Хозяйка медной горы

– Мих, у меня уже просто слов нет, понимаешь? Ну сколько можно-то, а... Андрей пытался разглядеть что-то в лице друга, но не нашел там ни доли раскаяния, ни доли понимания того, что он, блять, вообще творит. Все как всегда. – Миш, ну ладно я, но Оля... ты понимаешь, как ты ее напугал? Да у нее была истерика форменная, когда она мне звонила, я ее еле успокоил. Горшок ухмыльнулся, лениво потрясывая горящую сигарету над пепельницей. – Ну конечно, рыцарь же пришел спасти нас всех. Тебе там доспехи не жмут, Айвенго? [1] Миха смотрел будто бы не на него, а сквозь, а Андрей все больше и больше понимал, что это все бесполезно. До него было не достучаться. Все, что они делали, было, по сути, сизифовым трудом в попытках разгрести эти долбанные авгиевы конюшни. Оля позвонила вся в слезах и горе, пролепетав в трубку, что Миша наклюкался в зузю, разбил бутылку с коньяком и протоптался по осколкам, размазав кровь по всему дому. Эту прекрасную картину и обнаружила вернувшаяся с работы Ольга. Миха, весь в крови, видел десятый сон, пока Горшенева разговаривала с Князем. Он обещал ей приехать и поговорить с другом. Андрей не был человеком, который лез за словом в карман. Но в этот раз ему было действительно нечего сказать. А что тут скажешь, если тебя не хотят слушать и слышать? Парень отошел от подоконника, где стоял, и прошел мимо Горшка к двери. Он уже было хотел дернуть ручку, как услышал тихий голос Миши: – Не уходи. Давай поговорим. Не уходи. Давай поговорим. Андрей обернулся на реплику собеседника в недоумении. Ему не послышалось? Словно в подтверждение своих слов Миха наконец поднял на него взгляд. Таким взглядом обычно смотрят бездомные потерявшиеся собаки в попытках найти у прохожих ответ на вопрос, где их дом и куда нужно идти. – Наше недопонимание слишком далеко зашло. Но я не знаю, что с этим делать. Я не могу потерять тебя. Потерять “Короля и Шута”. Князь сел в кресло, стоящее напротив кровати, где сидел Миша. Вышло, что они сидели друг перед другом на расстоянии пары шагов. Но на деле расстояние между ними давно уже развернулось больше, чем на тысячи километров. – Это ведь пошло еще с Анфисы, правда? Никто из вас, в том числе и ты, не приняли мой выбор. Князь слушал друга, не собираясь вставлять свои пять копеек в ответ. Хотя ему как раз было, что добавить. – Я ведь по жести в наркоту скатился уже когда мы с ней вместе были. Поэтому ты и злишься на меня, что я тебя дважды не послушал. Ни с Фисой, ни с травой. Андрей по-прежнему молчал. Внутри, на его собственное удивление, звенела пустота. Конфликт затянулся на такое количество лет, что выжрал из него все эмоции еще до его активной фазы. Чудеса, да и только. – Андрюх, я понимаю, что был неправ. Не показывал тебе, как ценю то, что ты делаешь для меня. Но это не значит, что я этого не понимал и не ценил. Я... всегда дорожил нашей дружбой и тобой, хоть тебе так и не казалось. По крайней мере, последние пару лет так точно. Миша снова поднял на него взгляд. Теперь уже Горшок пытался увидеть тень эмоций на лице собеседника, но тот, отвернувшись, подошел к окну и нервным движением распахнул створку здоровой рукой. Андрей достал пачку сигарет и прикурил, затянувшись. Андрюх, я понимаю, что был неправ. Не показывал тебе, как ценю то, что ты делаешь для меня. Но это не значит, что я этого не понимал и не ценил. Я... всегда дорожил нашей дружбой и тобой, хоть тебе так и не казалось. По крайней мере, последние пару лет так точно. – Ты ведь прав. Я только в поезде понял, каково это. Агатка тогда влетела как угорелая в купе, заорала, что нужен ремень, у тебя кровотечение. Ремень я дал ей, конечно, мы ломанулись в тамбур, а там ты, в луже крови, без сознания... И без того тихий голос Миши дрогнул на последнем слове. Князев только сейчас понял, что Миха так разошелся в палате. Дело было не в его тяге к устраиванию стихийных драматических выступлений. Он просто испугался, вот и все. Испугался за друга. Это осознание разбило лед восприятия Князя. Эмоции и воспоминания заполнили разум. 15 лет. Знакомство с Михой в реставрационном. 16 лет. Первый концерт группы “Контора”. 17 лет. Знакомство Миши с Анфисой, начало этого многолетнего кошмара. 20 лет. Возвращение с армии, Горшок первым встречает его на перроне. 23 года. Вторая свадьба Михи, Андрей снова его свидетель. 