Областная больница.

Утром, придя на работу, Вики взяла отчет ночной смены, предупредила всех, кому могла понадобиться, что будет у себя, и закрылась в своем кабинете. Она видела на стоянке у больницы мотоцикл, значит, Люцифер где-то здесь и рано или поздно ей придется с ним столкнуться. Вики предпочла бы, чтобы это произошло как можно позднее. Но Вики недооценила Люцифера. Раздался короткий решительный стук, не дожидаясь ответа, Люцифер вошел в кабинет и быстро закрыл за собой дверь. Вики усилием воли заставила себя посмотреть ему в глаза — и похолодела от того, что в них увидела. Люцифер не стал ходить вокруг да около. — Виктория, я прошу у вас прощения. Не знаю, что еще сказать. Некоторое время она молчала, вглядываясь в его лицо, но оно оставалось совершенно непроницаемым, глаза были какими-то пустыми. Не верилось, что перед ней тот же самый человек, который вчера вечером полностью утратил контроль над собой. Нет, не полностью, мысленно поправила себя. Он дал выход напряжению единственным способом, который оставило ему общество, где в мужчине ценятся выдержка и мужество, но даже тогда не утратил контроля над своими истинными чувствами. Однако что было причиной этого мощного взрыва? — Мне не нужны извинения, Люцифер, — сказала наконец Вики. — Я предпочла бы узнать, почему это случилось. — Предлагаю ответ: потому что я самовлюбленный, безголовый, эгоистичный мерзавец, напрочь лишенный порядочности. Вики покачала головой. — Не пойдет, это не ответ. Люцифер невесело рассмеялся. — Все никак не успокоитесь? Вики услышала в его словах досаду и решила, что нужно действовать помягче. — Я хотела вам помочь. Уж если на то пошло, это я должна извиняться. Простите, я слишком сильно на вас надавила… — Она дотронулась до его руки повыше локтя и почувствовала, как напряглись мышцы под ее пальцами. — Виктория, и вы еще можете ко мне прикасаться после того, что случилось? — свистящим шепотом спросил Люцифер. — Я же вас изнасиловал! — Нет, это не так. Думаю, я подсознательно понимала, к чему идет дело, еще когда пошла за вами на второй этаж. Я виновата не меньше вашего, а может, и больше. Я-то, по крайней мере, была трезва! — Вики протянула руку к его лицу, но тут же опустила. — Как голова? Люцифер криво улыбнулся. — Спасибо, паршиво. Но после вашего ухода я больше не пил. — Он вздохнул. — Значит, я должен вам все объяснить? Их взгляды встретились, и Вики наблюдала, как выражение его глаз постепенно меняется, в них появляется теплота и, как ни странно, нечто похожее на уважение. — Можете приехать ко мне сегодня вечером, скажем, часов в семь? Я приготовлю что-нибудь на ужин. Вики колебалась. Снова остаться с ним наедине в его коттедже? Чем это может закончиться? Ведь то, что мучило Люцифера вчера, никуда не делось, его проблемы по-прежнему не решены. И все же ее так и тянуло согласиться. Может, она сошла с ума? Люцифер понял ее сомнения. — Вам ничто не угрожает. — То же самое вы говорили вчера вечером. Он отвел глаза. — Я знаю, после вчерашнего в это трудно поверить, но вы можете мне доверять. Я приглашаю вас к себе потому, что в доме есть некоторые вещи, которые мне хотелось бы показать вам. — Вот как? И что же это? — В основном фотографии, немного рисунков, еще кое-что. — Хорошо, я приду. Люцифер снова посмотрел ей в глаза, на этот раз с некоторым недоверием. — Правда? — Да, а что, вы считаете, я пожалею? — Нет! На этот раз Вики ему поверила. Люцифер шагнул к двери. — Мне нужно идти, скоро привезут Тима, я обещал сам им заняться. Думаю, надо сделать ему анализы, проверить, не подхватил ли он инфекцию. Кстати, об инфекциях. Можете быть спокойны, от меня вы ничего не подхватите, в том числе и беременность. Он ушел, а Вики долго смотрела на закрытую дверь. Еще одна страничка в загадочном манускрипте под названием «Люцифер Денница». Вики точно знала, что он не предохранялся. Как же понимать его слова, что она не забеременеет? Не в этом ли кроется причина его переживаний? Может, Тим Рассел напомнил