Глава 22
23 января 2024 г. в 12:03
Утром я так заспала, что только открыв глаза не поняла сейчас день или все еще белая прекрасная ночь? Юры не было рядом, но из кухни доносились ароматы свежеприготовленного завтрака. Мне так не хотелось вставать. Я нежилась в одеяле, потягиваясь и щурясь от солнечного света сквозь плотные шторы. Но любопытство меня заставило встать, натянуть на себя вчерашнюю футболку с пола и мягко на цыпочках пойти на кухню. Там была включена негромко музыка. Юра у плиты что-то жарил, при этом напевая себе под нос: «What can I d-o-o-o-o, What can I d-o-o-o-o? Nothing's the same as it used to be-е-е-е…». Опершись о дверной косяк я неприметно стояла и наблюдала эту картину, улыбаясь. Юра, видимо, почувствовал мой взгляд за спиной:
— Я всё вижу, Юля! — делает вид, что говорит строго, но потом смеется.
Я засмеялась. Подойдя к нему сзади, я обняла его, прижавшись к его широкой спине. Я пыталась подсмотреть что он там готовит, а Юра все время в шутку уворачивался, смеясь надо мной.
— Нет! Нет! Не смотри! Я не знал, что ты так рано проснешься! — комментирует он, пока я подпрыгиваю сзади и всячески пытаюсь влезть к нему под руку со своим неугомонным любопытством. А потом этот секрет раскрылся, и я увидела сырники!
— Ух ты! Сырники! — провопила я от восторга, — Я же люблю сырники!
— Я помню, — подмигивает он, а сам шутит из-за того, что сюрприз раскрылся раньше времени. Смеется и игриво подмигивает мне своими бровями, — Надо было тебя побольше…уморить ночью… Чтоб поспала подольше.
— Ах, так! — угрожающе смеюсь над ним я, а сама помогаю переворачивать содержимое сковородки, предупреждая, — Юр, у тебя все сгорит!
— Хотя, когда это тебе мешало подняться чуть свет… — смотрит он на меня, а сам зевает то ли снова издеваясь надо мной, то ли в натуре не выспавшись из-за того, что мы мало того, что поздно уснули, так еще и завтрак ему пришлось готовить. Мы когда жили вместе, Юра меня всегда укладывал поспать в выходной день, как только я начинала дергаться и пытаться встать. Вот и сейчас, отбирает у меня из рук вся эти кухонные лопатки, решив, что завтрак сегодня лежит на его плечах. Я кое-как отхожу от плиты, наливаю себе воды, чтобы по привычке выпеть натощак.
— Куда уж мне еще тут дольше спать, если время уже 10 утра? — смеюсь я ему в ответ.
— Так! А ну, маршируй давай уже отсюда умываться! Проснулась, сюрприз испортила еще, сейчас еще завтрак сгорит! — пытается угомонить меня Юра. Он смеется, целует меня в щеку и слегка прихлопывает по ягодице, мол, иди уже, умывайся, одевайся, не говори ничего под руку. Ну, правильно! Когда просыпается Маяковская, то все начинает гореть, валиться из рук! (смеется)
Я подделась этому уговору, и ушла в душ, чтобы привести себя в порядок. Переодеваться мне по-прежнему было не во что, поэтому меня снова выручила старая добрая знакомая футболка. К моему выходу завтрак был уже полностью готов. Аромат свежих сырников с вишневым джемом смешивался со свежесваренным кофе. И это было просто что-то божественное!
— Ну теперь-то мне можно заходить? — выглядываю я в комнату. Юра смеется надо мной, а сам интеллигентно показывает мне жестом, приглашая сесть за стол:
— Прошу! К столу!
— Ну наконец-то! — смеюсь я, усаживаясь поближе к нему.
— Приятного аппетита, котёнок! — говорит он, целуя меня в макушку и заботливо пододвигая ко мне тарелку с сырниками и чашку кофе.
— Спасибо! — откликаюсь я счастливо, а сама потираю руки уже от нетерпения это все попробовать.
Юра смотрит на меня с улыбкой, застыв в ожидании моей пробы его «кулинарного творения». Я разламываю вилкой этот сырник и пробую, что-то там мурча от блаженства. Это было настолько вкусно, что я не удерживаюсь, чтобы не подшутить над Юрой:
— Это точно ты? Или купил замороженные в магазине и сейчас их разогревал передо мной так тут эпично? — с подозрением спрашиваю я, наставив на него угрожающе вилку, — Признавайся!
