late night drive

Нельзя сказать, что Скарамуш не любил вечеринки. Ему нравилось танцевать под хорошую музыку, получать внимание от миленьких незнакомцев и пользоваться им, заказывая один коктейль за другим и не тратя ни капли моры. Ему нравился неоновый свет, растекшийся макияж на чужом лице, похожий на падшее творение Ренессанса, и приятная дрожь в ногах, когда он выходил в курилку и понимал, что танцевал так, словно это был его последний день на земле. Ему нравились тени, в которые превращались люди, когда он пересекался взглядом с кем-то особенным. Нравились мокрые дорожки поцелуев в тускло освещенных коридорах, дыхание, опаляющее кожу, и чужие руки, которые без стеснения блуждали по телу. Нравилось дразнить, а потом подпускать ближе, брать верх, сжимая в пальцах пряди волос, и вести, направлять, показывать, как правильно. Иногда Скарамуш все еще вспоминал те вьющиеся рыжие волосы и думал, как хорошо было бы держаться за них, стоная в чужой рот или сбивчиво повторяя имя греческого героя. В такие моменты он ненавидел себя всем своим существом. Этот подонок даже ему не позвонил, но Скарамуш все равно ловил себя на том, что представлял, как седлает его бедра и, заведя руку назад, направляет его член, медленно опускаясь вниз, пока он не заполнит его полностью. Думал о том, как тянется к его губам и целует с остервенелой жадностью, царапая ногтями обнаженную кожу плеч. Думал о сильных руках, придерживающих его за талию, когда он начинает двигаться, и тихой мольбе не останавливаться, когда он замирает, с темным наслаждением смотря на изнывающего Аякса сверху вниз. Аякс… нет, Скарамуш предпочитал звать его подонком. Так было справедливее. Хотя, возможно, он разбился на машине, пока ехал к себе домой, и умер, не дождавшись скорой, потому что ее вызвали слишком поздно — в районе Шестой улицы большинство откровенно презирало номер службы экстренного реагирования, ведь чаще всего туда звонили, чтобы пожаловаться на них же и вызвать полицейский отряд. Возможно, на одном из местных кладбищ появилась свежая могила с именем Аякса и эпитафией: «Он был самым сексуальным из нас». И все водители «Двалин.Такси» впервые собрались вместе, чтобы проводить его в последний путь, а потом разъехались по заказам и целый день предлагали клиентам сделать маленькое пожертвование семье погибшего коллеги. Черт, он же был заскучавшим мультимиллиардером. Тогда без пожертвований, обойдутся. Но даже так смерть не была оправданием. Этот подонок мог явиться во сне и извиниться, передать, что он немножечко умер, поэтому не позвонит. Скарамуш бы все понял — с кем не бывает? — и попросил Мону снять с него порчу на понос; все-таки он был человеком и не знал, навредит ли это в посмертии. Но о таком Аякс во снах не говорил. Он в принципе мало говорил и больше действовал, из-за чего Скарамуш каждый раз просыпался с тяжелым осознанием, что хороший секс ему только снился. Надо было выебать его в той машине и больше никогда о нем не вспоминать. В конце концов, Скарамуш сомневался, что Аякс был так хорош, как он себе представил. Зато у него не было бы незакрытого гештальта, с которым на приличную консультацию к психологу не придешь. Да, сглупил тогда. Но он был уставший и голодный, поэтому ему прощается. Правда, от последствий это никак не спасает. Скарамуш вздохнул, уныло подперев щеку рукой, и проводил взглядом рыжую макушку, мелькнувшую где-то в толпе. В гостиной близнецов было душно, пахло алкоголем, травкой и потом, и он стоически отсчитывал секунды до момента, когда прилюдное убийство не будет считаться неприличным. Парочка на другой половине дивана продолжала самозабвенно засовывать языки друг в друга, издавая гадкие мокрые звуки. Когда они уже задохнутся? Скарамуш ненавидел университетские тусовки. И костюмированные. Поэтому он уверенно отказал Моне, когда она предложила сходить на хэллоуинскую вечеринку, которую организовывали Люмин и Итер. — Это последний курс, мышка, мы должны брать от жизни все! — Скарамуша передернуло от этого омерзительного, гадкого и просто унизительного прозвища, и он гневно обернулся на Мону, с громким стуком убирая начищенную чашку на место. Парень, последние полтора часа сидевший за столиком у окна и заказывавший одну кружку кофе за другой, вздрогнул, почти проливая напиток на свой скетчбук. — Ну же, мне будет скучно без тебя, — она смотрела на Скарамуша таким умоляющим взглядом, как будто в его руках было не белое полотенце, а чек на несколько миллионов моры. — Тебе не будет скучно, — холодно отрезал он. И это была чистая правда, потому что на каждой такой вечеринке Мона кидала его и уходила общаться со своими другими друзьями. Конечно, не то чтобы она не звала его с собой, но Скарамуш не хотел иметь с этими людьми ничего общего. — Это неправда, Скарамуш, — она поджала губы, словно его ответ оскорбил ее. — Ты же мой лучший друг, куда я без тебя? Скарамуш фыркнул и закатил глаза. — Ага, да, конечно, — кивнул он, не скрывая желчи в своем голосе. — А Люмин тогда кто? — Люмин это другое. — Конечно, другое. Мона нахмурилась и стукнула его по плечу. — Перестань паясничать. Ты все равно со мной пойдешь. — С чего бы? — Скарамуш насмешливо поморщился и вернулся к протиранию чашек. — Я выйду вместо тебя в четверг, и ты сможешь сходить на свой мастер-класс с куклами, — Мона знала, на что давить. Скарамуш улыбнулся одним уголком губ. — И еще в пятницу в утреннюю смену, потому что мне надо встретиться с научником. — Эй, не наглей! Над входной дверью прозвенел колокольчик, и Скарамуш отвлекся на посетителей. Чертов мальчишка лет семнадцати явно думал, что покупка кофе и нескольких приторно-сладких пирожных для его девушки делали из него настоящего альфа-самца. — Детка, тебе жарко? — Скарамуш отвернулся, принимаясь за приготовление латте, и невольно прислушался к их разговору. — Тогда выйди на улицу. Только не уходи далеко, а то потеряешься. Скарамушу стало дурно. Он был слишком геем для такого. Посмотрев украдкой на Мону, он столкнулся с ее выразительным взглядом. «Матерь божья», — пробормотала она одними губами, помогая собрать заказ, и Скарамуш не удержался от тихого смешка. Когда они ушли — высокомерное спасибо, брошенное напоследок, заставило Скарамуша пожалеть, что он не плюнул им в кофе — Мона тяжело вздохнула. И в этом вздохе было все. — Знаешь, ты могла просто сказать, что тебе нужен кто-то, кто за тобой присмотрит, — сказал Скарамуш после пары секунд молчания, поворачиваясь к ней и опираясь рукой на столешницу. — Верно? Мона едва заметно улыбнулась, и это было ему ответом. Да, она обязательно опять влипнет в какие-нибудь неприятности, вынуждая Скарамуша выйти из его темного интровертного уголка тихой ненависти к окружающим и пойти разбираться с ее проблемами. Например, случайно подожжет сковородку, когда после нескольких бокалов Лонг Айленда поверит в то, что она второй Гордон Рамзи. Или будет осыпать проклятьями нанюхавшегося черт знает чего придурка, обещая, что его член отсохнет на следующее утро, а когда тот поднимется, окажется, что он выше Скарамуша на пару-тройку голов. Или начнет звонить бывшим. Скарамуш ненавидел, когда она звонила бывшим. Особенно, если это был Альбедо. Ох уж этот ебучий Альбедо. В итоге категоричные отказы Скарамуша и предложение взамен устроить марафон ужастиков с пивом и чипсами ни к чему не привели, и он сидел здесь. На чертовом диване. На чертовой хэллоуинской вечеринке чертовых близнецов. Никто даже особо не следовал дресс-коду — Скарамуш видел всего трех Бэтменов, одну Чудо-Женщину, пару из ангела и демона, а еще нескольких Джокеров. Остальные же были одеты так, словно в последний момент вспомнили, что это не кинк-вечеринка. Хотя Скарамуш не мог их винить, потому что он, в отличие от Моны и Нахиды, заранее заказавших элементы костюмов Алой Ведьмы и Зельды, просто надел любимую черную водолазку с серыми твидовыми брюками и говорил всем, что он Салем из Сабрины в его лучшие человеческие годы. Один парень предложил ему для аутентичности нацепить на себя еще и кошачьи ушки, и от его томного голоса и оценивающего, скользящего взгляда Скарамуша тянуло блевать. Он, конечно, отчаялся, но не настолько. И теперь терпение Скарамуша было на исходе. Под звуки чужих поцелуев, какой-то техно-музыки и роя окружавших их голосов он вспоминал о сцене убийства книгой из третьего Джона Уика и поглядывал в сторону небольшой домашней библиотеки — что если?.. — когда из толпы вдруг вынырнула Нахида. Легкой походкой, как сорванный ветром лепесток, она подошла к нему, заправляя выбившуюся прядь волос за эльфийское ушко и придерживая объектив фотоаппарата, висевшего на шее. Ее взгляд сразу метнулся к лобзающейся рядом парочке, и Скарамуш заметил легкий румянец, проступивший на ее щеках. — Пойдем, Скарамуш, не будем мешать, — Нахида взяла его за руку и аккуратно потянула за собой. — Я