Расследование в тылу врага

И снова противный звон, который заставил меня открыть глаза. Надоедливый будильник не переставал звонить и трещать, будя не только меня, но и Мишу. Я, протирая глаза, недовольно посмотрел на тумбочку, на которой и находилось это бесчувственное создание. Поняв, что оно находится не на моей тумбе, а на Мишиной, я проговорил: — Миха, выруби эту тварь, иначе я сам её вырублю. — Левый коронный? — потягиваясь, поинтересовался Миша. — Правый похоронный, вырубай давай! — Он ещё раз потянулся, после чего выключил этот будильник, который прервал мой прекрасный бессонный сон. — Доброе утро, страна, — чуть улыбнувшись, проговорил Миха. — Московское время — восемь часов, тридцать минут. — Закрой рот, часовщик недоделанный, — проговорил я, принимая сидячее положение. — Ой, да ладно тебе! Должен же я был разнообразить это «прекрасное» утро, — улыбнулся тот. — Как спалось? — На удивление неплохо, даже очень неплохо, — честно ответил я. — Всё-таки лагерь хоть капельку, но меняет меня. — Согласен. Давно не засыпал под лёгкий ветерок и пение птиц, — кивнул Миха. — Что у нас по планам на сегодня? — Знаешь, если бы я хоть как-то зависел от этих планов, то с удовольствием рассказал о них. Однако, к моему огромному сожалению, их делает администрация лагеря, ну или вожатый, на крайний случай. Поэтому — соблюдаем распорядок дня. — И что нам «распорядок» говорит? — Если не ошибаюсь, то скоро должна быть разминка, потом линейка. А там уже как вожатка распределит. — Ясно. В общем, ничего нового, — хмыкнул мой друг. — Тогда, предлагаю сначала привести свою морду лица в порядок, а там — двигать на площадь. — Хорошее предложение, осталось только встать и дойти до умывальников. Ну или доползти. Но тут уже от случая к случаю, — проговорил я, вставая с кровати. Миша лишь тихонько засмеялся, после чего также поднял свою пятую точку и начал одеваться. Чтобы не терять времени, я сразу же заправил кровать, накрыв её покрывалом. Наконец, когда пионерская форма была надета, мы открыли дверь домика и вышли наружу. Улица встретила нас лёгкой прохладой, которая первое время заставляла съёживаться. Так, медленным и мучительным шагом мы доковыляли до краников с водой. Собравшись с мыслями, я подставил руки под холодную струю воды и начал набирать её в ладони. Резким движением выливая её на лицо, я приводил себя в порядок. Миха также не отставал, расправляясь с последними нотками сонливости. В общем, спустя десять минут мы были бодры и полны сил. Уже дойдя до домика, мы оставили рыльно-мыльные принадлежности и побрели в строну площади. — Кстати, раз сейчас разминка, то в чём мы будем заниматься? — вдруг поинтересовался Миша. — Не знаю, если честно. Наверное, прямо-таки в форме, — пожал я плечами. — А нас за это не отпинают? — Без понятия. Сейчас это и узнаем, — спокойно ответил я, указывая другу на площадь. Там уже собрались дети из разных отрядов, которые были одеты в спортивную форму. В толпе я даже смог разглядеть Алису, Мику и Полину. Первая была одета в плотно прилегающие шорты и топ оранжевого цвета, которые отлично сочетались с глазами и волосами хозяйки. Мику была одета похоже, однако шорты были длиннее, а на верх была одета футболка. Полина, судя по всему, вообще не заморачивалась, так как была одета в свободные шорты и футболку. Эту «группу» можно было разделить на три составляющие: «Круто оделась» — это Алиса; «Оделась попроще» — это Мику; «Оделась по-простому» — это Полина. ~ А ещё можно было вписать и нас, например, так: «Забили большущий хрен на форму» — это Рихтер и Миша! ~ — с улыбкой подумал я. С такими мыслями мы и вошли на площадь. Сейчас мы выделялись как немецкий «Тигр» в колонне «Т-34» — из-за своей пионерской формы среди спортивной. Это заметили и девчонки, точнее Алиса, которая уже привлекла их внимание на нас. Стоило нам пройти мимо них, как я сразу услышал: — А чего вы не в свадебном пришли? — усмехалась рыжая. — Ты не пригласила на свадьбу — мы и не пришли в свадебном, — подколол я в ответ. Алиса недовольно посмотрела на меня, пока Мику и Полина тихонько хихикали. — Что? — непринуждённо спросил я, разведя руками. — Ничего! — ответила она. — Доброе утро, Миш, — улыбаясь, поздоровалась Полина сначала с Мишей, а позже и со мной. — Guten Morgen, Genosse Richter. (Утро доброе, товарищ Рихтер.) — Guten Morgen, Polina, (Доброе утро, Полина) — также улыбнувшись, ответил я. Алиса тем временем с непониманием и удивлением смотрела на Полину. Когда та заметила её интерес, рыжая выдала: — Он тебя ночью покусал, что ли? — спросила Алиса, указывая на меня. Полина не выдержала и засмеялась: — Нет, что ты. Просто я с самого детства учу немецкий. — А почему я узнаю об этом только сейчас? — Так ты и не спрашивала. Да и я не особо-то и пользовалась. — Так, понятно всё с вами, — вдохнула та. — Если чё — будешь переводить то, что будет говорить Рихтер. — Я вообще-то с тобой на русском разговариваю, если ты не заметила, — с ноткой недовольства ответил я. — Ой, а я и не заметила! Это так, на всякий случай. Я уже хотел ей возразить и ответить, однако не успел, так как нас опередил подкаченный мужик, который вышел на центр площади: — Товарищи пионеры, построение на разминку, раз-два! — проговорил он басистым голосом. Все дружно начали строиться, пока я рассматривал нового «знакомого». Это был мужик лет сорока пяти — пятидесяти. Подкаченное телосложение, белые пышные усы, зачёсанные волосы. — Эт что за местный Якубович? — поинтересовался я у друга. — Походу физрук нынешний. — Ни хрена себе физрук, — присвистнул я. — Ща будем в «Поле Чудес» играть, отвечаю! — Так, парни без формы, вы почему не переодеты? — обратился он к нам. — А вот, форму не выписали! — разведя руками, ответил я. — Это что за безобразие такое? Полное отсутствие ответственности! — начал возмущаться он. — Слушайте, вот мы