Истома

Тейват, Ли Юэ. За несколько дней до празднества. Закат. Сегодняшний солнцепёк подходил к концу. Средь горизонта багрово-золотистые оттенки смешивались с друг другом, создавая прекраснейший пейзаж и спокойствие на душе, как и лёгкий ветерок вместе с отдалённым пением птиц, пока уставшее теплое солнце ложилось спать. Однако адепт был слишком занят, чтобы его волновали и птицы, и обволакивающий его тело ветер. Искоренение зла, а именно останков погибших на войне Архонтов, их старыми обидами и нереализованными мечтами, — его главная задача на данный момент. И вновь битва: рыки, вздохи, пот, попытки бегства монстров, пролитая кровь — всё, причём, за короткое время. Ни одна душа, несущая хоть какую-то частицу прошлого божества, не должна выжить. Все монстры в округе познали силу Защитника Якса и в тот же миг позабыли о том, какова она, ведь были отправлены в мир иной. Вечный сон постиг их. … Стоя среди бездыханных тел, Алатус прикрыл ладонью лицо, сутулясь. Казалось, что внутри него карма выкорчевала всё то живое, что было там раньше, вдобавок сыпая соль на старые раны. Она туманила разум, говорила творить неописуемые морали вещи, не забывая добавить и то, насколько порой жалок и одинок адепт. Переменчивые чувства к долгу, к себе, к обществу, неописуемая и резкая ненависть ко всему подступали всё выше, к глотке, сдавливали её и не давали сказать ни слова, перекрывая путь к дыханию. Голова кружилась, а впереди мелькали силуэты давно минувших знакомых. Они кричат, молят о помощи, но их рука никогда не дотянется до Защитника Якса. Подняв голову и выпрямив спину, Сяо огляделся назад, на спокойные и тихие воды моря. Не отпускало странное чувство в груди, где сердце забилось сильнее: казалось, что в Ли Юэ прибыл кто-то важный. На следующий день, как оказалось, этим «кем-то важным» стал блондин с золотыми глазами — Итэр, знаменитый путешественник. Однако встреча с ним была мимолётна: он, Паймон и секретарь Лунного павильона искали девушку-адепта, умеющую играть на музыкальных инструментах. Поскольку те привлекли внимание только за счёт «появившейся опасности», где путешественник притворился, что он тонет, Алатус тут же удалился, хотя на самом деле он был бы не против провести время с Итэром. Но вечером того же дня адепт услышал, как кто-то на балконе «Ваншу» зовёт его. Голос знакомый, спокойный и добрый. — Незачем так кричать, — появился из-за спины Охотник на демонов, скрестив руки. Итэр вовсе не испугался, он привык к подобным появлениям. Так, он с неловкой улыбкой на лице повернулся к Сяо, держа в руках порцию свежего миндального тофу, при виде которого уже возникал манящий аппетит. — Привет, Сяо. Я хотел извиниться перед тобой за сегодняшнее, как и Паймон, но она побоялась сделать это лично. Помимо слов, мы не придумали ничего лучше, чем общими усилиями приготовить твоё любимое блюдо. Блюдо, приготовленное путешественником, для Яксы было почему-то в несколько раз лучше, чем приготовленное местным поваром, хотя по вкусу они были вроде бы идентичны. — Не стоило так беспокоиться. Не повторяйте такого больше, в качестве извинений этого вполне хватит. Спасибо вам, — не в праве был отказываться Сяо, потому в его руках мгновенно оказалось тофу. Якса заметил, что Итэр больше не резонировал с Гео элементом. Вместо него, судя по зелёным оттенкам элементов одежды, был Дендро. Почему-то душа не особо ликовала этому. Собеседник с облегчением выдохнул, после же примкнув к ограждению балкона и глядя на уходящий закат. — Ты вернулся сюда из Сумеру? — решил спросить Сяо, встав рядом и уплетая тофу. — Да. Решил заглянуть в Ли Юэ на Праздник морских фонарей, повидаться с друзьями, — кивнул он, — Дальше мы с Паймон отправимся в Фонтейн. — Вот оно как. Сяо скучал. Но об этом он не скажет. Безусловно, их первая встреча прошла не лучшим образом, но златоглазый был одним из тех, с кем адепт мог спокойно поговорить о том о сём. Он чувствовал себя комфортно рядом с ним, а при виде его улыбки, будь тот даже в Драконьем Хребте, его душонке было бы тепло и радостно. — И какой там Архонт? — Малая властительница Кусанали очень добра и мудра. Я смог получить от неё полезную информацию, за что ей очень благодарен. Итэр хотел бы рассказать всё о своём путешествии в Сумеру, начиная от вечного праздника Сабзеруза и заканчивая неудачным рождением нового Архонта, но такое стоит оставить в тайне. В конце концов, ему явно не стоило бы говорить об изменении информации в Ирминсуле. — Кстати говоря, Сяо, ты будешь отмечать Праздник морских фонарей? — Нет. Люди просто опять заполнят море Ли Юэ светящимся мусором, для меня это схоже на ребячество. — Хм, так вот что ты об этом думаешь. Спустя минуту молчания, Сяо всё-таки решил промолвить: — Тофу неплохое. Оно у тебя всегда очень вкусное. Не успел путешественник ответить, как сзади послышался громковатый голос Паймон: — Путешественник, ты совсем забыл про Паймон! Паймон ждёт, переживает, вдруг Охотнику на демонов не понравилось тофу! — кричала она беспокойно. — Ох, прости, Паймон. Он не держал зла на нас, не беспокойся, — улыбаясь, подошёл к той блондин. Интересно, какого это — сопровождать его в течение всего путешествия? Хотя, на роль сопровождающего Сяо слабо тянет в силу многих причин. От вечно крикливой надоедливой Паймон разболелась голова. Казалось, что в череп вонзаются тысяча ножей, проходя насквозь.

