Доверие и леденцы

      В ночном окружении единственным источником света был костер. Даже не луна, сегодня ее перекрывали облака. Ветерок дул теплым воздухом, звуки банджо приятно навевали уши, а вместе с этим раздавался звук карандаша, пишущий по бумаге.              Энджи сидел на бревне и перебирал струны по своему фирменному инструменту. Рядом на земле лежал Пайро, рисующий что-то. Его ноги по-детски болтались, под противогазом раздавалось мычанье, подхваченное под темп медленней, расслабляющей музыки. Сзади обоих стоял грузовик техасца, на котором они приехали, а около него на всякий случай была построена турель.              Когда Пайро закончил, он пулей вскочил с места и уселся рядом с Энджи, прижимаясь к нему и подсовывая свой рисунок ему под нос. На нем был изображен он сам, сидящий на единороге, и техасец сзади, обвивший руками талию человека спереди. Над ними были розовые облака и радуга. Изображение вызвало у Энджи улыбку.              –Какой милый рисунок, Пайро! – отозвался он и похлопал его по голове. Также в награду он, сунув в карман штанов руку, достал леденец и протянул его ему. Пироман обрадовался и, приняв сладость, принялся крепко обнимать приятеля. В ответ Энджи усмехнулся и обнял свободной рукой его спину. Техасец всегда держал один карман полным конфетами и сладостями, чтобы давать их Пайро за его проделанную работу, а иногда и вовсе просто так.              Пайро встал с бревна и снова уселся на землю, на этот раз спиной к своему товарищу. Это для того, чтобы поесть леденца без маски, ведь очевидно же, что есть под ним крайне неудобно. Но снимать полностью не стал, а лишь слегка приподнял низ противогаза. Доступный взор для старшего наемника был только вспотевший затылок пиромана, да и только.              Не секрет, что почти каждому наемнику было интересно, что же там под этой загадочной, жуткой маской, и все строили догадки, самый абсурдный который – под маской не человек. Похожие догадки пришлось опровергать Инженеру, уверяя всем тем, что видел обычную человеческую кожу под ней, и также самое очевидное – он разговаривает как человек, его просто не слышно. Но если честно, ему самому тоже было любопытно. Он старался не обощрять на этом внимание, но порой так сложно удержаться желанию, когда возможность находиться прямо под носом.              Тело само поднялось с твердого дерева и ноги сами понесли к желанней разгадке. Энджи уже стоял над сидящим Пайро. Сердце так и колотилось, тело задрожало от предвкушения. Один шаг… Один шаг к потаенной тайне. Всего лишь один шаг…              Тяжело сглотнув, Энджи развернулся и тоже присел, опёршись к нему спиной. Голова дотягивала до его плеча и тем самым в который раз заставлял удивляться их разнице в росте. Снова сунув руку в карман, он достал еще один леденец, на этот раз для себя и снял обертку, вкусив сладкий привкус апельсина.              И тут Пайро внезапно заговорил. С приподнятым противогазом его голос был четко слышен, по сравнению с его обычным приглушенным голосом:              –А я уже подумал, что ты подойдешь ко мне и увидишь меня.              –Извини… – пробормотал Энджи, – Я правда не хотел подсмотреть, прости…              После оба замолчали. Инженеру стало неловко и думал, что тот, наверное, обиделся на него. Но через какое-то время Пайро снова заговорил теперь более радостно и привычно.              –Эй, Энджи, знаешь что? – он повернул голову вбок. Техасец чувствовал это по его движений мышц шеи, – Я тебе доверяю!              –Ох, правда? Я ценю это, дружище, – сказал Энджи с улыбкой. Однако ему никак не удавалось унять ускорившее сердцебиение. У него было такое чувство, что он сказал это неспроста. Будто бы прямо сейчас он собирается показать свое лицо.              И эта мысль все больше походило на правду, ведь сзади послышалось движение снятия противогаза, а через секунду этот же противогаз упал в сторону, где-то рядом с его боком. Инженер не решался обернуться, он так и застыл, затаив дыхание, а в руках крепко придерживая леденец. Он лишь вздрогнул, когда голос наивного наемника издался.              –Посмотри на меня.              Несколько секунд техасец не двигался, но когда чужая рука легла на его плечо, он невольно обернулся и его бирюзовые глаза распахнулись. Перед собой он застал улыбающегося так ласково мужчину с бритой головой. При свете костра было видно его глаза цвета травы. Его лицо местами было потертым и вспотевшим из-за долгого нахождения под маской, а также его щеки были покрыты веснушками. И лишь его нос скрасили румяна.              От его внешности у Энджи приоткрылся рот и он еще долго смотрел на него. Кажется, сам Пайро был не против этого и просто улыбался. Он только поймал леденец, выпавший из рук чересчур шокированного техасца.              –Поймал! Ты там поосторожней, – сказал он с гордостью ребенка, который сделал что-то крутое, и протянул его обратно владельцу. А Энджи зачарованно взял и, наконец опомнившись, отвернулся и весь покраснел. Не думал он, что долгожданное лицо пиромана окажется таким красивым.              Пайро тоже отвернулся и запрокинул голову на плечо конструктора, лицом к небу.              Настала тишина, но совсем не неловкая, а наоборот, умиротворяющая. На костре все также искрятся уголки пламени, к языку уже привязался вкус сладкого апельсина. Голова на плече была слишком жаркой, и как он может днями напролет терпеть жару под противогазом? Однако тепло, исходящее от самого Пайро, заставляли уголки рта техасца приподняться. И не только от тепла, еще и от доверия близкого человека к нему. Само осознание того, что он доверяет ему настолько, что даже показал собственное лицо, которое скрывал годами, так радовало его душу. Теперь он будет хранить эту тайну, будет хранить его доверие.              Кроме того, Энджи с малых лет не обожал сладкое. У него не было аллергии, он мог есть их, но он просто не любил их. Вкус всегда казался для него весьма приторным и навязчивым. Но сейчас он готов был полюбить сладкое. Ради него.