***
— Послушайте, Ваше Высочество, — начал терпеливо объяснить Арвэн принцу, когда Лоза ушёл. — Я тоже не знаю, что он задумал. Признаю, я не так хорошо с ним знаком, в этом вы правы, поэтому… — А что он тебе дал? — неожиданно сменил тему принц. Арвэн порылся в кармане штанов и выудил оттуда маленький холщовый мешочек. Потом, развязав, передал его принцу. В мешочке что-то тихо звякнуло и завибрировало. Принц с опаской вытряхнул себе на ладонь странной формы камень на цепочке. С выражением лёгкой растерянности принц повертел его в руках и заглянул магу в глаза. — Это… как-то связано с его шпионской сетью? — предположил он. — Да, связано, — Арвэн кивнул и, отобрав у принца камушек, надел его на шею. — Такими амулетами пользуются ребята Лозы для связи с ним. Я тебе… вам уже рассказывал. Собирайтесь, мы сходим на ярмарку и поедем. Я немного подумал насчёт следующей остановки — скорее всего мы не сможем задержаться там дольше, чем на несколько часов. — Почему? — удивился принц. А потом выхватил из монолога Арвэна отдельные слова и выдавил: — А нам точно надо на ярмарку? Как-то это… В комнате ненадолго стало тихо. Тишина, к которой принц так стремился после двухлетней ссылки, странным образом давила. — Не по-королевски? — ухмыльнулся маг. — Не бойтесь, Ваше Высочество. Я буду рядом. Мне в таких местах бывать не впервой. Принц открыл было рот, но Арвэн быстро осадил его: — Не утруждайте себя, Ваше Высочество. Я понимаю, вы больше не ребёнок, происхождение важно для вас, как для члена королевской семьи… В конце концов, мы давно не виделись — почти два года. Многое забылось. — Арвэн, я не собирался… — неуверенно начал принц. Однако как только Арвэн повернулся к нему спиной, намереваясь уйти, его голос обрёл уверенность: — Я хотел сказать, что там может быть небезопасно. Мало ли, пусть мы и не так далеко от столицы… спроси у Лозы, не было ли новостей о кражах в последнее время, а лучше позови его с нами, раз он тоже собирается ехать в Сокель. Что бы ему там ни понадобилось… — принц глубоко вдохнул. — Я ему не доверяю. Но я доверяю тебе, Арвэн. Поэтому согласен на всё. Арвэн обернулся и вздохнул. А потом улыбнулся так, как не улыбался уже очень давно. В сердце Руперта что-то всколыхнулось, и он вспомнил, как Арвэн смотрел на него, — совсем, как сейчас — когда маленький принц делал что-нибудь несуразное. Он никогда не смеялся, но на его губах всегда расцветала улыбка, а в глазах плескалось столько нежности, что Руперт готов был в ней утонуть.***
— Я говорил королю, что ваш отъезд не пойдёт вам на пользу, — вздохнул маг, когда они с принцем уже уходили с постоялого двора. — Вы сделались слишком мягкросердечным. Принц озадаченно поглядел на вывеску над каким-то заведением, обнаруживая, что совсем не может разобрать, что на ней написано. Впрочем, этот факт он принял равнодушно. Арвэн продолжал говорить: — Вы же будущий король, нужно уметь отстаивать свою позицию. Хотя я, конечно, зря разозлился, прошу простить меня. — Я бы никогда не пренебрёг твоей компанией только потому, что ты не из знатной семьи, — покачал головой Руперт, уже без особой надежды пытаясь прочитать какое-то прибитое к стене объявление. Мысли в его голове не разбегались, нет — их просто не было. — Да, я понимаю, — снова вздохнул Арвэн — на этот раз ещё печальнее. — Странно, что я вообще допустил такую мысль. Я с самого вашего детства во дворце. Но я думал, что вы… что ты забыл меня. Руперт наконец-то поднял полный искреннего удивления взгляд на мага. Да, они не виделись два года… но это ведь не такой большой срок, чтобы забыть человека, правда? Тем более такого человека, как Арвэн. — Ни в коем случае! — воскликнул Руперт. За два года он немного отвык от того, что к нему обращаются на «ты», но теперь понемногу привыкал заново. Раньше Арвэн только так к нему и обращался. — Как я мог забыть тебя? Я целых одиннадцать лет засыпал и просыпался под лучами твоего солнца. — Моего солнца? — не понял маг. Казалось, он несколько смутился. — Не говори глупостей. Какой дурак будет светить ребёнку в лицо? Принц отвёл взгляд. «Вообще-то, я имел в виду не совсем то», — хотелось сказать ему. Но вслух он сказал лишь: — Возможно, я действительно забыл что-то из детства. Но тебя я бы не смог забыть. Арвэн молча отвернулся.***