первый занял это место, — проворчал он, все же поднимаясь следом и делая несколько шагов за подругой. — Тут есть и гостевые комнаты, они могут заняться своими отвратительными вещами там. — Чувства это не отвратительная вещь, Скара, — Нахида мягко сжала его ладонь и обернулась, чтобы кратко улыбнуться. — И, к сожалению, все гостевые комнаты заняты. Скарамуш не хотел знать, как ей довелось получить эту информацию. Он поравнялся с Нахидой, отодвигая плечом парня, стоявшего перед ним, и закатил глаза от сдавленной ругани, посыпавшейся вслед. Даже если тот что-то пролил, Скарамуш не был в этом виноват — стоило меньше пить и покрепче держать свои напитки. Нахида привела его к выходу. С трудом отыскав свои куртки, они вышли на небольшую террасу перед домом, и Скарамуш с облегчением выдохнул, наслаждаясь прохладным ночным воздухом. По земле расползался свет, падающий из окон, с заднего двора доносился пьяный хохот, а из дома — приглушенная музыка и чьи-то подбадривающие выкрики: «Пей до дна, пей до дна!». Потом их сменили взрыв оваций, радостный смех и громкие разговоры в попытках перекричать какого-то очередного певца, чей трек взлетел благодаря тиктоку и уже который раз проигрывался на повторе. Как же ему надоело это место и эти люди. Скарамуш медленно достал из правого кармана пальто недавно купленную пачку сигарет. Он вроде как хотел бросить — цены росли, менеджер угрожал лишением премии за частые отлучки с рабочего места, Мона не переставала жаловаться на запах дыма, исходивший от его одежды, а Нахида… Нахида пусть и не показывала свое неодобрение, но все же улыбалась той самой — понимающей и одновременно с тем сожалеющей — улыбкой всякий раз, когда им приходилось зайти за сигаретами во время совместных прогулок. И, улыбаясь, она смотрела на него так, словно точно знала, как для него будет лучше, но ждала, пока он сам к этому придет. Иногда Скарамушу казалось, что она понимала его лучше, чем он — сам себя. И это ужасно бесило, но злиться на нее он просто не мог. Поэтому злился на себя, а теперь еще и пытался бросить курить. Пока без особых надежд. Очередные «ноль дней без курения». Его рекордом стали пять. Привычным движением достав сигарету и убрав пачку обратно, он пошарил рукой в другом кармане в поисках зажигалки. Пальцы запутались в проводе херовых наушников, которые он заказал всего пару месяцев назад в каком-то подозрительном онлайн-магазине. Один из них уже почти перестал работать, а второй под определенным углом начинал трещать так, словно собирался отправить послание в космос. Ага, чтобы инопланетяне с планеты Нибиру не торопились захватывать Землю, потому что Скарамуш был все еще чертовски одинок и точно не относил себя к ксенофобам — все-таки любовь есть любовь, а член есть член. Даже инопланетный. Он усмехнулся. Это прозвучало очень жалко. Придерживая сигарету зубами, Скарамуш еще раз проверил карманы. Зажигалки нигде не было. Блядь. Он еще никогда не хотел домой так сильно. [Он врал. Он почти всегда хотел домой так сильно.] Скарамуш обреченно вздохнул и положил сигарету за ухо. Возможно, кто-то еще выйдет к ним на террасу и тогда он попросит закурить. Хотелось бы, конечно, обойтись без этого, но, к сожалению, он не был реальным волшебником, чтобы призывать огонь по щелчку пальцев. А было бы неплохо. Тогда можно было бы просто поджечь ту парочку, выселившую его с дивана. Черт, нет, ему бы тоже негде было сидеть. Отвратительный план. Скарамуш обернулся на Нахиду. Она, застегнув свою короткую куртку, сидела на небольшом диване и просматривала фотографии, сделанные за вечер. И молчала — словно понимала, как Скарамуш устал от гомона чужих голосов и шума музыки, и давала ему время насладиться тишиной рядом с ней. Хотя Скарамуш не сомневался, что сейчас она тоже отдыхала. — Не замерзнешь? — спросил он, медленно подходя к Нахиде и садясь рядом. Она помотала головой, зевая и прикрывая рот ладонью. — Все в порядке, — Нахида улыбнулась, когда Скарамуш наклонился к ее плечу, чтобы взглянуть на последний снимок. — Хочешь посмотреть фотографии? Скарамуш молча кивнул, и она передала ему фотоаппарат. Тот все еще хранил тепло ее рук. — Можешь перелистнуть вправо, чтобы начать с первой, — добавила Нахида сразу. Она обняла его руку, пододвигаясь ближе, и прижалась щекой к плечу, не отводя взгляда от экрана. — Я еще никогда не снимала на вечеринках, но, кажется, получилось неплохо. На компьютере, конечно, будет лучше видно, какие фотографии смазались, а какие нет. — Мгм. Скарамуш был не самым тактильным человеком, но близких друзей это не касалось — невольно выпрямившись от неожиданных прикосновений, он через пару мгновений успокоился, напоминая себе, что это была всего лишь Нахида; та самая Нахида, которая часто сбивала людей с толку мудреными метафорами, которая подсадила его на криминальные документалки и которая могла за неделю написать курсовую по теме, никогда прежде не слышав о ней. Честно, иногда Скарамушу становилось почти страшно от того, как много она знает. Вдруг это из-за того, что она умеет читать мысли? Тогда ему следует поменьше отключаться от реальности и думать о руках какого-нибудь красавчика в ее присутствии. Он перелистнул первые фотографии — знакомые интерьеры гостиной и коридора на первом этаже, Нахида, скорее всего, просто проверяла настройки — и прикусил губу, пытаясь сдержать смех. Черт. На одном из следующих снимков Итер, одетый в преступно-облегающий белый кроп-топ, держал два чертовых ящика пива и довольно улыбался, смотря куда-то за камеру. Его коса была перекинута через плечо, а одежда подчеркивала все, что только нужно, но Скарамуш не мог отвести взгляд от его обнаженных рук — мышцы были напряжены из-за тяжести ноши, и Скарамуш соврал бы, сказав, что не залип на эту картину. Кто разрешил ему выставлять такое напоказ? И это что, засос рядом с татуировкой на плече? — У него красивые руки, да? — не то уточняя, не то утверждая, сказала Нахида, пугая Скарамуша своим голосом. Он вздрогнул и поспешил пролистать серию фотографий с Итером. То есть она действительно читала его мысли все это время, да?.. — Удивлен, что он сделал татуировку, — пробормотал Скарамуш, успокаиваясь, когда на фотографиях появились Паймон и Люмин, пойманные в процессе сервировки всевозможных закусок. Паймон, кажется, считала, что будет надежнее класть их не на тарелки, а прямиком к ней в желудок. — Мне кажется, ему идет. — Наверное. Мне все равно. Недавно Скарамуш видел руки и покрасивее. Жаль, их обладатель оказался подонком. Интересно, у него есть татуировки? — И вообще, что это за костюм? В кого он нарядился, в проститутку из GTA? — Скара, — Нахида легонько стукнула его по руке, но Скарамуш услышал отчетливые нотки веселья в ее голосе. — Это Ривен из Винкс. Просто Итер не нашел подходящий парик. — Кто? — Скарамуш нахмурился и повернул к ней голову, тщетно пытаясь вспомнить хоть что-то, связанное с Винкс. — Парень Музы. Он все время ходил в кроп-топах и был в натянутых отношениях с другими героями, — услышав в ответ лишь сосредоточенное молчание, Нахида улыбнулась. — Я даже не знаю, смотрел ли ты Винкс хоть раз. Можем поискать в интернете, — она потянулась к карману, чтобы достать телефон, но Скарамуш помотал головой. — Да неважно. Значит, этот Ривен похож на проституток из GTA. — Скарамуш… — Что? Я говорю только то, что вижу, Нахида. Нахида тяжело вздохнула. — Не хочу с тобой спорить, — Скарамуш тоже этого не хотел. — Лучше листай дальше. На самом деле, ему очень нравились фотографии Нахиды. Она тонко чувствовала людей, подбирала интересные ракурсы и, казалось, всегда знала, как поймать хороший момент — иногда Скарамуш удивлялся, как она вообще успевала среагировать и сделать несколько снимков, пока он просто стоял рядом, с презрением наблюдая за происходящим. Она любила играть с деталями и освещением, расставлять акценты и наблюдать за миром, отражая его в своих работах. Она могла водить Скарамуша по улицам города часами и, найдя подходящее место, ждать еще столько же, чтобы затем затвор камеры тихо щелкнул, сохраняя ту идею и мысль, что Нахида хотела передать через него. Она не просто умела фотографировать. Она умела запечатлеть жизнь на своих фотографиях, а это многого стоило. И сейчас, просматривая фотографии с тусовки, Скарамуш не мог избавиться от ощущения, что они с Нахидой каким-то чудом умудрились побывать на совершенно разных вечеринках в одном и том же месте. На ее снимках все казались такими… сплоченными? Словно это не сборище студентов, желающих напиться и кого-то подцепить, а просто очень большая и разношерстная группа друзей. Скарамуш прикусил щеку изнутри, неосознанно хмурясь и изучая фотографию себя и Моны. — И как ты только нас подловила? — на экране Мона поправляла корону Алой Ведьмы, кружа перед зеркалом, а Скарамуш, сложив руки на груди и опершись плечом о стену, стоял