Дом для котёнка

      По щекам льются горячие слёзы. Плечи вздрагивают от судорожных всхлипов. Дыхание спирает, заставляя хватать ртом воздух. Мальчишка забился в дальний угол ванной комнаты и отчаянно пытался успокоить себя, пока за дверью ходил злой отец. Желание сорваться с места и убежать, куда глаза глядят, зашкаливало, но парнишка бездействовал. Он обещал, что будет сильным. Обещал, что со всем справится, дождётся. Он сможет, он надеется на это. Но дверь неожиданно распахивается... Отец всё же нашёл ключ. Надежды рухнули, словно карточный домик. Оставалось только молча рыдать, пока родитель будет проводить свой очередной «воспитательный процесс».              •••              – Хэй, Ликс, идёшь в столовую? – воодушевлённо интересуется Джисон. Он ярко улыбается и терпеливо ждёт ответа друга, схватив при этом Хёнджина, чтобы тот не смотался в одиночку.              – Нет, я не хочу есть, – отмахивается Ли, прежде чем снова уткнуться в учебник.              – Да ладно тебе, пойдём. Ты ведь совсем ничего не ешь, – уговаривает Хван. Его пугала бледность и чрезмерная худоба младшего, но сказать об этом прямо он не мог. Слишком боялся задеть за больное и без того изувеченное тельце.              – Я хорошо подкрепился дома, так что не волнуйтесь и идите без меня, – произносит заученную фразу Феликс, пытаясь выглядеть как можно более убедительно. Прямо сейчас он нагло врёт, ведь последний раз нормально ел больше месяца назад, когда у родителей произошёл непонятный приступ доброты. В тот день, получив довольно неплохую сумму карманных денег, парень отправился в ближайший круглосуточный магазинчик и позволил себе порцию рамёна. Желудок, правда, был не очень рад такой еде, поэтому Ёнбок ещё почти час просидел склонившись над унитазом и тогда решил, что продолжать голодать будет лучшим решением.              – Как знаешь. Но не молчи, если проголодаешься! – наставляет Хан и, с Хёнджином за ручку, отправляется в столовую.              В такие моменты мальчику становилось стыдно, ведь друзья заботятся о нём, а Ликс лишь натягивает улыбку и отмахивается от всех вопросов, касающихся приёмов пищи.              Голодовка продолжалась и дома. Ли великодушно отдавал свою порцию младшей сестре, которую каждый раз убеждал, что поел в школе, а сам перебивал чувство голода крепким кофе и мятной жвачкой. Довольно странное сочетание, зато позволяет протянуть без еды ещё немного времени. Как раз хватает, чтобы выполнить всю данную матерью работу по дому. Обычно, это уборка, приготовление ужина и помощь сестре с домашним заданием. Кажется, что не так уж и много, но у родителей было условие. Всё должно быть готово к их возвращению домой. А возвращались они всего на пару часов позже самого Феликса, из-за чего приходилось совмещать выполнение нескольких дел для ускорения процесса.              По ночам мальчишка плакал в подушку. Он не мог держать всё в себе, а чрезмерная эмоциональность только усложняла ситуацию. Парню иногда казалось, что все ссоры с родителями происходят исключительно по его вине, ведь на сестру никто ни разу не ругался. У них же нормальная семья. Родители работают, не пьют, на вечеринки не ходят, в квартиру посторонних не приводят, всегда следят за количеством еды в холодильнике и даже возят детей на отдых. Со стороны они и правда выглядят счастливо, но об обратной стороне не знает никто. Постоянные ссоры с сыном, крики, разбитая посуда, разбросанные в порыве гнева вещи. Доходит даже до рукоприкладства. А после, пока Ликс со слезами на глазах убирал последствия очередного скандала, сестра сидела в своей комнате и не обращала абсолютно никакого внимания на брата. Она была младше всего на несколько лет, но до сих пор вела себя, как пятилетний ребёнок, который начинает ныть по любому поводу. И это частенько раздражало. Родители всегда выполняли капризы своей принцессы, в то время, пока их первый сын пытался даже не попадаться им на глаза.              