***
Тэхён просыпается от невероятного холода, он натягивает одеяло на плечи и переворачивается на другой бок. Рассвет не вступил в силу, за окном мрак. Он резко присаживается, подбирая кудрявые волосы и быстро моргает. Он определенно точно помнит, как Чимин лежал рядом и гладил его по волосам. Тэ от такой нежности быстро провалился в сон. Он проводит ладонью по второй половине кровати и не чувствует тепла. Пак так и не лег рядом. Его запаха нет в комнате, только отголоски в дали. Рукой он нащупывает ровный лист бумаги и липкий страх пробегается по позвонку. Ещё с пару секунд он думает, а после включает ночник пытаясь разобрать знакомый почерк.Тэхён-а, это Чимин.
Прости что не сказал тебе прямо, но я знаю, что ты не позволил бы мне пойти одному. Хотя я не один. Сацу и Даниель рядом. Это глупо верно? Но Тэ ты ведь поймешь меня? Ты единственный кому я могу доверить это. Я так и не сказал тебе, мне жутко не нравиться спать с тобой! Ты слишком сладко пахнешь!
Спасибо тебе, что ты приехал так скоро, спасибо за твои труды. Это было не легко? Обучать меня борьбе? Я совсем не был создан для этого? Но Тэ-Тэ, благодаря тебе я смог, теперь я не слабый омежка который не может постоять за себя. Даниель и Джонхён в тайне учили меня стрельбе, там мои показатели гораздо лучше! Все благодаря тебе мой друг! Могу ли я называть тебя другом? Ким Тэхён, когда я вернусь, давай проводить время вместе? С тобой хочу познать все прелести омег, спа-салоны, шоппинг, маникюры и всё подобное, что делают омеги. Возможно мы даже покрасим наши волосы в яркие цвета? Я только надеюсь, что это не останется мечтой.
Чон Чонгук засранец я знаю, но он безумно любит тебя. Дай ему возможность показать тебе эту любовь. Когда я сказал ему что ты возвращаешься, он не был потерян. Во взгляде я прочел беспокойство за тебя. Он, как и многие другие не хотел вовлекать любимого в опасность, так же как Намджун Сокджина, как и Сацу Хосока. Я не обижаюсь на них, ведь и Юнги бы не подпустил меня зная, что я могу умереть. Присмотри за Гуком. Не дай ему последовать за мной, я обещаю справиться и вернуться с хёном.
Мне страшно Тэхён-а… но если я не попытаюсь то, точно сломаюсь. Я больше не чувствую истинности и это угнетает. Какой бы не был конец, я сделал всё что смог.
И прости если не оправдаю надежды.
Мин Чимин.
Слёзы льются не останавливаясь, омега вчитывается в каждое слово почти завывая, нос заложен, он дышит ртом раз через раз. Складываясь пополам он ложится в центре кровати и прикрыв ладонью рот пытается заглушить болезненный вой. Слишком поздно. Эхом во всём доме отдается дикий, болезненный и рвущий душу крик. Он не может сдержать себя, сладкая клубника становится горькой и тяжелой. Он сам ощущает, как его запах сменился, но сдерживать не пытается. Письмо Чимина как прощальное, каждая строчка написана болью, Тэхён это чувствует. Ему очень хочется наплевать на всё и вылететь следом, не оставлять его одного в схватке за своего любимого. Быть опорой в такой смутный период, а всё что он вспоминает так это то, что надоедал ему бесконечными разговорами о Чонгуке. Он чувствует вину за то, что не увидел угасающие глаза, не заметил, как Пак боролся с внутренней триадой. Не