Этажи

      Благодаря температуре мне удается соблюдать питьевой режим. Папа особенно не пичкает меня едой, принимая отсутствие аппетита за симптом простуды, и ради этого стоит болеть! Я даже не взвешиваюсь в эти дни, предвкушая отвес. Мне не с чего набирать. Если повезет, увижу на весах четверку в десятке.       Отец уехал в рейс пятничным утром, не дождавшись моего выздоровления. Удачно. Ведь температура спала, и списывать на нее отсутствие аппетита больше не получилось бы. За дни ничегонеделания в постели я набралась решимости для разговора с Никитой, и сразу как захлопнула за папой дверь, набрала сообщение:       «Привет. Отец уехал в рейс. Зайдешь после школы?»       Ответ пришел на удивление быстро.       «Смысл? Мне все ясно»       Нормально так. Сам придумал, сам обиделся. Я понимаю, как все выглядит, но разве не он настойчиво выспрашивал с кем я? Уже не актуален ответ? Да и не в этом дело вообще. Нормально расставить все точки хочется, чтобы не осталось недопониманий.       «Мне не ясно. Хочу поговорить»       Если мои желания еще хоть что-то значат…       «Наши отношения окончены. Это я уже понял. Не вижу смысла для встречи. Выздоравливай. Будь счастлива. Друзьями оставаться не будем»       Итак. Мы пришли к тому, чего я так старательно пыталась избежать — к выяснению отношений в чате. Я долго отмалчивалась. Потому что хотела говорить, глядя друг другу в глаза. Но больше молчать нет сил. Обжигающая волна злости смывает напрочь и без того хлипкий самоконтроль. В нормальном разговоре он смысла не видит, а в поцелуях на стороне видит? Так что ли?       На эмоциях жму кнопку вызова. Хочу высказать все, что думаю пусть не в лицо, но хотя бы словами, не текстом. Пусть услышит, как дрожит от обиды и гнева мой голос. Может, хоть что-то поймет. Если избавится от своих шор. Хотя зачем? Ему же так удобно выставить меня виноватой, и обиженно свалить в закат.       Гудок обрывается на полутоне, звонок принят. Прежде чем он бросает свое «да» или «алло», я высказываю все, что так долго варилось в моей голове:       — Видела тебя с Ксюшей. Классно смотритесь вместе. Я не в претензии, не пойми неправильно. Просто дала тебе тысячу и один шанс, чтобы рассказать об этом самому. И вместо того чтобы поговорить по-человечески, ты пишешь обиженную хрень? Серьезно? Знаешь что, Никит? Я тоже больше не вижу смысла с тобой разговаривать.       Каждое слово как камень с души. Выговорилась и даже дышать стало легче. Единственное — мне стоило бросить трубку. Мне ведь не интересен ответ, верно? Высказалась, донесла свою позицию. Так зачем сейчас слушаю тишину и жду не дыша, боясь упустить хоть слово? Дурное предчувствие захлестывает с головой. Отвечает знакомый, но совсем не тот голос, что я ожидала услышать:       — Никита на уроке экономики. Перезвоните позже.       Вызов завершен.       Какого хрена?!!!       Дмитрий Сергеевич, ты чего наделал? Я часами эти слова обдумывала… Прокручивала раз за разом в голове. Что за привычка дурная хватать чужие телефоны? Стоп. Что он там сказал? На уроке экономики? Это он перед всем классом ответил? Не ну а что? Неужели ты думала, что одна такая особенная, а Натах? У Сергеича оказывается просто хобби такое. Развлекается человек. На вкус и цвет, как говорится…       Смартфон, который я все еще прижимаю к щеке, коротко вибрирует. Сообщение от классного руководителя:       «Отличная речь. Повтори ему после уроков»       Только твоих комментариев мне не хватало, Сергеич. Удобнее перехватываю телефон и набираю сообщение:       «Вы всегда отвечаете на чужие звонки?»       «Нет»       «Не похоже!»       «Как самочувствие?»       «Как ваш урок?»       Злость придает смелости, но когда она отступает, становится стыдно за собственные слова. Последний вопрос был явно не в тему. Передумав, торопливо жму «редактировать» и исправляю на «Уже лучше, спасибо». Одновременно с этим приходит ответ:       «Подходит к концу»       Почти сразу его сообщение меняется на «Контрольную переписала?» Он явно видел мой не слишком вежливый вопрос. И вроде даже отреагировал нормально. И тоже отредачил свой текст. Это могло бы быть даже забавным, если бы он не был моим учителем. Наверное, у него сегодня хорошее настроение.       «Еще нет»       Он же не думает, что мне кроме экономики заняться нечем? Впрочем ворчу я скорее по привычке, не чувствуя настоящего раздражения в его адрес. Поставил же он мне четверку. Хоть пока и не заслуженно. Прилив благодарности побуждает вдогонку отправить:       «Сейчас сделаю и занесу. Во сколько можно?»       Раньше сдам, раньше освобожусь. Да и выходные впереди было бы комфортнее провести без долгов. Главное в школе не попасться на глаза никому из наших. Быстренько отстреляться и домой. С другой стороны прямо сейчас за экономику садиться так не хочется… Может, еще успею удалить сообщение пока не прочел?       «К трем часам»       Не успею, значит. Ну и ладно. Не в силах определиться между облегчением и досадой, мне не остается ничего кроме как сесть за контрольную. На часах половина десятого. Времени не то чтобы много… Давлю на корню малодушное желание написать лишь бы как. Четверка то уже все равно в кармане. Вместо этого методично сверяюсь с учебником и старательно переписываю «своими словами».       