Такое повторялось из раза в раз. Ёнбок будто проживал одни и те же сутки по заранее заданному плану. Это жутко надоело. Хотелось свободы. Хотелось гулять с друзьями, проводить свои, пока ещё детские, годы беззаботно и радостно, а не драить каждый день пол в квартире и вертеться у плиты.              Этот день ничем не отличался от остальных. Снова уроки, снова отказ от предложенной друзьями еды, снова уборка. Парень уже привык к такому распорядку, поэтому даже не думал отдыхать, ведь чем скорее начнёт, тем быстрее закончит. Тем более, надо успеть всё выполнить до прихода родителей.              Ликс наконец заканчивает с мытьём пола и приступает к приготовлению ужина. Но только он ставит кастрюльку на плиту, как в коридоре слышится хлопок входной двери, а следом и звон ключей, упавших на тумбочку. О нет.              Мальчишку бросает в холод, ведь он понимает, что вошёл никто иной как отец. И, видимо, тот был очень раздражён. Слышатся приближающиеся шаги, а Феликс не знает, куда броситься. Страх заполняет каждую его клеточку, когда родитель останавливается в дверном проёме и оценивающе обводит взглядом помещение. Юноша так и застыл возле плиты, повесив голову и зажмурив глаза. Сейчас будет больно.              – И чего ты встал? – раздаётся низкий голос, от которого хотелось провалиться под землю и больше никогда не появляться на глазах у его обладателя.              – Отец, извини, я н-не успел... – дрожащими губами шепчет младший. Он чувствует этот тяжёлый взгляд и боится шелохнуться.              – И почему же ты не успел? Прекрасно ведь знаешь, что происходит, когда ты косячишь, – отец говорит спокойно, но его тон так и кричит о ярости, что плескалась внутри. Он подходит ближе к сыну, заставляя того невольно отшагнуть и попытаться прикрыться руками.              – Обычно, ты приходишь позже...– тихо начинает Ёнбок. Знает, что если не отвечать, то будет ещё хуже. – Я не знал... Ай! Нет! Отец, пожалуйста, не надо! – прерывается он, ведь родительская рука резко хватает за предплечье, вытягивая его вперёд, тем самым заставляя наклониться и оставить пятую точку без какой либо защиты, не считая домашних штанов. На ягодицы сразу обрушивается несколько сильных ударов, что выбивают весь воздух из лёгких. У отца рука тяжёлая, бьёт всегда больно...              – Мелкий паршивец, даже не пытайся выставить меня виноватым! – мужчина срывается на крик, оставляет ещё несколько шлепков и толкает уже плачущего парня в спину, из-за чего тот падает, ударившись коленями о пол. – Даже не можешь вовремя выполнить такую простую просьбу. Только слёзы лить и научился, позорник, – плюётся ядом родитель. Он пару раз пинает дрожащего Ликса и, напоследок кинув, что знал, каким ничтожеством вырастет его первый ребёнок, уходит из комнаты.              Мальчишка содрогается в истерике, сидя прямо на полу у плиты. Он вновь винит во всём себя, вновь думает, что получил не просто так. Но где-то глубоко в душе́ голос кричит об обратном.              Феликс вдруг срывается с места. Он сам не понимает, что делает. Тело само направляется в спальню, достаёт старый добрый рюкзак, закидывает в него пару вещей, а после ведёт на улицу. Парень пришёл в себя лишь тогда, когда понял, что находится за пределами двора. С плеч будто груз упал, ведь чувство свободы приятно щекотало внутренности и очищало разум. Сейчас не волновало ничего: ни отец, ни ужин, ни завтрашние занятия в школе.              Ли счастливо улыбается и наконец вздыхает полной грудью. Пусть красные после истерики глаза всё ещё болят, а дорожки от слёз неприятно сжимают кожу щёк. Сейчас это не имеет значения. Сейчас важна только лёгкость в груди и неожиданное ощущение голода, к которому присоединяется ещё и холод.              Юноша решает отправиться в круглосуточный магазинчик. У него нет денег на еду, но зато там можно согреться.              