Выходи за меня

Черноту разорвал громкий стук в дверь. Вздрогнув, Вэш распахнул глаза, тут же жмурясь обратно, чтобы яркий солнечный свет не выел мозг; в голове отдалось болезненной вспышкой. – Вставайте! Поможете мне готовить! – крикнул голос Мэрил откуда-то за дверью. Приглушëнно, значит, не рядом; Вэш услышал возню в комнате, где он находился, значит, спал он не в таверне. А где, ещё раз?... Он приподнялся, разлепил наконец веки, закрывая лицо здоровой рукой, и обомлел на несколько секунд. Комната с двумя кроватями, тумбочкой и одним стареньким комодом в углу, с исцветшими зелёными стенами, холодным полом в досках и плохо задëрнутыми шторами со смявшимся временем и водой рисунком в красно-розовых тонах. В широченной полосе солнца, плывшей по комнате с окна, повисли маленькие сверкающие пылинки. Вэш сделал глубокий вдох. Вульфвуд повернул голову, встречаясь с ним взглядом со своей постели, и моргнул несколько раз. – К-который час? – хрипло выдохнул он. – Не знаю, – прошептал Вэш в ответ, пытаясь подтянуть одеяло обратно хотя бы до груди. В груди смешалось столько всего, что сонному телу стало тяжело делать новые вдохи. Они проснулись в их новом доме, а ещё он смотрел прямо на Вульфвуда, без очков, растрëпанного, едва проснувшегося и такого очаровательно-беззащитного, что под диафрагмой собиралось электричество. Тогда, в станионской таверне, у него был такой же взгляд. Полуприкрытые тëмные глаза, дрожащие ресницы, взгляд, который Вэш боялся распознать так, как видел. Вульфвуд закряхтел, тоже садясь в кровати, и его одеяло сползло к животу; Вэш стыдливо отвёл глаза, копошась по постели рядом. Его охватила волна смущения, такого сильного, что он снова вздëрнул одеяло на плечи, подтолкнув руку к бедру. – Эй, Колючка? Ты чего там? – позвал Вульфвуд, и Вэш в панике прижался спиной к стене. В носу защипало от ужаса, и он улыбнулся, нервно нащупывая соединение проводов. – А-а что? Всё нормально. – Ты всё время без руки спишь? – напрямую спросил он, уставившись во все глаза так, будто это не он храпел на весь дом пару минут назад. Вэш поморщился. Это последнее, что он хотел обсуждать с человеком, с которым... – Неважно. – Я просто не видел, чтобы ты на привалах еë снимал, – пожал плечами Вульфвуд. Вэш упрямо крепил одну застёжку за другой, не вылезая из-под одеяла, и мрачнел всё больше с каждой секундой. – Я не всегда. Если ночуем в безопасном месте. – Вульфвуд уже поднялся с постели в одном белье, и Вэш едва не взорвался от напряжения. Особенно когда увидел его любопытный взгляд, и то, как он приближается к его постели. – Не на что тут смотреть! – Эй, я не собираюсь одна вам готовить! – снова раздался крик Мэрил. Вэш поджал губы, наконец присоединяя оставшуюся часть под мышкой. Вульфвуд промолчал, принимаясь одеваться, и что-то в этом омрачило его ещё больше, и солнечный свет показался горьким и болезненным. Он сразу же вспомнил и вчерашний день, и ночь, полную для него стыдливого удовольствия, и покраснел почти сердито. Теперь, когда они переехали в новый дом, всё должно было стать понятно и просто, а на самом деле он окончательно запутался и не знал, что думать. Рэм точно подсказала бы; ещё ни разу до этого Вэш не желал так сильно обратиться к ней за советом. Мэрил хозяйничала на кухне. Продукты они вчера просто закинули в холодильник, как смогли, и теперь она заглядывала за все дверцы и во все ящички, и кончик еë маленького носа по-беличьи шевелился. – Чë-нибудь нашла? – спросил Вэш, открывая холодильник. Сейчас он и впрямь ощутил сильный голод, скручивающий живот, и достал десяток яиц, косясь на плиту. А она, интересно, вообще рабочая? – Ну, нам не хватает части посуды, – призналась Мэрил, выуживая из духовки потрëпанную, но в целом чистую сковороду. – Но основное есть. Всё это сильно напоминало готовку на привалах, когда они разводили костерок где пониже, чтобы не было заметно на барханах; там все были настолько уставшими, голодными и грустными, что желания ругаться ни у кого не оставалось, и они молча передавали друг другу еду и приборы. В пустыне ночью – колючий мороз, как ножи, вонзающиеся под кожу, и тишина под тяжёлым ночным небом; здесь, на окраине города, было очень тихо. И тепло. Вэш иногда останавливался взглядом на стенах с недоклеенными обоями, со старыми коричневыми пятнами то ли жира, то ли краски, и чувствовал себя как-то по-другому. Это пугало и вызвало любопытство; когда их нехитрый завтрак был готов, Вэш сел за стол так, будто он был стеклянным. – Какие планы на сегодня? – спросил он. Вэш вообще практически ничего не видел на своём горизонте все эти годы, просто шёл вперёд, но сейчас всё ощущалось по-другому, будоражило и становилось неясным, как мутная вода. Он и сейчас только понял, что планов, в общем-то, и нет. Мэрил ложкой отломила кусок от своей яичницы. Ей единственной досталась тарелка; Вэш ел со сковородки, а Вульфвуду еду положили на доску из синтезированного дерева, однако вилку он схватить успел. – Мне нужно сходить на работу. Выпуск должен быть совсем скоро, может, получится уже взять какую-нибудь статью. А вечером мы идём с Роберто, – последнюю фразу Мэрил сказала будто бы вопросительно, неуверенно вскидывая брови. За пожелтевшими от старости жалюзи светило солнце, подсвечивая еë тонкие плечи под майкой. – Туда малышам нельзя, – откликнулся Вульфвуд. – Если только мы тебя за пазухой протащим. – Ха-ха, – сморщилась Мэрил, отпивая чай из высокого стеклянного стакана. – Самому не надоело? Я тут за троих, вообще-то, работать собираюсь. – Я сегодня пойду искать информаторов, – заявил Вульфвуд. Вэш как будто бы и начал привыкать к нему такому – в новой футболке, приятно облегавшей крепкие плечи и мускулистый торс, без очков и Карателя, он казался по-прежнему совершенным и чуточку уставшим, и всё равно. Всё равно его глаза сияли чуточку ярче, будто вода отражала первые заревые блики. Такой взгляд был у него, когда они выбрались из-под развалин Ока Михаила; Вэш посмотрел в его глаза с теплотой, которая наполняла всё существо воздушной сладостью. Вульфвуд был потрясающим в этой "домашней одежде", и Вэшу страшно захотелось мазнуть губами ему по щеке. – Где это ты их искать собрался? – спросил он прежде, чем дурные мысли полностью им завладели. Ломоть песчаного хлеба редко бывал таким вкусным, и он с наслаждением откусил целый кусок. – На рынке, где же ещё, – фыркнул Вульфвуд. – Хочешь разнюхать про город – иди на рынок. Другой вариант – кабаки и таверны, но мы там уже были. Мэрил хихикнула, откинувшись на спинку своего стула. Солнце снова зазолотило еë светлую обнажëнную кожу, и Вэш улыбнулся; майка показывала еë худые руки, тонкую шею, неплотно прилегала к маленькой груди, и в толстенных лучах сидели кончики еë коротко отстриженных волос. В новом доме только она чувствовала себя в своей тарелке, и выглядела настолько удовлетворëнной, что это придало ему сил. Вэш попытался вспомнить, когда он в последний раз был дома, и на ум ему пришёл только комплекс "Seeds". – Может, массажистом пойдëшь? – предложила Мэрил. – На этот раз с борделем не перепутаешь. Можешь потренироваться на нас с Вэшем. Вэш поджал губы. Он ещё не решил, что ему делать со внутренним смущением, сковывающим кожу, как невидимые цепи, и воображение ему совсем не помогало. Грубоватые сильные пальцы Вульфвуда на его коже одной даже мыслью о них заставили его трепетать, и он с силой сжал ложку, чуть согнув еë черенок. – Я за бесплатно не работаю, – хмыкнул Вульфвуд, поднося к губам стальную чашку. – Ой ли! – фыркнула Мэрил, встряхнув головой. – С каких это пор?! Вэш подавил смешок. Вульфвуд, по своему обыкновению, был бы рад с кем-нибудь закуситься, и выражение лица у него всегда было располагающее – недовольно-угрюмое. Сейчас он выглядел довольным и расслабленным, как выспавшийся домашний кот, и Вэш изо всех сил старался не смотреть в его сторону. Что-то перекручивало в груди, словно разглаживало старые шрамы; подобное охватывало его, когда он наконец находил тихий уголок на Гансмоуке, где-нибудь во всеми позабытой деревушке, где мог залечить свои раны и пожить в тишине хотя бы пару недель. Мир тогда крутился изумрудной листвой и алыми