Заболевшая парочка

Дазай уныло брёл по коридору в сторону их с Чуей кабинета. Настроение у него могло быть хорошим, но что-то быть хорошим ему мешало. За всё утро он успел подстрелить из казённого пистолета двух голубей, нагрубить сразу пятерым охранникам одновременно, получить нагоняй от Мори и умудриться пропустить себе в ботинок этот ебучий камешек, что так сильно втыкался ему в пятку. Настроение Дазая было не просто не хорошим, а отвратительным, он был в ярости! С сильнейшим гневом, он распахнул дверь в кабинет, закрыл ее, находу снял ботинок, достал ебучий камешек и со всей силы херакнул его в стену. Камешек, пролетев тридцать сантиметров, отскочил от стенки, сбавил немного скорость, но этой скорости хватило, чтобы долететь до глаза Осаму, что приблизился к стене под силой инерции броска. —Сука! Блять!! ЁБАНЫЙ В РОТ! Он стёр проступившую слезу на бедном глазу, поднял прокля́тый камень, что возможно не собирался на курсы самополёта, однако волшебство попадания в ботинок его не спрашивало, подошёл к окну, открыл его, выбросил камешек как можно дальше и проорал: —СУКИ ПОШЛИ ВЫ ВСЕ НАХУЙ, Я ЗАЕБАЛСЯ!!! —Осаму, можешь тише говорить? Дазай повернулся, востанавливая дыхание, на голос и обнаружил ни кого, ясное дело, иного, как своего рыжего напарника, что развалился в своём кресле, так словно умирал. —И окно закрой, дует же... Дазай выполнил просьбу и сел на подоконник, изучающе разглядывая Чую. Тот выглядел довольно... необычно. Поверх его обычной одежды был накинут красненький шарфик, сам Чуя несколько, еле заметно, подрагивал, пил из кружки не виски, а чай и... —Чуя, у тебя очень красное, но одновременно бледное лицо... Накахара возмущённо отвернулся, съёжившись в своем кресле: —Ну и что... тебе какое дело?- Он шмыгнул носом и уткнулся в чистый лист бумаги на столе. В руке подрагивал карандаш, который ждал, когда, кажется плохо соображающий и откровенно засыпающий, Чуя наконец начнёт что-то делать. Дазай вздохнул: —Дай свой лоб, у тебя, кажется, температура. Он спрыгнул с подоконника и подошёл, но рыжик зарылся головой в руки и лежал на столе. —Эээй, умирающая псина, лоб дай!– у Осаму всё ещё было плохое настроение, но он стал немного беспокоиться. —Твою мать, голову подними! – он протянул руку и хотел уже насильно его поднять, но тут же отдёрнул ее: —Сука, да ты горяченный! (Автор согласен, в этом фандоме уже горячо как в Коста-Рико),– он поднял его голову за подбородок и тот попытался отвести слезящиеся глаза: —Отпусти... Я сейчас помру... Брюнет задумчиво закусил губу и сняв свой пиджак, накинул на дрожащего от озноба Накахару. —Босса сейчас нет в здании, я позвоню. Несмотря на активные протесты со стороны рыжего, Дазай достал мобильник и набрал нужный номер. —Алло, босс? У меня прекрасная новость! Чуя заболел, лежит тут умирает в кабинете, мне его отвезти домой? Али как? Рыжик укутался в плащ напарника и замолк, потеряв силы протестовать, зато стал поскуливать от боли. Голова просто взрывалась, всё тело было тяжёлым, лёгкие рвал кашель. —Д-дазай, что ты лезешь... Иди... Кха-Кха! Пиши что-нибудь... Однако Осаму повернулся, смерил его, бренно прощающееся с жизнью, тело и покачал головой: —Ну уж нет, я, конечно, мразь, но пёсика своего вылечу. У Чуи не было сил даже ответить, на шутку. —Ага, ага, будет сделано! – Дазай с улыбкой нажал на кнопку завершения звонка, убрал телефон и поднял глаза на Чую, но уже с полным мраком на лице. —Босс сказал довести тебя до дома и купить лекарств. С горем пополам, Осаму вызвал такси, так как удостоверился, что ноги Чую не держат, и они поехали к нему домой. Хоть напарник и говорил держать себя в руках, Накахара, сев рядом с брюнетом, тут же отключился и развалился на плече Осаму. Тому же лишь оставалось показывать дорогу таксисту и проверять дышит ли рыжик вообще. Доехав, Дазай донёс больного на руках и занеся его в квартиру, положил на кровать. —М-да, я думал будет трудно отыскать ключи в твоих карманах, но так как отмычки у меня всегда с собой, то самое сложное было принести тебя сюда... Накахара не ответил, а лишь слабо застонал. У него было абсолютно красное лицо и вспотевший лоб. Для начала, Дазай снял с него всю одежду, кроме трусов, и стал обтирать его влажной тряпкой, чтобы сбить температуру, потом, оставив его спать, сходил в аптеку за лекарствами. Ещё позже он умудрился пролить на свою рубашку сироп от кашля и ее пришлось сменить на одну из чуиных футболок. А под самый конец... Рыжик очнулся у себя на кровати с мокрым полотенцем на лбу. В голове адски гудело, да и всё тело ощущалось тяжëлым, словно свинец, а ещё очень сильно знобило. Чуя, хорошенько напрягвшись, смог сесть на кровати и оглядеться слезящимися от жара глазами. В полутёмной спальне он, сосредоточив взгляд на своём кресле, смог разглядеть напарника, что развалился там в его футболке и с кучей лекарств на столике. —Что за... Кха... Хуйня... Хрип друга, тут же разбудил Осаму и тот вскочил. Под его глазами виднелись слабые синяки: —О, тебе лучше... А я, вот, что-то, заснул вроде ...