Гран-при Испании, Монмело, Испания 20-22 мая
Максу понадобилось всего десять кругов, чтобы обойти Шарля и возглавить пелотон. Карлоса он опередил ещё на старте, просто промчавшись мимо. Шарль ещё немного побарахтался, но уже на десятом он увидел задние сигнальные огни болида Макса и вынужден был любоваться ими до самого финиша. Конечно, потери по очкам были не такими уж катастрофическими. Макс взял третью победу, но Шарль не отпускал его далеко и собрал немалые очки и со второго места. Карлос страховал команду в кубке конструкторов, так что глобально в Феррари все выглядели довольными, хоть личные амбиции Шарля всё ещё оставались неудовлетворёнными. Впрочем, было ещё кое-что, что заставляло Шарля нервничать при одном только упоминании Гран-при Майями: предстоящий ужин с Максом. Шарль не знал, чего он хотел больше: пережить этот день как можно скорее или оттянуть момент, чтобы сполна насладиться томительным предвкушением. Ему было бы проще, если бы следующий после Майами уик-энд был занят, но увы, календарь на сезон был составлен с учётом совсем других соображений. "Может, в эту субботу?" — наконец решившись, Шарль отправил сообщение Максу. В кои-то веки он остался наедине с собой в своей квартире в Монте-Карло, где мог немного расслабиться и перестать держать лицо. "Мне очень жаль, Перси, — Макс ответил почти сразу же. — Все выходные заняты семейным мероприятием. Меня не поймут, если я попытаюсь ускользнуть". "Семья — это важно, — Шарль попытался замаскировать охватившее его разочарование вежливостью и пониманием. — Всё в порядке. Тогда в другой раз". "Мне правда очень жаль... Я ужасно хочу получить свой выигрыш", — Макс писал это так долго, что Шарль начал что-то подозревать. Словно Макс хотел сказать что-то другое, но потом передумал и выбрал другие слова. "Я же понимаю, что ужин со мной — это совсем не предел мечтаний. Семья важнее", — Шарль не удержался, мелко уколол Макса, чтобы хоть немного справиться с собственным недовольством. Он ведь уже начал планировать меню, выбрал к ужину вино и определился с декором стола. Да он к домашним свиданиям с Шарлоттой так не готовился! "Ты не понимаешь, Перси, — спустя несколько минут молчания откликнулся Макс. — Просто это мероприятие очень важно для Вик и Тома. И я не могу это пропустить. Они и так подстраивали дату под моё расписание". "Макс, ты оправдываешься? — не стал скрывать своё удивление Шарль. — Нет, конечно, я признаю, я слегка... разочарован. Не уверен, что это правильное слово... Но ты не обязан оправдываться". "Ты разочарован? Потому что я не могу прийти к тебе в эту субботу?" — Макс переспросил, как будто у него не было возможности перечитать предыдущее сообщение сколько угодно раз. "Я же сказал. Я уже начал планировать... Но это ерунда. Я успею это сделать ещё сто раз", — Шарль ни секунды не сомневался, что именно так всё и будет. "Давай после Барселоны, — немного подумав, ответил Макс. — Времени будет немного, но мы хотя бы будем дома". "Договорились, — Шарль смог наконец выдохнуть. Появилась хоть какая-то определённость. — Тогда в среду? Среда, семь вечера. Подойдёт?" "Принято, — Макс уже привычно налепил кучу улыбающихся смайликов в сообщении. — Повеселись в эти выходные. За нас двоих". Шарль усмехнулся. Ему не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что Макса не прельщала перспектива наряжаться, позировать для фотографий и общаться с толпами людей, многих из которых он даже не знал. Воспитанный своим амбициозным папашей, он вырос гением трассы, но упустил немалое количество областей жизни, свойственных обычным людям. Но Келли могла бы научить его одеваться! Шарль думал об этом каждую секунду, когда одну за другой пролистывал фотографии с крестин племянников Макса. Семья устроила для мальчиков