Авторучка

— Не подсматривай! — велела я. Обернулась к холсту, вновь сосредоточилась на кистях и карандашах. Йев’ени послушно отвернулся, потягивая мятный чай. Я покосилась на довольно кривой набросок, изображавший странного вида повозку, едущую по заснеженной дороге. Нулевку — в правое копыто, двойку и четверку — в поле. Подтянуть телекинезом кюветку с белилами, макнуть двойку, легкий удар о ручку двойки — и крохотные брызги ложатся на индиговый фон. Быстрое движение нулевки, намечающее крупные точки… Кистемойка, лунка с разведенной кроной. Касание, касание, касание, обводя контур… Двойку — в лунку с индиго. Мазок, мазок — очень осторожный, чуть не рассчитаешь с усилием — и вместо легкой тени на снежный фон ляжет грубая полоса… — Ну все! Можешь смотреть. Йев’ени восхищенно цокнул языком. — Похоже вышло? — я подвинулась, чтобы не загораживать обзор. — Один к одному, — проговорил он, рассматривая ярко-красную повозку в огнях, едущую по заснеженной дороге. На боку повозки еще высыхал рисунок — белый жеребец-единорог держит телекинезом бутылку с темно-красной жидкостью внутри. — Слушай. А почему эти повозки у вас связаны с зимой? — полюбопытствовала я. — Да все просто. Однажды компания, которая выпускает этот напиток, пустила в эфир новогоднюю рекламу. С этими грузовиками и своей эмблемой. Реклама народу понравилась, они стали крутить ее каждый год. Постепенно это стало чем-то вроде традиции, — пояснил Йев’ени. — Понятно, — я тоже окинула критическим взглядом полотно. — Ну, это я могу с чистой совестью оставить себе. Перед продажей пришлось бы объяснять покупателям, что здесь изображено. — Веселье приносит и вкус бодрящий… — немузыкально напел Йев’ени, продолжая рассматривать картину. — Слушай, а ловко ты управляешься с этими штуками. Под «этими штуками» он, должно быть, имел в виду палитру, кисти и промокательную соль со шпателем, висящие рядом со мной в телекинетическом поле. — Особый талант, — пояснила я. — Это обычное дело, когда навык в телекинезе завязан на кьютимарку. Так-то я очень посредственный телекинетик, левитировать больше одного предмета или там магией разделять краски я могу, только когда рисую. — Телекинез, — Йев’ени покачал головой. — Магия… — он вздохнул. — Пони, наверно, это кажется само собой разумеющимся, как дышать? Я развела копытами — к этому моменту я уже поднялась на задние ноги, убирая палитру и кисти на место. — Смотря какая. Несложными заклинаниями — телекинезом или светом — владеет почти каждый единорог. Но вот что-то сложное, например, трансформация или телепортация — этому надо долго учиться. А уж единороги, которые владеют больше чем тремя-четырьмя заклинаниями, по всей Эквестрии наперечет. А на Земле нет магии? — Если и есть — я с ней не сталкивался, — Йев’ени посмотрел на стоявшие на полке часы. — Блин горелый! Как бы мне не опоздать! Я мысленно сделала себе заметку — горелый блин служит людям эквивалентом «луговых маффинов» или поминания Дискорда. — Куда?.. ой. — В КУДА, — Йев’ени поежился. — Надеюсь, они не решат набить из меня чучело и сдать на опыты. За окном, как и обещали погодники, накрапывал дождь — с утра пегасы принялись подгонять тучки, чтобы очистить городские тротуары. Я направилась за зонтиком. — Тогда поторопимся. — Да я тебя и не тащу, — воспротивился Йев’ени. — Уж с поездкой на метро я как-нибудь справлюсь, не вечно же ходить с тобой под… копыто, да. Я поморщилась. — Слушай! Я, между прочим, тоже за тебя волнуюсь! Уж если не могу ничем помочь, так хоть поддержу морально! Йев’ени тепло улыбнулся. — Ты и так помогла, я сбился со счета, сколько раз, — он набросил минотавровую куртку, в