Как хочет он

Этот день был с самого начала похож на другие дни. Все, что он делал - это пил, спал, ел. Ну и совершал свои, как он называл, незначительные прогулки. Так в чем суть.. Притащил он со своего акта гуляния к себе домой до ужаса похожего на него парня лет пятнадцати. Те же красные, почти кровавые локоны, глаза, чуть на тон светлее его. И имя. Его звали Кейл. Как и его. Сама мысль о том, что они похожи, пришла не сразу. Когда Кейл просто посмотрел на него, то увидел свою мать. Давно погибшую, горячо любимую. Стеклянный бокал с рубиновой жидкостью медленно подняла изящная бледная рука. Сделал глоток. Сладко-кислое вино оставляло свой вкус на губах. Этого было недостаточно. Одного бокала недостаточно, чтобы заглушить боль от ран так давно заживших. Резкое движение рукой. Стекло отправленное в стену разлетается по комнате, опасно поблескивая. Он не обратил на это внимание. Просто пригубил бутылку вина. А дальше.. сознание помутилось. Кейл не знал, как добрался до комнаты, где запер его. Просто не помнит. Почему-то увидеть его сейчас было особенным желанием. Судорожно перебирая в руках ключи в поисках нужного, красноволосый держался за стену, дабы не упасть. Глаза блеснули, когда нужный ключ отворил дверь. Одной рукой он держался за стену, одновременно проходя в комнату парнишки. Кейл почти шатался, когда увидел его, такого невинного, разъяренного, стоящего у стены. Какая-то странная решимость поселилась в его теле. Для этого пришлось закрыть дверь. На ключ. *** Барроу почти привык. Это страшное словосочетание, но он действительно почти смирился с тем, что почти никогда не бывал в порядке. Он ничего не мог с собой поделать. Когда человек, на пять лет старше, притащил его в эту комнату, Кейл был уверен, что сбежит. Но шло время и ничего не изменилось. Он лишь сильнее впадал в эту пучину, медленно привыкая к тому, что тело постоянно ноет от побоев и рефлекторно вздрагивает от звука шагов и щелчка замка. Даже в полусонном состоянии он подрывался – не хотел встречать Хенитьюза в постели. Там он слишком беззащитен. Он опять пришел пьяный. От пьяного Кейла можно ожидать чего угодно. Барроу лишь недавно исполнилось шестнадцать – он узнал об этом лишь спустя четыре дня после праздника. Он впервые отмечал его без близких. Кейл старался лишний раз о них не думать. Когда Хенитьюз притащил его сюда, Кейл бился, как раненый зверек, пытался бить и выворачивался из чужой крепкой хватки. Сам он не был хлипким, но значительно уступал взрослому мужчине. А сейчас, лишенный солнечного света, тренировок и заключенный в четырех стенах, он чувствовал, что тело стало совсем слабым. Это пугало. - Опять пьяный? Зачем завалился? – Кейл хмурится на взгляд Хенитьюза. Он не нравится ему. – Может проспишься в другом месте? Или тебя уже твои обычные развлечения не устраивают? Дерзит. Сейчас точно получит. Барроу отступает на шаг назад вдоль стены, но глаза непокорны, на их дне все еще теплится глупая гордость. Но замок щелкает и они оказываются заперты. Он один и Кейл сглатывает - он не был готов сегодня получить новые травмы. Парень долго смотрел на него, будто изучая. Хотя на самом деле знал это тело совсем неплохо. Почему ему нравится видеть на нем боль? Но от этого чувства у него на душе становится легче, он не мог с этим ничего поделать. Видеть боль не только на теле, но и внутри. А ведь ради этого однажды Кейл обрезал ему волосы. Такие же, как у него. Только он имеет право их носить! Эти локоны будут украшать только его. Также привлекала чистота мальчишки. Честно, в последнее время он не получал обычного удовольствия от избиения. Это уже превращается в обыденность. Что-то новое. Хотелось что-то новое, такое, что заставит его сознание трепетать. Вариант есть, но Кейл вообще не был в нем уверен. Чтобы отогнать эти мысль он