Дом Асмодея

      – ТЫ ИДИОТ! Я не могу в это поверить! Ты сошел с ума!       Измученный Асмодель поднял усталые глаза, и посмотрел на своего брата, который сердито расхаживал взад-вперед перед ним. Он изменился с тех пор, как они виделись в последний раз, но Асмоделя это не удивило... После всего, что произошло, он уже не узнавал и себя.       – ПОЧЕМУ?!!! Скажи мне, зачем!!! Из всех наших сиблингов ты последний, кто, как я думал, взбунтуется. Но нет, что ты сделал?! Ты ослушался! Как всегда! Ты проклятый дурак! – В ярости Сахиил ударил кулаком в ближайшую стену, отчего появились трещины, и скала начала разваливаться на части. Его гнев заставил Асмоделя вздрогнуть, он вздохнул и медленно сел. Пепел и грязь посыпались с его тела, и он пошатнулся, пытаясь сохранить равновесие. Он не привык... к такой сильной боли.       – Я не понимаю твоего гнева, брат... разве ты не должен радоваться, что я сейчас здесь?       – И почему я должен радоваться этому?! – Сахиил многозначительно развел руками, указывая на кровавое месиво у их ног, состоящее из костей и перьев.       Асмодель презрительно фыркнул при виде этого зрелища и покачал головой, не обращая внимания на боль, которую принесло каждое движение.       – Я не заслуживаю их, и я не хочу их! – Он сузил глаза, и горечь внутри него взяла верх. Он сжал кулаки, прежде чем вонзить свое окровавленное ангельское копье в землю. – Если то, что я сделал, является преступлением и оправдывает свержение меня и моих легионов, зачем мне все еще хотеть их!? Я больше не один из правящих херувимов! Так что они мне не нужны!       – И поэтому ты вырвал себе крылья? Ух, ты всегда был склонен к преувеличению!       – Нет. Я следую своим принципам. И за это я был свергнут...       – Нет, брат. Ты был свергнут потому что по совершенно нелепой причине испортил отношения с Отцом! Вместо того чтобы повиноваться, ты решил всё утрировать. И посмотри, куда это тебя привело!       – Разве ты не проповедовал мне, насколько ошибочны взгляды Отца? Насколько необоснованы?       – Да, но не для того, чтобы заставить тебя броситься навстречу своей гибели! Из-за такой глупости, как любовь! О, брат. Асмодель... тебе следовало держаться подальше от Эдема и подальше от людей Отца. Твое место на небесах. Там, наверху, в блаженности и неге. Там твое место!       Нахмурившись, Асмодель сузил глаза, покачал головой и посмотрел вниз на свое окровавленное разбитое тело. О, каким наивным был его брат. Сахиил не понимал последствий спора, который он вел с их Отцом, потому что Сахиил пал задолго до этого. Ни один из его сиблингов здесь, внизу, не знал, как обстоят дела в небесных сферах после их восстания. Какой гнев носил в себе их Отец. Как тщательно он искал оплошности. Пока не нашел одну в Асмоделе.       Асмодель вздрогнул, вспомнив вспышку гнева Отца. Таким сердитым он видел Его только однажды – когда все его сиблинги пришли к нему, чтобы выразить свое недовольство. Свою обиду на... человечество. В то время как все, чего хотел Асмодель, – это чтобы новые творения его Отца испытали любовь. Начиная с тех далеких времен, когда первая женщина отказалась подчиняться своему мужчине. Любовь должна была изменить ее точку зрения. Только результат его намерения оказался иным, чем ожидалось, и это был не тот мужчина, которому женщина отдала свою любовь... и это было началом его конца.       – Больше нет, – наконец пробормотал Асмодель, многозначительно глядя на брата. – Теперь мое место здесь. Ибо я был проклят. Так же, как и все вы. Как Люцифер. Как Вельзевул... как и ты.       Глаза Сахиила расширились, и он покачал головой.       – Ты смеешься надо мной?! Проклят? ТЫ?       – Так и есть. Ибо тот, кто жаждет любви, упускает ее истинный смысл. Тот, кто хочет нести ее в мир, не видит ее ценности. Тот, кто хочет поделиться ею, не заботится о своем собственном целомудрии. Он жаждет не истинной преданности, а плоти и того, что она вызывает в нем. Неверная блудница, обреченная никогда не найти настоящей любви, вот кем ты будешь. Вот что сказал отец...       Они молча уставились друг на друга, и Сахиил медленно покачал головой, проведя рукой по лбу.       – Чушь! – прошипел он. – Что за несусветная чушь! Вот видишь! Взгляды отца восхваляются, но они устарели и... он слишком зациклен на своем глупом маленьком творении! Настолько, что не замечает собственных недостатков! Например, свергнуть и проклясть тебя! ТЕБЯ! Золотое дитя! Нелепо!       Странное чувство охватило Асмоделя, и к жгучей боли в спине добавилассь неприятная пульсация в голове. Пульсация, которая говорила ему... Гнев Сахиила был направлен не на него. Его слова были вызваны беспокойством. Откуда бы ни исходила эта уверенность, это было правдой.       Усталая улыбка скользнула по губам Асмоделя, и он вздохнул.       – Я так понимаю, я не совсем безразличен тебе, как ты утверждал?       Нахмурившись, Сахиил стиснул зубы, вперив свой ядовито-зеленый взгляд в Асмоделя, прежде чем покачать головой.       – Меня бы здесь не было, если бы это было не так! – огрызнулся он, прежде чем подойти к Асмоделю, взять его за руку и потащить за собой. – Следуй за мной. Ты не можешь оставаться здесь. Это место проклято.       – Как и мы. Тогда это действительно нам подходит. Просто, как все говорят...       – О, заткнись. Они там, наверху, ничего не понимают!       Разъяренный Сахиил потащил его за собой мимо странного ландшафта места, ныне известного как Ад. Место, куда их Отец отправлял испорченные души своих любимых человеческих детей, когда они были далеки от какой-либо реабилитации. Это было мрачное место, залитое кроваво-красными красками, населенное странными существами, порожденными тьмой. Погруженный в свои мысли, Асмодель поднял голову и увидел далеко-далеко, недостижимо для них, их дом наверху. Видимый только для того, чтобы поиздеваться над ними... Их Отец действительно обладал мрачным юмором. Он хотел, чтобы они увидели то, что потеряли.       – Люцифер будет в восторге, когда узнает... – пробормотал Сахиил, и Асмодель медленно посмотрел на своего брата, который вел его в направлении большого высокого строения. Может быть, крепость? Убежище для их сиблингов?       – Так это правда, что сейчас здесь правит Люцифер? Как приказал отец?       – Тц, чепуха. Люцифер правит здесь не потому, что так хотел Отец, а потому, что он первым предъявил права.       – Это звучит так, как будто ты хотел править этим местом?       Сахиил оглянулся через плечо.       – Почему бы и нет? Оно никому не принадлежало, так что тот, кто увидел его первым, мог забрать его. Только Люцифер опередил меня...       Вздохнув, Асмодель покачал головой. И вот опять. Жгучая жадность распространилась по Сахиилу. Стремление к большему. Причина, по которой он одним из последних присоединился к восстанию Люцифера. Он был очарован богатством и сокровищами небес, о которых должен был заботиться. Пока ничто другое его не заинтересовало.       – Я вижу, жадность все еще сильна в тебе, Сахиил...       Сахиил снова фыркнул, но не обернулся.       – Тц. Это имя давно неуместно.       Асмодель нахмурился.       – Но это твое имя.       – Теперь у меня новое имя. Отныне я известен как Маммон. Так что зови меня так.       – Маммон? Ты действительно хочешь похвастаться единственным, во что влюблен, младший брат?       – Даже это больше неуместно! Но ты всегда много думал об этом. В те несколько мгновений, когда Отец создал тебя, а потом меня.       – И все же он создал нас обоих одним дыханием жизни. За исключением наших сиблингов, мы – две стороны одной монеты. Одно и то же. Только разные.       – Да, да. Успокойся уже. Мы должны позаботиться о твоих ранах, пока они не привлекли зверей. Ты ослаблен, и я не горю желанием бросаться в бой за тебя против созданий этого места.       Да, это действительно соответствовало его новообретенным чертам характера. Сахиил... Маммон уже давно был эгоистом, и Оззи мог обойтись без его помощи. Он не хотел, чтобы о нем заботились. Не хотел, чтобы его исцеляли. Он хотел почувствовать боль. Жжение и покалывание, чтобы оно напомнило ему, что во вселенной нет справедливости. Что желания любви достаточно, чтобы быть проклятым. Его собственным Отцом...       Эта мысль пронзила сердце Асмоделя, как стрела, и он схватился за грудь, сузив глаза.       Любовь... Тц. Что он получил от нее?! Ничего! За исключением того, что потерял то, что значило для него больше всего. Свой дом! Своего создателя! Свою цель в жизни!       Если его Отец так ненавидел мир и свое новое творение, испытывающее любовь, то почему он вообще создал Асмоделя с этим качеством, этой добродетелью, этим чувством!?       