сейчас можем что-то изменить? — Эм.. Нет, наверное. — Тогда смысл паниковать и возмущаться? — на мой вопрос он прищурился и начал смотреть на меня. На нас уже обернулись почти все, поэтому сдаваться я был не намерен. Я также прищурился и начал смотреть на него. ~ Искра. Буря. Два дебила, смотрящие друг на друга. ~ — Ладно. Если вы такие умные, то вставайте в самый конец. За девчонками, — наконец, ответил он. Мы с Мишей переглянулись, после чего выполнили его поручение. Не знаю, можно ли назвать это удачей или нет, но мы оказались чётко позади Алисы и Полины. И всё было хорошо, пока не начались выпады, вращения тазом и наклоны. В тот момент я начинал понимать приколы на эту тему, которые видел в интернете. Хоть я и не был каким-нибудь извращенцем, но иногда появлялось желание посмотреть на то, что происходит передо мной. Благо, это закончилось быстро, и мы перешли к отжиманиям. На тот момент мне стало настолько скучно, что я зевнул так, что у меня челюсть чуть не вылетела. — Слушай, хочешь шутку расскажу? — вдруг спросил я, обратившись к Михе. — Ну, давай, — всё ещё выполняя упражнение, ответил он. — Знаешь, как заканчивается первая брачная ночь у физруков? — делая выдох, спросил я. — Как? — Через две минуты со словами: «Три, четыре, закончили!» — договорил я, после чего Миша залился смехом и хохотом так, что не смог держать себя руками и повалился на землю. Я улыбался такой реакции. Краем глаза я увидел, что и Алиса еле сдерживала смех. — Так, последний ряд, что у вас там происходит? — проговорил физрук. — Так, три, четыре, закончили! — после этой фразы Миша заржал ещё сильнее. Я уже сам не стал сдерживаться и засмеялся. Причём больше из-за смеха друга, чем из-за рассказанного анекдота. Алиса уже сама повалилась на землю, смеясь вместе с нами. Полина же смотрела на нас троих с непониманием. Похоже, до неё не дошёл анекдот, или же она его не услышала. Физрук недовольно посмотрел на нас, из-за чего нам пришлось в быстром порядке успокоиться и встать с земли. — Так, разминка закончена. Сегодня без пробежки, ведь вожатая попросила укоротить разминку, чтобы продлить линейку для какого-то важного сообщения. Поэтому вы можете быть свободными. Через полчаса ждём вас всех здесь, — после этих слов народ стал рассасываться по разные стороны. — Ну что, шут, куда путь держим на эти полчаса? — спросил меня Миха, стоя на месте. — Я бы в душ сходил, а то вчера так и не получилось. — Так, и где эти душевые? — Самому бы знать. — Ой, мальчики, вы лучше в душевые не идите: там сейчас народу будет больше, чем на Красной площади, — вдруг проговорила Полина, которая подошла к нам, оставив Алису ждать неподалёку. — Вы в баньку сходите. И народу меньше, и приятней, чем холодный душ, а эффект тот же. — Вот спасибо, Полина, не знаю, чтобы мы без тебя делали! — проговорил Миха. — Всегда пожалуйста, — мило улыбнулась она. — Полина, ты чего там застряла? Пошли уже! — прокричала Алиса. — Иду-иду! — ответила она. — Ну всё, мальчики, на линейке встретимся, — она помахала нам рукой, после чего стала удаляться в сторону Алисы. — Так, теперь нам осталось найти эту баню и пойти расслабиться, — проговорил я. Миша ничего не ответил, а всё также продолжал смотреть в сторону уходящей Полины. — Миша, подъём! Хватит мечтать! — стукнув друга в плечо, проговорил я. — Идём-идём, — наконец, ответил он. — Пошли к домику, там наша карта висит. Итак, спустя пять минут залипания и высокого пинга, мы с Мишей пошли в сторону нашего домика. Миша снова утонул в своих фантазиях, поэтому мы шли молча. Прохладная погода уже не казалась такой, какой она была с пробуждения. Уже наоборот, было приятно рассекать по лагерю в лёгкой одежде. С такими чувствами мы и дошли до нашего домика. Зайдя в него и посмотрев на карту, мы быстро составили маршрут к бане, как обычно проигнорировав нормальные тропы. — Смотри, тут можно срезать и пойти по короткому пути, — проговорил Миша, тыкая в карту. — Что-то мне не нравятся твои последние слова, — проговорил я. — «По короткому пути», что ли? — улыбнулся он. — Именно. — Да не бойся ты! Тут лагерь — не заблудимся. Пошли уже! — с улыбкой до ушей говорил он, выходя на улицу. Я лишь обреченно вздохнул, после чего проследовал за ним. Заперев на всякий случай дверь, мы начали наш путь. Первая его часть проходила как у нормальных людей: через дорожки и тропы, однако уже совсем скоро мы резко сошли с них и пошагали по траве. Спустя пять минут такой ходьбы мы вышли к небольшому строению, которое напоминало деревенский домик, нежели баню. Однако дрова под навесом, топор и дымоходные трубы говорили о том, что это всё-таки баня. — Слушай, меня только сейчас осенило, — вдруг проговорил мой друг. — Ну что ещё? — Мы же должны во что-то переодеться, верно? А формы-то чистой у нас нет, — разведя руками, проговорил он. — Вот ты вовремя, конечно, вспомнил, — вздохнул я. — Иди тогда, сгоняй за формой, а я пока баню растоплю. — А где мне её брать? — Не знаю. Тут должен быть какой-нибудь склад или ещё что-то. Спроси у местных, если что. — Хорошо, тогда жди. — Жду, только не задерживайся, — кивнул я. — Ага! Одна нога здесь, другая там! — прокричал он, уже удаляясь от меня. Я посмотрел ему вслед, после чего двинулся к зданию. ~ Главное, чтобы он помнил размеры моей формы. ~ Зайдя внутрь, я сначала оказался в предбаннике. Небольшая комнатка с полочками и скамейкой, где можно было раздеться и оставить форму. В ней находилась деревянная дверь, за которой и скрывалась сама баня. Зайдя внутрь неё, я не обнаружил ничего сверхъестественного. Баня как баня. ~ Удивительно, не правда ли? ~ — подумал я. Печь, огороженная металлическими листами, ведро для воды, скамейки в несколько рядов и небольшое окошко. А, ну и дымовая труба, как же без неё. — Ну что-с.. Да начнётся деревенщина! — проговорил я сам себе. Выйдя из бани и зайдя за её