Синдром Бабочки

И в доме, конечно, все ждали возвращение омеги. Казалось, что без него этот дом просто опустел и посерел, как и сами жители. Чимин — как личное солнышко. Ярко светил и грел всех окружающих своей улыбкой. Жаль, что улыбка не так часто появлялась, но в последнее время он старался улыбаться как можно больше. Та рана в его груди всё ещё кровоточила, но кому интересно знать, что творится с ним? Они видят улыбку — и на этом спасибо. - Чимин, мальчик мой, ты вернулся? Как день провел? - Сидя в гостиной, Ён Ки читал газету и покуривал из трубки не самую приятную на запах вещь. - Просто замечательно! Я давно так не гулял, спасибо Гуки... Он выполнял все мои пожелания. - Сбрасывая пакеты на пол, омега присел рядом с отцом. - Гуки? Ты из моей правой руки себе подручную собачку сделал? – Расхохотавшись, поинтересовался старший, нежно поглядывая на омегу. - Нет… — грустным голосом ответил тот. — У меня нет друзей как таковых… Хёны заняты работой, и я нашел его в лице Чонгука. - Ну хорошо сделал, он будет рядом с тобой двадцать четыре на семь. Не придется скучать по нему. - Кстати, я на завтра забронировал зал в «Лотте-Сити». Нужно ли отправлять пригласительные? — Немного запоздало осведомился омега. — Не слишком поторопился? - Нет, всё в порядке, Чон, наверное, уже сделал это, тебе лишь остается быть там завтра. Никогда не забывай мои слова. - Старший потянулся к подбородку омеги и слегка поднял голову. - Держи голову прямо и смотри на всех свысока. Они все тебе не ровня, Чимин, запомни это. - Моя самооценка стремительно растет вверх. Боюсь стать избалованным младшим сыном. Краснея, омега опустил голову и, выразив самый вежливый поклон, удалился к себе, не забыв пакеты. Ноги его подкашиваются, он больше не хочет жить в этой комнате и вспоминать свою боль. Вспоминая, что на первом этаже пустуют комнаты, он решительно направляется в кабинет Ён Ки. Он не хочет возвращаться туда, где впервые увидел Юнги, не хочет вспоминать, как его бросили одного в слезах и как он захлебывался в слезах, слыша то, что не хотел. Вот и сейчас он топчется у двери, не желая слышать отказ. - Можно? - Легонько постучав, сунул голову в проем. — Вы не заняты? Омега немного опешил, в кабинете сидел Юнги, явно много выпивший, и туманным взглядом прожигал омегу. В его взгляде четко читались сожаление и мольба о прощении, сердце рухнуло от того, насколько был разбит Мин-младший. - Конечно, проходи. - Кинув нехороший взгляд на старшего сына и после на Чимина, выражение лица со скоростью света поменялось от улыбки омеги. - Что не спится? О боги! Ты, наверное, голоден? Вот тебе и старость... - Нет, мы с Гуки поели. — Омега, краснея, сказал слишком мило. А Юнги лишь фыркнул, повторяя «Гуки», аж противно... — Я хочу переехать в другую комнату, ту, что на первом этаже, если вы не возражаете? - С чего бы мне возражать? Твой дом, твоё право. — Немного нахмурившись, произнес он. — Ты не должен просить разрешения у меня, делай всё, что пожелаешь нужным. - Спасибо! – Радостно хлопая в ладоши, он аж подпрыгнул и вышел из кабинета. Теперь омега продумывает, как бы все сделать быстрее, чтобы сегодня же поменять свои покои. – Мэй? Мэй, не поможешь мне? На голос Чимина отозвалась сорокалетняя бета, вытирая руки об фартук и спеша на помощь младшему господину. Чимин вежливо объяснил, что хочет, и, приняв кивок, он направился собирать свои вещи. Но вещей не так много. Новые еще не распаковал, а из старых — изношенные вещи. Под чутким руководством Мэй, вся прислуга подготавливала комнату, а Чимин сидел на террасе второго этажа и пил ромашковый чай с мятой, крутя в руках новенький телефон. - Так ты все же заметил мой подарок? - Хрипя спросил Чонгук вваливаясь на террасу. Ему казалось, сейчас