цветами герани. – А мы разве не купили тебе вчера футболку? – окликнула его вдруг Мэрил, и Вэш растерянно захлопал ресницами. Вульфвуд навалился на стол, упираясь в него локтями, и мускулы на его руках напряглись ещё больше; Вэш оттянул ворот водолазки, пытаясь сделать хотя бы один свободный вдох. – Купили, а что? – Не прикидывайся, тебе разве в водолазке не жарко? – Мэрил вскинула бровь. Они уже прикончили свои порции, пока Вэш купался в своëм смятении, и он активно заработал челюстями, дожëвывая остывшую яичницу. Это, конечно, не могло уберечь его от разговора. Вульфвуд молчал, но смотрел на него своим этим странным взглядом, как тогда утром, и Вэш по-прежнему боялся в него поверить. В солнечном свете, заливающем кухню, всё было слишком хорошо, чтобы успокоить бешено стучащее о металлическую решëтку сердце. – Да ладно, зачем в доме таскать новую одежду, – глупо хихикнул Вэш. Мэрил нахмурилась. Она открыла было рот, чтобы возразить, как Вульфвуд негромко произнёс, заставив его внутренности замëрзнуть: – Ты из-за руки? Вэш поджал губы. Его стакан с чаем был наполовину полон, а в трубе под раковиной тихонько зажужжала вода. Всё казалось совсем ненастоящим – ему, пожалуй, никогда не было так здорово. И у него не было права это разрушить. Вэш молчал слишком долго, чтобы это оставили без внимания. Вульфвуд вдруг выпрямился, потянувшись, и закинул локоть на спинку стула, как Мэрил, ткнув в ошарашенного Вэша пальцем: – Если сам не снимешь, это сделаем мы. Понятно? Мэрил активно закивала. Еë глаза нехорошо загорелись, и в другой ситуации Вэш подхватил бы их дурашливый азарт, но сейчас он быстро отодвинулся вместе со стулом, сжимая пальцы, словно водолазка могла сейчас с него улететь; последние оплоты внутренней защиты угрожающе трещали под надвигающейся песчаной бурей, и Вульфвуд среагировал быстрее, чем ему бы хотелось. Мир перевернулся за два мгновения, и крепкие руки сжимали его так, что свело живот; Вэш зажмурился и закричал: – Ладно, ладно, сниму! Сниму! – А не врëшь? – ухмыльнулся Вульфвуд, продолжая удерживать его предплечьями. Вэш отдал бы всё на свете, чтобы это тут же выскользнуло из памяти; запах его тела совсем рядом и сила рук выкрутили душу в тонкий прутик. Он чуть присел и вывернулся-таки из захвата, так, чтобы оттолкнуть Вульфвуда от себя как можно дальше, к другой стене; он отпрыгнул и нервно захихикал, поднимая ладони в мирном жесте. – Правда сниму. Слышите? Вам что, так хочется разгуливать в доме с живым оружием на виду? Мэрил вздохнула, упираясь руками в стол. Под их одинаковыми взглядами Вэш чувствовал себя таким глупым, что ему тут же захотелось выскользнуть в окно. Тело уже почти почувствовало знакомое отсутствие земли под ногами. Насколько сложным оказалось его последнее приключение, пожалуй, никак не укладывалось в голове. – Брось, – сказала Мэрил, покачав головой. Она напоминала маленькую озëрную фею, выглядела юной, слишком юной для того, что они пережили, но еë глаза стали глубже и темнее. Это смешение красок в человеческой природе заставляло Вэша всматриваться в людей, как в бегущую речную воду. – Это просто рука. Как моя. Она покачала локтем для вида. Вульфвуд вытащил из кармана брюк пачку сигарет, двигаясь к выходу, и Вэша снова ткнуло раскалëнным шилом между рëбер. Ему захотелось ударить ровно в центр удалявшейся широкой спины. К чему бы это не привело. *** Вульфвуд вернулся к дому только под вечер. Небо уже несколько дней было затянуто низкими облаками; Догент потемнел, и на улице поднялся сильный ветер. Он поднял ворот рубашки, пытаясь укрыться, и ускорил шаг; ветер продолжал трепать волосы, бросая их в глаза, и Вульфвуд сощурился, считая повороты в голове. Нижний район Догента был больше, чем ему показалось при въезде в город. Он проснулся совершенно отдохнувшим. Было ли это от сброшенного ночью напряжения или от сна на постели в тихом маленьком доме – ещё до того, как открыть глаза, Вульфвуд чувствовал себя очень довольным. В комнате было тихо и чисто, солнечный свет бил в лицо, заставляя жмуриться, и он увидел сонное лицо с родинкой у глаза, выглядывающее из одеяла. В груди потеплело что-то, укрытое одеялом после долгих холодов; Вэш был безупречен, прекраснее всех, кого Вульфвуд когда-либо видел, и он подумал так ещё тогда, когда получил задание от Миллионса. Увидев свою цель, Вульфвуд едва ли смог собраться и вести себя, как обычно; никогда ещё он не чувствовал такой слабости в ногах, и кровь забилась за ушами, когда он осознал, что должен будет прикончить ангела Господнего. Мог ли тогда подумать Вульфвуд, пожимая его руку, что однажды он проснётся и увидит это лицо напротив? Во сне Вэш выглядел расслабленным и умиротворëнным, просыпаясь, моргал по-кошачьи медленно, приоткрыв пухлые губы, и Вульфвуд не в силах был вымолвить ни слова. Воспоминание об этом и сейчас заставило его улыбнуться уголками губ. Одна комната на двоих – удача вновь улыбнулась ему. С тех самых пор, как он наткнулся на эту безумную репортëрскую компашку. По улице тянуло аппетитным запахом выпечки, и ему снова скрутило желудок. Вульфвуд не обедал – весь день носился по городу, высматривая тех, с кем можно было бы перекинуться парой не обязывающих фраз и узнать о работе побольше. Ему не впервой было голодать; на рынке в голову закралась мысль о том, чтобы стянуть что-нибудь с прилавка, пользуясь толпой и шумом, но Вульфвуд собирался окончательно встать на праведный путь, пусть и не в качестве "священника", так что с этим приходилось завязывать. С рынка он ушёл с лёгким сердцем и ноющим животом. У Вульфвуда не было другого выбора. Теперь Вэш оказался ещё ближе, чем он думал, восхитительный и неуловимый, как солнечное сияние, и ему нужно было стать лучше и достойнее; Вульфвуд привыкал к лëгкости за спиной и в руках, думая о Карателе в углу их комнаты. На улицах слабо зажглись фонари, разрезая сумеречную мглу, и он снова рывком запахнул пиджак, прибавив ходу. Самое важное он сегодня сделал; не успеет поесть – не беда. Может, малышня разрешит ему хотя бы яйцо спереть, им и перебьëтся. Тут, в Догенте, еда добывалась не охотой, как в их пути в пустыне, и не контрактами или воровством, как в приюте; сейчас их кормила Мэрил, и Вульфвуд не мог отделаться от мысли, что он ей должен. Вот так просто брать еду, которую купил не он, было слишком даже для него. На перекрëстке чуть скошенный вправо фонарь выхватывал из полумрака их дом с облупленной краской на стенах. Вульфвуд запустил руку в карман, вытаскивая протëртый до черноты ключ, и вдруг замер. Из окон с задëрнутыми шторами лился электрический свет; кто-то из них, или даже оба, были уже внутри. Он поднялся на крыльцо, опираясь спиной на переднюю стену, и с удовлетворением закурил. Ветер продолжал бушевать, взлохмачивая волосы и поднимая полы рубашки, и он закрывал огонёк ладонью, чувствуя, как он приятно-обжигающе лижет кожу. Что теперь? По улице пробежал мальчик. Он крепко прижимал к груди сумку и торопился со всех ног, путаясь в развязавшихся шнурках; следом прогромыхала телега с мешками со знакомой меткой, и старик на ней клевал носом, укрывшись под широкополой шляпой. Вульфвуд выдохнул тёплый дым в промëрзший воздух. Огромный Гансмоук с его следами после каждого задания сжался теперь в крошечной, незаметной точке, в которой он возвращался вечером в дом с целыми стенами и крышей, и там уже шумели и зажигали свет. Он затянулся снова, осознавая, насколько болезненно затянулось в груди. Сейчас он, наверное, и не вспомнит, о чëм мечтал мальчишка с ободранными рëбрами и неудобно болтающимся ножом в ботинке. Вульфвуда этому никто не научил. Он умел только защищать и делать, делать и защищать, день за днём, год за годом. Умел держать руку Ливио и высыпать полученные монеты на стол под радостные визги, не морщась на испачканные руки. Вода в умывальнике потом становилась розово-красной. О чëм он вообще мог мечтать, если был уверен, что так и проведёт свою жизнь, когда станет взрослым? Вульфвуд задрал голову к небу, и порыв ветра безжалостно рубанул его по шее. Мурашки царапались об одежду. Теперь он взрослый. Почти. Ему нужно бриться каждый день, зарабатывать честные деньги, и он