Выходи за меня

Догент возвышался впереди, как древняя стела, воздвигнутая ещё в те времена, когда Вэш не существовал в этом мире. Он разрастался вокруг себя, как огромное дерево, пронизывая пустыню корнями-зданиями, и на каждом из них росли ветки и распускались почки; несколько уровней города были усеяны и маленькими домишками, и большими магазинами, жилыми домами, офисами. Здания здесь выглядели крепкими и свежими, отстроенными совсем недавно, без порослей плюща и облупленных крыш; в окнах на солнце отблескивали стёкла. Догент окружил себя высокими стенами, похожими на узорчатый забор со внутренним железным слоем; всё это, очевидно, дарило жителям спокойный сон по ночам. У нескольких входов в город дежурили не просто местные воины и сторожа – люди в форме с уставным оружием. Самые высокие здания Догента подпирали небо острыми шпилями и антеннами, а богатые здания у их подножий сверкали, как драгоценности; люди слетались на них, как сороки, и ещё за несколько километров Вэшу показалось, что он слышит шум кипящей в городе жизни. – Ну и громадина! – воскликнула Мэрил, подавшись вперёд; она легко влезла между передних сидений, хватаясь за них руками и закрывая Вульфвуду весь вид. Он молчал всю дорогу, и то было к лучшему; Вэш кожей чувствовал на себе любопытные и внимательные взгляды остальных, от чего пустота в животе скручивалась ещё болезненнее. Каждый собственный вдох и удар сердца раздавались по всему телу, как по стеклянному сосуду, и Вэш, наверное, никогда не чувствовал себя таким хрупким. Всё было каким-то нереальным – и то, что произошло между ними с Вульфвудом, и стремительно приближающийся Догент. Он впился пальцами в собственные бёдра, не отводя взгляда от возвышающихся стен. Они шли выше, чем стены Станиона, были увенчаны фонарями и шляпками небольших сторожевых башенок; оборонительное сооружение опоясывало огромный город, как древнюю крепость. О том, что ему теперь делать, он подумает позже. Совсем скоро Роберто затормозил у контрольно-пропускного пункта перед огромными воротами, выкрашенными в тёмно-бордовый цвет. – Добрый день, – сказал подошедший полицейский, ткнув себя в значок на груди. – Прошу ваши документы. Его напарник наклонился к открытому окну машины, придирчиво окинув салон взглядом. Вэш слабо улыбнулся, приветливо помахав ему рукой. – Девочка совершеннолетняя? – спросил он Роберто, ткнув в сторону Мэрил. Та моментально вспыхнула. – Мне двадцать два! – Мы все коллеги, офицер, – сказал Роберто, с усмешкой принимая документы обратно. – Работаем на журнал "Гансмоук-сторис", можете проверить. – Обязательная процедура, – отмахнулся первый полицейский, коснувшись пальцами козырька кепи. – Можете ехать. Добро пожаловать в Догент. Огромные ворота с негромким стальным скрипом разъехались в стороны, и машину с путешественниками словно бросило в кипящий суп, так, что от брызг невольно пришлось зажмуриться. Вэш распахнул глаза, рассматривая город, и воздух ненадолго оставил болезненно отяжелевшие лёгкие; перед ними простиралась широкая улица, полная машин и людей, бежавших по аккуратным мощёным тротуарам. Вдоль тянулись вереницы фонарей, магазинов и зданий, двухэтажных, пятиэтажных; полоса за полосой город становился выше, уходя дальше, как неровный песчаный бархан. Жизнь разливалась по воздуху миллионами запахов и звуков, как гудения машин, так и людскими криками, которые становились громче, когда на пути попадался очередной базар или целая площадь, вся укрытая яркими палатками, как племенная женщина – шарфами; Вэш и сам не заметил, как прилип к стеклу, разглядывая город. Банки, магазины, дома, лавки, школы, больницы, игровые дома, кабаки переливались свечными огоньками, сотнями на одной люстре, закреплённые воском так плотно, что никакое бедствие, казалось, не могло их сокрушить. Догент казался крепким и неприкосновенным, как каменный монолит; в салоне повисла восхищённая и изумлённая тишина. Вэш так давно не бывал в больших городах, что уже и забыл, каково это – двигаться посреди толпы, зная, что вокруг тебя одновременно бьются сотни и тысячи сердец. Он невольно улыбнулся, тонко, почти незаметно, и скользнул взглядом по очередной вышитой домами улице. Здесь ему будет намного проще отвлечься. – Да, – первым крякнул Роберто, тут же закашлявшись в кулак. – Остановимся где-нибудь. Тут уже не надо машину за три задницы на стоянке оставлять. – А отделение полиции или мэрия? – подскочила Мэрил, отмирая, и снова подалась вперёд, к Роберто и Вэшу. – Там? Она махнула рукой вперёд, заставляя все задрать голову и увидеть более высокий уровень города. Там покоились высотки, величественные и яркие, как стройные оазисные пальмы, и этот район был окружён дополнительным ограждением, не таким плотным и единым, как окружавшие город стены, но очевидно отделявшим богатый район от остального населения. Роберто недовольно нахмурился. – Скорее всего. – Закрылись там, – проворчал едва слышно Вульфвуд. Один звук его хриплого голоса напомнил Вэшу о всём случившемся, и он снова поджал губы, силясь держать себя в руках. Мэрил смотрела вперёд. В её глазах отражалась не боль, а обжигающая кожу докрасна решимость. Сейчас именно она держала бразды правления ситуацией, а не наоборот, и удавка на шее рассыпалась мелкой колючей пылью. – Заселимся пока где-нибудь в таверне? – весело спросила она, постучав по спинке водительского сиденья. Роберто дёрнул плечом. – А ты что, думала, так просто будет оформить документы на дом? Ты хоть раз отдельно от родителей жила? Мэрил сморщила нос. – В общежитии, пока училась. А потом сразу поехала за Гуманоидным Тайфуном. Вэш сдавленно виновато хихикнул. – Честно сказать, я тоже понятия не имею, как искать постоянное жильё, – признался он. Роберто округлил глаза; ему пришлось затормозить на перекрёстке, пропуская вереницу других машин, и он воспользовался этим, обернувшись к Вэшу. – Ты что, за сто лет