Синдром Бабочки

- Доктор Чхве, мы не можем игнорировать тот факт, что он не болен. По крайней мере нет психических заболеваний. – Джун битый час объяснял старшему, что парень здоров и его можно отпустить. – Его психика портится. Тут, мы обязаны отпустить его. Не в нашей компетенции держать здорового человека в лечебнице для психически не здоровых людей. Вы понимаете, о чем я вам толкую? - Доктор Ким, он пытался свести счеты с жизнью. Если мы отпустим его, он попытается снова. – Старший поправил очки на переносице и продолжил разбирать кипу бумаг на своем рабочем столе. Коллегу он будто и не слышал вовсе. Его просторный кабинет выглядел так, будто это частная дорогая клиника. Мебель со стенами смотрелась гармонично, ничего лишнего и броского. Шикарные картины, кожаные диваны, огромные горшки с цветами, больше напоминающих клумбы. - Поймите же вы меня! Вы его тут убиваете! Он сломается, если не попытается начать все с чистого листа! – голос Намджуна становился громче. Альфа против воли стал злиться. Запах горького шоколада только усиливался и напряженно летал в воздухе. - Он уже сломан. Даже если мы его отпустим, куда он пойдет? У него никого нет. - Чхве откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди, немного покачиваясь на стуле, с ноткой сожаления произнес он. – Его даже в приют не возьмут. Ему скоро восемнадцать лет. На произвол судьбы бросить? Если вы так печетесь о нем, то должны понимать, что тут он в безопасности. Его кормят три раза в день, он спит в теплой постели. - Но рано или поздно вы его отпустите, ведь так? А в чем тогда разница? И три раза для растущего омеги маловато, не находите? - Разница в том, что мы ему мозги на место вставим. Больше не захочет умирать. – Жестко посмотрев, произнес старший, оставив без внимания вопрос о питании. Джун нервно хохотнул и вышел. Смена окончена, пора домой. Он понимал, что должен вытащить его. Если Чимин останется тут, его будут пичкать психотропными и тот точно сойдет с ума. Только он не позволит им. Он сделает всё, что бы помочь мальчишке. Он знает, как подобные Чимину умирают в психушке, в частности от суицида. Нормальные люди не выживают в таких условиях. Чимин нормальный, адекватный. Ему не место среди психов. Заключив в мыслях вытащить мальца, он покидал больницу. Сев в свой среднего класса автомобиль, Намджун размышлял о всём, что происходило сегодня. В память врезались пустые глаза мальчишки. А ведь у него вся жизнь ещё впереди. В восемнадцать лет Джун купался в любви своих родителей, и он не помнил, что встречал кого нибудь с такими же глазами. Он ввел в навигаторе адрес Пака, который записал в свой ежедневник. Сжимая руль до хруста в пальцах, он выехал с парковки и вывернул на оживленную трассу. Руки тянулись позвонить единственному человеку, который смог бы объяснить, что делать в такой ситуации. Но обрадуется ли он? Джун разорвал все связи с семьей. Он не хотел владеть семейным бизнесом. Его не интересовала юридическая фирма его папы и темные дела его отца. Его тошнило от того, что один творит, что хочет, а второй подтирает за ним все. Остановившись у нужного дома, Джун всё же не решился позвонить. Он просто вышел и направился на соседнюю улицу, спустившись по тропинке и повернув на лево. Он стоял перед круглосуточным магазинчиком. Вывеска магазина местами замыкала, а некоторые буквы и вовсе не горели. - Господи, что за название магазина? «Красавчик»? У людей фантазии совсем нет. – Он вынул с пачки сигарету и закурил. Выдыхая серую массу, он невольно вспомнил пустые глаза. - Пока ты тут куришь, мальчишка страдает Намджун! – Сказал сам себе. Дав себе подгоняй, Джун вошел в магазин. Он подошел к кассе. Продавец стоял спиной и задумчиво что-то разглядывал на верхних полках, где стоял дорогой алкоголь. - Хосок-щи? – Джун неловко позвал его. Голос был будто не его. Ну а то оно и ясно, он перенервничал, не каждый день ищешь незнакомых людей. Чувствует себя как-то он не уверенно. - Нет, я Сокджин-щи. – Ответил ему омега, не поворачиваясь и не обращая внимания. Джун был удивлен. Нахал даже не повернулся. Хотя Джун просил вежливо. - Кхм. Простите! - Прощаю! – Омега прыснул в ответ незамедлительно, но продолжал усердно