Дом Асмодея

      Напевая какой-то незамысловатый мотив, Физз лежал в большой, слишком мягкой кровати и смотрел в потолок, в то время как в его голове мелькали бесчисленные образы, как будто перед внутренним взором прокручивали жуткую телевизионную программу.       Потолок спальни – стерильный потолок больницы.       Приглушенные лампы в спальне – холодный неоновый свет операционной.       Расплывчатое лицо Асмодея. Его ангельский голос, который шептал ему мягкие успокаивающие слова – скрипучие угрозы М-Маммона. Жалкая болтовня хирурга.       Увидимся, когда все закончится, шлюха...       Желудок Физза свело судорогой, и он почувствовал что-то кислое на языке, проглотил это и продолжил смотреть в потолок. Он попытался сосредоточиться на кровати, в которой лежал.       Он здесь. Не там. Здесь.       Он быстро начал напевать песню снова, не помня слов. Он просто не мог, и ноющая боль вернулась. Она была повсюду. Он сам был болью. Физз измученно выдохнул и продолжил напевать немелодичную песню, считая лампочки, вмонтированные в потолок комнаты. Их было сто девять. Сто девять лампочек.       Сильная судорога прошла по его плечам и остаткам бедер. Выругавшись, он зажмурился, но не стал бороться с неконтролируемыми движениями, которые сотрясали его тело. Он позволил этому случиться, ждал, когда это прекратится. Но судороги не заканчивались. Через некоторое время подергивания прекратились, но ощущение сотни ножей, вонзающихся в его тело, осталось. Это мучило его, и ему так сильно хотелось кричать, что сжалось горло.       Но о криках не могло быть и речи. Как и о нытье. Он уже достаточно наплакался. На всю оставшуюся жалкую жизнь.       Особенно большое лезвие решило вонзиться ему в плечо, и Физз почувствовал, как скрутило живот. Черт, его затошнило. Его желудок сжался, как будто хотел вывернуться наизнанку или вскарабкаться к горлу, чтобы выпрыгнуть изо рта навстречу своей смерти. Голова просто раскалывалась! Она пульсировала, и ему захотелось сорвать с головы дурацкий шутовской колпак, чтобы не чувствовать, как резинка врезается в кожу головы. И его суставы… его суставы!!!       Держись, сказал он себе. Он должен это вынести! Отныне единственным способом справиться со всем, что произошло – это терпеть боль. Потому что теперь никогда не будет по-другому. Никогда больше...       Он сосредоточенно вздохнул при этой мысли и осмелился пошевелить своей «здоровой рукой» – своим первым протезом. Это была единственная часть его тела, которая все еще подчинялась ему. Ха! Часть его тела. Хорошая шутка. Эта безвольная штука не принадлежала его телу. Потому что тела больше не было. Ничего... Комок плоти, в которую были вставлены машины.       Спустя почти вечность боль утихла, и он выдохнул, открыв глаза. Почему он просто не сдох во время этой дерьмовой операции?       Где-то что-то разбилось, и Физз вскочил, сразу же пожалев о резком движении в тот самый момент, когда в него вонзилась тысяча ножей, лишив дыхания.       Только держись! Только не блевани! Это последнее, что ему сейчас нужно... потому что он не мог сам навести порядок. Ему понадобится помощь. И единственная помощь пряталась сейчас за закрытой дверью спальни.       Асмодей.       Что бы, черт возьми, он ни делал, Физз мог его слышать. Очевидно, он возился на кухне, все это время звенели осколки стекла, а по пентхаусу эхом разносились громкие проклятия.       Не имеет значения... То, что делал Асмодей, больше не имело значения для Физза. Принц очень ясно дал понять, что он думает о ситуации, и тому, что Физзу разрешили остаться, он был обязан исключительно бесконечному терпению Асмодея. Этому большому идиоту! Он слишком мягок. Как и его гребаная кровать!       Наконец в коридоре за дверью спальни раздались шаги, и Физз напрягся, услышав стук в дверь.       – Физзаролли? Ты не спишь? Могу я войти?       