Блейку, что он не может иметь детей? Но в течение недели он занимался и другими маленькими пациентами и все было нормально. В чем же дело? Вечером она все узнает, нужно только набраться терпения. Похоже, день предстоит долгий. В действительности день оказался не только долгим, но и трудным. Поступило несколько пациентов со сложными переломами, в том числе дети, и чужая трагедия оттеснила в сознании Вики собственные проблемы на второй план. Часам к двум обстановка стала поспокойнее, и Вики решила, что наконец может себе позволить ланч. Но в это время перед больницей, взвизгнув тормозами, остановился пикап. Мужчина, сидевший за рулем, выскочил, распахнул заднюю дверцу и наполовину вынес, наполовину выволок женщину. Видя это, Вики тут же послала ему на помощь санитаров и сама поспешила навстречу. — Что случилось? — Она схватилась за грудь, упала с лестницы и потеряла сознание. Мы украшали дом к празднику… Ради Бога, она поправится? Женщину уложили на каталку и повезли в реанимацию. — Моника, вызовите доктора Мамона, — на ходу отдала распоряжение Вики, и девушка бросилась его исполнять. Не теряя времени, Вики стала расспрашивать мужа больной: — Она принимает какие-нибудь лекарственные препараты систематически? — Нет, не принимает. — Хронические заболевания? — Нет, жена никогда ничем не болела, и вдруг такое… — Сколько ей лет? — Тридцать семь. Почти тридцать восемь. — Вы ее муж? — Да, меня зовут Ник Питерсен, а ее — Эмма. Вернулась Моника. — Доктор Мамон сейчас будет. — Спасибо, Моника. Проводите мистера Питерсена в приемную и выясните у него все, что нам нужно знать о его супруге. Проверьте, не заведена ли у нас на нее карточка. Как только Моника и Питерсен ушли, появился Люцифер. — В чем дело? — Как я поняла, пациентка пожаловалась на внезапную боль в груди и потеряла сознание. Ритмы сердца неровные, возможна фибрилляция. Вводя Люцифера в курс дела, Вики одновременно раздевала пациентку. Как только она освободила грудную клетку, Люцифер приступил к осмотру. — Фибрилляция налицо. По-моему, у нее инфаркт. — Мне тоже так кажется, — поддакнула Вики. — Попробуем применить дефибриллятор. — Люцифер велел Вики отойти в сторону. — Так-то лучше, — добродушно проворчал он минуту спустя. — Вики, возьмите у нее кровь на анализ, затем введем ей стрептокиназу, может, это ее поддержит. Кто у нас сегодня на дежурстве? — Семи Картер, я ему позвоню. Вики отошла к висящему на стене местному телефону, позвонила на сестринский пост и попросила вызвать Картера, затем вернулась к пациентке. Несмотря на улучшение сердечного ритма, выглядела Эмма по-прежнему плохо, кожа была холодной, липкой, землистого оттенка. Вики встретилась взглядом с Люцифером, и тот мрачно покачал головой. — Хорошо бы узнать, заведена ли на нее карточка. — Муж говорит, что она не ходила к врачам, но я на всякий случай поручила проверить. В это время вернулась Моника. — Я нашла карточку миссис Питерсен, она наблюдалась у доктора Картера, кажется, ее муж об этом не знал. Люцифер и Вики переглянулись. — Что вы ему сказали, Моника? — встревоженно спросила Вики. — Ничего. Я спросила, не знает ли он, не ходила ли его жена в последнее время на прием к врачу. Мистер Питерсен ответил, что нет. А после того, как я связалась с регистратурой и они нашли карточку, я с ним еще не разговаривала. Вики расслабилась. — Хорошо, Моника. Миссис Питерсен еще не пришла в сознание, но ее муж может зайти на минутку, не так ли? Она вопросительно посмотрела на Люцифера. Тот кивнул. — Я его приведу, — сказала Моника. Наступила тишина, нарушаемая лишь слабым шипением газа в кислородной маске, которую приложили к лицу миссис Питерсен. Люцифер и Вики все еще смотрели друг на друга, и Вики вдруг обнаружила, что не в силах отвести взгляд. Недавнее отчуждение в глазах Люцифера исчезло, вместо него появилась такая незащищенность, ранимость, что Вики была потрясена. — Я сделал вам больно? — спросил Люцифер. Вики все-таки отвела взгляд и тихо прошептала: — Нет. — Она посмотрела