которой сгребал листья. — Ладно, пошли. Только без обид, если придется сидеть сиднем у них в вестибюле и ожидать, пока меня отпустят. Щелкнул замок. Мы направились вниз по узким — особенно для Йев’ени — скрипучим ступенькам. — Ты помнишь дорогу? — А, — человек отмахнулся. — Язык до Киева… мда, — он осекся. — В общем, сообразим. Тем более, ты со мной. — А правда Твайлайт Спаркл собиралась лично приехать для твоего осмотра? — вспомнила я. Йев’ени покосился на меня. Рассмеялся. — А, так вот чего ты со мной напросилась? Хочется лично посмотреть на вашу принцессу? Я смущенно засмеялась. — Ну и это тоже! Она как-никак героиня страны и верховный правитель! — Могу себе представить, — хмыкнул Йев’ени. Вестибюль участка сегодня был оживленнее. Стояли у ворот несколько карет стражи и одна — с символом КУДА, земной пони-стражник куда-то вел грозно насупившегося грифона. У лестницы, ведущей на второй этаж, я заметила старую знакомку Софт Грит и еще парочку пони в форме КУДА. Мигом сделавших стойку на наше появление. Но прежде чем Йев’ени успел к ним обратиться, на нас налетел салатовый ураган. — Йев’ени Комаро?! Как я рада вас видеть! Светло-зеленая единорожка с аквамариновой гривой и кьютимаркой в виде золотой лиры протянула Йев’ени копыто. Тот с удивленным видом охватил его ладонью, и тут же пони ухватила ее обоими копытами и затрясла. — Мы все очень ждали вашего прихода! Идемте скорее! Йев’ени ошеломленно оглянулся на меня. — Это ваша принцесса? — одними губами прошептал он. Я лишь покачала головой. На Принцессу Дружбы единорожка совсем не походила. — Ой! Прошу прощения, я не представилась. Лира Хартстрингс, Королевское Управление Дружбы и Ассимиляции, биолого-лингвистическое ядро. Моя группа занимается вопросами изучения человеческого вида. Мы уже доставили все необходимое оборудование и можем начинать анализ! — бодро выпалила та, продолжая сжимать руку Йев’ени. Который при слове «анализ» ощутимо вздрогнул. — А разве принцесса Твайлайт не собиралась лично заняться этим случаем? — спросила я, ощутив легкий укол сожаления. Не каждый день выдается возможность лично пообщаться с самой Принцессой Дружбы. Лира тряхнула взъерошенной гривой. — Она слишком занята на переговорах с Зебрикой. Но не беспокойтесь! Я подготовлю для нее полный отчет о всем, что показали эксперименты! — она повлекла за собой нервно сглотнувшего Йев’ени куда-то в глубь участка. — Не переживайте, — с затаенным ехидством сообщила Софт Грит. — Доктор Хартстрингс — очень опытный специалист. Она не позволит себе повредить опытный экземпляр. Максимум — отделит пару кусочков на память. Я фыркнула. — Я надеялась увидеть принцессу. — Ваш спутник — не настолько важная персона, чтобы удостоиться ее личного визита — отрезала Софт Грит. — Он даже не уникальный случай. Мы за последнюю пару недель выявили еще несколько подобных ситуаций, — она поморщилась. Мне хотелось узнать об этом подробнее — где еще объявлялись люди и было ли это так же внезапно, как у нас с Йев’ени. Но глядя на хмурую мордочку агента, я не рискнула задавать вопросы. — Можете подождать там, — мрачно сообщила Софт Грит, ткнув ногой в сторону скамьи. Кивнув, я поплелась в указанном направлении. Не знаю, как насчет Йев’ени, но для меня визит в КУДА (биолого-лингвистическое ядро) и впрямь обернулся пыткой. Скамейка была дискордски жесткой, занять себя было совершенно нечем, и я двадцать раз пожалела, что не захватила из дома так и не дочитанную «Дэринг Ду и затерянное болото». На минуту у меня появилась мысль удрать из участка и навестить ближайшее кафе с газетным киоском. Но под тяжелым взглядом агента Софт Грит я