угол, я вновь увидел дрова и рядом лежащий топор. Взяв его в руки, я приступил к приготовлению небольших полен, чтобы растопить печку. Ничего сложного: просто поставил полено — взмах, удар, потом повертел его — ещё раз взмах, удар — и получены четыре «поленчика», как любил я их называть в детстве. И так раз за разом, пока не было подготовлено n-ное количество дров. Взяв их в руки, я принялся перетаскивать их к печке, сразу запихивая туда. Как только печь была заправлена, я взял газеты, которые лежали на полке, и, порвав их, положил у дров. Взяв в руки спички и черканув пару раз, я поджёг сучок и кинул его в печь, не забыв закрыть заслонку. Вуаля — печь готова и медленно растапливается! Я довольно кивнул, после чего вышел из бани, закрыв дверь. На улице, рядом со входом внутрь бани, стояла деревянная скамья. Я с удовольствием расположился на ней, закинув руки за голову. Подняв голову к небу и закрыв глаза, я стал думать… ~ Вот почему, когда чужая бабка падает, смешно? Вот твоя падает — не смешно. А чужая падает — смешно! Вот если они вдвоём упадут, это будет в два раза смешнее — или... ~ — мыслил я. ~ Вот интересно, стринги сразу шьют такими, какие они есть? Или нет? Наверное, делают сначала нормальные трусы, а потом кружочки вырезают. Кружочки отдают религиозным людям, а стринги нерелигиозным? ~ — масштабно мыслил я. ~ Вот постельное бельё — это бельё. И нижнее бельё — это тоже бельё. Получается, что пододеяльник и труханы родня. Они родня... Пододеяльник, наверное — кузен, ~ — ну очень масштабно мыслил я. ~ А вот что, если ногти на наших руках и ногах соревнуются между собой? Вдруг у них соревнование «Кто длиннее отрастёт»? Кто-то записывает результаты, а мы их срезаем — и они такие: «С.ка, результаты!» ~ — предполагал я. — ~ О чём я вообще думаю? ~ Я опустил голову и увидел Мишу, который стремительно приближался ко мне. Наконец, сблизившись со мной, он спросил: — О чём думал? — Честно? Сам не знаю, — честно ответил я. — Наверное, о мировых проблемах. — Пошли уже в баню, проблема ты наша, — ударив меня по плечу и улыбнувшись, проговорил Миха. — Растопил хоть? — Естественно. Мы зашли в предбанник и сняли грязную одежду. Только сейчас я увидел в руках Михи два чистых комплекта формы. Один меньше, другой больше. Наконец, мы вошли в баню. Она встретила нас жаркой температурой, которую мы приняли на «ура». Подбавив водички и увеличив количество пара, мы начали банные процедуры. — Уху-хух Рихтер, я уже и позабыл, когда в последний раз ходил в баню, это было так давно, что, наверное, и не вспомнить уже, — начал разговор Миша. — Зато я помню этот день — только за счёт того, как ты меня в проруби заставил искупаться и шашлыки забыл дома, — решил я напомнить ему о том дне. — Ну вот ты такой момент испортил, да и нормально мы тогда время проверили. — Без шашлыков. — Без шашлыков… — протяжно повторил он за мной, сожалея, что забыл забрать тогда с собой мясо. — Ну зашибись, мне теперь есть захотелось! — прервал он свои мысли предложением, которое бросило меня в лёгкий смех. — Да, Миха, кто о чём: кто о плохих днях, а кто о пожрать шашлычок. — Не пожрать шашлычок, а в принципе пожрать. — А, ну да, тебе бы в принципе пожрать, — поправил я самого себя. — Иди-ка ты куда подальше! Лучше скажи: управимся мы с веником — или без него? — С ним, с ним, только нужно чуть ускориться, время — линейка, — ответил я ему, применив изменённую пословицу «время — деньги». Миха кивнул мне головой, после чего потянулся к паре веников, стоящих в углу комнаты. Далее начались самые обычные банные процедуры, что знакомы мне с давних пор. Когда точно впервые испробовал баню, я уже и не помню — помню лишь ощущение тяжёлого, горячего и влажного воздуха, что был очень непривычен мне. С вениками была похожая ситуация: после того, как мне били спину ими, оставалось неопределённое чувство лёгкой боли и чего-то ещё, но те времена уже давно прошли, и я привык к данным чувствам. Когда я побил вениками и Миху, мы присели на последние две-три минутки перед тем, как выдвинуться на линейку за полезной — или нет — порцией информации. Просидев те самые минутки, мы покинули парилку, после чего хорошенько вытерлись полотенцами и переоделись в новую одежду. К счастью для меня, Миха не прогадал с размером моей одежды, и та была впору на мне, чем я был доволен. — Ну что, Рихтер, айда на линейку — глядишь, самыми последними придём, — проговорил мой товарищ. — А чего сразу самыми последними? — Да не хочется больно быть просто первыми или посередине, остальных в падлу ждать. — Э-э-э, ты предлагаешь стать теми самыми хорошими людьми, что всех задерживают? — задал я ему вопрос. — Вообще нет, но данная интерпретация мне весьма по душе, — с ухмылкой ответил тот. — Тогда пошли не спеша, — проговорил я, на что он кивнул, и мы поплелись в сторону площади, где возвышался неизвестный нам Генда. ~ Загадки человечества на РЕН ТВ: как мы сюда попали, кто такой Генда, почему не занимают тот самый столик? Это мы рано или поздно выясним, ~ — пронеслось у меня в голове. Как бы это смешно не выглядело, но такого человека как Генда я не знал, да и Миша, наверное, тоже. Шли мы, как полагается, в тишине, что окружала нас, и лишь пение птиц вдалеке нарушало эту тишину. Хорошо, что сейчас каждый член отряда находится на месте проведения линейки и можно не наблюдать за суматохой. Но длилось это недолго, так как скоро мы оказались уже на площади, где весь наш отряд ждал нас, включая саму вожатую. Мы быстренько встали в строй, после чего та оглядела всех своим взглядом, проверяя, все ли пришли. Вожатая начала свою речь. В принципе всё было то же, что и вчера: про то, как должны себя вести пионеры, что делать и тому подобное, и, по правде говоря, слышать это уже во второй раз было не очень. Единственное, что изменилось — так это используемые слова, а контекст