Малышка Риззлс

Джейн, Мора и Эмми проводят два дня в больнице. К концу первого дня Джейн нервничает, ей не терпится вернуться домой, и только риск навлечь на себя гнев Моры удерживает ее от чрезмерного нытья. Что ж, гнев Моры и потребности Эмми. Джейн не понимала, как часто новорожденным нужно есть или как утомительно быть родителями, производящими молоко, которые кормят их. Но потом им все становится ясно, и Джейн немного волнуется по этому поводу. —Мора,- говорит Джейн, глядя на медовую блондинку, пока та аккуратно пристегивает Эмми ремнями к своему автомобильному сиденью, —Они просто позволят нам выйти отсюда с ней. —Ммммммм,- говорит Мора, осторожно просовывая ручки младенца через одно отверстие для рук, —Это идея Джейн для выписки. —Они просто собираются позволить нам прогуляться с ней. Мы понятия не имеем, что делаем. Мы могли быть сумасшедшими или подлыми. Мы могли бы быть серийными убийцами,- разглагольствует Джейн, желая, чтобы ее женские части тела в данный момент не были чувствительны к трению, чтобы она могла ходить. —Но мы не такие,- спокойно напоминает Мора Джейн, сосредоточившись на том, чтобы застегнуть пряжки. —Ну, я это знаю,- парирует Джейн, —И ты это знаешь. Но они этого не знают. Мы могли бы быть абсолютно непригодными для того, чтобы быть родителями. Это не похоже на то, что мы проходили тест или сертификацию. —Нет никаких требований для того, чтобы стать биологическими родителями Джейн,- говорит Мора так же спокойно, как и раньше. Ее абсолютно не трогает паника Джейн, и, честно говоря, Джейн находит это немного раздражающим. —Но они должны быть,- говорит Джейн. Она хватает Мору за плечо и слегка дергает, осторожно, чтобы не расстроить Эмми, —Посмотри на меня, Мора. Посмотри на меня. Мора поворачивается и смотрит на Джейн. Она улыбается и заправляет выбившуюся прядь волос за ухо Джейн, заставляя сердце Джейн трепетать, —Да, Джейн?- Мора спрашивает со всем терпением в мире. Джейн не уверена, раздражена она или проникнута любовью. —Все, что я сделала, чтобы стать матерью этой маленькой девочки- это занялась сексом со сломанным презервативом,- говорит Джейн, с нежностью глядя на младенца в переноске, —И, честно говоря, это не самое лучшее начало для новой ответственности за всю жизнь. Мора хмурится, —Джейн, ты носила ее девять месяцев. Ты вырастила ее, питая свой организм. Ты защищала ее своей собственной кровью, костями и органами. Ты заставила ее сердце биться, заставила ее мозг расти. Ты выбрала ее в тот же день, когда решила перенести беременность, так почему ты так боишься привести ее домой? —Я не боюсь,- говорит Джейн, защищаясь, —Я говорю, что они не знают, что мы за родители, и они просто отправляют эту беспомощную крошечную девочку домой с нами, предполагая, что мы позаботимся о ней. —Ну,- терпеливо говорит Мора, —Мы такие. —Да,- всхлипывая, говорит Джейн, глядя на мирно спящее личико своей дочери, —Но не всем детям так повезло. Так ли это?- Джейн смаргивает слезы. —Нет,- говорит Мора, нежно обхватывая лицо Джейн ладонями, —Нет, не всем детям так повезло. —Это просто...- Джейн шмыгает носом, прислоняясь к теплой ладони Моры, —Похоже, система сломана. Должен быть курс сертификации родителей или что-то в этом роде. Мора хихикает и целует Джейн в макушку, —Я могла бы провести для тебя частный экзамен, если от этого тебе станет лучше,- выражение лица Джейн заставляет Мору смеяться сильнее, —Или нет,- говорит Мора. Когда к Море возвращается самообладание, она целует Джейн в лоб, вставая для этого на цыпочки, —Завтра мы сможем побеспокоиться о спасении детей всего мира. Сегодня давай просто заберем нашу дочь домой,- Джейн кивает, в то время это казалось разумным. В 4:15 утра это казалось не таким разумным, после того как Эмми кричала последние полтора часа без остановки. Нужна была целая деревня, чтобы разобраться с этой ерундой. Она и Мора - всего лишь два человека, и иметь дело с постоянными нуждами младенца было утомительно. —Я не знаю, что делать,- хнычет Джейн, покачивая младенца так, как, как она смутно помнила, нравилось Ти Джею. Мора смотрит на Джейн налитыми кровью глазами, ее лицо непроницаемо. Или, возможно, Джейн просто слишком устала, чтобы быть в состоянии прочитать это, —Она не хочет есть. Она не будет спать. Она не будет спать. Что мне делать, Мора? Как ты думаешь, с ней все в порядке? Может быть, она заболела? —Младенцы часто ведут ночной образ жизни Джейн. Ее циркадный ритм просто налаживается,- говорит Мора. Она слегка касается головки младенца, —Она звучит здоровой и полноценной. Почему бы тебе не отдать ее мне, чтобы ты могла немного поспать? Джейн хнычет, —Ты уверена? Похоже, ты тоже не спала. —Я не рожала три дня назад,- говорит Мора, забирая маленького ребенка из рук Джейн. Она перекидывает через плечо мокрое от слюны полотенце. Затем она целует Джейн в щеку, —Спокойной ночи, любовь моя. Хорошо отдохни. Затем крики стихают. Джейн оглядывает их спальню, в которой царит абсолютный беспорядок. На их кровати разложены подгузники и салфетки, ее подушка для кормления, прокладки для кормления, одеяла