Бóльшую часть своей жизни Арвэн провёл на улице. Не потому, что был бездомным — дом у него был. Но в этом доме редко был хоть кто-то, кто ждал бы его. В его родном городе тоже была ярмарка, на которую Арвэн сбегал каждый раз, как удавалось раздобыть деньги. Ярмарка эта была небольшая и проходила на какой-то захолустной площади, зажатой между покосившимися деревянными домиками. Людей там было много — казалось, туда изо дня в день стекался весь город, чтобы покупать и продавать, показывать трюки и смотреть представления. Обычно купить что-то Арвэну так и не удавалось, однако он с удовольствием смотрел представления бродячих артистов. Они приезжали не так часто, и ни одна труппа не задерживалась в их городе дольше, чем на пару дней. Но от этого представления ценились только больше. Воспоминания о труппах бродячих артистов Арвэн хранил, как самое дорогое сокровище. На этом рынке любой желающий мог увидеть сказку с красивыми говорящими животными или бытовую сцену, которая наверняка откликалась в сердце каждого, или забавный танец шута, или представление чародея, умеющего дышать огнём. Ярмарка в Лювэ была несравнимо больше — во все стороны, насколько хватало глаз, тянулись торговые ряды. Чего там только не было: ковры, ткани, работа по дереву, заграничные диковинки, музыкальные инструменты, картины, украшения… Перечислять можно было бесконечно. Арвэн часто бывал на ярмарках и когда вырос, но почему-то именно сейчас в нём пробудилась лёгкая тоска по дому. Принц покорно шёл по левое плечо от него, причём старался держаться как можно ближе. Ну конечно, наверняка он первый раз попал на ярмарку, да ещё на такую большую. Он шёл, чуть ли не наступая Арвэну на левую ногу, и постоянно оглядывался. Оглядываться, впрочем, было на что. Они шли по ряду, где продавали ткани, и со всех сторон их окружали молоденькие торговки, зазывающие покупателей. К одной из них Арвэн собрался было обратиться с вопросом, как вдруг амулет на его шее издал странный звук и слабо засветился. Арвэн, накрыв амулет ладонью, схватил принца за руку, затащил в зазор между двумя торговыми палатками, снял амулет и протёр рукавом. — Лоза? — спросил он с какой-то странной надеждой в голосе. — Да, это я, — отозвался амулет. Арвэн облегчённо выдохнул и поднял взгляд на Руперта. Глаза у того полезли на лоб. — У меня не самые хорошие новости… — Что такое? — вопросил Арвэн. — На границе с Сокелем какие-то волнения… только что пришла весть… ничего… конечно… но есть… для беспокойства, — прошипело из амулета голосом Лозы. — Не понял? — Прости, паршиво себя чувствую, — голос зазвучал отчётливее и громче. — Мне только что передали сообщение. В горах, недалеко от границы, начались какие-то волнения. Говорят, там разбушевался теневой маг. Он пришёл из Сокеля. Значит, теневой. Что ж, учитывая новости о сокельском дипломате, этого следовало ожидать. — Пришёл или прибежал? — с подозрением спросил принц. Арвэн бросил на него быстрый взгляд; за эти два года мальчик действительно повзрослел, научился задавать правильные вопросы. На сердце у мага почему-то стало тяжело. — Прибежал, — ответил Лоза, снова привлекая внимание Арвэна. — Он именно что бежит от кого-то. Конечно, в горах моих ребят нет, это слишком далеко… но новости распространяются быстро. Его перемещения совершенно хаотичны — кажется, он спустился с гор, а потом некоторое время метался по границе. И всё это всего за несколько дней. — А теперь он поднимает там бунт или что-то вроде того? — вздохнул Арвэн. — Только его нам здесь не хватало. — Нет, не бунт. Он довольно незаметен — был бы незаметен, если бы из него не хлестало столько энергии. Все маги, живущие там — особенно теневые, — знатно пострадали от этого, а ему, кажется, хоть бы хны. Потерять столько энергии за несколько дней и никак её не восполнять… не представляю, каким образом он до сих пор не умер. Арвэн снова протёр амулет и повертел его немного. Лоза был магом и, конечно, знал многое о том, как устроена энергия и всё такое. Арвэну не давало покоя другое: откуда он знал столько всего о передвижениях, потере энергии и состоянии этого теневого мага? Ведь у Лозы действительно не было ни одного информатора в горах. Новости расходятся быстро, это правда, но даже король, пославший Арвэна разобраться с источником энергии на границе, узнал о нём два или три дня назад. Однако сейчас об этом не стоило думать: Лоза продолжил рассказывать о маге на границе, а принц с беспокойством тронул Арвэна за плечо, заметив, как тот задумался.***