роскошный праздник, украсив дом и сад шариками и приготовив кучу развлечений. Шарль не мог не признать, что у Виктории, сестры Макса, со вкусом проблем не было. Выбранная ей цветовая гамма смотрелась дорого и стильно. Всё портил только мятый и плохо сидящий бежевый пиджак Макса, надетый поверх унылой белой рубашки и дежурных тёмно-синих джинсов. "Макс... Это же кошмар! — Шарль всё же не выдержал. Он прикрепил к своему сообщению фотографию, где пиджак раздражал его особенно сильно. — Твоя Келли такая красивая. Почему ты как с сеновала?" "Что не так? — Макс отозвался не сразу, видимо, был занят общением с семьёй. — Этот пиджак стоит как чугунный мост". "Да плевать! Он тебе не идёт! — продолжал возмущаться Шарль. — И носить ты их не умеешь! Посмотри, весь помятый. Пуговица не застёгнута. Ужасно просто". "А не всё равно? — после долгой паузы всё же ответил Макс. — Плевать же. Ну мятый пиджак... Никто завтра и не вспомнит”. "Тебе кажется, — возразил Шарль. — Во-первых, ты не просто какой-то там парень, ты чемпион мира. У тебя море фанатов. И хейтеров не меньше. Поверь, они замечают всё. Во-вторых, они всё помнят. И то, что попало в интернет, обязательно потом когда-нибудь всплывёт". "И что теперь делать? " — написал Макс, и Шарль счёл его вопрос своей маленькой победой. "Сегодня ты уже всё сделал, — Шарль не удержался, добавил к сообщению ехидный смайлик. — А в другой раз попроси Келли. Или свою сестру. Или её мужа. Пусть они тебе помогут. И попробуй уже отойти от синих джинсов и белых рубашек". "У меня нет шансов", — Макс прислал в ответ собственное унылое селфи в белой рубашке. На груди у него дремал пухлощёкий малыш, похожий на Макса как две капли воды. "Если бы я не знал наверняка, я бы решил, что это твой сын, — Шарль не мог не отметить фантастическое внешнее сходство Макса и его племянника. — Ты был таким же в детстве?" "Примерно, — Макс на время притих, а потом прислал Шарлю несколько старых снимков, на которых Макс был запечатлён с отцом, матерью, сестрой и даже легендарным Михаэлем Шумахером. — Мне кажется, Лука и Лио симпатичнее". "А мне кажется, что Ферстаппены знают заклинание ксерокопирования людей, — Шарль был совершенно потрясён. — Посмотри на нас, — он прикрепил к сообщению несколько фотографий себя с братьями. — А мы дети одних родителей". "Немного похожи, — Макс как будто утешить его попытался. — Но ты определённо самый красивый". "Из братьев?" — уточнил Шарль, тут же обругав себя за неуместное кокетство. "Нет, просто красивый. Из всех", — в переписке Макс всегда был довольно откровенен. Шарль от греха подальше отложил телефон и прижал ладони к запылавшим щекам. Вот и поболтал с Максом. Вот и преподал ему урок стиля. А теперь ему самому не помешал бы экспресс-курс по здравому смыслу и оценке отдалённых последствий. Зачем он полез к Максу со своими полезными советами? Как так вышло, что теперь у него в архиве стало больше фотографий Макса, причём таких, которые не найдёшь в свободном доступе? Шарль тяжело вздохнул, вытянул руки и опустил на них голову. Ему следовало признаться себе, что сильнее всего его взволновали последние слова Макса. Он сказал, что Шарль самый красивый из всех? Из кого "всех"? Всех пилотов Формулы 1? Всех мужчин? Всех людей? Шарль одновременно и хотел, и не хотел это знать. Он не был уверен, что справится с этим знанием. Это разобранное состояние продержалось у Шарля до уик-энда в Барселоне. На домашней для Карлоса трассе они просто обязаны были проявить себя с лучшей стороны. Да и отрыв от Макса не помешало бы увеличить. Девятнадцать очков можно было отыграть за одну гонку. Публика начала ликовать уже в пятницу. Зрители настолько соскучились по гонкам, что не испугались даже аномальной для мая жары. Барселона буквально плавилась, а