— Ты, похоже, забыла про чудо в виде интернета, дорогая! — смеется Юра надо мной, качая головой, мол, как ты могла подумать, что я бы пошел на такое.
Ах, да! Ну, конечно! Как я могла забыть! Я больше не комментирую ни слова, а продолжаю завтракать и кайфовать от еды. Учитывая, что я когда-то в свои сырники насыпала однажды соль вместо сахара, то Юра сейчас просто превзошел мои ожидания! Ну и, конечно же, он напомнил мне об этом!
— Помнишь, как ты добавила соль в сырники? У тебя была такая паника, я думал, ты мне всю кухню разнесешь, — говорит Юра, застенчиво смеясь чуть ли не в чашку кофе, боясь, что сейчас получит от меня. Да! Еще как паниковала, и еще боялась, что это какой-то знак, и мы обязательно поругаемся!
— Так! Дразнишь, специально, да? Все еще вспоминаешь? — смеюсь я над ним, а потом продолжаю уже подтрунивать над ним, — А я выхожу сейчас из комнаты, слышу вой чей-то! Думала это Клякса! А оказалось это ты поешь!
Клякса подняла голову и посмотрела на нас со своей лежанки, показывая всем своим видом, мол, да я же могу тебя и за тапки покусать! Мы снова рассмеялись, но уже над ней. Не в силах больше разносить эти сырки в пух и прах, мы продолжали наслаждаться завтраком.
— Я признаюсь, ты меня победил. И это очень вкусные сырники! — говорю я Юре, кивая на тарелку. Мне они так хорошо зашли, что я из-за своего прекрасного аппетита уже успела измазать себя джемом, сырниками так, что Юре пришлось вытирать меня салфеткой.
— Ты сейчас на Димку похожа… Ну или он на тебя! — смеется он, а я чувствую умиление.
— Ну, кто рожал-то! — смеюсь я, а тот снова улыбается, опуская голову и стесняясь будто продолжать всю эту тему.
Были такие довольные тем, что происходило сейчас. Довольны атмосферой. Довольны, что вокруг нас никого нет. Нам совсем не хочется разлучаться, и мы, как в старые добрые времена говорим о всякой ерунде. И больше нам нет ни до чего дела. Кроме нас, завтрака и этих разговоров. А потом Юра, как обычно, отгонял меня от мытья посуды:
— Ты же знаешь, что я тебе скажу? Я сам помою всю посуду. Здесь нет особого труда помыть две тарелки!
— Ага, а еще сковородка! — киваю я, и напоминаю, мол, без меня не справишься, — И турка для кофе!
— Ю-ля? — смотрит он на меня твердо и с напором, мол, успокойся, отойди, дай я сам помою посуду.
Я, конечно же, не послушалась. Осталась помогать. Мы толкали друг друга у этой мойки. Потом друг в друга полетела пена и брызги воды. Не выдержав Юра сгреб меня в объятия, подхватив на руки и спрашивает, глядя на меня с усмешкой:
— Мне тебя опять угомонить?
— Ну, угомони! — откликаюсь ему, с усмешкой и покусывая губу, глядя на него. Я внезапно для себя предпочла забить на эту посуду, решив поцеловать Юру. Сильно увлеклась, мы вдвоем даже не заметили, как попятились снова в спальню. Юра аккуратно рухнул на постель, удерживая меня в объятиях, не давая мне вырваться, сидя на нем.
— Ну, и что ты теперь можешь сделать? — насмехается он надо мной, а сам на каждую мою попытку что-то ему сказать, целует меня в губы.
— Эй! Это запрещенный прием! — шучу я ему в ответ, а его руки уже поглаживают мое тело под футболкой, пытаясь освободить меня от одежды.
— Да?! — посмеивается Юра, как всегда в своем духе, а сам притягивает меня к себе и целует живот, поднимается к груди, проводит пальцем по ложбинке. Обратил внимание на татуировку в виде контурного лотоса, которую никогда там не замечал до этого.
— Совсем не разглядел вчера в темноте, надо бы познакомиться, — комментирует он, а сам целует все вокруг, а я посмеиваюсь и вздыхаю от его поцелуев, заодно добавляю:
— Ну, там еще сбоку, небольшая, ты помнишь, — делаю вид, что подсказываю, намекая на небольшое изображение на боку в виде небольшой веточки.
