***
После пересечения границы с землями нежити они разъехались. Мать с братом отправились к Таунуру в бухту Костей, им же предстоял путь в Ревенкровл, столицу некромантов. Пока что Венделла не замечала за окном кареты никаких изменений: все те же лысые деревья и опавшие листья. Осенью империя не сильно-то отличалась от Запретного леса. Так прошло уже несколько минут, а ехать им надо было ни один день. Ох, был бы тут Сунжи, или нет? Его оставили в пограничном городе, наверно, оно и к лучшему. Несмотря на то, что юная воительница была довольно враждебно настроена к имперцам, мать все время повторяла ей, что нельзя судить о людях по происхождению. В общем, то был один из первых трактиров на чужой территории, и девочке было действительно тяжело, потому что она помнила, как во время войны к эльфам относились все эти благонравные. И все же когда младшая дочь трактирщика позвала ее на посиделки с подругами, Нуигард согласилась. Они собрались в конюшне, под крышей, где обычно хранили сено и никто не лазил. Там еще было две каких-то девчонки, одна, кажется, племянница или кузина той первой, а другая толи мельника, толи фермера ребенок. Сперва они играли в куклы, что казалось гостье скучноватым, но потом одна не выдержала и начала ее расспрашивать. А правда, что постоялица пришла из земель вечной Тьмы? Она там родилась, или переехала? А ее папа эльф, или тоже человек? А как там живут? А что едят? К удивлению Венделлы, они не спрашивали о расположении столицы, да даже не знали, как та называется. Не было интересно, во что она верит и скольких рыцарей сварила живьем в кипятке, (последнее было глупыми сплетнями, эльфы никогда не пытали без причины). Это были не те дети, что хотели казнить своих сверстников, и не строгие монахини, нет, такие же девочки, как она сама, только чуть помладше. И вообще, в конце концов разговор у них зашел совсем не о чужих традициях. — Я бы все равно не стала жить в доме эльфа, даже если там красивые платья и шелк. — Подвела итог дочь трактирщика. — Ты чого, так красиво, а ильфы какие, аж дух хватает! — Возмутилась фермерша. — Да ты сама подумай: он на тебе женится, а через лет тридцать, когда станешь старой, выбросит и найдет другую, красивую. Они так долго живут, вот и привыкли, что вокруг одни красавицы и красавцы, да и зачем эльфу нужен человек? Только чтобы много раз оводоветь, и жениться снова. — Це как коханка поза браком? — Поинтересовалась родственница. — Ну вроде да, но наверно можно, старая жена то умерла, а он много таких может пережить. — Тоди я не хочу за ильфа. — И я. Действительно, будет еще какой-то ушастый ей тыкать, что она постарела, или что у нее уши не той формы, да кому они нужны? Она и сама неплохо бы жила — работаешь в лиге с утра до ночи, беседуешь с луназиром и лунарисом во дворце, и никакие парни не нужны, тем более такие наглые. А тогда на улице что-то треснуло, как ветка сломалась. Затейница сказала, то отец пришел, и будет ругаться, если узнает, что они сено раскидали. Пришлось четверке дружно драпать, ну и на прощание дочь хозяина подарила ей плетенный браслет. Никакой белой магии или проклятий инквизиции — простое украшение, какое та научилась плести, на память. И почему это Сунжи так на него смотрел, словно там кто оскорбление написал? Она то думала, умный парень, а оказалось… — Он же научил меня стольким приемам, и порою, когда Санжи давал сложные задания, решал их быстрее меня. Я думала, он очень находчивый, а оказалось вот как. Вот зачем было рвать тот браслет, зачем смотреть на меня и обижаться из-за плетенной травы?! Ниужели, все эльфы в Саксаре такие, даже вон те из совета? — Это молодые. — Отмахнулся Айсир. — Мало того, что не умеют контролировать эмоции, так еще и выражать их. Намеки и флирт это все конечно красиво, но иногда лучше прямо сказать, что ты думаешь, а не разводить маскарад-шараду. Впрочем, ты выглядишь не лучше, когда бездумно рвешься в бой. — Неправда! — Возмутилась падчерица. Вообще она старалась держаться от луназира в стороне, по началу. Он же был маминым знакомым, а на нее даже не смотрел. Но почему-то ухаживая за Лирией, эльф подарил ее дочери шелк, ну, может тоже часть заигрываний. А вот когда тот бросил маму в темницу, девочка была в шоке. Мог бы просто выкинуть чужого ребенка, но нет же, отдал прислуге, мол, присматривайте, иногда даже давал увидеться с братом. В пору же, когда мать с ним помирилась, Айсир, кажется, почувствовал некоторую вину за то, что Турана убила Вардена, и теперь пытался помочь юной ассасинке. Она вот не понимала, как отчим может быть виноват, если за ней охотилась та женщина, а великий интриган даже не знал о том. И все же девочка порою нуждалась в совете, а он понимал некоторые вещи лучше мамы. — Ты хотела покарать шпиона, что пытался ограбить Лирию. А если бы он был не один, если не с ножом, а с арбалетом, от которого тебя еще не научили защищаться? Что если бы он оказался стражем или рыцарем короля, и ты бы его убила, а нам пришлось бы втягиваться в новые войны, ведь люди сейчас готовы от любого повода поднять на вилы моих поданных в своих землях? — Он бы не узнал, что я лунариса, мы же храним тайну личности. Он все еще говорил поучительно и строго, но уста эльфа тронула улыбка. Может, Венделла и понимала, почему мама считала его красивым, точно симпатичнее некоторых лордов из Фазона или Мередимаха. — Они бы потребовали выдать нападавшего, предположим, на рыцаря, что является братом регента — таких служит шестеро по всей империи — и что, ты бы позволила кому-то из твоей свиты лишиться головы, хотя сама виновата в случившемся? Опираться надо не только на свои умения — это полбеды, мы их можем совершенствовать — думать еще и об остоятельствах, последствиях для окружающих, а вот это уже сложнее. — Какая-то правда в этом есть. — Это самое искреннее признание вины, которого можно было дождаться. — Ну а Сунжи, почему ведет себя как дурак, тоже за кого-то мстит? — Почему бы тебе не спросить его самого? Дочь стража хотела ответить, как вдруг отчим прижал палец к губам. Скакуны эльфов двигались почти бесшумно, но тут был другой звук. Что-то билось о землю, отстукивало ритм, что-то подобное табуну или дикому стаду. Его было около трех десятков, но что за животные обитали среди мертвых земель? — В кареты, быстро! — Скомандовал лидер. И уже через минуту Венделла увидела этот