рядом и лукаво улыбался. Тогда он в очередной раз напомнил Моне, как она уверяла всех, что сделает корону своими руками, а в итоге не успела даже снять ценник, когда они с Нахидой приехали к ней перед вечеринкой. Скарамушу казалось, что в тот момент его улыбка была куда более ехидной и насмешливой, а не такой мягкой. Наверное, камера Нахиды тоже какая-то особенная. Может, с ее помощью она и читает мысли. — Вы были очень погружены в свою перепалку, — с теплотой ответила Нахида. — Я решила вас не отвлекать. Она погладила его по руке, и Скарамуш едва слышно вздохнул. — Спасибо, что пришла с нами сюда, — наконец, произнес он тихо, неуверенно поглаживая большим пальцем корпус камеры. — Без тебя я бы этот хаос не выдержал. — Я рада, что смогла составить вам компанию, — Нахида улыбалась, и это слышалось по ее голосу. — К тому же, мне даже понравилось. — Серьезно? — Скарамуш обернулся на нее, приподняв одну бровь. Нахида утвердительно кивнула. — Близнецы собрали вокруг себя очень интересных и чутких людей. Мне было приятно снимать их и слушать. Ты знал, например, что в 2005 году ученые открыли новый вид крабов и назвали их крабами-йети из-за того, что им показалось, что они покрыты мехом? Но на самом деле это просто большое количество перистых щетинок, а не настоящий мех. Скарамуш моргнул. Как Нахида умудрилась найти здесь поехавшего морского биолога? Поехавшего, потому что Скарамуш ни за что не поверит в то, что в этом доме есть здравомыслящие люди кроме него, Нахиды и Люмин. Итер под вопросом. Мона точно мимо. — И кто тебе это рассказал? — даже не стараясь скрыть свой скепсис, уточнил Скарамуш. — М-м… если я правильно помню, его звали Тарталья, — Нахида ненадолго отвела взгляд и погладила мочку уха, как делала всегда, глубоко задумавшись над чем-то. Скарамуш не выдержал и засмеялся. — Тарталья? Что за идиотское имя? — Я думаю, это его прозвище, — пожав плечами, миролюбиво заметила Нахида. — Тогда идиотское прозвище. И тут она хитро прищурилась. — Разве у ваших прозвищ не один первоисточник? — Я не помню, чтобы в Богемской рапсодии пелось еще и про Тарталью. — Но ведь образ Скарамуша придумал не Фредди Меркьюри, — Скарамуш усмехнулся. Конечно, Нахида помнила все детали и не давала ему прикинуться дураком. — Правда, я не смогла узнать, как он получил свое. Сначала меня очень увлекли его познания в морской биологии, а потом Люмин попросила сфотографировать их с Лизой и Джинн. Нахида ненадолго замолчала. Кажется, она думала о том, стоит ли говорить ему о чем-то еще, и, слегка нахмурившись, отрешенно выводила круги на его плече. Вдруг ее губы дрогнули в улыбке, которую она тут же попыталась скрыть, прикрыв рот ладонью. Скарамуш знал эту улыбку. Она не означала ничего хорошего. — Что такое? — он постарался придать своему голосу недовольство и суровость. Нахида точно что-то задумала, но он не собирался ей подыгрывать. — Ничего такого, мой друг. Просто кое-что показалось мне интересным. О нет, мой друг. Пути назад больше не было. — Ага, очень хорошо, — Скарамуш кивнул и отвернулся обратно к камере, надеясь, что это остановит Нахиду от дальнейших размышлений. И вообще что-то он давно ничего не слышал от Моны. Это немного настораживало. Нахмурившись, он листал фотографии дальше, смотря, как еще час назад она веселилась в кругу близнецов, Паймон и четверокурсников с экономического — кажется, Мона знакомила их когда-то давно, но Скарамуш уже забыл их имена; помнил лишь то, что двое из них якобы тайно встречались, хотя все вокруг уже давно об этом знали и просто им подыгрывали. Как же нелепо. — Знаешь, мне кажется интересным, что два незнакомых человека, чьи прозвища проистекают от одного и того же, случайно оказались на одной вечеринке, — продолжила Нахида, вырывая его из мыслей. Скарамуш поджал губы. Нахида права, это действительно было интересным совпадением, но не более того. Этот Тарталья наверняка был очередным фриком. Боже, он рассказывал Нахиде про крабов-йети, это очевидный диагноз. — Мне кажется, он бы тебе понравился, — Скарамуш в ответ только язвительно усмехнулся. — Кстати, скоро будут его фотографии с друзьями… В этот момент входная дверь распахнулась и на террасу ураганом влетела Фишль. — Вот вы где! — Скарамуш поморщился от ее громкого голоса. В несколько размашистых шагов знакомая Моны приблизилась к ним и остановилась прямо напротив, уперев руки в бока. — Ведаете ли вы, где сейчас Мона? Я нуждаюсь в ее совете. Скарамуш и Нахида переглянулись. — Она должна быть с Люмин и Итером, — ответила Нахида, отпуская его руку и отодвигаясь. Без ее прикосновения стало вмиг холоднее. — Нет, Люмин сказала, что она пошла к своему другу, — Фишль категорично мотнула головой и перевела на него ожидающий взгляд. Скарамушу не нравилось, как это звучит. — И когда это произошло? — когда он поднялся с дивана, Фишль сделала небольшой шаг назад. — Минут двадцать назад, — за это время Мона точно должна была его найти. Блядь. — Ты не знаешь, где она? Ну что за тупой вопрос. — А по мне не видно? — Думаю, нам лучше разделиться и поискать ее, — мягко добавила Нахида, вставая следом. Скарамуш перевел на нее взгляд. — Тогда вы ищите на первом этаже, а я посмотрю на втором, — он хорошо знал, что творилось в спальнях на подобных вечеринках. Нахиде, даже если она знала об этом тоже, явно не следовало этого видеть. — Если найдете, звоните, — и, дождавшись утвердительного кивка от нее, Скарамуш развернулся и быстро зашел в дом. Чего и следовало ожидать, блядь. Когда дверь за его спиной закрылась, от ночной тишины улицы не осталось и следа и мир вокруг Скарамуша взорвался кричащими красками, светом и закладывающей уши музыкой. Не снимая пальто, он прошел через коридор, петляя между небольших групп людей, и взбежал по лестнице, останавливаясь и сразу же озираясь по сторонам. В небольшом закутке между комнатами, обставленном пуфиками и подсвеченным неоновой гирляндой, компания из пяти человек курила кальян, обсуждая последние изменения на фондовом рынке — внутренний филолог Скарамуша сжался от ужаса, когда он услышал часть их спора о будущем чьих-то акций. В обычное время он предпочел бы держаться подальше от таких разговоров, но сейчас у него не было выбора. Но оказалось, что никто из них не видел Мону за последние двадцать минут. Один из экономистов, с которыми она фотографировалась еще час назад, посоветовал искать ее на первом этаже, потому что она собиралась встретиться с «каким-то своим другом, не вылезавшим из гостиной». Скарамуш натянуто улыбнулся в ответ. Он и был тем самым другом, спасибо за вашу бесполезность. Поговорив с еще несколькими группками — создавалось ощущение, что или они с Нахидой и Фишль выдумали Мону на троих, или она умела растворяться в воздухе — Скарамуш остановился возле окна в конце коридора и тяжело вздохнул. Теперь ему предстояло пройтись по спальням и гостевым комнатам и увидеть своими глазами все прелести чужой процветающей личной жизни. Просто потрясающе. Надо чипировать Мону. Или кодировать. А лучше и то, и то. И еще завести счетчик на количество проклятий в его сторону, потому что за эту ночь он их наслушается. Игнорируя присутствующих, Скарамуш заглядывал в одну комнату за другой — где-то, к счастью, парочки просто тихо разговаривали, пока кто-то из их друзей лежал в отключке на кровати, а где-то даже знали, что такое замок; хотя закрытые двери Скарамуша едва ли останавливали и он продолжал монотонно стучать по ним, пока ему не откроют. Потому что если окажется, что Мона решила с кем-то переспать, он ее убьет. Во-первых, пьяный секс на вшивой вечеринке — это безответственно и небезопасно. Во-вторых, какого черта? В ее жизни было и без того больше секса, это просто несправедливо. Скарамуш имел право хоть один раз ее обломать. Дернув ручку и войдя в одну из последних комнат, Скарамуш привычно скользнул равнодушным взглядом по уединившейся парочке и сделал быстрый шаг к двери, ведущей в личную ванную. — Не отвлекаю, продолжайте заниматься своими делами, я просто ищу… — на автомате протараторил он и замер, поняв, что макушка одного из присутствующих была слишком хорошо ему знакома. — Куни?! От испуганных ноток в его голосе хотелось рассмеяться — громко, не сдерживая себя и задыхаясь на грани истерики от того, какой же злорадной, сука, была эта жизнь. Ведь он звучал совсем как тогда. Чувствуя, как холодеют пальцы и осколки того, что, наверное, следовало бы называть душой, Скарамуш обернулся, с безразличием встречая растерянный взгляд Хэйдзо. Он подскочил, укрывая свою наготу дурацким клетчатым пледом, и не сводил с него глаз, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег. Его партнер прятался под одеялом, и все, что Скарамуш видел, это смазливое личико и покрасневшие от минета губы. У него было чертово дежавю. — Некоторые вещи не меняются, — произнес он, прорезая своим голосом