Ярмарка гудела, звенела, рокотала и грохотала вокруг. На небольшой площадке между палатками, расчищенной для выступлений, выступали люди в костюмах и масках. Это была какая-то политико-сатирическая постановка: в самом центре импровизированной сцены стоял старик с растрёпанными волосами и лохматой бородой сухого серо-фиолетового цвета. Вокруг него под забавную, но плохо сыгранную музыку танцевали люди в совершенно разномастных костюмах: дети в ободранной одежде, немощный старец с тростью, напыщенные краснолицые господа в деловых костюмах… Публика ходила ходуном, смеялась и хлопала, и постороннее движение в ней было бы совершенно неразличимо. Маленькая фигурка в грубой рабочей одежде стремительно выскользнула из толпы зрителей. Оставаться незаметным в толпе было легко, нужно было только знать, как придать своему лицу невыразительности. Оденься, как все, сделай усталое, как у всех, лицо, подходи к продавцам, спрашивай про цены, не торгуйся особо, купи пару безделушек — тебя вряд ли запомнят. Человек, проделывающий всё это, становился совершенно незаметен для окружающих. И прямо сейчас этот человек зашёл в проулок между двумя соседними палатками. Темнота накрыла его с головой, и он наконец стал заметен для окружающих. Правда, этих окружающих было всего двое. И тот, который был ему нужен, держал в руках слабо светящийся камень на цепочке.***
Арвэн вздохнул. Перебитые солнечные лучи за его спиной говорили о том, что к ним присоединился кто-то посторонний. Значит, нужно искать другое укрытие. Но прежде, чем он успел сообщить Лозе о необходимости прервать разговор, мир пошатнулся. Незнакомец за его спиной закрыл собою солнце. Без солнца Арвэн был… почти бессилен — настолько он привык пользоваться своей силой за последние несколько лет. Свет пропал так резко, что он, не успев опомниться, отступил от принца на шаг, словно земля уходила у него из-под ног. Однако он сумел среагировать вовремя и, развернувшись, выбил клинок из рук подступавшего к нему незнакомца. Сзади послышалось лязганье — принц вынул меч из ножен, собираясь вмешаться. Арвэн закатил глаза и попытался спиной оттеснить его в сторону. Незнакомец вытащил из-за пазухи еще один нож и бросился в атаку. Арвэн вскинул руку. Солнце, повинуясь его воле, преломило свои лучи, и вокруг них с принцем вырос светящийся купол. Нападавший вскрикнул и схватился рукой за лицо, осев на землю. Маг убрал купол и подошёл к нему. — Вы только полюбуйтесь на этого молодого человека, — сказал он. Молодой человек тяжело сопел, не в силах отнять руку от лица. Арвэн слишком хорошо знал, что он прикрывает, чтобы удержаться от комментария: — Шрам останется. Принц несмело убрал меч в ножны и подошёл поближе. — Ты его… обжёг? — спросил он. — Нет, — покачал головой Арвэн и, откинув полы плаща, присел на одно колено. — Он сам обжёгся. И если будет дёргаться, обожжётся ещё раз. Тебя подослали или ты просто так потешиться решил? — Не скажу, — огрызнулся незнакомец. — Значит, подослали, — вздохнул Арвэн. — И не скажешь, кто? Незнакомец помотал головой. — Лучше убери руку от лица, тебе от нее легче не станет, — посоветовал маг. С какой-то маниакальной настороженностью во взгляде незнакомец опустил руку. На его щеке, прямо под левым глазом, багровел огромный ожог. — Какой ужас, — поражённо резюмировал принц, открыв рот. Сила Арвэна всегда внушала ему некоторый трепет, если не страх, но это был первый раз, когда он увидел её в действии в таком ключе — применённую против кого-то, направленную на борьбу за жизнь. — Да уж, — согласился Арвэн, встал и протянул незнакомцу руку. — Может, я обработаю твой ожог, а ты взамен скажешь мне своё имя? Юноша поколебался какое-то время, а потом кивнул.***