смог почувствовать, что «другу» одиноко даже в его присутствии. На вой в комнату забежал Гук, раздетый по торс и явно только проснувшийся. Он включил свет и подлетел к своей омеге сразу, сгребая его в охапку и прижимая к себе. Потерянный вид альфы Тэ не замечает и попросту протягивает ему листок, который успел чуть смять, пытаясь прижать к своей груди. Чон вчитывается в каждое слово очень внимательно, сглатывает накопившуюся слюну и хмурит брови. Он мотает головой и вновь вчитывается, не веря всему происходящему. Чимин ведь не мог так поступить? Это безрассудно! Пойти одному, не имея должной подготовки. Он злится. Желваки ходят ходуном, последнее предложение бьет особо сильно, и он поворачивается к Тэхёну. В чужих глазах видит собственную слабость. Тэхён его слабость.***
Пак Чимин не воин. Но Тэхён научил его защищаться. Благодаря Киму он переломал многим кости. Внутри бурлит кровь, и он медленно встаёт, вытирая тыльной стороной кровь с губы он скалится. Напротив, двое альф готовые разорвать его на мелкие кусочки, и защитить своего хозяина. Тео не имеет право на такую преданность, каждый в его доме готов умереть за него. Но У Пака тут истинный, это глобальный перевес преданности. Он не отступит, не сейчас, когда чувствует усиленный запах сандала, такой нужный и любимый. Омега жадно вдыхает его, заставляя оседать на легких, он мечтал об этой минуте. Гон. У его истинного гон, это позволяет пробиваться сквозь гору людей и идти точно на запах. Теперь он безошибочно найдет Юнги. Чимин улыбается словно безумец, оголяя ряд белоснежных и ровных зубов, стальной привкус собственной крови даже не пугает. Он заводит руки за спину и резким движением высовывает свои катаны. Он обожает их за легкость и компактность. Мин старший постарался на славу! Словно перья в руках. Он чертовски уверен в себе держа их, словно танцуя он плавными движениями проскальзывает между альфами и опуская корпус аккуратно и точно скользит сталью по накаченным ногам, а затем выгибаясь скрывает брюхо одному. Картина падающего намертво альфы с собственными кишками на руках приводит в бешенство второго. Он резким движением нагоняет омегу и схватив за волосы притягивает к себе, Пак шипит от неприятного чувства и пытается оттолкнуть от себя противника. Но тот оказывается сильнее и просто впечатывает его в стену. На секунду в глазах летают звёзды, шум в ушах стоит такой, будто он в огромном колоколе который издал последний звон. Обессилено упав на холодный пол он чувствует острую боль. Его пнули по рёбрам и Пак уверен что парочка треснула. Тихий скулеж, это то, что он себе позволил. Открывая глаза и видя перед собой мутную огромную точку которая размахивает ногой и наносит еще один, более сильный удар, он скручивается. Всё плывёт. Он не может раскрыть глаза, хотя точно понимает, что должен встать. От побоев болит всё тело, но эта уже не та боль, что при синдроме бабочки. Настоящие удары, а не безвинные прикосновения. Тело не горит синим пламенем. Как в школе? Как тогда, в прошлом его избивали? Он чувствует такую же боль. Неужели это никогда не закончится? Сколько костей нужно сломать чтобы просто жить, как обычный человек?Кости будут ломаться. Но не его.