натянутую тишину и подходя к ванной комнате. — Ты продолжаешь думать своим членом, да, Хэйдзо? — открыв дверь и включив свет, Скарамуш быстро оглядел ее. — Куникудзуши, не начинай… я уже достаточно извинялся перед тобой, — послышался напряженный голос Хэйдзо из-за стены. Скарамуш едко усмехнулся. Конечно, извинения это самое главное. Плевать, что он изменил ему через несколько дней после годовщины их отношений, он ведь попросил прощения. В ванной кто-то зашевелился. Скарамуш подошел ближе и, отодвинув шторку, увидел какого-то несчастного, обнимавшегося с пустой бутылкой водки. Незнакомец недовольно засопел, когда свет попал ему на лицо, и отвернулся, бормоча что-то про мистера Чжун Ли и его пленительные янтарные глаза. Боже, поэтому он и хотел остаться дома. Скарамуш выключил свет, выходя из ванной, и вновь столкнулся взглядом с Хэйдзо. Тот уже накинул на себя футболку и натягивал джинсы, пока его партнер, повернувшись к ним спиной, тоже спешно одевался, без конца поправляя свои длинные волосы. — В следующий раз просто попробуй подумать головой и закрыть дверь, — язвительно произнес Скарамуш, не удержавшись от холодной улыбки. — Который раз уже попадаешься, — он все еще помнил, как это больно — остаться в пустой квартире, в которой никогда до этого не был один. Что же, всё однажды происходит впервые, Скарамуш хорошо усвоил этот урок. — Куни, я же объяснял тебе, это была просто случайность. Мы с ним много выпили, ты тогда ничего не хотел… — его сердце тревожно сжалось. Он не хотел вспоминать, каким жалким и ничтожным он себя чувствовал в то время. В то время, когда на несколько хороших дней приходились недели апатии, и когда он из раза в раз боролся с собой, поднимаясь с кровати по утрам и не понимая зачем. Когда каждый день, смотря на отражение в заляпанном зеркале, он видел человека, от которого хотел сбежать, и кухонный нож в руке казался единственным, что могло ему помочь. Когда он продолжал думать обо всех, кто оставил его, и боялся, что так произойдет вновь — что он, в конце концов, не заслуживал ничего другого. Тогда Хэйдзо доказал ему, что так оно и было. Скарамуш сжал пальцы. Нет. Хэйдзо был всего лишь одним из придурков, с которыми он когда-либо спал, потому что так сильно боялся одиночества и так отчаялся почувствовать хоть что-то. И он доказал только то, что Куникудзуши мог справиться со всем сам. Скарамуш не хотел слушать, какие еще оправдания Хэйдзо успел придумать за это время. — Ну сейчас я тоже ничего не хочу. От тебя, — ровным голосом сказал он и улыбнулся еще раз, не вкладывая в эту улыбку ничего, кроме желчи. — Продолжайте, незачем останавливаться из-за меня, — и, развернувшись, быстро вышел из комнаты. За такую милую встречу Мона будет должна ему обед. И тогда настанет его очередь заказывать самые дорогие позиции в меню. Погруженный в свои мысли, он повернул не в ту сторону и тут же с кем-то столкнулся. — Блядь, — Скарамуш закатил глаза и раздраженно потер переносицу, медленно оборачиваясь. — Можно, пожалуйста, смотреть, куда… — он оборвал себя на полуслове, застывая и не отводя взгляда от человека перед собой, словно тот был телезвездой, появившейся с камео в каком-нибудь популярном ситкоме. Ага, и сейчас на фоне зрители удивленно охают и переглядываются друг с другом, понимая, что начинается самое интересное. Это был Аякс. И он все еще был чертовой катастрофой. Верхние пуговицы его белой рубашки были расстегнуты, слегка открывая вид на ключицы, а с шеи свисал амулет в виде волка — у Скарамуша не было сил посмеяться над тем, что Аякс, похоже, за основу взял образ ведьмака; его взгляд невольно скользил дальше, по кожаным ремням портупеи, которые подчеркивали мускулистую грудь и талию, небрежно закатанным рукавам, сильным плечам и, наконец, зачесанным назад рыжим волосам — правда, несколько прядей уже непослушно выбились из прически и спадали на лоб. Скарамуш прикусил щеку изнутри, немного отступая назад, чтобы не запрокидывать голову так сильно. Матерь божья. — Ты… — глаза Аякса расширились. Он очевидно узнал его, но Скарамуш не был уверен, становилось ли ему от этого легче. В конце концов, этот мудак ему не позвонил. Скарамуш хотел ударить его по лицу. И, может, сбросить с лестницы. Он точно не хотел забраться холодными ладонями под эту рубашку и оставить засосы на его ключицах. Он хотел послать его на хер. — Ты ел много морковки в детстве или почему тогда ты такой высокий и рыжий? — облизнув губы, спросил Скарамуш и тут же замолчал, понимая, что это было вовсе не то, что он хотел сказать. Аякс, сделавший небольшой шаг вслед за ним, удивленно приподнял брови. На его губах на мгновение появилась неуверенная улыбка, которую он тут же спрятал, ненадолго отвернувшись. — М-м, да, да. А еще rastishky, — он наклонил голову набок, внимательно изучая лицо Скарамуша. Находиться в пальто в помещении становилось порядком жарко. — Это на каком языке сейчас было? — вздернув подбородок, Скарамуш сцепил руки в замок за спиной. — Польском? — он указал взглядом на ведьмачий медальон, и Аякс усмехнулся, качая головой. — М, Геральт из Ривии? — Это был русский, — со сдержанной улыбкой поправил он Скарамуша. — По мне хотя бы можно догадаться… — Только благодаря медальону. — … но все равно можно. А кто же тогда ты? — А над этим вопросом ты можешь подумать сам и написать мне свои идеи, — ядовито улыбнувшись, Скарамуш немного приблизился к нему и, не отводя взгляда, понизил свой голос. — Все-таки мой номер у тебя есть. Аякс, с неприкрытым интересом следивший за его приближением, вдруг недовольно прищурился. — Но ведь ты… Дверь спальни хлопнула, и они синхронно повернули голову на вышедшего в коридор Хэйдзо. Тот застегнул ремень и посмотрел на них исподлобья. — О, ты все еще здесь, — он тихо хмыкнул, выпрямляясь и поправляя футболку. Его взгляд стал острее, как он пригляделся к ним. — Ты что, задумал все это, чтобы освободить комнату для себя с этим парнишкой? — язвительность и насмешка в словах Хэйдзо заставили Скарамуша поморщиться и сделать шаг назад; он заметил, как Аякс оглянулся на него, но не ответил на его вопросительный взгляд. — Я не ты, Сиканоин, — произнес Скарамуш с невозмутимым спокойствием. — И не трахаюсь на таких вечеринках. — О, не притворяйся святошей, Куни, — Хэйдзо отмахнулся, перебив его. — Я же тебя знаю. Скарамуш приподнял одну бровь. Ни черта он не знал. — Эй, кем бы ты ни был, я советую тебе завалить пасть прямо сейчас, — Скарамуш вздрогнул и перевел недоуменный взгляд на Аякса. Он еще никогда не слышал, чтобы его голос звучал так натянуто-напряженно. Ах да, конечно. Они виделись всего второй раз. — Аякс, какого черта? — пробормотал Скарамуш, когда Хэйдзо заливисто рассмеялся. — Не влезай в это, — Аякс снова посмотрел на него, и на мгновение Скарамуш забыл, о чем еще хотел сказать, увидев неприкрытую злость на его лице. Аякс промолчал. Хэйдзо, насмеявшись, громко выдохнул и поправил свои волосы. — Я понял, я понял, — от его улыбки веяло едва заметным раздражением. Он поднял руки в примирительном жесте. — Но могли бы найти и другое место, которое… — Я ищу Мону, — прервал его Скарамуш, чувствуя, что все это закончится еще хуже, если Хэйдзо не заткнуть. — Она собиралась встретиться со мной двадцать минут назад, но, как ты понимаешь, мы так и не пересеклись. — Мону? — Сиканоин нахмурился. Скарамуш познакомил их после того, как проработал в «Киминами» несколько месяцев. — Даже не знал, что она тут. Не видел, — он равнодушно пожал плечами, и Скарамуш молча кивнул. Он бы удивился, если бы сегодня Хэйдзо видел дальше задницы того парня, с которым хотел переспать. — А как выглядит Мона? — уточнил Аякс. — Длинные темные волосы, голубые глаза. Одета как Алая Ведьма. Невыносимый характер, — он медленно кивал, слушая Скарамуша, и слабо улыбнулся под конец. — Это же она тебе заказывала тебе такси тогда? — Мне сейчас не до этого, Аякс с матфака. Если видел ее, говори. Скарамушу не стоило забывать, почему он вообще здесь оказался. Улыбка Аякса стала шире. — Ты помнишь, что я с матфака? — да, но Скарамуш предпочел бы забыть. — Нет, я сказал наугад. — Врешь, ты помнишь, — из-за его хитрого прищура Скарамуш начал жалеть, что не ударил Аякса, как только они столкнулись. Он по-прежнему был обижен на этого придурка, так что никто не разрешал ему выглядеть так довольно. И привлекательно. — Только на матфаке учатся ботаники, которые думают, что ведьмачий медальон сделает из них Геральта. — А ты явно филолог, раз такого высокого мнения о нас, — тихий смешок со стороны Хэйдзо подтвердил его догадку. — Еще какой. Он вечно правил мои письма научруку. Скарамуш тяжело вздохнул. Он почти забыл, что Сиканоин все еще был рядом. Кажется, Аякс тоже. Его улыбка померкла, став более натянутой и искусственной. Он отступил на пару шагов в сторону и мотнул головой в сторону комнат, которые Скарамуш