ужас. То были существа, похожие на эльфов, но кожа у них бледнее пергамента, как у того, что когда-то болтал с Таунуром, кажется, вампиры? Неслись быстро, подымая клубы пыли, так что казалось, будто туман плывет над землей. Заметив карету они окружили ее, втупились покрасневшими от ярости глазами, закричали угрозы, что слились в один вопль. Лошади пронзительно заржали и затихли — эти твари их убили и уже лакомились живой кровью. Другие же скребли карету, грозясь разбить стекло и просунуть туда свои руки. Девочке захотелось спрятаться, а потом — бежать, просто вырваться в чистое поле и соскочить в какой-то овраг, чтобы твари ее не достали. Лунариса уже дернулась, однако отчим крепко держал ее, не давая ворухнуться. Сперва дочь стража вырывалась, а тогда решила довериться и остаться, все же он был опытнее. Все это продолжалось еще около десяти минут. Угрозы становились все громче, лица упырей все злее, пока один из них не посмотрел на луну, и метнулся в сторону империи, а вампирский туман полетел следом. Айсир приказал отправить гонца в другую сторону, чтобы тамошнее некроманты прислали им лошадей. Попросил так же уточнить, что своих они потеряли из-за альдегаровских вампиров. — Чего?! Мы едем договариваться с некромантами, а они на нас нападают? — Удивилась Венделла. — Альдегар был эльфийским городом до начала войн. Когда Владыка увидел поступки ангелов, он захотел уединиться и прогнал от сюда всех, но вот они уходить не хотели. Тогда Ворон усыпил жителей города, когда же Гелене понадобилось уравновесить баланс, одолев империю, она их пробудила, но не смогла покорить. Посвященные ею некроманты, как и их ученики, давали клятву Владыке Вечности, но не альдегаровцы. Они неподконтрольны Запретному лесу и охотятся как захотят, на кого захотят. Однако, Ворон не оставил это без внимания. Он даровал им сверхскорость, какая не снилась другим вампирам, отобрав свободу войти в любой дом без приглашения. Разве что в заброшенные здания и дома других вампиров, и то не всегда. Когда они все же добрались до столицы, госпожа встретила их лично. Венделла стояла справа от правителя, в своем любимом платье и короне — как и хотела — так что же было не так? Она не боялась разговаривать с Таунуром, не боялась смотреть и на Гелену (банши светились чуть ярче обычных духов а глаза их были сплошным кошмаром для слабых духом). Это было другое чувство. — Мне очень жаль, что так вышло. Постоянно ведем переговоры с лидером Альдегара насчет набегов и уже лет двадцать пытаемся прийти к компромиссу. Эти вампиришки из бунтующего города не пример другим некромантам — истинным почитателям Владыки. Уверяю вас, разумная нежить так себя не ведет. — Разумеется, я не буду ровнять вас, но лишь от того, что знаю об этой ситуации. С моими дипломатами такие казусы не прошли бы, и не стану их винить — видя вампира все в первую очередь думают о том, кто его из могилы поднял. Ваше государство, ваши проблемы, мы же сюда по другому вопросу. — Спокойно отвечал Айсир, слегка склонив голову в знак почтения. — Перемирие и гарантии безопасности… Мы и сами стремимся к этому, только нужно уточнить ряд вопросов. Разумеется, после отдыха — с уважением к уставшим гостям. В знак своей доброты Гелена пожала им руки и тогда лунариса поняла, что же это было за чувство. Отвращение, брезгливость — от мимолетного прикосновения ее душа свернулась в клубок, едва не выблевав наружу всю изнанку, в то время как лицо расплылось в идиотской улыбке, ну совсем не похожей на ту благоговеенную маску спокойствия, что носил на себе темный эльф. В посольстве нежити это было не так заметно, но вот в сердце их земель… Тьма всемогущая, какие эти некроманты были омерзительные! Им дали отдельные комнаты, весьма хорошие но холодные. Дворцы-то тут были еще деревянные, и даже более примитивные, чем в Саксаре, хотя люди вон давно уже строили каменные. Ветер завывал со всех щелей, огонь грел только у камина, но местных, кажется, это не волновало. А вот Венделла не могла нормально уснуть в таких условиях, потому решила немного прогуляться по замку, чего ни отчим, ни сами хозяева имения вроде не запрешали. Она накинула мантию с капюшоном, мимолетно подумав, что это рабочая форма ассасина, и что увидев ее так мертвецы могут что-то наболтать лишнего, из-за чего будут проблемы. Однако, ничего плотнее этой ткани с собою не было, а местные сквозняки были похуже зимы в сыром подвале инквизиции. — Я буду тихо, очень тихо. — Пообещала себе и Айсиру, который благополучно отдыхал, юная ассасинка. Ох, и чего ей стоило любопытство! Сперва девушка искала место потеплее и попала на кухню, где увидела как двое скелетов кидают останки трупов в большой казан. Здесь не было ящиков со льдом или хотя бы погреба — все свежее, или чуть подгнившее, летело одно за другим, варево уже начинало закипать, подымался дым. Хотелось вырваться из темного угла и бежать, да только глаза намертво прикипели к третьему скелету. Ух и странные у него были ботинки — с подковами вместо подошев, но что еще страннее, он, кажется, чувствовал какие-то эмоции и даже радовался своей работе, так как пританцовывал и напевал песню, помешивая ужин. — Ты варись, еда, варись, да гляди, не загноись, Ножки три и ручке две — все на радость госпоже. Сварим ужин мертвецам, нету лучше для их ран Чем кусочек человечка, может даже и от эльфа, Ложку съел — все зажило, экак зомби повезло, А скелету только знай, свои кости собирай… Песня пошла по второму кругу а запах становился все насыщеннее. Ноги наконец-то оттаяли и девочка ринулась прочь, разумеется, тихим шагом, как ее и учили. У скелетов не было ушей, но проверять их слух не хотелось. Дальше попала она в коридор, где спряталась за гобеленом. А все потому, что вели там какого-то пленника. Кажись, такого же мертвеца, как и парочка зомби (разумных, но таких же голодных, как их тупые сородичи). — Нет, только не в подземелье! Умоляю, там упыри, они же сожрут меня. А если… если я сам стану упырем, такой красивый вампир! — Так ведь ты сожрал лошадей тех дипломатов. Смертные… Но если госпожа велела, значит в подземелье! Венделла не поняла, дотащили ли его, или там дальше еще был коридор, но завывал и плакал вампир так, что даже ей стало жалко, а ведь как деловито скребся в карету, да и сожрал бы ее, выпади возможность. Нет, к теням всю жалость, она ассасинка, а не добрая фея, и