Ёнбок довольно быстро оказывается в тёплом помещении. Людей нет, что, несомненно, радует мальчика. Он устраивается за одним из столов и, устроив голову на сложенных руках, незаметно для себя засыпает.              Глаза заставляет разлепить чей-то настойчивый голос и рука, что расположилась на мальчишеском плече. Ликс испуганно вздёргивает голову, когда осознаёт, что рядом с ним находится человек. Он уже собирается сбежать, но замечает взволнованный взгляд незнакомца. Тот открыто рассматривает Ли, из-за чего по спине пробегают мурашки. Что ему нужно?              – Привет, – начинает диалог незнакомый парень. – Извини за вопрос, но ты в порядке? Выглядишь, честно говоря, не очень, – интересуется он, а Феликс в это же время внутренне умирает от приятного голоса и таких добрых глаз.              – Д-да, всё хорошо, не волнуйтесь, – после небольшой паузы отвечает мальчик. Его ушки немного покраснели, выдавая ложь хозяина с потрохами. Ёнбок всем нутром надеется, что парень не заметит этого, но тот оказывается слишком уж внимательным.              – Зачем ты обманываешь? Видно же, что не всё хорошо, – совсем без укора произносит незнакомец. – Расскажи, чтобы, если это что-то серьёзное, обратиться в полицию.              – Не надо! – чересчур эмоционально вскрикивает Ликс. – Мы ведь даже не знакомы, почему вы интересуетесь моими проблемами? – он немного подозрительно косится на парня перед собой и переводит внимание на поверхность стола, на котором так удобно расположился.              – Меня зовут Со Чанбин, буду рад знакомству, – представляется Бин и приветливо улыбается, на что юноша округляет глаза. Они серьёзно познакомятся?              – Ли Феликс. Взаимно, – коротко отвечает младший. Он понимает, что надо рассказать кому-нибудь о ситуации, но на такое язык не поворачивается. Слишком страшно, что родители отстоят свою позицию и следствие признает их невиновными. А при таком стечении обстоятельств, Ли клянётся, дома его побьют до полусмерти.              – Отлично, Феликс. Так что, расскажешь свою историю? – Со усаживается на стул рядом и выжидающе смотрит младшему прямо в глаза. Под таким напором Феликс сдаётся, решая всё же поведать о своей беде.              – Поссорился с родителями. Точнее с отцом. Поэтому решил убежать из дома, чтобы не находиться в том месте. Слишком давят обстановка и отношения с ним, – не слишком охотно повествует Ёнбок. Он уткнулся взглядом в деревянную поверхность стола и даже не желал смотреть в лицо нового знакомого, ведь ожидал, что станет противен этому человеку.              – И как давно ты тут сидишь? – доносится со стороны собеседника. Мальчишка округляет глаза и резко поднимает голову. Лицо Чанбина выражало лишь искреннюю обеспокоенность и желание позаботиться об этом бездомном котёнке.              – Я не знаю... Думаю, около трёх часов, – Ликс чувствует, как вновь начинают подступать предательские слёзы. Столько заботы со стороны людей он не получал, кажется, со времён начальной школы.              – Ого... Может перекусим и пойдём ко мне? Не уверен, что ты захочешь возвращаться домой. По крайней мере сегодня, – предлагает старший и поднимается со стула. – Даже не думай отнекиваться. Тебе надо хоть немного поесть. Посмотри на себя, одна кожа да кости, – заявляет он, когда замечает, что Ли хочет возразить. Тот, так и не начав возмущаться, замолкает и следует за Со к стеллажам с едой быстрого приготовления.              Бин берёт им по упаковке острого рамёна, бутылке воды, захватывает младшему пачку мармелада и направляется к кассе. Феликс, конечно, попытался отговорить парня платить за его еду, но тот остался непреклонен, поэтому уже через пять минут оба сидели за столом, за которым и произошло их знакомство. И пока Чанбин зависал в телефоне, ожидая, пока лапша заварится, Ёнбок думал, каким образом сможет всё это запихнуть в себя.              – Чего грустный такой? – интересуется старший, оторвавшись от гаджета.              – Ничего, всё нормально, – отмахивается Ликс и утыкается лбом в столешницу. Какого чёрта ты такой внимательный?!              – Опять ведь обманываешь, – вздыхает Со. – Лапша готова, можешь есть, – сообщает он, прежде чем приступить к еде. Младший косится на коробочку со своей порцией, но всё же медленно пододвигает её к себе и вдыхает пряный аромат блюда. Он неуверенно берёт палочки и также неуверенно захватывает несколько макаронин. Желудок просит уже поскорее что-нибудь в него положить, пока в это же время мозг сомневается, стоит ли.              Проведя внутреннюю перепалку с собой, Ли всё же отправляет в рот лапшу. На языке сразу ощущается приятный островатый вкус, а худые щёки втягиваются ещё сильнее. Мальчик понимает, что действительно наслаждается едой, но чувство насыщения приходит почти моментально. Всё-таки за такой немалый промежуток времени желудок успел привыкнуть к малюсеньким порциям пищи, либо её полному отсутствию.              – Я больше не могу, – сообщает Феликс и откладывает палочки в сторону. Он тянется к бутылке воды и, еле-еле открутив крышку, делает несколько маленьких глотков.              – Ты съел всего половину, – замечает старший. Он подозрительно косится на школьника, что стушевался под таким взглядом и нервно перебирал свои тонкие пальцы. – Пожуй тогда мармелада. Питаться такими маленькими порциями совсем не дело, – чуть серьёзнее указывает Бин. Его слова остаются проигнорированными, зато от внимательных глаз не ускользают медленные глубокие вдохи Ёнбока, будто тот пытался что-то в себе сдержать. Всё сразу становится ясным, когда Ликс нервно икает, поджимает губы и прикрывает их рукой. – Идём ко мне, буду тебя бульоном отпаивать, – командует Со. Он быстро убирает весь мусор, захватывает воду и сладости и приобнимает Ли за плечо, чуть подталкивая к выходу.              – Ч-что?! Не надо, мне и так хорошо! – вскрикивает младший. Он пытается вывернуться из-под руки, что покоилась на его плече, но терпит неудачу. Через пару мгновений он понимает, в каком положении они сейчас находятся. Щёки моментально приобретают красный оттенок, ведь оказаться прижатым к груди нового знакомого довольно смущало. Даже тошнота куда-то пропала.              – Угомонился? – интересуется Чанбин. От его тона по спине Феликса пробегает рой мурашек. Он постоянно слышит эту фразу от отца, но сейчас она звучала так мягко, нежно. Тепло разлилось по внутренностям, а вместе с тем и желание остаться рядом. Желательно, навсегда. – Пойдём, – голос старшего возвращает из мыслей, а его рука так и остаётся на плече, покоясь там всю дорогу.              В квартире Со пахло чем-то вкусным. Напоминало домашнюю выпечку и свежезаваренный кофе. Ёнбок, уже успевший расслабиться и принять заботу, вновь напрягается, ведь в голове проносится мысль, что, возможно, у Бина кто-то есть. Стало неловко, ведь беспокоить людей своими проблемами совсем не хотелось.              Старший, пока Ликс опять копался в своей голове, успел скинуть с себя худи, поставить на кухне чайник и отыскать в морозильнике кусок мяса, из которого планировал утром сварить бульон.              – Ликс, проходи, не стесняйся. Кроме нас, тут никого нет, – только сейчас заметив, что мальчик не сдвинулся с места, произносит парень. Он подходит ближе и лично провожает Ли на кухню, где гудел чайник. – Не переживай ты так, я ничего не собираюсь с тобой делать. Сейчас выпьем чаю или кофе , познакомимся получше, а потом спать завалимся. Согласен? – предлагает Чанбин и заглядывает в потерянные глаза напротив. Младший лишь кивает и поскорее отворачивается, пряча покрасневшие щёчки. – Вот и умница, – мягко улыбается Со. Он отходит к шкафчику, чтобы достать оттуда кружки для горячих напитков. – Ты чего хочешь? Чай, кофе? У меня вроде где-то ещё какао было, – перечисляет Бин.              – Можно какао? – шепчет Феликс. – Только немножко, я большую кружку не осилю, – добавляет он, а затем прикусывает губу, подумав, что последняя информация была лишней.              – Как скажешь, – соглашается старший и принимается хлопотать. Он довольно быстро заваривает напитки, а после выставляет их на стол. – Ну, рассказывай, – усаживается напротив Ёнбока Чанбин, пока тот рассматривал свой какао.              – Что рассказывать? – недоумевает юноша. Он поднимает свои озадаченные глаза на собеседника, но через мгновение прячет их за отросшей чёлкой.              – О себе расскажи. Сколько лет, где учишься, чем увлекаешься, – перечисляет Бин. Он видит небольшой ступор Ликса, поэтому не торопит его с ответом. Боится спугнуть.              – Мне семнадцать. Учусь в выпускном классе старшей школы. Ничем не увлекаюсь, но люблю печь брауни и шоколадное печенье. Больше мне нечего о себе сказать... – с паузами между предложениями пробормотал мальчишка, держась за ручку чашки. Он ни разу не отпил, но, кажется, собирался это сделать.              – Так ты через пару месяцев школу заканчиваешь? – неподдельно удивляется Со. Он думал, что этому чуду не больше шестнадцати, ведь выглядел тот ну очень маленьким. В ответ Ли кивает и всё-таки припадает губами к кружке, делая небольшой глоток. – Тогда не против стать друзьями? Будем вместе тусоваться после учёбы, – предлагает старший. Феликс вновь застывает, разглядывая его, будто сомневается в принятии решения. – Ах да! Я же не рассказал о себе. Мне двадцать лет, учусь на продюсера, в свободное время пишу музыку с друзьями. Они хорошие парни. Если хочешь, могу познакомить, – воодушевлённо повествует Чанбин. Ликс заметил, как заискрились его глаза, когда тот начал рассказывать о друзьях. Стало немного завидно.              – Я не против дружить, – с лёгкой улыбкой и уже чуть смелее кивает он. Сделав ещё пару глотков напитка, юноша отставляет кружку. – Я, честно говоря, немного хочу спать... Где можно лечь? – робко спрашивает он.              – Я постелю тебе в гостиной. Уж извини, свою кровать не предлагаю, у меня в комнате бардак, – хмыкает Бин и поднимается с насиженного места. – Пойдём, дам тебе полотенце и одежду. Пока буду всё готовить, ты в душ сходишь, – зовёт он, скрываясь в другой комнате. Мальчишка семенит следом. – Держи. Если шорты велики окажутся, тут есть шнурки, затянешь посильнее. Гель для душа и шампунь можешь брать любой, мне не жалко. Зубную щётку в шкафчике над раковиной найдёшь. Вроде всё, – рассказывает Со, протянув новому знакомому стопку белья. – Ванная справа по коридору, думаю, не заблудишься, – с улыбкой добавляет он и отворачивается, чтобы найти чистое постельное белье.              Ёнбок выходит в коридор и аккуратно заглядывает за указанную дверь. Там и правда оказывается ванная комната. Он проскальзывает внутрь и, заперев дверь на замок, осматривается. Всё чистенько, на полу лазурного цвета плитка, кажется, с подогревом. Стены заклеены светлыми обоями; в углу установлена душевая кабина с множеством полочек, заставленных разноцветными баночками и бутылочками. Рядом стояла раковина с зеркалом и шкафчиком над ней. Довольно минималистично, но выполнено со вкусом.              Ли оставляет полотенце и чистые вещи на раковине, быстро скидывает с себя свою одежду и залезает в душевую. Что-то внутри кричало, что это неправильно, но мальчик был настолько уставшим, что хотелось только побыстрее вымыться и завалиться спать.              Намылив голову и тело первым попавшимся шампунем, Феликс смывает с себя пену, а затем выходит из кабины и поскорее укутывается в большое персиковое полотенце. Тепло и мягко. На лице расплывается блаженная улыбка, а в теле всё отчётливее ощущается усталость.              Мальчишка наконец решает надеть одолженную одежду. Это оказывается огромная серая футболка, спортивные шорты и даже боксеры. Завидев нижнее бельё, Ликс смущённо улыбается, но всё же решает примерить. Как и ожидалось, резинка совсем не держалась на тонкой юношеской талии, поэтому пришлось оставить эту идею и натянуть свои трусы. Далее Ли надевает шорты, шнурки которых пришлось сильно вытянуть, дабы те никуда не падали. Сверху он накидывает свободную футболку.              