еще не исследовал. — Ладно, кажется, я видел Мону. По крайней мере, та девушка очень подходит под твое описание, — Аякс махнул рукой, и только сейчас Скарамуш заметил, что у него с собой была бутылка воды. — Она сказала, что неважно себя чувствует, так что я решил принести ей воды. — Веди. Хэйдзо кивнул им на прощание, но Аякс даже на него не посмотрел. Скарамуш бы усмехнулся над этим, если бы его мысли не были заняты Моной. Отчасти он надеялся, что там была не она. Следуя за Аяксом, Скарамуш быстро проверил, не было ли сообщений или звонков от Нахиды. Тишина. Но на первом этаже людей было больше, возможно, Мона все-таки затерялась где-то в толпе и забыла о времени, разговорившись с каким-нибудь старым знакомым. Возможно. Так точно было бы лучше. Аякс привел его к ванной комнате в самом конце коридора и постучался. — Ведьмочка, мы заходим! — он обернулся на Скарамуша и, посмотрев ему прямо в глаза, подмигнул. Как тогда. Боже, этот говнюк просто обожал улыбаться и подмигивать. Скарамуш поспешно отвел взгляд в сторону и потянулся к ручке, открывая дверь. — Не тяни, придурок, — он проскользнул мимо него вовнутрь, чувствуя, как сердце забилось быстрее от недолгой близости. Блядь, ему как будто снова пятнадцать и он только что столкнулся в коридоре с главным красавчиком школы; который, естественно, был до невозможности гетеросексуальным капитаном футбольной команды. Естественно. К счастью, гетеросексуальность Аякса была под большим вопросом. Стоп, почему к счастью? Скарамушу было на него плевать — пусть развлекается, с кем хочет, какое ему до этого дело? Да, определенно точно плевать. Особенно, когда девушкой, которой Аякс хотел принести воды, оказалась действительно Мона. Она сидела боком на закрытом стульчаке унитаза, опустив голову и запустив руку в растрепанные волосы. Корона Ванды валялась у нее перед ногами, и сердце Скарамуша сжалось, когда он услышал ее тихий всхлип. — Ты обманул меня. Я-я… я доверяла тебе, говорила о том, как это важно для меня, а ты взял и обманул… Ее голос дрожал, такой хрупкий и наполненный болью, напоминающий Скарамушу о днях, когда они с Альбедо расстались — тогда Мона просила его приехать едва ли не каждые выходные, боясь оставаться в одиночестве, и Скарамуш делал все, что было в его силах. Он не был хорошим советчиком, но он знал, как слушать, а Моне, кажется, большего и не было нужно. — Ты просто… просто предатель. Скарамуш замер, сделав несколько шагов к ней навстречу. Боже, сколько она выпила и что, мать вашу, произошло? Сзади щелкнула дверь, и он почувствовал, что Аякс остановился у него за спиной. — Ох черт. — Ты что, блядь, наделал? — прошептал Скарамуш быстро и гневно, сжав пальцы и оглянувшись на него. Аякс тут же опустил на него испуганный взгляд. — Это не я! Мы с ней знакомы буквально, э-э, минуты две, — он прижал свободную руку к груди. — Клянусь! Мона снова всхлипнула. Скарамушу нужен был тот, кого он растерзает за ее слезы. — Перестань, — ее надломанный голос вдруг смягчился, и она провела рукой по щеке, даже не смотря в их сторону. — Боже… ты такой дурак, Альбедо. Черт. Нет, нет, нет. В несколько быстрых шагов Скарамуш приблизился к ней и схватил за вторую руку. Конечно же, там был телефон. — Мона, блядь, — простонал он, отбирая его у сопротивляющейся Моны и сразу же отходя в сторону. Прижав телефон к уху, он услышал знакомый вздох облегчения. — Скарамуш, это ты? — голос Альбедо звучал приглушенно и обрывками, словно он шел по улице. — Да, это я, говнюк, — Скарамуш отодвинул от себя подскочившую Мону. Она слегка пошатнулась, но ее тут же поддержал Аякс, усаживая обратно на закрытую крышку унитаза и опускаясь рядом с ней на корточки. Здесь было критически мало места. В динамике раздался шорох и тихий смех Альбедо. — Скарамуш, нет! Я хочу высказать ему все, что я о нем думаю! — Нет, не хочешь, — Скарамуш отвернулся от них и тяжело вздохнул. Завтра она будет ненавидеть и его, и себя за этот звонок. — Заблокируй ее номер и забудь обо всем, что она тебе сказала. Ты меня понял? — А ты не оставляй ее сегодня одну, — Скарамуш устало усмехнулся. Да, это была его промашка. — И думаю, что с нее уже хватит Хэллоуина, — как бы ему ни хотелось не согласиться с ним, но Альбедо был прав. — Да, с нее хватит. Больше не говоря ни слова, Скарамуш сбросил вызов и убрал телефон Моны к себе в карман. — Отдай мне мой телефон, Скара, — шмыгнув носом, хрипло процедила Мона. — Я еще не все сказала этому… этому гаденышу. — Отдам, когда протрезвеешь. Скарамуш достал свой телефон и позвонил Нахиде, наблюдая за Моной и Аяксом через отражение в зеркале. Нахида ответила почти сразу. — Ты нашел ее? — позади нее раздались чьи-то восторженные крики, и Скарамуш поморщился, отодвигая телефон немного в сторону. — Да. Она перебрала, пора собираться домой, — Аякс помог Моне открыть бутылку с водой и теперь успокаивающе гладил ее по плечу, выслушивая несвязное бормотание со стойкостью студента-любимчика, смеющегося над каждой шуткой преподавателя. — Хорошо, я вызову такси. — Давай. Встретимся на террасе перед входом. Нахида повесила трубку, и Скарамуш посмотрел на время. Почти два часа ночи. С них точно сдерут кучу денег. Вздохнув, Скарамуш повернулся и подошел к Моне с Аяксом. — … а еще он соврал мне о своей дате рождения, — Мона прикусила губу и спрятала лицо в ладонях. — И оказалось, что у него Венера в Деве, а не Тельце, — ее голос звучал приглушенно, и Аякс бросил умоляющий взгляд на Скарамуша. — Я ничего не понимаю, — прошептал он одними губами, и Скарамуш ответил ему слабой улыбкой. Это нормально. Он опустился на корточки рядом с ним и, едва касаясь, осторожно провел рукой по взлохмаченным волосам Моны. Ее плечи дрогнули, когда он в порыве неловкой и щемящей сердце заботы заправил несколько прядей за ухо. — Мона, — Скарамуш тихо позвал ее, наконец, смягчаясь. В конце концов, злиться на пьяную Мону — зря терять нервы и время. — Давай собираться домой. — Я не хочу, — пробормотала она в ответ, не убирая ладони от лица. — Надо. Я вижу, как ты устала, — Скарамуш вздохнул и опустил руку ей на плечо. — Дома тебя ждут тишина, покой и уютная постель, давай. Он встал и, не обращая внимание на слабые протесты Моны, поднял ее за собой. — Н… не нужна мне уютная постель, — заплетающимся языком продолжила она, уронив голову ему на плечо. — И вообще, ничего ты не видишь. Ни-че-го. Скарамуш положил одну руку ей на талию для дополнительной поддержки и встретился взглядом с Аяксом, внимательно наблюдавшим за ним. — Я могу вас подвезти, — смотря прямо в глаза, он медленно поднялся, вытягиваясь во весь свой рост, и Скарамуш вновь неохотно заметил, каким же высоким он, сука, был. — Ты что, за рулем? — Аякс кивнул. — Разве на вечеринки не приходят только ради того, чтобы напиться? Тихий смешок в ответ. Скарамуш никогда не признается, как он хотел услышать это еще раз. — Нет, не только ради этого, — Аякс лукаво улыбнулся, наклоняя голову набок. — К тому же ты, кажется, тоже пришел сюда не ради выпивки. — Я бы предпочел сюда вообще не приходить. — Но все же пришел. — Да, ради Моны. — Я рад, что Мона продолжает сводить нас вместе. Скарамуш промолчал. Он ни черта не понимал. Сначала Аякс ему не звонит, а теперь бросается такими словами. Что это, мать его, вообще должно значить? — Ну что? — Аякс выжидающе смотрел на него. Вновь оказаться в машине с запретно-удобными креслами, с которых не хочется подниматься, и водителем, чьи руки не раз вытворяли с ним такие вещи во снах, что подъем по утрам становился куда пикантнее обычного? Нет, спасибо. Уж лучше Скарамуш дойдет домой пешком. — Мы вызовем такси. — Сегодня много заказов, к вам нескоро приедут, — Аякс сделал небольшую паузу. — Уж я-то знаю. Скарамуш ответил ему кислым смешком. Конечно, он знал. — Ну ничего, Мона немного проветрится, — он пожал плечами, медленно ступая в сторону выхода. — И я успею высказать ей все, что я думаю о ее безответственном распитии алкогольных напитков. — Эй! — Мона ткнула его в бок, и Скарамуш поморщился. — Я в-все еще тут, мышк… — Помолчи. Аякс в пару быстрых шагов приблизился к двери и, открыв ее, пропустил их с Моной вперед. Ну что за джентльмен. Скарамуш пробормотал быстрое спасибо и, прижав Мону ближе к себе, вышел в коридор. Там он оглянулся на Аякса, остановившегося в дверном проеме. — Ты можешь высказать все это в моей машине, — он смотрел на Скарамуша без тени прежнего веселья или несерьезности, словно желая доказать свою искренность. И Скарамуш очень хотел бы сказать, что узнавал это выражение лица у мужчин — что это была еще одна маска, красивая картинка, сотканная из сладкой лжи; что за спиной он наверняка скрестил пальцы, готовый лгать и увиливать, лишь бы скрыть настоящие мотивы. Но вместо этого Скарамуш столкнулся с непривычно мягким взглядом, каким-то образом выражавшим и терпение, и покорность. «Решение