даже выпил не одну бутылку вина. И теперь он был полностью уверен. Нужно сделать его своим, чтобы прогнать это глупое чувство обыденности. Кейл медленно двигался к своей жертве, медленно впитывая расцветающий страх. Тот стоял и не смел двигаться. Умный. Удар пришел мгновенно. Рыжая голова сильно дернулась. Парню едва удалось остаться на месте и не упасть. Все же в его состоянии руками размахивать чревато. – Сам то понял, что плюнул, ублюдок!? Голова дернулась в сторону. Барроу поморщился – опять будет след на щеке от руки пьяницы. Он даже толком на себя в зеркало не мог смотреть. Одна его внешность была полной копией этого ублюдка. Он сам в себе видел напоминания о нем. - Прекрасно понимаю, -он шипит не хуже змеи. – Свали отсюда. Бесполезная попытка отвоевать личное пространство. Он даже не предпринимает попыток спрятаться – знает, это только раззадорит Кейла, даст лишний повод для издевки. Ему страшно, но в тоже время он не понимает, что еще должен сделать этот ублюдок, чтобы ввергнуть его в отчаяние? Кейл отходит от тумбочки и останавливается так, чтобы спиной стало возможным упасть на кровать. Он уже падал на острые углы, потому предпочитает лишний раз перестраховаться. Если и падать, то лучше уж на мягкое. Избиения он не избежит, но может сделать его для себя хотя бы чуть чуть более комфортным. Комфортное избиение. Стоило мелькнуть этой мысли, как Кейл не смог сдержать нервной улыбки – это ж насколько его жизнь превратилась в ад, что он готов искать комфорт даже в этом? При этому Барроу не может сказать, что он ненавидит своего пленителя. На трезвую голову тот оказывался милым парнем, к которому Кейл тянулся. Но стоило ему выпить, как можно было забыть о том, что он хороший. - Может все таки протрезвеешь и вернешься? – еще одна попытка, почти что бесполезная. – Заткнись. Удар такой же резкий, как его слова. Хенитьюз со всей силы, что у него была, ударил в живот. Мальчишка непроизвольно громко и протяжно заскулил. Он согнулся пополам. Не упал в кровать только потому, что его за шиворот держал Кейл. Нет, он совсем не хочет, чтобы он падал. И тот звук, который издал рыжий, только сделал хуже. Да, это было то, что ему нужно. Это только его. И только в его власти. Может показаться, что Кейл слаб, но он не был таковым, когда с силой взял в свою хватку подбородок и шею, заставляя поднять голову, чтобы было удобнее. Искусанные, пухлые губы так и манили сделать запретное. Он облизнулся. Заглянул в глаза. Там теплился страх. Да, он определённо наслаждается этим. Отпустив смешок, юноша накрыл губы мальчика. Тот сопротивляется, дёргается, пытается вырваться, но хватка становится все сильнее, сжимая в тиски. Кейл старательно мнет его губы, пытаясь пропустить свой язычок внутрь, но мальчишка держится достойно. Он что-то невразумительно мычал и долго не отвечал на поцелуй, пока это не надоело Хенитьюзу, и он своими зубками больно прикусил его нижнюю губу. Со стороны рыжего послышался судорожный вздох, когда Кейлу наконец-то удалось войти своим языком в чужой ротик. Парень ощутил металлический привкус, отчего только лишь сильнее затягивал другого Кейла в поцелуй. Прошелся по деснам. Верхние. Нижние. Решил не обделять язык и начал заигрывать с ним. Ммм, ему нравится его вкус. Особенно с кровью. Почему он раньше этого не сделал? Только потом Хенитьюз понял, что все время не дышал. Он с разочарованием подумал о том, что придется отпустить свою жертву. Так и сделал. Он оторвался от него, тут же вдыхая новую порцию кислорода. Там мало. Мало парня. Улыбка скользнула на лице. Он может получить больше прямо здесь и сейчас, и никто его не остановит. Хищно посмотрел на младшего Кейла. Тот был слишком соблазнителен. Раскрасневшееся лицо, все такой же непокорный взгляд. И маленькая кровавая дорожка, стекающая с губы, так и