Резол'наре: кодекс чести Дина Джарина

Едва рассвело, они двинулись в путь. От Лейквуда до Сиэтла осталось всего полдня. Если выйти рано на рассвете и не делать привалов, можно дойти примерно за пятнадцать часов. Они взяли с собой только самое необходимое. Проектор и прочий лишний груз оставили в доме. Они двигались по лесу, параллельно дороге. Идти по трассе было опасно, а слишком отдаляться — глупо, так как это значительно увеличит время пути. Они шли молча, каждый думая о своём. Менкар не отпускало ноющее внутри чувство тревоги. С той поры, когда они с Дином сблизились, она больше не могла воспринимать его, как просто спутника, которого не хотела подвергать риску. Теперь это был её мужчина, в которого она была влюблена и это всё меняло. Да, именно так. Она не питала иллюзий по отношению к его статусу в её сердце. Она никогда не видела его лица, но готова была поклясться, что достойнее человека она ещё не встречала. Он не пытался обольстить её и делал всё совершенно искренне и именно это подкупало настолько, что девушка не могла противиться. Никто и никогда прежде, кроме Рей и может быть Стива, не заботился о ней так, как делал это Дин Джарин. Гриф привёз её, семилетнюю, в общину Пабло и сдал нянькам в приют, который и без неё был переполнен младенцами и детьми постарше. Те, кому было больше шести, ухаживали за младшими. Это было её первой работой в общине. Потом приют переформатировали под академию и к её совершеннолетию, Менкар распределили в категорию «С». Это был средний класс. Никаких принудительных работ, но и никаких приёмов в высшем обществе. Они со Стивом, её лучшим другом детства, были распределены в ищейки. Их основной задачей были вылазки трижды в неделю по графику за редкими вещами — заказами сверху — или же за медикаментами. Работа была рискованной, но каждый день вылазок был удивительным приключением для молодой Менкар, которая, наконец-то, вырвалась на свободу из душных стен академии. Поначалу всё шло отлично и они несколько лет справлялись с задачами и были лучшими среди группы. Стив стал проявлять знаки внимания к ней, но Менкар… Лилит не питала ответных чувств к парню и это стало проблемой. Она призналась ему честно, что он для неё — брат и они никогда не смогут быть парой и это сильно ударило по парню. Он долго не мог оправиться, его юное сердце было разбито вздребезги, но Менкар ничего не могла поделать. Она просто ждала, пока её друг снова будет в порядке. В тот день, когда он пришёл к ней с речью о том, что не винит её ни в чём и хотел бы сохранить их дружбу — её укусили. Спустя несколько дней она потеряла Стива и он был уже второй невинной жертвой, кто умер из-за неё. Потом был Гриф. Менкар до сих пор не знает, жив ли он, раскрыли ли тот факт, что он помог ей сбежать. Ей хотелось верить, что он в порядке, но почему-то разум упрямо твердил обратное. Дальше — больше: мандалорцы. Этот прекрасный гордый народ, они приняли решение не сдавать её Раулю, хотя она была им никем и это было бы самым простым и верным поступком, но нет. Они этого не сделали, как и Дин. Дин… он был камнем преткновения её жизни теперь. Менкар ничего не желала сильнее, чем поселиться с воином где-то на окраине побережья и прожить вместе до старости, но она абсолютно чётко осознавала, что это невозможно. Их близость — это нечто запретное и нереалистичное. Они насладились обществом друг друга в опасном приключении, но на этом — всё. Племя мандалорцев не позволит аруэтии*(*чужаку) быть с мэндо*(*мандалорцем) и несмотря на всё то, что сказал ей воин вчера, она не заставит его выбирать между ею и племенем. Не заставит отречься от кредо, которое значит для Дина больше, чем она, даже если он сам, ослеплённый симпатией к ней, этого не осознаёт сейчас. Его интерес может пройти со временем, но став дар’мэндо*(*не мандалорцем) он потеряет всё и она не могла этого допустить. Хотя бы ради чувств к нему. Поток мыслей девушки был прерван. Дин резко остановился и потянул её за руку вглубь леса, призывая к тишине. Прямо по курсу слышались разговоры и мужской смех, а ещё, вдалеке был виден костёр. Джарин уводил девушку всё дальше от предполагаемого лагеря незнакомцев. Он крепко держал её за руку. Сердце Менкар колотилось, как бешеное, потому что за 28 лет жизни девушка выучила незыблемое правило: опасаться людей. Люди, порой, были гораздо более опасным злом, чем