за тобой», — говорили ему глаза, хранившие в себе глубину тихоокеанских вод. — «Я не буду настаивать». И Скарамуш не знал, что должен делать в таких ситуациях. Возможно, ему стоило… В кармане завибрировал телефон, и, чертыхнувшись, Скарамуш неловко достал его, едва не выронив из рук. — Где вы? — голос Нахиды раздался из динамика, и Скарамуш, в последний раз взглянув на Аякса, повел Мону дальше по коридору. — Спускаемся. Когда подъедет машина? — Через полчаса, — Нахида вздохнула. — Может, подождем в гостиной? — Давай пока встретимся снаружи, а там решим. … поступить иначе. Трусливые побеги были не в его стиле, но рядом с Аяксом благоразумие Скарамуша почему-то предпочитало радостно махнуть ручкой и убежать в закат. Он проклинал сам себя. Особенно, когда через полчаса обещанная машина так и не подъехала к дому. — Блядь, где он? Зябко поежившись от порыва холодного ветра и обняв себя руками, Скарамуш заглянул за плечо Нахиды и прочитал последнее сообщение от водителя, отправленное десять минут назад. «Я рядом с домом». Он поднял взгляд на дорогу. Вот пиздун ебучий. — Возможно, он остановился дальше? — Нахида кивнула головой в сторону небольшой парковки рядом с продуктовым магазином. Прищурившись, Скарамуш пригляделся к машинам, которые там стояли. В одной из них, кажется, сидел человек, да и по описанию она походила на ту, что должна была к ним приехать. — Насколько я помню, ты указала адрес не продуктового магазина, а дома Итера и Люмин. Он должен ждать нас здесь, а не там. Мона чихнула и громко шмыгнула носом, плотнее кутаясь в пальто Скарамуша. А ведь он говорил ей, что в плаще будет холодно. Конечно, зачем его слушать, когда можно будет просто отобрать его одежду. — Я уста-ала, — нытье было второй фазой пьяной Моны; когда алкоголь постепенно выветривался, а Скарамуш следил за тем, чтобы она не влипла во что-то снова, она начинала жаловаться — на жизнь, скучные лекции, маленькие донаты с трансляций и даже самого Скарамуша. На его занудство, грубость, сложные филологические отсылки, а еще — постоянный самообман. Так однажды Мона сказала, что он боится сближаться с людьми из-за своих прошлых отношений и что она не может дождаться момента, когда найдется кто-то, терпеливый достаточно, чтобы продраться через воздвигнутые им стены. И, тяжело вздохнув, попросила не говорить об этом Скарамушу. Скарамуш, как ее единственный слушатель, клятвенно пообещал никому не рассказывать. А потом еще неделю думал о ее словах — конечно же, он был с ними не согласен. Чтобы доказать неправоту Моны, он даже предложил прогуляться одному парню с потока, глазевшему на него с начала семестра. И ушел через час, сославшись на выдуманные семейные дела. — Я тоже устал, — Скарамуш недовольно посмотрел на Мону, растирая себе плечи. — Но мы не пойдем искать этого придурка на вшивой парковке, потому что он должен быть здесь. — Мы и так прождали очень долго, Скара, — Нахида нахмурилась, и от упрека в ее голосе он почувствовал себя почти виновато. Скарамуш поморщился. Ему уже не нравился этот водитель. — Ладно, дай мне телефон, я ему позвоню и уточню еще раз, где он, блядь, остановился, — Нахида спрашивала у него несколько раз, но все ответы были одинаковы — где-то рядом с домом. Вообще Скарамуш не стал бы доверять водителю с топографическим кретинизмом. И когда Нахида передала ему телефон, та машина с парковки рядом с магазином вдруг завелась и медленно подъехала к дому близнецов. Синее шевроле, указанный оператором номер. Это их чертово такси. — Наконец-то, — простонала Мона и шатко шагнула в сторону машины, но Скарамуш придержал ее за руку. Переднее пассажирское стекло опустилось, и он увидел водителя — облысевшего мужчину лет сорока, наклонившегося к ним через рычаг переключения передач. — Это вы вызывали машину на три адреса? — хрипотца в его низком басистом голосе подсказывала, что либо он любил выпить, либо дымил, как паровоз. А может и то, и то. — Да, — Скарамуш быстро взглянул на Нахиду и едва заметно покачал головой. Этот мужик походил на чертового психопата. Водитель смерил их презрительным взглядом и ухмыльнулся, цокнув языком. — Я ждал вас там, — он махнул рукой в сторону парковки. — Это не тот адрес, на который мы заказывали машину. — Ну что же, тогда удачи. И, подняв стекло обратно, он резко газанул, отъезжая от дома. Вот ублюдок. — Эй! Ты куда поехал без нас, придурок? — Мона возмущенно показала ему средний палец вслед, и Скарамуш, закатив глаза, отпустил ее руку. — Кажется, и хорошо, что он не подъехал к нам сразу, — Нахида обняла себя руками, провожая взглядом уезжающую машину. — Правда, теперь нам придется ждать еще дольше. — Но сначала поставь этому говнюку единицу в рейтинге. А лучше ноль, — Скарамуш вернул ей телефон, и Нахида едва заметно улыбнулась. — Да, лучше ноль. Скарамуш вздохнул и обернулся на дом. Он мог бы вернуться, разыскать Аякса и согласиться на его предложение, но уехать отсюда на такси было уже делом принципа. Высказав еще парочку крепких слов в сторону кинувшего их водителя, Мона приблизилась к ним. — А где ты заказывала? — Семь семерок. Я не так часто езжу на такси, даже не знаю, где еще можно заказать. — Лучше скачай «Двалина»! Скарамушу там делают скидку за его милую мордашку, — Мона захихикала и прижалась к нему, обнимая за талию и наклоняя голову так, чтобы заглянуть в лицо. — Верно, мышка? Скарамуш вздрогнул и резко повернулся к ней. — Ничего мне там не делают, — пробормотал он, пытаясь высвободиться из объятий, но Мона, хищно улыбнувшись, прижалась еще сильнее. — Ну, может, того, что ты хочешь, и не делают, — Скарамуш раздраженно застонал, — но скидку — точно! Твой Ахилл взял с тебя всего двести моры, а должен был ободрать до нитки. Скарамуш все еще жалел, что вообще пожаловался ей на дороговизну такси в тот вечер — оказалось, что он заплатил вдвое меньше, чем должен был, и с того момента Мона постоянно просила его «выфлиртовать» для нее скидку у других водителей. Выфлиртовать. Преподаватель по словообразованию посмотрел бы на Мону с осуждением. Единственное, что радовало Скарамуша — он не сказал ей, что мог проехать вообще бесплатно. — Он Аякс, Мона. Аякс, а не Ахилл, — вздохнув, поправил он. — Ой, ну ладно, твой Аякс. — И он не мой. — Нахида, взгляни-ка, мне кажется, или наш Скарамушка покраснел? Нахида оторвала взгляд от телефона и кивнула, безуспешно пытаясь скрыть улыбку. — Немного. — Вдвоем на одного? Да вы сегодня в ударе, девочки, — Скарамуш закатил глаза, наконец, выпутываясь из объятий Моны и отходя от нее на пару шагов. — Нахида, ну что там? — Здесь время ожидания сорок минут, — Нахида вздохнула, перелистывая вкладки в приложении. — Но мы можем выбрать тариф «Комфорт+», по нему приедет быстрее… — Нет. Никакого комфорта, бизнеса или люкса, пока я жив. Мона поправила сползающее с плеч пальто и ехидно усмехнулась. — Я заказывала тебе комфорт. Скарамуш выразительно посмотрел на нее. На фоне хлопнула входная дверь, и кто-то вышел наружу. — Ты просто хотела меня разорить. — Нет, я хотела, чтобы кто-то тебя покомфортил. Господи боже. Он скривился, а Нахида тихо засмеялась. — Отвратительная шутка, Мона. Лучше заткнись. — А мне понравилось. Напоминает шутки Сайно, — Скарамуш приподнял брови и перевел на нее взгляд. — Я вас больше не знаю. Но Нахида, пропустив его слова мимо ушей, уже смотрела ему за спину. Она вдруг помахала рукой, ярко улыбнувшись кому-то. — Вы тоже домой? — Скарамуш обернулся и застыл, столкнувшись со знакомым голубым взглядом. Блядь. Аякс, быстро взглянув на него, улыбнулся Нахиде и шутливо ей поклонился. — Вот мы и снова встретились, принцесса Зельда, — смеясь, протянул он и выпрямился, оставив одну руку за спиной. — Да, подбрасываю Ёимию домой, — Скарамуш медленно перевел взгляд на его спутницу, долговязую девушку с причудливо заплетенными русыми волосами. — Уже поздно, не хочу, чтобы отец беспокоился, — добавила она, тоже улыбнувшись. Заметив взгляд Скарамуша, Ёимия посмотрела на него и помахала ладошкой. Скарамуш неловко кивнул и поспешил отвернуться к Нахиде. Стоп, откуда она знала Аякса? — Это Ёимия и Тарталья. Про Тарталью я тебе рассказывала, помнишь? — Словно прочитав его мысли, сказала Нахида. Он кто? — Тарталья?.. — Так это он тот рехнувшийся биолог, рассказывающий каждому встречному про волосатых крабов? — Мы уже знакомы, Нахида, — Аякс неловко засмеялся. — И ты можешь звать меня просто Аякс. Скарамуш очень хотел, чтобы время ненадолго остановилось и он мог покричать в пустоту. Или выкопать себе яму. Или просто сбежать. — Уже знакомы… — Нахида на секунду задумалась. — О, — тень понимания отразилась на ее лице, и она оглянулась на Скарамуша. Это он, верно? Скарамуш ответил ей неопределенным кивком и отвел взгляд в сторону продуктового магазина. Надо было сесть в машину к тому ебучему психопату и не выпендриваться. — Аякс? Ого, прям как тот