Никогда больше! Никогда больше он не станет тратить даже мысли на любовь! Если простое желание любви подразумевало, что он будет неверной блудницей, то он предпочтет придерживаться похоти. Если Всемогущий приписывал ему именно это качество, то так тому и быть!              ***              Асмодей медленно открыл глаза и моргнул, глядя на шелковый занавес, окутывающий кровать. Крошечные искры света плавали в воздухе – остатки его огненного тумана, – и он сонно нахмурился.       Как странно, что они еще не потухли. Должно быть, из-за прошлой ночи. И похоти, которая текла через него. Это все питало маленькие искры... забавно.       Удовлетворенный, он потянулся и уютно устроился на мягких одеялах и подушках своей кровати. Приятное тепло окутало его, тело стало легким и расслабленным. Измученный, с горящей спиной, но полностью удовлетворенный, наполненный самой восхитительной похотью!       Это был целый пир! Праздник, которым он уже давно не мог насладиться, и, о, он отплатит тем же! Всеми мыслимыми способами!       Он улыбнулся про себя, наслаждаясь неистовым биением сердца, и блаженно вздохнул. Он уже давно не чувствовал себя так хорошо. Так комфортно и безопасно. Что, возможно, было связано с длинными конечностями, которые обвились вокруг него, как веревки.       Физзаролли... Оззи чувствовал его близость, слышал его глубокое, спокойное дыхание и чувствовал его тепло. Медленно открыв глаза, он поискал своего шута в тусклом свете и обнаружил, что тот лежит прямо рядом с ним. По телу Оззи поползли мурашки, а щеки обдало предательским жаром.       Этот маленький ублюдок действительно сумел поставить его на колени. Буквально, поскольку ноги Оззи и нижняя часть его тела стали непривычно тяжелыми и... болели! Ха! Что за мысль! Король Похоти до боли оттрахан демоном-шутом! Праздник для прессы и всех высокопоставленных демонов! Однако Оззи не жалел о том, что произошло. Ни в малейшей степени.       Это была его собственная вина. Просто прошло слишком много времени с тех пор, как он пользовался этой частью своего тела. На самом деле, он не мог вспомнить, когда позволял кому-то овладеть собой, и почти забыл, как это приятно. В любом случае, прошлая ночь была довольно интересным опытом. Когда его обнимали и заботились о нем, ничего не ожидая взамен, он чувствовал себя на удивление хорошо. Хотя со стороны Физзаролли было глупо так сильно заботиться о желаниях Оззи. Его удовлетворяло то, что удовлетворяло его партнеров, и это было хорошо. И все же... Рвение Физза было поистине удивительным, и одна только мысль о том, что его шут прошептал ему в конце, заставила шерсть Оззи вздыбиться.       – Я никому не позволю причинить тебе боль... Мой.       Тц. Как отвратительно самоотверженно.       Его сердце забилось быстрее, и, воркуя, он протянул руки, притянул Физзаролли ближе и нежно прижал его к своей груди. Желание Физза уменьшилось, и, в конце концов, Оззи вновь обрел свой нормальный размер. То, что он не раздавил Физза, было чистой удачей и, вероятно, благодаря его протезам, которыми Физз крепко связал их вместе. Когда Оззи прижался к нему, его шут издал рык, но не проснулся. Его вид растопил сердце Оззи, заставил его улыбаться как идиота, и на этот раз он был рад, что никто не видел этого момента.       Каким умиротворенным казался Физз. Даже во сне он выглядел потрясающе красивым. Взгляд Оззи остановился на губах Физзаролли, и воспоминания о множестве поцелуев заставили его вздрогнуть. Так же, как и слова, слетевшие с этих губ...       Люблю.       При мысли о признании Физза у Оззи скрутило живот, и он взъерошил перья, не в силах это остановить. Смутившись – да, действительно смутившись, – он закрыл глаза и постарался не обращать внимания на настойчивый зуд в плечах.       Был ли Физзаролли серьезен? Или это признание вырвалось у него сгоряча? Имело ли это вообще значение? Ответ был прост. Нет. Потому что независимо от того, были произнесены эти слова или нет, решение было принято. По крайней мере, для Асмодея. Ему не нужно было называть свои чувства, чтобы знать, что они означают. Физз тоже высказал свою точку зрения, и их ночь все подтвердила.       