Принц категорически не понимал, почему они обхаживали наёмного убийцу. А парень действительно был наёмным убийцей, даже имя своё назвал — Винфрид Кёлер. Сказал, что в узких кругах он довольно известен. Ничего про эти самые узкие круги, впрочем, рассказывать не стал, и имени своего нанимателя тоже не раскрыл. — Вот, что я называю профессиональной тайной. Молодчина! — похвалил Арвэн этого Винфрида. — Ты голоден? — Ты его ещё и накормить собираешься? — возмутился принц. — Он тебя чуть не убил! — «Чуть не убил»? Ты настолько не веришь в мои силы, Руперт? — скептически поднял брови Арвэн. — К тому же, поводов нападать на меня у молодого человека больше нет, правда ведь? Винфрид кивнул и умоляюще заглянул Руперту в глаза. Вокруг шумела ярмарка, но принц не слышал ничего, кроме стука собственного сердца. В ушах загудела кровь, а на глаза очень невовремя навернулись слёзы. «Почему вся его похвала достаётся человеку, который хотел его убить?» Нет. Нельзя было сейчас отреагировать так. Он вёл себя, как ребёнок. Вот Арвэн и видел в нём всего лишь ребёнка — поучал, отчитывал и снисходительно улыбался в ответ на все его действия. Как в старые добрые времена. «Ни черта они не добрые», — выругался про себя Руперт. — «Я больше не ребёнок». Он отвернулся, не желая снова выставить себя слабым перед Арвэном. Перед глазами у него вставали сцены из детства — далёкие, почти стёршиеся из памяти и собираемые им из каких-то жалких осколков, задержавшихся в его разуме. Он вспомнил, как отец сообщил ему об этой двухгодичной ссылке в Сокель, из которой он недавно вернулся. Вспомнил, что Арвэн не пришёл с ним попрощаться: был на задании где-то на севере страны. Вспомнил несколько дней пути по размокшим весенним дорогам. Технически, всё это вовсе не было ссылкой, а всего лишь подготовкой к суровой действительности, если можно так выразиться. Военная подготовка, стратегия и тактика, уроки владения мечом, стрельба, основы экономики, даже азы физики и механики. Учителя не щадили принца, не давали послаблений. Это было справедливо, ведь его готовили к управлению государством. Но за годы учёбы у мягкосердечного Арвэна, который никогда не возлагал на него больших ожиданий — что немного обижало, но также и освобождало от ответственности, — а потому не спрашивал с него по всей строгости, Руперт привык к хорошему обращению со стороны наставника. Воспоминания об этом месте нагоняли на Руперта тоску. Вырваться оттуда ему удалось буквально пару недель назад, и как только он перешёл западную границу между Сокелем и родной страной, тут же на всех парах помчался во дворец, разузнав, что Арвэн недавно вернулся с задания и был тяжело ранен. О, каким облегчением для него было узнать, что с Арвэном всё в порядке и ничем серьёзным ему эта рана не грозит! Он думал о том, чтобы устроить выволочку лекарю, который сопровождал мага на этом задании, но быстро выяснил, что его никто, кроме двух — весьма посредственных — дворцовых стражников не сопровождал, чем был ужасно встревожен и раздосадован. А потом он узнал о том, что случилось с отцом, и немедленно отправился к нему. И только потом, когда все инструкции были получены, Руперту удалось наконец увидеться с Арвэном. Однако тот отреагировал на его возвращение так холодно, что сердце принца болезненно сжалось, и он едва не расплакался прямо там, в тронном зале, как маленький неразумный ребёнок. Эти два года в Сокеле научили его многому, но, стоило ему увидеть Арвэна, он снова превратился в шестнадцатилетнего наивного юнца, обожающего свою лошадь, ночные прогулки и наставника, практически заменившего ему отца на все эти одиннадцать лет. И теперь Арвэн снова отдавал одну из своих редких, а потому особенно ценных улыбок едва знакомому человеку, который к тому же пытался его убить. Это было просто несправедливо. Да, возможно, Руперт действительно изменился за эти два года, но это ведь не повод… — Эй! — раздался вдруг над самым его ухом голос Арвэна. — Эй, ты что, уснул что ли? — А…? — встрепенулся принц, оглядываясь. — А что случилось? Арвэн хмыкнул и мотнул головой куда-то себе за спину. Руперт поднял голову, бросив взгляд на Винфрида. Тот, сотрясаясь от беззвучного смеха, делал вид, что совершенно с этими двоими не знаком и вообще просто проходил мимо. — Ты просто очень долго ничего не говорил и, кажется, не двигался, — объяснил Арвэн. — Я понимаю, что тебе трудно даются рассуждения, — он усмехнулся и похлопал принца по плечу. — Но постарайся не задумываться так в людных местах. В тебя пару раз кто-то врезался. Пойдём, надо купить кое-что и забрать у конюха лошадей. Винфрид, ты поешь с нами, и я помогу тебе обработать ожог, но потом мы уедем, и ты не потащишься за нами, ясно? — Ясно, — покорно согласился Винфрид. — Отлично, — с облегчением вздохнул маг. — Мне и одного буксира достаточно, не хватало ещё, чтобы и ты привязался. Вот не было беды, а…!***