Насколько это не честно до меня доходит только тогда, когда я почти заканчиваю. Остальные писали сами, а я тут сижу, скатываю внаглую с учебника. Я это знаю. Сергеич это знает. И Олька потом узнает тоже… Нехорошо как-то получается. Но отказываться от такого шанса тоже глупо. Пропуская голос совести мимо ушей, дописываю работу.       В школу я прихожу за пятнадцать минут до конца урока, чтобы точно не столкнуться с кем-нибудь знакомым в коридорах. Сразу поднимаюсь на третий этаж и запираюсь в кабинке женского туалета. Привычно достаю сигареты, но из кабины в этом туалете нет доступа к окну. Если закурю, могу стриггерить сигналку. Надо было курить на первом этаже. Тоскливо убираю пачку обратно в карман.       Можно конечно выйти из кабинки и закурить у окна, но тогда если попадусь, придется объяснять еще и почему не хожу на уроки, а тут пришла. Морока. Запрокидываю голову, высматривая дымовые датчики на потолке. Вроде достаточно далеко от меня. А к черту.       Все же достаю сигарету и жадно прикуриваю, готовясь тушить ее в любой момент. К счастью, сигналка не реагирует и мне удается спокойно докурить до звонка на перемену. Коридор моментально наполняется шумом, и вскоре пустеет. У многих это был последний урок. Выждав на всякий случай еще несколько минут, я выхожу в сторону нашего классного кабинета.       Коротко стучусь и заглядываю внутрь:       — Здравствуйте, можно?       Дмитрий Сергеевич поднимает лицо от смартфона и улыбается мне уголком губ:       — Проходи, Романова.       Плотнее прикрываю за собой дверь и подхожу к учительскому столу. Сегодня вместо рюкзака у меня с собой сумка. Из нее-то я и достаю листок с контрольной и кладу на угол учительского стола.       — Присаживайся, — он кивает на первую парту, и я вспоминаю, что в прошлый раз тоже сидела за ней. — Я сразу проверю.       — Спасибо.       Дмитрий Сергеевич углубляется в чтение, и мне остается только ждать его вердикта. Помня, чем все закончилось в прошлый раз, я не решаюсь достать смартфон. Сижу и рассматриваю мужчину напротив. Симпатичного, надо сказать. Русые волосы, карие глаза, тонкие губы. Интересно, сколько ему? Лет двадцать пять?       — Молодец, Романова, — он поднимает голову от листа и ловит мой взгляд. — Работа написана на отлично. Но сама понимаешь, пятерка будет не слишком честной. Четыре — мое последнее предложение, согласна?       Торопливо киваю в ответ. Четверка это очень хорошо.       — Спасибо.       — Какая ты вежливая сегодня, — хмыкает учитель, убирая листок в свой портфель. — Как себя чувствуешь?       — Вы уже спрашивали. Все хорошо, спасибо. Думаю, выпишут в понедельник.       — Тогда со вторника жду на уроках.       Он поднимается из-за стола, и я тоже встаю. Дмитрий Сергеевич бросает на меня взгляд, значение которого мне не удается распознать, а затем парой шагов сокращает расстояние между нами. Он склоняется к моим волосам так близко, что лбом я ощущаю тепло его дыхания.       — От тебя за километр несет дешевым табаком, — чуть слышно говорит он, и от его голоса по моим плечам разбегаются мурашки. Что-то внутри меня переворачивается от его близости. Не зная, как реагировать на это я поднимаю голову, и встречаюсь с ним взглядом. — Мне нравится.       Я что умом тронулась? Или, может, брежу? Да, наверное, у меня температура, поэтому слышится всякое. Непослушными губами переспрашиваю:       — Что вы сейчас сказали?       В горле моментально становится сухо. От волнения облизываю губы, вызывая у него усмешку. Ну же, я даю тебе шанс придумать что-то другое. Сохранить мне рассудок. Вернуться в обычную реальность, где учителя не говорят такого ученицам. Но он не отводит глаз. Беззастенчиво смотрит и медленно повторяет:       — Мне. Нравится.       Мы стоим совсем близко друг к другу. Он не пытается прикоснуться ко мне, а я не пытаюсь увеличить дистанцию между нами. Это выглядит так, будто он признается мне в симпатии, но не может же это происходить на самом деле? У него таких как я в каждом классе штук по десять. А за пределами школы, может, и еще больше. Да и мне он на кой черт сдался? Что делать теперь с этой информацией? Чего он от меня ждет вообще? Я должна кинуться ему на шею или… чего там обычно еще делают в такие моменты?       Кажется, я могу рефлексировать целую вечность. Только Дмитрий Сергеевич внезапно отстраняется и совершенно невозмутимо предлагает:       — Я на машине. Тебя подвезти?       Между нами несколько шагов, но это расстояние больше не кажется мне безопасным. Тело еще помнит близость его тепла и выдает реакции, которых я сама от себя не ожидала. Учитель выглядит совершенно буднично, будто не он только что признавался в том, что ему нравится запах моих сигарет. Может, и не признавался вовсе. Может, у меня галлюцинации? Единственное, в чем я совершенно точно уверена — оставаться с ним очень плохая идея. По крайней мере до тех пор, пока новая шокирующая информация не уляжется в голове.       — Не стоит, Дмитрий Сергеевич. До свидания, — торопливо прощаюсь и пулей вылетаю из кабинета.