водитель, которого соблазнил Скарамушкинс! — Мона произнесла это быстрее, чем он успел среагировать. Скарамуш вздрогнул, чувствуя, как его сердце сжалось и упало куда-то прямиком вниз. — Мона! — Да что ты на меня сегодня голос повышаешь? — Мона уперла руки в бока, сердито хмурясь. Ее все еще немного пошатывало, из-за чего она выглядела далеко не так угрожающе, как задумывалось. — Мона то, Мона это. Хватит! Тут нечего скрывать, можно только гордиться тем, что ты… — Мона, пожалуйста, по-мо-лчи. Скарамуш больше не хотел, чтобы время останавливалось. Он хотел, чтобы на них упал ебчий метеорит и покончил с его страданиями. Он не был готов так позориться. Нахида подошла к Моне и осторожно дернула ее за рукав. — Не стоит говорить об этом сейчас, Мона, — прошептала она, виновато улыбнувшись остальным. — Но почему, что такого… ай! — Нахида ее ущипнула. — Ладно-ладно, я молчу. Но она уже сказала, что хотела. Скарамуш вдруг вспомнил, как еще на втором курсе один преподаватель предлагал ему уехать в Таиланд по обменной программе. Тогда он говорил, что мог бы даже договориться со своими знакомыми и найти ему место, где можно подработать — чтобы не зависеть от выдаваемых фондом денег — и убеждал Скарамуша, что это отличная возможность выйти из зоны комфорта и расширить свои связи. Таиланд. Цветущий, дивный и очень далекий. Настолько далекий, что никто там не узнает о Дне, когда было жестоко убито и зарыто на чужом заднем дворе достоинство Райден Куникудзуши. Интересно, еще не поздно перезвонить и сказать, что Скарамуш согласен? Он застыл, услышав тихий смех Аякса, и с небьющимся сердцем посмотрел на него. Этот говнюк еще и смеялся. — Я не удивлен, — сказал Аякс, смущенно улыбнувшись. Они с Ёимией переглянулись — Скарамуш не хотел знать, какое обсуждение скрывалось за этими взглядами, — а потом он повернулся к Моне. — Кстати, ведьмочка, ты кое-что забыла, — и достал из-за спины корону Алой Ведьмы. Ох черт. Если бы она осталась здесь, Мона бы его убила. Скарамуш выдохнул, когда все отвлеклись на нее, и поднял взгляд к небу, даже не пытаясь вслушаться в гневную тираду Моны про его безответственность, обсуждение фотографий, сделанных за вечер, и рассказ Нахиды об их инциденте с водителем. Нет, возможно, он убьет ее первой. — В семерках на работу берут кого попало, — Скарамуш почувствовал на себе взгляд Аякса и фыркнул. — И вы заказали снова? — Мона предложила заказать «Двалин.Такси», но там тоже придется долго ждать. Пойдем сейчас обратно в дом, чтобы не мерзнуть, — Нахида снова зевнула, прикрывая рот ладонью. — Простите. — Ох, но вы уже так устали! Может, мы с Аяксом подбросим вас? Аякс, что думаешь? Ну уж нет. Скарамуш столько ждал не для того, чтобы в итоге оказаться в его треклятой машине. Он повернулся к ним — Мона обнимала Нахиду, положив голову ей на плечо, а та с чутким вниманием слушала Ёимию. И только Аякс, спрятав руки в карманах теплой джинсовой куртки, смотрел прямо на него. — Не стоит. Мы дождемся такси, — если бы в Моне было немного меньше алкоголя, она бы назвала его невыносимо упрямым засранцем. Ёимия и Нахида обменялись понимающими взглядами, а Аякс приподнял одну бровь. — Скара, уже правда поздно… — Нам ведь несложно, не беспокойтесь! Аякс, до этого хранивший молчание, усмехнулся и обратился к Нахиде. — Заказали «Двалин.Такси», так? Какой тариф? — он достал телефон из кармана, и Скарамуш прищурился. — Не смей, — проскрежетал он. — Я еще ничего не сделал, Скарамушкинс, — Аякс бросил на него взгляд исподлобья, невинно улыбнувшись. Скарамуш сжал пальцы. Так его могли звать только друзья. — Эконом, — ответила Нахида, смотря то на него, то на Аякса. — Отменяй, заказывай комфорт. Аякс что-то ввел в телефоне и потом заглянул в экран Нахиды. — Ага, отлично, — он с победным видом нажал на какую-то кнопку. — Все, ваша машина подана, прошу последовать за мной! Какой показушник. Фыркнув, Скарамуш скрестил руки на груди и пообещал себе, что не сдвинется с этого места, пока к нему не приедет нормальное такси. Но уже через несколько минут он сидел на заднем сиденье, зажатый между Нахидой и Моной, и недовольно потирал левую руку. — У тебя железная хватка, — прошептал он Нахиде, а та ответила ему ангельской улыбкой. — И не благодари. Аякс и Ёимия вполголоса обсуждали что-то, пока машина заводилась, а Аякс заносил адреса в навигатор. — Сначала отвезем Мону? — спросил он, оборачиваясь и придерживаясь за спинку соседнего кресла. Скарамуш отвернулся к окну. Нахида кивнула, борясь с очередным зевком. — Да, ее адрес указан первым. И, наверное, я останусь у нее, — они со Скарамушем переглянулись. — Прослежу за тем, чтобы она была в порядке. — Я тоже могу остаться. — Тебе будет лучше вернуться домой. Боюсь, Мона не сможет выйти завтра на смену и тогда… — Да блядь. — И тогда это станет моей проблемой, — закончил за нее Скарамуш и оглянулся на Мону, уснувшую, как только они сели в машину. Мало того, что эта предательница опозорила его перед Аяксом, так еще и напилась так, что завтра едва ли выдержит дневную смену. Кто вообще ходит на вечеринки перед работой? Вот у Скарамуша завтра законный выходной, он молодец, он все продумал. Кроме того, что Мона о таких вещах задумывалась нечасто. Аякс вырвал Скарамуша из мыслей, похлопав его по колену — тот сразу вытянулся, невольно задержав дыхание. — Ты со всем справишься, — произнес он и мягко, немного смущенно улыбнулся. А потом тут же отвернулся и, как ни в чем не бывало, вернулся к разговору с Ёимией. В голове было пусто. Скарамуш еще чувствовал его теплое прикосновение, когда Мона, бормоча что-то про рыцаря мечей, уронила голову ему на плечо и он вздрогнул, моргая и поднимая взгляд на дорогу. Они уже отъехали от дома Итера и Люмин и теперь неторопливо проезжали мимо вереницы небольших коттеджей, аккуратных лужаек, усыпанных опавшей листвой, и невысоких заборов. Все молчали — Ёимия выкладывала фотографии с вечеринки и улыбалась чьему-то сообщению, Нахида, прислонившись к Скарамушу с другой стороны, смотрела в окно и поглаживала ремень камеры, лежащей у нее на коленях, а Аякс монотонно постукивал пальцами по рулю, сосредоточенно смотря на дорогу. Скарамуш выдохнул, расслабляя напряженные плечи, и потянул ноги, слегка опускаясь в кресле и откидывая голову набок, чтобы прислониться к макушке Моны. Тепло салона и чужих прикосновений разливалось по телу, и только сейчас Скарамуш понял, как же сильно устал за этот вечер. На самом деле, он никогда не засыпал в машинах, как бы сильно он этого ни хотел. В сравнении с тетей его мать водила довольно небрежно, нередко отвлекаясь на звонки деловых партнеров и не замечая скоростных ограничений. Она могла обгонять на поворотах, ускоряться, в последнюю секунду пролетая на зеленый, и громко ругаться на подрезавшего ее водителя, несмотря на то, что несколькими минутами ранее поступила точно так же. На фоне аккуратной и бдительной Макото, возившей и забиравшей Куникудзуши со школы, Эи была сущим кошмаром. Но именно на ее плечи легли обязанности семейного водителя после смерти тети. Она привозила Куникудзуши в школу на час, а то и на полтора часа раньше, чтобы успеть на работу, и забирала его поздно вечером с секций по танцам или языкам, зачастую опаздывая, а иногда и вовсе забывая, затерявшись в череде рабочих созвонов. Уже десятилеткой Куникудзуши понял, насколько важны в машинах ремни безопасности, и никогда не смыкал глаз, придерживаясь за дверную ручку на крутых поворотах и с замиранием сердца следя за тем, как мать шла на обгон на перекрестке. Со временем он подумал, что куда безопаснее не напоминать ей о том, во сколько заканчиваются занятия, и идти до дома пешком. Но сейчас, разморенный тишиной и теплом, Скарамуш решил, что ничего плохого не произойдет, если он просто ненадолго прикроет глаза. Не заснет же он в чужой машине, верно? Или все же заснет. — Куникудзуши? Куникудзуши, просыпайся, — чей-то тихий голос разбудил его, и Скарамуш с трудом разлепил глаза, поднимая голову и чувствуя, как болезненно тянет мышцы. Он зашипел, потирая шею и плечи, и недоуменно осмотрел накинутое на него пальто. Где все? Выглянув в окно, он увидел темные окна своей квартиры, отражающие свет фонаря. Когда они успели?.. — Наконец-то проснулся, — голос стал немного громче, и Скарамуш поморщился, оборачиваясь на его владельца. Аякс сидел, развалившись в кресле, и с хитрецой наблюдал за ним. — Спящая красавица. Скарамуш приподнял одну бровь. — Ты знал, что по версии одного итальянского писателя молодой король изнасиловал принцессу, а не поцеловал ее, пока она спала? И потом у нее даже родились близнецы, которые просто высосали занозу из пальца, после чего она проснулась, — Аякс хмыкнул и, упершись локтем в колено, подпер голову рукой. — Ага, — протянул он через пару секунд многозначительного молчания. — Я что-то об этом слышал, знаешь. Принцы из