Чимину нужно именно это, обычный разговор двух друзей. Поговорить вот так, ни о чем, ляпнуть глупость и посмеяться, было необходимостью. - Спасибо большое Гуки, когда ты успел? – Омега жестом показывая присесть улыбался, да, именно Гуку он улыбался со всей своей искренностью. - Когда ты сладко спал, ты так забавно причмокиваешь губами, я умилился прям... И это тот Чимин, который обезглавил Донсу? - Не напоминай пожалуйста… - Ну как же, «Чон, скормить собакам ублюдка!» Это было великолепно, я восхищен, знаешь ли. - Отвага пришла так же неожиданно, как и исчезла. - Ну, если она будет периодически появляться, то, думаю, ты рожден, чтобы править этим миром. – Отшутился альфа, бесцеремонно доливая чай и выпивая из чужой чашки. – Фу, гадость какая… – скривился в лице. - Мята! – округлив глаза, захохотал омега во весь голос, звонкие нотки прозвучали в каждом уголке дома, радуя слух двух Минов. - Ты решил сменить свои покои? Подбираешься близко ко мне? — Улыбнулся альфа, не намекая ни на что, подмигнул алеющему омеге. - О, так твоя спальня рядом? Я не знал… Если тебя это беспокоит, то я… - Переедешь в другую? — Усмехнулся Гук. — Не стоит, всё в порядке. Я чаще сплю в доме охраны. Если заскучаешь, заглядывай. - Гуки, а ты можешь научить меня драться? - Омега не собирался набивать всем морду, но для самозащиты нужно было. Он хотел научиться постоять за себя сам, хотя сейчас необходимость исчезла. Гук всегда рядом, и Чимин знает, что тот не даст его в обиду никому. - Конечно, нет проблем, господин Мин. - Подмигивая в очередной раз Чимину, он поднялся с места и удалился, оставляя омегу со своими мыслями. Чимин долго сидел, размышляя обо всем, что с ним происходило. Ему кажется, что все его беды вот-вот закончатся, но следом приходят другие, и так по кругу. Он устал от всего этого. Он хочет себе другую жизнь. Он хочет чувствовать себя обычным человеком. Но, вспоминая прошлое, все издевательства и причиненную боль другими, он понимает, что это было не так больно... Юнги, вот кто на самом деле сделал ему больно. Он спас и он же уничтожил. Да, альфа не обещал любить его, да и, в принципе, не было обещаний, только спасти — и он спас. Глупо было надеяться на что-то большее, он и так обрел отца, этому он был несказанно рад. - Господин Мин, ваша спальня готова. - Из ниоткуда вышедшая Мэй сильно напугала задумчивого омегу. - Желаете ещё что-нибудь? - Нет, спасибо, Мэй. Спокойной ночи. - Чимин вежливо улыбнулся и проводил её взглядом. Нужно ложиться спать... Завтра он должен хорошо выглядеть. Не должен, а обязан. Теперь его всё обязывает. Да он и не против, только чуток трусит, и всего-то. Ён Ки разглядывал зал, который забронировал омега. Он поражался тому, что вкус Чимина ужасно схож с его покойным мужем. Утонченно, без всяких кричащих вещиц и просто. Все же есть что-то в омеге, чует старший Мин, его не подведут. - Чон, а где дети? - Альфа немного переживал: гости собираются, а Чимина Юнги и Тэ все еще нет. Он видел, что отношения между истинными не самые романтичные, а Чимин так вообще с утра шарахался от Юнги. За столом и слова не произнес. Какая кошка пробежала между ними? Им пора бы уже явиться. - Юнги с Тэхёном выехали. Чимин пожелал, чтобы я лично привез его, с вашего разрешения я потороплюсь. - Не особо понимая, почему Чимин решил именно так. Да и какая разница, Чонгуку бы переодеться да привести себя в порядок, негоже правой руке в футболке и джинсах на прием приходить. Ён Ки кивнул и поприветствовал входящих гостей. Нужные и ненужные люди почти в полном составе приехали. Всем до жути интересно, с какой целью Мин усыновил омегу? Неужели они думают, что Юнги отказался от всего? Ну, сплетни такие ходили, и Ён Ки лишь хохотал. Как Юнги мог отказаться от