для пеленания, некоторые чистые, некоторые менее чистые. Если бы Джейн не была измотана, ее позабавило бы, увидев любую комнату в доме Моры в таком беспорядке. Вместо этого Джейн отбрасывает в сторону комплект одеял и забирается в кровать, прижимая к себе подушку Моры. Джейн находится где-то между состоянием бодрствования и сном, когда она слышит, как оживает радионяня. Мора поет. Сначала Джейн думает, что это может быть колыбельная, но затем слова просачиваются сквозь дымку сна Джейн. Мора пела рассказанную песню о том, что она делала, когда меняла подгузник Эмми. Джейн потребовалось еще мгновение, прежде чем она осознала, что Эмми абсолютно безмолвна, очарованная голосом Моры. Джейн действительно не может винить девочку. —Ты любишь музыку,- поет Мора на смутно знакомую мелодию, —Совсем как твоя мама. Ты тоже будешь блудным пианистом, Эмми-Ру?- наступает момент тишины, нарушаемый тихим поскуливанием новорожденного, —Тише, тише,- успокаивает Мора, прежде чем шепотом пропеть, —Давай не будем будить твою маму,- Джейн слышит тихий шелест кресла-качалки, и у Джейн есть фотография Моры в их детской, ее глаза ярко-зеленого цвета в тон стенам, когда она качается с их дочерью на груди, напевая глупые выдуманные песенки. Затем Джейн слышит, как Мора начинает петь "Ты мое солнышко". Мора поет на английском, затем на французском, затем на испанском, и Джейн совершенно уверена, что засыпает, когда Мора поет на сербском. Полнота ее грудей будит Джейн некоторое время спустя. Первые лучи солнца играют в их комнате. Джейн пользуется туалетом, брызгает водой на лицо и отправляется на поиски Моры и их дочери. Мора раскачивается и тихо напевает, ее глаза закрыты, голова Эмми прижата к ее груди. Джейн замирает, ее сердце разрывается при виде этого. Джейн даже не знала, что возможно быть настолько влюбленной. Джейн упивается видом Моры, поющей перед сном их дочери. Она делает все возможное, чтобы запомнить, как солнце подчеркивает золотистые тона в ее волосах, как ее рот приподнят, когда она напевает с совершенно довольным видом. Джейн знает, что Мора, должно быть, устала, но Джейн никогда в жизни не видела ее такой счастливой. Джейн думает, что ее грудь может взорваться от такой сильной любви к кому-то. Ну, двое кого-то. Мора приоткрывает один глаз, чтобы посмотреть на Джейн, прежде чем прошептать, —Не пора ли? —По словам девочек,- говорит Джейн, имея в виду свою грудь. —Здесь или в нашей комнате?- спрашивает Мора. —Наша,- говорит Джейн, —Может быть, она позволит нам поспать еще немного. Мора кивает, перемещаясь с грацией бывшей балерины, чтобы встать. Джейн даже не думает, что Эмми хоть в малейшей степени пострадала, ее голова все еще мягко покоится прямо над сердцем Моры, ладонь Моры смягчает затылок, в то время как другая ее рука поддерживает тело девочки. Когда Мора подходит к двери, Джейн наклоняется и нежно целует невысокую женщину. Она позволяет этому задержаться на мгновение, пытаясь передать поцелуем всю любовь и привязанность, на которые только была способна, —Я люблю тебя,- мягко говорит Джейн, отстраняясь. Глаза Моры мягкие, золотисто-зеленые в утреннем свете и полные обожания, —Я тоже люблю тебя, Джейн,- говорит она с неприкрытой честностью. Джейн заправляет прядь волос за ухо Моры, а затем шепчет, —Ты мое солнышко,- Мора краснеет красивым розовым цветом, заставляя Джейн улыбнуться. Затем Джейн повторяет, —tu es mon soleil,- глаза Моры расширяются, румянец усиливается, и Джейн наклоняется ближе, —Eres mi brillo de sol,- шепчет Джейн. Мора облизывает губы, ее взгляд перебегает с глаз Джейн на губы Джейн. —Джейн?- Мора тихо хнычет. —Ti si moje sunce,- говорит Джейн, пытаясь повторить сербский, который она слышала прошлой ночью. Джейн приподнимает подбородок Моры, чтобы посмотреть на нее, их глаза встречаются, —Sei la mia luce solare,- добавляет Джейн по-итальянски. —Que faites-vous?- спрашивает Мора дрожащим голосом. Джейн не уверена, задает ли она Джейн вопрос или задает себе риторический, но Джейн решает ответить за нее. —Я думала, это очевидно,- говорит Джейн, нежно касаясь их губ друг другом, ее слова шепчут напротив губ Моры, —Я говорила тебе, что люблю тебя на всех языках,- их губы снова двигаются, мягкие и сладкие, передавая тепло и интимность. Голова Джейн немного кружится, ее улыбка становится шире, чем дольше они вместе. Что еще лучше, Джейн может чувствовать улыбку Моры, когда они целуются. Джейн решает, что это ее самое любимое чувство в мире. Джейн знает, что они остаются там слишком долго, слишком долго задерживаются в этом поцелуе, но она ничего не может с этим поделать. Она измотана, у нее болит грудь, в их доме катастрофа, и Джейн не может удержаться, чтобы не поцеловать Мору, потому что она безумно, счастливо влюблена. Пробуждение Эмми наконец-то разлучает их, во всяком случае, на какое-то время. Эмми кормится и устраивается в своей люльке, почти сразу засыпая. Затем Джейн притягивает Мору к себе, крепко целует ее, прежде чем счастливо отключиться в объятиях маленькой женщины. Определенно. Безумно, счастливо, до изнеможения влюблена.