Дом Асмодея

      – Я не понимаю, почему мы все еще соблюдаем этот дурацкий договор! – в сотый раз взревел Сатана, и Оззи закатил глаза.       Они ходили кругами уже нескольких часов. По одной и той же теме. Как и на каждой встрече – и каждый раз не могли найти решение проблемы.       Остальные тоже застонали от досады, и даже Люцифер, который обладал бесконечным терпением и редко терял хорошее настроение, раздраженно потер лоб.       – Мы уже подробно обсуждали это. Мое мнение остается неизменным, Сатана! Чистка – это необходимое зло. Гордыня переполнена душами, и наше оружие неэффективно для уничтожения грешников навсегда. Вот почему мы должны соблюдать договор с Небесами, и поверь мне, это обязательство взять на себя достаточно сложно, – объяснил Люцифер, говоря так медленно и четко, будто объяснял ребенку. Сатана, однако, фыркнул и скрестил руки на груди.       – Тц. Ты слишком слаб и все еще заискиваешь перед Ними! Ты жалок! Будь главным я, тогда...!       Прежде чем Сатана успел закончить предложение, поднялся гул, и воздух начал потрескивать. Ментальные антенны Оззи дернулись, и он напрягся, чувствуя нарастающее давление, от которого зазудели его чувствительные органы. Как слишком высокая частота, которую мог слышать только он. И от этого гула у него жутко разболелась голова.       Люцифер с самодовольной улыбкой опустил голову на сложенные руки, и змея, обвившаяся вокруг его цилиндра, ожила. Угрожающе медленно сползла на его плечо, с шипением показывая длинный раздвоенный язык.       – Ну, сейчас главный здесь я. Я принимаю решения. И решение было принято. Все остается так, как есть. Точно так же, как и на протяжении тысячелетий. Гордыня – это мое кольцо. Я просто любезно информирую вас о том, как я веду себя с обитателями моего кольца. Есть вопросы?       Воздух стал еще более разреженным, стены будто начали медленно смыкаться, в комнате возникло давление, от которого Оззи бросило в дрожь. Иногда он забывал, какой силой обладал его старший брат, как бы редко он ее ни демонстрировал. Даже его простая внешность ни в малейшей степени не отражала этого...       Напряжение заставило Сатану замолчать, и он больше ничего не сказал, пронзая Люцифера пристальным взглядом, как будто хотел разорвать его на части.       Искра облегчения затопила Оззи, и он, стараясь держаться как можно незаметнее, обмяк в своем кресле.       Ургх, это так утомительно! Эта встреча была невыразимо нервной, и до сих пор они не пришли к единому соглашению. Оззи надеялся, что они быстро со всем разберутся. На самом деле, в расписании было не так уж много вопросов, но каждая мелочь открывала банку с червями, потому что один из его сиблингов всегда чувствовал себя обделенным. От многочасовых криков и споров у него уже разболелась голова, и его мучила неприятная боль, сильно пульсирующая за лбом.       И все, чего он хотел, – это уехать. Он хотел вернуться домой. Вернуться на Кольцо Похоти, где все были веселы, счастливы и потворствовали своим желаниям. Вернуться к Физзаролли... Интересно, чем сейчас занят его шут? Шоу еще не закончилось, и он наверняка размахивает по сцене своей красивой задницей. Эта мысль вызвала у Оззи усмешку, и в нем проснулось страстное желание. Если бы только он мог просто встать и уйти. Другим все равно наплевать на его мнение, и, в отличие от них, он не настаивал и не пытался быть услышанным. Он оставит это другим. Например…       – Если бы кто-нибудь спросил меня, чего, конечно, никто не делает, я бы сказал, что мы можем разорвать порочный круг! – сказал Маммон, и Оззи преувеличенно медленно повернул голову, с сомнением глядя на него. – Если мы сможем предоставить грешникам доступ к другим Кольцам, мы могли бы получить большую прибыль! Это было бы выгодно для всех нас! И, конечно, это снимет нагрузку с тебя и Гордыни, мой дорогой брат.       Последняя фраза заставила Оззи хмыкнуть, и он покачал головой.       – Было так очевидно, что ты собирался это сказать, – проворчал он, на что Маммон зашипел, но не удостоил его взглядом, полностью сосредоточившись на Люцифере.       – Не обращай на него внимания. Асмодей не имеет ни малейшего представления о таких вещах. Все, что для него важно, это когда и где он может кончить в следующий раз, – фыркнул Маммон, а остальные хитро захихикали, бросая на Оззи подозрительные взгляды, которые он умело игнорировал. Он молча вздохнул и покачал головой, когда Маммон продолжил. – Я предлагаю снять заклятие, позволим грешникам заполнить весь Ад и таким образом решим нашу проблему с Небесами и вдобавок повторяющуюся проблему с увеличением количества ангельского оружия на черном рынке. После Чистки всегда остается что-то, что может попасть не в те руки...       – Ха! Это смешно! – Вельзевул рассмеялась и оторвала взгляд от своей хорошо наполненной тарелки. Вместо распорядка дня на ее столе был накрыт небольшой буфет, потому что она утверждала, что пережить встречу можно только за счет постоянного употребления пищи. Тц... а его отчитали, когда он позволил себе немного пофлиртовать со слугами во время собрания. Конечно, когда его сиблинги безудержно потакали своим грехам, никто ничего не говорил. Лицемеры. Вельзи, тем временем, приняла драматическую позу и дико замахала вилкой в воздухе, указывая на Маммона. – Ты просто пытаешься наложить руки на оружие, чтобы получить рычаги воздействия! Как будто ты, жадный мудак, не стал бы наживаться на сделках на черном рынке.       – Как будто ты, жадный мудак, не станешь контролировать половину черного рынка... составляя мне конкуренцию. Это моя сфера деятельности. А не твоя, – добавил Левиафан, поморщившись. Теряя терпение, Маммон пожал плечами.       – Почему вы все такиие злые? Не нужно набрасываться на меня со всех сторон! Вставайте в очередь. Контроль черного рынка – это преимущество. Это контроль циркулирующего там оружия. И ничего больше.       Оззи вздохнул, и хотя вся эта дискуссия о Гордыне, грешниках и ангельском оружии выводила его из себя, он все же сдержался, чтобы не высказать свои мысли.       – Ты не учел, что это оружие – проблема для благородных членов королевской семьи, не так ли? – проворчал он, но прежде чем Маммон успел ответить, с одного из других столов донеслось шипение.       – Уж кому, как не тебе об этом знать, – усмехнулся Сатана. Полусонный Бельфегор прислонился к нему и вяло кивнул. Сатана раздраженно оттолкнул его обратно на другую сторону стола, прежде чем пронзить Оззи взглядом, как копьем. – В последний раз у нас были серьезные проблемы с этим оружием, когда тот инкуб напал на тебя, и вы устроили целое шоу! На весь Ад!       Сосредоточившись, Оззи сделал вдох и прищурился, сжав кулаки под столом. Он понимал, что его сиблинги никогда не позволят ему забыть тот случай, но, как бы Оззи ни ненавидел это признавать, Сатана сыпал соль на открытую рану. Ибо то, что было не более чем позором для других его сиблингов, значило для него гораздо больше. Чего, однако, он никогда не покажет. Он не мог позволить себе никакого стыда, тем более что его сиблинги все равно не воспринимали его всерьез. Для них он был парнем, который трахается... О том, что он был одним из королей среди знати, а не просто адским принцем, они с удовольствием забывали, и это начинало его раздражать.       Он фыркнул, и пламя внутри него изменило цвет; стало темным и опасно вспыхнуло.       Он демонстративно выдохнул, осветив всю комнату.       – Действительно, – пророкотал он и выпятил грудь, изобразив самодовольную ухмылку. – Благодаря мне, весь Ад знает, что Смертные Грехи не могут быть убиты этим оружием. И ЭТО является преимуществом. В отличие от дворянства, это оружие смертоносно для нас только когда им владеет один из наших небесных сиблингов.       