ни разу не жил где-то долго? Дольше нескольких недель? Тот задумчиво прикусил губу. – Ну... Я как-то жил с семьёй, которая нанимала меня в качестве телохранителя, но я не платил за это сам... – Я тоже не в курсах, – мрачно подал голос Вульфвуд с заднего сиденья. – Просто жил, где говорили. Пока выполнял задания. Роберто обернулся через плечо, глядя на притихшую троицу. Нервный смешок сжал горло; сейчас он смотрел на них и видел самых настоящих детей, в растерянности смотревших в окна на огромный чужой город, словно мама оставила их в магазине и ушла слишком надолго, и всё вокруг казалось чересчур большим. Что-то в груди неприятно сжалось, словно от сухого кашля. – Детский сад, – пробормотал он себе под нос, и машина снова тронулась. – Что б вы без меня делали. Мэрил упёрлась виском в сиденье Вэша, словно хотела положить голову ему на плечо, и продолжила разглядывать улицы из-под полуопущенных ресниц. Вульфвуд скользнул взглядом по его затылку, скрестив руки на груди, словно не знал, куда их деть. Машина с сонным урчанием измотанного двигателя колесила по улицам нижнего района, провожаемая глазами жителей и окнами низко сидящих домов. *** Когда они вышли из машины, Вульфвуд по привычке потянулся за мешком Лохматого. И понял, что пальцы схватили пустоту, а Вэш уже почти приблизился к воротам таверны, у которой они остановились. Неудачно и болезненно скрипнув зубами, Вульфвуд вздёрнул на спину Каратель, совершенно не чувствуя его веса. Мышцы скрутились в сжатую пружину; казалось, упади на него сейчас дом на соседней улице – ему будет похрену. Рассыпется просто кусками бетона и камня по плечам, как с гуся вода. Роберто хрипловатым ровным тоном вещал что-то о поиске жилья и о том, как это делают "взрослые" люди. Мэрил и Вэш поскакали за ним, заходя в выложенный мелким камушком двор, а Вульфвуд, как обычно, обернулся через плечо, затем вскинул голову на соседние крыши – чисто. Привычка въелась в кожу вместе с потом и кровью, и он всегда шёл замыкающим, чтобы не допустить непоправимого. Маячащие впереди спины Роберто, Мэрил и Вэша успокаивали, пусть и не совсем надолго. Вульфвуду жутко хотелось снова закурить, стоило отступить от припаркованной машины на пару метров. Ещё стоило быстро окинуть взглядом все заслуживающие внимания места во дворе, ниши, укрытые в тени, сломанные доски крыльца, в конце концов, но глаза как магнитом тянуло обратно к высокому худощавому железу, которое дразнило красной курткой, как тряпкой для быка. Он сердито фыркнул себе под нос, чтобы хоть как-то привести себя в чувство. Надо же, теряет хватку. Произошедшее ещё не укладывалось в голове по-настоящему – с таким надо было проспаться, прокуриться, в конце концов, посидеть в одиночестве, уж точно не с зудящими над ухом журналистами. Всё шло хорошо, действительно хорошо, и Вульфвуд почувствовал себя частью какой-то стрёмной, наспех сколоченной банды, которую связывало больше, чем совместные убийства или что-то, чем он занимался в Оке Михаила. Он всё ещё питался походной пресной мутью, спал на жёстком песке и страдал, по большей части, хуйнёй, но теперь у него были прибившиеся люди, застрявшие в груди, как колючки в волосах, и Вульфвуд не собирался больше никуда уходить. Ему было хорошо, вот и всё. Нравилось переругиваться с коротышкой и спорить со стариком, который иногда уж слишком тепло ухмылялся, заставляя чувствовать себя младше, будто не он многие годы работал машиной для убийств; Мэрил рассказывала про свои тексты с мерцающими звёздами в глазах. Иногда даже не хотелось ей язвить. А ещё был Вэш. Тот самый, который сейчас только что первым толкнул дверь в таверну, ни разу не обернувшись, как всегда делал. Под левыми рёбрами потянуло, как царапающим гаечным ключом, и Вульфвуд поморщился. Срочно нужно было закурить. Он и не сразу понял, что это Мэрил развернулась к нему, пихнув в плечо. Не то чтобы его это остановило бы. – Чего тебе? – Я сказала, потом поговоришь, – сказала она, нахмурившись. Это было даже забавно, и Вульфвуд непременно пошутил бы, если бы не вся эта ситуация, от которой голова всё ещё шла кругом. Вот же, зараза, заметила его взгляд. Очки он на что носит? – Да не собирался я. Просто извинюсь ещё раз. – А объяснение у тебя хоть какое-нибудь есть? – уточнила Мэрил, скрестив руки на груди. Усилившаяся боль в висках заставила Вульфвуда поморщиться. Да чёрта с два! Разобрался бы он сам ещё! – Нет... – Разберись сначала в себе, – сказала Мэрил недовольно, словно мысли прочитала. Впрочем, в этот раз раздражение схлынуло так же быстро, как появилось, и Вульфвуд просто пожал плечами. – А пока я с ним поговорю. Она пошла следом за Роберто и Вэшем, а Вульфвуд, помедлив, обернулся. На другой стороне улицы тоже было чисто – и никакого потенциального укрытия, за которым мог прятаться клинок или ствол. Одной проблемой меньше. Ещё был Вэш. Вэш Ураган. У Вульфвуда в приюте были братья и сёстры, а друга не было, и после сражения с Найвзом, когда младший из Индепендентов рухнул ему в руки, заходясь в громких детских рыданиях, он был уверен, что теперь нашёл. Правда, время шло, и Вульфвуд, расслабившись почти окончательно, начал замечать в Гуманоидном Тайфуне то, чего предпочёл бы не замечать. Например, то, что Вэш забавно морщит нос, когда смеётся. А когда хохочет от души, звук получается звонким, как ссыпающиеся гильзы. Или то, что при любой опасности Вэш всегда выпрыгивает вперёд, отталкиваясь длинными ногами, как диковинная птица, и не проходит и мгновения, чтобы Вульфвуд не увидел его красную куртку. Или то, что Вульфвуд может высказать своё предложение, зная, что его как минимум выслушают – а пара голубых глаз с особым вниманием, от которого становилось тепло и появлялось желание слушать в ответ. А ещё то, что во сне он зарывается глубже в спальный мешок, посапывает, как пушистый угомонившийся зверь, и к утру оставляет на ткани влажное пятнышко