вместе с ней плавилась и резина, что ставило под сомнения все заранее продуманные стратегии. Даже представители бренда Пирелли, предоставившие для гонки самые жёсткие составы резины, с недоумением смотрели на результаты свободных практик и разводили руками: предсказать развитие событий в гонке не брался никто. Шарль уже привычно выиграл квалификацию, пусть и со второй попытки, а Макс не менее привычно стартовал плечом к плечу с ним с первого ряда. Журналисты без устали рассуждали о том, что Шарль и Макс во главе пелотона — это хорошая традиция сезона. Шарль не был так уверен, но и особых возражений не имел. Стартовать бок о бок с Максом всегда было опасно. Максу было по силам отыграть позицию на старте, а значит, Шарль не мог позволить себе ошибиться. За полчаса до старта Шарль места себе не находил от непривычного волнения. Он маялся за гаражами команды и жалел, что не курит. Сейчас ему бы не помешало хоть как—то расслабиться. — Ты психуешь? — Макс нашёл его в тёмном закутке, где Шарль пытался взять себя в руки и сосредоточиться. – Перси, что-то не так? — Не знаю, — Шарль даже не стал спрашивать, что Макс делал в гаражах Феррари. Как он вообще прошёл через них, не привлекая внимания? — Мне просто не нравится… — Машина? Тоже проблемы? — Макс подтянул болтавшийся вокруг талии верх комбинезона, сел и похлопал по полу рядом с собой, мол, садись, в ногах правды нет. Шарль не заставил себя долго уговаривать. Он устроился рядом с Максом и даже не сдвинулся, когда тот задел его своим плечом. — Тоже? А что у тебя? — А ты не видел? — Макс взъерошил ладонью влажные волосы. — У меня DRS живёт собственной жизнью. Намудрили что-то, а теперь уже поздно метаться. То включается, то не включается, то включается, а потом сразу выключается. Я понимаю, что это тонкие материи, но бесит невероятно. И со стороны я выгляжу как придурок, хлопая крылом... Хотя на это плевать, конечно. — Нужно быть полным придурком, чтобы решить, что ты не умеешь пользоваться DRS, — Шарль откинул голову, упёрся затылком в стену и прикрыл глаза. — Я не понимаю, что не так. Просто ощущение... Плохое предчувствие, не знаю. — Перси? — Макс позвал его тихо-тихо, своей рукой коснулся пальцев Шарля, мягко погладил их, а потом сжал. — Ты сможешь быть чуть более осторожным? Хоть немного. — А ты? — Шарль опустил голову, чтобы посмотреть на ладонь Макса, так и лежавшую поверх его руки. — Сможешь? — Смогу. Но у меня DRS сломан. Ехать мне это не мешает, только обгонять. Так что... Я буду следовать за тобой, — последние слова Макс произнёс тихо и как-то глухо. Шарль закусил губу, потому что эмоции не помещались внутри и грозили выплеснуться наружу в виде необдуманных слов или действий. Он должен был думать о последствиях. Он нёс ответственность... Шарль очень осторожно повернул свою руку ладонью вверх и сам переплёл пальцы с Максом. Выдохнул, потому что его внутренние датчики чувственных перегрузок зашкаливали. Он не в первый раз держался за руки с другим человеком. Та же Шарлотта любила вот так переплетать пальцы. Но никогда прежде этот жест не ощущался таким интимным. — Если я сойду, — Шарль осёкся, сглотнул и бросил быстрый взгляд на Макса, который, казалось, дышать перестал в тот момент, когда их пальцы сплелись. — Макс, если я сойду, ты должен будешь победить. Без DRS, без резины, без гало... Как получится. Обещаешь? — Обещаю, — Макс поднял их сцепленные руки на уровень лица, а потом вдруг коснулся губами костяшек пальцев Шарля. — Но давай ты не будешь сходить. — Я постараюсь, — Шарль прохрипел, потому что дыхание перехватило на раз. Как будто горло пережали. Макс поцеловал его руку? Макс? Его? Шарль не мог это осознать, не мог в голове уложить. Да и времени катастрофически не хватало. — Шарль? Леклер? Где тебя черти