мертвецы. Они почти сбежали оттуда, пока в какой-то момент не столкнулись с вооружённым мужчиной. Он держал автомат на груди и когда заметил Дина и Менкар, то нацелился прямо на них. Дин выставил пистолет в ответ, закрывая собой девушку. — Парни, у нас тут сладкая парочка, — передал тот по рации. — Стой смирно, здоровяк. Незнакомец перевёл автомат в сторону Менкар и это сработало. Дин выставил руку вперёд и стал опускать пистолет. Когда оружие достигло земли, воин выждал момент и бросил камень в голову противника, набрасываясь на него. Прогремела автоматная очередь, завязалась потасовка. Дин боролся с ним какое-то время и быстро одержал победу, прострелив голову разбойнику. Он повернулся в тот момент, когда сзади появились ещё пятеро мужчин. Все они нацелили свои автоматы на Менкар. — Бросай пушку, ведроголовый! — крикнул один из них. Вероятно — главарь. — Эта гнида убила Барри! — закричал тот, что стоял правее. — Бросай автомат, кому говорю! — снова грозно прорычал главарь и подошёл ближе к Менкар, целясь ей в голову. — Или твоя баба — труп. Дин поднял руки вверх и положил автомат на землю. — Руди, Блэйз, заберите у них оружие, — приказал главарь и двое вооружённых мужчин принялись за дело. Сначала разоружили Дина и поставили на колени, связав руки пластиковыми стяжками и взяв на мушку, а после приблизились к Менкар. Тот, которого звали Руди, подошёл к девушке и принялся развязно облапывать её, разоружая и откручивая нож с протеза. Дин дёрнулся и получил прикладом по спине. — Какая красотка, люблю блондинок, — присвистнул Руди и позволил себе ударить её по ягодицам. — Жаль только инвалидка. Менкар стерпела унижение, стоя смирно. Дин снова дёрнулся и снова получил прикладом по шее. — Дин, всё в порядке, — она выставила руки вперёд. — Пожалуйста, заберите наши вещи и мы просто уйдём. Стоило ли говорить, что её наивное предложение приняли со смехом, но попробовать никто не запрещал. — Дин, значит, — усмехнулся главарь. — Парни, снимите кастрюлю с его бошки, посмотрим на рожу того, кто убил нашего брата. — Нет! — возразила Менкар. — Пожалуйста, давайте решим всё мирно! Ваш человек напал на нас, это была самооборона. — Мирно, говоришь, — усмехнулся главарь. — Цыпа, если ты ещё не врубилась, вы вляпались по самые гланды. Давай так, твоего дружка мы так или иначе завалим, он не жилец, а вот тебе жизнь может и сохраним… Если, конечно, ты отработаешь свою вину ротиком. Что скажете, парни? — Я люблю в задницу, — хрюкнул Руди и снова шлёпнул девушку. Она вздрогнула. Дин сорвался с места и навалился на одного из бандитов, но его оттолкнули и принялись забивать ногами. — Пожалуйста, нет! Не трогайте его! Я не буду сопротивляться, но отпустите его! — она заливалась слезами, стоя на коленях перед главой банды. — Отпустите только его, прошу… — Что ж, посмотрим, так ли ты сговорчива, милая, — он очертил контур подбородка девушки грязным мозолистым пальцем и приказал своим перестать избивать Дина. — Снимите уже это ведро с его бошки. Двое бандитов крепко держали мужчину, пока третий снимал шлем. Менкар давилась слезами, наблюдая за тем, как разбойники открывают лицо мандалорца. — Охохо, милая, да ты у нас любительница латиносов, — присвистнул главарь. — Рамиль, будь добр, доставь даме удовольствие первым. — Отпустите его, — она произнесла это со сталью в голосе. — Живым. — Сначала ты обслужишь нас по очереди, — процедил главарь. — А потом я подумаю над тем, хорошо ли ты попросила. — О, гляньте, стальная рука! — тот, которого назвали Рамилем, сорвал сменную насадку с пояса девушки и принялся размахивать ею. — Надень ей на руку, хочу, чтобы она мне такой подрочила, — усмехнулся Блейз. Бандит схватил девушку за правую руку и небрежно накрутил кисть из бескара на протез, а затем схватил Менкар за шиворот и поволок под дерево. — Отработайте этого урода, парни, пусть она слышит, чтобы была покладистее, — усмехнулся главарь. Дина продолжили избивать, на этот раз — по лицу. Менкар была в истерике, но это лишь раззадоривало мучителей. Рамиль разорвал её рубашку, оголяя грудь. Он развернул девушку спиной к себе и собирался навалиться, как вдруг закричал: — Эй, она укушенная! — в ужасе отпрянул разбойник, доставая пистолет из кобуры. В какой-то момент отовсюду начали выходить мертвецы. Вероятно, стадо неподалёку пришло на звуки выстрелов. Менкар воспользовалась