слюны – такой странный, очаровательно-человечный жест. Вэш вообще был, наверное, лучшим человеком из всех, что знал Вульфвуд. Иногда его было не заткнуть, и тогда у Карателя болело в затылке. Он каждый раз обещал себе не злиться; Вэш и так проделал огромную работу по тому, чтобы теперь за ними не гналось полпланеты, и постепенно разучался влипать в неприятности. Или просто они с Мэрил и Роберто хорошо за ним следили. Вульфвуд пошутил как-то, что привязал бы его к себе верёвками и таскал, как Карателя, чтобы уж точно никуда не делся; Вэш тогда захихикал фальшиво, напряжённо, и Вульфвуд долго думал, что сделал не так. Когда они танцевали, Вэш не говорил. Он словно замер в изумлении, и Вульфвуду хотелось пошутить, что теперь он всё время будет его пугать, чтобы побыть в тишине хоть немного – но не смог. Вдруг резко стало жарко в пустынной холодной ночи, под звуки племенной музыки у пылающего костра, когда Вэш вскинул руки над головой и сделал несколько круговых движений бёдрами. Он не должен был смотреть, и всё же. Неужели теперь всё это стало ясно? Вульфвуд встряхнул головой. Курить. Курить! Срочно. Во рту пересохло, и он почти сердито толкнул дверь в таверну. В ту ночь он впервые подумал, что у Вэша очень мягкие, полные губы, словно у городского натурщика. И кожа светлая, даром что вся испещрена шрамами и железом. В ту ночь ему захотелось положить ладони не на плечи под красной курткой, приобнимая и по-братски похлопывая, а на бёдра, слишком туго обтянутые джинсами. Он представил, как они двигались бы под его руками, и в горле закончился воздух; от мысли о том, как он сжал бы пальцы, чувствуя твёрдые плотные мускулы, вакуум обволок гортань. Закуривая и озаряя песок искрой зажигалки, Вульфвуд в ту ночь почти виновато посмотрел на светлый затылок в спальнике неподалёку. Он будто приоткрыл навес, который раньше вообще не замечал, и увидел там не только чувство спокойствия и надёжности, но ещё и Вэша, широко улыбающегося и машущего ему рукой. Так, будто у них всех был шанс. Надежда на жизнь, если не счастливую, хотя бы не лишённую радостей. Таких, как мягкий солнечный свет. Когда Тинат говорил о своей жене... Вульфвуд пытался представить. Может, часть воображения в нём намертво выжгли препаратами и скальпелями, но когда он пытался закрыть глаза и подумать, воображение рисовало Вэша, который топал рядом, иногда танцуя на ходу, но всё равно пытаясь подстраиваться под темп тяжёлых шагов самого Вульфвуда. Без него сейчас трудно было представить и милю путешествия по Гансмоуку. Зажмурившись, Вульфвуд снова встряхнул головой и окинул взглядом помещение таверны. Светло, не надымленно, в отличие от Станиона; аккуратные столы с относительной чистотой, торговцы и путники, вполголоса перетирающие вчерашние дорожные новости. За стойкой стоял медвежьего вида мужик, раскладывающий одинаковые порции какого-то рагу по мискам с одной большой кастрюли на стойке. Роберто подошёл к нему, выуживая из нагрудного кармана кошелёк, а Вульфвуд снова осмотрел зал. И снова ничего стоящего внимания. Дверь во двор, лестница на второй этаж и дверь, из которой они пришли, с крошечным окошком, через которое на пол просочился луч солнечного света. Никакой возможной опасности. Он снова посмотрел на Вэша. Тот замер неподалёку от Мэрил и Роберто, как-то неестественно вытянулся, переминаясь с пятки на носок. – На сколько планируете остановиться? – спросил хозяин. Он улыбался в усы, и в уголках его глаз собирались добрые морщинки. Роберто потёр заднюю часть шеи. – Давайте пока на две недели. Потом решим. Договорились? – Без проблем, четыре комнаты, – кивнул хозяин. – Ваши деньги для меня закон. Свободные как раз есть. Подавать обед или сразу вас проводить? – Я очень устал, – тут же выпалил Вэш, улыбнувшись всем сразу – кроме Вульфвуда. – Так что пойду посплю. Хорошо? Он бы и подорвался вперёд, дёрнув его за плечо на себя, чтобы выбить пол из-под ног, чтобы голубые глаза впились в него, как дурацкие куски неба, но не мог. Маленькая козявка была права; им надо было дать передышку и подумать об этом. Даже старик выглядел здорово сбитым с толку. – Давай, – кивнул Роберто, и хозяин загремел связкой ключей. – Я помогу Мэрил со статьёй, наверное. А ты? Он обернулся к Вульфвуду. Пальцы сильнее сжались на лямке креста. Когда они встретились снова, после того, как нашли Вэша, эти же глаза смотрели на него с таким презрением, что на несколько секунд Вульфвуд позабыл, что он не должен перед ними отчитываться. Служить Найвзу для него было тогда так же естественно, как дышать, и в тот раз, предав единственного человека, который мог его одолеть, Вульфвуд впервые почувствовал, что завис. Где-то не над землёй, а так, что органы сбились всмятку, а ноги не касались земли. Ему было страшно попробовать, но куда его это в итоге привело? В спокойные ночи без криков и запаха крови? Всё изменилось в тот момент, когда он решил, что пойдёт за стрелком в красной куртке с напрочь отшибленным инстинктом самосохранения. Который сейчас уходил за хозяином прямиком на второй этаж, придерживая рукой лямку своего рюкзака. От бессильной злобы Вульфвуд скрипнул зубами, тут же чувствуя острую нехватку сигареты. – Эй, Вульфвуд? – переспросил Роберто, несильно ткнув его локтем. Он встряхнул головой. – Наверное, пройдусь. По городу. Но вещи оставлю. – Идёт, – кивнул он. – Пошли, Мэрил. Вульфвуд поплёлся следом. Теперь он не оглядывался через плечо – был уверен, что спиной в любом случае почувствует приближение опасности, которая пела ему колыбели с самого детства. Сейчас его чутьё било по напрягшимся мускулам, заставляя броситься вслед за Ураганом, как он уже сделал однажды. Пожалеет. Он точно об этом ещё не раз пожалеет. Но и в другой жизни поступил бы так же. *** – Синтезированные овощи! Прямиком с Королевской фабрики! – Мясо гаагля! Разбирайте, пока свежее! Утренний завоз! – Микстуры от лихорадки! От