понял, что хочет жениться. Израненные волчьи лапы сами привели его к костру с этими идиотами, и у него оказалось слишком тепло и спокойно, чтобы снова уходить чëрт знает куда в ночную мглу. Вульфвуд затянулся, уставившись в шерстяное беззвëздное небо. – Пошёл ты, – прошептал он, выдохнув облачко дыма. И довольно улыбнулся, зная, что его, скорее всего, услышали. Он же тоже был ангелом, значит, должен сейчас смотреть на него и кусать свои грëбанные локти. – Привет. Чего на улице торчишь? – спросил знакомый голос. Вульфвуд заметил его сразу, просто хотел закончить свой маленький ритуал; он вздохнул и поднял окурок повыше, демонстрируя его Роберто. – Привет, старик. – Если ты меня так у Гайви назовëшь, я тебя первым вышвырну, – спокойно сказал Роберто, вставая рядом. Вульфвуд фыркнул, пытаясь унять озябшую дрожь. – А что? Собираешься там развлечься? Есть ещё порох в пороховницах? – Не твоего ума дело, – хмыкнул Роберто. Впрочем, он тоже усмехнулся, глядя вперёд, в затихающий Догент. – Спасибо, что хоть не лезешь с советами. Роберто смерил его очень странным взглядом. Смешливым и будто снисходительным, таким, что в другой ситуации Вульфвуд моментально бы взъерепенился; он непонимающе вскинул бровь. – Не думаю, что тебе это пригодится, – сказал наконец Роберто, похлопав его по плечу. И направился в дом: – Пошли, зайдëм внутрь. У нас ещё есть пара часов. Старый пройдоха. Вульфвуд изо всех сил надеялся, что он продолжит придерживаться своей стратегии не вмешиваться лишний раз туда, куда не надо: очень полезная линия, особенно с этими двумя. И что он имел в виду? Ну, конечно, что Роберто, что Мэрил стали свидетелями их скандала на заправке, но в конце концов, они ведь так ничего и не решили... Вэш больше не смотрел на него с такой печалью, но продолжал отводить взгляд. Как сегодня утром. Вульфвуд зашёл следом, закрывая дверь на ключ, и тело пробило дрожью тëплого воздуха; плечи передëрнуло от удовольствия. Раньше ему хотелось встряхнуть Ëжика, чтобы в его идиотской старой голове всё встало на место; теперь Вульфвуду просто хотелось его схватить, чтобы он больше не смел уводить взгляд, не ускользнул от них, чтобы был с ними. Рядом. Схватить и трогать. Лицо Вульфвуда опалило румянцем, и он, ругнувшись, скинул ботинки у входа, пока его не прибила Мэрил. – Как дела, поварята? – с хриплым смешком спросил голос Роберто в конце коридора, и Вульфвуд замер. Теперь и он почувствовал запах чего-то горячего и, определëнно, съедобного. Так что чуть не выскочил на кухню следом. Мэрил как раз вытирала гарнитур тряпкой, такой старой, что сложно было узнать, из какой одежды еë вообще сделали. В своей майке она выглядела ещё мельче, чем обычно; Вульфвуд мог бы посадить еë себе на шею, как ребëнка. – Если хотите есть, садитесь, – вздохнула она, даже не потрудившись скрыть самодовольную улыбку. – У нас не так много времени. Скоро надо будет собираться. – Там начало в какое-то определëнное время? – спросил Вэш, расставляя миски на столе. Две нашлись в шкафчике над раковиной, остальные он выудил из их походных сумок, сваленных кучей в углу у окна. Вульфвуд прислонился плечом к косяку двери, искренне надеясь, что Роберто подольше отвлечëт на себя внимание. Вэш всё-таки надел футболку вместо своей извечной чёрной водолазки. В отличие от его собственной, Вэш взял широкую, такую, что она висела на нём почти мешком, белого цвета; на уровне живота он уже ляпнул еë чем-то красным, пока готовил. Здоровая рука, испещрëнная коричневыми и белыми шрамами, теперь была видна так же, как металлическая, а сам Вэш застыл кроликом, осознавая, что Роберто и Вульфвуд ещё не видели его настолько открытым. Без солнечных очков, без закрытой одежды, такой, расставляющий на столе дурацкую посуду, Вэш выглядел таким, что Вульфвуд не мог оторвать от него глаз. Никто из присутствующих в этой комнате не заслужил находиться рядом; подле творения Божьего, способного разрушать и созидать, и сердце Вульфвуда зашлось так же, как при самой первой его искренней молитве. Кожа почти безволосых рук казалась нежнее там, где еë бороздили шрамы, и он представил, что прижмëтся губами к каждому из них. Вульфвуд уже почти видел застенчивый румянец на его лице, то, как Вэш ахнет и начнёт вырываться и отпихивать его, или, наоборот, расслабленно вздохнëт, и его ресницы задрожат так же, как сегодня утром; он всё это видел, почти так же ясно, как всë остальное, и в груди развëртывалось огнями терпких церковных свечей. "Я хочу жениться на тебе", – подумал Вульфвуд. В правом виске с силой застучало. – Привет, – неуверенно улыбнулся Вэш, махнув им обоим рукой. – Мы с Мэрил, ну, попытались приготовить что-то вроде супа. – У нас нет мяса, но была соль, – кивнула девушка, принимая тарелки одна за другой и наполняя их чем-то вполне ароматным и горячим. – Я совершенно точно видела на рынке приправы. Надо будет за ними сходить. За вкус, конечно, не ручаюсь, но мне кажется, получилось неплохо... Она всегда начинала бормотать и вызывающе оправдываться, когда нервничала, и Роберто тут же взъерошил ей волосы. – Молодцы. Справитесь, получается? Вэш рассмеялся. Вульфвуд сжал ладонь в кулак. – Наверное, да! Они сели за стол под светом дурацкой лампочки под потолком, и Вульфвуд старался отключить голову. Он просто не сможет справиться со всем этим, если продолжит думать; вместо этого он скинул пиджак, повесив его на спинку стула, как и Роберто, закатал рукава рубашки и накинулся на еду. Это был овощной суп. Картошка в бульоне блестела, отсвечивая светом из-под потолка, и Вульфвуд пытался вспомнить, когда в последний раз ел что-то настолько вкусное. В животе у него громко заурчало, и он нарочито не заметил смешков и косых взглядов в свою сторону, продолжая хлебать суп ложка за ложкой. Горячий бульон согревал горло и живот, и он скрестил лодыжки, усаживаясь поудобнее. – Мы добавили масло, чтобы бульон получился погуще, – сказала Мэрил, во все глаза наблюдая за тремя мужчинами за столом. Роберто одобряюще промычал. – Хорошо. Вкусно получилось. Журналистка засияла ещё больше, чем картошка в супе. Вэш улыбался почти всё время, которое не жевал и не набирал рот супа; Вульфвуд смотрел на него время от времени и почти каждый раз натыкался на ответный взгляд. Тогда уголки губ Вэша поднимались ещё выше, до морщинок в уголках глаз, но он продолжал молча есть. Вульфвуду казалось, что сегодня он продрог до самых сердцевин костей, но согрелся сейчас очень быстро. Так, что появилась приятная усталость в ногах. За столом потекла пустячная беседа; они вели такие в пути, о походных заботах, но теперь всё чувствовалось по-другому. Даже это. – Как мы будем добираться до Подъëма? – спросила Мэрил. Роберто наклонил свою миску, чтобы зачерпнуть оставшийся бульон. – На повозке, – сказал он, подумав с несколько секунд. – Так будет быстрее всего. – Разве не пешком? – Вэш поднял голову от своей тарелки. Журналист хмыкнул. – Нам надо создать впечатление, что вы не безработные. Сечëшь? – Вообще-то... – начал Вульфвуд. Все тут же повернулись к нему, и он пожал плечом, надеясь, что не выглядит слишком неуклюже: – ...Я сегодня нашёл. – Что? – Работу. Роберто отмер первым, и с довольным кивком принялся за выуженную из кармана фляжку. Мэрил вытянулась в лице, едва не забыв дожевать свою порцию, а Вэш просиял. Вульфвуд мог найти бы ещё с десяток работ сразу, если бы каждый раз получал такую улыбку. Это было так глупо и так хорошо, что лампочка под потолком, казалось, засветила ярче. Или не казалось? – Иди ты, – удивлённо воскликнула Мэрил, и в еë голосе не было ни капли злости. – Где? Вульфвуд также наклонил свою миску, чтобы дочерпать остатки бульона. Пусть и мяса в супе не было, он был таким вкусным, что его хотелось ещё и ещё; решив не тянуть с ответом, он поднял голову: – Тут есть магазин, торгующий всякими устройствами. На рынке говорили, что его часто грабят, так что туда нужен был охранник. – Работа как раз по тебе, – Вэш расплылся в улыбке. Вульфвуд не удержался от смешка: – Я уже привык защищать ваши жопы. С магазином как-нибудь управлюсь. – Жалко, что тебе с Карателем туда будет нельзя... – А вы что сегодня делали? Мэрил пожала плечами: – Совсем скоро выйдет выпуск, так что мне ждать недолго. Работы для меня там пока нет... Роберто отëр усы большими пальцами. – Тебе надо поискать сюжеты. Сегодня слушай во все уши. Она постучала ногтями по кружке, бегая глазами туда-сюда, и негромко начала: – Ну, может, если я поищу что-нибудь про Лун... – Исключено. Я уже сказал, это дурная затея. Над столом повисло странное молчание. Вульфвуду было слишком хорошо, чтобы переживать по этому поводу, и он пожалел лишь, что в доме нельзя закурить. После такого обеда не хватало только сигареты, чтобы почувствовать себя окончательно счастливым. Вэш вдруг повернулся к нему с улыбкой, такой, что Вульфвуд сначала даже не понял, о чëм с ним говорят: – ...