Триумф, удовлетворение и гордость затопили Оззи, и его улыбка стала шире. Ха! Обратно на небеса всех злопыхателей, которые дразнили его на протяжении тысячелетий! Они были неправы! Несмотря на свое проклятие, Асмодей нашел то, к чему всегда стремился, и, если это означало, что он станет посмешищем всего Ада, так и быть! Ему все равно, потому что отныне рядом с ним будет кто-то еще! Кто-то, кто не убежит от него. Кто-то, кто принадлежит ему одному! Кто любит его. Не его похоть, не его тело, не его титул... Физзаролли принадлежит ему. Доверяет ему, нуждается в нем. И Асмодей никогда его не отпустит! Никогда больше!       Оззи с любовью посмотрел на своего маленького демона, нежно провел пальцами по обнаженной спине Физзаролли, который удовлетворенно вздохнул. Он крепко прижался к боку Оззи, полностью изогнувшись. Получилась глупая картинка. Глупая, но от этого еще более искренняя. И чем больше он извивался, тем более... соблазнительно выглядел.       Сделав глубокий вдох, Оззи втянул остатки аромата Физзаролли, все еще витавшего в воздухе, и облизал губы. Восхитительно! Дрожь прошла по его чреслам при мысли о том, что этот дерзкий парень сделал с ним, снова возбудив в Оззи желание...       Пришло время для второго раунда, и он придумал самый креативный способ разбудить Физза. Если он лежал вот так, обнаженный, со всем, что свободно болталось, то виноват был только Физз!       Оззи игриво сел и склонился над своим шутом, дернул за кончик колпака Физзаролли и хихикнул. Колокольчики на шапке звякнули, и Физз с ворчанием повернул голову в сторону, придвинулся ближе к тому месту, где до этого лежал Оззи. Кончики его шутовского колпака безвольно откинулись назад, увлекая шапку за собой – и внезапно она соскользнула, наполовину упав с головы Физзаролли.       В ужасе Асмодей отпрянул, хватая ртом воздух.       Ч-что за...?!       Сбитый с толку, он зажмурился и потер лицо. Хотел убедиться, что ему не мерещится. Но даже когда он снова открыл глаза, картина не изменилась. И это совершенно выбило Оззи из колеи. Наполовину скрытый под тканью шутовского колпака, выглядывал рог в черно-белую полоску. Рог беса...       Ошеломленный Оззи открыл рот, затем прищурился и присмотрелся повнимательнее. Нет, в этом нет никаких сомнений. Это был рог беса! Сломанный... Но тем не менее! Для полной уверенности ему пришлось бы полностью снять колпак, и это разбудит Физза, но Оззи был совершенно уверен, что его знаний о демонах было достаточно, чтобы распознать рог беса. Эти полосы были уникальными во всем Аду!       Но это... нет, нет, этого не может быть! Физз был демоном-шутом!       С другой стороны, его соскользнувший колпак свидетельствовал против этого. С демонами-шутами никогда точно не знаешь, что было частью их тела или частью их костюма, а поскольку Физз всегда носил свой колпак, Оззи предположил, что эта штука была частью его тела...!       Но в этом не было никакого смысла! Ошеломленный, Оззи сидел, уставившись на маленького демона, не зная, что делать, в то время как внутри него разгоралось яркое пламя.       Бес.       Не демон-шут.       Это означало... Физз лгал ему? С… самого начала!?       Легкость, наполнившая Оззи, приняла на себя тяжелый удар, и он сузил глаза, вцепившись в простыню, когда его недавно заряженное пламя начало разгораться. Он не понимал, не мог этого понять, и внутри него образовался странный комок.       Бес. Значит, все это время он ухаживал за бесом!? О Люцифер, если бы это стало достоянием общественности...!       Внезапно в комнате раздался гортанный звук, вырвавший Оззи из его мыслей, и он подпрыгнул, испуганно уставившись на Физзаролли. Придвинувшись ближе к Оззи, он зарылся в его мех, и механические руки схватили перья. Крепко держались за них. Глубокое удовлетворение было на его лице, и звук становился все громче, нарушая тишину комнаты. Продолжался. Звучало глубоко и ритмично. И удивительно успокаивающе.       Мурлыканье. Физзаролли мурлыкал. Как кошка... нет. Как... бес. Потому что, насколько знал Оззи, мурлыкать могли только бесы. По крайней мере, в этом конкретном смысле. Что подтвердило подозрения Оззи. Как в трансе, он сидел, борясь с комком, когда его пламя начало мерцать.       Ему солгали. Физз снова солгал ему. Скрыл от него нечто столь важное, Оззи вспомнил все те случаи, когда он называл Физза шутом. И когда Физз не отрицал этого! Когда он насмехался над другими бесами! Над себе подобными!       