вообще, если увидит хоть еще одну прелесть столицы некромантов, заснуть точно не сможет! С этими мыслями девочка пошла обратной дорогой, вот только там скелеты уже несли свое кашло, и от греха подальше было решено срезать через соседний коридор. К слову, не зря им не пользовались — стены там так прохудились и отсырели, что вместо ковра была плесень, и такая судьба рано или поздно ждала любую деревянную постройку… Но погодите, туда кто-то направлялся. Венделла точно слышала их и чутье подсказывало, что явно не за коротким путем. Настророженная девочка решилась на риск — она вылезла через большой пролом наружу, прижавшись спиной к стене, стоя на тонком карнизе так, что с коридора, да и с тамошних окон, ее не было видно. Ветер тут поднялся еще сильнее, чем внутри, благо в капющон был вшит обруч стальной и тот не слетал. В темном шелке из родного Сумеречного леса дочь стража чувствовала себя под защитой, будто бы она сейчас дома. — Здесь точно никого нет? — Спросил первый. — Я же не вампир, чтоб живую кровь ощущать. Вендела почувствовала в горле ком, но глотать его не стала — любое неосторожное движение или звук могли выкрыть ее. — А я не настолько хороший лич, чтобы это понять, но в такую погоду нас и не услышит никто. И правда, ветер был такой, что напрягая слух едва можно было уловить разговор. Благо ассасинку этому учили и уроки, в отличии от Сунжи, она не прогуливала. — И ты даешь мне стопроцентную гарантию, что девчонка Гелене не подходит? Смотри мне, проще ведь ее выкрасть, чем планировать похищение в бухте Костей. Второй помолчал недолго, отнюдь не от задумчивости. Раздался хлопок а тогда первый полетел на пол, судя по звукам. Только по ним, как гадалка по картам, тайная свидетельница могла рисовать картину происходящего. — Идиот, да не титул ей нужен, а кровь. Девчонка-то не родная эльфа, в ней нет наследия Тьмы. В принце то, хоть и безплодном, кровь осталась ангельская, как и в том втором. Да и попробуй ее выкрасть из-под носа ассасина. А мелкий-то что? Ну, охраняет его рядовая стража, ну какая-то дамочка-мамочка с лютней, но не сильнейший же наемник темных, тупица! Тут ветер стал еще громче, Венделла пыталась слушать дальше не заметив, как очередной порыв оторвал ее от стены, образовав расстояние в несколько миллиметров между спиной и деревом. Ноги все еще держались на карнизе, но теперь балансируя на носках, и даже не ухватишься — не за что, а за подоконник он так скрипнет, что вся столица услышит! Позабыв про свой шпионаж — ведь в информации нет толку если ее носитель мертв (так учат темных, они то не воскрешают) — дочь стража зашаталась, пытаясь уловить ритм ветра, как камыш на берегу реки и — о чудо — ей это удалось. Да, такому даже лучшие не научат, а Сунжи точно от зависти лопнет, и она смогла уловить момент, когда было можно опять прижаться к выступу, но что там с парочкой заговорщиков? А они ушли, уже закончив свой разговор и все порешав, что еще раз напомнило — она ученица, но еще далеко не мастер своего дела. Как и сказала юная госпожа, чем больше она видела и слышала в этом замке, тем меньше оставалось желания на сон. И теперь ее цели были очевидны — рвануть к лошади, поскакать к матери и спасти брата, чтобы там эти не замышляли. Судя по тому, что нечто похожее они сделали с принцем империи, убивать Штэриха никто не собирался, но ведь некроманты знали вещи и похуже смерти! С другой стороны, а что она сможет одна-то? А если поймают, возвращаясь к одному из основных правил, все ее усилия умножены на ноль, и даже уходят в минус. Но если этим займется Айсир лично, какова будет роль Венделлы? Так она пока что лучший шпион из всех, ведь узнала такую важную вещь, а в итоге будет тем, кто кашу заварил, все самое интересное как обычно взрослым. Так и металась она меж двух огней, иногда подкидывая дров в печь своих покоев, пока не осознала, что отправиться в путь и исполнить свой план эти двое могли хоть час назад. И в целом, неважно, какова будет ее роль во всем этом — еще выпадет шанс проявить себя и доказать эльфам, что она их не хуже. Сейчас ведь главное безопасность мамы и брата. Рассвет… Эльфы его не любят, так как в Сумеречном лесу нет такого непотребства. От того там они могут жить как люди — спать ночью — а вот в гостях предпочитают в это время прятаться под одеяло. Венделла знает, что до жути разозлит его, и даже видела, как за подобное слуга лишился уха (тогда ей это показалось крутым, теперь — жутким). Но когда это страх ее останавливал? Может, брезгливость или гордыня, но не малодушие — такого греха за Нуигард не числится. Громкий стук, такой, от которого хранители покоев отшатываются. Да, они не могут запретить лунарисе этого делать, но предвкушая беду прячутся от бури. Ну же, Венделла, будь смелой и честной, даже они не могут перед ним стоять прямо, когда провинились, а ты будь лучше их! — Тени преисподней, вы тут совсем подурели? Я кого нанял стражу или простофиль?! Негодуя, он выскакивает в коридор в одной только сорочке. Они не тыкают пальцами, как дети, но взгляды эльфов устремлены на нее, и пыл Венделлы чуть поубавился, видя недовольство на лице отчима. «Он не такой, как кажется, он носит маску, как и все ассасины, он должен, без страха не будет уважения» — думает девочка, а сама превращается перед ним в напуганного ребенка. — Я должна сказать кое-что… Это, — за долю секунды она перебирает два слова, первое из которых важно, но второе подходит больше, — лично. — Ах, Венделла, ты же хотела работать в лиге, надо было потише… Но раз лично, то заходи, ни тебе, ни твоей матери я не в силах отказать. — Злоба тут же сменяется на добродушную улыбку, на этот раз не маска. Она рассказывает ему все неспеша, и что удивительно, даже начиная с прогулки, о которой отчим слушает, и без того взгляда «что ты мое время теряешь» как бывало на совете. Он как-то понимает, когда хотят сказать серьезные вещи, а когда переливают из пустого в порожнее, вот уж магия, нечего и добавить! Когда же дело доходит до заговора, правитель сохраняет терпение, позволяя ей пересказать все свои метания и догадки, и только когда падчерица замолкает обнимает ее и вставляет свои слова. — Я горжусь тобою, наконец-то начинаешь вести себя как настоящий разведчик! Не переживай, у нас еще есть время, мои слуги быстрее всяких там личей и зомби, я придумаю, как справиться с этим так, чтобы не нарушить дипломатии, и хорошо, что при этом еще тебя вытягивать не прийдется. — Но я же не останусь в стороне?! — Толи спрашивает, толи требует девушка. — Нет, и первое, что мы сделаем — сходим на прием к Гелене, чтобы знать ее требования и иметь план действий.***