манящая ее слизнуть. Кейл отпустил хватку на подбородке и толкнул Барроу на кровать. Барроу падает на кровать и спешит отползти подальше, скинув обувь на пол и сминая покрывало. Не сказать что оно было идеально ровным до прихода старшего Кейла - пленник уже лежал там, потому уйма складочек свидетельствовали о том, чем он занимался - но теперь его кровать грозилась превратиться в место битвы. Это был его первый поцелуй. Горький, больной, без капли нежности. Металлический вкус во рту непривычен, Кейл хмурится и стирает тыльной стороной ладони кровь с подбородка. Вот же гад. - Кейл, прошу, успокойся. Ты пожалеешь об этом. Подросток даже не смотрит - ему все ещё терпко и обидно за этот поцелуй. Кроме того, ему неприятно, что все произошло против его воли. Ещё одна граница была нагло разрушена без его согласия, просто сметена. Старший Кейл всегда так поступал, но сейчас его действия не просто пугали, а вызывали мелкую нервную дрожь. - Не подходи. Отчаянная попытка. Кейл отползал до тех пор, пока спиной не наткнулся на стену. Тупик, бежать больше некуда. Он сам себя загнал туда, но паникующий разум не мог трезво оценить ситуацию. Кейл смотрел на своего мучителя из-под бровей, рефлекторно склонив голову. Он не хотел ещё и по шее получить дополнительно. Но его до дрожи пугала перспектива того, что может произойти дальше. Чертов поцелуй. Кейл внимательно смотрел на свою жертву, на то, как она медленно отползала от него в немом страхе. Становилось интереснее. Нотки разочарования поселились в груди, когда малец вытер кровь с подбородка. Какая досада. А ведь он тешил себя тем, что сможет вылизать это, снова почувствовать тот прелестный вкус. Как бы ни так. Но можно попробовать снова. И оставить тот же след. Будет идти кровь, и на этот раз Кейл не даст младшему стереть это. – Не представляешь, как мне плевать на это. Хенитьюз уже опустился на кровать и аккуратно на коленях приближался к мальчику. То, как он сейчас выглядел, заводило еще сильнее. Он был настолько близко, что уже дышал в его шею. Ммм, его запах.. Будоражит. Будь послушным мальчиком, делай все, что прикажут. Эти слова оставались недосказанными старшим, но он отчетливо дал понять, что он имеет ввиду. – Разве тебе самому не нравится? Кейл медленно, даже слишком оголял его торс, справляясь с треклятыми пуговицами. Можно было разорвать рубашку и дело с концом, но он хочет насладиться этим сполна. Каждая пуговица была для него своеобразной печатью, открывающей тайны, что были под одеждой. Интрига все равно сохранилась, несмотря на то, что Хенитьюз уже видел тело мальчишки. Это был для него как своеобразный этикет. Если малец окажет сопротивление, то Кейл будет вынужден быть с ним грубым. Он может. Мальчик получит удовольствие, если будет хорошо себя вести. Последнее предложение он сказал вслух. Последняя пуговица сдалась и взору парня предстал бедный торс. Все также аккуратно Кейл снимал рубашку. Один рукав. Второй. И тот полностью без верха. Хенитьюз припал к его шее, покусывая и вылизывая участок кожи. - Ты серьезно? Кейл настолько был шокирован тем, что подобное действительно происходит с ним, что просто тупо уставился на старшего затравленным взглядом, не смея шевельнуться. Он чувствовал себя маленьким зверьком, которого загнали в угол, а теперь с извращённым удовольствием пытались убедить, что все в порядке. Какое. К. Черту. В. Порядке? - Нет, нет, не делай этого... Барроу лишь тихо просит - знает, если начнет сейчас оказывать сопротивление, то пострадает. Его мнимая защита, состоящая из одежды, с каждой пуговицей все более хрупка. Старший будто наслаждается самим процессом, пожирает его взглядом, а потом, стоит ему лишить своего пленника рубашки, приникает к шее. - Кейл! Мальчишка вскрикивает и приподнимает плечико, пытаясь уйти от прикосновений, но без толку. Он упирается хрупкими ладошками в его плечи, но силы не равны. Кейл понимает, что будет хуже, если он продолжит шевелиться, но ничего не может с собой поделать - ему страшно, ему не хочется этих прикосновений. На трезвую голову он бы ещё подумал, но он никогда не хотел чтобы все произошло...