– Дазай неловко почесал затылок, подошёл положив руку на его лоб, предварительно пригладив рыжую чёлку назад, и широко зевнул. Чуя от шока не мог даже что-либо сказать ему за такие раскованные действия. —М-да, температура не спадает, ты невероятно горяченный. Он цокнул и взяв с пола таз, ушёл в ванную. Накахара бухнулся на мокрую от пота подушку —Какого... Хуя... Он -Кха- тут делает... Осаму вернулся с тазом холодной воды и полотенцем —З-зачем те...бе это...,– рыжик изо всех сил кутался в толстенные одеяло. —Как зачем, температуру твою сбиваю! Босс сказал присмотреть за тобой, а вдруг ты помрёшь здесь? На том свете присматривать не хочется. Брюнет намочил полотенце, крепко выжал, угрожающе выкручивая, и подошёл к кровати: —Что ж, приступ им, а это мне придётся забрать, – в голосе звучала нотка игривости. Дазай стащил одеяло с больного, что слабо пытался цепляться за краешек: —О-отдааааай... Хооолодноооо Он отрицательно покачал головой и подняв одну руку больного, стал медленно поглаживать мокрым полотенцем: —Ыыыых хооолодноооо пустииии,– хныкал Чуя и дрожал. —Не ной, я постараюсь быстро,– Дазай уже перешёл на вторую руку, хорошенько промакивая холодной водой и стирая пот. Когда дело дошло до груди, Накахара захныкал ещё громче: —Мммм неееет не хочууу((( —Не веди себя как ребёнок, ты и так весь горишь, хуже будет. Дазай хорошенько протёр под мышками, охладил шею и стал спускаться вниз к животу, как вдруг рука, дрожащая и горячая, остановила его: —Неееет... Не хочууу.... Рыжик весь дрожал и жмурился от боли в голове, а по щекам даже бежали слёзы: Осаму на миг опешил, но взял себя в руки: —Ну чщшшщ, надо, малыш, надо... – брюнет легонько подул Накахаре в лицо и тот подуспокоился. Забинтованная рука повела полотенцем ещё ниже, спустился до трусов, что являлись единственной частью одежды, оставшейся на Чуе, однако у того не было сил вдаваться в вопросы, и стал обтирать ноги. Но только мокрая ткань коснулась внутренней стороны бёдер, Накахара издал странный звук похожий на что-то среднее между скулёжом собаки и стоном. —Нннгх!– Чуя вновь мило хмурился и пытался поймать руку Дазая. —Что-то подозрительные ты звуки издаёшь,– не мог не поддеть Осаму напарника и продолжил своё занятие, стараясь не обращать внимания на полустоны рыжего. —Прекрати.Не преувеличивай, – он протянул руку и откинул рыжие пряди волос, растрепавшиеся и закрывшие Накахара лицо. – Это не так уж и... Осаму потерял дар речи. Щёки Чуи были абсолютно красные, рот приоткрыт, а челюсть дрожала. Глаза были слабо приоткрыты и в их голубизне плескались одновременно страдание, ненависть и возбуждение. В уголках застыли слëзы. —Ты... Такие взгляды не бросай на меня,– Дазай смутился, бросил полотенце в таз и отвернувшись, стал сыпать какой-то порошочек в чашку, заливая его кипятком. «Бред, это что, сердце остановилось? Хрень какая-то, возбудился от вида болеющего парня? Ну я и извращуга». —Да.. Дазай...,– тихо послышалось сзади,– х-холод-дно.... Брюнет повернулся на жалобный голосок и чуть не выронил кружку с лекарством – Чуя скрутился комочком, дрожа и обнимая себя как мог. —Ладно-ладно, поищу тебе хотя бы простынку, а ты пока что выпей это. Он поставил чашку на прикроватную тумбу и отошёл к шкафу с постельным бельём. Пока он рылся в поисках простыни, раздался звон разбившейся посуды и Осаму ту же обернулся. Накахара тяжело вздохнул и упал обратно на кровать, а перед тумбочкой растеклась лужица лекарства: —П...