Лоза убрал амулет в карман и с беспокойством поглядел на Хью, сидящего напротив. Тот разбирал свои записи, то и дело роняя зажатый в зубах карандаш, и, будучи с головой погружённым в упорядочивание сведений, обращал мало внимания на Лозу и его диалог с Арвэном. — Хью, — позвал Лоза. Хью отозвался глухим мычанием, взял карандаш в руку и принялся что-то зачёркивать и переписывать. — Мы же его не предупредили, да? — Кого? — рассеянно пробубнил тот, не поднимая взгляд. — Арвэна. Об этом парне… Кёлер, кажется… — А, — протянул Хью отрешённо. — О Винфриде. Ну да, не предупредили, ну и ничего страшного. Не маленький уже, сам разберётся. Лоза закатил глаза. С Хью совершенно невозможно было разговаривать, когда он работал. — Не об этом речь, — возразил он. — Арвэн мне нужен, чтобы добраться до Сокеля. А если его на каждом шагу будут пытаться убить, это затруднит нам продвижение. До границы нужно добраться как можно скорее и… Хью нахмурился и с крайне недовольным видом поднял голову. — Слушай, — начал он. — Сдался тебе этот Арвэн! Сам что ли не можешь? Ну, предположим, не можешь — так отправь кого-нибудь, Марко, например… Что за стремление спасти всех и вся? Мы обычные смертные, Лоза, очнись — из всех нас маг тут только ты, да и то коммуникатор. — Нет, — покачал головой Лоза. — Тут всё куда сложнее. Мне так и не удалось выяснить, кто нанял этого Винфрида. Если мои догадки верны, то маг на границе может оказаться нам полезен. Хью снова промычал что-то нечленораздельное, а после, ещё больше насупившись, сказал: — Если ты продолжишь так о нём беспокоиться, я поеду вместо тебя, понял? — Нет-нет-нет! Ни в коем случае! Ты и так… ну… в общем, не стоит. И потом, у тебя же вся информация… а ещё почерк — совершенно нечитаемый. — А чья в этом вина, а? — вспылил он и отложил записи. — Не из-за тебя ли я теперь вынужденный левша, а, Лоза? Лоза распахнул глаза и тут же опустил голову, застигнутый врасплох и напуганный внезапной вспышкой гнева Хью. Такое происходило иногда, Хью взрывался, вспоминал, по чьей вине потерял руку, потом сидел в самом углу таверны, угрюмый, со стаканом в руке. В единственной руке. Лоза знал, что это стоило просто переждать, а потом, когда Хью успокоится, прийти и молча посидеть с ним, не отвлекаясь на работу — поговорить они смогут и позже, когда мысли не будут застланы серым туманом печали и раскаянья. Однако сейчас что-то щёлкнуло у него в голове, и он поднял взгляд, с неожиданной для себя смелостью возразив: — Именно поэтому я так беспокоюсь! Мы направляемся к крайне нестабильному источнику энергии — это раз. Во-вторых, если ты поедешь с нами, то поставишь свою жизнь под угрозу, — Лоза сглотнул. — Я не хочу, чтобы это случилось снова. — Как-то поздно ты забеспокоился, друг мой, — не менее удивлённый выпадом Лозы, Хью засунул руку в карман и встал, с вызовом глядя на собеседника. — Раньше надо было беспокоиться, когда твой… твой… подчинённый ещё мог называться твоей «правой рукой». — Ты запретил шутить про это, — буркнул Лоза, совершенно сбитый с толку. — Мне можно, — ответил Хью, приближаясь. — И это не шутки. Если не хочешь, чтобы я напомнил тебе, как этот тип выпрыгнул на нас из-за угла, сжал твоё паршивое горло и замахнулся ножом, пока я пытался оттащить его… — Хватит, — просипел Лоза, неосознанно хватаясь за собственную шею. Каждый раз, вспоминая тот день, он будто проживал его заново: горло начинало саднить и сдавливать, рёбра болели в тех местах, куда тот тип успел ударить его, шрам на ключице чесался. А больше всего, увязая в болоте ненависти к себе, Лоза не любил вспоминать, что он знал о том, что на глав «наблюдателей» готовится покушение. Он мог бы предотвратить его. Он мог бы рассказать Хью. Мог бы попробовать обезопасить себя и его. Но нет, он решил, что ему всё по силам, и не стоит напрягать Хью, когда ему и так тяжело — в организации всё только-только устаканилось, и он понемногу переставал носиться по городу, то и дело проверяя наблюдательные пункты. И