Как же она раздражает.

Могла бы заткнуться хотя бы разочек?

Она мешает ему и путешественнику.

Её пискливый голос уже по самое горло.

Как он только терпит её?

Она даже не способна защитить его.

Всё, что она может — это кричать и молить о помощи в случае опасности.

— Эй, Сяо! — чей-то голос пытался вынуть адепта из тянущих на дно мыслей. — А? — очнувшись, обернулся на тех Сяо, стоя с пустой тарелкой, — Задумался, извини. Напоследок Итэр спросил, не хочет ли Якса прогуляться завтра утром. Тот сказал, что подумает, и, если блондин будет не против, сам зайдет за ним. — Далеко не надо идти, держи. Путешественник протянул небольшую доску с красивым сиренево-лиловым шнурком-кисточкой. — Помнишь, мадам Пин подарила мне Чайник безмятежности? Это — допуск в него, в любое время можешь туда зайти и отдохнуть. Я буду только рад. Сяо немного удивился, но был польщён тем, что ему, фактически, целый дом, обитель доверили. — Хорошо. Спасибо тебе, — кивнул адепт, взяв этот «брелок» и недолго его осмотрев: видимо, шнурок выбирался под цветовую гамму одежды самого Сяо. На следующее утро, не найдя нигде путешественника что в городе, что вне него, Сяо решил воспользоваться допуском в Чайник безмятежности. Как только янтарные глаза открылись, пред Яксой возникли несколько летающих островов, соединённых светящимися аккуратными мостами. Как и двухэтажным дом, выполненный в стиле Ли Юэ, всё это живописное диво окутывало вечно существовавший здесь розово-фиолетовый то ли закат, то ли восход. Осмотревшись вокруг, Защитник Якса подметил просторность данного места. Недалеко отсюда был небольшой уголок со скамьей, рядом с которой — стол, а на нём — пустые чашки на блюдечке. С кем же он мог тут трапезничать? Вокруг всего этого дела — ярко зелёные кустики с маленькими цветочками и могущественные деревья, закрывающие это место от заката. В другой стороне, по сей видимости, путешественник посадил полу-сад-полу-огород. Что ж, если пойти по дальнейшим островам, то, скорее всего, и там есть на что посмотреть. Но времени на это не было. Судя по всему, никого на свежем воздухе больше нет, значит, владелец этих хором в доме. Учитывая время вне этого пространства, то сегодня Итэр в каком-то роде сонная тетеря. Дом по убранству тоже был схож на богатый стиль Ли Юэ, что на деле Алатуса немало почему-то радовало. Однако некоторые вещи, как, например, неизвестная ему затейливая заколка, наставляли на несколько вопросов. Сама побрякушка была с рисунком цапли, расправляющей крылья. Изысканный и элегантный узор точно передает такой же элегантный характер цапли в момент выхода из воды. Интересно, кто её подарил? Обойдя несколько комнат, но никого и ничего полезного не найдя, адепт поднялся на второй этаж и наконец нашёл спальню, в которой Итэр вместе с Паймон сладко спали. Будить или не будить? Вот в чём вопрос. Между прочем, это Сяо решил не дожидаться путешественника и заявиться к нему в гости. Так что лучше попросту подождать. Однако именно в тот момент, когда златоглазый принялся разворачиваться, Итэр проснулся с характерным зевком. Мурашки по коже. Неужели это он его разбудил? Вот негодник ты, Алатус! — Сяо? — заметил Итэр в проходе знакомую фигуру. — Прости. Я, кажется, тебя разбудил, — Якса был вынужден развернуться обратно. Парень аккуратно и медленно встал с кровати, чтобы не разбудить малышку Паймон. Так, оба вышли из комнаты и могли говорить уже не шёпотом. — Ничего страшного, Сяо. Сам виноват, как-то я заспался, хотя мы уже как час назад должны были встретиться. Извини за это. Адепт впервые видел распущенные длинные волосы Итэра. Вились чудные пшеничные пряди где-то ему по самый копчик, наверное. Правда на голове у него почти всё в разные стороны, что забавно и мило одновременно. — И прости, что видишь меня в таком виде. Сможешь подождать меня на кухне? Она в следующей комнате. Мне нужно привести себя в порядок. Сяо молча согласился кивком. — Спасибо! Я постараюсь по-быстрому, — быстрыми шагами путешественник удалился на первый этаж. Зайдя на кухню, Алатус подметил, что она обставлена схоже с постоялым двором «Ваншу». В голове сразу всплыли воспоминания о первой встрече Сяо с Итэром, о их дальнейших встречах.. с тех прошло много