Ты должен уйти, поэтому мы уйдём вместе

- Кас, нам нужно серьёзно поговорить, - я вглядываюсь в теперь уже человеческое выражение лица Каса. Он жуёт бургер, медленно разжёвывает его, впитывая в себя новые вкусы, новые ощущения. Это завораживает – уже взрослый человек, но ведёт себя, как подросток, в первый раз пробующий на вкус пиво. Интересно, а пробовал ли Кас пиво?... - Да, Дин, я тебя внимательно слушаю. Ты не против, я буду продолжать есть? Мне кажется, я не ел целую вечность! Я так голоден! – он продолжает уплетать за обе щеки. Конечно, так и есть, он не ел целую вечность! Может ли быть иначе? - Кас, ты не можешь здесь оставаться. Ты… - я не могу рассказать ему о Сэмми. Или могу? Мы же семья, мы через столько прошли вместе. Пусть и не все наши общие воспоминания положительные. Я знаю, что Кас всегда будет на моей стороне. Что он никогда не бросит меня в сложной ситуации. А я… получается, я бросаю его. И в самый тяжёлый момент. Лицо Каса меняется в доли секунды. То он блаженно пережёвывал последний кусочек бургера, и вот уже его остатки медленно вываливаются из его рта. Негодующее выражение лица, печальные глаза, похожие на глаза птицы, молящей охотника о пощаде. Но он бессердечен… Я бессердечен… - Почему я не могу быть с тобой? Потому что я больше не ангел и не смогу помочь? Я научусь пользоваться человеческим оружием. Я способный. Пожалуйста, не прогоняй меня, Дин, - последние слова он проговаривает шёпотом, потому что готов заплакать. Какой же я чурбан! Но я ничего не могу поделать. Мне нужно сила Иезекииля, чтобы Сэм выздоровел. - Не в этом дело, друг. Просто… Дело не в тебе, дело в брате, он… - все объяснения похожи на оправдания глупой парочки влюблённых. Будто я жестокий парень, который объясняет своей бывшей, что это не её вина, что виноват только он один…. Так оно и есть, в принципе. Виноват только я один: ведь именно я должен пройти все испытания и закрыть врата Ада. Но нет, Сэм взвалил всю ношу на себя. А потом… А потом снова моя вина, и теперь Сэм стоит на границе между жизнью и смертью, а Кас не может летать, не может быть с нами, не может оставаться нашей семьёй, моей семьёй… Кажется, последнюю фразу я произношу вслух, потому что Кас всё-таки начинает плакать, при этом постоянно повторяя: - Кроме тебя у меня никого нет в этом мире, ты моя единственная семья… И больше ничего. Я не хочу вести этот бессмысленный разговор, который ни к чему не приведёт. Кас – моя семья. Я не могу его оставить одного. А Сэм должен жить. И для этого ему нужен Иезекииль. Вывод один – я уйду с ним вместе. Мы оставим Сэма, пока он окончательно не окрепнет. - Кас, остановись, перестань, - я беру Каса за плечи и слегка трясу, пытаясь привести его в чувство. – Кас, я никогда не покину тебя. Я уйду вместе с тобой. Давай отправимся на охоту вместе, ты и я, - я подчёркнуто произношу последнюю фразу. Кас мгновенно перестаёт плакать, только слегка всхлипывает. Затем глаза наполняются радостью, руки тянутся ко мне, хватают за спину и прижимают к себе. Я не сопротивляюсь – ведь мы семья.