кори! Берём с собой в дорогу! После оглушительной тишины пустыни и мелких городов, где они оставались на ночлег или забрать зарплату журналистов, шум Догента давил на уши. Вульфвуд шёл почти вплотную к стене – фантомное ощущение заставляло держать спину закрытой, да и попасть под колёса очередной телеги или еле живого мопеда не улыбалось. Базар в любом городе есть базар. От многообразия того, что лежало на лавках, зудело за ушами. В нагрудном кармане пиджака лежал кошелёк, набитый свежими монетами, которые ему выдал Роберто в Станионе. Он сразу знал, конечно, что будет делать со своей второй честно выданной зарплатой, но какое-то детское, мальчишеское желание обуревало его поглядывать на прилавки, где красовались разложенные товары. – Лютни! Гитары! Флейты! – Самые лучшие краски с Запада! – Лучшие резные украшения племени Шерута! Порадуйте свою супругу! Кончики ушей обожгло огнём, и Вульфвуд смущённо ругнулся себе под нос. Похоже, убежать от этого не получится? Какое-то проклятье? Наложили племенные торговцы и старый козёл с его историями, не иначе! Да и куда бежать? Ему не нужно было пытаться, чтобы вспомнить, как сияющее лицо Вэша потемнело, уголки губ опустились вниз, а в голубых глазах едва не слёзы заблестели. Впрочем, в машину он вернулся с голосом до того звенящим, что догадаться было не сложно. Каждое слово Урагана – которых стало значительно меньше – заставляло Вульфвуда ёжиться от града мурашек. "Мне больше не хочется убегать". – Молодой человек, подходите, не стесняйтесь, – разулыбался торговец. – Насколько я знаю, нынче священникам дозволено заводить семью? Присматриваете что-то своей супруге? Она наверняка у вас очаровательная... Он говорил что-то ещё, тыча на разные украшения, и Вульфвуд рассматривал только их. Браслеты из удивительно подобранных друг другу деревянных кусочков, как детальки паззла, подвески в виде разных зверей, вырезанные с особым искусством... Вэш теперь на него не смотрел. Пусть вся эта дурацкая сцена произошла буквально несколько часов назад, сейчас это казалось так долго! Вульфвуд сердито дёрнул плечом, как разбуженный кот – ухом. За время пути он слишком сильно привык к тому, что Вэш постоянно крутился рядом, прыгал, норовил перелезть через забор или забраться на дерево, жужжал в ухо, доставал вопросами, так, что, казалось, обернёшься – и снова наткнёшься на лазурные щенячьи глаза, такие, что хочется схватить их обладателя за щёки и сжать до скулежа. Так, чтобы губы глупо вытянулись трубочкой. – Я ещё приду, – сказал он торговцу. Его лицо вытянулось, но Вульфвуд уже развернулся и снова вошёл в толпу, толкая плечи, как тягучие пески. Дёрнул его чёрт так напиться! Он многим был обязан этой троице, несмотря на то, что именно Вульфвуд вытягивал их всех из неприятностей. Когда малышка Мэрил впервые выстрелила в человека перед тем, как вызволить Вэша из лап его брата вместе с остальными, он знал, что обратной дороги не было и для неё тоже, и с каждым прожитым часом их связывало всё больше и больше общего. Пусть они дёргали его на привалах и доставляли сплошную головную боль. Вместе с этим на песке оставались и их следы – не только Вульфвуда, и удушающая тишина одиночества тоже отступала. Это было хорошо. А теперь Вэш Ураган с его чёртовыми мягкими щеками, голубыми глазами и длинными ногами, вечно несущими его в самое пекло, не достаёт его, и Вульфвуду от этого действительно хреново. Стыд ещё со времён приюта был его вечным спутником, а трёп белобрысой Станции да гундёж крошечной журналистки успешно его заглушали; в конце концов, Вульфвуд не стал показывать, как сильно ему понравилась идея остаться жить рядом с ними всегда, где-то в более комфортном месте, нежели твёрдая земля под открытым небом. Он догадывался, почему его вусмерть пьяная версия выдала такую чепуху. Потому что после дурацких историй он думал именно о Вэше. Казалось очень естественным думать о нём, будто постоянного мельтешения перед глазами не хватало; Вульфвуд сердито поскрёб небритый подбородок, оглядываясь по сторонам. Аптекарская лавка... Почта... Курьерская служба? Похоже, в больших городах жизнь закипала сильнее, чем в большинстве остальных. Как ему теперь стоило извиниться? И почему он вообще должен это делать? Это ведь Вэш, и на такую идиотскую... ересь... Он согласился? Он выглядел таким счастливым. Размахнувшись, Вульфвуд впечатал кулак в стену здания, так, что от него с криком отпрыгнули две женщины в возрасте; они тут же задёргали друг друга, оборачиваясь и поскорее унося ноги, а Вульфвуд зашипел, глядя, как содранная кожа обнажает кровавые капли. Боль прошила руку до самой ключицы. Он запросто мог это представить. Как Вэш улыбался бы ему так же по вечерам, когда Вульфвуд возвращался бы с какой-нибудь дурацкой, банальной работы домой. Разгружал бы какие-нибудь продукты – всё равно ящики овощей и мяса весят поменьше Карателя. Маленькую комнату гостиной, как тогда, в приюте, заливал бы свет бронзового заката; Вэш поднимал бы голову и улыбался. Тепло, как костёр в промозглую ночь. Может, говорил бы "Добро пожаловать домой". И Вульфвуд поверил бы всем сердцем, что теперь ему есть, куда вернуться. Может, в этой самой гостиной пахло бы Вэшем – порохом и цветочным сахаром. А Каратель он повесил бы на стену. Или спрятал бы в кладовой – он больше бы и не понадобился. Вульфвуд зашипел сквозь стиснутые зубы. Почему он согласился? Почему он выглядел таким расстроенным? Почему он теперь с ним не разговаривает, не смотрит на него дурацкими голубыми глазами, которые каждый раз заставляли резко вдохнуть? Часть Вульфвуда знала ответ. Ей прижимала нож к горлу другая. Та самая, которая положила слова на язык пьяного Вульфвуда в ту ночь. И пока он не готов был с ней встретиться. *** Вэш спустился на первый этаж ближе к вечеру, когда солнце красиво озолотило крыши. Беспокойный, но крепкий сон расслабил мышцы, и он проснулся