на самописцы кардиографа и деловито заметила: — Линия не очень хорошая. — Да, неважная. Послушаем, что скажет Картер. Но Семи Картер не успел прийти вовремя. Через несколько секунд, как Моника вернулась с мистером Питерсеном, у Эммы произошел второй, еще более обширный инфаркт. Вики стала отрывисто отдавать распоряжения. Моника чуть ли не силой увела мужа больной в приемную. Были предприняты отчаянные попытки спасти больную, но ее сердце перестало биться, и, что бы врачи ни делали, самописцы выдавали прямую линию. Вики в отчаянии посмотрела на Люцифера. — Это так несправедливо, ей всего тридцать семь! Он вздохнул. — Жизнь вообще несправедлива. По крайней мере, ее смерть была быстрой. — Вы считаете, что это лучше, чем заранее знать о приближении смерти, приготовиться к ней? — К смерти невозможно приготовиться. Смерть — это конец всему, это самое страшное, к ней нельзя привыкнуть. Люцифер развернулся и быстро зашагал по коридору в сторону своего кабинета. Вики замерла, глядя ему вслед. Ее не покидало ощущение, что Люцифер говорил, основываясь на собственном опыте. Не здесь ли скрыта его тайна? Вики посмотрела на часы: еще три-четыре часа, и она узнает ответ. Вечером Вики переоделась в джинсы и исландский свитер. Она понимала, что Люцифер наверняка догадается, почему она закуталась с головы до пят, но тем не менее не отказалась от своего намерения, надеясь, что лишенная и намека на игривость одежда поможет установить хоть какую-то границу между ними. Однако это не помешало ей наложить макияж, хотя и неброский: Вики слегка тронула губы помадой, подкрасила ресницы и нанесла по капельке духов за уши. Когда Вики подъехала, Люцифер во дворе колдовал над жаровней, от которой шли упоительные запахи. Увидев машину, он помахал Вики и двинулся ей навстречу. Вики вышла из машины, Люцифер наклонился к ней, положил одну руку ей на плечо и поцеловал в щеку — точнее даже не поцеловал, а лишь легонько коснулся губами, но для Вики и это было слишком. Рука, лежащая на ее плече, казалось, жгла кожу через свитер, а щеку в том месте, где Люцифер коснулся ее губами, слегка покалывало. — Спасибо, что приехали, я сомневался. — Но я же обещала, — напомнила Вики. Люцифер улыбнулся. — Да, вы правы, мне пора бы уже уяснить, что вы не отступаете от своих обещаний. Вики усмехнулась. — Да, я такая, привыкла идти до конца — наверное, потому, что вечно не понимаю, когда пора остановиться. Глядя на Вики с высоты своего роста и все еще не убирая руку с ее плеча, Люцифер рассеянно погладил большим пальцем ключицу. Его губы перестали улыбаться, но в глазах улыбка еще не погасла. — Проходите, давайте пировать, — пригласил он. — Надеюсь, вы не вегетарианка? — Ну… сегодня пятница, а по пятницам добрые католики… — Вы серьезно? Если да, то я могу быстренько состряпать что-нибудь другое. — К сожалению или к счастью, но я не отношу себя к «добрым католикам», — призналась Вики с улыбкой. — Правда, родные не оставили попыток меня перевоспитать, мама все еще надеется, что я как порядочная ирландская девушка наконец остепенюсь, выйду замуж и нарожаю кучу детишек. А на меня подобная перспектива нагоняет тоску. Люцифер как-то странно посмотрел на нее. — Напрасно. В вас сочетаются теплота, нежность, юмор и здравый смысл как раз в нужных пропорциях, из вас получится отличная мать. — Что вы! — ужаснулась Вики. — Мать из меня была бы отвратительная, я вовсе не хочу отказываться от карьеры, чтобы менять пеленки. — Материнство — это не только пеленки. Люцифер попытался произнести эту фразу непринужденно, но не сумел, в голосе послышалось непонятное у Вики напряжение. Она нахмурилась. — У вас что, есть дети? С его лицом снова стало происходить нечто странное. Виктория уже видела в глазах Люцифера такое выражение, и оно ее пугало. — Нет, — коротко бросил он и, отойдя от Вики, вернулся к жаровне. Два шага вперед — три назад, подумала Вики. Делая вид, будто ничего не заметила, она пошла за Люцифером. — Пахнет аппетитно, что это? — Цыпленок в