вот, во что это вылилось: у него — шрам и огромный простор для самокопания, у Хью — одна рука и паническая боязнь ходить по той мостовой, особенно в ночное время. — Прости меня, — проговорил Лоза; его горло всё ещё выдавало только сипение вместо нормальных звуков. — Можно мы не будем обсуждать это сейчас? Мы говорили о другом. — Мне не нравится, что ты уходишь от темы, — пробормотал Хью, садясь на место. — Но ладно. Я сам не хочу. Просто… не говори больше про Арвэна. Ты, вроде, уже решил ехать с ним, вот и позаботься, чтобы в дороге с вами ничего не случилось. Не понимаю твоего рвения везде быть первым, но, так уж и быть, раз тебе это так важно, держать не буду. Кстати, там же есть ещё и его друг, ну… Руперт? — Ага, — кивнул Лоза. — Простачок. Домашний, обласканный простачок. Вряд ли он принесёт много пользы, но, — он хмыкнул. — Мало ли. Кто знает, что скрывается за его милыми глазками? — Это у него-то глазки милые? — Хью приподнял бровь, недоумённо глядя другу в глаза. — Ну-у, не знаю… Тот обессиленно усмехнулся, положив голову на сжатую в кулак руку. Он просто обожал умение Хью молниеносно переключаться с темы на тему — только что они чуть не поссорились, обсуждая события той ужасной ночи, а теперь он хотел поспорить о том, у кого милее глазки. — Хорошо, — кивнул он. — У тебя милее. Хью нахмурился, утыкаясь в записи. Лоза успел заметить, что на губах у него заиграла азартная улыбка.***
Арвэн послал принца и Винфрида к конюху, чтобы они забрали и поседлали лошадей, а сам остался на ярмарке: оставалось купить ещё кое-каких запасов в дорогу. Немного побродив туда-сюда в поисках щадящих цен, он вышел на расчищенную под выступления бродячих артистов площадку недалеко от сáмого центра ярмарки. Труппа была ему не знакома, но он всё равно остановился посмотреть — слишком уж бурно толпа реагировала на представление. Это оказалась какая-то политико-сатирическая постановка, сюжет которой Арвэн не уловил, но, судя по всему, он не был так уж важен здесь. Центральной фигурой был Тень, сокельский политик и дипломат, известный своей скандальной репутацией. «Тень» было прозвищем, данным ему за то, что он был теневым магом. Арвэн был уверен в том, что он был величайшим магом поколения — не только теневым, но и вообще стихийным. Постановка была не очень интересная, зато, похоже, очень смешная — поэтому и привлекла к себе такое внимание публики. К тому же костюмы были сделаны очень хорошо, накладную бороду Тени было невозможно отличить от настоящей, а наряды снующих вокруг него детей с поразительной точностью повторяли наряды детей, изображённых на гравюре «Миротворец», написанной когда-то по заказу Тени. Занятно было, что на этой самой гравюре Тень держал в руках длинное заострённое копье. Арвэн смутно припоминал, что Тень владел детским приютом в столице Сокеля; туда свозились сироты со всех концов страны, и с недавнего времени каждый год в ближайших к столице городах начали открываться новые филиалы это приюта. К слову, он так и назвался — «Миротворец». Артисты на удивление хорошо передавали образы детей, изображённых на гравюре. Когда Тень спросили, почему он попросил изобразить именно их, он уклончиво ответил, что когда-то в жизни ему повстречались дети, «которых не сломила бродячая жизнь», и что он очень рад был «взять их под своё крыло и помочь им обрести семью». И, хотя после этих детей так и не удалось отыскать — Тень не сообщил их имена, — он весьма красочно расписал характеры каждого из них. Они хорошо вписывались в любую театральную постановку, так как многие из них, поскольку тоже были артистами, вели себя в соответствии с каким-то определённым театральным типажом. Была там, например, девочка, — самая старшая из труппы — которую принято было называть Летучей. Это прозвище приклеилось к ней как из-за яркого и оптимистичного характера, так и из-за её роли в труппе: она была воздушной гимнасткой. Был юноша чуть младше неё, которого обычно называли Тучей — всё из-за его угрюмости и несговорчивости. Со всеми, кроме Летучей девочки, он вёл себя грубо и постоянно норовил задеть; однако Летучая в большинстве случаев осаживала его, не позволяя конфликтам разрастись. Был самый младший мальчик, прозванный в народе Винни — неясно, было ли это его настоящее имя или