носят? — похоже, его потеряли в гараже, а это значило, что их уединение в любой момент могло быть нарушено. — Иди, — Макс встал первым и помог подняться Шарлю. — Увидимся на подиуме, Перси. — Обязательно, — Шарль едва смог заставить себя отпустить руку Макса. Стоило только перестать чувствовать тепло его пальцев своими, как на Шарля снова навалилась тревожность. Но Шарль не мог снова вернуть себе этот контакт. Сейчас ему следовало взять себя в руки и вспомнить, что он не трепетная барышня, а дерзкий и талантливый гонщик Формулы 1, чемпионская надежда Феррари. Шарль не стал искушать судьбу и вернулся в гараж, где его уже успели потерять. Отец Карлоса, Сайнс-старший, окинул Шарля оценивающим взглядом, как будто заранее хотел представить раскладку на финише. В любой другой день Шарль даже мог бы его понять. Он видел такой же взгляд у отца, пока сам соперничал с Максом в картинге. Он не раз замечал, как смотрел на противников сына не к ночи будь помянутый Йос Ферстаппен. Но сейчас Шарль испытывал лишь раздражение. Он боролся за титул и не собирался заботиться о чьих-либо отцовских чувствах. Шарль отточенными до автоматизма движениями натянул на голову подшлемник и шлем с системой защиты. Все дурные мысли и предчувствия остались снаружи, как и другой внешний шум. Шарль забрался в машину и откинулся в кресле, чтобы механики смогли застегнуть ремни безопасности. Всё шло как обычно, и Шарль едва ли смог бы сказать, что именно его тревожило. Но крохотный червячок сомнений продолжал копошиться внутри, и Шарлю оставалось только не упустить момент. На прогревочном круге машина вела себя достойно. Расслабляться Шарль не собирался, но теперь удалось переключиться на вещи более существенные. Макс был готов в любой момент сорваться с места, и Шарль не должен был его пропускать. Он не собирался сдаваться без боя, что бы ни случилось. Уже потом, после гонки, немного придя в себя после схода на двадцать четвертом круге из-за отказа силовой установки, Шарль даже нашёл в себе силы пересмотреть повтор старта и первого отрезка гонки. Макс держался за ним на расстоянии атаки, но ничего серьёзного не предпринимал, а система DRS включалась и выключалась без какой-либо системы. Будь Шарль чуть менее внимательным и опытным пилотом, он бы решил, что Максу не хватало мощности и скорости, чтобы обогнать болид Феррари. Иначе зачем же он плёлся за Шарлем более двадцати кругов? Вот только потом, когда Шарль уже заехал в боксы, Макс дал понять, что кое-какие козыри у него в рукаве ещё оставались. Заодно и зрителям напомнил, что не только с помощью DRS единой можно обгонять. И ведь выиграл же! Выиграл, как и обещал! А заодно и разрыв по очкам нивелировал. И Шарль, который после Австралии имел комфортное преимущество в сорок шесть очков, теперь занял роль догоняющего. Нужно ли было говорить, что Феррари это категорически не устраивало. Маттиа рвал и метал, как будто отказ силовой установки был виной лично Шарля. Карлос, добравшийся до четвёртого места, заслужил скупую похвалу, и от этого Шарлю даже обидно стало. Нет, он уже давно не противился тому грузу надежд и ожиданий, что были возложены на него командой. Он должен был бороться за титул, защищать своё положение в генерале. Но, при этом, команда продолжала делать вид, что в её составе равные по силе и результатам пилоты. Тогда какой в этом был смысл? Журналисты крутились рядом с боксами Феррари как хищные пираньи, учуявшие кровь, и Шарль всерьёз жалел, что не мог выйти из гаража в шлеме. Он уже знал, что каждое микровыражение его лица будет сфотографировано и растиражировано. Статьи о собственных неудачах Шарль старался не читать, но нейросети регулярно подбрасывали ему ссылки на соответствующие новости, испытывая на прочность его терпение. Собрав в кулак