в полной тишине, чувствуя, что в этот раз действительно выспался – несмотря на мириады мыслей, которые одолевали его, как мухи. Он лежал ещё какое-то время в постели, под мягким тёплым одеялом, наслаждаясь тем, как скользит ткань по его обнажённой коже. Из-под полуопущенных ресниц Вэш сонно посмотрел в окно. Покрывшиеся рыжим золотом крыши Догента постепенно обтекали им, как гусиные перья, и погружались в приятные сумерки. Это было хорошо. Он подумал о том, что, спустившись, поищет Мэрил и Роберто, и ему стало чуточку легче дышать. Несмотря на то, что глаза всё ещё были припухшими от слёз, а в сердце зияла горящая от боли рана, Вэш думал более ясно, чем утром. В конце концов, они прибыли в Догент. Если он каждое утро сможет просыпаться вот так – не в спальном мешке, не в одежде, думая о том, как бы не услышать шорох скорпионов и червей по песку, – Вэш может подождать ещё немного. И посмотреть, что будет. В конце концов, он никогда ещё не строил планы на жизнь. Вульфвуд предал его снова. И, несмотря на то, что его разрывало между желанием его больше не видеть и поговорить с ним снова, объяснившись, Вэш знал, что расцветающее нежное чувство в груди продолжало укутывать его своей мягкостью. Дело было, скорее всего, в отдыхе. В ворчании Роберто и улыбке Мэрил, которые всё равно с ним остались. Это заставляло его подумать о множестве людей, которых Вэш оставил сам, заранее поддавшись закипающему в голове страху. Он рассеянно скользнул взглядом вниз, подтянувшись и положив подбородок на прохладный подоконник; так было видно улицу перед таверной, и его горящий ожогом взгляд упрямо продолжал искать спину в чёрном пиджаке. Если этому и суждено было быть кем-то, это мог быть только Николас Д. Вульфвуд. Тихонько толкнув дверь своего номера, Вэш закрыл её на ключ, сунув его в карман красной куртки, и, не вынимая руки, начал спускаться по лестнице. В голове осел туман, какой обычно собирается после долгого дневного сна. Сейчас он искренне надеялся, что не увидит Карателя внизу. А потом, вскинув голову, увидел ту, что была сейчас нужнее всего. – Вэш! Доброе утро, – ехидно хмыкнула Мэрил, маша ему рукой. – Идём, садись! Как поспал? – Отлично, спасибо, – улыбнулся он, подходя ближе. Роберто с ней не было, и он чувствовал, к чему это всё идёт. Может, он слишком рано покинул комнату. Нервозность под пристальным взглядом Мэрил становилась только жёстче и колола теперь острыми краешками льда. – Обед подан, сэр, – сказал хозяин, поставив перед ним тарелку супа и большой кусок песчаного хлеба. – Мы оплатили еду заранее, – пояснила Мэрил, зачёрпывая из своей тарелки. Она чуть сгорбилась, сидя за столом, и сняла берет. – Тут не очень много постояльцев. – Почему? – осторожно спросил Вэш, оглядываясь вокруг и беря в руки деревянную ложку. Здесь было чисто и пусто; женщина, на вид ровесница хозяина, подметала в углу, поднимая стулья свободной рукой, а на стенах висели старые плакаты и афиши. Мэрил наклонилась к нему поближе и сильно понизила голос. – Это не очень богатая таверна. Обычно люди останавливаются в местах... получше. Так хозяин сказал. Вэш удивлённо вскинул брови и легко улыбнулся. – Но здесь и так хорошо. Я так выспался, ты не представляешь! Мэрил посмотрела на него с той самой доброй, ласковой улыбкой, которая всегда заставляла его краснеть. Будто с прошествием дней в пути рядом всё больше и больше понимала, насколько долго Вэш лишал себя человеческого общества. Она поймёт и здесь. Что-то в её взгляде, напоминавшем северные звёзды, подсказывало ему это. – Я даже думать не хочу, как давно мы не могли каждую ночь спать в кровати, – хмыкнула Мэрил, глотая крайнюю ложку супа. – И есть что-то горячее! Он вкусный, попробуй. Томатный. Вэш принялся за еду, с таким наслаждением впиваясь зубами в хлеб, что хозяин спрятал смешок в носовом платке, уходя обратно за прилавок. Суп согрел горло, грудь и живот, и он удовлетворённо замычал. – Вкусно! Мэрил звонко рассмеялась. – Мне нравится, когда ты такой. – Как статья? – спросил Вэш, скрестив ноги под столом на уровне щиколоток. – Ну, – девушка сконфуженно нахмурилась, – текст почему-то не идёт. Роберто говорит, что я слишком сильно "размазываюсь". Восклицаний много и ненужных эпитетов. Просто... Это так здорово, что, если у них получится? Я не уверена, что смогу запросить финансирование, но можно хотя бы привлечь внимание. Но так хочется дойти до конца... Она задумчиво покатала на тарелке кусочек сыра, а потом сложила руки на столе, уронив на них подбородок. Её мягкие щёчки стали ещё пухлее. – Хочу закончить её как можно скорее. Но для этого надо сначала машинку в типографии арендовать. – Тебе должны её дать бесплатно? – Ага. Я надеюсь... Не хочу просить Роберто, надо самой ведь учиться. Она улыбнулась, и Вэш ободряюще кивнул. И, не удержавшись, протянул руку, чтобы погладить её по волосам. – У тебя получится. Теперь тебя хотя бы ничего отвлекать не будет, правда? – Правда! – кивнула Мэрил. – Слушай, Вэш... Улыбка её померкла, и Вэш со вздохом опустил глаза в свою уже опустевшую тарелку. Под грудью снова стянулось. – Да? – Можно с тобой поговорить? Он вздохнул. Вульфвуд улыбался так нервно, словно... Словно ему было по-настоящему стыдно. От этого легче не было – может, только чуть-чуть. И всё равно он немного на это надеялся. – Всё нормально, Мэрил. Девушка поджала губы. Вэш продолжал болтать ложкой в супе. – Хотела спросить, – продолжила она наконец, – что ты делал всё утро? Мы тебя по всему городу обыскались. – Да так, я просто... – Вэш вздохнул. Теперь он выглядел абсолютно глупо, настоящий дурак: поверил в шутку, в обман. Ему не привыкать было к смеху над собой, но сейчас всё чувствовалось так, словно он был прозрачным. – Ну, думал. Мэрил решительно сдвинула брови. Инстинкт едва не заставил его выскочить из таверны. – Слушай, Вэш, я твоя подруга, понятно? Так что ты не будешь меня грузить