времени, и адепт несказанно рад, что смог снова повидаться с этим чужеземцем. Правда и этого он должным образом не собирается показывать как бы душа не кричала. Спустя пять минут ожиданий в комнату зашёл блондин-засоня вместе с только-только проснувшейся фиалковой дыней. Волосы Итэра были уже аккуратно уложены, как и одет он в привычную для всех одежду. Паймон, что так и не проснулась, при виде адепта от неожиданности аж вскрикнула, после же выдохнув с облегчением и помахав ему рукой. — Паймон, забыл сказать — Сяо зашёл к нам, — немного неловко улыбаясь, сказал путешественник. Издав страдающие звуки, пострадавшая произнесла: — Паймон по утрам такая голодная, хоть кабана бы целиком съела, — не тонко намекнула на свой голодный желудок она. — Тогда, Сяо, позавтракаешь вместе с нами? — с неловкой улыбкой спросил Итэр. — Есть не буду, но за компанию посижу, — вздохнул адепт, отойдя от восходного вида из окна. Путешественник принялся за готовку, пока Паймон отправилась на умывание, гарантирующее то, что она наконец сможет полноценно проснуться. — Я так думаю, что ты уже успел осмотреться. Тебе нравится здесь, Сяо? Тот немного помолчал, но после ответил: — Признаков зла в этом месте нет. Здесь тихо. Но.. — Непривычно, так ведь? —.. Да. Ты прав, — опустил скрещенные руки адепт. Непривычка возникала из-за постоянного груза на плечах в виде кармы и долга. Нет, долг грузом Якса не считал, но в течение нескольких столетий в какой-то степени всё это превратилось в бытовое, в типичный быт, душе надоевший. — Можешь заходить сюда в любое время. После того, как мы отправимся в Фонтейн, я был бы рад встретиться с тобой и пообщаться. — Хорошо, — ответил Якса спустя пару секунд молчания. Путешественник в ответ улыбнулся. Сяо так и не мог убрать взгляд с волос Итэра. В какой-то степени они удивительны, так и хочется дотронуться до них, до этих шелковистых волос, напоминающих поле пшеницы. — Сяо? — А? — Ничего, просто ты так смотришь на мои волосы. Непривычно видеть их распущенными? — Наверное, не знаю.. — нахмурился парень, отведя взгляд на дверь. Спустя несколько секунд молчания последовал заманчивый и неожиданный вопрос, предложение: — Хотел бы попробовать заплести косу? Сяо сначала ушам не поверил, тараща удивлённые глаза на путешественника. Недолго помявшись, тот заикой спросил: — А можно.. — разве? — Конечно. Я как раз закончил готовить. Пока буду сидеть, голова будет на одном месте, и ты сможешь спокойно её заплести. Так и произошло. Пока Паймон и путешественник мирно завтракали, бурно обсуждая дальнейшие планы на путешествие, Сяо, не слушая их, своими собственными ладонями касался густых и мягких его волос и медленно плёл косу, облегчающую Итэру жизнь. Волосы у него послушные, поэтому данный процесс, каким бы непривычным не казался, принёс сплошное удовольствие душе Охотника на демонов, который делал всё это поначалу с неверием, а после с полным умиротворением на лице, будто бы с радостью занимался таким ещё таких же сотню лет. — Видишь, Паймон, у Сяо тоже хорошо получается плести косу. А ты сомневалась. — А ведь правда! — рассматривала её Паймон, будто бы являлась критиком картин (кос) квалифицированных художников (косоведов?). Адепт на то никак не ответил, осматривая собственное творение с оставшимся неверием. Давно он не ощущал такой странной радости. В последний раз он касался чужих волос несколько сотен лет назад, когда Властелин Камня разрешил «побаловаться» с его длинными прядями. — Паймон, сегодня твоя очередь мыть посуду, — с усмешливым тоном напомнил Итэр малышке. — Кхм! Паймон её помоет чуточку позже. Ничего страшного, если она немного полежит в раковине, — хмыкая, сказала дынька, сложив руки на груди подобно ребёнку. Итак, наконец они вышли из обители и оказались на улице, неподалеку от моста Ли Юэ, чья дорога вела к Золотой палате. — Как удобно удалось расположиться. Вот и погуляем по Ли Юэ, как раз сейчас его начинают украшать к Празднику морских фонарей, — подметил Итэр, переведя взгляд на Сяо, несколько удивлённому тому, насколько удобен сей чайник. Паймон довольно хихикнула и полетела к мосту, а за ней последовал и путешественник вместе с адептом. Надеемся, они смогут спокойно прогуляться.