всю свою выдержку, Шарль решительно покинул боксы и почти сразу же столкнулся с Максом. Тот выглядел помято и потрёпано, смотрел виновато, и если бы Шарль своими глазами не видел его победу, то решил бы, что Макс сошёл сразу после старта. — Ты не рад? — шепнул Шарль, когда они обнялись. — Ты отлично справился. Ещё и дубль. — Рад, наверное, — Макс дольше, чем следовало, задержал ладонь у Шарля на спине. — Но я бы предпочёл увидеть на подиуме тебя. — В другой раз, — Шарль закусил губу. — Но я рад, что ты победил. Из них всех. — Я же обещал, — коротко отозвался Макс, прежде чем окончательно отстраниться. Сейчас их обоих ожидали другие дела, разные у победителя и проигравшего. Журналисты окружили Шарля сразу же, стоило ему только показаться перед ними. В такие моменты обычно задавали самые шаблонные вопросы, и Шарль не слишком старался с ответами. Конечно, ему было жаль упущенного первого места в чемпионате, да, он хотел бы побороться за с Максом, а сход из-за поломки всё испортил, но он, конечно же, будет бороться в Монако. Отработав обязательную часть, Шарль поспешил покинуть автодром и вернуться в отель. Ему не терпелось собрать вещи и попасть домой, в Монако. В такие моменты Шарль немного завидовал Максу, у которого уже давно был собственный джет. Макс мог позволить себе не подстраиваться под регулярные рейсы и командные чартеры, в то время как Шарль каждый раз был вынужден дёргать своего менеджера, чтобы узнать, когда и как они смогут улететь. С другой стороны, а разве они не летели в одно и то же место? Шарль схватил телефон и быстрее, чем успел передумать, отправил Максу сообщение: "До Монте-Карло не подбросишь?" "Легко, — отреагировал Макс. — Мне нужно ещё полчаса здесь закончить. И час на сборы. Борт в Эль-Пате. Сам доберёшься или забрать тебя из отеля?" "Макс, ты просто... — Шарль не сразу нашёлся с ответом, потрясённый тем, насколько быстро Макс принимал решения. Никаких лишних вопросов, чистое концентрированное действие. — Я доберусь, это не проблема". "Тогда подходи к VIP-стойке, я предупрежу, тебя проводят. Увидимся". "Спасибо, Макс", — торопливо ответил Шарль и отложил телефон, чтобы дать себе пару минут на осознание. Он только что напросился в личный самолёт Макса Ферстаппена, победителя Гран-при Испании, лидера чемпионата и своего главного соперника в борьбе за титул. Он только что попросил о помощи у человека, которого до этого сезона и другом-то не считал, — и тут же получил её, эту помощь. В свете последних событий это наталкивало на определённые мысли, которым Шарль не хотел давать хода. Впрочем, у Шарля был настоящий друг среди пилотов. Шарль мог обратиться за помощью и к нему тоже. Странно, что он сразу этого не сделал. Дрогнувшей рукой Шарль набрал сообщение в чате с Пьером, который не обновлялся последние несколько недель: "Привет. Пьер, нужна помощь". Чтобы занять руки, Шарль принялся собирать вещи в чемодан. Но даже когда он закончил, сообщение так и осталось висеть непрочитанным. Шарль задумчиво прикусил губу, отправил Маттиа сообщение, что доберётся до дома сам, а потом спустился вниз и вызвал такси в аэропорт. Симпатичная девушка, скучавшая за стойкой ресепшн, моментально оживилась и захлопала ресницами: — Вы же знаменитый гонщик, да? Я вас сразу узнала! А можно с вами сфотографироваться? — Да, конечно, — Шарль никогда не отказывал поклонникам в автографах и снимках, даже если временами это его откровенно напрягало. — А вы торопитесь? — девушка повисла у него на шее, попутно пытаясь выстроить кадр, чтобы смотреться в нём наиболее выигрышно. — Мы могли бы хорошо провести время. — Не думаю, — Шарль попытался аккуратно отстранить её от себя. — Я очень спешу... — Так жаль, — девушка продолжала ворковать и прижиматься. Шарль нервно огляделся по