или ещё что-то. Смеяться я уж точно не буду, я скорее просто пойду и прибью этого придурка-недоделанного священника, – Вэш нервно хихикнул, потирая кончик носа. Суп был острым, и сейчас перец осел в горле. – Как это вообще... Случилось? Этот идиот тебя последним тогда видел, но ничего не помнил, поэтому мы здорово переживали. Мэрил говорила быстро, таким же тоном, как рассказывала о новых идеях для статей или о том, что учила в институте; казалось, всё шло, как обычно, и они действительно просто могут это обсудить. Проблема была в том, что у Вэша никогда не было именно такой проблемы. – Ты... – он тяжело вздохнул, отложив ложку. На дне тарелки осталось несколько алых капель супа. – Обещаешь им не говорить, если я скажу? Пожалуйста, очень тебя прошу. Никому не говори. – Вэш снова поднял голову. Мэрил смотрела в упор. – Пообещай. – Хорошо, – тут же кивнула она. Её глаза сияли, а брови сдвинулись к переносице, как перед боем. – Но когда ты сам захочешь... Чтобы Роберто знал об этом, скажешь ему. Договорились? Мэрил улыбнулась почти заговорщически, неожиданно широко, и Вэш, не удержавшись, рассмеялся вместе с ней. Суп согревал изнутри, как и мягкий рассеянный свет зала. – Да, – кивнул он, переведя дыхание. – Ну... – началась непростая часть. Мэрил сложила руки на стол, чуть приподнимаясь на локтях, будто любопытство толкало её запрыгнуть на стол. – Он, видимо, просто был очень пьян... Обида всё ещё мешала дышать, и всё равно Вэш в глубине души верил, что это не было издевательством. С ним раньше так делали – в этот раз было по-другому. – Ты же знаешь, да, как на людей действует алкоголь? – спросила Мэрил, посмотрев чуть исподлобья. – Извини, просто уточнить. Посетители за столиком в углу вдруг увлеклись спором и повысили тон, громыхнув на всю таверну; они невольно обернулись, но тут же вернулись к своей беседе. Вэш попытался выдохнуть и расслабить мышцы плеч. – Конечно. Я видел пьяниц, честно, – хмыкнул он. – Просто... – нервы собрались в комок, и Вэш поджал губы, уставившись в стол. Он не был так сконфужен даже тогда, когда оказался посреди базы полиции в Мае с пустым магазином, и уж точно не подумал бы, что быть отвергнутым будет ещё неприятнее, чем косой удар по спине электризованной саблей. – Тогда я подумал, что... Это по-настоящему. Он говорил, что будет хорошим мужем и всё такое... А потом отрубился. А я ушёл, потому что испугался и мне надо было всё это переварить. Иногда... Иногда я не до конца понимал, что чувствую, но в ту ночь, когда он это сказал... Вэш и не заметил, как Мэрил затаила дыхание. Казалось, она боялась, что любой звук может прервать рассказ; вокруг них начали оглядываться другие постояльцы, делая вид, что им вовсе не интересно. Один плечистый бородатый наёмник лет пятидесяти немного развернул свой стул. – Не знаю, сердце стучало, как ненормальное, а кожа как будто горела, и я... Я просто не знал, что мне делать! – воскликнул Вэш. Несмотря на то, что в груди всё ещё обжигало тяжёлым нагревшимся камнем, клубок нервов развязывался с каждым сказанным словом. Ему нравилось говорить. – Я так... Обрадовался этому. Поэтому я решил все хорошо обдумать, это же ведь очень серьёзно, это на всю жизнь, и... Я понял, что... – Что хочешь этого? – шёпотом спросила Мэрил. Она только сейчас сделала резкий вдох. Чавканье за соседними столами тоже замерло. Вэш растерянно улыбнулся ей. Может, сейчас и не вышло, но кто знает, что случится потом? Раньше он и не подумал бы, что выберет спокойную размеренную жизнь среди людей. – Да. Мне кажется, я... Я его люблю. Я правда хотел бы этого. Мэрил понимающе кивнула. Её маленький рот задрожал, борясь с тем, чтобы растянуться в широкую усмешку, но она лишь сделала ещё глоток воды; несколько постояльцев, сидевших вокруг, резко вздохнули, пряча лишние звуки кашлем и прихлёбыванием алкоголя. – Ты не виноват, – сказала Мэрил. Что-то в Вэше жалобно всхлипнуло. Он и сам бы хотел в это верить, но... Что если он просто был недостаточно хорош для Вульфвуда? – Вообще ни в чём. Виноват этот алкоголик-святоша. Идиот... – проворчала Мэрил, сердито домакивая остатки супа хлебной коркой. – Как вообще до такого можно допиться? Придурок! Наёмник сбоку от них согласно кашлянул в кружку с элем, так, что пена брызнула на его густую бороду. Вэш надеялся, что ему показалось. Сейчас, вертя в пальцах ложку, он мысленно перебирал варианты: ему хотелось или вообще перестать с ним разговаривать, подогреваясь злостью Мэрил, или вести себя ещё более мило, чтобы он увидел в нём то, что сам Вэш давно рассмотрел в Вульфвуде. – Только не говори им, – тихонько попросил он. Мэрил отмахнулась. – Даю слово. Ты скажешь сам, когда захочешь. Это, конечно, сенсация, но не такая уж и неожиданная, по крайней мере, для меня, – пробормотала она больше для себя. – Я не выдам. Какое-то время они помолчали. Вэш отложил ложку и принялся постукивать по краю стола металлическими пальцами, думая, взять ему воды или тоже напиться до чёртиков. – Как думаешь, – начала Мэрил, глядя на дно своего стакана, – сможешь дальше с нами путешествовать? – Конечно! – воскликнул Вэш. Несмотря на то, что теперь в присутствии Вульфвуда воздух перетягивался сотнями хлёстких струн, он даже не задумался об этом ни на мгновение. – Конечно. Вы мои друзья. Просто... – он поджал губы. – Чувствую себя очень странно. Мне очень грустно, и в груди сильно болит. Рядом снова заскрипели стулья. Мэрил очень мягко взяла его здоровую руку, лежавшую на столе, согревая её своей. – Я бы очень хотела, чтобы ты этого не чувствовал, Вэш, – вздохнула она. – Вот козёл... Вэш едва смог расслышать – скорее, почувствовать – шаги за спиной, прежде, чем кто-то положил руку на спинку его стула. Он вздрогнул и резко обернулся, и бухающее сердце тут же провалилось в живот. – Вот вы где, – негромко хмыкнул Вульфвуд. – Мелкая леди, отойдёте на минутку? Лады? Его мурчащий голос