— Где? — откликается он, и пытается разглядывать меня и пальцами щекотать по ребрам и бокам, от чего я чуть не взвыла сквозь смех:
— Юра!
А тот снова целует меня, пытаясь утихомирить. На что я просто убираю его руки от себя, и пытаюсь стянуть с него его футболку в отместку. Наклонившись целую голый торс Юры, отползая, как выгнувшаяся кошка назад, и еще так настойчиво пытаюсь прямо зубами стянуть с него оставшуюся одежду ниже.
— Даже не знаю, какими губами за тебя взяться, — не выдерживаю и пошло шучу я, забыв обо всем.
— Боюсь…двумя сразу неудобно… — также шутит мне в ответ Юра сквозь вздох от возбуждения.
Мне сорвало крышу, и сегодня, кажется хотела только действовать одна я ради него. Но потом нас было уже не остановить обоих. (смеется) Я почему-то особо и не спешила домой. Я будто бы забыла, что у меня есть дом. Что у меня там сын, Женька… Мне сейчас было абсолютно комфортно лежать без одежды с Юрой на постели и смотреть куда-то в потолок после всего произошедшего снова.
— Еще один такой порыв, и я останусь тут у тебя жить, — посмеиваюсь я, склонив ему голову на грудь. Мне было и смешно и не смешно одновременно на самом деле. А Юра целует меня в макушку и говорит:
— Ну, я не имею права, похищать тебя у ребенка… и у Жени. Хотя, мне с тобой безумно хорошо…
Я чувствую, как он счастливо усмехается, а сам целует меня в макушку и поглаживает по голому плечу, обняв одной рукой. Я не нашла что ему ответить. Только улыбнулась мимолетно. Тут когда раздался звонок в дверь, я резко встрепенулась…
— Т-ты кого-то ждешь? — уставилась запинаясь я на Юру. Мои глаза забегали от волнения, рука пыталась нащупать где-то одежду рядом. Я была похожа на барахтающегося паука, пока Юра, якобы что-то внятно пробурчав, типа «никого не жду вроде», оделся гораздо быстрее и пошел открывать дверь, хотя мне уже хотелось ему вовсю кричать: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку!». Он вернулся быстрее и протянул мне огромный букет каких-то мелких ромашек перевязанных лентой.
— Тебе, — довольно улыбается Юра, глядя на меня. Его вероятно веселило, как я паниковала тут всего лишь пару минут назад. Я бы посмотрела на него! Но он был, как раз спокоен, как никогда!
Я так растерялась. Ну сами представьте: сижу голая, с этим букетом, смеюсь, охреневаю от происходящего, наслаждаюсь сладким ароматом цветов в конце-концов.
— Букет ямашек! — шучу я, утыкаясь носом в цветы. У меня так Димка произносит слово «ромашки». Юра смеется надо мной:
— Ямашек, ямашек, — говорит он, а потом еще невозмутимо подмечает с улыбкой, — Ну, ты же вчера, кажется, сказала о том, что ты находишься на даче… Вот атрибут!
Я смеюсь. Это просто гениальное решение. Хоть и было оно из магазина, а не поля. Юра смотрит на меня, любуясь, потому что я буквально прилипла к этому букету всем своим телом от восторга и не перестаю его нюхать. А потом все-таки встаю, подхожу к Юре, целую его и говорю:
— Спасибо! Это было очень неожиданно!
— Неожиданнее, чем сырники? — усмехается он.
— Так! За завтрак особое спасибо, и я уже отблагодарила тебя! Тебе что, мало? — смеюсь я, глядя на него. А он счастливо обнимает меня, снова целуя в макушку.
— Нам, наверное, надо все-таки собираться домой… Уже обед, — вздыхаю я немного грустно, но понимая, что мы здесь застряли и продолжаться такое без одежды тоже больше не могло.
— Да, котенок, будем собираться… — говорит Юра и снова целует меня.
— Так, я снова пойду в душ, — посмеиваюсь я, а сама отдаю ему этот букет, — Поставь его пока, пожалуйста, в воду.
— Хорошо, — откликается Юра и после очередного поцелуя, отпускает меня в душе, а сам наконец-то идет убирать со стола и мыть посуду.
Я в очередной раз привела себя в порядок, переоделась на этот раз в свое платье. Собрав свои вещи я была готова к отъезду домой. У меня было так много всего, что я просто даже не знала, как я буду это все везти в машине. Клякса сначала запрыгнула на заднее сиденье, но когда мы уже отъезжали, она будто запаниковала и заскулила, начав проситься вперед.