всё тот же. И так продолжалось где-то минут пять, не более, пока вожатая не сменила тему. — Кстати говоря, из новостей: вчера, когда все начали расходиться по домам, была обнаружена пропажа девчонки. Известно это стало лишь к одиннадцати вечера — после того, как одна из знакомых обратилась в администрацию. Пропавшую нашли, но чтобы данная ситуация впредь не повторялась, нам нужны добровольцы для ночного дежурства, есть желающие? — рассказала и задала нам вопрос вожатая. Тут я всерьёз призадумался: как вариант по убиванию времени — дело неплохое, да и к тому же можно будет насладиться вечерней прохладной погодой после жаркого дня, а всему этому ещё способствует то, что я и Миша в принципе можем очень поздно лечь и сохранить бодрость ночью. Это из приятного, а из полезного — это соблюдение порядка лагеря и поддержка внимательности на должном уровне — не терять же весь опыт работы, что мы накопили, к тому же получим авторитет вожатой, который нам определённо не помешает. Я посмотрел на Миху, который тоже находился в раздумиях о данной задаче, и, пихнув его локтём, взглядом спросил его о том, что он решил. Потупив свой взгляд примерно секунды три, он пожал плечами в знак того, что ему и так, и так нормально будет. — Ольга Дмитриевна, мы можем, — ответил я за себя и за друга вожатой. Та обратила на нас внимание, как и в принципе весь наш отряд неспециального назначения. — Хорошо, парни, тогда как закончите завтрак, то идите к выходу из столовой, я там буду вас ожидать, а далее — в администрацию, — проговорила Ольга Дмитриевна. Попутно её словам я словил на себе ощущение чьего-то недовольства и, чуть оглядевшись, увидел, что меня с Мишей взглядом сверлят рыжие бестии. Но как бы то ни было, решение было принято. — А теперь к заданиям для всех вас… — далее вожатую я особо не слушал, так как не считал это интересным и чем-то важным. Задание получили? Получили — ну и всё значит. Раздача поручений не продлилась слишком долго, так как они были самыми обычными и ничем не выделяющимися. После её завершения в воздухе прозвучал горн и вожатая разрешила нам идти на столь необходимый приём пищи, особенно для Миши, ведь если его желудок коллапсирует в чёрную дыру, то, как минимум, мне несдобровать, ведь придётся выслушивать его вечные жалобы на голод. Вскоре мы добрались до любимого места как минимум половины лагеря — столовой. Для Миши, наверное, это тоже уже если не любимое место, то второй дом. С чего я это взял? Пока я гулял где-то в голове, мы уже вошли в столовую, в которой находилась очередь, что постоянно являлась загадкой, ведь не до конца было понятно, как она образуется за столь короткие сроки и почему наш столик несмотря на почти забитые места свободен. Если на первый вопрос можно найти ответ, то вот со вторым возникают определённые трудности. Пока я размышлял над этим, я с Мишей получил свой поднос с едой, и мы на автопилоте двинули к нашему проклятому месту. Уселись мы так же быстро, как и пришли, после чего принялись уплетать наш завтрак, а на завтрак была обычная каша с хлебушком, что не было чем-то сверхъестественным. Мише в тот момент было всё равно: каша или нет, потому он и уплетал её за обе щеки, да и я тоже не являлся исключением. Во время трапезы я краем глаза увидел, как в нашу сторону шли парни, и их компании я был определённо не против, да и мой товарищ по ложке, думаю, тоже. — Доброе утро, разрешите к вам подсесть? — поздоровался с нами Электроник, параллельно задав вопрос одному из нас. — Да, конечно, садитесь, — ответил я им, после чего они подсели к нам тоже уплетать пищу. — Ребят, вот у меня вопрос: а как девчушка та умудрилась затеряться? — задался вопросом Миша. — Ну, слушай, дело это странное, в двух словах тут не расскажешь, — проговорил Шурик. — Так давайте не в двух тогда: времени хватает что у нас, что и у вас, наверное, — сказал Миша. Электроник с Шуриком переглянулся, и, немного подумав, один из них решил всё-таки начать: — Начнём с того, что история сама по себе мутная: девчонка эта в лес в помине одна не ходила, никто не видел, чтобы она этим занималась даже днём, да и если ходила, то с подружками или со знакомыми, а здесь — одна побрела, так ещё и вечером, да почти ночью! Спрашивали её, мол, что она забыла там, но что-то конкретное не получили, поняли только, что она в лесу что-то увидала и решила проверить, а далее — белиберда полнейшая. Большинство сошлись на том, что она видела какие-то страшные силуэты деревьев или что-то подобное, — рассказал нам Электроник. История и вправду немного мутная, учитывая характер поведения пострадавшей, но всякое бывает: иногда люди поступают или делают что-то, что не свойственно его поведению. — М-да, дело это, конечно, странное, а ты что думаешь, Рих? — задал мне вопрос Миха. — Да что я думаю: привиделось — и не более, ночью, когда чёрт-те что видно, и не такое покажется, — озвучил я своё мнение. — Ха, ну да, всего-то покажется, что на тебя движется какая-то берёзка со своими ветвями, кои развеваются в разные стороны, словно бескостные руки или щупальца в поиске добычи, и, не в состоянии сдвинуться с места, обречены на долгое голодание, ожидая жертву, — решил отморозить мой товарищ, на которого Шурик с Электроник смотрели удивлённым взглядом. — Миха, ты ща понял, что только что сказал? — задал я ему вопрос. — Эм… То, что видела та девчонка? — задал уже мне он вопрос. — Мих, я даже не знаю, стоит ли завидовать твоему воображению или нет… — проговорил Электроник. — Э-э-э, так вы про это. Я всего-то ляпнул то, что видят большинство детишек в берёзках ночью, — произнёс Миха. — М-да… Кстати, так а чего вы решили на смены ночные пойти? — задал вопрос Шурик. — Ну а что? Просто выдалась такая возможность, мы в принципе можем подолгу не спать, вплоть до самого утра, да и гулять по ночному лагерю и следить за порядком — в