ощутила приступ иррациональной робости. Это во-первых. И не хотелось разминуться с Йев’ени, когда вивисекторы КУДА все-таки выпустят его из своих когтей. Пусть и фигуральных, вряд ли у них в штате числились гиппогрифы или грифоны. Стрелка на часах двигалась издевательски медленно. Я пыталась себя развлечь, наблюдая за суетой стражников и мрачно скучавшими у входа агентами. Так себе занятие, доложу честно. На пятом часу ожидания я не выдержала. Круп и ноги немилосердно затекли, Софт Грит куда-то делась, и под тяжелыми взорами агентов я сорвалась с места и устремилась на улицу. Где рысцой проскакала в соседний квартал, ворвалась в кафе и, торопливо проглотив чашку кофе, сгребла в зубы пакет с горячими пончиками. С овсяной посыпкой — для себя и шоколадной — для Йев’ени. Разумеется, по закону подлости, когда я, запыхавшись (начинай уже бегать по утрам, глупая пони! Пока не наела фланки со Статую Кобылы размером!), ворвалась обратно в вестибюль, Йев’ени уже стоял у конторки, всматриваясь в какие-то многочисленные бланки. Рядом сверлила его взглядом неизменно хмурая Софт Грит. — О, привет, Старгейз. А я думал, ты отправилась домой. — Всего лишь за пончиками, — проговорила я, перехватив пакет телекинезом. — Будешь? — Здесь не столовка, — буркнула агент. — Заполняйте документы. — Минутку. Йев’ени внимательно осмотрел самые обычные писчее перо и чернильницу. Попытался провести по бумаге линию, тяжело вздохнул, глядя на безобразную кляксу. — Ох. Я могу заполнить карандашом? Софт Грит раздраженно переступила с копыта на копыто. — Это официальные документы. Их положено заполнять чернилами и собственноручно. — Значит, нет, — Йев’ени, сморщив лоб, принялся медленно и печально выводить букву за буквой. Я заглянула ему через плечо и тоже вздохнула. Ученик начальных классов деревенской однокомнатной школы справился бы лучше. Странно — вроде бы заклинание знания языка должно было давать и знание письменности в комплекте. Вечность спустя человек выпрямился, дав бумагам скрутиться в трубочку. Слава Селестии, он догадался перед этим воспользоваться промокашкой. Протянул свиток Софт Грит. — Мы можем идти? — Помните, если решите перебраться из Мэйнхэттена — за три дня до отъезда будете обязаны предупредить стражу и КУДА, — буркнула агент. — Спасибо за предупреждение, — Йев’ени приложил руку к сердцу. — Буду иметь в виду. Мы вгрызлись в пончики. Дождь прошел, хотя небо оставалось пасмурным. Прохожие то и дело оглядывались на нас, но Йев’ени уже не морщился от их реакции так, как в первый день. — Флуфай, ифвини за нелофый фопфоф. — Ффо? Мы переглянулись и дружно расхохотались. Я торопливо дожевала пончик. — Извини за вопрос, если что… Но ты умел раньше писать? Йев’ени снова рассмеялся. — Будь уверена. Просто ваши письменные принадлежности мне непривычны. У нас такими перестали пользоваться лет, наверно, сто назад. — А чем вы пишете? — полюбопытствовала я. — Ну, обычно мы используем… — Йев’ени осекся. Он пристально смотрел на рекламный стенд напротив здания театра. Я заинтересованно проследила за его взглядом. Афиша как афиша. Должно быть, спектакль на какую-то историческую тему — судя по аликорну с пышной белой бородой и пегасу с мечом в зубах, взиравшим с афиши. Они стояли по обеим сторонам от невысокого земного пони в плаще, буравившего публику пронзительным взором. На заднем плане теснились еще какие-то пони — кристальный с топором, единорог с луком… — Хочешь сходить на спектакль? — спросила я. В принципе, заняться до вечера, когда я планировала пересечься с коллегами, было нечем. Я не была завзятой театралкой, и за последние три года на спектаклях бывала