Осмотрев себя в зеркало, Феликс делает вывод, что выглядит вполне неплохо. Единственное, что смущало, так это его тонкие ноги, довольно комично смотревшиеся в широких шортах. Парнишка лишь смущённо улыбается сам себе и тянется к шкафчику, надеясь отыскать там зубную щётку и пасту.              Всё необходимое обнаруживается достаточно быстро, что не могло не радовать. Ёнбок достаёт из упаковки новенькую щётку и, намочив её, выдавливает сверху пасту, прежде чем приступить к чистке зубов.              Он прилежно отсчитывает положенные три минуты, сплёвывает образовавшуюся пену, полощет рот, моет щётку и умывает лицо прохладной водой. Из головы на пару мгновений исчезли все мысли, но через секунду разум заполонили не самые приятные воспоминания. Сегодняшние слова отца, удары, безразличие сестры. Всё разом вломилось в мозг мальчишки, заставляя голову пойти кругом. Ликс вцепился руками в волосы, упал на колени и уткнулся лбом в плитку на полу. Было невыносимо плохо и страшно.              Нежданный рвотный позыв подступил прямо к горлу, из-за чего Ли пришлось вскочить и снова наклониться над раковиной. По щекам в который раз за день текли слёзы, пока юноша сплёвывал свой недавний ужин. Было стыдно перед Чанбином, ведь тот потратил на эту еду свои деньги, а по итогу она оказалась в канализации.              Через пару минут тошнота отходит. Феликс облегчённо выдыхает и наспех приводит себя в порядок. Он решает ограничиться полосканием рта, ведь повторять недавнее совершенно не хотелось.              Ликс на цыпочках выходит из ванной и направляется в гостиную, где он должен был ночевать. Там уже был готов диван, подушка и одеяло, а также сидел Со, будто чего-то ожидая. Младший сначала не понимает причину такого поведения, тушуется под пристальным взглядом, но спустя минуту понимает. Чанбин всё слышал. Мальчик ощущает себя нашкодившим котёнком, неловко переступает с ноги на ногу, когда новый друг нарушает тишину.              – Что случилось? – мягко интересуется тот. А Ёнбоку от такого отношения к себе плакать хочется, ведь было очень непривычно, но крайне приятно, получать столько заботы.              – Меня вырвало... Прости, хён... – тихо отвечает он, будто надеясь, что его не услышат. Но Со улавливает всё и обеспокоенно подрывается с места, чем до чёртиков пугает мальчика. – Я ничего не испачкал честно! Такого больше не повторится! – испуганно пищит тот, отскочив назад и прикрывшись руками. Бин не сразу понимает причину такой реакции, ведь он просто встал и даже не сделал ни одного шага. В появившуюся догадку хочется верить в самую последнюю очередь, но, кроме неё, ничего другого на ум не приходит.              – Ликс, у тебя дома точно всё хорошо?.. – аккуратно интересуется старший, делая пару шагов по направлению к мальчику.              – Да, всё отлично, – мямлит тот, уткнувшись взглядом в пол. Кончики ушей вновь приобретают красноватый оттенок, что не скрывается от глаз Чанбина. Теперь он был уверен в своей догадке, но не спешил с расспросами. Решил ждать, когда Ли сам соберётся и расскажет об этом. – Можно я лягу спать, пожалуйста? – неуверенно просит юноша. Он, кажется, еле держался на ногах от усталости.              – Конечно! Можешь не спрашивать о таких вещах, это совсем не обязательно, – Со возвращается к дивану и приподнимает край одеяла, ожидая, когда младший ляжет. Тот сначала смотрит подозрительно, будто выискивает подвох, но в итоге сдаётся и укладывается. Сверху его заботливо укрывают, треплют по голове и даже поправляют подушку, которая немного съехала из-за движений. – Я буду в соседней комнате, не стесняйся прийти в случае чего. Договорились? – Феликс, поражённый таким наставлением, молча кивает. – Отлично. Спокойной ночи, – Чанбин мягко улыбается и, в последний раз заглянув в чужие глаза, выключает свет и выходит из комнаты.              