———

Сяо и Итэр провели время вместе с отличием, если не учитывать то, что адепт большую часть времени слушал путешественника, рассказывающего о своих похождениях в Инадзуме и Сумеру. Он был немало удивлён тому, насколько теперь силён этот парень. Так, например, противостоять Электро Архонту — простите, но задача не из лёгких! Сяо не знает, смог бы ли он продержаться больше, чем пять минут. Но он бы попробовал посражаться с путешественником, так, интереса ради. — … Когда наше путешествие закончилось, Паймон вспомнила о грядущем Празднике морских фонарей. Вот так мы и решили вернуться ненадолго сюда, — подытожил рассказ Итэр. — Путешественник, что по поводу твоей сестры? — вспомнил самое главное Сяо — цель путешествия его знакомого. Паймон перевела взгляд на Итэра. Они понимали, что информацию, переданную Нахиде Доктором, Номером два из Предвестников Фатуи, нельзя рассказывать налево и направо. И даже Сяо. — У меня есть небольшие успехи, — неоднозначно отвечает путешественник, — Но какие — не могу сказать. Сяо понимающе кивнул головой. Он не собирался выпытывать эту информацию, он был просто рад, что у путешественника есть какие-то, скажем, пометки в поисках, на которые, видимо, можно полагаться. Те дошли до Яшмового леса. Время благодаря друг другу летело с небывалой скоростью. Подувает тёплый ветерок. Светит солнце, согревая бледную кожу своими тёплыми лучиками. Где-то вдалеке бегает белочка, отчего слышен шум среди багряной листвы величественных деревьев. Здесь тихо, спокойно. Если прислушаться, можно услышать даже биение своего сердца. Журчит вода. Где-то рядом с ней припеваючи поют цикады. Умиротворение. Вдох. Защитник Якса заметил вдалеке монстров, охваченных густым чёрным туманом. Раньше их здесь не было. — Помочь? — решает спросить Итэр, получив в ответ утвердительный кивок. Когда битва должна была вот-вот закончиться, появилась подмога со стороны противников. Но и здесь битва окончилась победой адепта и путешественника. Здесь-то Сяо и подметил, что блондин стал ловчее, его реакция улучшилась, как и боевая стойка, собранность. Адепт, снимая маску, молча стоял над трупом, от которого продолжал исходить едкий дым. — Сяо? Судорожный медленный выдох. В глазах всё плывёт, а в голове — крики, истошные крики. Адепт берётся за голову, пальцы сжимают клок волос. В горле — ком, в лёгких — вакуум. «Алатус.» — тихий голос залез под кожу, впился в лёгкие. Казалось, что внутренности горят, пока само тело постепенно падает в бездну. Тело тяжелеет. Ноги уже не держат. Эхом слышится крикливый голос Паймон, режет уши. Раздражает. Нефритовое копьё резко непослушной рукой направляется на неё. — Сяо! — голос путешественника, кажется, выводит из транса, но ноги подводят Яксу, и тот падает прямиком в руки Итэра. В бережные руки, тёплые, как объятия Властелина Камня.