заставил Вэша прерывисто вздохнуть. Он что, хочет поговорить с ним? Его вдруг бросило в жар. Кажется, он был совсем не готов! Мэрил спасла ему жизнь ещё раз – как тогда, в сражении с Найвзом, только на этот раз Вэш не услышал выстрела. – Ну уж нет! – заявила она с детским восторгом. – Я хочу поболтать с Вэшем. А ты иди отсюда, помолись там, покури, не знаю, что ты ещё обычно делаешь. Воспользовавшись её отвагой, Вэш сделал то, что у него получалось лучше всего – улизнул к барной стойке, так, что Вульфвуд не успел даже заметить, куда вдруг из-за стола подевался Ураган. Мэрил предостерегающе покачала головой и присоединилась к Вэшу за стойкой, не забыв взять и свою опустевшую тарелку. – Извините! – позвала она хозяина. – Можно нам... Что у вас есть выпить? Сигарета привычно потёрлась шершавой бумагой меж подушечек пальцев, и Вульфвуд смог подавить в облаке дыма раздражённый вздох. Весь день он протаскался по городу, вернувшись в таверну только несколько часов назад, чтобы вздремнуть, прочистить голову, и для чего? Чтобы у него снова забрали возможность объясниться? Не то чтобы он это объяснение успел придумать, но всё же! Казалось совершенно неправильным то, как отчаянно Вэш стал избегать его взгляда. Будто снова скрывался и удирал. Будто всё это было бесполезно. Он забрал бутылку бренди со стойки и пошёл за столик в углу, провожаемый отчего-то любопытными взглядами. Священников не так уж и много в больших городах, а похоронщиков – тем более; стены защищают от выстрелов лучше, чем крошечные деревянные домишки. Вульфвуд зло плеснул алкоголь в стакан, затянулся и опрокинул его в себя залпом. Шёпотки по залу стали громче, люди начали переглядываться; кто-то косился на Вульфвуда, и он недовольно нахмурился, сжав сигарету губами. Чего ещё? Отсюда ему прекрасно был виден весь зал, а сам Каратель оставался в тени; идеальный наблюдательный пункт. Опыт всегда подсказывал ему правильное место. Отсюда он видел, как Мэрил и Вэш заказали себе по стакану какой-то выпивки, поудобнее устраиваясь на барных стульях, и как сообразительный хозяин поспешил включить большой музыкальный проигрыватель. Отрывистые звуки бодрой мелодии вскоре почти заглушили разговоры, и посетители стали отвлекаться; в зале появилась очаровательная помощница хозяина, ловко расставлявшая подносы и выпивку. Вульфвуд отхлебнул ещё. Досада обжигала горло ещё больше, чем бренди, но ловить по-прежнему было нечего; он мог, конечно, просто перекинуть Урагана через плечо и унести на второй этаж, в свою комнату, чтобы там разъяснить, что всё это была просто глупая шутка, за которую ему очень, очень жаль, но стоило только представить жалобный, как у побитого пса, взгляд Вэша, как желание быстро пропадало. Вульфвуд раздражённо цыкнул, закинув ногу на ногу и постукивая ногтями по стеклу бутылки. И когда он успел так измениться? Стоило придумать оправдание, и побыстрее. Вульфвуд искренне надеялся, что, прибыв в Догент, они быстро разберутся с жильём, и каждый займётся своим делом, а он присмотрит подарки и отправит деньги в приют, а потом займётся поиском законной работы. А тут нарисовалась такая проблема, что всё остальное как-то покорно отступало на задний план. Нужно было сообразить что-то необидное и честное – задачка практически невыполнимая. Вульфвуд чертыхнулся про себя, сделав ещё одну затяжку и быстро вдохнув. Ароматы еды в воздухе даже успокаивали – по крайней мере, нет отчётливой вони пороха, железа и крови, сопровождавших их в дороге. Хозяин едва успел наполнять новые кружки. "Прости, дружище, Ёжик, сам не знаю, что на меня нашло. Не хотел задеть. Хотя в трезвом состоянии, вполне возможно, я бы тебе то же самое спизданул". Не то. Насчёт второго сначала надо окончательно убедиться, хотя... Чёртов мужик с его историями! Вульфвуд не мог выкинуть из головы картинку, в которой Вэш встречает его по вечерам дома. Если уж куда и хотелось бы возвращаться, то именно в такое место. Он и старика другом считает, и Мэрил, в конце концов, а о Ливио душа болит, как о родном, но ни с кем из них такого нет. Есть, конечно, и нежность, которая всё ещё пугает и заставляет озираться, и забота, но там, где к Вэшу целый океан – к ним пусто. Ещё затяжка. "Слушай, не то чтобы у меня было много друзей, но я просто растерялся, понимаешь? Ты парень хоть куда, настоящий друг, да? Ты просто солнышко, на самом деле..." Такими темпами любое извинение превратится в ещё одно домогательство. Может, просто повторить всё, что он сказал в пьяном виде, только уже на трезвую голову? И попасть впросак, потому что ни хрена он не был готов к такой ответственности? Или готов? Не он ли защищал симпатичную задницу Вэша всё приключение? За его столик опустилась знакомая фигура. На столешнице звякнули три новые бутылки. – Завтра идём смотреть дом? – бездумно спросил Вульфвуд. Не то чтобы он был любителем поболтать, но поток мыслей крутился вокруг Вэша и того, каким неожиданно чудесным он оказался, настолько, что он не мог даже придумать достойное извинение. Роберто кивнул, сняв крышку о край стола. – Да. Чем скорее, тем лучше. Вам бы... Разобраться. Тебе надо будет поселиться с Вэшем. – Знаю, – вздохнул Вульфвуд. – Сам думаю. – Не знаю, чё ты там надумал, но я не хочу, чтобы про Мэрил пошли разговоры. Так что надо смотреть что-то для неё отдельно. Они оба заботились о Мэрил и оба это знали. Вульфвуд прищурился, глядя на него искоса, пока они одновременно отхлебнули из бутылок: старый пройдоха всегда замечал в нём то, чего в упор не видели Мэрил и Вэш. – Уже поговорили? – Нет пока. Твоя протеже меня быстро отговорила. Роберто низко хохотнул. Его бутылка опустела уже наполовину, а взгляд ни капельки не затуманился. – Есть советы? Журналист помолчал немного. Вэш и Мэрил продолжали болтать и пить, возможно, слишком много, и девушка болтала ногами под стойкой. – Сказать бы тебе. Вульфвуд вскинул брови, ожидая