этом есть свой шарм, — ответил я им. — И это вся причина? — спросил Шурик. — Нам порой немного требуется, чтобы ввязаться какое-то дело, — ответил я ему. — Как знаете, а так, какие у вас планы на сегодняшний день? — задал вопрос Электроник. — Знаешь, Эл, у меня с Рихтером не всегда бывают чёткие планы, особенно сейчас. В основном действуем по обстоятельствам и по мере возможности, желания и так далее, — поспешил ответить на этот вопрос Миша. — А, понимаем, ну, если с божьей помощью или ещё какой-то вы освободитесь, то заскакивайте к нам, посидим — поболтаем, — сделал нам предложение Электроник. — Хорошо, подумаем, а сейчас мы, пожалуй, должны удалиться: вожатая нас вечно ждать не будет, — проговорил я. — Тогда идите, а то заставит вас дополнительно вкалывать ещё чем-то, а это, поговаривают, сроду наказанию за какой-то грех, — в шутку проговорил Шурик, на что Миха чуть засмеялся, а я просто хмыкнул с улыбкой. — Ладно, ребят, мы пойдём, хорошего вам дня, — пожелал я напоследок ребятам, вставая со своим товарищем из-за стола с подносом в руках. — И вы не погибните там, в обряде посвящения, — с улыбкой пожелал нам Электроник, после чего мы разошлись относить подносы, а они остались доедать завтрак. Закончив дело, мы начали продвигаться к выходу из столовой, где нас дожидалась вожатая. Когда мы подошли ближе, она увидела нас, и мы завязали разговор. — Ну что, ребята, я погляжу, вы готовы отправиться, — проговорила она. — Так точно, готовы, — ответил я за всю нашу компанию. — Отлично, тогда не будем медлить, идите за мной, — сказала вожатая, после чего она покинула столовую, а вслед за ней покинули её и мы. Выйдя на улицу, мы не прекращали идти за вожатой, иногда поглядывая по сторонам. Шли мы молча, без каких-либо разговоров, каждый со своими мыслями в голове. Я представлял, как мы будем расхаживать по ночному лагерю без высоких температур и прочих неудобств. Да и на ночное небо можно будет поглядывать, наблюдая за красотой звёзд. Миша тоже любит подобным заниматься, в конце концов, он фоткает подобные зрелища и иногда пересматривает их, тогда как остальные просто забивают на них и забывают. Чудной человек, впрочем, как и я. Вскоре мы могли видеть вход в лагерь, где располагались кружки трудов для мальчиков и девочек, но свернули мы раньше и оказались напротив большого здания. Было очевидно, что это администрация, и совсем скоро мы оказались рядом с ней. Здание было не одноэтажным и немного выбивалось из здешнего антуража: из-за многоэтажности, но не внешне. Зайдя внутрь, вожатая начала вести нас вдоль кабинетов, пока мы не оказались у кабинета с надписью «Директор». Встав рядом с ним, она постучала по двери и, получив положительный ответ, зашла внутрь, а мы последовали за ней. Вскоре мы оказались в административной комнате, в которой сидел директор и... та мадмуазель, что еб.ла нам мозги в день спуска лодок. ~ А это недоразумение что тут забыло? ~ — задал я интересный вопрос сам себе, но быстро его откинул, так как сейчас мне было не до неё. — Здравствуйте, Вячеслав Сергеевич, я привела желающих стать ночными патрульными пионеров, — проговорила вожатая, после фразы которой сразу же активизировалась та девчонка. — Вот, вот они, пап! Я о них тогда говорила! — проговорила эта стерва, что как в тот раз начало действовать на нервы. — Спасибо, дочка, можешь ненадолго сохранить тишину? — задал ей вопрос её отец, после чего та лишь замолчала и села на своё место, вожатая не понимала, что происходит, пока я с Мишей всё также стоял на месте. — Можете назвать свои имена? — задал он нам вопрос. — Рихтер и Михаил, — кратко ответил я ему, после чего он записал наши имена куда-то. — Хорошо… Расскажите: что происходило, когда производилась погрузка людей в лодки? — поинтересовался он. — Как скажите, — ответил я, после чего начал в подробностях рассказывать, как производилась посадка, каких мер безопасности мы придерживались, по какой причине не забивали лодки людьми, что происходило во время данного мероприятия и что происходило позже, включая несчастный случай с пятой лодкой, что зацепилась неудачно дном, и принятые нами меры действий. Он внимательно слушал каждое произносимое мною слово, поглядывая то на свою дочку, то на меня с Михой, у которого виднелась слегка кислая мина от происходящего. Когда я рассказал абсолютно всё, он одобрительно хмыкнул, после чего продолжил: — Благодарю за рассказанное и за соблюдение мер безопасности в купе превосходного выполнения работы, которая и не входила в ваши планы. А что касательно тебя, меня с тобой ждёт отдельный разговор, — похвалил он нас, после чего обратился к своей дочке. — Но п-пап! — Никаких «но», а сейчас покинь помещение, — строго ответил ей её отец, после чего та потупила свой взгляд в пол и, встав со стула, покинула администрацию. — Что ж, с этим разобрались, теперь к делу. Задача ваша будет такова: вы должны будете совершать патруль всего нашего лагеря, задевая все примечательные зоны, и проверять, гуляет ли кто по улице и здания с кружками на наличие взлома или непредпочтительных лиц внутри. По окончании работы вы должны составить отчёт по всему произошедшему за ночь и вбить имена тех, кого вы встретили во время патруля. Чтобы вожатые и работники лагеря вас могли опознать в тёмное время, вам выдадут повязки. Составление маршрута и то, как вы будете его проходить, полностью на вас, люди вы знающие — разберётесь, как действовать. На этом всё, у вас есть вопросы? — подробно рассказал о наших обязанностях Вячеслав Сергеевич, попутно спросив, всё ли нам ясно. — Для нашего патруля нам выдадут фонарики с рациями? — задал я ему вопрос. — Конечно, это неотъемлемая часть вашего дела, они пойдут к вам вместе с повязкой, ещё вопросы будут? — ответил он нам и переспросил то же самое вновь. — Никак нет! — кратко ответил я ему. — Хорошо, сейчас вас