но ничего не нашёл. Мне сразу же предложили обслужить один столик, а я опрокинул поднос. Вульфвуд неожиданно для самого себя расхохотался: – Ты издеваешься, что ли?! Ты белке с двух тысяч шагов в глаз попадëшь! И еду до стола донести не можешь? Вэш деланно надул губы. Вульфвуду страшно захотелось их крепко чмокнуть. – Я бы никогда не выстрелил в белку, ты знаешь. И это немножко другое... – Ну ты даëшь, Блонди... Роберто хлопнул себя по коленям, поднимаясь из-за стола. Мэрил по-прежнему растерянно смотрела куда-то в сторону, поджимая губы; Вульфвуд подумал, что хорошо бы было увести Роберто на улицу перекурить, чтобы сказать ему перестать наседать на неё. Хотя, чëрт его знает, что она уже втемяшила себе в голову? – Через час подходите на площадь. Которая рядом с церковью. Оттуда и поедем, договорились? В ответ на стройный согласный хор Роберто кивнул и направился к выходу, похлопав себя по карманам вновь надетого пиджака; он не забыл поблагодарить ребят за еду, хоть и оставил свою тарелку на столе, и Мэрил ещё какое-то время ругалась ему вслед. Вульфвуд довольно вздохнул, откинувшись на спинку стула и прикрыв глаза. Хорошо. *** Игровой дом приятеля Роберто действительно располагался недалеко от Подъëма. Он выглядывал из-за угла яркими неоновыми огнями; Мэрил прижалась носом к стеклу, не удержавшись от восхищëнного вздоха. Вэш позади не постеснялся и громко воскликнул в ту же секунду. "Госпожа Удача" блестел всем, чем мог блестеть. Яркая ядовитая вывеска мерцала голубым и розовым; золотые прожекторы били у входа, освещая стеклянные двери, и три этажа коренастого здания напоминали облепленный алмазами торт. Алые вымпелы по обеим сторонам вывески трепало вечерним поднявшимся ветром; у дома останавливались машины и повозки, дамы в меховых накидках и платьях и мужчины в шëлковых рубашках или фраках медленно шли ко входу, осматривая здание так же, как они сами. Вывески и рыжие огни, бьющие из высоких узких окон, бросали блики на землю, отражались от каблуков и начищенных ботинок. Мэрил ахнула. – Самый богатый игровой дом в Двойке, – сказал мужчина за рулём. К своему стыду, Мэрил уже забыла его имя, хоть он и представился; увидев, как четверо вышли из повозки перед большой лестницей Подъëма, он тут же притормозил у тротуара и предложил им свою помощь. Как выяснилось, это было здесь делом обычным; более отзывчивые жители Догента помогали другим добраться в Двойку без лишних забот. – Второй такой тут не найдëте. Самые лучшие, конечно, в Верхнем, там вообще дикие деньги водятся, но тут собираются все местные сливки, это уж точно. Они тепло поблагодарили его, когда вышли из машины; мужчина приподнял шляпу, прощаясь, и очень скоро уехал в опустившуюся мглу; Мэрил не запомнила его имя, но ещё очень долго вспоминала этот приятный и добрый случай. Она улыбалась ему вслед, пока окружающий шум не вернул еë в настоящее. – Охренеть можно, – пробормотал Вульфвуд, пытаясь быстро поправить волосы. В новой рубашке с парочкой расстëгнутых верхних пуговиц он выглядел до ужаса хорошо, и Мэрил смущённо отвела взгляд. Пялиться всё равно было некрасиво. – Если не знаете, что сказать – лучше промолчите, – вполголоса напутствовал их Роберто, пока они не торопясь шли через парковку к большим воротам, у которых стоял мужчина в возрасте. На нём был чёрный костюм. – Не вздумайте садиться играть, тем более на деньги. У вас их и так кот наплакал. – А не на деньги? – шкодливо поинтересовался Вэш. В багряной рубашке он выглядел, как молоденький аристократ, с родинкой у глаза и небрежно растрëпанной причëской; он надел на металлическую ладонь чёрную перчатку, и теперь с виду его было не отличить от обычного парня, наслаждавшегося жизнью – по крайней мере, лазурно-голубые глаза светили ярко и лукаво, как у кошки. Шрамы на шее видны были лишь в вырезе рубашки, чуть приоткрывавшей ключицы, и на её вопрос Вэш подмигнул и сказал, что как-нибудь выкрутится. – Что будем делать, если Вэша здесь узнают? – прошипела Мэрил, задëргав Роберто за рукав. Вэш прибавил шагу, поравнявшись с ней, и успокаивающе прошептал: – Посвечусь пару минут, а потом ускользну. Буду ждать вас где-нибудь неподалёку. – Всё будет нормально, Мэрил, – кивнул Роберто, накрывая вдруг еë руку своей. Он прижал еë к своему предплечью, так, словно вёл еë, и это было так приятно, что она осеклась. – Тебе сейчас главное слушать внимательно и быть милашкой. Прогорклое и жирное, как старое масло, скользнуло по горлу, и Мэрил попыталась вырвать руку. На них уже поглядывали заинтересованные посетители, стоявшие у входа, и Мэрил сохраняла спокойное выражение лица, когда Роберто схватил еë крепче. – Мэрил... – Никогда не говорите мне этого, – прошептала она. В носу защипало отнюдь не от холодного ветра, и Мэрил поджала губы – самое большее, что она могла сделать. – Я не хочу так работать. Я буду делать всё сама. И сюжеты искать тоже. Иначе... Я на вас очень обижусь. Только сказав это, Мэрил услышала, насколько ребячески звучит, и опустила голову; ей пришлось сделать вид, что она оправляет манжеты своей блузки. Рядом тут же оказался Вэш, высокий и стройный, он всё время вырастал рядом как-то незаметно, наклонялся, сгибаясь в три погибели, и точно так же говорил рядом с еë макушкой: – Ты замечательно выглядишь, и всё. Всё будет хорошо. Роберто крепче сжал еë руку. Они почти дошли до стеклянных дверей, отделяющих их от незнакомого мира. – Прости. Прости меня. Хорошо? – он говорил быстро, торопясь, и в Мэрил снова проснулось тяжёлое и хнычущее, такое, что хотелось специально отмолчаться, чтобы он переживал. – Не будем об этом. Прости, Мэрил. – Хорошо, – прошептала она, едва двигая губами, и Роберто услышал; его хватка ослабла, черты лица разгладились, и они встали перед мужчиной у входа, приняв как можно более подобающие выражения. "Госпожа Удача" оказалась внутри ещё более впечатляющей, чем снаружи. Роберто говорил что-то о приëме новых гостей и знакомых Гайви, очевидно, более видных и известных, чем он сам, поэтому сегодня в игровом доме устраивалась целая вечеринка; девушки в костюмах зайчиков и парни во фраках разносили подносы с закусками и напитками, возле каждого стола моментально собиралась компания, крича и шлëпая картами, щëлкая фишками; под потолком вместо одной большой люстры сияло множество маленьких лампочек. Полумрак разбавлялся напольными торшерами по всем залам; музыки Мэрил поначалу не услышала, но еë голова уже кружилась от обилия цвета, людей и разнородных звуков. – С ума сойти, – прошептал Вэш. – И вы тут собираетесь искать своего друга? – Он покажется попозже, – лениво отмахнулся Роберто, поправляя волосы так, чтобы они лежали на одной стороне. – Про примерного хозяина должны забывать первый час приëма. Ох, ну и шуму тут... Стар я уже стал для таких приключений... – Будем разделяться? – спросила Мэрил, оборачиваясь на остальных. Ей отчего-то не терпелось уже побегать от стола к столу, подслушать что-нибудь у фуршетного столика; запах сенсаций ударил в голову, и она была точно уверена, что здесь-то что-нибудь раздобудет. Еë уже потянуло в сторону, за первый стол, вокруг которого столпились люди, но Вульфвуд моментально схватил еë за рукав: – Стоять. Разделяться не будем, – он повернулся, убедившись, что видит всех троих, и продолжил: – Я вас не собираюсь потом опять нянчить и искать по всему зданию. Максимум в пределах одного зала. Если уйдëте дальше остальных – сами будете разбираться, всем