27 лет. Михин папа, дядя Юра, на своем юбилее говорит тост и упоминает Андрея как часть семьи. – Мой батя-сапог всегда говорил, что мы распадемся. Все распадаются и мы распадемся. Но этого же не может произойти, правда? Мы же не можем потерять “Короля и Шута”? Миха упомянул своего отца как бы в продолжение мыслей Андрея. Как будто бы в телепаты заделался, честное слово. Князь снова затянулся. Табак расслаблял, но мысли все еще путались, бродя из одного конца сознания в другой. – Мих, ты знаешь, я чего только не передумал за это время. И начать сольную карьеру мысли были. Но...я хочу продолжать нашу работу. Я слишком люблю “Короля и Шута”, чтобы все бросить. Но все, сука, сводится только к одному – к тебе. К тому, как ты меня по наркоте таскаешь все время, как относишься, как у нас по–творчески работа складывается. Андрей все также стоял к другу спиной, смотря в окно. Он кожей чувствовал, как Миша сверлит его затылок взглядом. И молчит. Но через пару секунд Горшок, видимо, все же собрался с мыслями и тихо произнес: – Андрюх, да че ты, в самом деле. Мы распасться в любой момент можем, понимаешь, да? Давай дадим группе шанс. Если уж не получится, то начнешь свой сольник. Я мешать не буду. Князь,сделав последнюю затяжку, затушил сигарету и повернулся наконец к другу. Он, зная Михин характер, понимал, как ему тяжело дался этот разговор. Нужно же было переступить свою гордость и признать, что был не прав. Андрей согласился с предложением, сказав, что у них теперь “испытательный срок”. А там уже поживем – увидим. Миша как-то странно улыбнулся, еле доковыляв до подоконника, возле которого все еще стоял Князь. Из-за мелких порезов Оля обмотала ноги мужа бинтами, сделав повязки, но ходить ему, как Андрей успел заметить, было все еще дискомфортно. Сам виноват. То же самое Князев мог адресовать и себе, переведя взгляд на свою перевязанную руку. Как говорится, два дебила – это сила. Стоят друг друга. Недаром же друзья столько лет... – Агатка с тобой приехала, да? Я слышал второй женский голос в коридоре. Миша прикурил, смотря на друга с этой же странной улыбочкой и легким прищуром. Андрей понимал, что Горшок ждет от него всей подноготной происходящих событий. – Да, они с Олей чай пьют. Или уже и что покрепче. Я тут с тобой как раз хотел поговорить... о ней. Не могу понять, что делать. Миша засмеялся, посмотрев на Андрея со смешинками в глазах. Князь всегда удивлялся, как у друга скакало настроение – через секунду оно могло измениться на 180 градусов. Да у Михи и по жизни было семь пятниц на неделе, что уж там скрывать. – Ты серьёзно, не знаешь, что с девчонкой делать? Князь, я тебя не узнаю, право слово. Андрей пихнул друга по плечу в попытках заткнуть, на что Миша опять засмеялся. – Да ну тебя, Мих. Я не о том совсем. Ты помнишь, меня мать после армии к гадалке потащила? Горшенев угукнул, затянувшись и отряхнув пепел от тлеющей сигареты в пепельницу, стоящую на окне. – Ну дак вот. Земфира, так звали гадалку, тогда мне пообещала, что я встречу девушку, которая будет с камнями связана. И потеряю много крови. Вот она и есть моя суженая. – Дак тебе хозяйка медной горы так понравилась, что ты был готов и кровь малость потерять, чтобы только она твоей якобы “суженой” оказалась? Хитро, Князь, хитро. Миша опять язвил, пытаясь указать на то, что это все звучит, как бред сивой кобылы. Андрей и сам все понимал, поэтому не стал его одергивать и язвить в ответ. Важно было другое. – А вообще, если серьезно, то совпадение и правда странное. Учитывая то, что в Новокузнецке и в целом на Кузбассе кладезь не только угля, но и драгоценных камней, звучит как-то дико. История в духе Кашпировского. Ага, или Вольфа Мессинга. Андрей вспомнил, как его мать не так давно, как раз когда он с Михой учился в реставрационном, заряжала воду под бубнеж (или что там, Князев уже не помнил толком) “мага-волшебника” Чумака. [2] Что было удивляться, что она позже стала ходить по гадалкам? – А я о чем. Руку уж я точно не специально об стекло расхерачить решил, так получилось. Слишком много совпадений. Но это еще что. Миха посмотрел на него с удивлением, затянувшись в очередной раз. – Я когда от наркоза отходил, мне сон приснился. Я якобы был шахтером, и у меня была невеста Саша. Потом хозяйка медной горы пыталась меня в мужья себе забрать через приказчика, но я не согласился. Она пришла сама, сначала была невидимой, угрожала, обещала