— Она хочет сидеть с тобой. Возьми ее, а то будет сейчас по всему салону сзади колыхаться, — говорит Юра, который не мог никак выехать на дорогу, и мы так стояли.
— Иди сюда, Клякса, иди! — говорю я, протянув к ней руки, и забрав к себе на колени. Оказавшись у меня собака облизывает меня в щеку, крутит бесперебойно хвостом. Пытается лезть к хозяину, но Юра за рулем, и поэтому категорично говорит ей:
— Клякса, сиди с Юлей!
Я поглаживаю ее по ушкам и по спинке, а та успокаивается и смотрит в окно, лишь иногда лая на проезжающие мимо машины.
— Когда Айя ездит со мной, она не переносит, чтобы собака была рядом. Поэтому Кляксу приходится сажать назад, прикреплять поводок. Она начинает скулить, выть всю дорогу, проситься вперед, поближе. Ты сейчас вспомнишь зачем… — рассказывает Юра, а сам смотрит на дорогу при этом улыбаясь.
Клякса поднялась на задние лапки, оперлась об открытое окно, и смотрела туда, вдыхая свежий воздух. Легкий ветер колыхал ее широкие уши, а она ощущала себя тем временем самой счастливой собакой на свете!
— Помню-помню, — посмеиваюсь я над ней, поглаживая по спинке. Она радостно немного потявкивает нам в ответ. Юра с улыбкой то и дело смотрит на нас, вероятно вспоминая былые времена. Я в шутку натянула на себя его черные очки, чтобы не видеть, с какой он улыбкой постоянно смотрит в мою сторону и смущает меня. Кайфую под играющую музыку в дороге, а Клякса пытается отчаянно подвывать под эти композиции.
Юра довез меня до самого дома. Я долго сопротивлялась, отказывалась, умоляла довезти меня только до ближайшей станции метро, или высадить где-то на очередном перекрестке. А там бы дошла…
— А ты все такая же упрямая, — улыбается он, глядя на меня, когда мы подъехали домой, я сняла очки и отдала ему, собираясь выйти из машины.
— Угадал! — киваю я ему, передавая Юре еще и собаку в руки. Посмотрев на него пару секунд я добавила, — Ну, пока… В очередной раз спасибо тебе за этот чудесный уикенд!
— Обращайтесь! — смеется он, но потом перестает. Смотрит на меня более серьезно, но потом снова мягко улыбается и, взяв меня за руку, поцеловал легонько в губы. Я в какой-то момент подумала о том, меня сейчас снова слишком сильно притянет к нему. Я не смогу остановиться. И Юра это будто бы понял, поэтом добавил спокойно, — Иди. Увидимся еще. Иди. Спасибо тебе…
— Увидимся, — соглашаюсь я. Сама забираю все свои вещи с заднего сиденья и выхожу из машины, а он уезжает вместе с собакой домой. Я возвращаюсь к себе, и переступая каждую ступеньку по лестнице я надеюсь, что Женька не видел нас в окно. И это несмотря на то, что я ощущала себя абсолютно свободной женщиной…
Как только я открыла дверь и зашла в квартиру, мне сразу же послышался топот Димки, который бежал меня встречать, а где-то сзади него голос Жени:
— Кто там у нас пришел, Димуль?
— Мама! — радуется Димка, а сам стоит счастливо топчется передо мной, чуть ли не прыгая от радости.
— Привет, мой котенок! Привет! — говорю ему я и присаживаюсь на корточки, чтобы обнять сынишку.
— Пиет! — говорит он мне в ответ. А сам с таким восторгом смотрит на цветы у меня на руках: «Ух, ти!». Появившийся в комнате Женька не сдерживает улыбку, глядя на нас, но и не забывает пошутить надо мной, явно пытаясь при этом поддержать диалог с Димкой:
— Сынуль, что, мама наша в лесу была?
Я смеюсь. Замахиваюсь на Женьку, ибо его комментариев мне сейчас только и не хватало. Димка с таким интересом смотрит на цветы, что уже из любопытства оторвал один с веточки, поэтому пришлось убирать от него букет.
— Ямашки! Ямашки! — говорит Димка на цветы и просит еще. Мы с Женькой не сдерживаем смех, а мой сынишка стоит разрывает эти цветочки и посыпает меня лепестками.