понятно? – Понятно-понятно, старший братик Николас, – издевательски протянула Мэрил, зная, что это заставит Вульфвуда едва ли не подпрыгнуть. Вэш отвернул красное лицо. – Тогда давайте сначала осмотримся здесь. Настолько роскошных мест Вульфвуд, пожалуй, ещё не посещал. Приглушëнные красноватые тона зала, в котором они остановились, разбредаясь по разные стороны, разбавлялись разноцветными костюмами и рубашками гостей; дамы постарше и побогаче щеголяли платьями, облегающими силуэты, девушки помоложе, похожие на Мэрил, кружились туда-сюда в юбках и блузках, вроде той, что купила их маленькая журналистка. Отделившись от компании, Вульфвуд сразу опрокинул в себя бокал шампанского, любезно предложенный официантом. Не обратив внимания на подозрительно скошенные глаза, пошёл дальше, двигаясь расслабленно и неторопливо; в его представлении, так выглядели местные завсегдатаи. Вульфвуд, к сожалению, был деревенщиной, поэтому и подстраивался под среду по старой профессиональной привычке. Пару раз он останавливался у длинных карточных столов, наблюдая за игрой; здесь играть нужно было стоя, поэтому каждый стол, обтянутый бордовым и изумрудным сукном, окружала толпа. Сквозь смех и громкие возгласы Вульфвуд услышал несколько правил, и наблюдать за играми стало интереснее. Прошло около пятнадцати минут. Вульфвуд стащил пару вычурных закусок с подноса, подмигнув уставившейся на него девушке, которая тут же прикрылась веером, обернулась к подруге и захихикала; в зале пахло духами и совсем тоненько, приятно – алкоголем. Он отошёл к одному из фуршетных столиков, сунув руки в карманы брюк, и решил остановиться на несколько минут, высматривая остальных. Здесь было неплохо; игры шли так оживлëнно, что по столам с досадой или в радостном запале стучали не только мужчины, но и женщины; меховые накидки при этом подлетали на их плечах, а золотые и серебряные серёжки стучали друг о друга, блестя в полумраке. Неплохо, но... Он подумал о том, как они сидели за столом, обсуждая последние дела, и хлюпали горячий овощной суп. Пожалуй, дома ему понравилось больше. Дома... Вульфвуд поджал губы, чтобы не разулыбаться, и прищурился в зал. Мэрил нашлась сразу. Прицепилась к небольшой компании молодых мужчин и женщин лет сорока, стоявших у стола с рулеткой; конечно, она держала в руках бокал шампанского, из которого едва ли сделала больше двух глотков, и миленько улыбалась, но горящий любопытством взгляд и подавшийся вперёд корпус нельзя было скрыть. Вульфвуд усмехнулся. Мэрил была юной красивой девушкой, целеустремлëнной и яростной, и, скорее всего, сегодня она уйдёт не с одной сенсацией. Видеть рядом с ней женщин старше было интересно; Вульфвуд никогда не задумывался о подобных вещах, но Мэрил совсем недавно стала молодой женщиной, взрослея у него на глазах. Роберто завёл беседу с мужчинами в рубашках и фраках; в руке у него было что-то покрепче шампанского, и Вульфвуд фыркнул себе под нос. Вэш был неподалëку – у одного из карточных столов, внимательно наблюдая за происходящим в игре. В груди волнительно застучало. Рубашка ладно облегала стройный торс, и единственное, чего сегодня не хватало Вэшу – рук Вульфвуда на его талии. Он здорово позволил своей фантазии разгуляться прошлой ночью, но представлять всё в реальности было ещё более завораживающе, и Вэш выглядел чертовски восхитительно, ещё более грациозно, чем ангелы на церковных фресках, которыми Вульфвуд любовался, когда был ребëнком. Сейчас Вэш не выглядел, как Вэш Ураган. Сейчас он мог бы ещё раз сделать ему предложение. Он согласился в первый раз... Незаметно Вульфвуд вонзил ногти себе в ладонь, крепко сжимая кулак. Он проебал свою первую попытку. Безжалостно и бездарно. Как настоящий идиот. Долго ли будет заслуживаться шанс на вторую? Получится ли вообще выпросить у Господа шанс на ещё одну? "Слушай, там, это опять я. Да, твой любимчик. Божья тварь. Я могу попытаться получить ангела Твоего ещё раз? Один разочек? В этот раз я точно не проебусь, обещаю." Вульфвуд вздохнул и снова опрокинул в себя бокал шампанского. Атмосфера расслаблению нисколько не служила. Напротив, чем дольше Вульфвуд находился в аромате азарта и страсти, тем больше разогревалась кровь; он оттянул и без того свободный ворот едва ли не полурасстëгнутой рубашки, наблюдая за тем, как Вэш переступил с ноги на ногу, теперь стоя к нему спиной – его бëдра и задница в чëрных джинсах тоже переместились, – и сделал ещё один вдох. Воздух становился жарким. Он попробует ещё раз. При первой же возможности. Сначала – спросит. Почему он согласился тогда? Что он к нему испытывает? Ну, помимо жалости? Каков шанс того, что у Вэша фетиш на жалких неудачников наподобие него, и Вульфвуду может перепасть кое-что? Конечно, он был бы рад и просто подошве его ботинка на своëм члене, но, может, получится вымолить у Бога взять его... в мужья? В жëны? Вульфвуд судорожно выдохнул, отирая шею рукой. Пора уводить мысли в другую плоскость, пока он не возбудился всëрьез. Вэш завëл беседу с девушкой, рядом с которой стоял у стола, и рассмеялся, очаровательно зажмурившись; может, он просто дикарь, но всё равно пойдëт до победного. Вэш увильнëт от разговора. Конечно, увильнëт: блеснëт своими голубыми глазами, пожмëт плечами, как заправская кокетка, засмеëтся вот точно так же, будто играется с ним, как кошка с мышкой; Вульфвуд такое уже проходил. Когда Вэш не хотел отвечать на вопрос, он молчал любой ценой. И, пока ты сидел в плену его лисьей улыбки, как очарованный, он просто ускользал от разговора. Вульфвуд будет пытаться столько раз, сколько потребуется. К счастью, совсем скоро поток его мыслей прервали, и Вульфвуду пришлось перестать играть извращенца и пялиться на Вэша. За ухом тихонько стучала кровь, и ему хотелось выпить ещë. – Молодой человек, можно составить вам компанию? – спросил весёлый голос, и Вульфвуда обдало облачком сладких женских духов. Он обернулся, приготовив обходительную насмешку, и увидел двух молоденьких красавиц, на вид – его ровесниц; на них были блузки с пикантно расстëгнутыми пуговичками и пышные юбки чуть ниже колена. Та, что стояла поближе, держала в руках бокал с шампанским; еë губы были идеально накрашены алым, а светлые длинные волосы вились колечками. У второй была короткая тёмная стрижка и очки в прямоугольной оправе, от которых отсвечивали лампы; она тоже подошла ближе, только с другой стороны, и Вульфвуд рассмеялся: – Дамы, вы мне так шею сломаете. Неужели вам меня не жалко? Ему ответили смешливым перезвоном. Ещё спустя бокальчик беседа текла вовсю; Вульфвуд успел съесть ещё две какие-то тестовые мисочки с очень вкусным мясом в соусе, как девушки принялись сплетничать про хозяина дома. – Мистер Гайви очень загадочный человек, – поделилась блондинка. Цвет еë волос, конечно, был очень приятным, напоминал линию рассветного горизонта, но Вульфвуд каждый раз переводил взгляд ей за спину, пытаясь высмотреть Вэша, тратил на это пару мгновений и снова возвращался к разговору. – Он редко показывается на публике, но, судя по всему, в гостях недостатка не испытывает. – Это всё после его развода, – прошептала другая. Вульфвуд давно выработал свою стратегию в отношении женщин (которая не работала только с Мэрил, по крайней мере, за небольшое время его практики). Он просто молча слушал. – Разве не слышали? – Признаюсь честно, я недавно приехал в Догент, – улыбнулся Вульфвуд, уже предвкушая реакцию своих очаровательных собеседниц. Она не заставила себя долго ждать; брюнетка очаровательно округлила подчëркнутый розовым рот и ахнула: – Как? Правда? – и пустилась в рассказ: – Мистер Гайви был женат на чудесной женщине. Оперной певице Сесилии Мандос. Уроженка пустыни, не помню, из какого племени... Такой дивный голос! Она выступала в Центральном театре. Вульфвуд поджал губы. Что-то в этом дурацком рассказе, звучавшем на фоне, как шум игроков, заставило его напрячься. Он снова подумал о Вэше и понял, что перестал видеть его у стола с рулеткой. – Из-за чего они развелись? – глухо спросил Вульфвуд. В его третьем бокале оставалось ещё немного шампанского. – Кажется, она ему изменила. Встретила молодого парня. Конечно, он сразу подал на развод. Жаль, такая