нет, но Тень называл его точно так же и всегда отзывался о нём, как о «самом милом ребёнке, которого когда-либо видели стены этого приюта». Пожалуй, самым неприметным в труппе был мальчик-подросток по кличке «Ясный». Так его назвали, потому что Тень, упоминая его, обычно улыбался и говорил, что взгляд и разум у него были самые ясные. Мальчик практиковал теневую магию на начальном уровне — только это могло бы привлечь случайного зрителя к нему, однако ничего стоящего он всё равно продемонстрировать не смог бы. Ему было около тринадцати лет — в таком возрасте, да ещё и без учителей, просто невозможно было обучиться магии на должном уровне. Тень обожал этих четверых, поэтому и попросил изобразить их на своей гравюре в знак благодарности. Он не раз говорил, что эти дети помогли ему открыть глаза на многие вещи, и он был очень признателен им за это — при этом он всегда улыбался и прикрывал глаза, склоняя голову набок. Арвэн передёрнул плечами, вспомнив, как однажды Тень приехал во дворец в составе какой-то сокельской делегации. Его улыбка была… мягко говоря, жутковатой. Тогда он вдребезги разругался с королём, выведя его на эмоции — это было крайне редкое явление, поскольку в политике не стоило проявлять эмоции, а король был очень опытным политиком. Пока король кричал, рвал и метал, угрожая прекращением всяческой торговли, Тень продолжал улыбаться одними губами, склонив голову набок. Выглядело это настолько мерзко, что Арвэн просто не выдержал — ушёл оттуда прямо посреди заседания, забрав с собой маленького принца. Однако теперь Арвэн думал — может, не так уж и плохо, что он скрывает свои эмоции таким образом? Ведь он политик, а для политиков это жизненно необходимое качество, тем более человек, владеющий сиротским приютом, вряд ли может называться плохим или мерзким. И, конечно, Арвэн преклонялся перед уровнем его мастерства в магии. Хоть Тень и был сейчас в преклонном возрасте, он держал себя в форме и мог бы сделать честь любому молодому и пышущему энергией стихийнику. Поэтому новость о том, что этот странный теневой маг на границе с Сокелем буквально извергает из себя энергию, причиняя вред окружающей среде и другим магам, так сильно взволновала Арвэна: мало того, что сам он может пострадать, если приблизится к нему, так ещё и Тень, если окажется поблизости — а он окажется, он всегда и везде оказывался первым. Такие всплески энергии могли бы пагубно сказаться на его и без того скверном здоровье. Постановка, разворачивающаяся на ярмарке, несмотря на все её преимущества, не смогла задержать Арвэна надолго. Нужно было закончить приготовления к полудню, чтобы встретиться с Лозой и продолжить путь. А ведь ему на голову свалился ещё и Винфрид — нужно было накормить его и помочь с ожогом. Иногда Арвэн ужасно жалел, что сам когда-то пришёл к королю и предложил себя в качестве придворного мага. У него было бы гораздо меньше проблем, если бы он остался в своём родном городе с сёстрами, перенял семейное ремесло, а со временем и сам, как его отец, превратился бы в ушлого владельца посудной лавки, не видящего ничего дальше собственного носа… Нет. Раз уж на то пошло, жизнь мага нравилась ему куда больше. Удручало только одно — он потерял связь с сёстрами. Все они были дорогими для него людьми когда-то, и… Когда-то. Вот именно. Он больше не был тем Арвэном без рода и фамилии, который явился когда-то во дворец в простой рабочей одежде. Сёстры наверняка знали о том, что он теперь придворный маг и живёт во дворце, однако всё равно не писали ему и не приезжали увидеться. Боги, да ведь в каждом втором доме теперь висела фреска с его изображением, будто он какой-то вшивый святой! Может, именно поэтому они и не приезжали — потому что Арвэн больше вовсе не Арвэн? А может, что-то случилось…? Каждый раз Арвэн настойчиво гнал такие мысли подальше от себя. Не думать об этом было гораздо легче, чем раз за разом загонять себя во фрустрацию. Мысль о том, что он был сейчас здесь, во дворце, жил так, как ему всегда хотелось, а его сёстры остались там, в его родном городе, горбились в своей посудной лавке, потому что отец так захотел, неизменно приносила ему уныние и какое-то странное чувство вины. Может, отца уже и нет на свете, а он даже не знает об этом. Или, что ещё хуже — может, кто-то