Лирия добралась до Бухты Костей без происшествий, и все равно чувство опасности не покидало ее. Еще на дороге к замку Таунур лично встретил их, и немало темных эльфов, призванных защищать лунасавиру и лунариса, улыбнулись при той встрече. — Словами не описать, как я рад наконец-то принять вас в своем владении. — Буквально сияя каким-то потусторонним светом заявил призрак. — И тем лучше, что вы добрались сюда до первых сумерек и не повстречались с вампирами Альдегара. — Разве они не повинуются тем, кто их поднял? — Нахмурив брови (она то не считала его единственным достойным наследником), поинтересовалась барда. — Нет, эти служат своему лидеру, он даже в совете нашем не состоит. Обычно их маршрут лежит самыми короткими путями к Пограничью, но кто знает, что взбредет в голову проклятым упырям? Они могли бы запросто похитить или сожрать вас, госпожа, стоит ли напоминать, что Запретный лес не просто так получил свое название? — Я вполне осознавала, куда еду и к кому. — Избавляясь от неравенства в общении, расставила все точки над и рыжеволосая сирена. — Ваш замок опасен для меня и для сына, и в то же время вы спасли мне жизнь… Поэтому я в конечном счете доверилась решению супруга, так проявите же себя с лучшей стороны и не посрамите отца. В этот момент в его голове пролетела какая-то короткая вспышка, словно молния. Что это? Тревога, страх, признак лжи? Увы, даже будучи ранее аристократкой, барда не учила разновидностей нежити, однако эта реакция стала ей напоминанием: здесь ни на минуту нельзя терять бдительность. Поместье Таунура, наверное, было самым красивым во всем Запретном лесу, если не в Паладии. Однажды Лирия видела в книжке рисунок одного отважного мореплавателя — он как-то умудрился достать со дна моря коралл. Так вот замок призрака напомнил ей ту картинку, и по форме, и по цвету, и по текстуре. На самом деле это строение было деревянным, как и все здешние постройки, просто к побережью выносило много костей и нежители Бухты быстро нашли им применение. — Хм, а что же это мы проезжаем, случаем не мельницы? — Заметив, как Штэрих тянется к громадным ветрякам на склоне, спросила его мать. — Верно, их технологию нам передали соседние владыки, у них кто только не служит… — Так, словно они беседовали за чашкой чая, отвечал дух эльфа. — Но что-то я не вижу тут полей пшеницы, ведь на земле нежити почти ничего не растет? — А зачем нам зерно? Мы перемалываем кости! А вы думали, эти новомодные фундаменты известные делают из камней? Слишком дорого. Нам же материал приносит море, бесплатно. — Бесано! — Поддакивал младший брат. Итак, сам замок был деревянным, а вот покрывало его вещество из костей. Большая часть, конечно, была смолота в порошок, но некоторые прям кусками торчали из стен. На ровных поверхностях высекались многочисленные узоры, покрывались краской. Конечно, морской воздух быстро с ней расправлялся, но ведь мертвые рабочие могут и сутки напролет проработать, реставрируя красоты поместья. В целом этот факт оставил неприятное впечатление, но не то что бы сильно напугал. Она ожидала чего-то подобного от некромантов, да и в Саксаре было не меньше жутких вещей. Когда госпоже показали комнату, чувство отвращения поубавилось, ведь там пресловутой костной муки не было — обычные деревянные стены и обои, в каждом замке нежити были такие помещения для особо впечатлительных гостей. Поблагодарив за покои Лирия неожиданно отдала сына призраку. Женщина сама не поняла, было ли это спонтанное желание сблизить братьев, или же медиум что-то ей внушил. В любом случае Таунур не растерялся: он подхватил младшего брата на руки и закружил, от чего тот рассмеялся. — Светяшок! — Указывая на него пальцем, сказал Штэрих. — Только когда испытываю сильные эмоции. — Так, будто бы младший понимал все слова, объяснил старший. — Меня зовут Та-у-нур, запомнишь? — Тону. — Повторил знакомые буквы мальчик. — Надеюсь, ты научишься его выговаривать, пока вы тут гостите. — Отдавая ребенка обратно, сказал призрак. Признаться, Лирия думала, он будет мало времени проводить с братом, или же она хотела так думать? Потому что некромант, несмотря на вечное бремя советника из столицы, навещал их после завтрака а оставлял только перед ужином. Да, барда помнила, как питается нежить, и они оба пришли к выводу, что лунарису этого видеть не стоит. Поначалу мать боялась, что старший как-то влезет в ее распорядок. Он ведь не знал, что если Штэриха не уложить в полдень, тот уже не уснет, и что мальчик боялся купаться днем, что его тошнило от ягод, которые обожали почти все эльфийские дети, и конечно же как тот не любил простую игру «ку-ку», так как был хоть немного, все же умнее сверстников. Тем не менее, призрак с уважением относился к матери единокровного брата и ее правилам. Прежде чем что-то дать или подарить всегда спрашивал «а можно ли?», чем откровенно удивлял Лирию. Турана не была такой вежливой, да что там, будь бы это ее внук, она бы вырывала его, не спрашивая мнения матери, мол «я королева, а ты кто такая». Хотя и с самой женщиной медиум не пытался сблизиться — когда-то она на него работала, намывая полы в посольстве, теперь была посредником между ним и братом, ничего более. Было бы наивно полагать, что она и ему станет петь на ночь, чего бывшая лунасавира явно не делала. И да, постепенно барда научилась понимать его, как аккорды на своей лире. Порою Таунур задерживался посмотреть, как брат засыпает, наблюдал, как мать укладывает его, укачивая, и тогда его голова полнилась красным туманом толи зависти, толи ревности. Радость отсвечивала желтыми искрами и только в глазах, коварство — зелеными, как тогда, когда он заставил двух своих слуг драться, чтобы развеселить Штэриха. Однажды и молнии рыжеволосая увидала — когда пришли вести, что вампиры Альдегара напали на послов темных эльфов в дороге. Что же это было? Тревога, скорее всего, так подсказывала интуиция. Он тревожился о своем отце, или о том, что брат может уехать раньше срока? На этот вопрос ответа не было. В тот же день другие гонцы сообщили, что альдегаровцы поживились лошадями, никто