специях. Присмотрите за ним, пока я сооружу салат? — Конечно. А могу я еще чем-нибудь помочь? Люцифер отрицательно замотал головой. — Что будете пить? — Что-нибудь безалкогольное, я за рулем. — Минеральная вода подойдет? — Подойдет. Люцифер пошел к дому, Вики проводила его взглядом. Как и она, он был в джинсах и свитере. Забавно, они оделись одинаково — вероятно, по одним и тем же причинам, — но это ничего не изменило, потому что главное происходило в глазах. Всякий раз, когда Люцифер просто смотрел на нее, у Вики внутри все пело, но когда она видела уже знакомый потухший, даже какой-то мертвый взгляд, то у нее сжималось сердце. Терпение, напомнила себе Вики, нужно набраться терпения, и Люцифер все расскажет сам. Он вернулся с миской салата и двумя тарелками. Они устроились на двух скамейках, врытых в землю по обе стороны от деревянного стола, но около девяти часов комары загнали их в дом. К этому времени ни гостья, ни хозяин не затронули тему, ради которой они сегодня встретились. На кухне Люцифер стал убирать остатки еды в холодильник, Вики вызвалась помыть посуду. Ее взгляд упал на детский рисунок в простой сосновой рамке. Рядом с человеческой фигуркой, нарисованной и раскрашенной нетвердой детской рукой, крупными буквами было написано слово «папа». Было что-то до боли трогательное в этом неумелом рисунке. — Кто это рисовал? Люцифер поднял голову, и Вики внезапно почувствовала, что он снова отдаляется от нее. — Мой сын. Вот оно, поняла Клэр. Она осторожно, как будто боясь разбить, положила чистые вилки на стол. — Понятно. — Вы уверены? — Честно говоря, не совсем. Люцифер, расскажите мне, прошу вас, поговорите со мной. Он кивнул, молча взял Вики за руку, подвел к дивану, усадил ее, сел рядом и только потом заговорил. Тихий, до странности бесстрастный голос яснее, чем что-либо, показал Вики, как много горя Люцифер носит в себе. — Его звали Самаэль, Семи. Он родился шестнадцать лет назад, и в его первую зиму мы поняли, что с ним что-то не так. Я тогда проходил практику в отделении педиатрии и решил показать Тони своему руководителю. Оказалось, у Семи врожденный порок сердца, очень тяжелый, с такими и сейчас долго не живут. Ему сделали операцию, но это не помогло, у него стала скапливаться мокрота в легких, он часто задыхался. Вики закрыла глаза. Теперь все встало на свои места, стало ясно, почему на Люцифера так сильно подействовала встреча с Тими Расселом. — Семи нуждался в уходе, в физиотерапевтических процедурах. Мы делали все, что могли, но ему не становилось лучше. Как на грех, работая в педиатрическом отделении, я ухитрился заразиться эпидемическим паротитом, в просторечии свинкой. Взрослые переносят эту в общем-то пустяковую болезнь довольно тяжело, для меня она обернулась тем, что я больше не могу иметь детей. У Вики чуть было не вырвался сочувственный возглас, но она сдержалась, понимая, что Люцифера может обидеть ее реакция. — Со временем стало ясно, — между тем продолжал он, — что моя жена не имеет ни достаточных навыков, ни терпения, чтобы обеспечивать Семи тот уход, в котором он нуждался. В один прекрасный день Ости поняла, что такая жизнь не для нее, она хочет иметь других детей, желательно здоровых, и нормального мужа. Ей даже не хватило духу сказать все это мне в глаза, она отделалась запиской. Я просто однажды вернулся с работы и не обнаружил ее дома. Семи лежал один и плакал от голода. С тех пор я больше ни разу не видел Ости. Даже бумаги на развод мне передал ее адвокат. Тут уж Вики не смогла промолчать, да и не сочла нужным. — Как, она ни разу не поинтересовалась своим сыном?! — ужаснулась она. Люцифер покачал головой. — Ни разу. — Сколько Семи было лет? — Еще и двух не исполнилось. У Вики защипало в глазах. — Просто в голове не укладывается, как мать могла бросить больного ребенка! Он пожал плечами. — В жизни всякое случается. Когда Ости нас бросила, я взял отпуск за свой счет и обратился за помощью к родителям. К счастью, мои мать и отец согласились ухаживать за