из сестёр тоже уже покинул этот мир? Чёрт, и ведь он даже не мог написать им! Не было никакой гарантии того, что они не продали лавку и остались жить на прежнем месте. Иногда Арвэн просто ненавидел себя за это. Поплотнее запахнув плащ, он пробился сквозь толпу к торговым рядам. Принц с Винфридом наверняка уже забрали лошадей и теперь ждали его у той таверны, где они должны были встретиться с Лозой. Когда все приготовления были завершены, Арвэн направился в таверну. Ещё издали он заметил возвышающегося над толпой Лозу. Выражение его лица было совершенно нечитаемым, впрочем, как и обычно. Судя по лошадям, привязанным к заборчику у дверей таверны, принц и Винфрид были где-то поблизости. Арвэн очень надеялся, что они не загрызли друг друга за время его отсутствия. Можно было уповать только на благоразумие принца — почему-то всегда, когда дело касалось его наставника, он старался свести количество глупостей к минимуму. — Привет, — тихо поздоровался Арвэн, остановившись возле Лозы. — А? Привет, — рассеянно отозвался тот. — Есть новости? — Как тебе сказать… сходит с ума, мечется туда-сюда… в общем, всё как было. Меня беспокоит количество энергии, которое этот маг выплёскивает — говорят, там завяло всё, что могло завять, а ближе всего к эпицентру стоит непроглядная темень. Арвэн приподнял бровь. — Говорят? Кто говорит? — Тень говорит, — пробурчал в ответ Лоза, скрестив руки на груди. — Ну сам подумай, я-то откуда знаю? До меня доходит только сплетня, а всё остальное — уже не моё дело. — До Сокеля отсюда семь дней пути, — заметил Арвэн. — До сюда всё доходит в очень искажённом виде, к тому же с сильным опозданием. Может, там уже и нет никакого мага, или это с самого начала был вовсе не маг, или… — О! — донеслось вдруг до них со стороны входа в таверну. Маги повернулись — на пороге стоял Руперт, придерживая перед лицом тряпочную маску, найденную им здесь днём ранее. — Ар… А-работа-не-стоит-на-месте! — протараторил принц, исправляясь. Арвэн вздохнул и кивнул Лозе, чтобы тот шёл за ними. — Нико, я тебя заждался. Где вы были? — На ярмарке, — вторично вздохнул Арвэн, заводя попутчиков в таверну. Принц выбился вперёд и повёл их в самый дальний угол помещения; там, за покосившимся столом, сидел Винфрид, самозабвенно уплетая какое-то псевдо-рагу. Левая сторона его лица была вкривь и вкось замотана бинтами. Из-под них угрожающе топорщились русые волосы. — Здравствуй, Винфрид, я вижу, Руперт позаботился о тебе. Как самочувствие? — Что? — в один голос отозвались Лоза и Винфрид, тут же переглянувшись. Принц нехорошо посмотрел на своего наставника и вопросительно приподнял брови. Тот в ответ лишь пожал плечами и, оглянувшись на Лозу, сказал: — Только не говорите, что вы знакомы, и мне придётся тащить с собой ещё и Винфрида, потому что я не собираюсь… — Нет-нет, мы не знакомы, — поспешил заверить его Лоза. — Просто я… видел его раньше кое-где. Что случилось, почему у него пол-лица замотано? Арвэн фыркнул. — Если знаешь его, то и спрашивать незачем. В его профессии постоянно случается что-нибудь такое. Лоза понимающе замычал и уселся напротив Винфрида. Некоторое время они усиленно сверлили дуг друга взглядами, пока у Винфрида не закончилось рагу. — Спасибо большое, — сказал он, отставляя тарелку, и откинулся на спинку стула, сыто отдуваясь. — В приюте нас никогда так не кормили. — Ты рос в приюте? — округлил глаза Руперт. Арвэн заскрежетал зубами: сейчас только задушевных бесед не хватало. — Ага. Я вообще-то из Сокеля, рос в «Миротворце», — пожал плечами Винфрид. — У нас там, конечно, было не так хорошо, как хотелось бы, но крыша над головой была. Хотя и она в любой момент могла пропасть… Внезапно в нагрудном кармане рубашки Лозы что-то затрещало. Он подпрыгнул на стуле и выудил из кармана амулет — такой же, какой дал Арвэну этим утром. — Да? — сказал он, поднося камень поближе к лицу. — Лоза, это я, Хью, — раздалось из амулета. — Докладываю. Маг движется на юг вдоль Торговой дороги, в паре миль от неё. — На юг? — встрепенулся принц. — То есть в сторону столицы…? Арвэн шикнул на него, старясь не пропустить ни слова из диалога «наблюдателей». Да, действительно, теневой маг двигался в сторону столицы — можно считать, им навстречу. Что ж, тогда они встретят его на полпути.