Сердце Физза сжалось, и он напрягся, вцепившись в одеяло и яростно тряся головой.       – Нет! Свали! – крикнул он и тут же выругался. Он не мог помешать Асмодею делать все, что тот хотел. В конце концов, они были в его пентхаусе. Но ради своего эго Физз должен был что-то сказать. Он не хотел, нет, не мог смотреть Асмодею в глаза после… В следующий момент дверь распахнулась, и голова Асмодея просунулась в спальню. Как всегда глупо и слишком наивно он улыбнулся Физзу, как ни в чем не бывало.       – А, ты проснулся. Это хорошо, – прощебетал он, и одного взгляда хватило, чтобы нахлынули все воспоминания. Как Физз сидел в гостиной несколько дней назад и умолял Принца Похоти позволить ему остаться с ним...!       Аргх! Физз хотел умереть!       В приступе паники он схватил подушку и швырнул ее прямо в лицо Асмодею.       – Я сказал, отвали! Оставь меня в покое! – закричал он с пылающим лицом, пытаясь игнорировать натиск десяток тысяч ножей, снова и снова вонзающихся в его плечи и бедра, и прижался к подушкам. Асмодей не ответил. Не двигаясь, он стоял в дверях, в то время как подушка с мягким шлепком упала на пол, открыв его озадаченное лицо. Затем он ухмыльнулся.       – Я вижу, ты чувствуешь себя лучше. В любом случае, ты достаточно здоров, чтобы снова швырять в меня, чем попало. Я воспринимаю это как хороший знак! – Слишком радостно он перешагнул через подушку и направился к кровати. Его беззаботное поведение смутило Физза, он сглотнул, неловко заерзал на матрасе и посмотрел на дверь. Может быть, ему стоит просто убежать.       Нет. Это было бы трусливо... И совсем не изящно. Тем не менее, он намеренно избегал взгляда Асмодея, когда принц сел рядом с ним. Физз уставился на свои механические пальцы. Черт... черт, черт, черт!       – Надеюсь, ты голоден, потому что у меня есть для тебя сюрприз! – последовало за этим, и в поле его зрения появился поднос. Удивленный Физз поднял брови, недоуменно моргая. – Ты поражен, не так ли? Я приготовил завтрак! Своими собственными руками. Я столько раз наблюдал, как ты это делаешь, что решил попробовать сам!       Физз медленно открыл рот, но с его губ не слетело ни слова. Вместо этого он недоверчиво нахмурился и с сомнением посмотрел на то, что принц назвал... завтраком.       На подносе, украшенном искусственным цветком, воткнутым в вазу в форме фаллоса, стояла тарелка с двумя ломтиками сильно подгоревшего тоста, обугленным беконом и слякотью, которая, вероятно, должна была изображать яичницу-болтунью... Он даже не хотел прикасаться к чёрному бульону, булькающему в кофейной кружке.       Уголки рта Физз дернулись.       – Да, я вижу, – пробормотал он, отодвигая тарелку указательным пальцем. Во имя Люцифера, один только запах мог вернуть всех грешников в Гордыне к жизни... Отвратительно. Прищурившись, он взглянул на Асмодея, чей энтузиазм внезапно сменился отчаянием, и два лица в его неоново-голубой гриве завыли.       Вздохнув, Асмодей опустил плечи, а затем указал на коридор.       – Я знаю, знаю... Я уже заказал настоящий завтрак, – признал он поражение, затем ударил себя кулаком в грудь, – но я хотел попробовать и показать тебе результаты! В конце концов, ты так много раз готовил завтрак. Я хотел отплатить тебе тем же. И теперь, когда я знаю, как это утомительно, я должен отнестись к этому с уважением, тем более, что ты делаешь это каждое утро! – продолжал он болтать, и Физз поднял бровь. То, что Принц Похоти нес какую-то чушь, было чем-то новым, но, каким бы забавным ни было это зрелище, Физз уже подозревал истинную причину его поведения. Асмодей хотел облегчить себе задачу, чтобы следующие слова не стали для него проблемой. Крепко вцепившись в одеяло, Физз почувствовал, как снова покалывают острия ножей.       – Все в порядке? – услышал он мягкий вопрос принца. – С тобой все хорошо?       