сторонам, прекрасно понимая, что любая фотография вот этого непотребства способна втянуть его в скандал. — А может, вы подумаете? Я бы могла... — Шарль! Мы уже опаздываем, — Макс появился из лифта как нельзя кстати. За собой он тащил сразу два громадных чемодана и какое-то приспособление, на котором с царственным видом восседала Пенелопа. — Извините, — Шарль довольно резко высвободился из чужих рук. — Всего хорошего. Я обязательно оставлю отзыв о вашем отеле. — Будем ждать вас снова, — растерянно пробормотала девушка, а Шарль выдохнул едва слышно: — Больше никогда. — Не парься, её уволят быстрее, чем мы сюда вернёмся, — Макс как-то очень ловко открыл тяжёлую стеклянную дверь плечом. — Грузимся в микроавтобус. — Я же своё такси вызвал, — возразил Шарль, но при этом всё равно послушно последовал за Максом к микроавтобусу. — Отменят, не переживай, — Макс забросил чемоданы в багажный отсек, а потом повернулся к девочке и легко поднял её на руки. — Готова ехать, Пи? — Конечно, — Пенелопа обняла Макса за шею и прильнула к его плечу. Шарль старался не пялиться на них так уж откровенно, но взгляд то и дело возвращался к хорошенькой девчушке, так искренне проявлявшей свою симпатию. Шарль уже давно не мог себе это позволить. — Перси, садись быстрее. Не люблю заставлять людей ждать, — Макс уселся на задний ряд кресел, а Пенелопу устроил в детском бустере. — А мы больше никого не будем ждать? — Шарль послушно уселся рядом и закрыл за собой дверь. — Нет, у Келли здесь ещё какие-то дела, а мы с Пи хотим домой. Да, детка? — Макс поправил ремни безопасности на ребёнке. — Я тоже хочу домой, — Шарль понимал их как никто. Пристегнувшись, он устроился удобнее и бросил быстрый взгляд на Макса. Тот выглядел совершенно спокойно и даже расслабленно, как будто роль ответственного взрослого рядом с маленьким ребёнком его совершенно не напрягала. Пенелопа без умолку что-то тараторила, перескакивая с английского на какой-то другой язык, но Макс, похоже, понимал её без проблем. Весь путь до аэропорта Шарль провёл в роли молчаливого зрителя. Ему не хотелось перетягивать внимание Макса на себя. Но, как оказалось, Макс успевал приглядывать и за ним тоже, потому что воспользовался паузой в монологе Пенелопы и шепнул: — Поговорим на борту. Шарль не мог не признать, что эта перспектива его взволновала. Он перебирал в голове возможные темы для разговора, и это так сильно его увлекло, что он даже не заметил, как они прибыли в аэропорт и прошли контроль. Очнулся Шарль только в салоне роскошного джета. Пенелопа спрыгнула с рук Макса и уверенно побежала вглубь салона, тем самым дав понять, что она привыкла к этому пространству как к собственному дому. — Устраивайся, — Макс бросил свой телефон на ближайшее кресло, обтянутое светлой кожей. — Выпьешь что-нибудь? Пи, хочешь сок? Или мороженое? — Хочу сок. И мороженое! И ещё вафли, — Пенелопа с ногами забралась в одно из кресел. — Перси, садись куда-нибудь, — Макс открыл один из шкафчиков небольшого бара. — Ты не ответил, будешь пить что? — Я бы хотел, но на пустой желудок... — Шарль наконец определился и сел в одно из кресел, расположенных у стола. — Сейчас и перекусим. Будешь вино? Или виски? Или текилу? — Макс уверенно управлялся на своей импровизированной кухне. — Вино, — Шарль бы с радостью напился, чтобы хоть на время забыть о своём сходе в Барселоне, но времени на восстановление у него не было. До начала официальных мероприятий в Монако оставалось всего два дня. Два дня, в которые нужно было успеть очень многое. — А ужин... Наш ужин в силе? — В силе, разумеется, — Макс бесшумно приблизился и поставил перед Шарлем тарелку с пастой и бокал белого вина. — Поешь, всё равно пока стоим. Макс так же между делом успел подготовить еду для Пенелопы и даже убрать длинные