вот так. По пьяни. Робкий и наивный росточек в его душе ещё окончательно не исчез, но Хенитьюз с огромным удовольствием вырывал его с корнем. - Пожалуйста.., - горло сдавило от разочарования. Нет, он не будет реветь по такому пустяку. Не снова. Кейл слишком часто видел его слезы - когда Кейл ревел после смерти тех, с кем вырос, после первых побоев, после несправедливости и запретов. - Черт, ублюдок..., - голос предательски дрожит - неужели Хенитьюз действительно лишит его последнего? Почему он не сделал этого раньше? Кожа младшего Кейла была теплой, сладкой, как молоко. Она была слишком нежной для его грубой натуры, но ему плевать. Покусывал и снова зализывал место, куда он ставил свою метку. Если бы он оторвался от своего дела, то заметил бы, что засос приобрел темно-красноватый оттенок, который позже будет тёмно-фиолетовым бельмом на бледной коже. Переместился на другое место и принялся там выполнять свое дело, медленно закипая, как чайник. Он хочет продолжить прелюдии, но может просто сорваться и перейти к главному. Настроение было получше, чем в остальные дни, наверное, поэтому Кейл так слащаво обращался с мальчишкой сейчас. Гнев поднялся и ударил в голову, когда он услышал, как назвал его пленник. Ублюдок? Это он то ублюдок? Хенитьюз же ясно выразился быть паинькой, иначе будет хуже. Ну почему он никогда не выполняет ничего из того, что он просит? Место, где он только что остановился, парень принялся облизывать с особой тщательностью, дабы младший перед ним расслабился. Эта обманка позволила взрослому сделать свою задумку. Он больно, почти до крови укусил младшего Кейла чуть выше ключицы, отчего тот вскрикнул. Хенитьюз с громким чмоканьем убрался от незащищённых мест мальчика, чтобы уставиться на него своими помутневшими красно-карими глазами. – Как ты меня назвал? Ублюдок? Я подскажу тебе , как меня называть. С этими словами Кейл обеими руками зажал тонкую шею и принялся вдавливать ее в стену. Младший хрипел и царапался, пытался вырваться. Но юноше было все равно. Он с особым рвением наблюдал за его страданиями, прежде чем прошептать прямо в глаза: – Господин. Называй меня так. Только так и никак иначе. Понял? Кислорода не хватало катастрофически. Кейл едва не задохнулся, прежде чем руки убрались от его шеи. Он ногой пнул старшего в живот, а перед этим ногтями вцепился в душащие его руки. С некоторой радостью он отметил, что на руке остались царапины - не такие глубокие, как хотелось бы Барроу, но все таки были. - Да какой ты мне господин! Он хрипел, но не собирался поддаваться. Нет, он не станет унижаться перед ним. Не таким способом! Барроу ещё раз пнул его - выше, ближе к груди. Лишь бы его снова не поймали. Вскочив с кровати, он кинулся к двери - там был заветный ключ к свободе, единственная надежда сбежать из этого ада. Он напоследок кинул в Хенитьюза сброшенную с него одежду, желая хоть таким образом задержать его. Ему не нравилось то, что происходит. Он хотел быть рядом с трезвым Кейлом, но этот человек его пугал своей жестокостью. Пусть тот и был нежен, Кейл уже ощущал, как саднит кожа под его укусами и ласками. Ему должно быть приятно? Это мерзко! Барроу едва сдержал обиженный поверхностный вздох - сначала его притащили сюда, как трофей. Потом использовали как грушу для битья. Потом заставили поверить, что его мучитель - хороший человек. И вот сейчас. Сколько раз он ещё причинит ему боль? Для него было полной неожиданностью получить ногой в живот, а затем в грудь. Парень благополучно забыл про