Глаза Физза дернулись, и он стиснул зубы. Ты в порядке, ты в порядке, ты в порядке? Тьфу! Он больше не мог этого слышать! Да, сон в течение почти трех дней каким-то волшебным образом помог ему успокоиться, но, черт возьми, о-они отрезали ему конечности! Каждое движение причиняло небесную боль, он был просто гребаным пнем, и М-Маммон дышал ему в затылок, требуя денег, в то время как он почти потерял все, что для него что-то значило. ОПЯТЬ!       Лучше он опередит синего ублюдка. Это облегчит задачу им обоим!       – Не заставляй себя быть дружелюбным. Я знаю правила игры, – прорычал он, изо всех сил стараясь не выходить из себя. Краем глаза он увидел, как Оззи склонил голову набок, поэтому быстро продолжил говорить. – Послушай. Дай мне... дай мне неделю, хорошо? Пожалуйста. Одна неделя, чтобы привыкнуть к этим штукам, а потом я уйду.       Сначала воцарилась тишина. Затем раздался совершенно ошеломленный голос Асмодея.       – Что? – спросил он, изображая удивление! Мудак! Должно быть, он был очень зол, раз устраивает такое шоу, чтобы еще больше помучить Физза. Нахмурившись, Физз сузил глаза, еще крепче вцепившись в ткань.       – Ты... ты очень ясно дал понять, что ты... думаешь об этом. И я всё понимаю. Это моя собственная вина. Я солгал тебе и разочаровал тебя. Но... Мне нужно больше времени, черт возьми! Я едва могу пошевелиться! Если ты сейчас меня вышвырнешь, мне крышка! Вот почему мне нужна неделя. Может быть, к тому времени я снова смогу ходить...       – Ты никуда не пойдешь, Физзаролли.       Физз сильно вздрогнул, когда голос Асмодея прокатился по комнате, как грозовой раскат. Вздрогнув, Физз поднял голову, осознав, как сильно забилось его сердце. Он так и знал. Принц все еще был зол.       Рука Асмодея внезапно метнулась вперед и схватила Физза. Молния пронзила его тело, и он напрягся, когда Асмодей рывком притянул его ближе.       – Ты никуда не пойдешь, слышишь меня?! Я только что вернул тебя обратно! Ты должен остаться!       Сбитый с толку Физз моргнул. Он должен остаться? Зачем? Ах, да, конечно. Контракт Асмодея с М-Маммоном... Сглотнув, Физз уперся рукой в Асмодея и скорчил гримасу. Черт, как же больно.       – Я не смогу так выступать, если ты это имеешь в виду. Я не могу контролировать этих монстров!       – Конечно, ты не можешь! Это займет время, но это не значит, что я тебя отпускаю. Ты мой фаворит, и я не для того прочесал весь ад, чтобы позволить тебе сразу исчезнуть! Об этом не может быть и речи! Ты остаешься!       Его фаворит? Слабый смешок вырвался у Физза, и он опустил голову, уставившись на поднос перед собой, который опасно покачивался.       – Тебе следует переосмыслить титул фаворита. Если только тебе не нравится вкус промасленного ржавого ведра и тебя не возбуждают туловища без конечностей, я мало что могу предложить. Я... Я больше ничего не могу тебе предложить, черт возьми! Совсем ничего...! – Он зажмурился, но в следующее мгновение услышал треск и посмотрел на себя. Его металлические пальцы разорвали одеяло, и он закусил губу. Отлично, теперь он разрушал интерьер Асмодея с помощью этих монстров.       – Я сам решу, что мне нравится. И ты можешь предложить мне гораздо больше, чем думаешь. Наконец-то ты снова дома. И именно здесь ты и останешься! – Хватка Асмодея усилилась, стала причинять серьезную боль.       Только Физз был слишком ошеломлен, чтобы что-то сказать по этому поводу. Слова Асмодея слишком сильно ошеломили его.       Дом? Это не его дом. Это дом правителя Похоти! Физз никогда бы не осмелился назвать это место своим домом!       Это не его место! Вовсе нет...       В комнате снова стало тихо, с колотящимся сердцем Физз уставился на руку Асмодея – и замер. Только теперь он заметил белую повязку на его руке, и изумленно моргнул.       – Ты ранен? – спросил он, чтобы сменить тему, уже догадываясь, что произошло. Вероятно, Асмодей разбил всю посуду на кухне и порезался, пытаясь приготовить завтрак. Что за идиот. Очень на него похоже.       