. Девочки со слезами на глазах подбросили серебристый пепел в воздух, с помощью своего элемента поднимая его выше в небо, а после в лучах поднимающегося солнца рассеяли по ветру. Рейн подавил рвущийся наружу скулёж. Да и остальные были не лучше. Эта потеря навсегда осела у всех на сердце рассыпанным стеклом. На этот раз это был точно конец. Никто не смог сказать вслух то самое слово. Прощай. А через несколько дней Сестра Император с абсолютно счастливым лицом представляла команде нового огненного гуля. Бедолага никак не мог понять, почему все смотрят на него волком.