случаем, развернулась и что было сил ударила протезом по лицу несостоявшегося насильника. Тот упал и отключился, остальное сделали за неё гнилые. Девушка забрала у Рамиля пистолет и сделала два точных выстрела в голову главарю, державшему на мушке Дина. Воин воспользовался моментом и повалил на землю одного из бандитов, забивая камнем. Двух других пристрелила Менкар. Дин поднялся на ноги, разрезал стяжки ножом с пояса разбойника, забрал его автомат и принялся отстреливать мертвецов. Они всё приближались. Воин надел шлем, подошёл к Менкар и закрыл её собой. Они отстрелили какую-то часть гнилых и бросились прочь. Менкар подхватила их рюкзак. Они бежали около десяти минут, пока Дин не остановился, пытаясь отдышаться. — Ты как? — она с тревогой посмотрела на воина и заметила, что тот держался за бок, а перчатки вымокли в его собственной крови. — Дин! Держись! Менкар сняла с себя остатки разорванной в клочья рубашки и туго перевязала рану мужчины, опоясывая его и оставаясь в одном бюстгальтере. Мужчина зашипел от боли, но сознание не потерял. Менкар придерживала воина. Они снова бежали вглубь леса, пока не увидели вдалеке небольшой полуразрушенный сарай. Девушка выбила дверь и когда они ввалились в помещение — принялась заваливать вход тюками сена и ящиками, которые находились внутри. Дин понемногу терял сознание. Она не заметила внутри мертвяка и тот почти успел броситься на мужчину. Менкар оттолкнула его и принялась бороться. Девушка повалила гнилого и молотила его по голове протезом до тех пор, пока его мозги не превратились в кашу. Затем она очнулась от наваждения и бросилась к воину. Он истекал кровью и Менкар сняла с него шлем, потому как теперь это больше не имело смысла, затем вытащила их небольшой спальник, который они забрали с дачи, перетянула на него мужчину и принялась шарить в их рюкзаке в поиске хирургической иглы и ниток. Девушка сняла нагрудник, наплечники и тунику с Дина, полностью оголяя торс мужчины. Затем, она подложила его тунику ему под голову и обработала его рану, свои руки и иглу с нитью — спиртом. Дин очнулся и закричал от боли. — Тише, родной, тише, — она шептала успокаивающим тоном, касаясь рукой его изнемождённого обезображенного лица. Девушка положила ему в рот закрытую упаковку с бинтом, чтобы тот мог хоть что-то прикусить. — Потерпи, ка’рта*(*душа, сердце), сейчас будет больно, — она выдохнула и сделала первый прокол. Дин взвыл и приподнялся от боли, но девушка мягко уложила его обратно. Из раны стало сочиться ещё больше крови. — Прости, прости. Нужно ещё потерпеть. Совсем недолго. Она сделала первый стежок и Джарин, едва сдерживаясь, снова застонал. Рука девушки тряслась. Она не могла шить нормально только одной левой, приходилось подтягивать рваный край раны с помощью протеза. Стежок за стежком получалось всё увереннее. Она закончила с одной стороной, но пуля прошла навылет и нужно было зашить с другой стороны. Она слегка приподняла воина и подложила рюкзак, чтобы Дин не касался земли животом, а затем быстро принялась зашивать вторую часть ранения. Когда всё было закончено, девушка ещё раз обработала раны спиртом и достала антибиотик. Развела в нужной пропорции и набрала в шприц. Она не знала точно, куда нужно вводить препарат, но подозревала, что куда-то ближе к ране. — Дин, ещё немного и всё закончится, я обещаю, — она коснулась его вспотевшего лба. У него был жар. — Потерпи ещё чуть-чуть… С этими словами она ввела шприц в плоть рядом с раной и выдавила содержимое. Джарин потратил последние силы на эту боль и отключился. Менкар убрала все инструменты назад в рюкзак, обработала раны чудо-мазью дока и перевязала воина бинтом. Затем девушка накрыла его спальником и застегнула, чтобы мужчина не мёрз и принялась оттирать засохшую кровь с его лица. Девушка намочила кусок бинта, сложенного втрое и принялась за работу. Спустя пять минут вся кровь и грязь были убраны и в ход снова пошла мазь дока. Менкар невесомо касалась рассечённой брови и наливавшихся гематом, принося воину облегчение составом с ментолом. Когда она закончила, Менкар взяла в руки прихваченный у бандитов автомат и пошла осматривать периметр. Несколько гнилых шныряло вдалеке, но, в целом, можно сказать, что опасность миновала. Менкар приблизилась к мужчине и оставила невесомый поцелуй у него на лбу. — Спи спокойно, любовь моя, — произнесла она одними губами.