проводят к месту выдачи одежды, после чего вы можете быть свободны или чем-то заняты до дежурства, — произнёс он и посмотрел на вожатую, на что та ему кивнула и покинула помещение, зазывая нас. — До свидания, Вячеслав Сергеевич, — проговорил я администратору, после чего мы вышли вслед за вожатой. — Ребят, а когда вы успели уже с дочкой администратора поссориться? — задала нам вопрос вожатая, на который у меня вообще не было желания отвечать. — Да вот, успели, когда сажали то ли третью, то ли четвёртую лодку, а там чуть и до несчастного случая не дошло, — ответил за меня Миха, за что я был ему благодарен, да и он, по-видимому, понял, что я в не настроении. — Понятно… В любом случае, вы делали всё правильно и действовали подобающе, не каждый пионер этого лагеря столь же смекалист, как и вы, — похвалила вожатая с улыбкой на лице, отчего мне даже как-то легче на душе стало. Вскоре мы пришли к пункту выдачи вещей в этом здании, где мы забрали повязки на руку. Ах да, ещё фонарики и рации, куда без них. Выйдя из пункта, мы уже хотели удалиться, но вожатая задержала нас ненадолго. — Парни, подождите, понадобится ваша помощь, — обратилась к нам вожатая. — Что такое, Ольга Дмитриевна? — задал я ей вопрос. — У нас сейчас парни с девчонками разгрузкой складов занимаются, и нужно будет проверить, все ли продукты находятся на своих местах, и по мере возможности самим им помогать, — ответила нам Ольга Дмитриевна. Работа пыльной не была, так что можно было и согласиться на неё. — Думаю, я с Мишей справлюсь с этой работой, только где находятся сами склады? — спросил, на что та немного призадумалась. — У вас будет с собой карта? — спросила она. — Никак нет, Ольга Дмитриевна, — кратко ответил я. — Хм… Тогда давайте выйдем на улицу, перед входом как раз есть карта лагеря — вот на ней я как раз всё покажу, — ответила она, после чего поспешила выйти из здания, а мы, как полагается, последовали за ней. Выйдя наружу, мы подошли к карте и там же продолжили наш разговор. — Видите это здание, что расположено недалеко от столовой? — спросила она нас. — Видим, это оно? — задал я ей вопрос. — Верно, здесь сейчас и выгружаются парни. Идти до туда недалеко — доберётесь быстро, а я постараюсь навестить вас по окончании работы, — проговорила она. — Хорошо, мы можем идти? — спросил я её. — Идите, и удачи вам там, ребята, — пожелала нам вожатая, после чего начала удаляться в сторону. — Только утро, а уже произошло целое сто одно событие, — вдруг решил подать голос Миша. — Трудно с тобой не согласиться, столько информации, событий и неожиданных поворотов... — Ты это сейчас про ту девчонку с её отцом? — задал он мне вопрос, попутно начиная движение в сторону склада. — А о чём же ещё? Хорошо, что мужик толковым оказался, побольше бы таких. — Это уж точно, кстати, спросить хочу тебя: у тебя образовались какие-нибудь мысли по поводу того, чем мы будем сегодня заниматься? — Не-а, идей нет и не будет, а у тебя? — Да что-то как-то тоже, время, казалось бы, есть на подумать, а на самом деле постоянно что-то отвлекает, или же сам отвлекаешься, так что как-то так, — ответил мне тот. — Понятно, так и записываем: в падлу было думать. — Ну кто бы сомневался, что ты скажешь! — Да я в шутку… Но это как-то такое себе, что идей нема. Может, к Мику сгоняем и побренчим что-нибудь? — Идея неплохая, а пока поживём — увидим, куда жизнь нас занесёт. — Слушай, это уже какой-то слоган у тебя: сколько не дружу с тобой, да только это и говоришь. — Ну извините, я не привык полагаться на надёжность своих планов, постоянно что-то да и происходит, посему вот. — Ага, может ты планы не можешь составлять? — А ты как думаешь, почему большинство планов чисто на тебе? — задал мне вопрос товарищ с лёгкой ухмылкой. — Вот жук! — Да-да, я такой! — Это уж точно, ладно, мы уже подходим к месту заключения большинства пионеров, — проговорил я Мише, смотря вперёд и чуть левее на здание, что являлось складом. Подойдя поближе и встав напротив двери, мы увидели надпись «Склад». ~ А тут, наверное, массово производят самогон для всего лагеря и не только, ~ — продолжил я эстафету шуток, попутно заходя внутрь. Внутри всё было как и полагается: стеллажи с продуктами, химикатами, электроникой и прочим добром, которое тут есть. В этом же складе находились и его временные пленители, что расфасовывали всё по полкам. А что куда расфасовывали — это предстояло выяснить. — Господи боже, неужели подкрепление прибыло? — вдруг послышался голос одного из них, и, слегка повернув голову, я увидел, как парень шёл в нашу сторону вместе с планшетами, в которых были закреплены листки. — И вам добрый день, работа, я погляжу, идёт? — задал я ему вопрос. — Работа-то идёт, только рук нам не хватает. Нужно проверять, всё ли на местах стоит, что поставили уже, так я ещё пока проверяю, что ставят куда, и не успеваю вообще… — ответил нам парнишка, оглядывая весь склад и, наверное, думая, забыл ли он что-то проверить или нет. — Понятно, нас Ольга сюда прислала, чтобы помочь с расфасовкой и проконтролировать, как всё идёт, — проговорил я ему. — Это хорошо, тогда вот, держите, на них написано что, сколько и где должно находиться — разберётесь быстро, — сказал он. — Да, разберёмся, — ответил я, после чего этот парень удалился своим помогать, а я с Михой остался изучать планшеты, что он нам оставил. Вместе с ними были закреплены карандаши, чтобы делать заметки. Быстренько пробежавшись по всему, я составил план действий, чтобы эффективность была плюс-минус адекватной. — Миш, значит как сейчас делаем: ты идёшь и просматриваешь то, что уже отмечено на планшете, перепроверяешь и меняешь, если результат неверен. Как закончишь с этим, начинай смотреть другие стеллажи, видишь, что продуктов столько, сколько на планшете до сортировки — пропускаешь, и так до тех пор, пока всё не закончится. Как закончишь, беги