сказок такие придурки. — Не из сказок тоже. — Согласен. Скарамуш вздохнул и опустил взгляд на пальто. — Сколько мы тебе должны? — Нахида уже заплатила, не переживай, — накинув пальто на плечи, Скарамуш с осуждением посмотрел на него. По лицу Аякса сложно сказать, было это правдой или нет, но Скарамуша не покидало ощущение, что он врал. — Не пизди, — Аякс не удержался от улыбки. — Если ты так хочешь оставить мне чаевые, то твой настоящий номер телефона вполне подойдет. В смысле настоящий? — Я уже давал тебе его, — нахмурившись, возразил Скарамуш. — И ты мне не позвонил. — Нет, — Аякс покачал головой, облизнув губы. — Ты дал мне номер какого-то добропорядочного дедули, который прочитал мне целую лекцию о постановке запятых, когда понял, что я не мошенник. Скарамуш удивленно моргнул. Во-первых, он давал Аяксу свой номер телефона, это точно. Во-вторых, лекция про пунктуацию? Он что, даже писал ему? — Я дал тебе свой номер. Не добропорядочного дедули. — А вот и нет, я записывал прямо за тобой. И это оказался не твой номер. — Как ты вообще учишься на матфаке, если не можешь записать цифры друг за другом? — А может это ты у себя на филфаке забыл, в чем разница между семеркой и восьмеркой? Они замолчали, вперившись друг в друга взглядами. Скарамуш нахмурился. Он был уверен, что не допустил ошибки, когда диктовал номер — если такое и происходило, то он сбивался сразу, на подсознательном уровне понимая, что говорит что-то не то. А в тот вечер он не сбился. Да, он смертельно устал и хотел есть, но точно не перепутал семерку с восьмеркой. И все же, выходит, Аякс ему звонил. И даже писал. Писал, видимо, настолько много, что у бедного дедушки задергался глаз от количества пунктуационных ошибок. А еще он не был говнюком. И, конечно же, не разбился на машине, потому что Скарамуш вроде как не умел общаться с призраками. А может и умел, но Нахида с Моной тоже его видели, так что не было сомнений в том, что Аякс реален. Ему точно стоит попросить Мону снять с него порчу. — Хорошо, — Скарамуш медленно кивнул. — Дай мне телефон, я сам запишу номер. Аякс приподнял брови и с сомнением посмотрел на протянутую руку. Скарамуш его понимал. Телефон это что-то слишком личное, куда с трудом впускаешь даже близких друзей. У Скарамуша был выключен предпросмотр сообщений в уведомлениях, но и так он чувствовал себя некомфортно, давая телефон Нахиде или Моне. И уж тем более он никогда не давал его незнакомцам. И все же ему было интересно, доверится ли ему Аякс. Если нет — невелика потеря, Скарамуш как-то прожил двадцать с лишним лет без его номера и еще столько же проживет. Если да… что же, это было интересно. Аякс посмотрел ему в глаза и медленно достал телефон из кармана. — Ну я мог бы и сам записать, — сказал он, быстро вводя пароль. — Но раз ты так хочешь. — Я просто больше тебе не доверяю, — Скарамуш усмехнулся, осторожно взяв согретый его рукой телефон. Первым в глаза бросились обои — немного смазанная фотография Аякса, выглядевшего на несколько лет младше, и рыжеволосой девочки, поразительно похожей на него; они широко улыбались, смотря в зеркало, и показывали знак мира. Скарамуш пригляделся к снимку и не удержался от смеха. На веках Аякса виднелись едва заметные синие тени, на щеках — широкие мазки красных румян. Короткие волосы были кое-как завязаны в два небольших хвостика, а челку закрепляли разноцветные девчачьи заколки. На фоне него девочка выглядела как настоящий ангел с ровно заплетенными косичками. — Ну все-все, насмеялся и хватит, — проворчал Аякс, протягивая руку, чтобы забрать телефон. — Лучше я сам запишу твой номер. — Ха, не-ет, подожди, — Скарамуш, не переставая улыбаться, отстранился, двигаясь ближе к двери, чтобы Аякс до него не достал. — Ты тут такой секси, чего каждый день так не ходишь? Аякс смерил его взглядом. — Откуда ты знаешь, что я так каждый день не хожу? — Хорошо-хорошо, подловил, — Скарамуш опустил взгляд обратно, жалея, что не мог увеличить фотографию, чтобы рассмотреть детали. Боже, это что, блеск для губ с шиммером? — Это мы с Тоней помогли друг другу собраться на семейный ужин, — вздохнув, объяснил Аякс. — Отец меня чуть не убил, потому что мой дядя не слишком жалует макияж на мужчинах. Даже если он сделан малолетней девочкой, которой брат дал полную волю повеселиться, — он хмыкнул, опуская взгляд и стряхивая невидимые пылинки с колена. Скарамуш промолчал, разглядывая снимок. По крайней мере, они явно хорошо провели время, пока готовились к ужину. — Вы выглядите мило на этой фотографии, — наконец, сказал он тихо, открывая контакты и переключаясь на вкладку с клавишами, чтобы ввести свой номер. — Спасибо, — усмехнувшись, ответил Аякс, мельком взглянув на него. Скарамуш нажал на кнопку вызова и достал свой телефон. На экране высветился неизвестный номер. Самодовольно улыбнувшись, он развернул его к Аяксу, хвастаясь тем, что у него все получилось. — Умница. Скарамуш соврал бы, сказав, что его сердце не забилось быстрее от этой сдержанной улыбки и похвалы, произнесенной таким проникновенным, обходительным тоном. — Назову тебя рыжим придурком, — он прикусил губу, когда Аякс коснулся него пальцами, забирая телефон назад. — Почему-то я даже не удивлен. — Еще бы ты был удивлен. Скарамуш усмехнулся, убирая телефон в карман пальто, и коснулся ручки двери. Аякс сосредоточенно записывал его имя в контактах. — Ку-не-куд-зу-ши? — по слогам проговорил он, и Скарамуш фыркнул. — Ку-ни-куд-зу-ши. — Бля, прости, — Аякс нахмурился, стирая написанное. — Мы с друзьями просто только на двоичном коде общаемся. Отвык от букв. — А лекции тоже так записываете? — Пф, кто вообще записывает лекции. — Я, например, — это не совсем правда, но Аяксу вовсе необязательно об этом знать. Тот скептично приподнял брови, но, наткнувшись на серьезный Скарамуша, просто пожал плечами. — Окей, значит, только крутышки записывают лекции, — Скарамуш против воли улыбнулся. — Выходит, тебе завтра рано на работу? Или, — Аякс сверился со временем, — скорее, уже сегодня. — Ага. — Тогда сегодня написывать тебе не буду, чтобы ты отдохнул. Начну завтра, — он бросил телефон на соседнее сиденье и подпер подбородок рукой, с бесстыдным довольством смотря на него. Что он о себе возомнил? Скарамушу плевать, напишет ли ему этот рыжий придурок сегодня. — У тебя будет десять минут до того, как я пойду в душ, — сказал он вместо того, чтобы послать его к черту. Улыбка Аякса стала еще шире. Пусть только попробует что-то сказать про душ. — Заметано, — он кивнул. — Все, иди, не задерживаю. И до связи. Аякс подмигнул ему напоследок, и Скарамуш закатил глаза, открывая дверь. — До связи, — он вышел из машины и, поежившись от окутавшего его холода, плотнее завернулся в пальто. Скарамуш успел дойти до квартиры, раздеться и сходить в душ, когда экран телефона загорелся с уведомлением о новом сообщении. Положив карандаш между страницами книги, он отложил «Тревожных людей» в сторону и поднял очки на лоб, открывая диалог. @ajax пс зуши можешь кинуть какую-нибудь свою фотку? @ajax любую @ajax мне для твоего контакта в телефоне ты не подймай ничего @scaramouce я тебе ничего не отправлю, потому что: а). это звучит крипово; б). я не люблю фотографироваться. @ajax так @ajax а. я сказал тебе ничего не думать я не буду дрочить на твои фотки @ajax б. это большая утрата для будущих поколений мне тяжело представить мир в котором ты не будешь навечно запечатлен на какой-нибудь супердорогой картине в лувре или на фотографии местного миккелвнджеле Скарамуш прижал пальцы к губам, с тихим ужасом смотря на его сообщения. Святые угодники, он понял, почему тот достопочтенный дедуля пытался просветить Аякса по вопросам запятых. Аякс, кажется, не знал, что это такое в принципе. @scaramouce Микеланджело только что перевернулся в гробу от твоих слов. @ajax ну хоть немного подвигался а то все лежит там @ajax движение это жизнь ваще @ajax ;) @scaramouce кстати, ты опоздал. Прошло уже больше десяти минут, и я сходил в душ. @ajax черт @ajax ээ прости я надеюсь я тебя не разбудил??? @scaramouce я видел уже десятый сон. @ajax бля прости еще раз :(( @ajax все тогда не отвлекаю спокойной ночи @ajax <3 @ajax (фотки буду просить завтра) Скарамуш издал тихий смешок и тут же поджал губы, словно кто-то мог заметить, как он улыбался над совершенно идиотскими сообщениями Аякса. @scaramouce не отправляй мне сердечки, мы не на той стадии отношений. @scaramouce спокойной ночи. @ajax ОМГ но мы на какой-то! @scaramouce на нулевой. Я просто буду использовать тебя как водителя. @ajax ты же помнишь что для тебя я стану кем угодно Скарамуш усмехнулся и, оставив его сообщение без ответа, отложил телефон в сторону. Ну что за придурок. Он не был интересен Скарамушу. И то, что потом Скарамуш попросил у Нахиды фотографии с вечеринки, вовсе не связано с тем, что он не успел посмотреть на снимки с Аяксом.