Омега с трудом дотягивается до катан и опираясь встает. Он откашливается кровью и вновь улыбается, слыша злостный рык альфы. В голову приходит мысль, и он, собираясь с последними силами в прыжке отсекает голову высокому альфе. Кровь сочится с вен и капилляров голова летит вниз, а тело падает с шумом. - Ещё одна голова в мою копилку. Встряхивая головой и приводя себя в чувства, опираясь о стену оглядывается. Картина не из приятных. Кровь повсюду, на секунду тошнота поднимется к горлу, и он шумно выдыхает. Небывалое отвращение к себе, в голову влетает мысль «ты убийца Пак Чимин» он чувствует, как тело слабеет, ему бы собраться и идти на любимый запах, но мысли не дают покоя. «Ты убил их» шепчет разум собственным голосом. Да чёрт возьми! Он убил их! Но разве они не убивали никого? Разве другие люди не убивали? Его родителей убили, приемного отца убили. Его самого пытались убить! Так какого чёрта разум с совестью пытаются его уничтожить? Ему жаль, но об этом он подумает позже. Его совесть замолкает, мысли улетучиваются куда-то, оставляя пустоту внутри заполненную сандалом. Ему и наркотики не нужны, он слышит запах своего альфы, сейчас он готов поклясться, что и Мин чувствует его присутствие. Это дает силы и уверенности, сандал слишком спокойный и нежный, оседает в легких так правильно. Пак готов идти дальше и его больше ничего не останавливает. Слыша топот больших ног, он убирает катаны за спину, меняет на Glock 17 удачно спёртый с отцовского сейфа. Полный магазин из семнадцати патронов, необычно легкий и компактный. Пак никогда не любил огнестрельное оружие, и, наверное, не полюбит, но ситуация сейчас вынужденная. Он точно помнит наставления Даниеля «стрелять, не думая» «стреляй на выдохе и не промахнешься» «стой боком, и пули тебя не заденут» Ему хочется верить, что он всё правильно запомнил. Шаги ускоряются, голова нещадно гудит он слышит, что их несколько и примерно понимает, что должен действовать быстро. Один… Два… Три… Четыре… Пять… - Омега открывает глаза и уверенно выходит за угол, всё делает точно, как и учили. Он встает боком и поднимает пистолет, не думая не секунды он стреляет. Небрежно попадая по альфам простреливает им разные части тела, в ответ летят пули, и парочка впивается в бронированный жилет, невольно делает шаг назад. Одна пуля пролетает чуть задевая шею и ровная рана начинает кровоточить. Чимин не замечает этого и с остервенением продолжает опустошать обойму. Он один среди кучи трупов, по шее стекает алая кровь и он сжимает её ладонью. Опираясь плечом о белую стену, покрытую кровяными пятнами. Пистолет с шумом падает на твердый пол, а следом и сам омега, где-то у предплечья чувствуется адская боль, и он понимает, что его ранили. Природный запах начинает горчить, лаванда становится слишком слабой для омеги который перебил десяток альф. Глотая свою слюну, он чувствует стальной привкус, промочить горло не удается, и он просто закатывает глаза и дает себе пару секунд передохнуть, отдышаться чтобы вновь подняться. Сможет ли он пойти дальше? Обойма пуста. Раненной рукой поднять катаны будет сложно. - Ты должен Чимин. – Шепчет себе омега пытаясь разлепить усталые глаза. – Ты обязан. – Вновь пытается себя встряхнуть. – Юнги ждёт тебя. Омега слышит приближающиеся шаги, тело отказывает слушаться. Шаги всё ближе, но страха нет. Он понимает, что на этом может всё и закончится… бороться дальше у него нет сил, сознание пропадает отголосками слушая тяжёлый топот ног. Один.«- Я буду ждать твоего звонка»
Два.«- Я заберу тебя малыш, спасу, просто продержись ещё немного.»
Три.«- Малыш ты помнишь мой голос? Это я Юнги, Ты так и не перезвонил мне»
Четыре.«- Не плачь маленький, теперь никто не обидит тебя»
Пять.«- Я горжусь тобой»