всего? Да, семья Мин занимается не самыми хорошими делами, но в здравом уме не принять семейный черный бизнес? Старший, лишь думая о сыне, подмял под себя полмира, даже японские якудза склоняют голову при упоминании фамилии Мин. Столько людей пало от рук альфы... Даже вспоминать не хочется. Увидев, как Юнги входит в зал, все люди начали перешептываться и удивительно разглядывать. Юнги выглядел, как и подобает наследнику: бежевый костюм выделял его цвет кожи, а собранные волосы придали ему немного устрашающий вид. Шел он под ручку с Тэхёном. На омегу же обратили внимание все и сразу. Черные облегающие джинсы и красная рубашка — довольно смелый наряд. Тэхён был бы прекрасен, даже если его завернуть в обычную тряпку. - Ты должен был приехать с Чимином. - Злостно выпалил старший, когда Юнги подошел почти вплотную. - Слухи пойдут, что ты недолюбливаешь его. - Может, мне сегодня показать всем, как я люблю его? Сообщить всем, что он мой истинный? - Юнги взял бокал виски, вежливо предложенный милым официантом, и почти залпом выпил. - Если я переживу этот вечер, это будет поистине чудо, бля. Какого хуя тут так много людей? - Никто не захотел пропускать такое. Стервятники. – Раздраженность своего сына он понимал. Слишком много молодых альф было. Родители, которые имели сыновей-альф, притащили их сюда, все только и грезили, чтобы породниться с ними. – Тяжело сегодня будет Чимину. Отбиваться от стольких женихов. Прошло примерно сорок минут. Ён Ки заметно нервничал. Все интересовались, когда же прибудет омега, а старший и вовсе подумал, что Чимин сбежал. Но не тут-то было. Огромные двери распахнулись, и на пороге появился Чон, сопровождавший Чимина под руку. Второй инфаркт за день. Чимин в белоснежном костюме и с розовыми волосами, с одного уха свисающая серьга. На шее что-то наподобие серьги — цепочка. А рядом Чонгук — полная противоположность омеги. Строгий черный костюм, волосы распущены и аккуратно уложены на бок, и серьга в брови. Они произвели восторг, Чимин солнечно улыбался, а Чон, как обычно, сдержан и сосредоточен. Юнги с Тэхёном, на минуточку, зависли, смотря на разных людей. Мин глазами пробежался по залу и, увидев голодные взгляды других, напрягся пуще прежнего. Да те же просто глазами поедали его маленького омегу. Слюни бы свои собрали, твари похотливые. И что ему теперь делать? Как усмирить злость? Он просто молился, чтобы этот вечер скорее закончился. - Простите, что задержался, отец. – Чимин поклонился старшему, а потом Юнги. – Приводил в порядок вашего помощника. Правда, красавец получился? - Да я впервые вижу серьгу. - Внимательно присмотревшись, старший оценил Чонгука не как помощника, а как альфу. Если бы Чимин не был привязан к Юнги, то они с Гуком идеально бы смотрелись. - Одобряю. - Миленько выглядишь, и твои волосы… - Юнги подошел и приобнял омегу, склонился к уху. - Отец сказал, что мы должны выглядеть дружно. - Ой хён, разве кто подумает, что мы не ладим? - Выбираясь из объятий, Чимин встал за Тэхёном, чтобы быть ближе к отцу. - Тэхён, разве выглядит иначе? - Нет, выглядит так, как будто ты боишься его. Не ты ли катаной голову отсекал? — Тэ вопросительно посмотрел на омегу, а у того глаза больше стали, и он кивнул. — Ты знаешь, что нужно делать, чтобы не бояться. - То есть ты предлагаешь отсечь хёну голову? — Искренне удивился Чимин. — Ты и вправду чудной. А еще выглядишь просто потрясающе. Улыбка Чимина не могла не вызывать положительные эмоции. Тэхён улыбнулся в ответ. Мины же только слушали омег и поражались. Эти двое не дружили, но кажется, что они полжизни знают друг друга. - Доктор Ким! – восторженно встретил омега своего когда-то доктора, который присоединился к их немалой компании. – Рад видеть вас, вы один? Не вижу Джин-хёна. - И