царапины оставленные на руках. Нужно наглеца поймать и наказать. Он ведь не железный. Тот в него кинул снятую им с особой осторожностью рубашку. Кейл сразу понял его действия. Замедлить его, чтобы он смог добраться до ключа, который он оставил в силу своей небрежности. Практически на лету он поймал одёжку, быстро вскакивая с кровати. Куда-то сразу испарился алкоголь из его тела. По другому объяснить то, как Хенитьюз так быстро добрался до двери, невозможно. Барроу уже проворачивал ручку двери, когда его резко развернули за плечи и телом вдавили в дверь. Кейл сейчас был разозлен. Очень разозлен. Он схватил мальчишку выше шеи и начал безумными быстрыми движениями долбить голову младшего Кейла в поверхность двери. Раздавались глухие звуки, но было все равно. Хенитьюз с каждым толчком издавал все больше громких рыков. – Уйти вздумал? От меня? Он прокричал ему это в лицо: – Ты – моя собственность! Ты – никто! Пришлось тонкие руки зафиксировать над головой одной рукой. Уж больно рукастый он. Кейл всматривался в его глаза, так похожие на его, а затем резко впился в губы. Плевать, что сейчас чувствует Барроу, сейчас это неважно. Он сам выбрал сложный путь. Опять это ненужное сопротивление. Ему же лучше если, мальчик будет так себя вести. Укус, такой же неожиданный, как и в прошлый раз. Только крови больше. Кейл проник в ротик любовника и старательно затягивал его в более глубокий поцелуй. По хозяйски прошелся по ряду зубов. Опять десны. Соприкасался с сопротивляющимся языком, сплетая в едином танце. Парень старательно запоминал его вкус, смешанный в кровью. Хенитьюз оторвался от него, бешено вздыхая. Ммм, по подбородку несчастного стекала струйка крови. Он ведь хотел ее убрать сам, да? Аккуратно языком он медленно слизывал красную жидкость. Превосходный вкус. Когда уже юноша вылизал всю истекшую кровь, он добрался до губы – места, откуда шла кровь. Место укуса. Пьянящее чувство вновь наполнило его. Он захватил нижнюю укушенную губу и принялся посасывать ее, вытягивая вкусную кровь. Голова раскалывалась от ударов. Младший выпал из реальности, не реагируя на домогательства - его голова уже не в первый раз встречалась с твёрдой поверхностью, но сейчас это было как то совсем обидно. Он не смог убежать. Вялое сопротивление - он дёргал руками и согнул ногу в колене, собираясь отбиваться, но не успел. Кейл прижал его к двери и младший оказался зафиксирован таким нелепым образом. Он пытался кусаться, но это не останавливало, судя по всему, протрезвевшего Хенитьюза. Он даже слова сказать не успел, как вновь оказался увлечен в поцелуй. Как подобное вообще может нравится? Больно, мокро, противно. Ещё и дышать невозможно. Кейл пытался отвернуться, но Хенитьюз был буквально везде. - Нет, я не собственность, нет... Резко отвернувшись в бок, уходя от его языка, слизывающего кровь с подбородка, Кейл чувствовал, как рот жжет от укусов. Ему обидно, больно. Хочется выразить это, донести до чертового алкоголика. Кейл подаётся вперёд головой и кусает, в отместку, его губу. Оттягивает, но не целует. Он хочет, чтобы Кейл ощутил тоже, что и он, чтобы ему стало так же некомфортно, как и Барроу. - Нравится? Он отстраняется - в глазах обида, разочарование, а во рту привкус крови Барроу. Он сплевывает кровь. Противно, как же противно. Он дёргает руками, зажатыми в крепком захвате, и обессиленно сникает. Может, он остановится? – О, нравится, еще как нравится. Хенитьюз уже напился чужой крови и вновь припал к шее. Оставлял багровые метки, более болезненные, чем раньше. Спускаясь ближе к ключицам, Кейл до крови, которую тут же слизывал, кусал нежную кожу. Положение становилось неудобным. Мёртвой хваткой он вцепился в него и с силой кинул на кровать. - Да отстань ты от меня, мудак хренов! Озверел окончательно! Проваливай в бездну! Все