***
Эмброуз был немедленно атакован зловонием меди и аммиака. Резким запахом человеческого дерьма и рвоты в тот момент, когда Бикрокс привёл его и чёрного дракона в столовую виллы, которую Кейл, Бикрокс и Рон перепрофилировали в личную камеру пыток Вениона. Юноша подавил рвотный позыв, но его глаза слезились от ужасного запаха, что исходил от замученного бывшего дворянина. Он заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд на ужасающем зрелище перед ним. Его желудок скрутило… Запястья Вениона были прикованы к потолку. Цепи были достаточно короткие, чтобы заставить миниатюрного блондина встать на цыпочки. Его запястья были красными и ободранными, слегка кровоточащими от острых краёв наручников, впивающихся в его плоть. С него сняли одежду, оставив дворянина только в нижнем белье. Его тело было испорчено разноцветным букетом фиолетовых, синих и чёрных синяков. Кровь капала из сломанного носа, а глаза были опухшими. Он невидящим взглядом смотрел на Эмброуза и дракона. — Надеюсь, ты не против, что мы… немного повеселились, — плавно сказал Рон, поправляя белые перчатки в углу комнаты. Убийца в отставке выглядел ещё более устрашающе в тонкой полоске света, проникавшей через занавешенные окна, и Эмброуз был уверен, что увидел ржавое коричневое пятно на чрезмерно безупречном костюме дворецкого. Эмброуз сглотнул. — Вы с Бикроксом постарались. — О, нет, — сказал Рон с доброй улыбкой. — Мы с сыном едва прикоснулись к этой грязной штуке. Это всё был молодой господин Кейл. Кейл? Кейл сделал это? Эмброузу пришлось подавить позыв к рвоте. Он провёл всё свое время в постели, фантазируя о пытках своего похитителя-садиста, и жестокие видения были единственным, что мешало ему сойти с ума, завернувшись в эти тяжелые одеяла. Но Эмброуз не был мучителем. В прошлой жизни он был простым офисным работником, который выполнял напряжённую, но относительно мирную работу, а здесь он проводил большую часть времени занимаясь своим любимым занятием: он спал и бездельничал. Не то чтобы он привык к идее крови, кишок, запёкшейся крови и пыток. Он много времени провёл, представляя пытки своего похитителя, однако не был готов к чувству тревожности, что посещало его всего в четырёх футах от полуживого человеческого тела, покрытого синяками и кровью. И он не был готов к осознанию того, что его лучший друг, человек, о котором Эмброуз заботился больше, чем кто-либо в этом странном мире видеоигр, был способен довести человека до такого состояния. Взгляд Эмброуза метнулся к Кейлу. Рыжий юноша злобно смотрел на светловолосого аристократа. Его красновато-карие глаза светились ненавистью, от которой у Эмброуза скрутило желудок. Теперь он мог видеть порезы на руках Кейла, которые он, должно быть, получил от удара Вениона, и слабый ржаво-коричневый оттенок на манжетах рубашки Кейла. На его лице не было той теплоты, которую Кейл обычно имел рядом с Эмброузом, а вместо этого была лишь холодная улыбка, обещающая насилие и кровопролитие, направленная на Вениона. Эмброуз глубоко вздохнул. — Хорошо, — сказал он спокойно. — Очередь Кейла подошла к концу. Трое мужчин повернули головы от блондина к Эмброузу. Юноша выпрямился. — Теперь моя очередь, — сказал он, стараясь избавиться от всякой нервозности в голосе. — Ты уверен, что готов на это? — спросил Кейл. Жестокость на его лице сменилась любящем беспокойством, когда он изучал бледное лицо Эмброуза. Нет. Эмброуз улыбнулся, направив все свои актерские способности на то, чтобы вести себя так, будто его устраивает такой уровень насилия. — Да.***
Венион громко кричал. Это было то, что Эмброуз уже знал, так как мог слышать крики боли дворянина из своей комнаты во время постельного режима. Но, как и в случае с состоянием Вениона, он не был готов к тому, насколько громким мог быть этот человек, когда находился с ним в одной комнате. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — умолял Венион. Мольбы срывались с его окровавленных и опухших губ, а голос был сдавленным и сухим. Эмброуз подавил тошноту. — Ты похитил меня, — прошептал он вместо этого. — Ты морил меня голодом, ты накачивал меня наркотиками… Ты пытал ребенка… С каждым словом он вонзал острый кусок Стика в плоть Вениона. Большая часть его ненавидела мысль об использовании своей драгоценной трости таким жестоким образом. Его сердце болело от каждого дюйма сломанной трости, пронзившей тело Вениона. Но другая часть, та часть, которая заставляла его делать это… Злая и мстительная часть, которая начала загружать его тело обратно в этот ужасный фургон, считала, что это действие было поэтичным. Они сломали ему трость. Они разбили Стика на куски, когда приспешники Вениона похитили его. Теперь здесь был Венион, пронзенный сотнями крошечных деревянных черепков, вяло истекавший кровью вокруг тёмного дуба самого ценного имущества Эмброуза, который тот сломал. — Не ребенок, — выдохнул Венион, каким-то образом обладающий той искрой холодного высокомерия и самодовольства, которая привела к этому моменту. — Просто… просто чёртов дракон… Дракон поднялся в воздух. Его голубые глаза сверкнули яростью. — Просто дракон?! — закричал он. — В половине моего самого маленького когтя больше силы, чем во всём его теле! Эмброуз успокаивающе положил руку на дракончика. Затем с холодной точностью, которая заставила Рона улыбнуться, а Кейла обеспокоенно шагнуть вперед, Эмброуз вонзил самый большой и острый кусок Стика в плечо Вениона. — Ты отвратителен, — прорычал Эмброуз. Гнев заглушил дискомфорт и тошноту. — Эмби… Кейл подошёл к юноше, позволяя своей руке упасть ему на плечо. — Со мной всё в порядке, Кейл, — заверил Эмброуз своего друга, глядя на Вениона. Острая улыбка растеклась по его лицу. — Я ещё не совсем… закончил с ним. И когда наступила ночь, окрасив лес, окружающий виллу, в розовые и оранжевые цвета заката, ещё один крик боли и страха эхом разнёсся по деревьям. Стая птиц с чёрными перьями вылетела из-за деревьев, испуганная громким криком. Венион Стэн получил то, что заслужил.