прости... Руки дрожа-ат... Кха-Кха! Брюнет цокнул, нашёл наконец простыню, накинул на дрожащего Чую – тот тут же словно котёнок в нее зарылся – и побежал за тряпкой. Отыскав оною в ванной, прибежал обратно и встав на колени стал вытирать лужу: —Ну вот и что мне теперь с тобой делать? Не в больницу же мафиози класть... Он поднял голову к Накахаре и удивлённо замер. Красное и одновременно болезненно бледное лицо рыжего оказалось почти у самого его лица. —Ты чего это? – Дазай немного отполз, осматривая Чуя, что так тихо перебрался на край кровати,– не дыши на меня, заразить ещ- Накахара протянул дрожащую руку, слабо схватил его за ворот футболки и притянул в поцелуй. Нежно касаясь горяченными губами шокированного Осаму, он тяжело встал на колени, чтобы было удобнее тянуться с кровати и в итоге, слабость взяла верх и он, потеряв равновесие, бухнулся на Дазая сверху, повалив того на лопатки: —Чуя! Ты чего творишь?! – бинтованный был в невероятном изумлении. – Тебе было сказано лежать, у тебя лихорадка, слава богу хоть без языка, а то ещё... Его вновь заткнули новым поцелуем, но в этот раз более смелым и навязчивым. У Дазая выступила испарина – к такому повороту событий он точно не готовился. Больной Чуя, слабо улыбнулся и углубил поцелуй, все больше вдавливая брюнета в пол. «Какого... Хуя...»,– носилось в голове Дазая, но несмотря на опасения заразиться, он отвечал на эту неожиданную близость. Наконец, Накахара отлип от его губ и запрокинул голову, тяжело дыша. Осаму удивлённо глядел на него, а потом поднял руку и приложил ко лбу. Тот просто горел. —Чуя... Ты сильно болен, у тебя лихорадка, ложись об... Рыжик без сил упал ему на грудь и видимо заснул. Без особых усилий, всё ещё до смерти шокированный Дазай, поднял его на руках и положил обратно, укрыв простыней и убрав волосы с лица: —Ты меня просто поражаешь... * * * —Осаму, вот ты мне объясни, как ты умудрился так сильно заразиться от него, всего за ночь?! – негодовала Коё Озаки, меняя холодные компрессы на лбах Двойного Чёрного.– Он что, плюнул тебе в рот? Вы целовались? Извините, трахались?? Дазай раскраснелся, однако за болезненным румянцем этого видно не было: —Кха-кха, не неси чепухи... А что босс говорит? Женщина подёрнула плечами, поправляя убранные волосы: —Приказал вас положить под капельницу и чтобы в ближайшее время были как огурчики, потому что у нас скоро намечена миссия в команде с Ящерицами. Дазай вздохнул и вновь закашлялся. —К.. какая у Чуи температура?– слабо выговорил он. —У него, благодаря твоим стараниям начала уже спадать, лихорадка прошла, он сейчас просто отсыпается, а вот у тебя,– она скептически посмотрела на градусник, что только что вытащила у Дазай из-под мышки,– тридцать девять с копейками, идиотина, если бы Чуя слышал, он бы уже давно тебе врезал. —А я и слышу,– послышалось с левой половины кровати,– просто нет сил ему вдарить сейчас,– он слабо повернул голову к Осаму, так что их лица были очень очень близко.– Как только ты выздоровеешь, получишь сильную взбучку за то, что так не осторожно бегал вокруг больного, кха-кха-кха, сестрица Коё, воды...– Озаки тут же встала и ушла на кухню. Брюнет повернул голову к Чуе. Между ними было буквально пару сантиметров. —Чу... А ты помнишь, что ты сделал, когда тебя... Лихорадило? – его голос был таким же слабым, как прошлым вечером у Чуи, но Осаму хотя бы кое-как соображал. —Ну и что?– Накахара закатил глаза и навострил уши, так как, честно говоря, не помнил ничего из вчерашнего дня, а голова сильно болела, так, словно у него именно сейчас случились одновременно все похмелья за прошедшие семнадцать лет. Дазай слабо дёрнулся вперёд и абсолютно, вот прям на все сто процентов, неожиданно накрыл его губы своими, нежно сминая их в ласковом поцелуе. Потом отстранившись и насладившись, перекосившимся от шока лицом Накахары, он так же слабо улыбнулся, прикрывая глаза: —Вот это, только с языком. Вошла Коё, со стаканом воды и обнаружила посапывающего Дазая и Накахару, у которого на лице отпечатались все вселенские муки, ужасы, задачи и невероятное удивление. —О, дьявол, что вы успели натворить, пока я ходила за водой??– ее рыжая бровь задёргалась. – Не делай такое лицо, словно Дазай только что, страстно поцеловал тебя, а потом разлёгся и захрапел! Она всплеснула руками, отдала стакан с водой, достала пиликающий телефон и открыв его вышла. Чуя с минуту смотрел ей вслед, потом ещё минуты две смотрел на посапывающего Дазая, а потом вдруг осознал, что Коё сказала именно то, что произошло, и залившись краской от стыда и негодования, промолвил, а затем и прокричал: —А. .... А? .... А?! ... Чтоооо?! Скумбрия, а ну вставай, это что было сейчас?!!! ГОНИ ПОДРОБНОСТИ, ПРИДУРОК!!!