повторялось. Вот его опять на кровать кинули, а дальше что, опять попытаются вдолбить то, что уже год не вдалбливалось? - Ненавижу тебя, ненавижу! Кейл вскочил с кровати - нет, он не примет это со спокойной душой, нет, Хенитьюз от него этого не дождется! Гнев и ярость переплетались вместе. Этот мальчишка не имеет права так с ним говорить. Вот он вскочил на кровати и кричит на него. Хенитьюз большим пальцем утирает немного крови с губы. Облизнул. Звериным оскалом смотрел на него. Подкрался к нему и с силой ударил в шею, в дыхательные пути, чтобы обездвижить. Младший Кейл упал. Пришлось поднимать его на кровать, дабы продолжить начатое. На чем он остановился? Ах, да.. Он хотел двигаться к соскам. Взяв одну бусинку в рот, парень ее яро посасывал, покусывал с пошлыми причмокиваниями. Рукой он медленно оглаживал поясницу, так и норовя спуститься под штаны. Противно, как же противно. Кейл вздрагивал от каждого прикосновения, его лицо скривилось в мученической гримасе. - Отпусти, черт, нет... Бормотания вырвались лишь когда Кейл наконец смог втянуть воздух в лёгкие. Он больно ударился о пол, но Хенитьюзу - плевать. Зачем он вообще это делает? - Не трогай.. Обречённая просьба. Кейл не испытывает ничего, кроме страха, напряжения и ожидания, когда все закончится. Его руки освобождены, потому он схватился за волосы, пытаясь оторвать от себя. - Да послушай ты меня, ублюдок! – Заткнись! Я и так достаточно ласков с тобой! Хенитьюз припал к другой розовой бусинке, проделывая точно такие же фокусы, как с первой. Та сейчас была набухшей и раскрасневшейся. Его рука медленно опускается под брюки. Но не удаётся полностью запустить всю руку – только пальцы. Мешает пуговица на ширинке. Стоит ее расстегнуть и у него будет доступ к двум привлекательным полушариям. Шаловливо, намеренно медленно он расстегнул пуговицу и принялся стаскивать с младшего Кейла брюки. Пришлось оторваться, чтобы снять эту вещь полностью, но это того стоило. Под ними было нижнее бельё. Все ближе и ближе к финалу. Эта реплика будто стала последней каплей для Кейла. Он притих, будто последнее раздражённое заявление стало для него моральной оплеухой. Лицо приобрело красный оттенок не то от злости, не то от обиды. Стоило Хенитьюзу начать стаскивать с него брюки, как Кейл вновь забился - тело напряглось, а весь он сжался. Хенитьюз все ещё был одет, в отличии от мальчишки. Уже одно это доставляло дискомфорт, делало его беззащитным. - Нет, не трогай. Снова протест. Кейл бьёт его по плечам, пару раз задевает лицо - судя по всему, они оба на следующее утро будут изукрашены синяками. Барроу жмурит глаза и умудряется выползти из под тела старшего. Притягивает колени к себе, закрывается. Нет. Он не подпустит его. Хенитьюз злобно хохотнул. Так вот, что он предпринял? Интересно. Он облизнулся. Его тело такое привлекательное. Каждый его изгиб, каждый сантиметр. Почему он останавливает его на малом? Мальчик подогнул ноги к себе в защитной позе. Неужели он думает, что он закончит начатое? – Я сделаю тебя своим, хочешь ты этого или нет! Ты будешь называть меня хозяином! Хочешь ты этого или нет! И каждое его слово сопровождалось звонким шлепком ладони по ягодицам. Кейл будет причинять ему боль до тех пор, пока он не расслабится. Он продолжал бить его. По бедрам, пояснице. При этом он испытывал немыслимое удовольствие. - Не буду, не дождешься! - Кейл срывается на крик. - Никогда! Сам себя так называй! Удары сыплются на все тело и Кейл свернулся в клубок, прикрываясь руками. Он полностью обнажен, его тело - открытая книга, чистый лист, на котором сейчас Кейл оставляет новые заметки, пишет историю. Барроу вздрагивает, смотрит волчонком, но не уступает. Нет. Он не уступит ему. Слишком он упорно закрывается. Хочется взять силой. Когда он перестанет сопротивляться? Кейл шептал ему