Услышав этот вопрос, Асмодей, наконец, отпустил Физза и посмотрел на свою забинтованную руку, тихо вздохнув.       – Нет. – Он опёрся другой рукой на кровать. – Я нанес Маммону визит. Боюсь, я сломал ему нос и выбил несколько зубов, и, если повезет, он больше не сможет производить никаких демонических отпрысков. В результате я вывихнул запястье. Но все в порядке.       – Что?! – У Физза отвисла челюсть, и он широко раскрытыми глазами уставился на Асмодея. Он... что он сделал!? – Ты был у Ма-Маммона... ох блядь! – О, нет. Нет, нет, нет. Это плохо, это очень плохо. Застонав, Физз прижал ледяные руки к глазам. Почему? Зачем Асмодей вмешался?! Разве он не понимает, что именно Физз должен взять вину на себя? Неужели он даже СЕЙЧАС этого не понимает? Одна только мысль о гневе Ма... Маммона заставила Физза задрожать, и его снова затошнило. М-Маммон убьет его. Наверняка!       – Не беспокойся о нем. Отныне Маммон больше никогда не побеспокоит тебя. Я позаботился об этом.       – Не беспокоиться?! – Физз вскинул голову и громко рассмеялся. – Ты имеешь хоть малейшее представление о том, что ты натворил? Он будет...!       – Он останется в Жадности. Раз и навсегда. Таков наш уговор.       – Уговор? Какого рода уговор? – О, пожалуйста, больше никаких контрактов, никаких сделок. От одной этой мысли у Физза к горлу поднялась желчь. К его полному замешательству, Асмодей почесал голову и напряженно вздохнул, прежде чем умиротворяюще поднять руки.       – Послушай. Я знаю, ты разозлишься, но я хочу, чтобы ты сохранял спокойствие и позволил мне все объяснить. Потому что... Я выплатил твой долг. Теперь ты свободен.       – Ты...?       Физз вытаращил глаза. Его голова внезапно опустела, и он уставился на Асмодея, как будто тот был не в своем уме. Как будто он был человеком из мира живых или самим Люцифером – нет, самим БОГОМ.       Выплатил? Он расплатился с его долгами? Целиком? ВСЮ гребаную сумму?       О Люцифер, Физза едва не вырвало, он прикрыл рот механической рукой, борясь с тошнотой изо всех сил, пытаясь понять, что происходит.       – П-почему? – прохрипел он, на что принц фыркнул и скрестил руки на груди.       – Нет необходимости спрашивать. Посмотри на себя! Я позаботился о том, чтобы он больше никогда нас не беспокоил. Боюсь, наш контракт все еще действует, и тебе все равно придется уступить ему долю, но помимо этого, ты избавился от него.       Помимо этого? Ха! Если бы только это было так! Асмодей не понимал контракта Физза с М-Маммоном. Контракт был заключен не только из-за денег... И все же Физз чувствовал, будто его сбил поезд весом в несколько тонн.       Асмодей выплатил его долг?       Асмодей действительно это сделал... выплатил его долг?       Этот... ИДИОТ! Он сидел рядом, ухмыляясь и радуясь, и все же он сделал все только хуже! Нет, не хуже. Он все испортил!       – По-твоему это лучше? – Физз поперхнулся, качая головой. – Теперь я обязан тебе всем! Теперь эти чертовы деньги стоят между нами!       – О нет, я не это имел в виду. Ты не должен мне ничего возвращать. Ничего не меняется, даже наш контракт. Я не такой, как Маммон. Я не жду, что ты дашь мне что-нибудь взамен. Но я... эм... – Асмодей прочистил горло и постучал указательными пальцами обеих рук друг о друга, внезапно смутившись. Воплощение похоти выглядело смущенным! Одно это зрелище выбило почву у Физза из-под ног. – У меня крохотное условие.       Ах, да, конечно. Вот и оно. Значит, у Асмодея было условие для его благонамеренной помощи, да? Разве он не мог сказать ему об этом заранее, чтобы Физз мог решить, нужна ли ему вообще его помощь!? Теперь слишком поздно для этого, долг был выплачен, и что бы ни случилось, Физз не имел права голоса и должен был уступить.       ХА! Вероятно, Асмодей потребует именно этого... В конце концов, Физз до сих пор не позволял к себе прикасаться. А теперь придётся расплачиваться.       – Какое именно? – ответил Физз чисто механически. Ему нужно все обдумать. Означало ли это, что он сменил хозяина? Принадлежит ли он теперь Асмодею? Нет. Он принадлежит М-Маммону. Так сказано в их контракте, и он все еще действовал. Не так ли? О, во имя Сатаны! Если бы он только мог правильно управлять этими механическими монстрами, он бы сломал Асмодею шею! Физз уже однажды нокаутировал этого большого идиота!       От одного взгляда на него Физз разозлился. Всемогущий принц сидел перед ним на корточках, улыбаясь, с обожающим выражением на лице, как будто Физз был отличной новой игрушкой, которую он только что приобрел! Затем Асмодей протянул к нему руку и медленно провел кончиками пальцев вверх и вниз по его руке. И снова по телу Физза пробежала дрожь. Если бы не затяжная боль, и если бы он не знал, что Асмодей пытался снискать расположение Физза, это было бы почти приятно...       Принц тем временем прочистил горло и придвинулся ближе.       – Мое единственное условие, нет, давайте назовем это просьбой. Моя просьба заключается в том, что ты останешься со мной... Если сам этого хочешь.       А? Физз моргнул.       – Что?..       Асмодей кивнул.       – Я хочу, чтобы ты остался со мной. Насовсем. Если сможешь простить меня...       Что? Теперь Физз уже ничего не понимал. Остаться с ним? Насовсем? Что это за условие? Они всё ещё говорят о том, что Асмодей расплатился с его долгами и хотел что-то взамен, верно? Или Физз что-то упустил? Более того…       – Простить за что?       Лицо Асмодея исказилось от вопроса, и он опустил взгляд. Кончик его пальца прошелся по руке Физза. С осторожностью Асмодей начал рисовать круги на тыльной стороне его ладони. Поиграл с пальцами Физза. И сплёл их вместе. Почти как... будто они держались за руки. Сияние, исходившее от принца, потускнело, и он печально закрыл глаза.       – Когда в цирке произошел несчастный случай, я выставил Маммону счет за ущерб. Я не знал, что эта сумма ляжет на тебя. Я невольно причинил тебе еще больше неприятностей, – тихо начал он и вздохнул, опустив голову. – И... когда Маммон заказал протез, фабрика пыталась связаться со мной. Но я проигнорировал их. Я был полностью поглощен твоими поисками. Если бы я выполнял свою работу как следует, я, возможно, смог бы предотвратить все произошедшее. Это моя вина.       Глубокое раскаяние отразилось на лице Асмодея. На всех трех лицах, и это пронзило иглой сердце Физза, и внезапно в нем появилась одна мысль. Подобное выражение не подходило Королю Похоти! Большая гора сахарной ваты, которая обычно только глупо ухмылялась и так легко возбуждалась и раздражалась, не должна выглядеть расстроенной! Не из-за Физза!       Его тело и язык зажили своей собственной жизнью, казалось, забыв, с кем они сидели напротив, и, прежде чем Физз понял это, он уже стоял на ногах, пошатываясь, перед Асмодеем и потянулся к его лицу, чтобы крепко сжать его в своих механических руках.       – Это не твоя вина, придурок! – прошипел он. – Это не ты играл с огнем... И это не ты отрезал мне конечности. Я..., – он колебался, облизывая губы, – я должен был доверять тебе. Но ты ни в чем не виноват, понял? Совсем ни в чём! Так что не дуйся. Для этого нет никаких причин. Я жив. Так или иначе. И, так или иначе... со мной все будет в порядке. Как и всегда! Так что никакой жалости и уж точно никакой жалости к себе, здоровяк. Это совсем не сексуально!       Это сработало.       По какой-то причине его глупая бессмысленная болтовня помогла. Черты лица Асмодея снова смягчились, и, черт возьми, он выглядел восхитительно. Внезапная мысль застала Физза врасплох, и в одно мгновение сияние вернулось в тело Асмодея, сильно запульсировав, а в желтых глазах Оззи вспыхнуло возбуждение.       – Значит, ты прощаешь мою беспечность?       – Нечего прощать, босс.       – Итак... ты согласен на мою просьбу? – Длинная рука обхватила Физза, поднимая его с кровати, и он оказался прижатым к широкой груди Асмодея. – Ты останешься со мной?       Голова Физза раскалилась, но на этот раз не из-за боли. Боль исчезла, и нервное покалывание распространилось по всему телу.       – Что, если однажды ты перестанешь считать меня смешным? – сдержанно спросил он, на что Оззи ухмыльнулся.       – Этого никогда не случится.       Физз сомневался в этом. Тем более что было кое-что определенно более важное.       – А если я больше не буду вкусным?.. – Он посмотрел в сторону. В конце концов, именно поэтому Оззи хотел заполучить его в первую очередь.       Озорная ухмылка появилась на лице Оззи, и он облизнул губы.       – Мои вкусы неизменны, и даже в этом случае я хочу, чтобы ты остался со мной.       – Даже как безрукий и безногий калека?       – Мне не нравится это слово. Но даже тогда.       Физз с трудом сглотнул.       – Даже при том, что я стал уродом… я даже не настоящий демон больше... который ничего не может тебе предложить?       – Ты не уродлив. И ты все еще демон. Более того... Я могу многое предложить тебе. – Оззи осторожно постучал по одному из болтающихся ног-монстров – и Физз подпрыгнул, когда молния пронзила его тело. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.       Это ведь не шутка, не так ли? Его маленький принц был серьезен. Вместо того, чтобы просить что-то взамен, он хотел, чтобы он остался? Здесь должен быть какой-то подвох – и, конечно же, Физз его нашёл. Только Асмодей тут не причем. Что бы он ни сказал сейчас, принц все ещё кое-чего не знал.       – И... а что, если я расскажу тебе дикую историю, что я совсем не тот, за кого ты меня принимаешь?       – Физзаролли, – вздохнул Асмодей в ответ и закатил глаза. – Я высказал свою точку зрения. Я хочу получить ответ.       Сглотнув, Физз покосился в сторону, борясь с собой. Взвешивал то, что должен сделать, и то, что хотел сделать. Что ему следовало сделать, так это рассказать Оззи всю правду. О себе и реальном контракте с Мам... моном. Но чего он хотел, так это забыть все, что произошло, и с головой окунуться в предложение, которое такой, как он, мог получить раз в сто тысяч лет!       И в кои-то веки, единственный раз в своей жизни он сделал то, что хотел. Не то, чего хотел Блицо, не то, чего хотел Ма-Ма… клоун. Чего ОН хотел!       Нахер все это!       Ухмыльнувшись, Физз пожал плечами и поднес палец к подбородку Оззи, соблазнительно поглаживая его, в то время как его сердце колотилось, как паровой двигатель.       – Что ж, похоже, я неотразим даже в виде ржавого, несмешного киборга, да? Если тебе это действительно нравится, я думаю, что не могу отказать.       – Ты можешь. Нооо в любом случае, ты не хочешь, – проворковал Асмодей, постукивая Физза по носу.       Черт, если бы голова Физза была вулканом, она бы начала извергаться! Потому что, черт возьми, как же прав Оззи на этот счет!       Кусая губы, Физз кивнул, цепляясь за мягкий халат, который был на Оззи.       Асмодей хотел его. Он все еще хотел его! Даже в виде куска плоти! Даже после всего, что случилось, Асмодей не выбросит его! Он действительно хотел, чтобы Физз был рядом с ним, по какой бы то ни было причине. Может быть, это была жалость, порожденная его добродушием, но Физзу было все равно! Его переполняли чувства, и ему хотелось танцевать и петь – если бы он только мог, и если бы это не было слишком неловко. Вместо этого он криво усмехнулся.       – Это правда!       – Тогда все решено! Ты останешься! Ты останешься со мной! – Радостно Асмодей вскинул руки в воздух – и вместе с ними Физза. Испуганный крик вырвался у Физза, и он вцепился в руку Асмодея, который замер и немедленно опустил его с виноватым видом. Однако волнение в Асмодее не утихало; не хватало только сердечек и звездочек, вылетающих из глаз.       Он выглядел жутковато. Жутко глупым. Жутко привлекательным. Жутко... голодным.       