ко мне, я буду ребятам помогать расфасовывать и вносить данные в планшет, после окончания уже сверимся с данными и сдадим результаты, хорошо? — расписал я ему план наших действий. — Хорошо-хорошо, — ответил мне тот на ужасном немецком. — Super, dann machen wir uns an die Arbeit, (Отлично, тогда давай за работу) — ответил я ему, после чего мы принялись выполнять ранее озвученный план. Миха ушёл в неизвестную часть склада, а я отправился помогать ребятам в расфасовке, попутно внося результаты в свой планшет. Работа шла, работа делалась; пока проводилась вся операция, я успевал во время проверки найти разные вещи не на своих местах. Поступал я с ними просто: брал и ставил на пол или куда-то ещё, где можно было просто найти их. Во время проведения данных работ я увидел Миху, что застыл, как вкопанный, смотря на банку с малосольными огурцами, как на вымерший вид динозавра или животное, что находится в красной книге. Подойдя к данной персоне поближе, я задал вопрос: — Мих, че с тобой, банку с огурцами впервые в жизни видишь? — спросил я его, заодно решив подшутить над ним. — Рих, знаешь, где я вот это вот нашёл? — задал он мне вопрос с удивлённым взглядом. — Вообще без понятия. — На стеллаже с туалетными принадлежностями, на верхней полке, рядом с туалетной бумагой, — ответил он мне, после чего на эту банку с огурцами уже смотрел я, как на динозавра, не в состоянии понять: а как она, собственно, там оказалась, и кто этот прекрасный человек, что перепутал банку с бумагой. Пока я размышлял об этом, мой друг достиг комедии и начал потихоньку ржать с этой ситуации. — М-да… Короче, пихай это, куда надо, а я дальше пойду смотреть, что как, — сказал я своему товарищу; тот, отойдя от смеха, принялся выполнять моё поручение. Я же вернулся к своей работе, пропустив пару минут которой мне пришлось догонять всех тех, кто расфасовывал всё. Работа кипела, работа шла, шла она уже без подобных серьёзных курьёзов, хотя подражатели этого дела определённо были. К примеру, коробку с хлебом запихнули в полку электроники из-за схожести коробок, но данная оплошность была обнаружена быстро, как и устранена. И так мы занимались до самого окончания нашей работы, к её концу успел к моему контролю и помощи присоединиться и Миха, которого уже подзадолбало считать все эти продукты. Наконец мы закончили расфасовку, чему ребята были сильно рады, а для меня с Мишей это ещё не был конец работы, так как нам предстояло свериться с результатами и перепроверить всё это добро ещё раз. — Ребят, мы уже можем идти? — задал один человек из всей группы, который обращался конкретно к нам. Я это сначала не осознал, так как мне никто не говорил, что я негласный глава, но, по всей видимости, за меня уже всё решили. Почесав свою голову, как чью-то лысину, я ответил: — Да, идите, от вас уже ничего не требуется. — Хорошо, мы тогда пошли, удачи вам, — пожелал нам парнишка, после чего, вместе с остальными, он покинул склад. — Ну что, Рихтер, обмен информацией и контрольная проверка? — задал мне вопрос Миха. — Да, Миха, обмен и проверка, — ответил я своему товарищу, после чего мы принялись обмениваться информацией и перепроверять всё, что не приколочено, а временами и приколочено. Шло всё спокойно, без лишних банок с огурцами на полках для туалетных принадлежностей и чего-то подобного, только, когда мы проверяли все полки, нам послышался шум в дальнем краю склада. Я с Михой переглянулся в непонятках: это что за пропавшая душа заблудилась среди этих полок? Этот вопрос был крайне интересен, но интереснее было то, что оно тут забыло. Слегка подумав, я жестом приказал Михе тихо двигать в ту сторону, чтобы узнать, что это за шнырь-курьер здесь обосновался. Подойдя поближе к месту шума, мы увидели Алису, что пыталась достать что-то с верхней полки, но никак не могла дотянуться. — Добрый день, Алиса, а что это мы тут забыли? — задал я ей вопрос, на что та вздрогнула и чуть пошатнула стеллаж, из-за чего какая-то бутылка стремительно начала приближаться к земле. И, когда она уже были близка к своей участи, Миха успел её схватить, при этом сам свалился на пол. Полежав так пару секунд, осматривая бутылку, он выдал следующее: — Слухай, Рих, а у дамы неплохие вкусы. — Не тяни, что там? — задал я ему вопрос. — Спирт, пол-литра, — ответил тот, после чего у меня брови стремительно поползи вверх, и я медленно перевёл свой взгляд на это «чудо», что пыталось свиснуть бутылочку. — Че глаза вылупил, а, немчура? — задала та мне закономерный вопрос. — Ты куда ЭТО собралась применять? — спросил я её, сохраняя всё тот же удивлённый взгляд. — Ну а ты как думаешь, для чего её обычно используют? — с раздражением спросила она, отчего я ещё больше охренел. Я не верил, что ОНА способна делиться хоть с кем-то, и, зная это, я был поражён. — Алис, ты, конечно, молодец и всё такое, но что ты сейчас делать собираешься? — задал ей Миха вопрос, и он был весьма логичен. — Навалять вам, если Ольге расскажите, — пригрозила та, на что я впал в лёгкий смешок. — Чего ржешь, придурок?! — Алис, ржёт он с того, что сделать ты нам ничего не можешь, — ответил Миша ей, после чего от меня послышался голос. — Не, Миша, не угадал, я ржу с того, что с минуту на минуту может прийти вожатая с проверкой, а она угрожает нам, — поспешил я пояснить ситуацию. Я повернулся к Алисе, у которой уже глаза бегали не только по нам и стеллажам, но и по полу с потолком. — Решай, Двачевская, как мы с тобой поступим: по-хорошему или по-плохому? — задал я ей вопрос, после которого её янтарные глаза сразу остановились на мне. — Это с чего такая доброта? — недоверчиво задала та вопрос. — Ты лучше выбор делай, а то время тик-так, — поспешил сказать Миша, после чего та принялась быстро размышлять. — По-хорошему, — ответила та. Приняв такой ответ, я решил просто пройтись по уже заезженной теме. — По-хорошему, значит