———

— С Сяо всё точно будет хорошо? — беспокоится малышка, летая вокруг Итэра и Сяо, находящемуся без сознания на его коленях. — Я надеюсь на это. Когда-то господин Чжун Ли просил меня передать ему одно лекарство и, кажется.. — решил он говорить на понятном Паймон языке, — Оно было своего рода таблетками, которые держат его состояние стабильным. Видимо, в связи с праздником, их уже недостаточно. — И что же ему тогда делать? Нельзя ведь всё время так страдать! — всё переживала и переживала она, — Он ведь даже друзей не может распознать! — Паймон, потише, — попросил путешественник, переживая куда не меньше, но не хотев своей паникой беспокоить подругу, — Мы ничего не знаем о лечении. Лучше спросить у Чжун Ли, он должен лучше знать об этом. Наступило молчание, прерываемое журчанием воды. Итэр посмотрел на Сяо. Он понимал, насколько ему сейчас плохо, и почему на Паймон было обнажено копьё: разум адепта мутнеет и с каждой примеркой маски ему становится труднее совладать с собой и охлынувшим его долгим бременем долга защищать Ли Юэ. «Он не заслуживает таких мучений.» Пальцы соприкоснулись с подушечками пальцев Яксы, который всё ещё находился без сознания. Руки сплелись в своего рода крепкий замочек.

———

«Алатус.»

Голос раздаётся эхом среди океана алой и вязкой жидкости, в которой туша Яксы находится уже не впервые. Половина одежды приобрела бордовый окрас. Лицо залито кровью, ведь та понемногу стекала с бескрайнего пустого потолка, а алая жидкость в свою очередь въелась в волосы. Где-то на дне этого океана видно потонувшие кусочки прошлого: поломанные бусы Генерала Витого Молюска, одна единственная серьга с трещинами Генерала Огнекрысы…

Адепт — бесконечность, стремящаяся к нулю, которая никогда не приобретёт единицы, не став чем-то большим.

Перед глазами всплывают очертания Богини Снов. Так мила, так очаровательна, но так отвратна и жестока. Само воплощение отсутствия человечности и сострадания априори. Туманно слышатся кусочки сказанного ею. Никаких милых и добрых слов там не было, лишь унижения, грубость, усмешки. Он жалок. Он беспомощен.

Тело сковано и двигаться попросту невозможно.

Так и плавает оно бренной дощечкой.

В голове будто бы тысяча копий.

Разум разрывается на мелкие кусочки.

Сяо закрывает уставшие от рядом плывущих трупов глаза, чьи оторванные руки изредка касаются холодными пальцами его щёк.

Внезапно из этой кровавой тернии издалека тянется рука, освещая звёздами ромбической формы данное пространство, пропитанное болью и кровью, криками и отчаянием.

———

Адепт проснулся от булькающих звуков слаймов, что сражались с путешественником. Тот ловко их одолел, обернувшись после к обеспокоенной Паймон, держащей Яксу за плечо. — Сяо! Ты в порядке? Как себя чувствуешь? — меч исчез, и парень мигом подбежал к тому, — Ты резко потерял сознание.

«Не стоит говорить, что он хотел напасть на Паймон.»

В глазах искренняя забота и переживания. Путешественник хочет и готов помочь ему. — Я в норме. Тебе не стоит переживать, — смог сесть Сяо, держась за тяжёлую голову, находящейся в полутумане. — Сяо, не нужно врать. Я же вижу, что карма поглощает тебя уже изнутри. — Путешественник, лучше оставь все излишние опасения при себе, — встав, адепт стряхнул пыль с коленей, — Ответственность за свою карму я буду нести сам. — Хватит строить из себя героя, Сяо. Всем нужен отдых, и ты — не исключение, будь ты хоть адептом, хоть человеком. Сяо прежде никогда не видел Итэра настолько серьёзным. Его взгляд нахмурен, а в золотых глазах уже была иная форма заботы, более настойчивая и грубая. Не хотев спорить с ним, тому пришлось с выдохом произнести: — Хорошо. Я понял тебя. — Обещаешь, что будешь себя беречь? Недолгая пауза. Журчание воды. Пение птиц и цикад. Строгий взгляд путешественника. —.. Обещаю.