Семи, пока я работаю. Я продал наш домик и переехал с сыном к ним. Правда, мне пришлось тратить очень много времени на дорогу до работы, я недосыпал и как-то раз даже заснул на дежурстве, но постепенно привык к новому распорядку, втянулся. Так продолжалось до тех пор, пока Семи не исполнилось десять. Затем я понял, что нужно что-то менять. Мои родители уже были немолоды, у мамы начались неполадки с сердцем. Я решил, что им нужно от нас отдохнуть. Мы с Семи переехали от них, я нанял в экономки бывшую медсестру, вышедшую на пенсию, и она не только вела дом, но и могла в мое отсутствие сделать любую необходимую Семи процедуру. Люцифер замолчал. Вики ждала продолжения и боялась его. — Несмотря на уход и лечение, состояние Семи стало ухудшаться. Из-за ослабленного иммунитета он часто подхватывал инфекции. Три года назад он умер, прожив всего тринадцать лет. Люцифер замолчал. Мрачно уставившись на рисунок, Вики зажмурилась, чтобы не расплакаться. «Смерть — это конец всему, и это самое страшное, к ней нельзя привыкнуть», — вспомнилось ей. Услышав чирканье спички, Вики открыла глаза. Люцифер закурил и откинулся на спинку дивана, все еще глядя на детский рисунок. На его щеках блестели влажные дорожки. — Мне его до сих пор не хватает, — тихо сказал он. — Сын был для меня всем, моей жизненной силой, вместе с ним во мне что-то умерло. Я с самого начала знал, что Семи обречен, став постарше, он тоже стал понимать, что умрет, но когда это случилось… Мне понадобилось много времени, чтобы как-то смириться со смертью сына и жить дальше. Но иногда, как вчера, кто-то или что-то снова напоминает мне о моей потере. Люцифер повернулся к Вики. — Вы попали под горячую руку. Простите меня, если можете. Вики коснулась ладонью его мокрой от слез щеки и прошептала: — Не знаю, что и сказать. — Ничего не говорите, просто позвольте мне обнять вас. Люцифер выбросил сигарету в пепельницу и протянул руки к Вики. Она придвинулась к нему, крепко обняла его и положила голову ему на грудь. Вики не могла бы с уверенностью сказать, когда безмолвное утешение сменилось чем-то большим, да и сменилось ли вообще. Вероятно, сочувствие к Люциферу росло и крепло, пока не захватило ее целиком, поглотив все остальные эмоции. Но в какой-то момент Вики почувствовала, что руки Люцифера стали гладить ее спину и плечи, затем пальцы утонули в ее волосах, он обхватил ее голову ладонями, медленно наклонился и припал к губам. Казалось, поцелуй длился целую вечность. Вики издала приглушенный стон и пошевелилась. В то же мгновение Люцифер отпустил ее, резко выпрямился и прерывисто вздохнул. — Простите, я не собирался вас целовать. Сердце Вики рвалось к нему, но какая-то часть мозга сохранила способность трезво мыслить, к тому же сработал инстинкт самосохранения: она отстранилась от Люцифера и глубоко вздохнула, пытаясь совладать с собой. — Думаю, мне пора домой. — Да, вероятно, так будет лучше, — согласился он хрипло. Вики встала, медленно направилась к двери, приказывая себе держать спину и не оглядываться. Через несколько секунд она услышала, что Люцифер встал. — Я вас провожу. Он открыл перед ней дверцу машины и захлопнул, когда Вики села за руль. Она опустила стекло. — Вы работаете в этот уик-энд? — Еще даже не отъехав от его дома, Вики уже начала скучать по Люциферу. Она чувствовала, как вокруг Люцифера снова вырастают защитные сооружения, но ничего не могла предпринять. — Нет, я уезжаю. Выйду на работу в понедельник. Последний кирпичик в крепостной стене занял свое место. Люцифер небрежно помахал Вики рукой и пошел к дому, даже не дождавшись, когда она заведет мотор и тронется с места. Вики ничего не оставалось, как уехать. Ведя машину сначала по извилистой проселочной дороге, потом по улицам города, она плакала, уже не таясь. Может, Люцифер и восстановил свои защитные сооружения без труда, но ее лежат в руинах, и вряд ли их удастся отстроить заново. Случилось непоправимое: она полюбила всем сердцем человека, который не нуждается в ее любви.