была красивая пара... И чего ей не хватало? – Она ушла из театра, – добавила блондинка. – И теперь поёт в кабаке. Как какая-то куртизанка... – Это же просто слухи! – фыркнула вторая. – Не поëт она ни в каком кабаке. – В "Лунном свете", – возразила блондинка, мягко качая головой. Еë волосы рассыпались по спине. – Точно тебе говорю. Она была там. За рулеткой вдруг раздался взрыв возгласов, и все трое обернулись в ту сторону; даже сквозь толпу скопившегося народа Вульфвуд смог уловить знакомую светлую макушку, и в животе поджалось от желания моментально оказаться рядом и вытащить этого засранца, где бы он не оказался. Эта мысль напрягла все мускулы в его теле, он выпрямился и залпом допил своё шампанское под удивлëнными взглядами притихших девушек. – Вынужден вас оставить, дамы, – сказал Вульфвуд, и, наклонившись, поцеловал руку каждой из них. Два коротких прикосновения к шëлковой коже, пахнущей сладкими духами – и он практически сорвался с места, не слушая ничего, что ему говорят вслед. Он заполучит ангела, чего бы это ему не стоило. Женщина засмеялась. Еë лицо было таким красивым, что Мэрил какое-то время не могла отвести от него взгляд; небольшие морщинки у рта и в уголках глаз ничуть не портили, только добавляли ему шарма, и можно было только гадать, какой потрясающей красавицей мадам Шалорель была в юности. – О, Мэрил, у тебя есть все шансы стать прекрасной юной леди, – сказала вторая. Голос у неё был глубокий, грудной, но говорила она как-то неприятно, и Мэрил всегда хотелось, чтобы она поскорее замолчала. – Ты не вхожа в Клуб? – Мы совсем недавно сюда переехали, – как можно милее улыбнулась Мэрил. Она уже наслушалась столько, что от дам, что от их кавалеров, что от людей, собравшихся у стола, что уши заболели, но парочку неплохих сюжетов отсюда стоило расследовать. Больше ей тут было делать нечего. – По правде говоря, не слышала о таком. – "Вы"? – заинтересованно вскинула брови мадам Шалорель. В еë присутствии лицо у Мэрил почему-то начинало гореть, но она всё время напоминала себе (почему-то голосом Роберто) "быть паинькой". – Я с моими братьями, мадам, – непринуждëнно пожала плечом Мэрил. – Бед с ними невпроворот! Поехали на заработки, и я тоже. – Не пристало девушке кататься вот так по пустыне, – покачала головой вторая женщина. Мэрил едва не показала ей язык. – Какая прелесть, – кивнула в свою очередь мадам Шалорель. – Вас ждёт большое будущее, дорогая? Вы собираетесь работать? Мэрил не могла вымолвить ни слова о том, где именно она зарабатывает себе на хлеб. Женщины с Верхнего района Догента оказались представительницами настоящих дворянских семей; они уже успели поведать ей столько, что хватило бы для серьëзного общественного скандала. Поэтому Мэрил сделала то, чему научилась за время своего путешествия. – Ох, я прошу прощения, – притворно расстроенно вздохнула она, щурясь на другой стол. – Кажется, мой брат собирается проиграть все свои карманные... Вынуждена вас оставить! Вэш нашёлся у стола с рулеткой. Там же, где и крайне недовольный Вульфвуд; он хмурился и не сводил глаз с Вэша, которого практически за шкирку оттащил от стола. Игравшие за ним воскликнули вслед: "Нет, останься!", "Давай ещё разок!". Вэш глупо захихикал, маша им рукой, и Мэрил обратила внимание на одного парня. Его длинные светло-рыжие волосы были затянуты в низкий хвост, а одежда на нём казалась просто шикарной; он подмигнул Вэшу вслед, и на его лице появился лёгкий румянец. – Чтоб тебя, ты что, вообще охренел?! – прошипел Вульфвуд, отпуская Вэша под вопросительные взгляды проходивших мимо. – Чьи деньги собрался проигрывать?! – Я играл не на деньги! – возразил Вэш. Он редко когда злился, но в этот раз его голубые глаза полыхнули, как пламя, и он нахмурился в ответ; Мэрил прибавила ходу, стараясь протиснуться к парням поближе сквозь небольшую компанию гостей. – Я сразу сказал, что на деньги играть не буду. Мы просто играли! – Ты точно ничего не проиграл? – спросила Мэрил, немного запыхавшись. При виде неё лицо Вэша немного расслабилось. – Нет же, клянусь! Ты чего так разозлился? Журналистка обернулась в сторону богато одетого юноши с длинными волосами. Кажется, она знала, почему, но не стала говорить об этом вслух. По напрягшейся челюсти Вульфвуда и так всё было ясно. – Ладно, – буркнул Вульфвуд. – Забей. – Не хочешь извиниться? – Вэш совершенно по-сучьи вскинул бровь, скрестив руки на груди, и Мэрил захотелось отскочить в сторону, чтобы еë не задело взрывной волной. Если все её догадки были верны, Вэш ходил по очень, очень тонкому лезвию ножа... Когда Вульфвуд посмотрел на него тёмным пристальным взглядом, а затем наклонился очень близко, Мэрил едва ли не взвизгнула. Она вовремя успела сжать губы. – Извини, Хохлатый, – прошипел он. Взгляд Вэша так быстро прыгнул к его губам и обратно, что Вульфвуд, пожалуй, этого и не заметил. Мэрил захотелось сгрызть свой собственный кулак. "Они меня доведут, точно, доведут!" – Удалось что-нибудь узнать? – спросил Вэш, когда они отошли к фуршетному столу в другом зале. Здесь был один большой стол с сидячими местами; игроки раскладывали фишки для покера. Начиналась новая партия, и игроки нависали над сидящими участниками, переговариваясь вполголоса и сжимая бокалы. Мэрил выцепила взглядом канапе с кусочком сыра и, стянув кусок, ответила: – Ну, да. Там были женщины... – она понизила голос, и обоим парням пришлось сильно наклониться, чтобы расслышать. Мэрил едва не захихикала, поддавшись алкогольным пузырькам в голове: эти двое сегодня были такими красивыми, высокими и глупыми! – ...с Верхнего района. Дворянки, представляете? Судя по всему, можно будет пролить свет на скандал, связанный с подменой документов на усыновление. Вульфвуд присвистнул. Вэш схватил ещё один бокал (Мэрил готова была поспорить, что он их даже не считал), и оживлëнно воскликнул: – Да, я тоже так удивился! Со мной рядом играл один парень... Не помню, как его звали. У него был длинный хвост, – он махнул рукой себе за спину. – Лорд, представляете? Приглашал меня в Верхний район, посмотреть его поместье. – Господи Иисусе, Вэш, – простонала Мэрил. Комок в горле заставил еë не то рассмеяться, не то рыкнуть; на Вульфвуда и смотреть страшно было. – Будь осторожнее, ладно? Вэш саркастически широко улыбнулся, склонив голову к плечу. Рубашка обнажила красивый изгиб его шеи. – Ты что, думаешь, я не знаю, что там имелось в виду? – Глядя на тебя, сложно представить, что ты вообще понимаешь, что делаешь, – прорычал Вульфвуд. Он нарочно не смотрел в его сторону. На лице Вэша разлилась яркая краска, и Мэрил снова притихла: какой-то журналистский инстинкт включался на максимум, когда эти двое снова начинали безумные танцы друг у друга. Вэш нахмурился, повернувшись к нему, и набрал в грудь побольше воздуха. – Поверь, я знаю, что делаю, – двусмысленно сказал он, понизив голос и краснея, как закатное солнце. Вульфвуд промолчал. Мэрил очень захотелось двинуть ему кулаком в поясницу. Она даже открыла рот, желая было рассказать ещë что-то из того, о чëм услышала, чтобы отвлечь этих двоих, но вдруг из глубины зала раздалась музыка. Скрипка тончайшим лезвием разрезала воздух, отсекая прочие шумы разговоров и звенящих бокалов, и все затихли, обернувшись к источнику звука; Мэрил тихонько ахнула от удивления. Она даже не увидела в затемнëнном углу скрытую портьерой сцену. Сейчас она осветилась лампами, и музыканты принялись за инструменты; у микрофона стоял молодой человек во фраке. Его волосы и лицо почти полностью скрывала шляпа. Когда он запел, несколько дам потянули своих партнёров к большому пустому месту в зале, кладя блестящие кольцами руки им на плечи и двигая бëдрами в такт. Платья скользили по их ногам, полностью повторяя силуэты, как разомлевшие змеи, и Мэрил сглотнула пересохшим горлом. – Прошу прощения, – раздался рядом незнакомый молодой голос, и Мэрил обернулась. Вэш и Вульфвуд по-прежнему стояли рядом, что и смутило парня, который осторожно подошёл ближе, чуть поклонившись и прижимая ладонь к груди: – Миледи, господа. Во избежание недопонимания – простите мою бестактность, – хотел бы узнать, является ли кто-то из вас партнëром этой девушки