я рад встрече, выглядишь превосходно! Джин сказал, что такие мероприятия не для него... Хосок уехал к родным, а магазин остался на Джине. — Тараторит Джун. Невольно вспомнив, как его омега отчаянно отказывался пойти с ним. Намджун хотел показать всем, что нашел своего человека, да и вообще на весь мир орать, что он счастлив. Но Сокджин решил, что еще рано для такого. Вечер проходил не по плану Юнги, отец таскал Чимина за собой и знакомил со всеми, а когда особо смелые еще и руку омеге целовали, то у альфы кулаки сжимались до хруста костей. Тэхён, видя всю картину, лишь смеялся. Он понимает, что чувствует Юнги, когда видит, как с его истинным заигрывают другие, да и сам Чимин против не был, мило общаясь и улыбаясь всем подряд. - Успокойся, хён. Ты слишком очевидный. – Выпалил Тэ, поправляя свою рубашку. – У тебя нет другого выхода, просто смирись с тем, что он нравится всем. Очаровашка! - Тэ, тебе ли не знать, что это не контролируется? Да уж, очаровашка… И он мой! - Юнги бесился, но в груди у него была боль, опять? Чья на этот раз? Чимина? Собственная? Но, глядя на омегу, Юнги не может сказать, что тот испытывает что-то подобное. Он там стоит и улыбается во все зубы, и кому? Гуки, да что, бля, за кличка собачья? Да и глаза у него, как у Хатико. - Юнги, твоя ревность — это что-то потрясающее, ты слишком мило выглядишь. - Тэхён тоже смотрел, как Чимин спокойно разговаривает со всеми. Но не больше минуты. Потом к нему подходит Чонгук и уводит к другим гостям. И так почти два часа, бедный Чимин, он буквально с ног валится, но не переставал улыбаться. Чонгук был рядом, за что Чимиин ему и благодарен. Он четко представлял, кто перед ним стоит и стоит ли этот человек его внимания. Любое касание к омеге он отрубал, кроме поцелуя в руку от особо важных людей. Юнги видел это и не то чтобы был благодарен, он скалился, потому что иногда Чон сам неосознанно прижимал омежку за талию к себе. Когда оркестр начал играть немного грустную мелодию, как выразился Тэхён, а потом и вовсе исчез с поля зрения, Юнги нашел взглядом Чимина. Весь мир пропал, он видел только омегу. Тот открыто заигрывал с Чонгуком, смотря на него так, как будто это он его спас. - Потанцуем? - Подошедший ревнивец взглядом прожигал. Сердце не унималось. Вот за что природа наградила его омегу такой красотой? Теперь придется отбивать своего же истинного у всех подряд? - Это обязательно? Я устал хё-ёоон. – Сладко тянет омега, но все же вложил свою ручку, в чужую ладонь которая была теплой и такой нужной. – Все смотрят на нас. – Как-то грустно выдал Чимин прижимаясь к альфе и жадно вдыхая сандал. - Все смотрят на тебя. А на меня они косятся, потому что ты не отказал мне в танце. - Юнги спустил ладонь на талию и чуть сильнее прижал к себе, чувствуя, что Чимин готов прилипнуть к нему. - Тебе так нравится мой запах? - Вообще не разу. - Пытаясь быть как можно убедительней. - Ну я чувствую некую защищенность. А тут так много альф, и все разные запахи. - Запинаясь, но оправдываясь, высказался он. - Но и твой запах смешан с чужим, я чувствую запах Тэхёна. - Ты ревнуешь? - Внутри все перевернулось, его малыш приревновал? - Прости меня, маленький мой. - Шепотом на рваном дыхании выпалил старший, цепляясь за его талию и утопая в желании приклеиться намертво, остановить время и наслаждаться истинным. Всё, чего Мин хочет, так это чтобы Чимин забыл всё и не чувствовал боль и обиду. Чтобы начал жить как обычный человек и радовался каждой мелочи. - Нет. Это не ревность, с чего я должен ревновать к Тэхёну? Мы почти одна семья ведь. - А у самого мурашки ползут по телу. Так хочется залезть на альфу и просто облизать с ног до головы. Запах манит внутреннего омегу, тот ластится в чужих руках и требует большего. Чимин