один или два раза, и то за компанию либо сопровождая журналистов. Но с другой стороны, почему бы и нет? Йев’ени потер лоб. — Ох, что-то мне напоминает этот постер, — выдавил он. — А давай. Хотя… бюджет-то нам позволяет? — Позволяет! — отмахнулась я. Не кривя душой — до получки оставалась неделя, и битсов в моем кошельке хватало до нее даже с небольшим запасом. Мы присоединились к толпящейся перед театральной кассой небольшой очереди. Пони на пять-шесть. Впрочем, на наших глазах она сократилась — двое земнопони, синий жеребец и темно-серая кобылка, оглянувшись, изменились в мордочках и поспешили скрыться. Я поморщилась. — Забей и не парься, — шепнул Йев’ени мне на ухо. — Я уже не заморачиваюсь. Я печально кивнула. — Кстати. А что тебе сказала эта Лира? Ну, относительно экспериментов, которые она хотела с тобой поставить. Человек развел руками. — Да я сам толком не понял. Меня прогоняли через кучу всякой аппаратуры, что-то я узнал, что-то — не очень. Вроде как никаких отличий от обычного попаданца эта доктор Хартстрингс найти не сумела, из-за чего расстроилась. Я так понял, они надеются рано или поздно найти способ, как отключить эту штуку с попаданцами, но пока непонятно даже, в каком направлении копать. Оставшееся время она расспрашивала меня о моей жизни на Земле. Седобородый аликорн замер посреди моста. Пламя, вырывавшееся из-под сцены, алым подсвечивало его бороду и рог. Он угрожающе наклонил голову, целясь длинным рогом в грудь чудовища. — Ты не пройдешь! — выкрикнул он. — Я служитель тайного огня и хранитель пламени Анора. Темный огонь не поможет тебе, Пламя Удуна! Аликорноподобное создание, кажется, сплошь свитое из огня и мрака, утробно взревело. Его темные крылья распростерлись. Взвился огненный меч. Я даже чувствовала жар огня на своей шерстке — кто бы не был иллюзионистом труппы, работу он знал на совесть. Вспыхнул выставленный первым аликорном щит. Пол зрительного зала содрогнулся. Зрители тоже вздрогнули, когда багровый клинок разлетелся искрами. — Возвращайся во мрак! Ты не пройдешь! Копыто седого аликорна ударило по камню — и мост вздрогнул, разваливаясь на куски. Огненный аликорн отчаянно взревел, проваливаясь в сценический люк. — Пять секунд до неожиданного поворота, — пробормотал Йев’ени. — Что? — переспросила я, повернув голову. На соседних сиденьях зашикали. — О, ничего, Старгейз. Смотри, сейчас будет интересно. Я повернула голову как раз вовремя. — Гэндальф! — отчаянно прокричал земной пони, видя, как огненный кнут обвивает ногу аликорна и утягивает того в люк. «Бегите, глупцы!» — успел выкрикнуть аликорн, прежде чем исчезнуть под сценой. Я ойкнула. По зрительному залу пронесся дружный вздох. — Он погиб? — шепотом спросила я у Йев’ени. — Тебе проспойлерить? — так же шепотом откликнулся человек. Где он успел посмотреть эту пьесу — загадка, что терзала меня едва ли не сильнее, чем тайна судьбы сгинувшего в пропасти аликорна Гэндальфа. Я в отместку легонько пихнула его (Йев’ени, не Гэндальфа) копытом и вернулась к представлению. Сюжет шел своим чередом. Двое пегасов, четверо земных пони, единорог и кристальный пони тем временем выбрались из катакомб, выстроенных древними кристальными пони, и очутились в волшебном лесу единорогов. Передохнув и посмотрев в волшебное зеркало их принцессы, они направились вниз по течению реки. К несчастью, созданные аликорном-предателем Саруманом гибриды пегасов и чейнджлингов сумели их выследить — как раз, когда воин-пегас из облачного города поддался искушению проклятого амулета и попытался овладеть им силой. Впрочем, он достойно искупил свой проступок, пав в бою с неисчислимым