волосы девочки в косу. Если бы Шарль сам не был свидетелем этой истории любви, он бы решил, что Макс и есть отец Пенелопы: уж слишком ловко он обращался с девочкой. Да и любил её как собственного ребёнка, такое тоже невозможно было подделать. Кто знает, может, биологический отец девочки любил её не меньше и справлялся с ней ещё лучше. Но даже это не давало его поклонникам шанса раз за разом шпынять Макса за его отношения с Келли. Макс такого отношения к себе не заслуживал. — Перси? — Макс помахал рукой у Шарля перед лицом. — Ты что завис? Ешь, пока не остыло. — Ем, — Шарль торопливо кивнул и глотнул вина. — Очень вкусно. Вообще у тебя здесь очень круто. — Да, мне тоже нравится, — Макс устроился напротив и пригубил вино. — Твоё предчувствие тебя не подвело. — К сожалению, — Шарль кивнул и выпил ещё немного. Холодное вино, вкусная еда, удобное кресло и приятная компания сделали своё дело: напряжение ушло, и Шарлю захотелось поделиться своими эмоциями. — Я теперь понимаю, что ты чувствуешь. Когда ты борешься за большие очки, едешь на подиум, а потом сходишь из-за технической неполадки... Это обидно. Разочаровывающе. И когда вся команда потом смотрит на тебя как на главного виновника... — Неприятно, — Макс поднялся, чтобы убрать посуду у Пенелопы, а заодно принести и поставить на стол бутылку с остатками вина. — Малыш, не хочешь немного отдохнуть пока? — Я хочу с вами посидеть, — Пенелопа дождалась, пока Макс сядет, а потом забралась к нему на руки. — А мы скоро взлетим уже? — Надеюсь, — Макс погладит девочку по волосам. — Пойду, кстати, узнаю. Может, посидишь пока с Перси? — С Перси? — переспросила Пенелопа, а Шарль вздрогнул от неожиданности, потому что к звучанию этого имени из уст ребёнка не привык. — Да, милая, — Макс передал девочку Шарлю и вышел, направившись в кабину пилотов. Шарль с осторожностью устроил малышку у себя на коленях и погладил по плечу: — Вы с Максом большие друзья, да? — Конечно, — Пенелопа обвила тонкими, как веточки, ручками Шарля за шею. — Макс классный. Он всегда меня слушает. И играет со мной, даже если очень сильно устал. Он тебе нравится, да? — В каком смысле? — Шарль поперхнулся и даже закашлялся. — Ты хорошо на него смотришь. Как мама. Или Вик. Папа Макса не любит, — Пенелопа вздохнула. — Я не понимаю, почему. Но папа всегда злится, когда я рассказываю про Макса. — Папа просто скучает по тебе и хочет быть рядом, видеть, как ты растёшь, — Шарль чувствовал себя крайне неловко и мысленно призывал Макса вернуться обратно. — Он потом поймёт тебя. Когда-нибудь обязательно. — Мама тоже так говорит, — согласилась Пенелопа. — А Макс ничего не говорит. Он просто играет со мной. — Тебе повезло, что у тебя и твоей мамы есть Макс. Он очень сильно вас любит, — Шарль уже вполне уверенно обнимал девочку. — Это значит, что вы с мамой особенные для него... — Секретничаете? — Макс снова подкрался бесшумно и уселся в кресло. — Минут через пять взлетим уже. — Хорошо, — Шарль кивнул. Пенелопа притихла у него на руках, и Шарль начал подозревать, что девочка задремала. — Она твоя главная фанатка. Рассказывала мне, какой ты хороший. — Пи — чудо, — Макс улыбнулся, но глаза так и остались печальными. — Тебе легче хоть немного? Ты же не просто так убегаешь домой зализывать раны? — Легче, — Шарль с удивлением прислушался к себе и признал, что действительно чувствует себя довольно спокойно. — Наверное, мне просто надо было пожаловаться сразу. — Кому? — Макс ехидно усмехнулся. — Если ты не преувеличиваешь, то твоя команда обвиняет в сходе тебя. Так что ещё бы и виноват остался, что не доволен хорошей работой. — Иногда меня так бесит, что ты прав, — признался Шарль. — Бывает, — Макс самодовольно улыбнулся. А потом заметил, резко сменив тему: — Ты будешь отличным папочкой. Пи