Повисло тяжелое молчание, и Оззи напрягся, прикусив язык. Проклятье, он снова это сделал! Снова и снова эти слова срывались у него с языка, хотя он точно знал, как к этому относились его «настоящие» сиблинги. В его сторону бросали уничтожающие взгляды – даже Бельфегор поднял голову, хотя до сих пор слушал молча – и, наконец, Вельзи прищелкнула языком.       – Тц, ты такой сентиментальный, Оззи, – проворчала она, качая головой и ковыряясь в еде вилкой. – Тот факт, что ты все еще называешь этих предателей так, показывает, что ты все еще не определился со своими приоритетами, младший братик. Но ты всегда был таким. Оплакиваешь наш старый дом и тоскуешь по... старым добродетелям. Ты так и не изменился. – Ее взгляд метнулся к Маммону, который широко улыбнулся, на что она ответила тем же.       Глаза Оззи дернулись, и он с трудом сглотнул. Маммон! Наверняка этот ублюдок снова сплетничал за его спиной. Оззи заерзал на стуле, почесал спину и притворился настолько будничным, насколько это было возможно.       – Как я их называю, не имеет никакого значения. Важно то, что мы должны следить за оружием, которое находится в обращении. Как вы думаете, что произойдет, если демоны более высокого ранга будут уничтожены ангельским копьем только потому, что мы должным образом не контролируем черный рынок или позволяем грешникам буйствовать по всему Аду. Я не желаю еще одной гражданской войны, охватившей все Семь Колец.       Маммон рассмеялся и отмахнулся, делая вид, что Оззи нес полную чушь.       – Война полезна для бизнеса! Я просто мыслю экономически!       – ХВАТИТ.       Веселый певучий голос Люцифера прогремел по комнате, как только что подключенный и неправильно поляризованный усилитель, заставив всех вздрогнуть и усилив головную боль Оззи. Воспринимать так много сильных чувств от стольких могущественных существ одновременно была сродни пытке.       – Экономически, Маммон, идея ограничена. Асмодей абсолютно прав, – прервал разговор Люцифер, и Оззи удивленно нахмурился. Что это было? Его брат действительно согласился с ним? Знамения и чудеса все еще происходили, потому что обычно Люцифер не соглашался с Оззи чисто из принципа. Так было всегда. Уязвленная гордость все еще грызла его... Но, по-видимому, это не выходило за рамки обеспечения их иерархии. – Вывод этого оружия на рынок может ввергнуть Кольца в хаос и создать значительный дисбаланс. Так же как и снятие заклятия, которое запрещает грешникам покидать Гордыню – которое, кстати, мы даже не знаем, как снять. Грешников трудно убить, и они менее чувствительны, чем исчадия ада. Они могли бы быстро вытеснить исконных жителей. Следовательно, ежегодная Чистка и заклинание остаются в силе. Тем более, что нам не нужен еще один Радио-Демон или оверлорд, достаточно сильный, способный превзойти Арс Гоэтию. Или кого-то из Грехов... Нам просто нужно контролировать черный рынок и это, Левиафан, как ты и сказал, твоя сфера деятельности. Маммон, перестань совать свой жадный нос в чужие дела.       Поднялось недовольное ворчание, распространяясь в воздухе, как запах гнилого яблока, и Оззи с отвращением скривил рот. Так что все вернулось к тому, с чего началось...       Прищурившись на Сатану, он приподнял бровь, и уголки его рта дернулись. Его брат выглядел так, словно готов был взорваться в любой момент – и Оззи знал, что за этим последует.       5       4       3       2       1       – НО...!!! – начал Сатана, и Оззи отключился. Он не собирался проходить опять через все это дерьмо, черт возьми!       Без всякого интереса он опустил взгляд на стол и вздохнул. Скорее бы эта встреча наконец закончилась!       Его мысли блуждали по его клубу. Где довольно много гостей уже расслабились и предавались своей восхитительной похоти. О, как Оззи скучал по восхитительным ароматам. Их остроте, их вкусу, их жару. По обожанию, восхвалению и жажде их принца.       В отличие от этой кислой недовольной вони в этой комнате, заполненной жалкими нытиками, которые не воспринимали его всерьез.       