Слова истинного, лезвием по сердцу. Чимин открывает глаза, налитые злостью и обидой. Почему он должен сдаться? Именно сейчас, когда до любимого всего ничего? Если даже сегодня ему суждено умереть, он сделает это, но в объятьях своего альфы. На другое он не согласен, слишком много пережил и не сможет бросить всё на полпути. - Я тут хён, просто подожди чуть-чуть. Наконец собрался. Он медленно встает, держась за стену и пачкая её своей кровью, снимает жилет и швыряет подальше, в ушах гудит, раны болят, но он выпрямляется и берет катаны. Закрывая глаза прислушивается к чужим шагам, слышит своё сердцебиение, чувствует, как пульсация в шее нарастает. Прокручивая острые лезвия в руках и четко балансируя ими, готовится к очередному кровавому бою. Он слышит как шаги замедляются, и переходит в действие. Плавными шагами огибая трупы и лужи крови он движется точно к своей цели за очередным поворотом. Широкие и темные коридоры уже ему порядком надоели, он хочет скорее вывезти Юнги из этого кошмара, вернуть его домой, туда где они будут вместе. - Попался сладкий? – Омега замирает, у его виска пистолет. Противный голос, который приказывал танцевать без остановки. В жилах кровь замирает, он жаждал встретится именно с этим человеком. Представлял себе, как будет кромсать его на кусочки, безжалостно и медленно. Но все мечты разбились словно хрустальная ваза. Омега у него на прицеле и деваться ему не куда. Вариантов нет. Тут только смерть. Впервые увидев Тео в лицо Чимин не удивляется, все психопаты на одно лицо. Он невольно сравнивает его с Донсу, такой же оскал, взгляд психопата и мерзкая ухмылка. – Не уж то думал, что сможешь спасти Юнги? Знаешь куколка, ты сорвал запланированный секс. Как раз у твоего истинного гон. Я долго ждал этого, но ты… Ах я придумал! – Не убирая дуло от виска альфа завизжал. – Ты будешь наблюдать как твой любимы будет трахать меня! До ужаса противный смех разлился по коридору. Чимин не в силах слушать его, в его голову лезут картинки, он невольно представляет, как этот ублюдок стонет под его истинным. Дрожь проходит волной под кожей, он не может пошевелить руками. Крепче сжимая рукоять твердой стали, отгоняя непрошенные картины он лишь улыбается в ответ. Юнги не сделает это на глазах у Чимина, какой бы сильный гон его не настиг, чем бы его не напичкали, Юнги не сделает. Омега уверен в своём любимом. В прошлый раз он поступил с ним так, но видя сожаление и боль за содеянное в родных глазах точно понимал, что Мин не повторит свою ошибку. - Мерзкий ублюдок. – Пак смеется звонко и смотрит на альфу. Смешно. Ему действительно смешно от того, на сколько в себе уверен этот кретин. – Юнги мой, был моим и будет. Мы истинные, сама природа связала нас… - У твоей истинности есть изъян милый омега. – Альфа жадно облизывается приближаясь к Паку в плотную. Он обнюхивает его и слизывает кровь с шеи, причмокивая наслаждается. – Если ты умрешь, не будет истинности! - Ты думаешь, что убьешь меня и Мин Юнги простит тебе это? – Чимин мягко улыбается, такой ерунды он в жизни не слышал. Альфа на против совсем видимо с головой не дружит. – Он чувствует меня, даже сейчас Юнги знает что я тут. Он чувствует мой запах, слышит его, гон усилился благодаря лаванде. И если ты лишишь его последней радости, как ты думаешь он себя поведет? Юнги мой, и только мой! Пак знатно рассердил альфу. Тео дышал так, словно ему сдавливали горло, глаза горели диким пламенем. Его феромоны выделялись безжалостно, пытаясь подавить маленького омегу, который стоял на против и смеялся, наблюдая как тот закипает, ему это будто приносило удовольствие наблюдать за такой реакцией. Тео не может подавить злость и крепче сжимает рукоять пытаясь совладать с собой и не нажать курок, хотя так хочется размазать Пака по стене и забыть сказанные им слова. Он не готов отпустить Юнги, не сейчас не потом. Уж больно дорог ему старый «друг». Единственная возможность удержать его тут, это отправить Пака домой. Он понимает головой, Чимин единственная причина того, что Мин пришел добровольно-принудительно. Убить его и не сказать Юнги, не плохой вариант. Мин останется с ним до конца своих дней, думая, что всё ещё защищает своего омегу. Пак видит реакцию на лице альфы, того охватывает жуткий страх и в то же время безумие. Омега и знать не хочет что крутится в голове этого урода. Сейчас ему становится немного жутко. Он сжимает катаны и хочет воспользоваться подходящим моментом чтобы нанести удар. Он наблюдает за