боится такой реакции внутреннего зверька, вроде он должен ненавидеть альфу, но тут всё наоборот. Ему хочется обнять Юнги сильнее и сказать ему о том, как же сильно ему нравится быть с ним рядом и как бешено стучит сердце от такого шепота на ухо. - Ты топишь меня в своей боли... - Музыка закончилась, и бесячий весь вечер Чонгук тут же появляется, уводя омегу. А альфа так и смотрит им в спину. Его напрягает всё, он дико устал и хочет в кровать. Уснуть крепким сном и просто не думать об омеге. Чимина слишком много в голове, в душе, в сердце и на языке. Чимин. Чимин. Чимин. Даниэль, снайпер, который восседал на крыше в день смерти Донсу, заходит в зал, держа черный мусорный пакет, и подходит прямо к Юнги. И тот, схватив пакет, громко призывает внимание к себе. - Господа, прошу перед завершением вечера уделить мне минуточку. - Альфа вытряхивает из черного пакета что-то тухло пахшее. - Это вам всем мой подарок. Напомню, что семья Мин не прощает предателей. - Вывалившаяся голова Донсу покатилась в сторону гостей. - Чхве Донсу, удалось обидеть Мин Чимина, и так будет с каждым, кто посмеет хоть как-то задеть его. В этом я вас уверяю. Я не пожалею никого, обидит один, расплачиваться будет целый клан. Гости разделились на две категории: те, кто ахал и охал, и те, кто смотрел с отвращением. Но Юнги было срать на них с высокой колокольни. Такими действиями он дал понять каждому в этом зале, что лучше обходить омегу за километр. А лучше за сотню километров. И каждый понимал, что Юнги не шутит, и лучше бы не проверять на своей шкуре, так ли он бесстрашен, как и ведет себя. - Ты чёртов псих! Своими действиями отсек всех потенциальных женихов Чимина. То, что он твой истинный, не дает тебе право лишать его выбора. - Тэхён дело говорит. А Юнги и слушать не хочет. Он имеет право, Чимин — его омега, и он не позволит, чтобы кто-то прикасался к тому, что принадлежит ему. Он не собственник, но не позволит, чтобы Чимина обижали. Хотя, может, и собственник, у него прав на Чимина больше, чем у кого-либо другого. - Похуй. Он мой и только. – злостно выпалил альфа. Захватив с собой бутылку виски, направился к выходу. – Вечер окончен, спасибо за внимание. Вечер прошел прекрасно, не считая выходки Юнги, и, кажется, что Чимин познакомился почти со всеми и пытался запомнить, кто есть кто. Но информации слишком много и слишком много прикосновений. Тело зудит, и хочется поскорее в холодный душ. Говоря про то, что болезнь прошла, Чимин соврал всем. От каждого прикосновения кожа все так же горела, единственное отличие, что следы пропадали магическим образом, но боль осталась. Чимин умело скрывает её за улыбкой. По возвращении домой стоило только ему закрыть дверь своей комнаты, как улыбка пропала. Слезы вытекают и падают на белый костюм омеги. Ему бы радоваться, что вечер удался, но он сползает по двери и закрывает лицо ладонями. «Всё, Чимин, добро пожаловать во взрослую жизнь», — говорит сам себе и вытирает слезы. Его взрослая жизнь началась не так уж и плохо. Готов ли маленький омега к этой жизни? Сможет ли пройти тернистый путь и не потерять себя? Когда внутри все сжимается от боли, а тело кричит, что устало и нужен покой. Он вдыхает больше воздуха в легкие и вытирает слезы. Он не сможет позволить себе слабости, не сейчас… Ни завтра, и даже не потом. Он вырвет свое сердце, положит в хрустальную коробочку и сохранит. Сохранит до лучших времен. Но сейчас он не может поддаться чувствам. Пора показать, что он не слабый и не беззащитный, он вполне может править миром, только убрать все чувства. Становясь бездушной тварью. Монстром, который не видит преград и идет к своей цели. Никто не поможет склеить его разбитое сердце. Никто не в силах почувствовать его боль так, как чувствует он.