из эльфов не умер. И вот, получив относительно хорошие новости (их путь замедлится, а значит и Лирия не скоро вернется домой) женщина встретила еще одну. — Море сегодня необычайно спокойно, если моя гостья не возражает, я бы хотел пригласить ее и брата на небольшую прогулку. — То море, что все время выплевывает кости. — Явно не одобряя этого заметила мать. — Штэрих, а ты боишься костей, или хочешь увидеть море, где плавают корабли и лодки? — Кораблики хочу! — Глядя на маму умоляющим взглядом ответил эльфенок, теперь эта мысль прочно засела у него в голове. И вот выбора у барды не осталось. Раз уж мысль о больших кораблях залезла в голову, то никакие колыбельные не успокоят ее маленького лунариса. Одна прогулка… Лишь бы им на глаза не попались гниющие зомби или обезумевшие упыри. Но и здесь опасения не сбылись. Море и правда было спокойным, на песке блестели только камни, и никакой нежити поблизости не ошивалось — видать, призрак всех разогнал. Она никогда не забудет, как в лучах заката переливались блики в Лазурном море, и как рука потянулась к фонарю на поясе, но Танунур остановил ее, велев подойти к берегу. О, так загадочные светлячки и здесь были, не боялись мертвецов! Сколько бы Лирия не наблюдала за этим, всегда любовалась, как впервые. Как под водой загорались огоньки, будто отражение звезд, и параллельно тому, как заходило солнце, они выныривали наружу, освещая поверхность, отгоняя прочь теней. А мертвый эльф сиял вместе с ними, невероятным голубым светом, окруженным радужной аурой, подобно луне. Штэриха, правда, такое напугало: он шел, держа мать за руку, а теперь и вовсе за нее спрятался. — Ах, не бойся, мы с ними просто дружим. — Он улыбнулся, и пара глазенок выглянула из-за материного сарафана. — Здесь у нас есть и нехорошие огни, потерчие, но меня тебе никогда не стоит боятся. Я так скучаю за сестрой, за эти годы мне столько всего хотелось бы ей сказать, но нельзя… Хорошо, что тебя не постигнет такая же участь. Мальчик стал около матери, но руки ее не отпустил. Тогда брат указал куда-то за спину ребенка, и обернувшись он увидел… корабль! Не просто лодку, а настоящий фригат, он бы мог переплыть море и весь свет, не населяй его жуткие чудовища. Конечно, некроманты плавали вдоль реки Серпент, так что далеко не всегда ограничивались лодками. — «Болотная Лагуна», экипаж отдыхает, судно стоит на якоре и никуда не поплывет. Можешь взойти на капитанский мост и немного порулить, если мать тебе позволит. Штэрих посмотрел на Лирию, заранее выгибая губы так, будто вот-вот заплачет. Он знал, что мама всегда отпустит его с ровестниками и даст поиграть самому, когда он попросит, но что-то настолько призрачное как «Болотная Лагуна» было очень интересным, а значит и опасным. — Если господин Таунур разрешает, давай посмотрим. — Неожиданно заявила мать. На самом деле, барде было гораздо спокойнее там, чем тут. По крайней мере с высоты корабля не было видно костей в песке — они казались неясными белыми пятнами, камешками или чайками. Нет, судно не было трухлявым или поломанным — на нем ведь плавали. И никаких черных парусов, обычная серая мешковина. Символика Бухты — кинжал, воткнутый в череп — красовался на носу и на небольшом флажке, что развивался над мачтой. Величия кораблю придавали жемчужные бусы. Да, по бортам могли и кости вывесить, но изысканности капитана (или же его господина-эльфа) было не отказать. Несколько шагов. Тишина. Никто не выскочил, лунарис немного осмелел. Он уже не держал мать, а бежал к мостику капитана. Лирия едва подавила импульс последовать за ним — надо же было понемногу отпускать от себя ребенка, он не всегда будет маленьким. Вот ее ненаглядный взялся за руль, покрутил но корабль остался стоять, как и говорил старший брат. Тревога снова оказалась напрасной. — Позвольте ему немного порулить, штурвал тяжелый, через пару минут устанет. — Став справа от нее сказал хозяин сей земли. — Ты очень внимателен к нему, я никогда не видела такого стремления к семейным узам в империи. — Вспоминая детство в королевских дворцах подметила барда. — Моя сестра была для меня многим… В конечном итоге то, что свело нас вместе — общая кровь избранников Луны — и разлучило. Она была целеустремленной, но как и мать шла исключительно по пути темных эльфов, ну а я больше схож с отцом. Он ведь принял дар не из преданности Тьме, а просто потому что была возможность, и Тьма закрыла на это глаза, потому что под его руководством наш народ выжил. Была бы у твоего луназира возможность сесть на имперсикй трон, или сюда, на место главы Вечного союза, кто знает, какой вариант он бы выбрал. — Я знаю, что Айсир всегда выбирает семью, а уж потом политику. Его советники могут думать иначе, но лишь потому, что сам он хочет, чтобы так казалось. И снова клубы недовольства закрутились в голове духа. Может, он все еще думал, что правитель только из-за дипломатии оставил его послом, однако же не все мыслили столь практично, как Гелена. — А вам доводилось видеть, как он выбирает? Не думаю. Конечно, в нем играла обида. Хотелось, видать, более теплого приема, только выбирать семью не значит забывать о своих обязанностях перед народом. Эльф всегда был рад написать письмо сыну, да и ответить тоже — барда видела, как он радостно принимал ворон на подоконнике и слышала строчки из тех писем. Только расчитывать, что теперь нежити можно наводить свои порядки не стоило, наказание непослушного ребенка, умение сказать нет на его желания, это тоже часть любви. — Тебе и не стоит думать о выборах отца, некоторые тайны придворной жизни остаются таковыми даже для советников. Тогда Таунур внимательно смотрел на нее, и — рыжеволосая была готова Причестейшей поклясться — хотел что-то увидеть в голове, но разум человеческий оказался не таким слабым, как призрак себе рисовал. После длительной паузы и неудачной попытки прочитать мысли медиум сдался, и теперь уже снова перешел на официальное общение. — Если госпожа позволит, я сам отведу лунариса во дворец. Есть такие вещи между братьями, которые должны обговариваться наедине. Мысленно женщина обратилась к ангелам: а стоит ли ему доверять? И пришла к выводу, что сейчас точно да. Если что-то случится, все будут знать, что принц был один-на-один со своим братом, и Айсира не обдуришь, поэтому в данном случае он не посмеет сделать ничего плохого. — Спать уложить его нужно