Невольно взгляд Физза остановился на губах Асмодея, и ему в голову пришла беззастенчивая мысль.       Он хотел поцеловать его. Поцеловать принца похоти. Своего принца.       Но это было бы неуместно. Особенно сейчас, когда гора сахарной ваты выглядел таким счастливым, держа Физза в воздухе перед собой, как вялую кошку.       – Тогда у меня только одна последняя просьба, – пропел Асмодей своим ангельским голосом, и у Физза по коже побежали мурашки.       Небеса, как ему нравилось слушать его. Его голос тек, как масло...       – Какая именно?       – Я серьезно. На этот раз по-настоящему. Я хочу, чтобы ты доверял мне. Безоговорочно, что бы это ни было. Больше никаких секретов. Пока они причиняли нам только боль. Согласен?       О, опять это. Физз зашипел, и его только что появившееся самообладание пошатнулось.       Правда. Доверие. Физз виновато посмотрел на свои механические ноги, болтающиеся под ним, и сделал глубокий вдох.       – Тогда у нас проблема, – прошептал он, зная, что портит настроение, но, как обычно, заговорил быстрее, чем подумал. Лицо Асмодея тут же исказилось в ответ, и он вздохнул.       – Какого рода проблема?       Ладно. Ладно. Сделай вдох. Физз медленно открыл рот.       – Это еще не все..., – начал Физз, и возбужденное покалывание превратилось в неприятную боль. Под шутовским колпаком его сломанные рога начали чесаться, как будто ждали, когда он раскроет свою последнюю тайну. За исключением того, что это не последняя тайна. Неважно, кем он был, он никогда не будет полностью принадлежать Оззи. Только не с контрактом клоуна…       – Я... я... – С пульсирующей болью в голове он посмотрел в выжидающее лицо Оззи, думая о его ласковых словах, сказанных ранее, – и не смог. – Я не могу. Не прямо сейчас. Ясно? Но я хочу, чтобы ты знал, что когда-нибудь. Я тебе скажу! Клянусь! Но... не сейчас.       Сосредоточившись, он перевел дыхание, взглянул на Оззи, который непонимающе смотрел на него, а затем, слава Люциферу, кивнул. Осторожно он поставил Физза на кровать и погладил по голове.       – Я согласен. Потому что ты сейчас через многое проходишь. Но однажды я открою эту тайну и получу ответ. Согласен?       – Договорились.       Или они просто забудут об этом. Навсегда. И все, наконец, будет хорошо.       В следующее мгновение Оззи потянулся к подносу, поставил его на пол и легонько толкнул Физза.       Задохнувшись, Физз упал на подушки и нахмурился.       – Полегче, чувак. Возможно, ты не заметил, но меня немного потрепало, – пробормотал он, но любой дальнейший комментарий застрял у него в горле, когда Оззи переполз через кровать к нему на четвереньках, как охотящийся тигр, возвышаясь над ним.       Сглотнув, Физз вжался в кровать, и его хвост взволнованно задергался в воздухе. Вот черт. Он знал это... Оззи же не серьёзно!       – Что ты делаешь? – хрипло пробормотал он, прикидываясь дурачком, на что Оззи только усмехнулся. Недовольное «Мммм» сорвалось с его губ, и без предупреждения он бросился на Физза и вцепился ему в шею. Заостренный рот с острыми зубами жестоко обращался с шеей Физза, покусывая его кожу, в то время как большая рука опасно медленно подталкивала одну из его штанин вверх. Обнажая механическую ногу. Пальцы Оззи погладили сенсоры, и Физз почувствовал боль, но также и гораздо более чувственное покалывание. Он ругнулся и напрягся. Жар в голове вскипятил мозг, заставив мысли метаться из стороны в сторону.       – Что ты задумал? – ахнул он, уже зная ответ.       Оззи усмехнулся.       – Эти протезы поставляются с моей фабрики. Они должны помогать тебе и приносить удовольствие, но, тем не менее, они причиняют тебе боль. Так что есть только один логичный способ найти причину этого, – проворковал он и отпустил шею Физза, многообещающе приложив палец к его губам. – Проверка качества!       И прежде чем Физз успел возразить, его рубашка и брюки разлетелись по комнате.