на ухо нежным шёпотом, обжигая дыханием. – Делай так, как я тебе скажу. Ему удалось сдавить горло. – Или ты хочешь хуже? Я же могу прийти потом. И у тебя уже не будет свободных рук. Ты этого хочешь? Кейл ощутимо вздрагивает. Сейчас у него хотя бы есть мнимая свобода, но если его лишат ещё и этой малости.. Он демонстративно отвернулся и процедил сквозь зубы: - Делай, что хочешь. Барроу медленно расслабляется, даёт негласное разрешение. Он внутренне содрогается от того, что вынужден сделать, но... Хенитьюз от него ничего не добьется. Не сегодня. Приказным тоном Кейл начал разговаривать с ним, поглаживая по спине: – Как меня зовут? - Тц. Кейл, - Барроу нахмурился, не понимая, чего от него хочет старший. - Или ты свое имя уже забыл? Он звонко шлепнул его по бедру. Зашипел. – Как я просил меня называть? Кейл зашипел в ответ от шлепка и закатил глаза. Раскинул руки в стороны, будто не его тут насилуют, а он царь пира. - Господин. Только сказано таким голосом, будто для него это нечто настолько противное, что его сейчас вырвет. Хенитьюз уже наласкался достаточно. Нужно переходить к главному. Он слишком долго ждал. – Встань на колени и ляг грудью на постель. Приказной тон. Кейл вздрагивает, смотрит дерзко. Нет, он не хочет. Не будет. - Не хочу, - так прямо и заявляет, дерзко фыркнув. Парень рукой пробираясь под нижнее белье, гладит ягодицу. – Мне стоит принести верёвку? Не понял еще? Кейл переворачивается с таким выражением лица, будто одолжение делает своему пленителю. Его ощутимо потряхивает от того, как касается его Кейл, но выбора нет. То, что ему позволено так себя вести - уже чудо. Не без помощи, младший Кейл исполнил все, что от него требовалось. Хенитьюз удовлетворённо улыбнулся. Медленно он стаскивал с мальчишки последнюю линию защиты. Нижнее белье. Парень облизнулся, когда увидел его упругую попку. Пришло время и ему раздеваться. Все это время он терпел тесноту в штанах. Ремень. Брюки. Нижнее белье. Его член давно болезненно ныл и требовал разрядки. Кейл протянул свои пальчики в рот к младшему, чтобы достать смазку. Оставшись полностью раздетый, Бароу подавил желание свернуться в клубок. Беззащитность. Он терпеть не мог так себя чувствовать. - Что ты.. Кейл не успел закончить фразу, как его рот оказался занят чужими пальцами. На лице отразилось полное недоумение - зачем ему в рот совать пальцы? Он рефлекторно лизнул их, совершенно не понимая, что происходит, но никак повлиять на это уже не мог. Хенитьюз не имел понятия, как, но он сумел подавить желание похвалить его. Хороший мальчик. Как собаку. Кейл удовлетворённо улыбнулся. Теперь он делает все, что он скажет. Идеально. Надавил ладонью на спину, чтобы тот сильнее прогнулся. Вытащил пальцы изо рта и начал смазывать розовое колечко. Пора уже начать. Парень подставил член ко входу. Затем резко вошел наполовину. - Псих! - резкое проникновение вызвало болезненный вскрик. - Вытащи, больно! Кейл моментально попытался выползти из под тела старшего, но боль, положившая всю нижнюю часть тела, заставила застыть на месте, пережидая, когда первая волна сойдёт на нет, когда он сможет хоть чуть чуть прийти в себя. Непрошенные слезы полились из глаз - Кейл моментально спрятал лицо на сгибе локтя, но не смог подавить судорожного вздоха. Всхлип был отчётливо слышен, от чего подросток готов был проклинать себя последними словами. Он улыбался, как безумец. Это начинало нравится ему ещё сильнее. Как и его звучание. Это так приятно. Но Кейлу не нравилось, что тот вообще смеет разговаривать. Он права не давал. – Молчать. И в наказание он с силой шлепнул по бедру. Это было громко. Да так, что на коже сильнее отпечаталась его рука. Кейл будет принадлежать только ему. Будет ощущать на себе только его запах. Будет насаживаться только на его член. Вогнав свое достоинство