не раньше шести, Штэрих наследник, но не взрослый воитель, помните об этом. — Направляясь к суше ответила барда. Так она медленно шагала по берегу, иногда оглядываясь назад. Было видно, как Таунур покатал младшего на плечах, обнял а тогда о чем-то заговорил, и ведь ее мальчик слушал, сидел смирно, может, и привязался к старшему, что усложнит отъезд. Со временем и корабль превратился в точку, а тогда вовсе пропал из виду, тогда и рассуждения барды пошли в другом русле. Если эльф решит украсть наследника, пленить как того, что сейчас в столице, он сделает это не сам и тогда, когда мальчик будет наедине с матерью, чтобы к нему не было никаких претензий. Он может, в конечном счете, получить от Штэриха все необходимое, а тогда просто вернуть, сказав, что отыскал разбойников, еще и героем сделаться! Его не волнует сейчас, что там подумают о Лирии, даже если он испытывает к ней сожаление или уважение. Потому что дела с кровью избранников богов — решение Гелены, а свой выбор между долгом и родней лунарис уже сделал. Разве не это он сказал, намекая на схожесть сестры и матери, себя и отца, на готовность Айсира пожертвовать всем, ради государства? За себя ведь говорил. Рассуждая об этом, женщина шла уже вовсе не по берегу. Ее глаза ориентировались на огни, однако же совсем другие — над землею и разноцветные. Они вели не в замок, а куда-то в темные заросли, и когда Лирия это осознала она уже смотрела на призрак девочки, лет одинадцати-двенадцати. Впрочем, ей могло быть и сто и двести лет. — Доброго вечера вам, миледи. — Миленьким голосом ребенка, но отнюдь не заблудшего, поздоровалась незнакомка. Она говорила как юная госпожа, что вскоре и подтвердилось. — Вас привертсвует хозяйка соседних земель — тропы Самоубийц, настоящая хозяйка, а не тот дипломат, что входит в совет и решает на моих территориях вопросы Вечного союза. — И вам того же. — Не растерялась Лирия. — Неужто вы покинули родные земли, чтобы поговорить со мной, ведь эти огни вели меня к вам еще от корабля? — Верно. Не все люди так быстро соображают, особенно после нашего дурмана. — Исказив ухмылку до злобной подметила девочка. — Я бы не стала лезть в политику Запретного леса, если бы меня один мальчишка не попросил. Так бежал до вас с заветными новостями, но не пустили бы его стражи Таунура во дворец. Я в его годы была бы умнее, доживи бы до… семнадцати? Не знаю, мне сложно судить о возрасте эльфов. — Что же за вести, откуда? — От послов темных, которые и сами не хотят их передавать, потому что обожают большого принца. Тьху! Насколько же эти живые глупые, даже спустя годы видят в нас тех, кто давно уже умер, а не тех, кто после смерти родился. Ваш супруг хотел сказать вам, что на мальчика-наследника планируется покушение. Его украдут, чтобы получить кровь, впрочем, потерчие и так все уже рассказали, вы же слушали нас внимательно? Лирия кивнула. Она догадывалась, что догадки были слишком точными, как для ее мыслей. — Итак, госпожа, я дала ему слово, что помогу вам, но сделать это будет непросто. Вы должны принять решение вернуться на границу во время завтрашней прогулки, когда и состоится покушение, иначе нежить что-то заподозрит. Я помогу вам скрыться, седлайте лошадь, и что бы ни было двигайтесь все время на юго-восток. Кто бы что не говорил и не показывал, не слушайте, только туда! Когда увидите то маленькое недоразумение, можете считать, погони уже нет, он вас проведет тем путем, которым сам сюда добрался, на том моя работа будет окончена. Не до конца понимая, почему верит одному призраку и опасается другого, барда кивнула, и девочка пропала, оставив ее саму обдумывать дальнейшие события.***
Венделла, ты такая глупая, и глупость твою не передать словами. Якшаться с людьми, которые чуть не убили тебя в своей империи, позабыть про ужасы войны и просто сидеть с теми девчонками, как ни в чем не бывало! Да, темные эльфы никогда не принимали тебя, а ведь каждому хочется быть в своей тарелке, может, тебе и обидно, когда другие ученики ассасинов смотрят на тебя как на неудачницу, и куда охотнее поздравляют Сунжи с его небольшими успехами. Но он же всегда за тебя радовался, и никогда не считал чужачкой. Лучше бы ты с ним играла, и тогда не пришлось бы никому следить за вами а потом бежать, чтобы не получить от тебя тумаков… Ты точно прибьешь его, если узнаешь, а он только сильнее обидится, если расскажет и получит такой ответ. Именно поэтому сын Мардока и остался там, на границе, когда остальные разъехались по делам. Вместе с ним в таверне ночевал один раненый эльф и два уставших, провожатый по землям людей (в Запретном лесу от него не было пользы) и некоторые дипломаты, решившие пообщаться со свитой луназира. Среди них было ужасно скучно, а пуститься в столицу не позволяла гордость. — Ну а если она подумает, то есть узнает, что я следил за ней? Я же хотел доказать ей, что людям нельзя доверять, а те девчонки просто трепались о куклах и об имперских парнях. Я не хочу, чтобы Венделла с ними дружила но… Может мне не стоит за нее так переживать? Она сама знает, как лучше, и уж если мне не удалось ее убедить, то получится ли у каких-то простолюдин?! — Размышлял он после молитвы, надеясь, что Тьма уже не слышит а отец все еще слушает. — Понимаю, тебе сейчас должно быть не сладко внутри того клинка с разъяренной лунасавирой, но можно мне хоть один совет? Хочется показать, что я лучше людей, а выходит как-то наоборот… Ответа не последовало. Впрочем, как и в другие разы, он никогда не отвечал, может не слышал, а может не мог ответить. В любом случае сама возможность поговорить, которой он не ценил при живом родителе, теперь казалась облегчением. Еще немного послушав тишину, Сунжи лег в постель. Кажется, у людей скоро должен был начаться рассвет, значит, и у некромантов тоже. Почему ему так хотелось защитить ее? По крайней мере в бою Венделла была в разы лучше мальчишки и его помощь точно бы не понадобилась. Это все потому, что он был один в замке, а она вот так просто подошла и решила дружить? Или от того, что отец погиб, пытаясь защитить ее семью? Потому что она переоценивала силы и рвалась в бой, обгоняя всех, потому что не боялась проблем и влипала в них по уши? — А может, просто хочу доказать ей, что я не хуже, ну хотя бы в чем-то. Венделла никогда не станет настоящией ассасинкой, потому что она не эльф, пусть и талантливая, а