уже заснула. Обычно она больше сопротивляется. — И что теперь делать? — Шарль перехватил её поудобнее. — Надо переложить её на диван. Пусть поспит, — Макс привстал, чтобы помочь, но Шарль покачал головой: — Я сам. Он поднялся, хоть это и потребовало от него непривычных усилий, перенёс и бережно переложил малышку на диван. Укрыв Пенелопу пледом и пристегнув поверх, Шарль наконец выпрямился и подошёл к своему месту. Сесть обратно он не успел: самолёт тронулся с места, покатился, набирая скорость, и от этого рывка Шарль потерял равновесие и оказался у Макса на коленях. Макс тут же среагировал, на чистых рефлексах подхватил Шарля и удержал от дальнейшего падения. — Извини, — смутившись до алых щёк и хрипоты в голосе, Шарль неловко рванулся, но не преуспел: самолёт оторвался от земли — и его всем телом вжало в Макса. — Перси, не трепыхайся, — прошептал ему на ухо Макс. — Наберём высоту — пересядешь. От шёпота, от волны тепла, прокатившейся от затылка до кончиков пальцев, у Шарля волоски на загривке встали дыбом. В один и тот же момент захотелось и отстраниться, и приникнуть к Максу, вжаться в него и остаться так. — Макс, я... — Шарль и сам не знал, что хотел сказать в этот момент. — Это слишком для тебя? — Макс по-прежнему говорил хриплым шёпотом. — Я могу извиниться. — Не надо, — тихо пробормотал Шарль. — Я... Я просто... Не ожидал. Шарль мысленно торопил пилотов, потому что связно соображать в таком положении у него не выходило, как он ни пытался. Наконец он выбрал момент и немалым усилием вытащил себя из рук Макса. Рухнув в кресло напротив, Шарль дрожащей рукой схватил бокал и залпом допил вино, попросил хрипло: — Налей ещё. — Перси? Что-то не так? — Макс держался на удивление спокойно. Так спокойно, что Шарль тут же начал себя убеждать, что некоторая твёрдость под собой ему почудилась. — Твои взгляды... — Мои взгляды шире, чем ты думаешь, — Шарль глотал явно недешёвое вино как воду. Но рядом с Максом у него всегда случались проблемы с самоконтролем. — Просто я не ожидал... — Хорошо, — Макс плеснул вина и себе тоже, выпил, а потом спросил, твёрдо глядя Шарлю в глаза: — Почему ты вздрагиваешь каждый раз, когда я называю тебя Перси? Шарль, не ожидавший подобного вопроса, замер, моргнул растерянно: — А я вздрагиваю? — Вздрагиваешь. И взгляд делается такой больной, — Макс смотрел на Шарля, не отрываясь и не моргая. — Я делаю тебе больно? — Немного, — Шарль вдруг очень сильно захотел хоть с кем-то разделить груз, который он столько лет носил в своём сердце. — Меня так называл только один человек. Который был мне дорог... Дороже всех других. Ты знаешь... А потом его не стало — и я думал, что больше никогда... — Я могу больше не называть тебя так, — Макс не задал ни одного уточняющего вопроса. Он как будто сам обо всём догадался, чтобы не вынуждать Шарля выворачивать наизнанку душу и вытаскивать наружу свои чувства к Жюлю. — Нет, я... Я не против, — Шарль отвёл глаза и принялся нервно выстукивать ритм на столешнице. — Я надеюсь, что привыкну когда-нибудь. И перестану так сильно скучать... Шарль оборвал свою мысль, пока из него не вырвалось ничего лишнего. Максу всё же не стоило знать, что скучал он не только по Жюлю и той особой душевной близости, что между ними была. Но и по собственным желаниям, которые так и не успели реализоваться. Шарль был готов довериться Жюлю и несмотря ни на что надеялся однажды добиться взаимности, но все его планы смешала страшная трагедия. Шарлю потребовалось достаточно долгое время, чтобы осознать, что ему всё ещё хотелось бы ощутить себя слабым и хрупким в сильных руках. А сейчас, похоже, его фантазии обрели свою конкретную форму. Такую же недосягаемую.Положение в чемпионате мира: Макс Ферстаппен – 110 очков (#1) Шарль Леклер – 104 очка (#2)