продолжения, а потом понял, что слова ожидаются именно от него. Роберто смотрел на него каким-то невероятно бесящим, проницательным взглядом, со смешинками в морщинах вокруг глаз. Каратель снова задымил. – Не знаю я. – Привыкай помаленьку, – пожал плечом Роберто, и Вульфвуд в очередной раз ругнулся про себя: он словно наперёд знал, что его останавливает. – Вы все привыкнете. Теперь уже всё, солдат. На покой. Вэша ты здорово обидел, – продолжил он, кивнув в его сторону. Вульфвуд скользнул взглядом по его затылку. Такой незащищённый. – Так что извинись в любом случае. Подумать успеешь. Хотя, как по мне, тут и думать нечего. И момент самый подходящий. Не в пустыне, пока на хвосте дюжина головорезов. Роберто усмехнулся и прикончил первую бутылку. – Возможно, нам хватит, – медленно сказала Мэрил, с сомнением поглядывая на бутылку. Вэш вопросительно повернулся к ней. – Ты полагаешь? – хмыкнул он более расслабленно. Они болтали о всякой ерунде, о том, в каком доме они хотели бы жить; Вэш понял, что за все сто пятьдесят лет не задумывался об этом ни разу, и теперь перед ним простиралось целое море вариантов. Мэрил описывала всё очень ярко, в красках, на которые способен был лишь настоящий автор. – Полагаю, – хихикнула Мэрил, хлопнув ладонью по столу. – Пойдём танцевать? Вэш обернулся через плечо. Никто не танцевал, все только разговаривали и притоптывали под музыку. – Пойдём, – охотно кивнул он, проворно вылезая из-за стойки и подавая руку подруге. – Эй, ты, – раздалось совсем рядом, и Вульфвуд удивлённо обернулся. Он не был пьян, но бренди уже разгорячил мускулы, доводя кровь до нужной температуры. Роберто тоже оторвался от второй бутылки. У их столика стоял молодой парень в рубахе без рукавов. Огромные руки жирно блестели татуировками, а глаза злобно щурились. – У нас святош отроду не было, – продолжил он, презрительно окидывая Вульфвуда взглядом. – Хороших людей пугаешь. Вали отсюда, пока по-доброму отпускаем. – Похоже, в больших городах дела не лучше, – пробормотал Роберто в горлышко бутылки. Вульфвуд спокойно снял очки, убирая их в карман пиджака. Сердце застучало быстрее. – У тебя какие-то проблемы, мирянин? – поинтересовался он. Негромкая музыка заполняла помещение. За ушами застучала кровь, и парень оскалился. – С первого раза не услышал? Он размахнулся и ударил со всей силы бутылкой, что прятал за спиной, и стекло с грохотом разбилось о стену за столиком. Вульфвуд нырнул вниз прежде, чем парень успел это заметить; Роберто закрылся руками, защищаясь от осколков, и смачно выругался во весь голос. Все головы тут же обернулись к ним. Официантка испуганно прижала к груди поднос. – Вульфвуд! – воскликнула Мэрил. Алкоголь не сильно влиял на координацию движений, и Вульфвуд смог с силой ударить его кулаком в живот. Слева как из-под земли вырос его помощник, ударивший его по челюсти так, что на пол брызнула слюна с кровью из ссадины; Вульфвуд выругался, когда в глазах на несколько секунд затянулось пеленой. Дальше он действовал почти вслепую; второй со всей силы приложился спиной о кирпичную стену под плакатом, а первого Вульфвуд обрушил на пустой соседний столик. В голове звенели кровь, музыка и глупая надежда о том, что Вэш смотрит. Раздался выстрел. Несколько голосов одновременно вскрикнули. За стойкой стоял хозяин. Он выстрелил в стену у лестницы, возле которой никого не было; тут же положив ружьё на стойку и отступив от неё, он вскинул руки и вдруг заговорил голосом до того звучным, что, казалось, он совершенно не подходил невысокому пухлому телу. – Прошу прощения, дорогие посетители! – объявил он. – Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и наслаждайтесь ужином! – И повернулся в сторону драки. – Никто не будет драться в моём заведении. Тем более со священником! Дурья твоя башка! Пшёл отсюда! Он резко взмахнул рукой. Один из зачинщиков, пошатываясь и держась за живот, кое-как приподнял друга с разбитого стола и поплёлся в сторону выхода. Кто-то восторженно вскрикнул; Вульфвуд встряхнул головой, переводя дыхание и утирая кровь с щеки, и огляделся. Почти рядом замер Вэш. Впервые за день он смотрел прямо на него широко распахнутыми голубыми глазами, и Вульфвуд слабо улыбнулся; только сейчас он понял, насколько по ним соскучился. Красная куртка и глупые вихры всегда оказывались рядом – как и сейчас, в их глупой, нелепой размолвке. Он пришёл помочь? Всё равно не оставил бы в беде. Конечно. Это же Ёжик. Его Ёжик, который согласился на его предложение выйти замуж. Он не успел рассмотреть его вволю; развернувшись, Вэш отошёл обратно к стойке под шум возбуждённых дракой голосов и музыки, и Вульфвуд едва удержался от того, чтобы не пойти за ним, как ослик за морковкой. Он снова был немного пьян, а в груди и животе разливалось горячее и сильное, и он глупо улыбнулся сам себе. Мэрил покачала головой, с облегчением выдыхая, а Вульфвуд, обернувшись и усмехнувшись Роберто, тоже направился к стойке, решив держаться на почтительном расстоянии. Он ещё не знал, что будет говорить, но знал, что без Вэша теперь больше не протянет. В животе полыхало. – Спасибо, хозяин, – кивнул Вульфвуд, снова надевая очки. – Да благословит тебя Господь, тебя и твоё доброе сердце. Помочь слуге Божьему есть благодетель. Несколько столиков громыхнули смехом; сам хозяин, убирая ружьё обратно под стойку, довольно улыбнулся – от того, что кровопролития и полиции удалось избежать. – Этот парень мне нравится, – хмыкнул он. – Ну что, угощу тебя и твоих друзей стаканчиком-другим? Замолвишь за меня словечко перед своим боссом? – Спрашиваешь! Таверну огласило весёлыми криками. Роберто расхохотался, откупоривая третью бутылку и откусывая большой кусок от куриного бедра; Вэш приглушённо застонал, уронив голову на руки, и Мэрил повернулась к нему. – Что такое? Гуманоидный Тайфун тяжело вздохнул. – Не могу... Я и правда хочу за него замуж... – Да уж, ну и беда...