я эльф, но какой-то неумелый. Теперь она дочка луназира, даже приемная а все равно он ее любит, и все хотят с ней дружить, понаприезжали в Саксару, а я с ней дружил когда правитель считал ее мать предательницей, и мне это не мешало. — Рассказывал он в другой день. Если бы отец ответил, он попросил бы его быть умнее и выражать свои эмоции по-другому. Да и вообще, чем больше Сунжи об этом думал, тем больше понимал, что тумаки в его сторону были бы заслуженными. Чем он был лучше имперских воинов, если решал за нее, с кем можно а с кем нельзя дружить, и каким другом, если из-за ее общения с незнакомыми ему девочками решил поиграть в молчанку? — Я извинюсь перед ней, пап, и расскажу всю правду, даже если после этого она выпустит в меня дюжину стрел! На этот раз ответа тоже не было, то есть был какой-то голос, в который мальчик внимательно вслушивался, но оказалось тот вовсе не Мардоку принадлежал, кто-то разговаривал снизу, в одной из приватных обеден таверны. — … Таунур захочет захватить лунариса при удобной возможности, мы должны предупредить госпожу, таков приказ луназира. Дальше они перешли на шепот и о чем-то спорили, но вот наступил следующий день, а никто никуда не поехал, и на послеследующий тоже. Может, Сунжи переоценивал эльфов, потому что ну как можно быть такими идиотами и откладывать столь важное поручение! И в ту ночь он даже не молился, но почему-то услышал голос отца из тьмы. — Они не хотят ничего докладывать, потому что старшего лунариса любят больше, чем младшего. Оставляют его на волю судьбы. Если хочешь доказать Венделле, что ты достойный, передай послание немедленно и спаси ее брата! Это точно был голос отца, но стал бы он советовать что-то подобное? Мальчик хотел переспросить, да только снизу кто-то зажег свет и тьма отступила. — Тини, чур вас, чур вас, геть с моей таверны! — Закричал хозяин, размахивая колышущимся пламенем. Конечно, это говорила тень, ну а глупый эльфенок опять подумал что-то свое. Отец ведь никогда не отвечал, но наверно именно это он сказал бы, будь сейчас здесь. Если старшие не верили в новости или не хотели предупреждать Лирию, значит вся работа была на нем. Итак, следующим утром Сунжи собрал немного еды и погрузил на ту лошадь, которая меньше всего на него фыркала. Он сказал остальным, что немного поскачет по берегу, те отпустили так, будто бы ничего не происходило. Значит, им на него все равно? Ну и ладно, мальчик все равно не собирался возвращаться! Он быстро пересек мост и попал в Пограничье, дальше поскакал через тропу Самоубийц. Местные сказали, это самый короткий путь к бухте Костей. Они, конечно, что-то там говорили об опасности, но это же некроманты, у них что не город то в честь трупов назван, преувеличивают! Только вот самый быстрый путь занял не час и не два. Оказалось, скакать придется больше суток. Днем дорога представляла из себя извилистую тропинку в тумане, но чем ближе становились сумерки, тем выше он подымался и густее клубился. Стоило в небе появится первой звезде, как серая дымка тут же поглотила ее, а через полчаса дороги вообще не было видно. Сунжи помнил, что по бокам от тропы лежало много костей, была куча кустов терновника, острых камней и костей. Сойди он с дороги и лошадь точно поранится, так что пришлось двигаться медленнее, зажечь фонарь и смотреть только впереди себя — на метр, дальше дороги не было видно. Может, было бы лучше остановиться и переночевать, да только до замка местного владыки было далеко, а другие части тропы были вообще необитаемы, даже нежить от туда прогнали. Когда совсем уж стемнело, на дороге стали появляться разноцветные огни. Одни были поярче, другие совсем тусклые, некоторые смеялись, другие пели, и все как один голосочками детскими. — Чорный дух, чорный дух, Народила меня маты И поклала в землю спаты! Все громче и громче смеялись, подлетали так близко, что рукой можно было достать, но как только тянулся к ним отлетали прочь, посмеиваясь еще громче. И все куда-то вдаль от дороги, которая стала казаться узкой и непроходимой. Глаза смыкались все быстрее и неохотно открывались вновь, смех пробрался в голову, обратившись роем чужих мыслей. Наконец эльфенку все это надоело и он решил покончить с наглыми существами. — Вы значит заколдовать меня решили, ну я вам покажу магию! Когда-то ему рассказывали о заклятии сумеречного света, которое отгоняло теней. Это, конечно, не тени были, и вряд ли кто-то додумался бы нечто подобное использовать на другой источник света, однако ничего умнее тогда Сунжи не придумал. Он остановил лошадь, сжал ладони, прошептал слова заклятия и раскинул руки так, словно хотел кого-то обнять, тогда громадная вспышка (результат того, что в дороге он не использовал магию) вырвалась на свободу и разогнала туман, заставив существ истошно вопить. Сфера парила над головой своего создателя, а это значило, самое время было пришпорить коня и поскакать что есть духу, пока мана не закончилась. Лошади дважды повторять не стоило: разогналась так, что наездник едва в седле удержался. Оказалось, дорога шла не петлями, а четкими зигзагами, и что скача по прямой можно было оставаться на ней. Пейзажи туманов и огней слились в одно целое и полетели прочь, юный ассасин облегченно вздохнул, как вдруг чуть не спешился лицом в дорогу — животное стало на дыбы и заржало, видя перед собой… — Тьху ты, опять девчонка! Этого духа двенадцати лет с двумя косичками в простом крестьянском платье, что не сильно отличалась от тех, которые сплетничали про парней у дома трактирщика. По крайней мере, пока не заговорила. — Не тыкай мне, дрянной мальчишка, я обитаю в этих землях веками, и не позволю, чтобы кто-то пугал моих сородичей дешевыми фокусами. — Что? Да они первые начали ко мне лезть! — Наблюдая, как огоньки собираются вокруг них, а его собственная сфера угасает, заявил эльф. — Они в своем праве на своей земле. Вечный союз взял слово не трогать дневных посетителей, но за ночных нам ничего не говорили. Даже умертвия и личи и те не суются сюда по ночам, это знают все обитатели Запретного леса. — Но ведь тут самый короткий путь к бухте Костей, а у меня там срочное дело. Это касается самого лунариса, ну, не вашего Таунура, а его трехлетнего брата Штэриха. Он хочет украсть его и кто знает, что сделать с единственным наследником темных эльфов, а остальные даже слушать не хотят, они не верят, или