полчищем гибридов. Его товарищи — единорог, пегас и кристальный пони — устроили ему погребение, спустив тело в лодке в водопад, и отправились в погоню за врагами, взявшими в плен двоих земных пони. Тем временем земной пони Фродо со своим слугой переправились через реку… Наконец раздались финальные аплодисменты. Я потянулась, разминая затекшие суставы. — Ну как тебе? — поинтересовался Йев’ени. — Ты знаешь, мне понравилось, — смущенно призналась я. — Неловко признаваться, что тебя увлекают сказки… но было захватывающе. Только история, мне показалось, обрывается на середине. Чем все кончится? Они донесут проклятое кольцо до вулкана? — На первой трети, — поправил меня Йев’ени. — Откуда ты знаешь? И вообще, ты явно видел эту пьесу раньше! Где?! Йев’ени хохотнул. — Старгейз, мы можем пройти за кулисы? — спросил он. — Мне хотелось бы кое-что спросить у актеров. — Ну давай попробуем. Отделившись от толпы зрителей, мы подошли к маленькой дверце слева от сцены. Выглянувший из нее земной пони сурово на меня посмотрел. — Извините, кобылка, это служебные помещения. Посторонним сюда… — его глаза расширились, когда он заглянул за мою спину. — А людям? — весело спросил Йев’ени. Только уголок рта дернулся, выдавая вымученность улыбки. — А людям… — пони потер копытом затылок. — Хм. А, ладно, проходите. Хотите поговорить с Филиппом? — С Филиппом? — переспросил Йев’ени. — Хм. Да, пожалуй. — Идите за мной. Наш провожатый провел нас по узкому и тесному коридорчику куда-то в глубины театра, к обшарпанной двери. Постучал. — Входите! — раздался жизнерадостный голос. Балрог за дверью с усилием пытался снять с себя голову. Обернувшись к нам, он неосторожно пошатнулся и зацепил одно из золотых деревьев Лориэна. То пошатнулось, с грохотом свалившись на пол. Вторая кобылка, черногривый единорог, игравшая дочь короля единорогов, смерила нас неодобрительным взглядом и вернулась к каким-то сложным манипуляциям перед зеркалом. — Ох, сено! — выругался Балрог. — У этого костюма такой скверный боковой обзор. Прошу прощения, не поможете? — Без проблем, — Йев’ени потянул Балрога за голову. Та легко отделилась, под ней оказалась еще одна — уже без огненной гривы и рога, выглядевшая как голова обычного земного пони с рыжей гривой. Впрочем, пламя не горело и на бутафорской голове — теперь выглядевшей как шлем сложной формы, покрытый какими-то узорами из кристаллических печаток. — А как вы это делаете? — не смогла сдержать я любопытства. — Я имею в виду, на сцене, когда вас охватывает пламя. Магия иллюзии? Актер покачал головой. — Слишком сложно для длительных сцен. Знаете, что такое заклинание снятия образа? — Не слишком хорошо, — честно призналась я. — Знаю, что такое существует, но чем оно отличается от иллюзии — понятия не имею. — Ну в общем, — Балрог расстегнул зубами какую-то застежку на боку костюма, и часть его отошла вбок. Актер выбрался из своих доспехов (оказавшись вдвое ниже них ростом) и провел копытом по печаткам. — Вот это — маячки для заклинания. У нас есть поникен такой же формы, перед представлением мы обмазываем его смолой и поджигаем. Потом наш маг снимает с него образ и насылает на мой костюм. Ну, для натуральности у меня еще встроена в шлем пара горелок, и еще одна — в меч, но на закрытых сценах мы их не включаем. Пожарная безопасность. — Как интересно! — не сдержалась я, рассматривая шлем поближе. — А жар? — Жаровня и меха, — сообщил Балрог. — Так вы пришли за автографами? Уиньям Мак-Снаффл всегда рад уважить своих поклонников. Йев’ени заинтересованно посмотрел на актера. — Не совсем… Вы на меня никак не реагируете. То есть, я имею в виду, не больше, чем