беглым взглядом и старается не дышать. Концентрация идет на то, чтобы выловить момент и как только он решается альфа тут же хохочет, загоняя его в ступор. - Я лучше убью тебя. Мин не узнает всё равно. – Псих. Тео действительно псих. Он до сих пор держит омегу на прицеле, с каждой секундой приближая его смерть. – Твои танцы были бесподобны знаешь ли, мне нравилось. Прощай Пак Чимин! Глубокий вдох, под закрытыми веками образ любимого альфы, в легких расцветает сандал дурманя и успокаивая. Мысленное прощание и… Осечка. Пак не думая пинает его одной ногой сваливая его на трупы, альфа поскальзывается на чужой крови и падает неуклюже. Омега одним движением отсекает руку в которой был пистолет и слышит жалкий скулеж вперемешку с матом. Внутри всё горит, он готов поклясться, что уже намеривался спустится в преисподнюю. Сил не осталось. В глазах все плывет. Он слышит ещё шаги и просто не верит своим глазам, когда перед ним появляются Даниель и Сацу. Он смотрит как альфы избивают Тео до полу смерти, но не более. Паку хочется сказать им чтобы оставили и ему возможность дать по наглой роже, но всё что получается это открывать рот и закрывать. - Вы как? – Даниель отрывает от своей когда-то белоснежной рубашки кусок, и перетягивает выше места ранения. Омега тихо шипит, но не сопротивляется. Мы нашли господина Мина. У него гон… мы дали подавители, но для вашей безопасности… - Он не тронет меня. – Устало шепчет. В таком виде омега не хочет появляться перед возлюбленном. Он кровавыми руками прилизывает волосы, на идеально-пепельных волосах остаются красные пятна, но кажется Пака это не так смущает. Встав с помощью Кана, он поправляет черную рубашку, попутно поднимая полюбившиеся катаны – Тащите его к Юнги. Думаю, хён точно захочет его увидеть. Чимин столько ждал чтобы увидеть своего альфу, и наконец-то дождавшись он чувствует, что слабеет с каждым шагом. Ноги трясутся, воздуха становится меньше когда сандал так близко. Он готов залиться слезами от долгожданной встречи, омега внутри него ликует, мысли исчезают, пустота внутри заполняется теплом. Все его переживания были бессмысленны, Юнги всё так же в нем, в голове в сердце. Невидимая нить истинности будто струна натягивается сильнее с каждым шагом. Сердце больше не сдавливает, душа мягко порхает в теле кружа вальс с внутренней омегой. - Малыш… - Теплым дыханием Юнги опаляет шею своего истинного, нежно обнимая и дыша столь нежной лавандой. Ему не верится, что его маленький светловолосы мальчик пришел и спас его. Для Мина это многое значит. Чимин принял их истинность, он боролся за него и нашел. Альфа и сам не знал место своего пребывания, он даже не смог найти его, когда Чимин был тут. – Я так скучал маленький мой. Его переполняют чувства, и он тоже готов ребёнком рыдать от счастья. Тело в его руках слишком родное и любимое, Чимина хочется спрятать в своих объятиях, укрыть от всех бед и страданий. Опять же Мин мысленно клянется, что больше не допустит ничего подобного, не оставит любимого ни на секунду! Он привяжет его к себе навечно. По спине проходится теплая ладонь и он замирает от этого действия. Слишком нужное касание, он чёрт возьми мечтал об этом каждый божий день. - Сильнее хён. – Омега тихо шепчет. Он тоже мечтал об этом и вот свершилось. Ему хочется, чтобы Юнги обнимал до хруста костей, почувствовать какого это, когда тебя сжимают любящие руки. Сандал пробирается в каждую клетку, исцеляя изношенный организм, он чувствует, как силы к нему возвращаются с каждым стуком сердца, боль что была до, просто расщепляется на атомы, превращаясь в пыль и рассеивается в прошлом. Омега будто забыл, что было до этого момента, забыл через что пришлось пройти ради долгожданной встречи. Сказали бы Паку год назад, что из тихони он превратится в убийцу, который ради любимого пересечет океан и свяжется с мафиози, он бы посмеялся и перекрестился. Пройдя через тернистый путь и дойдя до точки апогея, он просто расслабляется, доверяя себя сильному альфе. Отныне он слабый омега, которому нужен этот прекрасный альфа. – Теперь меня можно обнимать крепко. Хён я больше не болен.