не хотят верить, что все плохо. — Союз постоянно ведет свои игры, кого только не убивает, почему ты думаешь, что мне не должно быть все равно? И тут Сунжи по-настоящему накрыло волной ужаса. Он только теперь осознал, что лишь один приказ отделял его от того, чтобы быть растерзанным злыми духами. Эти вечно обиженные души детей, тела которых сюда притащили тени, не принадлежащие ни одной религии, всех их ненавидели, и мало что могли бы понять… — Потому что вы не хотите, чтобы он обидел Штэриха. — Вдруг заявил мальчик. — Ему всего три года, и его мама человек, а папа темный эльф, он не хотел рождаться наследником трона, как и не хотел, чтобы кто-то оставлял его в землях нежити, он просто пытался поиграть с братом, которому доверился, и не надо говорить, что трехлетний мальчик не может быть наивным. Потому что его мама защищает его, она сделает что угодно, чтобы его спасти, и если бы она была вашей матерью, вы бы благодарили вашу Вечность за такую щедрость. Если Штэриха похитят, во всем обвинят Лирию, что она не досмотрела, наши любители Таунура могут просто убить ее, один луназир за всеми ими не уследит, и тогда он вернется из плена нежити в дом, где уже не будет матери, разве они заслужили такого? Может, хотя бы это поняли брошенные души. Ведь многие матери, чьих детей некогда забирали тени, приходили сюда, чтобы покончить с собой. Они знали, что такое вернуться в пустой дом и понимали, как себя чувствуют люди, которые просто стали жертвой обстоятельств и столкнулись с более сильным противником. — Ты все равно не справишься один. — Вслушиваясь в шепот огней дала свой вердикт девочка. — Мы не в Союзе и не впервой идем против его воли. Оставайся тут и вскоре встретишь ту женщину, что в твоем сознании зовется Лирия. Только учти: скачите обратной дорогой прямо, что бы где не видели, иначе вас потерчие тоже заведут на смерть. Все мигом исчезли, оставив эльфенка наедине с лошадью. Ему удалось проспать до рассвета, а тогда целый день просидеть посреди пустоши, чуть не потеряв рассудок. Вспомнил все уроки Санжи, краевиды империи, песни барды и конечно же Венделлу, должно быть ей сейчас было так же плохо от бездействия и невозможности помочь брату. Вот уже и вечер пришел и началась бесконечно долгая ночь. Может, потерчие просто его обманули? Тогда почему сразу не убили… — Почему я принял помощь от тех, кого даже тени боятся? Я не знаю, папа, будто бы что-то внутри меня чувствовало. Как ты учил: «даже свои могут обманывать, а ты сам должен отдедять лжецов и трусов от друзей». Стоило ему закончить молитву, как вдали послышался топот лошадиных копыт. Сперва он казался видением, а тогда появилась черная точка, приобретающая очертания лошади. На ней скакала женщина а к ней прижимался маленький комок. Животное Сунжи тут же насторожилось, но не испугалось — то был другой сумеречный скакун, кобыла по имени Тень. — Нет, снова видение, или погоня?! — Напугано спросила Лирия, ветер донес лишь обрывки ее слов. — Это я, Сунжи. — Махая рукой закричал что было мочи мальчишка. — Следуйте за мной, я знаю, где выход. Так они двинулись в обратную дорогу, не роняя лишних слов. С обеих сторон от тропы теперь виделось всякое: светлые поля и темные леса, ангелы, что сражали эльфов, и люди, что вчера ходили по этой земле. Крики, картины, запахи и звуки — все казалось таким реальным, и только та тропа, что дейсвтительно была настоящей, то и дело норовила ускользнуть из виду. А те огоньки оказались не такими бесполезными, как о них думали… В итоге к утру они почти миновали тропу Самоубийц, и наконец-то растаяли видения и смогли все трое с лошадьми передохнуть. Тут-то и прорвало барду на слова. — За нами гнались какие-то бандиты, а потом к ним присоединился весь легион бухты Костей. Когда мы зашли на эту тропу справа от меня вырос эшафот, где казнили родителей, а Штэрих так испугался, что глаза закрыл. Лунарис ничего не говорил, он все так же одной рукой намертво вцепился в маму, а другой взял от Сунжи яблоко, и принялся понемножку его грызть. — Сейчас немного перекусим и поедем дальше, днем тут безопасно. — Успокоил он лунасавиру. — Я доведу вас до Пограничья а дальше посмотрим, удалось ли нам оторваться.***
— Это ты дурак. — Да нет же, это ты дура! Возне двух подростков не было конца и края. Истории друг друга они то и дело перебивали, чтобы высказаться, как же глупо было лезть в подобные передряги, и в конце концов это должно было дойти до драки, но неожиданно Венделла сумела себя сдержать. — Но, если бы не мы, Штэриха уже бы похитили. — Напомнила она. И правда, на фоне похищения наследника их нелепые приключения были просто цветочками. — А я и не думал, что ты осмелишься вылезти на каркас здания, не каждый ассасин так сможет. — Понимая, что пинка ему сегодня не отвесят, признался Сунжи. — Ну а ты не боишься призраков, не то что те тупоголовые рыцари империи. За этими разборками из коридора так же наблюдали родители того самого лунариса, мать то и дело рвалась вмешаться, чтобы герои не побили друг друга, а отец все время ее придерживал. — Вот видишь, сами разобрались. Они могли бы подраться, но без ножей, в конце концов, подростки просто не могут сказать «я за тебя волнуюсь, потому что ты мне дорог», это для них слишком банально звучит. — Я чуть не потеряла одного ребенка, и вот узнала, что вторая могла сорваться с обрыва или попасть в лапы шпионов! Непросто быть матерью… — Отвечала на это уставшая Лирия. — Можешь отдохнуть от тягот материнства, Штэриха сегодня я уложу, в конце концов, когда-то и мне надо побыть отцом. Они улыбнулись друг другу и барда, оставив все суматохи, направилась в их покои. Правда, Айсир пришел к ней намного позже, сквозь сон женщина почувствовала холодные руки — он недавно помыл их. — Неужели, сегодня капризничал? — После пережитого спит без единого писка. — Тогда почему ты так долго? Между ними запала неловкая пауза, будто бы он тоже был подростком, который боялся получить тумаков от девчонки. — Посланники не справились со своим заданием, я счел нужным наказать их наивысшей мерой, лично. Значит, он эти руки от крови отмывал, и все те, кто остались в таверне, и кто был послан луназиром передать новость уже лежали где-то трупами. Она могла бы отодвинуться от него, в любой другой ситуации, но не сейчас. — Так им и надо, и каждому, кто посчитает жизнь моих детей разменной монетой.