на пони. — А что на вас реагировать? — Мак-Снаффл хмыкнул. — Я уже понял, что вы из соотечественников Филиппа. Он подойдет через минут пять — сейчас они готовят декорации для следующего прогона. — Филиппа? — переспросил Йев’ени. — Ну да. Наш рабочий сцены и помощник сценариста. Он одного с вами вида. Как вы там называетесь — хьюмлинги? — Люди, — поправил его Йев’ени. — Кстати, вы в курсе, ну, насчет пьесы, которую играете? — Насчет пьесы? — Он имеет в виду, что это человеческая легенда, — сообщила единорожка. Ее рог светился, гребень продирался сквозь пышную черную гриву, потрескивая статикой. По-моему, она пользовалась краской — глаз выцепил несколько непрокрасившихся волосинок. — А, — Мак-Снаффл безразлично кивнул. — Ну да. Мы порой брали для постановки сюжеты из мифологии яков и грифонов, но это не самая интересная для пони часть мирового фольклора. Человеческие сюжеты заходят лучше. Дверь заскрипела. Пони поморщилась. — Винни, привет, приятель, — проговорил вошедший. — Декорации на местах для первого акта, Агат просил передать, что у тебя двадцать минут на то, чтобы по новой упаковаться в свою скорлупу… Ой. Вошедший был чуть выше и худее Йев’ени, черные волосы на голове топорщились непослушными пучками. Нижнюю часть лица покрывал короткий шерстяной покров. Я с интересом посмотрела на Йев’ени — теперь мне стало ясно, почему каждое утро тот скоблит кожу на лице реквизированным в ходе иномирного вторжения у бедной пони макетным ножом. — Обратно ой. — Ничерта ж себе! Ты тоже из лагеря? — Не совсем, — Йев’ени оглянулся. — Слушай, тут есть где-нибудь присесть и поболтать? Если у тебя есть время, конечно. Филипп поднял глаза к потолку. — Мы отыграем еще один прогон, и на сегодня все. Если подождешь часа два, тогда да. Йев’ени обернулся ко мне. — Мы куда-то торопимся? Я задумалась. — Честно говоря, я рассчитывала заглянуть в редакцию. Мне надо сдать наброски для понедельничного номера. Он призадумался. — Слушай, тогда, может, не будем тебя задерживать? Я не хочу тебе мешать, но и с соотечественником охота пообщаться. — Если останетесь, — вставил Филипп, — я вас проведу на галерку бесплатно. Я переступила с ноги на ногу, прикидывая по времени. С одной стороны, оставшись на представление, я бы с гарантией не успела на встречу. С другой, я понимала желание Йев’ени поговорить с соотечественником. — Ты точно доберешься домой без проблем? — Ну хватит! — воскликнул Йев’ени, улыбаясь. — Ты меня опекаешь, словно младенца. Все со мной будет в порядке, не переживай. Он опустился рядом со мной на колено. — Сказать по правде, — прошептал он мне в ухо, — мне до сих пор очень… — он помялся, словно подбирал слово, — непривычно говорить с твоими соотечественниками лично, а не через тебя. Это надо изживать, если я собираюсь жить среди вас. Иди по своим делам, Старгейз, и можешь за меня не волноваться. Я неуверенно отступила на шаг. — Ну ладно. Если так… до вечера? — До вечера. Скрипнула дверь квартиры, казавшейся с непривычки странно тихой. И пустой. Я сбросила на пол седельные сумочки, забралась под душ и ополоснулась после улицы. Не телепортировавшись при этом в мир людей или еще какую-нибудь параллельную реальность. Вылезла и растерлась полотенцем. Покосилась на часы. Определенно, Йев’ени уже пора бы и появиться! Может, он все-таки заблудился? Видит Селестия, я должна была его проводить! Я велела себе не твайлайтить раньше времени. В конце-то концов, прошло часа четыре. Может, они со вторым землянином заболтались и забыли о времени? Заглянула в холодильник. Критически уставилась на стоявшее на верхней полке блюдо с кексиками. Еще более критически — оглядела бока. Вздохнула и достала миску с салатом. Впрочем, есть не стала — мне хотелось дождаться Йев’ени. Забавно — я так быстро отвыкла ужинать в одиночестве! Так что я лишь поставила на медленный огонь чайник. И стоило ему начать посвистывать — как в дверь настойчиво позвонили. Я вскочила. — Я уж думала, ты не объявишься! — выпалила я, распахивая дверь. — … Ой! — Ну и ну. Мы и впрямь давно не виделись, но чтобы с таким вот нетерпением бросаться мне навстречу? Или ты ожидала еще кого-то? Стоявшая за порогом Сильвер Лайн, моя однокашница по художественной школе, улыбнулась. Рядом с ней переминался с коробкой в зубах невысокий темно-коричневый пегас. Поднапрягшись, я вспомнила и его имя — Майк Хуф, особенный пони Сильвер на последнем курсе. — Мы с Майком случайно оказались в твоем районе и решили тебя навестить, раз уж выдалась такая оказия. Ну же, Старгейз, ты не хочешь обнять старую подругу? — Ой, прости, Сильвер, я правда рада тебя видеть! — я обнялась с ней и обменялась копытопожатием с Майком. — Извини, я просто не ожидала гостей. — Если ты занята, мы можем заглянуть в другое время, — смущенно проговорила Сильвер. — Нет, нет… Просто я… — Тогда может, мы зайдем? У нас и тортик с собой. Я замялась. Мне не хотелось отказывать подруге в гостеприимстве, но если в этот момент вернется Йев’ени… Хотя а чего, я, собственно, распереживалась? В таком случае, я их просто представлю друг другу. — Конечно, заходите! — я метнулась на кухню, снять с огня давно заливающийся чайник. — Только, Сильвер, хотела предупредить — сейчас должен вернуться мой сосед. — Сосед? — заинтересованно повела та ушами. — Ты не говорила, что живешь с кем-то еще. — Йев’ени… ну, он недавно перебрался в Эквестрию. Мы пока делим квартиру. — Просто делите квартиру, а? — Сильвер подпихнула меня плечом. — Или еще что-то? — Брось! — фыркнула я. — Йев’ени даже не пони! — Вот даже как? — хихикнула пегаска. — Да ладно, я не осуждаю. Я же не какая-нибудь земнопони-ретроградка. — Ну хватит, а то укушу! — А кроме шуток, Старгейз, — полюбопытствовал Майк. — Кто твой сосед? Грифон, минотавр? — Ну… он… Дверь распахнулась. — Привет, Старгейз! — проговорил Йев’ени. — Извини, что заставил ждать! Пони обернулись. Майк сглотнул и попятился. Сильвер распахнула крылья и взвилась под потолок. Едва не свалив по дороге коробку с тортом и растрепав порывом ветра мне гриву. Йев’ени вздрогнул и отшатнулся. — Ребята! — взвыла я. — Да спокойно! Вы чего? — Старгейз! — охнула Сильвер, вжимаясь в верхний угол прихожей. — Это… это же… Йев’ени очень тяжело вздохнул. — Да. Я человек. Но я не кусаюсь, честное слово. Я сердито топнула по паркету. — Сильвер! Майк! Мне стыдно за вас, честное слово. — Да ладно, — Йев’ени развел руками. — Я начинаю привыкать. Сильвер спланировала на пол, все еще недоверчиво глядя на Йев’ени. — П…прошу прощения, — выдавил Майк. — Мы… мы не хотели показаться грубиянами. Просто ваш вид… ну, он немного необычный, вот. — Ребята, мы вроде как собирались пить чай, — поторопилась я напомнить. — Может, все-таки сядем за стол? Спустя десять минут мы наконец очутились на кухне, я телекинезом подхватила чайник и разлила кипяток по чашкам. Разрезала торт, мысленно повинившись перед собственной фигурой. Майк кашлянул, разбив неловкую тишину. — Итак, вы недавно в Эквестрии? — осведомился он. — Пару недель как, — кивнул Йев’ени. — Э… ну и как вам наш город? — выдавила Сильвер. — Я до сих пор привыкаю, — пожал человек плечами. — Знаете… как бы описать это ощущение. Некоторые вещи очень похожи на те, что на Земле — так мы называем наш мир. А некоторые — выглядят совершенно