Оззи особенно не хватало одного аромата. Кое-кого, кто искренне улыбался ему, и для кого он был особенно важен. Он тоскливо вздохнул...       Интересно, подумал он, шоу Физзаролли уже закончилось? Конечно, в конце концов, они сидели здесь уже вечность. Оззи нерешительно прикусил губу. Что, если он...? Мммм...       Он быстро огляделся, прежде чем, наконец, вытащить свой сотовый телефон и украдкой покоситься на экран. Он мог отважиться на быстрый взгляд, тем более что он обещал Физзаролли написать ему, и ему отчаянно нужно было отвлечься!       Однако, когда он посмотрел на экран, то замер. Его сердце радостно подпрыгнуло, и в тот же момент спину начало жечь, как будто по ней провели раскаленной кочергой.       Два сообщения, и оба от Физзаролли!       Широкая, глупая улыбка растянула губы Оззи, и он поспешно открыл папку входящих сообщений, дернувшись так быстро и резко, что Маммон бросил на него раздраженный взгляд. Что волновало Оззи меньше всего, потому что в сообщении была фотография!!! Более чем изысканная картина, которая зажгла огонь в паху Оззи, и внезапно его штаны стали неудобно тесными. Его пламя разгорелось, и он сглотнул, жалея, что не может пролезть через телефон обратно в свой офис и помочь Физзу с тем, с чем ему, очевидно, пришлось разобраться наедине с самим собой и своим членом... его бедный, одинокий, похотливый шут.       Второе сообщение было голосовым, но прежде чем Оззи успел даже подумать о том, чтобы прослушать его, раздался подчеркнуто громкий кашель.       – Асмодей. Если бы ты был так любезен, держать свои мысли при себе, ты бы оказал нам всем услугу. Я уже говорил тебе сдерживать свои сексуальные желания во время наших встреч, – съязвил Люцифер, но в его голосе не было веселья. Его брат был раздражен. Как и все остальные, кто искоса поглядывал на него и его мерцающее пламя. Оззи равнодушно пожал плечами в ответ, не заботясь о том, что его сиблинги знали, что означает окружающий его голубой огонь. Эти зануды просто не знали, как получать удовольствие. С другой стороны, Оззи не хотел, чтобы кто-нибудь из них видел Физза таким. Это исключительно его, поэтому он быстро убрал телефон – но палец соскользнул и незапланированно попал на воспроизведение голосового сообщения.       – Оооооо, Оззи ~~ А-а -а-а~~–       Оззи вздрогнул, жар проник в его голову, растекаясь по всему телу, когда стоны Физзаролли эхом разнеслись по комнате. Звук его прокуренного голоса бензопилы, его возбужденные стоны, такие близкие к кульминации, отправили Оззи на седьмое небо, и тоска внутри него стала невыносимой. Как и стояк, который был отчетливо виден у него в штанах. О, если бы только он не ушел оставив его неудовлетворенным! Потому что он сам хотел заставить Физзаролли стонать. Хотел, чтобы Физзаролли в то же время заставлял его стонать...       – АСМОДЕЙ! – взревел Люцифер, вырывая Оззи из его мыслей, и тот удивленно моргнул. Вся игривость исчезла с лица Люцифера, и сердитая гримаса искривила его лоб. Нить его терпения была порвана. Как и у его сиблингов.       – Ты даже сейчас не можешь взять себя в руки, – пробормотал Сатана, на что Оззи поднял бровь. Он собирался указать на Вельзевул, которая предавалась своему греху с самого начала их встречи, но она подошла к нему, с наслаждением вытаскивая вилку изо рта, прежде чем причмокнуть губами.       – О-о-о, это он? Твой маленький бойфренд? Как мило, что он посылает тебе подобные сообщения. Что за голос. Он звучит так... восхитительно. Я могла бы съесть его живьем, да-да.       Оззи сузил глаза, напрягся и открыл рот, но его снова прервали.       – Забудь об этом, Вельзи. – Маммон мерзко усмехнулся и оглядел Оззи сверху донизу. – Ты сломаешь зубы об этого маленького ублюдка. Этот парень – киборг. Ни рук, ни ног, ни члена. Но, по крайней мере, он приносит много-много денег.       – Не понял. Ты уже несколько месяцев выставляешь себя дураком из-за гребаного киборга??? Это все, что о вас постоянно читают в средствах массовой информации! У тебя что, совсем нет гордости? – Сатана снова стукнул кулаком по столу, отчего Бельфегор хрюкнул.       – Так много... усилий... из-за кучки металла... не стоит усилий... – растянуто прокомментировал Бельфегор, в то время как Левиафан вздохнул, единственный, чьи эмоциональные волны не хлестали Оззи, как бич:       – Вау... Что ж, если бы кто-то присылал мне подобные сообщения, я бы назвал себя счастливчиком.       Поочередно Оззи переводил взгляд с одного на другого, не зная, кого заткнуть первым! Ему плевать, когда дерьмом поливали его. Он привык к этому. Но никто не смеет оскорблять ЕГО Шута! Его драгоценного Физза! Это зашло слишком далеко! Но он не успел ответить. Над ними, как приближающаяся гроза, поднялся раздраженный голос Люцифера, и он помассировал виски.       – Я думаю, что это идеальный момент, чтобы обратиться к следующей теме в нашем списке! – он усмехнулся, постучав несколько раз по стопке бумаг, лежащих на столе перед ним. – Итак. Что, черт возьми, происходит в Похоти? Что, черт возьми, с тобой не так, Асмодей?!       В горле Оззи образовался комок, и его пламя погасло. Полностью погасло, и он сжал челюсти. Как и прежде до этого, они потоптались по нему. Его никогда не воспринимали всерьез ни из-за его добродетели, ни из-за его греха. И еще из-за его возраста. Но времена, когда он покорно подчинялся их приказам и был послушен, давно прошли.       Фыркнув, он скрестил руки на груди и широко улыбнулся.       – А что происходит в Похоти? Все идет отлично. Обитатели моего Кольца полностью удовлетворены. Всем.       – Ах, да? – Люцифер поднял бровь, и что-то в его взгляде впилось глубоко в грудь Оззи. Но он старался не показывать этого. Даже когда его брат наклонился вперед, практически навалившись на стол, в то время как его аура распространилась по комнате. Словно невидимые щупальца протянулись и обвились вокруг его шеи, сжимая, и Оззи напрягся. Он больше не мог двигаться. Глаза Люцифера, казалось, становились все больше и больше, гипнотизируя его, вводя в транс, от которого у него перехватывало дыхание. Как будто его заковали в смирительную рубашку.       – Ничего не идет отлично, Асмодей, и мы все устали слушать о твоих выходках. Сначала ты носишься в своей энергосберегающей форме, допускаешь предположение, что ты ослаблен, затем ты полностью исчезаешь из общества на несколько недель, пренебрегаешь своими обязанностями, бегаешь за этим демоном-шутом низшего класса, который позволяет себе одну оплошность за другой – а потом эта история с массовой оргией! Как низко ты планируешь пасть? – ледяным тоном прошипел Повелитель Ада. Оззи пытался бороться с удушающей силой Люцифера, освободиться, но ему это не удалось, и ему пришлось выдержать словесную атаку. Приходилось терпеть, пока путы сжимались вокруг него все больше. Грозя раздавить. – Как ты можешь быть таким беспечным и наивным, ты же король? Ты хоть на секунду задумался о том, как твои выходки отразятся на всех нас? Как мы будем выглядеть, если один из нас выйдет за рамки дозволенного? Тогда и только тогда это оружие, возможно, станет проблемой! Так что возьми себя в руки. Тебе мало истории с той суккубой десять лет назад? И все из-за твоих фетишей с фаворитами. Что дальше? Бес? Если ты будешь продолжать в том же духе, я запрещу тебе выбирать фаворита в будущем. Кроме того, я возьму твою новую игрушку, сломаю ее, и ты будешь черпать свою силу только из энергии, которая тебя окружает. Как и все мы. Понял!? Только из-за твоего эгоистичного поведения я не позволю выставлять нас на посмешище или подвергать сомнению наш авторитет. Ты один из самых сильных из нас, так что веди себя соответственно, а не позволяй своему греху вот так властвовать над тобой! Ты понимаешь меня, Асмодей?       Невидимая хватка на его горле ослабла, давая ему возможность высказаться. Но Оззи продолжал молчать. Вернул Люциферу укоризненный взгляд.       – Каков отец, таков и сын. Хм? Люци? – пробормотал он, и глаза Люцифера дернулись.       – Я сказал, ты понимаешь? Или ты хочешь, чтобы я прямо сейчас отправился к твоему Кольцу и уничтожил твоего фаворита?       Угрозы продолжали сверлить пульсирующий череп Оззи, как отвертка, но он не собирался поддаваться так легко. Ибо Люцифер был прав в одном. С точки зрения силы, он был одним из сильнейших среди них, независимо от того, могла ли грязная магия Люцифера поставить его на колени. Это не меняло того факта, что он, Асмодей, мог превратить любое Кольцо в пылающий огненный шар, если бы захотел. Он выдохнул черное пламя, которое заплясало по комнате, превращая все, к чему прикасалось, в пепел.       – Если ты тронешь его хоть пальцем, я трахну всю твою семью и отправлю их в чистилище на вечность. Ты понимаешь меня? Самаэль? – прорычал он своему брату. Он не оставлял сомнений в своих словах. Обещание прозвучало совершенно искренне.       Они молча смотрели друг на друга, в то время как напряжение в комнате поднималось до потолка, угрожая перелиться через край. Но Асмодей и не думал сдаваться. Нет, если кто-то посмел угрожать его шуту! Тому, кто принадлежал ему. Тому, кто значил для него ВСЕ!       Но и Люцифер не сдавался, они сверлили друг друга взглядами – пока не раздался полный достоинства вздох. Бельфегор с трудом поднялся со стула, переводя взгляд с одного на другого, прежде чем поднять руки и покачать головой.       – Мальчики. Мальчики... успокойтесь. Ничто не стоит таких усилий, чтобы... вцепились друг другу в глотки. Мы... первые и последние в нашем роду.       Усыпляющий голос Бельфегора подействовал на Оззи, и с каждым следующим словом, произнесенным его братом, его мотивация восстать против Люцифера уменьшалась. Так же, как ослабевала невидимая хватка Люцифера.       Наконец Люцифер вздохнул, и напряжение в комнате разом спало. Как будто щелкнул выключатель.       – Хорошо. Мы это уладили, – деловито заявил он, поправляя одежду и снова садясь. – Я думаю, что высказал свою точку зрения более чем ясно. Так что давайте продолжим...       Глубоко вздохнув, Оззи откинулся на спинку кресла, но ничего не ответил. Его взгляд задержался на Люцифере, и он презрительно фыркнул.       Вот почему он ненавидел эти собрания. Как яд.       Как ни в чем не бывало, Люцифер возобновил собрание. Бельфегор снова занял свое место, и остальные тоже расслабились. Рядом с Оззи раздалось хихиканье.       Ухмыльнувшись, Маммон обнажил зубы и искоса посмотрел на Оззи.       – Так, так, так. Подумать только, ты зашел так далеко, чтобы угрожать ему чистилищем. Просто из-за твоего... шута, – прошептал он, притворяясь равнодушным, хотя его голос сочился злобой. Оззи хотел проигнорировать его, он действительно хотел, но в нем росло все больше и больше гнева, и вопреки своим намерениям он позволил себя спровоцировать.       – Что?! – зашипел он, на что Маммон приподнял бровь и внезапно откинулся далеко назад. Как будто хотел посмотреть на что-то позади Оззи. Вместо этого он уставился на его спину, а затем слишком внимательно посмотрел ему в глаза.       – Нууу? Ты уже чувствуешь их? Может ли этот петух снова порхать? Оуу... Я уверен, что если ты очень сильно захочешь, ты снова станешь настоящим мальчиком, Асмодель.       С него достаточно!       Оззи развернулся и со всей силы врезал кулаком по затылку Маммона, бросив его вперед. Лицо его брата ударилось о столешницу, и крик эхом разнесся по комнате. Маммон вскочил и схватился за лицо. На них бросали полные ужаса взгляды, но Оззи не обращал на них внимания. Он сосредоточился на своем близнеце.       – Закрой пасть, блядский нытик, – прорычал он, сожалея о том, что когда-либо доверял Маммону, и только тот факт, что они были близнецами, а Оззи, в отличие от других смертных грехов, все еще обладал толикой чести, помешал ему поджечь ублюдка, превратив его в пепел.       С него достаточно этой встречи! Более чем достаточно!!