Руководство второстепенного персонажа по выживанию в отомэ-игре

Эмброуз довольно-таки скоро устал от состязания в гляделки с драконом. Было немного странно смотреть в глаза малыша-дракона, которого всю жизнь пытали, и который умер в игре. Знание того, что могло случиться с крошечным чёрным драконом боролось в уме Эмброуза с реальностью того, что дракон был прямо через комнату от него. Малыш смотрел на него чрезвычайно умными голубыми глазами. Не говоря уже о том, что у них был только один единственный разговор в ночь после спасения, когда крики Вениона всё ещё были громкими и эхом разносились по всей вилле. — Почему ты спас меня? — Глупый вопрос. Почему бы и нет? —… ты странный человек. —… Было неловко, мягко говоря. Однако не похоже, чтобы дракон его ненавидел. На самом деле это далеко не так. Эмброуз даже зашёл бы далеко, чтобы сказать, что дракон следит за ним. Следит за тем, чтобы он не переставал дышать посреди ночи. Его глаза были осторожными и настороженными, но в то же время решительными. Его голова всегда поворачивалась к Эмброузу всякий раз, когда тот особенно чувствовал боль в ноге. И юноша, возможно, сошёл с ума, но он мог поклясться, что дракон успокаивал боль, так как едва чувствовал мёртвую ману под своей кожей при очередных приступах. Только на пятый и последний день вынужденного отпуска Эмброуза дракон снова заговорил. — Как вы меня нашли? — спросил дракон. Таким детским и ребяческим голосом, что Эмброузу захотелось схватить кусочки Стика, вырваться из постели и воткнуть остатки своей любимой трости в плоть этого куска грязи Вениона. Эмброуз помолчал, прежде чем ответить. Дерьмо. Как он должен был объяснить, откуда узнал о существовании этого крошечного дракона? — Меня тоже там посадили. Дракон уставился на него, и что-то было в его глазах. — Меня оставили в покое почти на всё время моего похищения, — продолжил Эмброуз, размышляя. — Но… я слышал, как кто-то кричал в одной из камер. Это был крик боли от пыток. Он посмотрел на дракона с торжественным выражением лица. — Я… не мог просто притвориться, что не слышал этого. Я не мог просто оставить кого-то там внизу страдать. Дракон молчал, глядя в окно с пустым выражением на маленьком лице. Эмброуз облизал пересохшие губы, думая, что сказать. — Ты знаешь, что теперь ты свободен, верно? — осторожно осмелился он. — Тебе не обязательно оставаться здесь. Ты можешь пойти и посмотреть мир. В конце концов, ты дракон. Ты заслуживаешь этой свободы. Голова дракона резко повернулась, чтобы посмотреть на Эмброуза. — Я знаю это, жалкий человек, — пропищал он. — Я Великий и Могучий дракон, который может делать всё, что захочет Дракон колебался. — А ты… Ты очень слаб. Эмброуз не обиделся на это. На самом деле он был очень слаб. Это был факт. Тем не менее, у него было подозрение, что он знал, что собирается сказать малыш-дракон, и уже чувствовал приближение головной боли. — Я останусь, — заявил дракон, выпрямившись и сверкая ярко-голубыми глазами. — Я останусь и буду защищать тебя, потому что ты слаб и не можешь защитить себя. Чёрт. Не то чтобы Эмброуз не любил дракона. Он нашёл дракона весьма очаровательным, несмотря на его склонность заглядывать ему в душу и никогда не отводить взгляд… Проблема заключалась в том, что иметь дракона в качестве союзника и защитника довольно близко к роли Главного героя. В конце концов, ни одна уважающая себя история не отдаст хромому второстепенному персонажу дракончика в качестве опекуна. Чёрт. Он очень не хотел быть главным героем. — Знаешь, я думаю, что я в порядке, — быстро протараторил Эмброуз, отчаянно размахивая руками. —Ты можешь просто уйти и заняться драконьими вещами. Я здесь в полной безопасности. У меня достаточно людей, которые могут меня защитить. Дракон проигнорировал слова, подлетел к кровати юноши и свернулся калачиком у него на коленях. — Я защищу слабого человека! — сказал он гордо. Эмброуз неохотно вздохнул. Теперь он находился под защитой травмированного дракончика. Не было абсолютно никакого способа, который мог бы предотвратить это. Когда дракон устроился у него на коленях и опустил голову, Эмброуз посмотрел на потолок. Это был последний день постельного режима. Завтра Кейл и Рон, наконец, позволят ему присоединиться к Бикроксу в камере пыток Вениона. Его глаза блестели в предвкушении. О, как этот склизкий светловолосый психопат пожалеет, что когда-либо пересёкся с ним.