чуждыми. — Да… это, наверное, очень непривычно, — крылья Сильвер все еще подрагивали, выдавая напряжение. — А где ты так задержался? — спросила я, откусив и прожевав ломтик торта. Ммм… — Мой любимый, с ванильным и клубничным кремом! Сильвер, спасибо вам большое. — Мы выпили с Филиппом по кружечке вашего сидра, немного поболтали, — Йев’ени помрачнел. — У нас с ним сдвиг по времени на каких-то четыре года. Знаешь, так странно… Когда он рассказывает о войнах и эпидемиях — как будто слушаешь про боевик категории B. А для него они — обыденная реальность по новостям, и он как будто не видит в этом странного. — Войнах и эпидемиях? — пискнула Сильвер. Крылья и уши резко дернулись. Йев’ени снова вздохнул. — Слушайте, ребята. Я в курсе всей этой понивилльской истории. Я… Судя по тому, что мне про нее рассказывали — очень неудачно совпали чья-то дурость, шок и страх. Но мы не все психи. Даже не большая часть. Честно. Старгейз не даст соврать. Я опустила взгляд на лежащие на столе копыта. — Сильвер. Майк. Пожалуйста. — Мы просим прощения, — пробормотал Майк. — Мы не хотели показаться грубиянами. — Да все нормально, — Йев’ени отправил в рот ложку торта. — Я и сам бы прифигел, встретив в соседней квартире инопланетянина. Собственно, я и прифигел в первый день, — он издал короткий смешок. — Без проблем. — А как твои дела? — снова попыталась я разрядить напряжение. — Ты все там же, в картинной лавке? — Ага, — Сильвер кивнула, наконец отведя взгляд от человека. — Не собираешься рисовать для себя? Мне кажется, у тебя бы здорово получалось. Нельзя же вечность заниматься копиистикой. Пегаска пожала плечами. — За это неплохо платят. А ты тоже там же, в «Мире Мэйнхеттена»? — Ага. — Я думал, сейчас художников из газет вытеснили фотографы, — проговорил Майк. Я засмеялась. — До этого еще нескоро. Не всегда у бильд-редакторов под копытом нужная фотография, бывает, что нужно делать отрисовку неподходящих. Не всегда вообще можно сделать фото. Опять же, шаржи, карикатуры, рекламные рисунки… Да и мало сделать фото — нужно знать, как разместить его на листе, как скомпоновать с текстом! В общем, работы мне хватает. А для души… — я указала копытом на свою студию. — Кстати, о работе, — вмешался Йев’ени. — Старгейз, я больше не безработный. — Что, правда? — Ага. Им в театре как раз был нужен второй рабочий в помощь Филиппу. Он провел меня к своему шефу — ну и… — он неопределенно помотал рукой в воздухе. — Поздравляю! Удачно вышло. — Ну спасибо, — Йев’ени сделал глоток чая. — Удачно, да. Как выразился Филипп, «если знаешь, чего хочешь — твое место само тебя найдет». Майк покосился на часы. — Думаю, нам пора. Сильвер кивнула, поднимаясь. — Ладно, Старгейз, было приятно повидаться. Эээ… были рад познакомиться, Йев’ени. — Взаимно, — человек кивнул. Я прикрыла дверь и заперла замок. Повернулась к Йев’ени. — Прости, пожалуйста. Тот отмахнулся. — Все нормально, Старгейз. — Точно? — я вскинула голову, чтобы посмотреть человеку в глаза. — Точно-точно, — на его лице появилась кривая ухмылка. — Хотя иногда кажется… Может, стоит и правда перебраться в эту понивилльскую тюрьму. По крайней мере, там не будут смотреть, как инопланетное чудовище. Я опустила взгляд. — Прости. Теперь уже Йев’ени, чтобы смотреть мне в морду, опустился на колено. — Это ты прости, что обломал встречу с друзьями. — Они привыкнут, — пообещала я. — Я же привыкла. Йев’ени невесело засмеялся. — И я привыкну. Может, даже… — он не договорил. — Что? — Да так, — взгляд Йев’ени стал отстраненным. — Навели меня эти ребята, Марко и Филипп, на одну мысль… — он отмахнулся. — Ладно. Расскажу потом. Когда обдумаю как следует.