———

Праздник морских фонарей был окончен. А точнее — его основное празднество. Люди, до сих пор не покидавшие улицу, уставшими, но крайне счастливыми и довольными уходили домой. Домоседы уже закрывали шторы, готовясь к длительному сну вплоть до часу дня. Ярко-красным оттенком горели праздничные фонари, издали звучали дивные песни. Услада для глаз и ушей! Чжун Ли, попрощавшись с путешественником и Сяо, удалился по своим дальнейшим делам. Паймон, договорив с блондином, повернулась к адепту, засмотревшемуся в сторону уходящего Властелина Камня, и спросила у него: — Сяо, не хочешь ещё чего-нибудь? Можем провести тебе экскурсию по Ли Юэ! Покачав головой, златоглазый ответил: — Не нужно. Я и так пробыл здесь куда дольше, чем планировал. Огни города — прекрасное зрелище.. но мне пора. Сегодня всё вышло так неожиданно. Я ценю вашу доброту. — Взаимно. Не стоит каждый раз благодарить, — произнёс Итэр, жестикулируя по привычке. Сяо кивнул. Хотев уже было промолвить слова прощания, он слышит следующее: — Если утром у тебя не будет дел, может, зайдёшь ко мне в обитель? Недолго помявшись со скрещенными на груди руками, Сяо отвечает: — Хорошо. Я постараюсь закончить всё до утра. Попрощавшись с теми, адепт лемнискатой ветра поспешно исчезает из виду. — Паймон кажется, или Сяо в последнее время как-то к нам потеплел? — задумалась вслух малышка. — Возможно. Наверное, я даже знаю причину. — Да?! Скажи! — восклицает она, а её глаза загорелись яркими звёздочками так от лёгкого и быстрого ответа, как и от любопытства. — Секрет, — улыбаясь, отвечает Итэр, направляясь дальше на прогулку по улицам города, покуда горят фонари, подобно пламени в его сердце. Пора бы уже сказать адепту что-то очень важное, пока есть время. Утро встретило путешественника лучами яркого не шибко теплого солнца, что прорезались через зашторенные окна. Пения птичек не слышно, ведь их здесь и нет. Пока что! Именно поэтому было всё ещё тихо и спокойно. Паймон спала да сопела, ведь прошлой ночью знатно так нагулялась, однако и Итэр далеко не меньше. Далее дела бытовые: умыться, позавтракать, полить растения в огороде… Так, после путешествия в ванную парень отправился на второй пункт утренних планов. Пока еда шкварчала на самом жару, на сковороде, в дверь кухни кто-то постучался. Этим «кто-то» вновь оказался адепт. — Доброе утро, Сяо! Не хочешь позавтракать? — заботился путешественник. Он предложил это с таким тоном, будто бы Якса здесь уже как новый сожитель, родной. Тот покачал головой. — Доброе. Спасибо, путешественник, но адептам не так сильно востребована еда. К тому же я так и не доел то, что мне приготовила Сян Лин. Итэр с пониманием покивал, заканчивая приготовление завтрака. Наступила напряжённая тишина. Каждому хотелось прекратить это душащее гробовое молчание, заглушить его каким-нибудь диалогом, но почему-то тем для разговора так и не возникло. ... Пока Паймон и Итэр завтракали, Сяо, сидя с ними за столом, раздумывал: а увидятся ли они ещё раз? Если быть точнее, то смогут ли прогуляться как в «старые добрые»? С каждым своим путешествием златовласый всё дальше от него, расстояние между ними увеличивается. Захочет ли вообще Итэр и дальше поддерживать связь с этим адептом? Каждая новая страна — новые порядки, новые люди. Среди них найдутся и те, кто будет способен его заменить. «Заменить?» Сяо понимал: он не хочет этого. Впервые за долгое время он почувствовал страх, пожирающий его сердце, томно хранящее тёплые чувства к чужеземцу. Адепт не хочет, чтобы он уходил. Но он и не имеет права держать его. Однако не сегодня ли последний день, последний шанс наконец высказать всё то, что кроет его душа? Ведь после праздника он и путешественник должны были сблизиться. Утренняя трапеза была окончена, путешественник попросил подождать его здесь, пока он переодевается, приводя себя в порядок. Разговаривать с Паймон было утомительно, но Сяо шёл на диалог с ней, чтобы скоротать время. После из комнаты послышалось имя Яксы, отчего от занимательного диалога с малышкой в виде «вопрос-ответ» пришлось отлучиться. При заходе в спальню Сяо увидел Итэра на стуле, находящегося у окна. Лучи крупного солнца озаряли комнату, создавая в ней определённый уют. Однако путешественник сидел в тени, созданной стеной, мешающей солнышку погостить. — Сплетёшь мне снова косу? В последний раз у тебя вышло весьма неплохо. — Хорошо. И вновь эти пшеничные кудри на его ладонях. Зачастую на них были только кровь врагов, его кровь, пот, но сейчас.. было бы славно снять перчатки, чтобы прочувствовать то, насколько его волосы мягкие, нежные. — Сяо, ты сегодня особенно тихий. Ты ничего не хочешь мне сказать? Медленно переплетая пряди, брюнет чётко ответил: — Есть кое-что. Итэру было интересно, что желает произнести молчаливый адепт. Судя по его суетливому лицу за столом, он размышлял далеко не о бытовых вещах в виде очистки земель от желаний и обид канувших Богов.