по-хорошему: ты сюда больше не проникаешь и не тыришь продукты, как и прочие вещи всея этого лагеря, а мы тебя отпускаем и ничего не говорим вожатой, — проговорил я рыжей, на что та сильно удивилась — И это всё? — задала она вопрос, думая, что здесь какой-то подвох, но подвох в том, что подвоха здесь никакого не было, и она лишь тратила время. — Всё-всё, ну так что? — уточнил я, на что та просто кивнула. Приняв ответ, я отошёл в сторону, чтобы рыжая могла пройти — и буквально через секунду она рванула с места, не желая испытывать свою судьбу со временем. — Итак, с этим мы-то разобрались, а с этим-то что делать? — задал я вопрос Михе. — Ну как что — выпить! — ответил мой товарищ, пародируя американский акцент. — Ага, хрен тебе, а не выпить. — Ладно-ладно, если серьёзно, то давай его на место уже, — ответил он мне, и, пару секунд подумав, мы так и сделали, убрали его на место. Проверив оставшиеся стеллажи и не встретив вожатую, мы решили подождать её до обеда снаружи, так как внутри было уже душновато, чтобы там находиться. На улице было хорошо, дул ветер, и солнце не так сильно палило благодаря облакам в небе — одним словом, прекрасная погода. — Слушай, Рих, у меня тут вопрос появился, — обратился ко мне Миха. — Задавай, пока момент хороший, — проговорил я. — А откуда на складе взялся спирт в пионерлагере? — Скорее всего, он нужен для медицинских целей. Сомневаюсь, что он предназначен для употребления внутрь, как «Шило». — О! Ольга Дмитриевна идёт, — неожиданно проговорил Миша, указывая направо от меня. Посмотрев в сторону, я увидел вожатую, стремительно идущую к нам по понятным причинам. Отлипнув от стены, вместе с Михой я направился навстречу, чтобы отдать все отчёты касательно склада. — Добрый день, ребята, простите, что заставила ждать, сами понимаете, дела, — начала разговор вожатая, попутно извинившись. — Ничего, Ольга Дмитриевна, главное дождались, — ответил ей Миха. — Ну, рассказывайте: как там склад, всё проверили? — Проверили и перепроверили, была, конечно, парочка конфузов с банками и не только, но мы их быстро устранили, и теперь там всё на своих местах, — ответил я вожатой. — Это хорошо, вы записали результаты на планшеты? — спросила нас Ольга. — Да, Ольга Дмитриевна, держите, — ответил я вожатой, одновременно преподнося ей планшеты с записанными результатами. Оно взяла их и начала просматривать всё то, что мы успели записать и проверить. Занималась она этим недолго, примерно около минуты, после чего мы вернулись к нашему разговору. — Хорошо, мальчики, вы, пожалуй, идите уже, скоро, как-никак, обед уже, а за секунды там быстро образовываются очереди — сомневаюсь, что вам понравится в них стоять, — проговорила она с улыбкой на лице. — Благодарим вас, Ольга Дмитриевна, тогда не будем медлить, хорошего вам дня! — поспешил закончить весь диалог Миша, который определённо уже изголодался по обеду. Попрощавшись с вожатой, он мигом схватил меня за руку и повёл к столовой. — Э, алё гараж, куда спешим? Столовая рядом, — начал я спрашивать его. — Да всё равно — лишь бы в очереди не торчать, — ответил мне он, не сбавляя ходу. — Ты, блин, хоть руку отпусти, неудобно же! — Ну ладно, на, — произнёс он, после чего отпустил мою руку, и, мы не сбавляя темпа, всё также держали курс прямо в столовку. Поднимаясь уже по ступенькам, мы услышали горн, который созывает всех пионеров на званый обед, в том числе и нас. Учитывая то, что мы буквально пришли одни из первых, очереди в столовой быть не должно, и мы могли спокойно взять с собой поднос с едой. Но как только мы зашли внутрь, первым делом, что мы увидели — так это очередь из трёх человек. В тот момент мы были буквально удивлены не на шутку, ведь и секунды не прошло, а очередь уже стоит как ни в чём не бывало. Однако на размышление тратить время мы не хотели и быстро встали в очередь, чтобы не прокаркать его. Дождавшись, мы забрали подносы и пошли занимать свободное место, пока его было достаточно, ведь очередь росла не по минутам, а по секундам. Заняв свое место, я принялся уплетать пищу, тогда как Миша вдумчиво рассматривал свою еду. — О чём призадумался, великий мыслитель? — задал я ему вопрос. — Как?! — ответил он мне, и посторонний человек вряд ли бы понял, о чём он говорит, но я понял. — Не чешу, Мих, не чешу. — Ну как они оказываются раньше всех? Они напоминают варенье, которое намазали на свежий выпеченный хлеб! Ты его намазал, поднимаешь, а там — бац! И всё варенье уже вытекло! Здесь то же самое! Просто агрессивные звуки всасывания и бульканья, как уже через все окна и дверь они оказываются здесь! — в диком удивлении начал предполагать мой товарищ, пока я начал смеяться над его теориями. — Я не знаю, Мих… — в смехе успел я ответить, параллельно задыхаясь от нехватки кислорода. — Мне вот, блин интересно: если им скажут, что двери с окнами закроют к чертям собачьим, то они что, снимут их или что? — задался он вопросом. — Да не знаю, ты давай, ерунду не неси, а ешь. По крайней мере, стояли недолго, а то, что не первые — ну и хрен с ним, главное недолго и с местом не парились, — отойдя от смеха, приободрил я его. — Ну хотя бы это… Ладно, ты уж прости, но блин… — проговорил лишь тот и, немного помолчав, приступил к своему обеду, закончив столь необычный разговор. Обед выглядел и пах аппетитно: две яичницы, отбивная и хлебушек, а сверху также прилагался напиток в виде чая, тёплого чая. Потихоньку я поедал свой обед, запивая его чаем, пока мой друг решил его оставить напоследок или же вовсе отдаст мне, если тот не до конца остынет. Не любит он горячие напитки летом, что уж тут сказать, понять можно. Идиллия спокойного пожирания и тишины долго не продлилась, так как вскоре к нам быстро подсела одна персона или даже две, так как я не успел обратить внимание, но, подняв свою голову, я увидел перед собою Алису и Полину.