Почему?.. Почему Физз не доверился ему? Таков был их уговор! Больше никаких секретов! Больше никакой лжи! Только правда!       Оззи замер.       Нет. Нет, его обвинения были ложными. Физз же сказал ему.       Оставался один секрет... вот что он сказал, и пелена спала с глаз Оззи.       Физз настоял на том, чтобы не снимать одежду, когда прикреплял свои первые протезы.       Его испуганное лицо, когда Оззи застал его врасплох в ванной.       Его постоянная нервозность.       Его неуверенность в себе.       Страх быть отвергнутым и что он недостаточно хорош.       Все те разы, когда он отвергал Оззи.       Как он всегда заворачивал свое тело в длинную одежду. Особенно перед операцией...       Да, конечно. Все это имело смысл.       Осознание этого медленно проникло в голову Оззи, и он провел пальцами по глазам. Это было то, что Физз прятал от него все это время. Его истинное «я». Его рога. Его ноги. Ноги беса.       Так вот оно что. Это была великая темная тайна Физза.       Но почему?! Какого черта он солгал? Почему он притворялся демоном-шутом?! Физз не только ничего не рассказал ему о своем прошлом, но и не сказал ему, кем он был на самом деле. Это не имело смысла. ПОЧЕМУ? ПОЧЕМУ?       Оззи сделал паузу. Он медленно опустил руку, начиная понимать. О Люцифер, почему он иногда был таким придурком. Разве недостаточно было вспомнить выражение лица Физза? Его панику? Его страх? Потому что ответ был очевиден.       Он был бесом.       Вот почему.       Бесы не были в почете в Аду. Они считались отбросами, крысами этого царства, разбросанными по всем семи Кольцам, не обладающими большими талантами или сверхъестественными способностями. Даже Оззи долгое время думал именно так. Слишком долго. Он сглотнул, и стыд поднялся внутри него, сковывая грудь.       Погруженный в свои мысли, он снова посмотрел на Физза – и его пламя погасло. Его взгляд смягчился, и, вздохнув, он покачал головой.       Может быть Оззи и не самая яркая свеча на торте среди всех своих сиблингов, но он не был совсем простодушным. Несколько мгновений он просто сидел, глядя в никуда, затем принял решение.       Кривая улыбка появилась на его лице, и он осторожно протянул руку к шутовскому колпаку. И натянул его обратно на голову Физзаролли. Скрывая то, что нахально обманом пробралось на поверхность. Он осторожно откинулся на подушки, лег рядом с Физзом и обнял его. Интимно. Защитно. Отбросив гнев и разочарование, он пощекотал маленькое местечко у основания хвоста Физза, после чего мурлыканье стало громче. Это вызвало у Оззи болезненную улыбку, которая очень скоро стала нежной.       Нахуй все это, как сказал бы Физз.       Да, он был бесом. Почему Оззи это должно волновать? Он воплощение похоти. Король этого Кольца. Он мог делать все, что хочет – и он хочет этого беса! Потому что, кем бы он ни был, он все равно оставался Физзом. Тем же дерзким, наглым, сексуальным Физзом. Нервным, неуверенным, чересчур эмоциональным Физзом. Демон-шут или нет, но именно это делало его им, и Оззи знал, что это не просто шоу, которое устроил Физз.       Он интимно прижался лбом к голове Физзаролли, обнимая его, и решил довериться обещанию Физза. Когда он будет готов, он доверится Оззи. Что, вероятно, скоро произойдет. Очень скоро. Глупый маленький идиот...       – Прости, – наконец прошептал Оззи, зная, что Физз его не слышит. – Ты, должно быть, так боялся, что я узнаю... – Но этот страх был необоснованным. Теперь, когда Оззи рядом с ним, Физзаролли нечего бояться.       Наоборот, Оззи боялся кое-чего, и он крепко прижал Физза к груди, сузив глаза. Теперь, когда он знал об этой хрупкой тайне, он должен еще внимательнее следить за Физзаролли. Не только потому, что он был бесом, и это делало его уязвимым. Если станет известно, что он на самом деле значит для Оззи, найдется множество демонов, которые попытаются отобрать у него Физзаролли. Тем или иным способом.       И он не позволит этому случиться. Он защитит его любой ценой. Будет присматривать за ним, будет рядом с ним, сделает пентхаус их безопасным местом, установив системы наблюдения и магические знаки. Никогда больше он никому не позволит причинить Физзу боль. Это было обещание!       Что бы ни случилось!