— Дима! А убирать кто будет? — вздыхаю на него я с улыбкой. Женька не сдерживает смех над нами и поясняет:
— Это он так соскучился!
Я присела перед сынишкой снова, смотрю на него и спрашиваю с улыбкой:
— Кто тут у нас соскучился, котенок?
— Я! Соскучися! — отвечает Димка, взяв меня за руку и прижавшись ко мне. Обнял меня, насколько только это было возможным для его малышовской силы.
— Давай мама поцелует! — говорю я, приближаясь к нему губами. Димка самостоятельно целует меня в губы, а меня это умиляет, — Вот так!
Сынишка радуется и убегает от меня, видимо, снова терроризировать кота, а может сейчас и что-нибудь еще вынесет мне показывать. Теперь пока я прохожу на кухню, чтобы поставить цветы, попадаю в Женькины объятия.
— Ну, теперь, я буду встречать, — говорит он с улыбкой, целует в губы и желает никуда выпускать, — Я уж хотел выезжать, искать тебя…
— Да мы загулялись что-то. Полночи отмечали, потому уснули. Хотели раньше проснуться и проспали до обеда, — сочиняю ему на ходу. Вру и не ощущаю этого, не стесняюсь. А врать я обычно не умею, но тут мне каким-то чертом это все удается, — Не надо меня искать, что ты… Вот же я!
— Откуда цветы? Ты именинницу там ограбила что ли? — шутит он, пока я ставлю сумку, несу цветы на кухню, чтоб поставить в вазу, — Ох, мать, коварна ты!
Жень, если бы ты знал… Вообще, все не так было!
— Тебе что-нибудь приготовить? Может кофе сварить? Вижу, ты там всю ночь сражалась за букет! — посмеивается он, а сам обеспокоенно смотрит на мой немного потрепанный вид и мятое платье.
— Нет, Жень, спасибо. Я устала, пойду посплю… — отмахиваюсь от него я, а сама иду переодеваться, — Жара, пробки. И в гостях немного подустала…
— Мама! Смати! — говорит Димка, который выбежал мне навстречу, показывая какой-то рисунок на бумаге.
— Это Димка вчера у нас пытался рисовать кота! Ну, помогал тут, конечно, я! Но, по-моему, Шарль очень доволен! — смеется Женька.
— Ой, как красиво! — улыбаюсь я и качаю головой, глядя на эту картинку. Димка, пытается меня теперь утащить играть или рисовать, потому что ему понравился этот процесс. А у меня, к сожалению, не было никаких сил.
— Котенок, маме надо немножко отдохнуть, а потом мы с тобой поиграем, ладно? — говорю ему я. Он нелегко, но соглашается. Немного капризничает, но это скорее от того, что ему скоро ложиться на послеобеденный сон.
Пока Женька его успокаивает и решает все-таки потихоньку укладывать спать хотя бы на часик. А я просто переоделась и рухнула на кровать. И мне не было вообще не до чего дела. Я лежала, и мне тупо хотелось, чтобы меня никто не трогал. Там глядишь задремать… Мне необходимо заново войти в другую обстановку, без Юры, который не выходил у меня из головы, словно прекрасное мгновение. Пока я об этом думала, я почувствовала объятия на своей талии и поцелуи в плечи. Соскучившись Женька придвинул меня к себе, а я будто бы куда-то выпала из реальности и ничего не понимала вокруг себя…
— Жень, можно я немного посплю. Я устала, извини… — говорю я ему, отцепляя его руки от моего тела, и укладываясь поудобнее на постели.
— Все в порядке? — уточняет он снова на всякий случай.
— Да, да. Просто перегрелась на солнце и немного неважно себя чувствую. — отвечаю я в отвернутом от него положении.
— Принесу тебе воды… — предлагает Женя и, поцеловав меня снова в плечо, ушел за стаканом воды на кухню.
Я делаю вид, что дремлю, но не могу уснуть после вчерашнего вечера, ночи и утра. Когда меня все же сманил сон, мне так явно казалось, что я все еще там, на даче с Юрой. Но это было похоже на то время, когда мы были вместе. И во всех этих картинках них я была счастлива, беззаботна, и мне очень легко. Когда на какое-то мгновение я очнулась, рядом со мной уже спал с одной стороны Димка, а с другой — Женька. Я прижала сынишку поближе к себе, поцеловала его в макушку, и после этого меня вырубило снова… Мне нужно было вернуться в сегодняшнюю жизнь…