по самое основание, Хенитьюз подался вперёд к спине мальчика. Теперь он покрывал его спину бордовыми засосами и укусами. Между тем он продолжал медленно, словно неохотно двигаться внутри. Кейл уже не сдерживался - просто всхлипывал от того, насколько болезненно было проникновение. Какого вообще черта люди занимаются подобным? - Стой, пожалуйста, стой.. Уже мольба, вырывающаяся сквозь тихие слезы. Он не мог унять поток - последний раз подобная истерика накрывала его тогда, когда Хенитьюз вырезал всю его семью. Сейчас же он лишал его последнего, что было лишь Кейла, что принадлежало лишь ему. Его спина стала одним сплошным оголенным нервом. Он сводил лопатки вместе, стоило губам старшего оставить очередную отметину на коже. Слишком тонкой, на ней поразительно легко оставались следы. Кейл ненавидел собственное тело за эту слабость. Да когда же он заткнётся!? Приказ был ясен. Замолчать. Неужели не понял? Ему пришлось опереться на одну свою руку, чтобы его тело не навалилось на младшего. На этот раз удар пришелся на ягодицу, под крики рыжего. Пусть он охрипнет, потеряет голос, но заткнется! Кейл уже рычал. Не сдерживая себя, он наращивал темп. Он не мог заметить, что из теплого места вытекает кровь. Мольба сработала в обратном направлении - он получил ещё один удар, а темп стал увеличиваться. Кейл закусил простынь, сдерживая крики - ему казалось, что ещё немного, и его просто разорвет на части. От боли хотелось наорать на мучителя, отбросить, бить по лицу. Да что он себе позволяет, черт его дери! Кейл больше не просил. С его стороны теперь можно было услышать лишь приглушённые всхлипы. Он слышал шлепки кожи о кожу, как с пошлым хлюпаньем долбятся в его задницу. Яркие алые глаза уставились в одну точку, не желая терять связь с реальностью. Это определённо стоило того. Тело младшего было восхитительным, а его звуки вызывали взрывную реакцию, отчего хотелось быть предельно грубым. И сейчас он получает наслаждение. Всего, как говорится, мало. Хенитьюз сорвался на бешеный темп. Кровать под ними скрипела. В горле пересохло, но он продолжал работать. Напряжение внизу все никак не хотело уходить. Это затянется надолго, если он не кончит, как можно скорее. Движения рыжего внизу снизились на ноль. Тот, кажется, понял свое место и не смел открывать рот. Кейл даже не понял, что тот потерял сознание

***

Он так и не понял, в какой именно момент потерял сознание. Просто в один миг погрузился в полную темноту, перестав ощущать свое тело, потеряв способность мыслить. Пожалуй, это стало спасением. Глаза открывать не хотелось. Кейл завозится и болезненно ойкнул - вся нижняя часть тела ныла. Он заскулил тихонько, будто раненный зверёк. Рефлекторно хотелось свернуться в клубок, хоть так ощутить себя защищённым. Но он даже этого не мог сделать. Тело ощущалось как один огромный синяк. Приподняв голову, он понял, что его бросили после изнасилования в таком состоянии, в каком он и был. И Кейл не был удивлен - Хенитьюз никогда не заботился о его ранах, никогда не разбирался с тем, как долго с него сходят синяки. Кровь на простынях пугала. Точнее не совсем кровь, а понимание того, откуда она. Он ощущал на бедрах неприятную пленку, да и вся задница напоминала один большой грязный кошмар. Он не мог себя рассмотреть, но фантазия работала исправно. - Ублюдок. Тихий шепот, пронизанный обидой. Это был его первый раз. И вот он просыпается, один, с ноющим телом и даже без намека на помощь. Кейл не был романтиком, но он знал, что все должно быть не так. Да и он думал, что его первый раз будет все таки с девушкой. А здесь.. Он прервал собственный поток мыслей - что сделано, то сделано. Теперь надо как-то привести себя в порядок. Если ему, конечно, удастся сдвинуться. Кейл усмехнулся - кажется его отношения с Хенитьюзом приобрели новые краски.