Ёнбок, на своё удивление, заснул почти сразу. Ему впервые за долгое время было действительно комфортно. Он не боялся отца, не боялся следующего утра. В квартире нового друга он и впрямь ощущал себя защищённым. Так не хотелось покидать это место, но Ликс понимал, что ничего не может длиться вечно. Уже завтра он покинет этот уютный уголок и вернётся к своей обычной жизни. Снова будет выслушивать нотации родителей, наблюдать надменный взгляд сестры, получать наказание за каждое лишнее движение... •••              – Ничтожество, да как ты смеешь ещё зваться нашим сыном?! – мужчина явно находился в ярости. Его лицо покраснело, глаза выпучились, а желваки так и ходили под кожей. – Проваливай из этого дома, не хочу тебя даже видеть!              Что-то внутри обрывается. По щекам нескончаемым потоком текут слёзы. Мальчик начинает задыхаться от нехватки кислорода, но родителя это мало волнует. Тот хватает сына за шкирку и, как уличного котёнка, выставляет за дверь квартиры.              – Отец, прости меня, пожалуйста! Я сделаю всё, что скажешь! – слова, произнесённые сорванным от плача голосом, остаются проигнорированными. В руки парня летит его же рюкзак с парой вещей.              – Я сказал тебе проваливать из этого дома! Даже не думай возвращаться, неблагодарное отродье, – дверь с громким хлопком закрывается прямо перед носом.              – Нет! Нет, пожалуйста! Откройте! – юноша стучит, кричит, пытается вернуться, но все попытки оказываются тщетны. Он оседает на пол рядом с квартирой, которую ещё десять минут назад мог назвать своим домом. – Нет... Пожалуйста...              Откуда-то слышится приглушённый голос.       Кажется, откуда-то снизу.       Или сверху.       Откуда?       Что он говорит?       Стоп, его зовут по имени?       Что происходит?..              – Феликс! – названный распахивает глаза и в недоумении оглядывается вокруг. Прямо над ним стоит обеспокоенный и испуганный Чанбин. Это был сон?              – Что случилось? – Ли оглядывает лицо напротив, пытаясь вспомнить все события, произошедшие до.              – Это я должен спрашивать, что случилось. Ты кричал и плакал во сне, – уже чуть спокойнее говорит старший. Он бережно стирает солёные дорожки с чужих щёк.              – Кошмар приснился... Извини, что разбудил... – Ёнбок теребит край одеяла и отводит взор от чужих проницательных глаз.              – Может расскажешь, о чём был сон? В себе держать намного сложнее, чем поделиться с кем-нибудь, – ненавязчиво предлагает Бин и присаживается на край дивана. – В детстве, когда мне снились плохие сны, моя старшая сестра всегда говорила, что нельзя держать такое в себе. Я рассказывал ей всё-всё, и на душе становилось намного легче. – ведает он, поглаживая младшего по руке. Такой, казалось бы незначительный, жест действительно помог мальчику привести мысли в порядок и решиться рассказать о своих проблемах. Будь, что будет.              – Мне приснилось, что отец выставил меня за дверь с вещами... Я так боюсь этого, ведь идти больше некуда, – шёпотом, будто кто-то может услышать, начинает Ликс. Он тоже принимает сидячее положение и утыкается лбом в массивное плечо Со. – Я так устал каждый день жить в страхе, что меня выгонят. Пусть лучше продолжают ругать и бить, – Феликс делает глубокий вдох и медленно выдыхает через нос. Кажется, он скоро снова заплачет. – Я каждый день делаю уборку и готовлю еду, пока сестра сидит в своей комнате и даже не знает, что такое работа по дому. Так надоело унижаться перед отцом, когда ему снова что-то не нравится. Ещё и постоянно получаю по всем местам, будто это что-то изменит. – юноша всё же плачет. Тихо и совсем незаметно. Видно только слёзки и редкие подрагивания.              – Ужас... Мне так жаль, что ты терпишь такое. Может переедешь ко мне? – предлагает Чанбин. Он понимает, что это огромная ответственность, но отдавать этого беспомощного мальчишку обратно родителям-тиранам совсем не хочет.              – Нет, всё нормально. Я совсем скоро закончу школу и уеду учиться. Осталось потерпеть всего несколько месяцев. Я уже привык, не надо беспокоиться! – начинает тараторить Ли. – К тому же тебе самому надо учиться, а не меня обеспечивать... – тихонько добавляет юноша. Ему всю жизнь твердили, что он обуза и умеет только тратить деньги и действовать окружающим на нервы. Так почему Со так добр к нему?              – Как скажешь, дело твоё. Но мне бы совсем не доставило неудобств твоё проживание здесь, – старший видит внутренние сомнения парня, но решает больше не нагружать его раздумьями и лишь аккуратно поглаживает по голове. – Ложись пока что спать, а завтра уже всё обсудим, – шепчет он.              – Хён, я... Я не уверен, что смогу заснуть... – бормочет Ёнбок, теребя край одеяла и кусая губы. Через пару секунд он начинает жалеть, что сообщил об этом, ведь Бин никак не реагирует. – И-извини, иди отдыхать, а я займу... – вновь начинает младший, но не успевает закончить мысль, как чувствует себя в чужих руках. – Э-эй! Что ты делаешь?! – вскрикивает он, пока Чанбин нёс его куда-то.              – Тише ты, чего так кричишь-то? – шикает тот, входя в свою спальню. – Не бойся, я просто посижу рядом, пока ты не уснёшь, – объясняет он, когда, сгрузив мальчика на кровать, замечает в его глазах страх и непонимание ситуации.              – Но я мог переночевать и в гостиной... – тихо возражает Феликс и пытается незаметно сползти на пол. Попытка оказывается перехвачена, и его почти силой, но с величайшей нежностью укладывают на подушку, не оставляя путей побега.              – Но ведь кровать намного удобнее дивана, согласись? – Со садится на край и бережно поглаживает худое плечико, обнажившиеся из-под огромной футболки. Младший мысленно замечает, что лежать на мягком матрасе действительно намного комфортнее, но решает ничего не отвечать. – Засыпай, тебе нужно отдохнуть, – заботливо наказывает Бин и замолкает, продолжая медленные движения рукой.              Ликс был напряжён всем телом. Почему-то ему было боязно засыпать в чужой кровати, несмотря на уговоры её хозяина лечь именно тут. Он правда пытался расслабиться и провалиться в сон, но внутренний страх не позволял даже моргнуть лишний раз. Юноша решил молча ждать, когда старший сам уснёт, и потом тихонечко сбежать в гостиную.              Чанбин же, кажется, даже не думал возвращаться к отдыху. Он чувствовал напряжение и видел недоверие в чужих глазах. Говорить о своих исключительно благих намерениях уже не было толку, ведь этим случайно можно и отпугнуть. В результате размышлений парень решил дождаться, пока его маленький гость уснёт, и уже потом думать, что предпринять дальше.              К его великому облегчению, Ли засопел уже через двадцать минут. Глазки ещё немного подрагивали, готовые распахнуться в любую секунду; высохшие губы, изредка смачиваемые языком, слегка приоткрылись. Блондинистые волосы разметались по подушке и красиво переливались в свете фонаря, стоящего прямо за окном. Худые пальчики крепко вцепились в подушку, будто её могут украсть. Сам мальчишка свернулся калачиком, даже не до конца укрывшись одеялом.              Со наблюдал за представшей картиной ещё добрых пять минут, пока не подумал, что было бы хорошо сходить в гостиную за одеялом полегче. Он плавно убрал руку с чужого плеча и уже собирался встать, когда ладошка крепко схватила его за предплечье. Парень неслабо испугался, но заметил вновь появившееся на лице младшего беспокойство. Тот приоткрыл глазёнки, приподнял голову с подушки и собирался что-то сказать, как его уложили обратно.              – Спи-спи, я не уйду, – Бин пару раз провёл ладонью по блондинистой голове и, вновь услышав сопение, сам улёгся рядом.