считать, размахивая ручкой в воздухе. - Могу я увидеть Чон Хосока? – Голос стал тверже и требовательнее. Альфа, конечно, был сдержанным и воспитанным, но сейчас хотелось показать себя не с лучшей стороны. - Не можете! – Опять не повернулся. Голос стал тоже грубее и выше на тон. Будь он альфой, а не омегой, звучало бы как рык зверя. - И почему же не могу? – Альфа терял самообладание и последними силами старался держать себя в руках. Он уперся двумя руками о стол кассы и сверлил омегу сзади. - Да нет его тут! - Омега наконец-то обернулся и столкнулся с безумно красивым альфой. Только теперь в нос ударил запах горького шоколада. Он завис, смотря на Джуна. Ему казалось, будто он окаменел. Сердце пропускало удары, и он заморгал. - Теперь понятно, почему магазин называется красавчик! – Он улыбнулся своей очаровательной улыбкой. Миленькие ямочки появились, очаровывая парня. Джун смотрел на безумно красивого омегу, чьи глаза сияли. – Повторюсь, мне нужен Чон Хосок! - Он отлучился на пару минут, у него доставка. Я могу чем-то помочь? – Джин не мог отвести взгляда от Джуна. И не переставал улыбаться, как идиот, мысленно ругая себя за то, что так открыто пялится на альфу. Но Сокджин давно не видел таких красивых мужчин. Ему простительно, пусть насмотрится, налюбуется. - Вы знаете Пак Чимина? – альфа стушевался, перебираясь с ноги на ногу. - Ох наш Мини. Он пропал после смерти родителей. – Джина затрясло. Он услышал имя Чимина? Они были знакомы. Хосок все глаза выплакал после его пропажи. Неужели его нашли? Или он…? – Он… жив? Жив же, верно? - Да, жив. – Альфа увидел страх в глазах, потом пустоту, потом искорку надежды. И после они засияли вновь. Джун удивился, увидев сразу столько эмоций за пару секунд. Этот омега явно особенный - подчеркнул он это у себя в голове, смотря в черные как ночь глаза А в глазах звезды рассыпаны. - Какое облегчение! Вы не представляете, как я рад! – Он рухнул на стул с выдохом. Казалось, что он вот-вот заплачет? Да. Омега начал плакать. Его сочувствие и печаль делили тело на пополам. Он так беспокоился за Чимина, будто брат родной, будто всю жизнь был рядом, но потом потерял его. И сейчас с глаз скатываются слезы бусинками, не намереваясь останавливаться. Слишком долго Джин смотрел на страдания Хосока и успокаивал того, хотя у самого сердце билось об ребра и кровью обливалось. - Хэй, все в порядке, не плачьте! С ним все хорошо! – Увидев слезы, Джун перепрыгнул через стол и присел на коленки перед Джином. Он взял его руки и успокаивал. Тот же стал громко всхлипывать и подтянулся к телефону. - Хоби! – Облегченно произнес, как только ответили ему на звонок. – Чимина нашли! Хоби! Представляешь себе? Он живой! Наш Мини живой! Пожалуйста, поторопись, я жду тут тебя. – У омеги руки тряслись. Вытирая слезы о край рукава, он улыбнулся альфе. Самой искренней улыбкой, которая была в его арсенале. Намджун впервые видел слезы счастья! Ему всегда было интересно, какого это плакать от счастья? За четыре года своей работы он видел многое. Но не видел таких пустых глаз, как у Чимина. Он видел горькие слезы, но ни слезы счастья. Кажется, на сегодня Намджуну хватило с полна эмоций. Они с Сокджином выпили кофе, дождались того Хоби-хёна. Джун рассказал им всё без утайки. Но он совсем забыл, что они омеги. Когда слезы лились с четырех глаз, он растерялся. Он забыл, какого это утешать омегу. А тут еще и двух! Но все же через тридцать минут ему удалось! Он сунул каждому по платочку и умолял на коленях остановится. Большего бы он не выдержал. Хоби попросил подождать его и рванул куда-то, оставляя их с Джином наедине. Альфа, конечно же, был рад посидеть в обществе красивого омеги. Всё ещё утишая и держа за руку. Кажется, их симпатия была взаимной. Намджун распушился, как павлин, а Сокджин стал скромнее. Чем дольше эти двое находились рядом, тем гармоничнее сочетались их запахи. Горький шоколад и ваниль. Убийственная смесь. Они смотрели друг на друга и улыбались, словно подростки. Прошло два дня. Намджун шел по пустым коридорам. Улыбка не сходила с лица. Теперь он улыбался как идиот, каждое входящее сообщение поднимало бабочек в животе. Его накрывало счастье волной. Он был готов сражаться со всем миром. Он