— Итэр, ты мне нравишься.

«Не послышалось?»

— Я не хочу, чтобы ты уходил. Я давно не чувствовал того, что чувствую сейчас. То, что ты рядом.. греет мою душу. Моя карма уже не так болезненна, пока мы вместе. Каждое проведённое мгновение вдвоём — те воспоминания, которые я боюсь забывать. Продолжая плести косу, пытаясь себя таким и успокоить, Сяо говорил чётко, обдумывая каждое слово: — Я готов тонуть в твоих медовых глазах, в твоём взгляде, полном заботы. Сколько бы я не пытался показать тебе, что мне она не нужна, ты продолжал беспокоиться о моём самочувствии.. Твои прикосновения, твой голос — всё это не выходит из моей головы. Томительные секунды молчания… Итэр, прерывая процесс плетения косы, встаёт со стула и оборачивается к адепту. — Теперь-то ты разговорился. Твои чувства полностью взаимны, я тоже люблю тебя, Сяо. Нежные тёплые руки касаются холодных щёк адепта, поглаживая их. Тела приближаются к друг другу, прижимаются, а губы сливаются в долгожданный поцелуй. Бабочки в животе обоих танцуют диско, пока сердце бьётся в упоенье, а голова будто бы кружится. Сяо неспешно обхватывает голый торс Итэра, будто бы боясь его ранить. Теперь он позволил себе дотронуться до его кожи, почувствовать теплоту, исходящую от парня. Они чувствовали то, как скучали до встречи по друг другу. То, как давно сдерживали себя, стеснялись и тянули с этим. Но самое главное — это полученное сейчас блаженство, ощущение любви и мурашки по коже. Сладкий поцелуй длился недолго, ведь златовласый отстранился. Отдышка. Большая часть воздуха у обоих вышла не в поцелуй, а на вызванные страсть и возбуждение. — Мне казалось, что ты скорее отвергнешь свои чувства, нежели согласишься жить с ними, Сяо, — на выдохе произносит Итэр, отводя взгляд вбок, но после возвращая его обратно — на лицо трепетного и любимого им Яксы, — Я рад, что ты смог сам признаться мне в них. Ты очень дорог мне, и я жалею, что не сразу дал тебе возможность посещать обитель. Может быть, мы виделись бы в разы чаще. Но сейчас это уже не имеет значения. Не успев проронить ни слова, губы Сяо были закрыты ещё одним поцелуем, в котором Итэр был куда более настойчив, пока притягивал адепта к себе. Благодаря подобным усилиям путешественника те упали на кровать. Сяо оказался сверху и, глядя на блондина с такого ракурса, даже ненадолго разрумянился, однако желание окунуться в тепло было превыше. Одной рукой нежно проводя по его телу, адепт принялся не торопясь целовать всё, что видел у возлюбленного, совершить малое «путешествие»: от щёк поцелуи шли к шее, от неё — к ключицам, а дальше руки нагло лезли под одежду. Хотелось почувствовать своими грешными руками весь рельеф желанного тела, всё его сокровенное. Подобный голод вызывал нескромный на удивление аппетит, опьянял разум Сяо…

Паймон?!