сегодня вечером? Первым из троицы отмер Вэш. Мэрил глупо захлопала глазами; до неё только сейчас дошло, что речь идёт о ней. – Нет, мы еë... братья, – нашёлся он, вежливо улыбнувшись. – Не беспокойтесь. – Большое облегчение для меня, – ответил юноша той же улыбкой. Он не был таким высоким, как Вэш и Вульфвуд, и всё равно возвышался над Мэрил; на нём были брюки, рубашка и жилет, и выглядел он просто, но элегантно. Тёмные волосы были зачëсаны назад, и Мэрил, стараясь не так откровенно краснеть щеками, признала его симпатичным. – Миледи, признаться, я заметил вас в зале уже давно, и ждал начала выступления, чтобы пригласить вас на танец. Вы позволите? Он снова поклонился, протянув ей руку. Сердце забилось в груди заполошной птицей, и Мэрил, как ей показалось, совершенно диким взглядом повернулась к Вэшу и Вульфвуду; первый с улыбкой кивнул, второй чуть прищурился, и она, колеблясь ещё мгновение, протянула ему свою ладонь. Он прикоснулся к ней легчайшим поцелуем – не более вежливости, – и, выпрямившись, очень деликатно повёл за собой. Мэрил постаралась улыбнуться менее напряжённо, хотя скулы будто смолой скрепило. Она обернулась на ребят, но Вэш только помахал ей рукой, а Вульфвуд, насмешливо ухмыльнувшись, показал большой палец вверх. Она их точно когда-нибудь убьëт, конечно, но что-то в их виде рядышком заставило тело успокоиться. Мэрил знала, что они за ней присмотрят. Может, поэтому Роберто знал, что может спокойно уезжать в Орен. – Моё имя Киндир, – сказал юноша, очень бережно кладя руку на её талию. Это прикосновение заставило неискушëнную журналистку вздрогнуть, но, кажется, он не хотел предпринять ничего более грубого, и Мэрил опустила дрожащие пальцы на его плечо. Рубашка показалась ей вдруг неимоверно тонкой, такой, что она чувствовала тепло его кожи. – Я Мэрил, – сказала она. Спустя несколько неловких движений и глубоких вдохов она начала расслабляться и теперь улыбалась уже увереннее. – Очень приятно. Музыка продолжала наполнять зал. Она перекликалась с щëлканьем фишек, громкими восклицаниями игроков, тонувших в беспечном смехе наблюдателей, и звоне бокалов. "Госпожа Удача" начала светиться и гореть изнутри. – Всё, выросла малышня, – пробормотал Вульфвуд. Вэш с довольной улыбкой смотрел, как Мэрил осторожно учится соответствовать движениям партнёра, едва касаясь его рук, и его захлëстывало умиление. Такое выражение каждый раз появлялось на лице Вэша, когда он отдавался своей искренней, безбрежной любви к людям, особенно к самым близким, и Вульфвуд знал, что, останься он сейчас рядом ещё немного, не устоит. И похерит всё, чего добился извинениями и кружением рядом тут, в Догенте. Танцы захватывали всё больше народу. Может, конечно, пригласить его тоже? Он согласится? Это будет слишком быстро? Даже если схлопочет по морде тяжёлым протезом-пушкой, если успеет положить руки на бëдра, обтянутые чёрными джинсами, можно будет и потерпеть вывихнутую челюсть... Вульфвуд повернулся и увидел в дальнем углу зала, у столика рядом с музыкантами, тёмный силуэт. Тонкий звон, напоминавший пульсацию сирены, пробил лоб и виски. Инстинктивно Вульфвуд потянулся к плечу, там, где раньше были лямки Карателя. Лодыжку холодил кинжал, спрятанный под штаниной. За поясом – пистолет. Справа, очень близко – расфуфыренное кресло. Для броска пригодится. Мэрил продолжала танцевать, весело улыбаясь и беседуя о чём-то с пригласившим еë пацаном, Вэш, ради защиты дурацкого, неблагодарного человечества бросавшийся вперёд очертя голову, наконец начал жить, как они, и Вульфвуд не мог допустить больше никакого дерьма. Он взял Вэша за плечи, чуть сжимая, и едва не зашёл дальше, почувствовав тепло его здоровой руки. – Я сейчас. Проверю кое-что, – отрывисто обронил Вульфвуд, чувствуя неприятные мурашки на задней стороне шеи. Обычно такие появлялись от чужого взгляда. Слишком пристального, чтобы быть дружелюбным. – А ты стой здесь, хорошо? Никуда не уходи. Он и не надеялся, что его послушают. В конце концов, что хорошего было в затее тащить сюда магнит для неприятностей? Вульфвуд очень быстро оказался на другом конце зала. Рыжеволосая девушка? Нет. У этого парня фрак оттопыривается так, что спокойно может скрывать оружие, но... Нет. Пожалуй, что нет. У мужика рядом с музыкантами на руках потëртости и мозоли. Не такой уж аристократишка, да? Сердце забилось быстрее, он встретился с ним взглядом – нет, не он. И не тот парень. Мурашки покинули кожу так же быстро, как выскочили; он длинно выдохнул, потирая шею, и обернулся в зал, выискивая танцующих. Мэрил ещё танцевала. Но хуже было то, что Вэша только что за руку подвёл туда же какой-то уëбок в рубашке и брюках. Вот же срань. – Вы добрались до Догента, – улыбнулся молодой мужчина, глядя на Вэша немного лукаво, но вполне дружелюбно. Ураган мог отличить глаза, полные вожделения, его порой такие встречали в прошлом, но в этот раз парень держался у самой-самой грани, и Вэш не мог его раскусить. Косой шрам на подбородке и торчащие короткие каштановые волосы заставили его пристально рассматривать парня ещё тогда, когда он только к нему подошёл. Фраза скрутилась в комок в животе, и Вэш округлил рот. – Это вы! – негромко воскликнул он, неуверенный, как нужно начать танец. – В Станионе! Тот парень, который повстречал его на парковке, в тот момент, когда у Вэша разрушился весь мир. Он помнил его обеспокоенный взгляд; сейчас парень смотрел на него с добродушной насмешкой, чуть щурясь. Его рука незаметно и ловко оказалась на его талии, так что Вэшу ничего не оставалось, как быть ведомым в предстоящем танце. – Вы меня запомнили, – улыбнулся он. – Очень приятно, знаете ли. У вас такая отменная память или мне просто повезло? – То, что вы сделали тогда, было очень мило, – с улыбкой признался Вэш, и они медленно задвигались в танце. Взгляд напротив не мог заполнить прореху в груди. Разочарование стекло туда, как грязная вода; Мэрил ушла танцевать, и они с Вульфвудом остались вдвоём, но он ушёл. Какая-то часть души Вэша, всегда заполненная сверкающей золотой надеждой, вспоминала их танец у племенного костра. Вечер был неплох; едва Вэш коснулся фишек, поддавшись природному любопытству, удача окутала его тёплыми, раззадоривающими руками, и под восхищëнные и завистливые возгласы он выигрывал одну партию за другой. "Ангельское везение", сказал кто-то в толпе, и Вэш едва ли смог скрыть улыбку. Почему бы сейчас не потанцевать? Вульфвуд ушёл, скорее всего, проверять, всё ли безопасно, но разве не они сами говорили ему, что беспокоиться не о чем? – Любой на моём месте предложил бы помощь, – парень пожал плечом. В танце он вёл спокойно, но ничуть не робко, крепко сжимая талию Вэша, и сам Ураган изо всех сил давил в себе неприязненную дрожь. Раньше он не стал бы возражать. Подыграл бы, подмигивая и улыбаясь, повёл бы кончиками пальцев по его шее; это звучало ужасно наивно, и скажи он это кому-нибудь, ему рассмеялись бы в ответ, но Вэш всё ещё хранил своё согласие на предложение Вульфвуда. И считал себя отданным только ему. Красивое лицо парня, шрам которого ничуть не уродовал, почему-то его смущало. Может, дело в хитром прищуре глаз? – И всё же. – Теперь с вами, похоже, всё в порядке, – улыбнулся он. Вэш слабо кивнул в ответ. – Пожалуй. – Я могу узнать ваше имя? Вот оно. Непонятное чувство, которое ему совсем не нравилось, провалилось в живот спутанным шерстяным комком, колючим и странным, и Вэш напрягся, кокетливо улыбнувшись. – Сначала вы. – Óдин, – сказал юноша. Его улыбка стала ещё шире. – Ну, теперь не отвертитесь. – Эрикс, – Вэш едва согнул колени в притворном реверансе, изо всех сил играя наивного глупыша. Бдительность усыпить было делом не трудным, и... – Насколько я помню, у Урагана было другое имя, – улыбка Óдина стала почти плотоядной. Кровь в горле Вэша заледенела, и кончики пальцев тут же перестали что-либо чувствовать. – Разве его звали не Вэш? Вэш обратился в слух и чувство. Он сжал губы в одну полоску, продолжая двигаться, но мускулы живота напряглись так, что о них разбился бы камень; теперь он неотрывно смотрел в глаза парня напротив, усилившего хватку на его поясе, и они напоминали ему вязкое болото. Вэш уже смотрел