знал, что сможет победить. Его переполняло уверенностью и мужеством. Два дня прошло с тех пор, как он познакомился с Джином, но внутри такое ощущение, что они знакомы вечность. Джин оказался веселым и немного чудным. Вся его сущность нравилась альфе. Зверь внутри кричал: МОЙ! А Джун подчинился внутреннему альфе. Приоткрыв дверь палаты Чимина, он увидел, что тот ждал его. Он послушно сидел на койке. Как только Чимин заметил два пакета в руках доктора, он уставился на него с непонимающим видом. А сам Джун вспомнил, как Хосок залетел в магазин с пакетом. Он был немного воодушевлен и махал пакетом. Собрав туда все личные вещи Чимина, которые он любил. Сокджин вывалил пакет сладостей и тоже просил передать ему. - Доктор? – Настороженно произнес Чимин, он видел, как блестят глаза альфы. Джун замер, радуясь воспоминанию. Он не хотел напугать Чимина, но, видимо, своим поведением привел того в панику. Он не знал, куда деть радость, что разливалась по венам. - Я нашел твоего Хоби-хёна. И знаешь, что? – Джун подходил ближе, но делая аккуратные шаги, так как напугал омегу. Он поставил два пакета ему перед ногами и сам присел рядом. – У него действительно шикарная улыбка! Он как радовался, ты бы видел! - Вы правда его нашли? – Скептически посмотрев на доктора, поинтересовался он. - Загляни в пакеты. Если не веришь мне. Чимин неуверенно подтянул их к себе. Первое, что он увидел это был старый, но рабочий плеер с наушниками. Глаза стали влажными. Чимин вынул и включил, вдевая наушник в ухо. Музыка нежно разливалась по проводам, лаская слух. Звуки фортепиано расслабляли, унося куда-то за облака. Чимин всхлипнул, вспоминая тренировочный танцевальный зал. Ему так хотелось вернуться туда, порхать, словно бабочка. В исполнение модерна ему не было равных. Он любил стиль этого танца. Он жил, танцуя и забывая о всех горестях этого бренного мира. Танец и есть сам Чимин. Растворяясь в плавных движениях вновь крылья обрезанные обретал омега и чувствовал, что живет. Он посмотрел на Джуна и слегка улыбнулся. В этой улыбке было столько боли, что Джуна передернуло. Он все еще не мог понять, что же так могло сломать это дитя? Смерть родителей? Вечные издевательства? Не иметь возможности жить, как обычный подросток? Или всё вместе? А может, есть еще что беспокоит Пака? Намджун должен выяснить и помочь справиться с трудностями. Показать омеге, что жизнь есть, даже если тьма сопровождает жизненный путь. Каждый заслуживает жить достойно и спокойно. Следующее. Из пакета он достал огромный оранжевый шарф, он укутался им, сразу же пряча поджатые губы. Остальное было одеждой. Когда он потянулся к второму пакету, его глаза расширились, и он уставился на доктора. - Да, я совсем забыл. Это тебе передал Сокджин из магазина! Ты ведь знаешь его? – Альфа опять не сдержал глупую улыбку. Ему вообще хотелось убить себя за это. - Он был всегда добр ко мне. – Тихо ответил он и, выбрав рандомно, стал открывать то, что люди называли источником счастья. – Хоби-хён не хочет приходить ко мне? - Нет что ты! Его не впустят просто сюда. Он очень хотел прийти. Он скучает по тебе. – Джун мягко улыбнулся. – Ты знаешь, они с Сокджином долго плакали, когда я сказал про тебя. Они волновались сильно. Я чуть с ума не сошел, пока успокаивал двух омег! Но знаешь, оно того стоило. - Джун хотел потрепать его по светлой макушке, аккуратно, чтобы не напугать. Он чувствовал, что омега не против. Но Чимин дернулся. Он не позволил прикоснуться к себе. - Кстати, Чимин! – Он посмотрел на него и подмигнул, доставая телефон из кармана. – Ты можешь поговорить со своим хёном. Я оставлю его тебе и вернусь через пару часов. Договорились? - У него что-то сверкнуло в глазах. Он будто сейчас закричит от счастья и навалится с объятиями на него, подумал Джун. Но нет. Он лишь поблагодарил и аккуратно взял телефон. - Там сохранён номер для тебя подписал хён. – Джун снова попробовал потрепать его макушку. В этот раз Чимин не дернулся, но посмотрел не одобрительно. С каждым разом он старался реагировать нормально. И Джуну становилось легче. Он вышел с палаты с легким сердцем, оставив телефон, с надеждой, что хоть так поможет ему почувствовать, что кто-то нуждается в нем, и беспокоиться.