золотые горы, но я все отказывался. А затем... явилась мне, и оказалось, что и моя невеста по сну, и хозяйка медной горы – это одна и та же девушка. Агата. За то, что я не повелся ни на шантаж, ни на материальное, она обещала меня озолотить и стать моей женой. Горшок присвистнул, затушив сигарету. – Ты в тамбуре видать еще и головой знатно долбанулся. Ну ничего, не переживай, отойдет. Мне вон на лечении в больничке вообще то ли черт, то ли шут мерещился, и ничего. – Мих, я тут несколько песен написал после приезда. Зацени. Князь потянулся в карман косухи и нечаянно достал вместе с бумагой флаер с изображением хозяйки медной горы. Символичненько вышло. Андрей бережно положил изображение любимой обратно в карман, а Миша внимательно вчитывался в строчки, будто бы пробуя каждое слово на вкус и параллельно придумывая мелодии и подбирая аккорды. Через несколько минут он оторвался от листков, с восхищением глядя на друга. – Князь, это гениально! Не знаю, судьба там или не судьба, но ты явно влюбился. Ты же уже больше года ничего не писал... Андрей, после такого продуктивного приступа вдохновения, стал невольно по-другому воспринимать слова хозяйки из сна. Все его новонаписанные песни были так или иначе связаны с Агатой. Я озолочу тебя. – Андрюх, дак тут целых три песни. В первой, про колодец, хорошая метафора вышла. “Прыгнул я в пустой колодец, чудом уцелел Но мне было все равно, я больше не хотел Видеть, как вокруг меня сходят все с ума Да, к тому же, не дает покоя мне красавица одна Что ей нужно от меня понять я не могу Вот и сейчас ее шаги я слышу наверху Умоляю, не пытайся вытащить меня Все равно не уцеплюсь за сброшенную вниз веревку я” [3] – Вторая, про рассвет, лирическая такая, тоже зачет. Давно такого не было. “Утренний рассвет Солнце поднималось над землей Просыпался лес Восхищаясь розовой зарей Над озером стоял, клубился белый туман В овраге под горою шелестела листва Луч солнца улыбался и с росою играл Особенно прекрасны утром эти места Продолженье сна, дивная пора Как божественна природа и проста” [4] – Третья сюжетно чем-то на “Девушку и Графа" похожа. Я так и вижу, как мне какая-нибудь барышня на строчке “Вот несет одна мне свои цветы” розу в лицо кидает, вот смеху-то будет. [5] “Дремлет за горой мрачный замок мой Душу мучает порой царящий в нём покой Я своих фантазий страждущий герой А любви моей живой все образы со мной” [6] – Молодец ты, Андрюх, молодец. Забабахаем наконец новый альбом еще в миллион раз круче всех прежних. Князь внимательно слушал Миху, но все же мыслями был в моменте написания песен. “Тяни” в его интерпретации была просьбой к Агате не бросать его, такого непутевого, на произвол судьбы, хотя текст песни был довольно пессимистичным в этом плане. “Утренний рассвет” была намеком на то, что он после своего наркоза проснулся наконец для настоящей жизни. А годы своих разногласий с Михой, застоев в написании песен и неурядиц в личной жизни он хотел забыть, как страшный сон. Третья песня была отсылкой на то, что образ Агаты, образ из сна и из рекламы, впечатался в его сознание настолько, что стал частью этого самого сознания. И его самого. – Мих, что мне делать, как думаешь? Как все не похерить? Миша похлопал Князя по плечу в жесте поддержки. – Княже, не переживай ты так. Она ведь приехала, значит, все взаимно. Просто будь собой и не обижай ее, и все будет в ажуре. Пойдем с нашими дамами чай попьем, давай, давай. Горшок подтолкнул Князя к двери, а сам медленно заковылял следом. Андрей, выйдя с комнаты, застал девушек на кухне. Ольга разулыбалась, видя, что парни вышли из комнаты вместе и на их лицах не было и тени конфликта. Агата же вопросительно переводила взгляд с Андрея на Мишу, через пару минут доковылявшего до кухни вслед за другом. – Ну что, дамы и господа, давайте может перекусим? У нас штрудель есть к чаю, Олечка готовила. Андрей сел рядом с Агатой, и она, как музыкант успел заметить, заметно расслабилась после его прихода. Миша взял на себя роль гостеприимного хозяина, подкладывая другу и его девушке кусочки пирога. Князь понимал, что их конфликт еще не решен до конца и не факт, что они смогут снова сработаться после такого продолжительного периода непонимания, но такой шаг навстречу от Михи заставлял задумываться о хорошем варианте развития событий. Начало конца этого "смутного времени" было уж точно положено.