в такое. В нём отражались горящие обломки падающего космического корабля. – Что тебе нужно? – тихо спросил Вэш. Óдин невозмутимо обошëл его справа, чуть сильнее сжимая руку. – Вы мне понравились. Ты и твоя компашка. На вашем месте я бы уехал из города. На какое-то время. Он смотрел на него спокойно и удовлетворëнно, будто знал, что у него всё под контролем. Краем глаза Вэш видел приближающуюся со спины Óдина фигуру. Угрожающую и вызывающую в нём трепет и теперь, как в самый первый раз. В следующее мгновение нечеловеческая сила оторвала парня от Вэша; кто-то рядом ахнул от неожиданности, а он сам вдохнул свободнее. – Без паники, – низко рыкнул Вульфвуд, небрежно улыбаясь. – Помогаю своему... другу. Пойдём выйдем на пару слов, а? Он схватил Óдина за воротник рубашки, ткань поднялась, сминаясь у горла; быстрого взгляда на тёмное пятно на кисти хватило, чтобы Вэш узнал тату. Знак Трëх Лун, который они с Мэрил теперь выискивали повсюду. Вэш подался вперёд, но Вульфвуд снова бросил в него взгляд, похожий на раскалëнную свинцовую пулю. Ему очень захотелось обхватить его шею руками и прижаться как можно крепче, чтобы больше не отпускать его одного. – Будь с Мэрил, – тихо бросил Вульфвуд, встряхивая Óдина. Они скрылись в толпе так быстро, что даже танцующие рядом гости удивлëнно завертели головами; сердце Вэша билось на один стук быстрее. Через один, раз-два, раз-два, раз-два. Мир вибрировал алыми кругами под сомкнутыми на мгновение веками. Он не успел его предупредить. Или Вульфвуд заметил это сам? Парень не придпринимал попытки убежать. А вот сам Вульфвуд, не обращая внимания на шокированные взгляды гостей, тащил его за собой за шкирку, ничуть не смущаясь; пристально наблюдая за этой "парочкой", он смог уловить тот миг, когда пальцы ублюдка сжались на талии Вэша сильнее, а лицо Урагана осветилось беспокойством, как провод под напряжением. Другого сигнала для Вульфвуда не требовалось. "Инстинкт защищать". Так он, кажется, сказал Вэшу, пока провожал его к Найвзу. Задание, которое так и не смог в итоге довести до конца, задание, перевернувшее всё с ног на голову; Иуда не принял свои серебренники, а вместо этого выбрал ангела. Ночной воздух показался глотком освежающей воды, и Вульфвуд, недолго думая, приложил парня спиной к стене дома, проскочив мимо охранника так быстро, что тот потерял их из виду через две секунды. Из груди парня вырвался резкий болезненный вздох. Вокруг было тихо, тише, чем звуки веселья, льющиеся из открытого окна над их головами. – Рассказывай, – прошипел Вульфвуд. – У тебя две минуты. Парень усмехнулся. Его шея обнажилась достаточно соблазнительно для того, чтобы полоснуть по ней кинжалом, и Вульфвуд держался. Отсчитывал про себя. Этот уродец уже сделал достаточно для его ненависти. – Что тебе рассказать, Каратель? – фыркнул он и поморщился, когда Вульфвуд вжал его в стену ещё крепче. – С-слушай, ты ж меня так размажешь... – Откуда ты знаешь? – Там, где Ураган, там и ты, красавчик, – издевательски хохотнул парень. Он держал руки на кисти Вульфвуда, но не пытался выскользнуть или вывернуть его руку; выжидал момента. Испещрëнные шрамами сухие пальцы и загорелая кожа – житель пустыни. – Ты что, думаешь, остатки Ока Михаила не нажаловались на вас всем, кому только могли? Вульфвуд увидел татуировку. Прежде, чем он успел что-то произнести, парень завозился, пытаясь ослабить давление, и искренне засипел от боли: – Дай нормально поговорить, чëртов ты псих! Ты мне хребет сломаешь! – И будет мало, – рыкнул Вульфвуд, ослабив хватку совсем немного. Достаточно, чтобы тот мог ловить ртом вновь поступивший воздух. – Они вас наняли? – Этого я не скажу, – выдавил парень, и Вульфвуд снова сжал пальцы на слишком тонкой шее. – П-погоди... – он закашлялся едва не до рвоты, но Каратель и не подумал брезгливо отвернуться. Несколько капель слюны попало ему на рубашку, и он лишь неприязненно подумал о том, что еë тут же придётся постирать. – Да, нас наняли, но дело не в этом. Мы не за вами. Вульфвуд прищурился. Стремительно бледнеющий парень быстро закивал; он выглядел раздосадованным, раздражëнным, но ни капельки не испугавшимся. – П-поэтому мы и хотели. Просто попросить вас мирно уйти. Ураган никогда не сидит на жопе ровно, а? – он прыснул, и Вульфвуд пытался отделять каждое торопливое его слово. – Лунам неприятности не нужны. Честно-пречестно. Ты же сам знаешь, как хорошо спокойненько и чистенько выполнить задание, без лишних вмешательств, а? – Ебало завали и говори по делу, – отрезал Вульфвуд. – Что вам тут нужно и кто вас нанял? Парень блеснул глазами. Они напоминали лунную дорожку на воде; тускло блестели серо-серебряным, умные и бесстрашные, и Вульфвуд изо всех сил напрягал слух. Вполне возможно, что в этот момент его могли окружать остальные, но вокруг по-прежнему царила тишина. – Ты и сам понимаешь, что я этого не расскажу. – Справедливо. – Ураган делает вид, что у него есть шанс жить нормально, – продолжил он. – Если хочет поиграться, пусть поиграется и съëбывает из города, пока мы тут не закончим. Это всё. – А это вообще не твоё собачье дело, – прошипел Вульфвуд, снова усиливая хватку и расплываясь в довольной улыбке при виде болезненной гримасы. – Не тебе и твоим дружкам в это лезть. – Он не убежит от себя, – с бессильной злостью зарычал вдруг парень, и Вульфвуд увидел в его изменившемся взгляде что-то знакомое, знакомое настолько, что это пугало. Своей близостью и неотвратимостью. Сомнения, которые Вульфвуд видел в себе самом, и зависть, чёрная и всепожирающая; парень впервые дëрнулся из его хватки, но тут же пришёл в себя. – Никто не убежит. А ты сам, Каратель? Думаешь, что сможешь забыть всю кровь, которую пролил своими руками? Притворяться, что ты такой же, как все? Как Ураган? Да кем ты вообще здесь будешь? Его цепной собакой? Вульфвуд приблизился к его лицу. Псы с выжженной шерстью, которых однажды бросили в самое пекло – да, пожалуй. Он задушил в себе последние сомнения, глядя в злые умные глаза наëмника напротив. – Его будущим мужем, – с глубоким удовлетворением сказал Вульфвуд. При виде изумления на лице парня он и сам широко усмехнулся. – А вот по поводу вашего задания мне очень любопытно. Ты не уйдëшь, пока не расскажешь всё вдумчиво и неторопливо. Я, блять, уделал ради него бога. Думаешь, с тобой не справлюсь? Парень справлялся с собой очень быстро. Теперь он тоже улыбнулся. – Возможно. Из распахнутого окна сверху раздались громкие аплодисменты и свист. Через несколько мгновений их перекрыл бодрый мужской голос в микрофон: – Дамы и господа! Я рад приветствовать вас всех в "Госпоже Удаче"! Новая волна аплодисментов. Мэрил приподнялась на цыпочки, чуть подпрыгивая и пытаясь высмотреть мужчину из толпы. Вэш обхватил еë за талию обеими ладонями, несмотря на протестующий писк, и с лëгкостью поднял с земли. – Не сильно высоко! – прошипела донельзя смущëнная Мэрил. – Ага, это он! – Гайви? Друг Роберто? – спросил Вэш. Он тоже видел мужчину во фраке, примерно такого же возраста, как и их старший друг; волосы у него были чуть длиннее и зачëсаны назад, с лёгким проблеском седины, а свободной от жестов рукой он держал сигару. – Надеюсь, все наслаждаются вечером. Пусть хозяйка Фортуна улыбнётся лучшим из нас! Толпа начала рукоплескать, но новый радостный шум перекрыл испуганный вскрик. Вэш и Мэрил, которую опустили обратно на пол, тут же обернулись в сторону звука. На полу лежал молодой худощавый мужчина в костюме. Тёмные волосы до плеч веером закрыли ему лицо; люди тут же шарахнулись во все стороны, так, что его стало хорошо видно. Кто-то крикнул: "Врача!", но одна из гостей уже опускалась на колени рядом с ним, сминая юбку. Мэрил затаила дыхание. Женщина подняла голову в окружающую гробовую тишину. Лицо еë было очень печальным. – Он мëртв. Под ахи и возгласы она очень осторожно повернула его голову так, чтобы лицо смотрело вверх, и волосы скользнули на пол. Мэрил зажала себе рот обеими руками и тут же почувствовала крепкую хватку Вэша на плече. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. – Мэрил... Она узнала лицо парня. Она совершенно точно видела его... – ...он из Станиона. Я видела его в лаборатории.